Единство этики как учения о долге, учения о добродетели и учения о благах
Нравственное как добродетель не может противопоставляться нравственному как долгу и нравственному как благу, поскольку долг не требует ничего, что было бы против добродетели, добродетель не требует ничего, противоречащего порядку благ, а порядок благ — ничего, противоречащего долгу.
Большое открытие Шляй- ермахера в его критике Канта состоит в том, что Кант, отрывая долг от добродетели, устраняет этим единство нравственной деятельности. Разделение учений о долге, добродетели и благах не соответствует этике. Учения о долге, добродетели и благах не могут ни требовать противоположного, ни заменять друг друга. По Шляйермахеру, каждое действие определено долгом, мотивом и содержанием достигаемого блага. Учение о долге определяет причину обязанности и правила нравственного действия, учение о добродетели — мотив действия, а учение о благах — содержание достигаемого блага. Нравственное осуществляется как долг, позиция и благо, и каждый из трех аспектов нравственного представляет собой цельность и единство нравственного. Любая этика есть одновременно учение о долге, учение о добродетели и учение о благе.Именно единство нравственного нашло свое выражение в понятии справедливости у Платона как тотальности добродетели. Платонова справедливость есть явление идеи блага, и направлена она на объединение закона и позиции, долга и мотива добродетели как аспектов блага. Она является идеей блага с точки зрения закона и склонности к осуществлению блага. Всеохватывающую справедливость должно понимать как форму проявления идеи блага в законе и бытии. Подобно тому, как идея блага является благом в аспекте познаваемости бытия и образует источник и порядок идеи совокупной действительности, справедливость является той стороной идеи добра, которая проявляется как позиция, действие и поступок. Справедливость отражается в поступке и позиции как единство трех аспектов: закона, добродетели и блага.
Как позиция справедливости она тождественна идее блага в аспекте все пронизывающего упорядочения. Человеческая добродетель справедливости стремится следовать все пронизывающей справедливости в позиции и поступках, формирующих мир, и соответствовать природе каждой вещи. Закон справедливости является той стороной идеи блага, которая состоит в осуществлении порядка. Этой стороне идеи блага человеческая справедливость стремится соответствовать посредством справедливых правил и законов.Обязанности, добродетели и блага являются воплощениями блага и нравственного. Закон есть та сторона идеи блага, которая состоит в утверждении порядка. Нравственное начало в человеке стремится соответствовать ему через понятие долга. Добродетель является той стороной идеи блага, которая состоит в пронизыва- нии бытия. Нравственное начало стремится соответствовать ему через позицию и добродетель. Наконец, блага представляют собой ту сторону идеи блага, которая состоит в ее полноте и познаваемости. Человек стремится соответствовать полноте и познаваемости благ, познавая качества благ и условия их осуществления. Нравственное следует порядку благ в познании их ценностного ранга и порядка осуществления. Долг, соответствующий закону, позиция, соответствующая добродетели, и познание благ в их упорядоченности и направленности на высшее благо являются формами проявления идеи блага в этической деятельности и познании.
Наше исследование шло в порядке этого членения. Этика долга категорического императива, как она представлена в Кантовой традиции, оказалась пригодной для выработки правил, которым должна соответствовать этическая предкоординация экономической координации, для того чтобы было возможно сосуществование свободных людей. Однако этика долга нуждается в учении о добродетели для обоснования мотива и позиции, прежде всего для отношения человека к самому себе и его поведения в единичных ситуациях принятия решения. Оба учения, как о долге, так и о добродетели, необходимо опять же дополнить учением о благах и материальной этикой ценностей, поскольку восприятие ценностных качеств в рамках требуемого долгом и соответствующего добродетели не может быть вопросом только долга или только нравственного поведения и точно так же связано со способностью к восприятию и переживанию.
Идея Шляйермахера об объединении учений о долге, добродетели и благах обладает превосходством над материальной этикой ценностей Шелера, так как Шелер тематизировал в этике исключительно аспект учения о ценности и благах, а его критика Канта ведет к отрицанию этики долга и к недооценке формальной этики правил. Критикуя Канта, Шелер, в отличие от Шляйермахера, упустил из виду коренное значение для этики правил и учения о долге. Учение о долге формулирует обобщаемые правила, образующие несущий каркас всего здания этики. Без понятия долга и правил этического учение о добродетели и учение о благах материальной этики ценностей могут лишиться всякой прочности и впасть в субъективизм и эстетизм. Прежде всего это важно при конфликте между ценностями. Учение о долге должно давать однозначные определения обязанностей, чтобы ценностные качества не были обращены против необходимых всеобщих правил. С другой стороны, формальная этика правил и ее этическая координация нуждаются в учении о благах и учении о добродетели для мотивации и восприятия благ, чтобы иметь возможность соответствовать природе вещей в каждом отдельном случае. Идеал долга и координации, присущий этике правил, перестает соответствовать природе вещей в конкретном случае, поскольку он оперирует только всеобщими правилами, естественными законами. Возникает напряженность между идеалом обобщения и соответствием природе вещей, пониманием справедливости в единичной ситуации принятия решения.
Учение о благах материальной этики ценностей должно объединиться с учением о долге в некоторое учение о высшем благе, ведущее от несвязанных отдельных ценностных качеств через их простое ранжирование по степени ценности к принципу единства разнообразных ценностных качеств. Платоново учение об идее блага и благах как осуществлении отдельных идей дает возможность достичь такой единой точки зрения в учении о благах. Благо есть осуществление идеи, добродетель мотивирует осуществление блага, а руководит координацией действий для осуществления идеи требуемая долгом деятельность, движимая уважением к закону, следующая всеобщей максиме и категорическому императиву.
Наиболее чистое понятие этики находится в этике Платона, к которой должны быть добавлены более поздние открытия философской этики: момент материальных ценностных качеств из этики Шелера и момент обобщаемого долга из этики Канта. Этика Платона ввела в философскую дискуссию понятие идеи блага, Шелер — идею материальных ценностных качеств, Кант — идею долга. Однако понятие долга остается пустым и формальным без идей и объединяющей и упорядочивающей их высшей идеи блага. Без идеи добра и без понятия долга материальная этика ценностей и ее ценностные качества остаются лишенными взаимосвязи, порядка и силы долженствования.Шляйермахер справедливо отмечает, что этика Платона является истоком и основой этики вообще: «Он представлял себе богоподобность человека как высшее благо. Подобно тому как все сущее есть образ и отражение божественной сути, так и человек должен сообразно идеям формировать сначала свой внутренний мир, но затем и внешний мир, насколько это в его власти, и так повсеместно воплощать нравственное. Именно здесь отчетливо проступает отличительный признак понятия нравственности, отделяющий ее как от поступка, так и от склонности*.[119]
Поступок и воля сами по себе, даже если они повинуются всеобщности категорического императива, не реализуют высшее благо, поскольку высшее благо есть не только поступок, но и деятельное слово и творческая идея. Поступок, формально соответствующий закону, остается пустым, поскольку содержание высшего блага есть не закон, но идея. Этическая установка без содержания или идеи остается бессильной, поскольку она не может стать достаточно конкретной. Идея блага объединяет деяние, чувствование и познание. Нравственное как участие в осуществлении идеи добра есть единство долга, позиции и способности к восприятию. Этически деятельный субъект осуществляет идею своим действием, своей позицией и своим познанием.
Идея блага требует максимального осуществления ценности, максимальной реализации способных к сосуществованию благ и ценностных качеств.
Собственно, эта идея есть не что иное, как требуемый экономической этикой идеал координации и максимизации в экономике. Максимизация существования,[120] максимальная реализация в мире человеческих ценностей, благ и ценностных качеств, не идентична максимизации материального продукта. Максимальная реализация ценностей требует достижения не только материальных благ, но и в особенности более высоких духовных и жизненных ценностей и благ. Они максимизируют существование более эффективно, чем материальные блага, так как они в большей степени являются общественными благами и поэтому меньше расходуются и изнашиваются, поддаются расчету. Всеобъемлющая экономика как универсальная экономика не может ограничиться максимизацией материального продукта. Она должна мыслиться как максимальное осуществление совместимых друг с другом ценностей, как максимизация существования. В этом смысле можно говорить об универсальной экономии и одновременно этической экономии и этике в рамках учения о ценностях и благах, охватывающего различные ценностные качества.