§ 2. Источники гражданско-правовых норм и источники общепризнанных принципов и норм международного права: соотношение понятий
Источники гражданско-правовых норм. Цивилисты при определении источника гражданского права используют «систему координат» юридического позитивизма и рассматривают источник гражданскоправовых норм как внешнюю форму их выражения, имеющую общеобязательный характер.
Этот подход достаточно традиционен и берет свое начало ещё в дореволюционном гражданском праве. Так, Г.Ф. Шершеневич писал: «Под именем источника права следует понимать выражения положительного права, которые имеют значение обязательных средств ознакомления с действующим правом». К таким источникам он относил обычное право и закон . В.И. Синайский причислял к источникам гражданского права закон, обычай и судебную практику, отмечая, что если «гражданский оборот регулируется юридическими нормами, выявленными в той или иной форме, то формы преобразования принято считать источниками права в собственном смысле»[149] [150]. Е.В. Васьковский в целом придерживался аналогичного подхода, называя источникам российского права законы и обы- 150 чаи 148 149 На формально-юридических позициях относительно источников права находилась и советская гражданско-правовая наука, не охватывая этим понятием, по понятным историко-политическим причинам, правовые обычаи. О.С. Иоффе писал: «если воля социалистического государства - источник советского гражданского права, то государственные нормативные акты представляют собой форму, придающие этой воле юридически обязательную силу»[151]. И.Б. Новицкий также приравнивал источники права к нормативно-правовым актам государства, считая, что перечень источников права должен быть закреплен в законодательстве[152] [153]. Такой подход был характерен и для советской теории права. Так, С. Л. Зивс под источником права понимал «форму установления и выражения дейст- 153 вующих правовых норм» . Среди современных цивилистов подавляющее большинство также являются сторонниками формально-юридического определения источника гражданского права. Таким образом, в специально-юридическом понимании источники правовых норм совпадают с понятием источников права. Действующее гражданское законодательство дает основание для построения следующей системы источников российского гражданского права. Во-первых, нормативно-правовые акты, к числу которых с учетом содержания ст. 3 ГК РФ следует относить Конституцию РФ, ГК РФ и иные принятые в соответствии с кодексом федеральные законы, а также указы Президента РФ, постановления Правительства РФ, акты федеральных органов исполнительной власти. Подчеркнем, что гражданское законодательство относится к исключительному ведению РФ. На этот счет имеется стабильная судебная практика. Так, на довод участника спора о том, что законами субъекта РФ не могут регулироваться гражданские отношения аренды, суд указал следующее: «Законы Санкт-Петербурга по вопросам арендной платы применяются не как источники гражданского права, а как правовые акты, принятые субъектом Российской Федерации по вопросам управления и распоряжения находящимся в его собственно- 154 сти имуществом» . ГК РФ и федеральные законы объединены родовым понятием «гражданское законодательство», указы и постановления определены как «иные правовые акты, содержащие нормы гражданского права». При этом «ведомственные» акты могут издаваться в случаях и пределах, предусмотренных ГК, законами и «иными правовыми актами». Они могут быть названы в доктрине как «иные акты, содержащие нормы гражданского права». Иные акты, в том числе принятые организациями (корпоративные акты), не могут являться источниками гражданского права. По одному из арбитражных дел истец в обоснование заявленных требований сослался на Положение о приоритетной регистрации доменных имен в домене РФ для отдельных категорий пользователей и Правила регистрации доменных имен в домене, которые были разработаны и приняты автономной некоммерческой организацией. Во-вторых, правовой обычай. Изменение гражданско-правовой политики Российской Федерации потребовало внесения существенных коррективов в гражданское законодательство, в том числе в части расширения источников права[156] [157] [158]. Как верно замечает В.П. Камышанский, «творческий процесс созидания обновленного Гражданского кодекса Российской Федерации стал приобретать реальные контуры и переходить в практическую плоскость» . В соответствии с ранее действовавшей ре дакцией первой части ГК РФ к источникам гражданского права относился только обычай делового оборота. При этом, как правильно отмечалось в Концепции развития гражданского законодательства, обычай широко применяется не только в предпринимательской деятельности, но и в непредпринимательских, потребительских отношениях . Впоследствии в ст. 5 ГК РФ были внесены соответствующие изменения, согласно которым источником права является не только обычай делового оборота, но и иные правовые обычаи: «Обычаем признается сложившееся и широко применяемое в какой-либо области предпринимательской или иной деятельности, не предусмотренное законодательством правило поведения, независимо от того, зафиксировано ли оно в каком-либо документе». На указанном перечне источников гражданско-правовых норм единодушие цивилистов заканчивается. Известно, что отечественная теория права исходит из невозможности признания прецедентов и судебной практики источниками права в РФ, несмотря на всё увеличивающееся их значение в правоприменительной практике. Следует заметить, что в цивилистической науке есть сторонники рассмотрения руководящих разъяснений судебных органов как источ- ников гражданского права[159]. Неоднозначно решаемым является вопрос об отнесении к числу источников гражданского права постановлений Европейского суда по правам человека. В силу п. 1 ст. 46 Конвенции о защите прав человека и основных свобод постановления в отношении Российской Федерации, принятые окончательно, являются обязательными для всех органов государственной власти Российской Федерации, в том числе и для судов[161]. Однако, ратифицировав Конвенцию о защите прав человека и основных свобод и Протоколы к ней, «Российская Федерация в соответствии со статьей 46 Конвенции признает ipso facto и без специального соглашения юрисдикцию Европейского Суда по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней в случаях предполагаемого нарушения Российской Федерацией положений этих договорных актов, когда предполагаемое нарушение имело место после их вступления в действие в отношении Российской Федерации»[162] [163]. Данная норма нашла свое применение и в практике национальных судов при разрешении конкретных гражданских дел. Так, арбитражный суд по одному из дел прямо указал на то, что правовые позиции Европейского суда по правам человека обязательны для российских судов: факт подписания и ратификации Конвенции означает факт признания Российской Федерацией юрисдикции Европейского суда по правам человека и обязательного характера исполнений его решений. 163 ции В исследовательской литературе указывается, что в постановлениях ЕСПЧ имеется нормативный элемент - правовая позиция, которую государства - участники Конвенции признают для себя обязательной[164]. ВС РФ отметил также, что суду наряду с законом («материальным законом, примененным судом к данным правоотношениям, и процессуальными нормами, которыми руководствовался суд») надлежит руководствоваться постановлениями Европейского суда по правам человека, если они содержат толкование положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод, которые надлежит применить в данном конкретном де- 165 ле Кроме того, важно обратить внимание, что согласно ст. 6 ГК РФ при обнаружении пробела в праве и невозможности применить аналогию закона гражданское отношение подлежит регулированию на основе общих начал и смысла гражданского законодательства, а также требований разумности, добросовестности и справедливости. Истоки этой нормы мы можем найти в ст. 10 Устава гражданского судопроизводства 1864 г., в соответствии с которой «суд обязан решить дело по разуму существующих законов, не останавливая решения под предлогом неполноты, неясности или противоречия в оных». Характеризуя в целом Судебные уставы 1864 г., Е.Н. Трубецкой обращал внимание, что «в них впервые предписывалось суду не останавливать решения под предлогом неясности, неполноты или противоречия существующих законов, а разрешать непредвиденные законом случаи на основании общего разума всего законода- тельства»[165] [166]. Вопрос о том, будут ли категории добросовестности, разумности, справедливости являться источниками гражданско-правового регулирования, до сих пор относится к числу малоисследованных и дискуссионных проблем гражданского права. М.Н. «...соответствующие принципы (идеи) естественного права, будучи «санкционированными» законом в качестве важнейших источников гражданского права, в то же время не утрачивают в связи с этим своих исходных нравственных морально-этических качеств (признаков) и не «сливаются» окончательно с источниками позитивного права. Соответствующий естественно-правовой принцип (идея), получив «статус» «главного» источника гражданского права, тем не менее, как таковой, всё равно продолжает оставаться по своей природе как нравственно-этическое начало (явление), которое не тождественно юридической форме его выражения в позитивном праве»[167]. Ранее эту мысль в теории права высказал М.Н. Марченко: неопровержимым при синтезе естественного и позитивного права является то, что естественное право получает наиболее систематизированный и объективированный характер. Безусловным представляется то, что с помощью «воплощения» в позитивном праве оно получает более активный и одновременно более эффективный регулятивный характер. Наконец, несомненным является то, что в ходе фиксации принципов и иных элементов, составляющих сущность естественного права, благодаря нормам позитивного права естественное право приобретает не только отдельные черты, но и форму позитивного права[168]. В последних научных изысканиях к источникам российского гражданского права предлагают причислять научную доктрину, ссылаясь на позитивный опыт в этой сфере англосаксонской правовой системы, а также практику Европейского суда по правам человека[169]. Однако, на наш взгляд, российская цивилистика пока не готова к революционному признанию мнений ученых-юристов в качестве официальных источников права. Но тот факт, что научная доктрина всё чаще содействует судебному толкованию правовых норм, укрепляя позиции доктринальной герменевтики права, заслуживает признания и одобрения. Кроме того, по справедливому замечанию В.П. Камышанского, в настоящее время идет активный процесс интеграции юридической науки и законотворческого процесса, что свидетельствует об особой функции научной доктрины в реформировании гражданского законодательства . Следует отметить, что по вопросу признания прецедентов и научной доктрины источниками права международная практика проявляет большую гибкость. Так, в ст. 38 Статута Международного суда ООН отмечается, что Международный суд применяет судебные решения и доктрины наиболее квалифицированных специалистов по публичному праву различных наций в качестве вспомогательного средства для определения правовых норм (курсив мой - Ю.Н.). Таким образом, в международном праве содержащиеся в прецедентах и доктринах выводы и положения не признаются правовыми нормами (правовыми регуляторами), а лишь помогают их определить. С учетом объекта настоящего исследования мы не преследуем цели разрешить проблему понятия и исчерпывающего перечня источников гражданского права. Освещение отдельных вопросов, связанных с источниками гражданско-правовых норм, произведено лишь для того, чтобы, во-первых, показать их сугубо внутригосударственную природу, во- вторых, продемонстрировать их очевидное отличие от источников общепризнанных норм международного права. Источники общепризнанных принципов и норм международного права. Безусловно, цивилистическая наука не исследует вопрос об источниках общепризнанных принципов и норм, который является предметом познания науки международного права. В международно-правовой [170] литературе под источниками общепризнанных принципов и норм международного права понимают международные договоры и международноправовые обычаи . Как уже отмечалось, в международно-правовой науке есть мнение и о том, что источником общепризнанных принципов и норм международного права является исключительно международный обычай: «В Конституции РФ международно-правовой обычай закреплен в следующем определении «общепризнанные принципы и нормы международного характера» . В. А. Канашевский пишет, что общепризнанные принципы и нормы международного права могут иметь форму международно-правовых обычаев: «Думается, что формула «общепризнанные принципы и нормы международного права» имеет в виду именно международные обычаи как источники международного права» . Разделяет такую позицию и В. И. Андрианов, который считает, что под общепризнанными принципами и нормами международного права подразумеваются обычные нормы международного права . Отмечается также, что у принципов международного права обычно-правовой генезис: они возникли в систематической постоянной длительной взаимной практике государств, а уже потом получили письменное закрепление в международных договорах и нацио- 175 нальных законах . Однако общепризнанные нормы международного права находят своё закрепление, прежде всего, в универсальных международных договорах. [171] [172] [173] [174] [175] К таким международным соглашениям, содержащим общепризнанные принципы и имеющим отношение к регламентации гражданских отношений, можно отнести: Европейскую конвенцию о защите прав и основных свобод от 4 ноября 1950г., Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах от 16 декабря 1966г., Международный пакт о гражданских и политических правах от 16 декабря 1966 г., Конвенцию Содружества Независимых Государств о правах и основных свободах человека от 26 мая 1995г. и др. Эти международно-правовые документы провозглашают нематериальные блага, подлежащие защите при помощи гражданско-правовых средств, - права на жизнь, свободу и личную неприкосновенность, свободу передвижения и выбора места жительства, неприкосновенность личной и семейной жизни, защиту чести и репутации; а также имущественные блага, регулируемые и защищаемые гражданских правом, - уважение и защита собственности, в том числе интеллектуальной. В применении общепризнанных принципов и норм международного права, закрепленных в международных договорах, возникает проблема, если государство перестает быть участником такого международного договора либо ещё не стало его участником. В этом случае предусмотренные в универсальном международном договоре общепризнанные принципы и нормы становятся «обязательными для данного государства как общее международное право», представляющее собой совокупность общепризнанных норм международного права, источником которого является международный обычай: «официальные процедуры присоединения к конвенции оказываются не задействованы, но норма работает как общеизвестное правило обычного происхождения»[176]. Таким образом, одни и те же общепризнанные принципы и нормы международного права могут принимать форму как договора, так и обы- чая: если государство - участник договора, то для него эти нормы - договорные, а для государств, не участвующих в договоре, они обязательны как нормы, имеющие внешнюю форму международного обычая. Источниками общепризнанных принципов и норм международного права для любого государства будет либо международный договор, либо международный обычай. Общепризнанная норма международного права - это всегда либо обычно-правовая, либо договорная норма. В связи с этим Верховный суд РФ, на наш взгляд, ошибочно назвал в качестве источников общепризнанных принципов и норм международного права только международные договоры, не упоминая при этом об обы- чаях[177]. Такой подход не соответствует международно-правовой теории. Представляется важным вопрос и о квалификации международного обычая как источника общепризнанных принципов и норм международного права. Статья 38 Статута Международного суда ООН содержит легальную дефиницию международно-правового обычая - «доказательство всеобщей практики, признанной в качестве правовой нормы». С учетом этого определения для квалификации международно-правового обычая необходимо установить наличие всеобщей практики применения соответствующего правила и признание этого правила в качестве общеобязательной правовой нормы: «Правоприменительные органы, в частности суды, должны в каждом конкретном случае рассматривать различные «свидетельства» или доказательства признания международным сообществом того или иного конкретного принципа или нормы... должны исследовать имеющиеся доказательства наличия всеобщей практики и признания этой практики юридически обязательной со стороны членов международного сообщества» . В.В. Гаврилов обоснованно отмечает, что «при рассмотрении искового заявления, основанного на нормах обычного международного права, судом должно быть установлено, что соответствующие правила поведения признаются государствами в качестве правовой нормы» . Международный суд ООН неоднократно обращал внимание на обязательность и постоянство межгосударственной практики как важные признаки международного правового обычая: «Сторона, которая ссылается на обычай... должна доказать, что этот обычай устанавливается таким образом, что он стал обязательным для другой стороны. что норма, на которую делается ссылка. находится в соответствии с постоянным и единообразным обыкновением, практикуемым данными государства- ми»[178] [179] [180]. Возникает закономерный вопрос: как определить, признано ли то или иное положение государствами в качестве правовой нормы, в качестве обязательного для себя предписания? Доказательства всеобщей межгосударственной практики применения правила как обычной нормы могут быть обнаружены в рекомендациях, резолюциях, односторонних актах государств, решениях международных и национальных судов, политических документах и заявлениях, дипломатической переписке, международной и национальной научных доктринах и прочих внешних формах. Так, по смыслу Постановления Государственной Думы Федерального Собрания РФ от 12.02.1999 № 3649-II ГД Всеобщая декларация прав человека, Международный пакт о гражданских и политических правах, Конвенция о защите прав человека и основных свобод были оценены как акты, содержащие общепризнанные принципы и нормы международного 178 права . В другом документе Государственная Дума Федерального Собрания РФ признала ограничение и запрещение торгово-экономических отношений, финансовых операций, транспортных и иных хозяйственных связей, участником которых является Российская Федерация, а также отключение телеграфных и телефонных коммуникаций, прерывание почтовых связей, от которых страдает гражданское население, грубым нарушением общепризнанных принципов и норм международного гуманитарно- і 82 го права . По справедливому замечанию Г.В. Игнатенко, обычай становится юридически значимым в процессе одинаковых действий государств и явным образом выраженного ими желания придать таким действиям нормативный характер . Формулирование и подписание международного договора, особенно универсального характера, - это путь длительный, сложный, строго формализованный. При этом международный обычай хоть и формируется длительное время, однако путь его возникновения более гибкий, мягкий, менее формализованный, чем договорный. В связи с этим С.Ю. Марочкин обращает внимание на то, что эволюция международного права небезосновательно связывалась и связывается с договорным закреплением взаимных обязательств государств. Заключение договоров позволяет обеспечить непреклонность исполнения достигнутых договорённостей, значительную ясность и предсказуемость в от- [181] [182] [183] ношениях, в укреплении международного правопорядка. В то же время нередко заключение договоров в ряде фундаментальных сфер жизни приходится ожидать годами и даже десятилетиями в силу различных факторов - идеологических, политических и иных. При таких условиях наиболее оперативному принятию норм права могут фактически содействовать иные формы - резолюции международных организаций и конференций, решения международных судов, «мягкое право». Ссылки государств на содержание такого рода документов способствуют формированию устойчивой практики, поступательному признанию их юридической обязательности и как последствие - созданию обычных норм международного пра- 184 ва Большую роль в формировании международно-правовых обычаев играют рекомендательные акты международно-правового характера, в том числе резолюции международных организаций. Н.Д. Тазиев пишет, что резолюции международных организаций «обозначают» существование обычно-правовой нормы и способствуют её признанию в качестве обязательной правовой нормы[184] [185]. Так, например, Генеральной Ассамблеей ООН была принята Резолюция 53/144 «Декларация о праве и обязанности отдельных лиц, групп и органов общества поощрять и защищать общепризнанные права человека и основные свободы», провозгласившая многие общепризнанные принципы и нормы международного права в области защиты прав человека и свидетельствующая о формировании соответствующих международных обычно-правовых норм[186]. Многие международно-правовые обычные правила получили свое рождение в рекомен- дательных резолюциях международных организаций путем «признания этих положений в качестве обязательных посредством такой практики государств, которая порождает международно-правовой обычай» . Г оворя о признаках международно-правового обычая и возможности его применения во внутригосударственных отношениях, следует заметить, что обычно-правовую норму должны признать не только все или большинство государств, но и с учетом действия принципа суверенного равенства государств непосредственно Российская Федерация. Такое признание может быть выражено не только в договорной форме. В российской правоприменительной практике имеется пример признания и применения Конституционным судом РФ акта международного права, имеющего для государства рекомендательный характер. В своем постановлении 21 апреля 2001 г. Конституционный суд РФ применил Конвенцию по облегчению международного морского судоходства от 9 апреля 1965 г. , которая хотя и была ратифицирована СССР в 1967 г., но не была официально опубликована ни в СССР, ни в Российской Федерации. Данная Конвенция имеет широкое международное применение, носит универсальный характер, в ней участвуют более 70 государств. В связи с этим справедливо замечание С.Э. Несмеяновой о том, что при решении вопроса о наличии или отсутствии соответствующих общепризнанных норм определяющую роль может сыграть Конституционный суд. Конституционный суд может ссылаться в своей правоприменительной [187] [188] практике на нормы международного права, признанные обязательными для России. Однако суд, нередко ссылаясь на нормы рекомендательных актов международного права, которые ещё не ратифицированы Российской Федерацией, тем самым придает этим актам общеобязательную си- .189 лу Сложность с квалификацией обычной международно-правовой нормы связана и с тем, что она нередко имеет устную форму. Обычноправовой общепризнанный принцип или норма международного права зачастую «следуют» из содержания совокупности различных документов, заявлений, действий, решений, государства и его органов, а также из национальных источников права. Таким образом, для регламентации гражданских отношений при помощи общепризнанных принципов и норм, содержащихся в международно-правовом обычае, необходимо установить всеобщую практику его применения и признания его в качестве общеобязательной правовой нормы, исследовав, в частности, акты международных организаций и другие международные документы, международную, зарубежную, национальную судебную практику, а также доказать, что и Российская Федерация признает это правило обязательным для себя. С учетом задач настоящего исследования важен вопрос о том, какие международно-правовые обычаи способны регулировать гражданские отношения. Всеобщая декларация прав человека, имеющая обычно-правовую форму, является международно-правовым обычаем, признанным РФ и подлежащим применению в том числе и при регулировании гражданских отношений. Истоком её появления принято считать п. 3 ст. 1 Устава ООН, который требует при осуществлении международного сотрудничества [189] поощрять и развивать уважение к правам человека и основным свободам[190]. Всеобщая декларация прав человека принята Резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН, поэтому строго формально она не имеет обязательного характера, но её положения давно получили всеобщее признание государств, рассматриваются ими как обязательные для себя и по праву имеют статус общепризнанных принципов международного права в области прав человека. Более того, на Венской всемирной конференции по правам человека 1993 г. был сформулирован общепризнанный принцип универсальности прав человека, в соответствии с которым ни одно правило национального характера не может преобладать над принципами Всеобщей декларации прав человека[191] [192]. Положения, закреплённые Всеобщей декларацией прав человека, восприняты большинством государств в своей нормотворческой деятельности и в сфере прав человека, и в сферах отраслевого регулирования общественных отношений. Гражданско-правовой «статус» других международно-правовых обычаев, имеющих частноправовой характер, не определен ни в науке международного права, ни в цивилистике. Международно-правовые обычаи, в том числе содержащие общепризнанные принципы и нормы, могут иметь публично-правовой либо частноправовой характер. В связи с этим В. А. Канашевский обоснованно пишет, что международные обычаи могут быть разделены на межгосударственные (сложились в практике государств и являются источниками международного публичного права) и торговые обычаи . Однако этот исследователь полагает, что «понятие «общепризнанные нормы международного права» не относится к международным торговым обычаям. В случае регулирования гражданских правоотношений, под указанное определение могут подпадать, в частности, такие формы межгосударственной практики, как запрет дискриминации, незаконной торговли, обход запретительной нормы другого государства, например, запрет торговли 193 культурными ценностями, нарушение валютного законодательства» . На наш взгляд, отсутствуют достаточные аргументы в отказе за широко применяемыми и признаваемыми, в том числе и Российской Федерацией, торговыми обычаями статуса общепризнанных норм международного права. Очевидно, что публично-правовые обычаи, содержащие общепризнанные принципы и нормы, не могут регулировать отношения между субъектами гражданского права. Они предназначены для регламентации взаимодействия между суверенными субъектами - государствами и международными организациями - в публично-правовой сфере. Их правовая природа не отвечает ни сущности, ни принципам частного права. Правовых регуляторов гражданских отношений среди них в принципе нет. При этом международные торговые обычаи очевидно регулируют частноправовые отношения. Они отвечают всем признакам международных обычаев: имеют всеобщую практику применения, признаются большинством государств в качестве общеобязательного правила, и отдельные государства признают эти правила обязательными для себя, включая аналогичные нормы и во внутригосударственные регуляторы частноправовых отношений. Н.Г. Вилкова справедливо отметила, что «в конце XX века основной акцент переместился на разработку ненормативного не- 194 конвенционного регулирования указанных правоотношений» . Международные правила толкования торговых терминов «ИНКО- ТЕРМС 2000», Принципы международных коммерческих договоров [193] [194] УНИДРУА, Универсальные правила и обычаи для документальных аккредитивов, Унифицированные правила инкассо содержат в большей части нормы частноправового характера, признаются и применяются большинством государств, в том числе и Российской Федерацией. Указанные обычаи широко и активно используются и в национальной и международной судебной практике. Важно учитывать, как эти нормы предписывается применять в международном праве. В Принципах международных коммерческих договоров УНИДРУА прямо установлено, что частные лица могут «согласовывать их применение к чисто внутренним договорам. Однако любое такое применение может быть ограничено императивными нормами внутреннего права, регулирующего договор» (п. 3 Преамбулы). Резюмируем изложенное. Источниками общепризнанных принципов и норм международного права является либо международный договор, либо международный обычай: для государства, участвующего в международном договоре, эти принципы и нормы - договорные, а для государства, не участвующего в договоре, - обычно-правовые. Общепризнанная норма международного права - это всегда либо обычно-правовая, либо договорная норма. Для регламентации внутригосударственных гражданских отношений при помощи общепризнанных принципов и норм, содержащихся в международно-правовом обычае, необходимо установить всеобщую практику его применения, признания в качестве правовой нормы, в том числе Российской Федерацией. Этим признакам отвечают и всеобще применяемые и признаваемые в качестве обязательных правовых норм большинством государств международные торговые обычаи.