Этическое и экономическое учения о благах
С точки зрения всеобъемлющей этики, включающей формальную этику правил и этику материальных благ и ценностей, содержание желания и стремления имеет этическое значение.
Желающий чего-либо и стремящийся к чему-либо человек должен быть способен принимать не только экономические, но и этические и эстетические решения о благах и ценностных качествах. Экономическое понятие блага вначале столь же формально, как и правила экономической координации. Согласно Рихарду Штриглю, благо определяется тем, что оно открывает альтернативные возможности использования.81 Альтернативные возможности использования становятся благом или ценностью только для такого субъекта, который открывает для себя и познает эти возможности. Если альтернативные возможности использования становятся таковыми лишь через субъекта, тогда то, что делает какую-то вещь экономическим благом, заключено в оценке субъекта. Для экономической науки вопрос о благе на этом заканчивается. Что позволяет субъекту осознать возможность использования, является для экономической науки «черным ящиком», структурой предпочтения, которую экономическая наука не исследует далее, но должна рассматривать как заданную. Внутренний механизм формирования предпочтений, согласно теореме выявленных предпочтений (revealed preference theorem), не должен интересовать экономическую науку, которая занимается только координацией предпочтений.В то же время задачей этики является именно формирование предпочтений и развитие восприятия ценностных качеств и возможностей использования. С точки зрения экономической науки, благо может состоять в альтернативных возможностях использования. Однако еСли это благо рассматривается этикой, стремящейся прояснить процесс формирования предпочтений и расширить способность людей воспринимать возможности использования для осуществления предкоординации, предшествующей общественной координации через экономику, то благо не может определяться через те же альтернативные возможности использования, иначе мы попадем в состояние regressus in infinitum.[93] Экономика координирует употребление благ, возможности пользования которыми могут рассматриваться как произвольные и субъективные.
Свойства благ придают им субъективные предпочтения. Этика, призванная разъяснить и координировать эти предпочтения, не может определять благо через альтернативные возможности использования, вы должны ответить, для чего нужны сами эти альтернативные возможности. Определение «блага» как «хорошее для чего-то другого» должно прийти к некоторой точке, в которой придется определить хорошее само по себе.- Учение о высшем благе
В этической традиции можно выделить два типа теорий, выходящих за рамки замкнутого в самом себе экономического понятия блага как альтернативных возможностей использования и обращающихся к субстанциальному понятию «хорошего* или блага самого по себе. Первый тип составляет теория высшего блага, в которой благо само по себе, являющееся благом не только для чего-то другого, трактуется как высшее благо. Второй тип теории блага — это этика материальной ценности, стремящаяся сформулировать последние, не сводимые к другим возможностям использования виды благ и ценностей или их качества.
В соответствии с теорией высшего блага все отдельные блага связаны с последним и высшим благом. Отдельные блага становятся благами только благодаря их связи с высшим благом и способствования ему. С этой точки зрения блага определяются не через альтернативные возможности использования, которые, в свою очередь, хороши для достижения других возможностей использования, а через их полезность для обретения высшего блага. Это высшее благо может быть определено, как это делается в эвдемонизме, как индивидуальное блаженство (греч. eudaimonia) или, как в платонизме, как идея блага.
Эвдемоническая этика делает все блага средствами для достижения высшего блага. Ее слабое место состоит в том, что она считает все качества благ и ценности, кроме самой эвдемонии, инструментальными, она не способна сформировать конкретную связь между конечной целью высшего блага и благами более низкого уровня, не в состоянии дать ответ на вопрос, как должно использовать все преходящие блага для достижения высшего блага. Эвдемоническая этика противоречит ощущению самоценности отдельных благ и действий и не дает возможности конкретизировать стратегии действий для достижения высшего блага.
К тому же эвдемонизм лишь с большим трудом способен осуществлять социально-этическую связь между стремлением к счастью отдельного индивида и таким же стремлением всех остальных индивидов. Координация индивидуальных стремлений к счастью всех индивидов не находит в эвдемонической этике удовлетворительного решения. Эвдемонизм солипсичен. Современная проблема объединения стремлений к счастью самостоятельных существ, координируемости стремлений к счастью (pursuit of happiness) всех людей остается материально недоопределейной.Платонова теория высшего блага как идеи блага является вторым вариантом теории высшего блага, избегающим опасности эвдемонического солипсизма. Платонова этика определяет благо как то, что придает характер блага всем отдельным благам и является их причиной. Идея блага есть причина каждого блага и всего хорошего и, одновременно, причина их распознаваемости. Отдельное благо или нечто хорошее для Платона есть осуществление идеи этого отдельного блага или этой отдельной вещи. Осуществление идеи любого существа является его целью и, тем самым, благом самим по себе. Но его идея участвует в идее идей, идее блага, и воспринимает от нее свою идею и свой характер блага, следовательно, осуществление идеи отдельного индивида является как целью самой по себе, так и участием в высшем благе. Благо есть участие в осуществлении идей согласно порядку идеи блага. В Платоновой теории блага своеобразно объединяются собственная ценность отдельного блага и его связь с высшим благом. Здесь, в противоположность учению эвдемонизма о высшем благе, отдельные блага не являются всего лишь инструментами для достижения высшего блага и не теряют связи между собой. Идея всякого существа в качестве отдельного благ$ представляет как высшее благо, так и самое себя. Отдельное благо есть идея самого себя, но оно участвует и в высшем благе, идее блага. Отдельное благо есть свидетельство тотальности блага. Этика Платона является высшей формой развития этики благ и учения о высшем благе, поскольку она способна одновременно осмыслить и направленность благ на высшее благо, и самостоятельность и самоценность отдельных существ как осуществление их идеи, участвующих в идее блага.
Аристотелевская эвдемоническая теория высшего блага обладает перед этикой обобщения преимуществом, состоящим в подчинении благ конечной цели, а Платонова теория высшего блага как идеи блага имеет перед эвдемонизмом еще и то преимущество, что она способна ввести отдельное благо в порядок блага и определить благо через его связь с высшим благом — идеей блага, через его участие в этой последней. Однако и в теориях высшего блага, как и в экономическом понятии ценности, материальное качество хорошего, то, что делает отдельное благо благом для меня, рискует пропасть, затеряться в отношениях с чем-то другим. Материальность блага и качества благ могут затеряться в рациональных определениях блага как средства для достижения высшего блага и для участия в высшем благе. Материя желания и качество того, что становится объектом воли, являются проблематичными и в этике, как и при любом познании качества, поскольку всеобщность, однозначная определенность, а отсюда — и мыслен- пая надежность могут быть обеспечены только в соотношениях, а познание качества самого по себе считается зыбким и субъективным. Именно этот трудный анализ качеств блага и исследование материальности ценностных качеств попытался осуществить Макс Шелер в своей материальной этике ценностей.