Недостатки «проникающей ответственности» в нидерландском корпоративном праве
Существующая в нидерландской юридической литературе критика преимущественно носит терминологический характер и сосредоточена на использовании понятия «проникающая ответственность», заимствованного из немецкого языка, за которым якобы ничего не скрывается, кроме деликтной ответственности участников юридического лица и концепции «отождествления»[430].
По мнению автора данной работы, такой подход демонстрирует скорее отсутствие неразрешимых противоречий в концепции «проникающей ответственности», чем их наличие. С прагматической т.зр. не столь важна «доктринальная чистота» используемой правовой конструкции, если полезный практический эффект от ее применения перевешивает некоторые теоретические и терминологические неудобства, многие из которых носят абстрактный характер.С другой стороны, обоснованной критике подвергаются обсуждавшиеся в рамках Европейского Союза идеи внедрения неограниченной ответственности участников юридических лиц за некоторые виды гражданских правонарушений, совершаемых корпорациями, в частности, — за серьезные экологические деликты[431]. Дело в том, что такие предложения базируются на ошибочной позиции, рассматривающей участников юридического лица в качестве неких работодателей, которые должны отвечать за вред, причиненный их
работниками[432].
Автор данной работы считает необходимым присоединиться к описанным выше критическим замечаниям относительно недопустимости создания «двойных стандартов» для деликтных и договорных отношений. Дело в том, что факторы, влекущие «проникновение за корпоративный занавес», кроются в поведении контролирующих корпорацию участников и зависят от их добросовестности. Конечно, потерпевшие в деликтных отношениях заслуживают сочувствия и поддержки, однако этого достойны и контрагенты корпорации-должника, которым может быть причинен такой же имущественный ущерб.
Как «проникающая ответственность», так и «отождествление» в таких случаях должны применяться на общих основаниях (далее будут более подробно раскрыты и другие основания изложенной позиции).Относительно групп компаний следует сказать, что главная слабость традиционного атомисткого подхода (enterprise approach), которого придерживается большая часть европейских стран, включая Нидерланды, по мнению специалиста в этой области Х.Е. Антунеса, заключается в том, что он порождает «неуверенность, автоматизм и негибкость при принятии решений в делах, связанных с внутригрупповой ответственностью»[433]. Сама же доктрина деперсонификации представляет собой «побочный продукт»[434] этого
«ортодоксального» учения о «жесткой» автономии юридических лиц, поэтому ей присущи все те же дефекты (казуистика, правовая неопределенность и т.п.).
С такой точкой зрения едва ли можно согласиться в полной мере, поскольку в голландской судебной практике еще в 1980-х гг. была признана проблема специфических отношений, связанных с ответственностью групп компаний, а также разработана концепция обязанности заботливости (voorzichtigheidsplicht, zorgplicht), которая в силу корпоративного контроля имманентно присуща головной организации и действует в отношении кредиторов подконтрольной корпорации. Как отметил в своем комментарии к уже упоминавшимуся делу «Осби» проф. Майер (J.M.M. Maeijer), отношения зависимости могут при определённых обстоятельствах иметь весьма «обременительные последствия»[435]. Вместе с тем содержание обязанности заботливости остается не в полной мере определенным, поэтому отчасти критика Х.Е. Антунеса заслуживает внимания.
Пожалуй, в Нидерландах можно столкнуться с наименее критическим отношением к концепции «проникающей ответственности» по сравнению с другими исследуемыми странами. Возможно, этому способствовал учет предшествующего зарубежного опыта в данной области (в частности, многие положения заимствовались в голландском корпоративном праве из немецкого и американского правопорядков), а также гибкий подход деликтного права, который принят в Королевстве Нидерланды, что позволило судам успешно разрешить большое количество различных проблемных ситуаций с использованием правовых конструкций «отождествления» и «проникающей ответственности»[436].
2.3.4.