§ 3. Основания возникновения корпоративных информационных правоотношений в деятельности хозяйственных обществ
Ввиду того, что рассматриваемые информационные правоотношения являются разновидностью правоотношений корпоративных, исследование вопроса о возникновении названных информационных правоотношений невозможно без анализа оснований возникновения корпоративных правоотношений.
Также ввиду ограниченности объема диссертационного исследования, думается, следует ограничиться анализом новых для российской правовой действительности, а также наиболее актуальных с доктринальной точки зрения и с точки зрения практической деятельности оснований возникновения корпоративных информационных правоотношений.В части рассмотрения оснований возникновения корпоративных правоотношений, представляется, анализа требует концепция Д.В. Ломакина о правоотношении участия (членства), возникающем в силу вступления лица в корпорацию. По мнению Д.В. Ломакина, «становясь участником (членом) корпорации, лицо наделяется по отношению к ней субъективными правами, и на него возлагаются юридические обязанности. Участник (член) корпорации обладает не возможностью приобретения корпоративных прав, а самими этими правами»1. «Сама корпорация становится субъектом основной разновидности корпоративных правоотношений - правоотношений участия (членства) - с момента государственной регистрации, иными словами с момента возникновения у нее право- и дееспособности»[26] [27]. Также Д.В. Ломакин указывает, что «категория «корпоративное правоотношение» является собирательной и охватывает два вида правоотношений: правоотношения участия (членства), опосредующие имущественное и неимущественное участие в деятельности корпорации ее участников (членов), которые являются основными, и производные от них - зависимые правоотношения. Для возникновения зависимых правоотношений, помимо наличия основного правоотношения, требуются дополнительные юридические факты, которыми, как правило, являются акты органов управления корпорации. Однако, думается, нельзя согласиться с выводом Д.В. Ломакина о том, что из факта вступления в корпорацию у участников корпоративного правоотношения возникают соответствующие субъективные права и юридические обязанности. Так, субъективное право участника корпорации на получение информации о деятельности хозяйственного общества и соответствующая этому праву юридическая обязанность хозяйственного общества по предоставлению такой информации возникают после предъявления этим участником в установленном порядке соответствующего требования о предоставлении конкретной информации. Аналогично, обязанность участника хозяйственного общества по внесению дополнительного вклада в уставный капитал и корреспондирующее этой обязанности субъективное право требования возникают после принятия решения об увеличении уставного капитала корпорации; субъективное право участника корпорации на получение части прибыли такой корпорации и соответствующая этому праву юридическая обязанность хозяйственного общества по ее выплате возникают после принятия решения о ее распределении при наличии факта получения обществом прибыли и включении члена корпорации в список лиц, имеющих право на ее получение и т.д. Безусловно, возникновению указанных выше корпоративных правоотношений предшествует факт приобретения лицом акций (доли в уставном капитале) хозяйственного общества. При этом, представляется, что сам факт приобретения лицом акций (доли в уставном капитале) хозяйственного общества не влечет за собой возникновения субъективных прав и обязанностей и, следовательно, не влечет возникновения правоотношения между корпорацией и ее участником. В связи с чем следует согласиться с авторами, указывающими на потенциальную возможность возникновения корпоративных прав и обязанностей в связи с приобретением акций (доли в уставном капитале). В частности, А.В. Майфат отмечает, «поскольку акционерные отношения служат одним из оснований возникновения иных отношений, и в этой части способствуют становлению будущих правоотношений, можно предположить, что они являются правоотношениями организационно-предпосылочного характера»2. Аналогичную позицию занимает В.А. Давыдов, справедливо указывая, что «участник хозяйственного общества в силу непосредственно факта участия в хозяйственном обществе приобретает определенные законом абстрактные правовые возможности: участвовать в управлении обществом, участвовать в распределении полученной обществом прибыли, получить часть имущества ликвидированного общества, оставшегося после расчета с кредиторами. Только после наступления указанных в законе юридических фактов абстрактные правовые возможности лица, связанные с участием в хозяйственном обществе, приобретают характер субъективных прав в рамках относительных правоотношений участника хозяйственного общества и общества. До этого момента права участника общества составляют содержание его правоспособности»1. В. А. Давыдов справедливо подчеркивает, что «указанные абстрактные правовые возможности существуют вне рамок правоотношений, возникающих между хозяйственным обществом и его участниками»[30] [31], они являются составными частями «индивидуального правового статуса участника хозяйственного общества». Под «индивидуальным правовым статусом», по мнению ученого, понимается «самостоятельная правовая категория, отличная по своему содержанию от понятий «правоспособность» и «правоотношение», отражающее состояние (степень актуализации) абстрактных правовых возможностей и обязанностей конкретного лица в конкретный период времени. Именно указанный термин позволяет отразить динамику правового положения лица при наступлении определенных юридических фактов»[32]. Близко к позиции В.А. Давыдова примыкает точка зрения В.С. Кононова. В своей концепции ученый также использует теорию правового статуса, однако рассматривает и правовой статус участника корпорации, и правовой статус самой корпоративной организации во взаимодействии. «Личные правовые статусы, - пишет В.С. Кононов, - взаимно обуславливают друг друга, они соотносятся друг с другом (коррелятивны) и поддерживают друг друга»[33]. В.С. Кононов выделяет два вида корпоративных правоотношений, а именно: общерегулятивные, которые предполагают только связанность субъектов, являются конкретизацией абстрактных возможностей, заложенных в правоспособности, и дают возможность реализации следующего вида правоотношений - конкретных корпоративных правоотношений, которые обеспечивают удовлетворение имущественных интересов участников корпорации1. Представляется, что следует согласиться с позицией В.С. Кононова в части указания на то, что с фактом приобретения акций (доли в уставном капитале) определенный правовой статус приобретается не только таким новым участником корпорации, но и самой корпорацией. В этом случае следует обратить внимание на то, что под приобретением корпорацией определенного статуса понимается появление у нее правовой связи с новым конкретным участником. При этом, как подчеркивалось ранее, ни корпорация, ни ее новый участник пока не наделяются конкретными субъективными правами и обязанностями, но уже находятся в состоянии «связанности», которое, как представляется, занимает промежуточное положение между правоспособностью и конкретными субъективными правами и обязанностями. Однако нельзя согласиться с В.С. Кононовым в том, что между корпорацией и ее участником возникает общерегулятивное правоотношение. Во-первых, потому что юридическая конструкция правоотношения предполагает наличие в качестве своего содержания субъективных прав и обязанностей, которых с фактом приобретения акций (доли в уставном капитале) не возникает. Во-вторых, понимание общерегулятивных правоотношений было разработано С. том, что носителю общего субъективного права корреспондируют обязанности всех иных лиц воздерживаться от нарушения такого права, общей обязанности корреспондируют соответствующие права требования 1 Большинство общерегулятивных правоотношений, по мнению С.С. Алексеева, закрепляют «общие конституционные права - на труд, на образование, на отдых, права, гарантирующие неприкосновенность личности, тайну переписки, и др. Сюда же относятся те общие права, которые выражают правоспособность и компетенцию субъектов»2. То есть, как представляется, В.С. Кононов применяет юридическую конструкцию, разработанную в целях описания конституционно-правового положения граждан, для описания положения корпорации и ее участников. Также следует подчеркнуть, что концепция правового статуса корпорации и ее участников не тождественна концепции так называемой «динамической правоспособности», разработанной М.М. Агарковым, которая предлагает понимать гражданскую правоспособность динамически, то есть как возможность каждого лица в определенный момент иметь определенные конкретные права и обязанности в зависимости от его взаимоотношений с другими лицами3. Данная теория не нашла поддержки в научном сообществе4. Ее признание нивелировало бы абсолютность категории «правоспособность», что привело бы, по справедливому замечанию Р.Р. См.: Алексеев С.С. Собрание сочинений. В 10 т. Том 3: Проблемы теории права: Курс лекций. С. 268-269. 2 Там же. С. 268. 3 См.: Агарков М.М. Обязательство по советскому гражданскому праву. М.: Юрид. изд-во НКЮ СССР, 1940. С. 72. 4 См.: Вебере Я.Р. Правосубъектность граждан в советском гражданском и семейном праве. Рига: Издательство Зинатне, 1976. С. 44. 5 См.: Ушницкий РР. О гражданско-правовой форме корпоративного отношения // Вестник гражданского права. 2011. № 5. С. 73. государственного признания» 1 Ценность правовой категории «правоспособность», как справедливо замечали Ю.К. Толстой и О.С. Иоффе, в ее абстрактном характере в противоположность субъективным правам как конкретным ее проявлениям[37] [38]. В связи с чем можно сказать, что категория «правовой статус» характеризует «правовое состояние», «правовые возможности» корпорации и ее участника, которыми они обладают после приобретения участником акций (доли в уставном капитале) такой корпорации, но до совершения определенного события или действия, с которыми закон связывает возникновение субъективных прав и обязанностей. Правовая категория «правовой статус субъекта» также широко используется в административном праве для описания правового «положения личности в ее отношениях с субъектами исполнительной власти»[39]. Переходя непосредственно к рассмотрению оснований возникновения корпоративных информационных правоотношений, следует отметить, что в их числе можно назвать различные юридические факты. Научный и практический интерес представляет, в частности, такой юридический факт, как корпоративный договор, так как, во-первых, данная юридическая конструкция является новой для российского ГК РФ. Закрепление общих положений о корпоративном договоре в общем кодифицированном акте - случай очень редкий. В качестве одного из немногочисленных примеров такого закрепления можно назвать Гражданский кодекс Италии [40] . Во-вторых, корпоративный договор является основанием для возникновения корпоративных информационных правоотношений. В частности, участники корпорации могут договориться об определенном порядке осуществления своего корпоративного права на получение информации о деятельности хозяйственного общества. Также заключение корпоративного договора в ряде случаев порождает корпоративную информационную обязанность по уведомлению о факте заключения такого корпоративного договора. В п. 1 ст. 67.2 ГК РФ, в частности, дается следующее определение корпоративного договора: «Участники хозяйственного общества или некоторые из них вправе заключить между собой договор об осуществлении своих корпоративных (членских) прав (корпоративный договор), в соответствии с которым они обязуются осуществлять эти права определенным образом или воздерживаться (отказаться) от их осуществления...». Согласно и. 9 ст. 67.2 ГК РФ «кредиторы общества и иные третьи лица могут заключить договор с участниками хозяйственного общества, по которому последние в целях обеспечения охраняемого законом интереса таких третьих лиц обязуются осуществлять свои корпоративные права определенным образом или воздерживаться (отказаться) от их осуществления...». В и. 4 ст. 67.2 ГК РФ установлена обязанность участников хозяйственного общества уведомить общество о факте заключения корпоративного договора, при этом его содержание раскрывать не требуется. В случае неисполнения данной обязанности участники общества, не являющиеся сторонами корпоративного договора, вправе требовать возмещения причиненных им убытков. Информация о корпоративном договоре, заключенном акционерами публичного акционерного общества, должна быть раскрыта в пределах, в порядке и на условиях, которые предусмотрены законом об акционерных обществах. Если иное не установлено законом, информация о содержании корпоративного договора, заключенного участниками непубличного общества, не подлежит раскрытию и является конфиденциальной. То есть законом установлено общее правило об информировании корпоративной организации о факте заключения корпоративного договора, а не о его содержании. Лишь акционеры публичного акционерного общества, заключившие корпоративный договор, должны раскрывать информацию не только о факте заключения такого договора, но и о самом договоре в пределах, установленных специальным законодательством. Так, согласно п. 5 ст. 32.1 закона об акционерных обществах «лицо, приобретшее в соответствии с акционерным соглашением право определять порядок голосования на общем собрании акционеров по акциям публичного общества, обязано уведомить публичное общество о таком приобретении в случае, если в результате такого приобретения это лицо самостоятельно или совместно со своими аффилированными лицом или лицами прямо либо косвенно получает возможность распоряжаться более чем 5, 10, 15, 20, 25, 30, 50 или 75 процентами голосов по размещенным обыкновенным акциям публичного общества. В таком уведомлении должны содержаться сведения о: полном фирменном наименовании публичного общества; своем имени или наименовании; дате заключения и дате вступления в силу акционерного соглашения, или о датах принятия решений о внесении изменений в акционерное соглашение и о датах вступления в силу соответствующих изменений, или о дате прекращения действия акционерного соглашения; сроке действия акционерного соглашения; количестве акций, принадлежащих лицам, заключившим акционерное соглашение, на дату его заключения; количестве обыкновенных акций общества, которые данному лицу предоставляют возможность распоряжаться голосами на общем собрании акционеров, на дату возникновения обязанности направить такое уведомление; дате возникновения обязанности направить такое уведомление»1. В качестве последствия нарушения указанного правила установлено, что «лицо, обязанное направить уведомление в соответствии с пунктом 5 настоящей статьи, и лица, которым данное лицо в соответствии с заключенным акционерным соглашением вправе давать обязательные для исполнения указания о порядке голосования на общем собрании акционеров, до даты направления такого уведомления имеют право голоса только по акциям, количество которых не превышает количество акций, См.: п. 5 ст. 32.1 Федерального закона «Об акционерных обществах». принадлежавших данному лицу до возникновения у него обязанности направить такое уведомление»[41]. В связи с чем можно прийти к выводу о том, что законодатель позволяет сторонам корпоративного договора не обнародовать информацию о его содержании, если соответствующая корпорация не является публичной. Лишь в публичных акционерных обществах лицо, получившее право распоряжаться определенным количеством голосов, должно направить в корпорацию ограниченный объем сведений о таком корпоративном договоре. В целом, думается, такой подход отвечает требованиям предпринимательского оборота2 . Как представляется, большинство условий корпоративного договора участники такого договора пожелали бы оставить нераскрытыми. Именно конфиденциальность такой сделки привлекает интерес предпринимателей. Уведомление же о факте заключения корпоративного договора, как представляется, позволит иным акционерам, не являющимся сторонами такого договора, определить «расстановку» сил в рамках корпорации и принять взвешенное решение о реальной возможности оказывать влияние на деятельность хозяйственного общества. При этом чрезмерно категоричным представляется императивное указание законодателя на то, что информация о содержании корпоративного договора, заключенного участниками непубличного общества, является конфиденциальной. Так, согласно абз. 3 п. 4 ст. 67.2 ГК РФ, если иное не установлено законом, информация о содержании корпоративного договора, заключенного участниками непубличного общества, не подлежит раскрытию и является конфиденциальной. Таким образом, законодатель не оставил возможности самим сторонам корпоративного договора определить «уровень» его конфиденциальности, что, думается, не согласуется с принципом свободы договора (ст. 421 ГК РФ)[42]. Представляется, что условия корпоративного договора могут быть различными, в том числе могут и не содержать положений, которые стороны такого договора хотели бы сохранить в тайне. Однако по воле законодателя участникам любого корпоративного договора придется сохранять конфиденциальность его условий. Как представляется, вопрос о том, является ли конкретный корпоративный договор конфиденциальным или нет, должен быть решен самими участниками такой сделки, при этом, безусловно раскрытие информации об условиях корпоративного договора не должно нарушать интересы корпорации, то есть совершаться с учетом такой обязанности участников корпорации, как обязанность не разглашать конфиденциальную информацию о деятельности общества. Кроме того, внимания заслуживает следующее положение закона. Согласно и. 4 ст. 67.2 ГК РФ в случае, если участники хозяйственного общества, заключившие корпоративный договор, не уведомили такое общество о факте его заключения, участники общества, не являющиеся сторонами корпоративного договора, вправе требовать возмещения причиненных им убытков. Вопрос в данном случае вызывает то обстоятельство, что уведомлять о факте заключения корпоративного договора необходимо корпорацию, а убытки за неисполнение такой обязанности могут требовать иные участники этой корпорации, которые такой корпоративный договор не заключали. Думается, что неисполнение такой обязанности, как уведомление о заключении корпоративного договора, должно влечь за собой возникновение права требовать возмещения убытков, причиненных тому лицу, для которого такое уведомление предназначено. Как представляется, интерес в получении информации о заключении корпоративного договора имеется как у корпоративной организации, так и у ее участников. В связи с чем в нормах о корпоративном договоре следует предусмотреть обязанность по уведомлению о заключении корпоративного договора не только в отношении хозяйственного общества, но и в отношении его участников, а поскольку информацией об участниках в полном объеме владеет сама корпорация, то на нее следует возложить обязанность по рассылке участникам полученного уведомления о заключении корпоративного договора. Также представляется необходимым рассмотреть основания возникновения таких корпоративных информационных правоотношений, как правоотношения по предоставлению хозяйственному обществу информации о заинтересованности в совершении сделки. Согласно действующему законодательству члены совета директоров (наблюдательного совета) общества; лица, осуществляющие функции единоличного исполнительного органа общества (в том числе управляющей организации или управляющего), члены коллегиального исполнительного органа; а также участник хозяйственного общества, владеющий совместно со своими аффилированными лицами двадцатью и более процентов голосов участников хозяйственного общества обязаны предоставлять информацию о юридических лицах, в которых они, их супруги, родители, дети, полнородные и неполнородные братья и сестры, усыновители и усыновленные и (или) их аффилированные лица владеют двадцатью и более процентами акций (долей, паев); о юридических лицах, в которых они, их супруги, родители, дети, полнородные и неполнородные братья и сестры, усыновители и усыновленные и (или) их аффилированные лица занимают должности в органах управления; об известных им совершаемых или предполагаемых сделках, в совершении которых они могут быть признаны заинтересованными. Исполнение соответствующей обязанности важно, поскольку ее неисполнение влечет за собой негативные последствия для хозяйственной деятельности корпорации, так как сделка, в совершении которой имеется заинтересованность кого-либо из указанных выше лиц, подлежит одобрению в установленном законом порядке. Ели сделка была совершена с нарушением установленных действующим законодательством требований, такая сделка может быть признана недействительной по иску хозяйственного общества или его участника. С момента возникновения у обязанного лица соответствующей обязанности по предоставлению хозяйственному обществу информации о заинтересованности в совершении сделки у хозяйственного общества, в свою очередь, возникает право требования такую информацию предоставить. То есть возникает соответствующее корпоративное информационное правоотношение. В основании возникновения такого правоотношения лежит состав юридических фактов. Так, в первую очередь, необходимо установление факта назначения лица на должность в определенном органе управления корпорации (совет директоров, единоличный исполнительный орган, коллегиальный исполнительный орган) либо факта приобретения такого количества акций (долей в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью), которое предоставляет его владельцу двадцать и более процентов голосов на общем собрании участников такой корпорации. В последнем случае количество акций (долей в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью), которые принадлежат участнику корпорации, суммируется с количеством акций (долей в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью), которые принадлежат аффилированным лицам такого участника. Согласно действующему законодательству о конкуренции аффилированными лицами признаются физические и юридические лица, способные оказывать влияние на деятельность юридических и (или) физических лиц, осуществляющих предпринимательскую деятельность1. При этом следует упомянуть, что обладание акциями (долями в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью) ни действующим законодательством, ни судебной практикой не относится к предпринимательской деятельности. Установление указанных выше юридических фактов говорит о том, кто является обязанным лицом в соответствующем корпоративном информационном правоотношении. 1 См.: ст. 53.2 ГК РФ; ст. 4 Закона РСФСР «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках»: [федер. закон: принят Гос. Думой 22 мар. 1991 г.: по состоянию на 26 июл. 2006 г.]//Ведомости СНД и ВС РСФСР. 18.04.1991. № 16, ст. 499. Во-вторых, необходимо в первую очередь установление факта наличия соответствующей степени родства (супруг, родители, дети, полнородные и неполнородные братья и сестры, усыновители и усыновленные) по отношению к участнику корпорации и (или) наличия у указанных родственников иных аффилированных лиц. Во вторую очередь - наличие одного из трех фактов: приобретение указанными выше лицами двадцати и более процентов акций (долей, паев) в юридических лицах; факт назначения указанных выше лиц на должности в органах управления в юридических лицах; заключение сделок, в заключении которых указанные выше лица могут быть признаны заинтересованными. Установление таких фактов говорит о том, какую информацию необходимо предоставить. По словам Д.И. Делозари положения российского законодательства о заинтересованности в совершении сделки «были заимствованы из американских законов о корпорациях в той их части, которая посвящена концепции «лояльности»»1. Д.И. Делозари указывает, что обязанность «лояльности» наряду с обязанностью «должной степени заботливости» в американском праве являются категориями ответственности директоров, как доверенных лиц корпорации, перед ней и ее акционерами за нарушение своих обязанностей. Обязанность лояльности в американском праве предполагает возможность привлечения директора, являющегося доверенным лицом корпорации, к ответственности в случае, если он действует в своих собственных интересах, а не в интересах корпорации. Это может проявляться в случае, когда у такого директора, его близких или у лица, на которое такой директор каким-либо образом работает, имеется финансовая заинтересованность в результатах сделки, заключаемой им от имени корпорации. При этом директор освобождается от ответственности, если сделка является справедливой и целесообразной для корпорации и если такой директор раскрыл совету директоров корпорации или ее акционерам информацию о противоречии 1 Делозари ДИ. Проблемы современной российской правовой модели акционерного общества // Актуальные проблемы гражданского права: Сборник статей. Выл. 7 / Под ред. О.Ю. Шилохвоста. М.: Издательство НОРМА, 2003. С. 79. интересов сторон по данной сделке и эта сделка была должным образом одобрена1. Представляется, что заимствование данного института является положительным явлением, поскольку его нормы направлены на защиту прав и интересов участников общества от злоупотреблений со стороны членов органов управления корпорации, а также владельцев крупных пакетов акций (долей в уставном капитале). Однако, нормы данного института, думается, еще нуждаются в доработке. Так, в законе об акционерных обществах и в законе об обществах с ограниченной ответственностью определен тот орган корпорации, до сведения которого должна быть доведена информация о заинтересованности в сделке. Однако в каждом из этих законов указаны различные органы. Согласно закону об обществах с ограниченной ответственностью информация о заинтересованности должна быть доведена до сведения общего собрания участников такого общества2 . В соответствии с законом об акционерных обществах такая информация должна быть доведена до сведения трех различных органов управления и контроля корпорации, а именно: совета директоров (наблюдательного совета) общества, ревизионной комиссии (ревизора) общества и аудитора общества3. Представляется, что положения закона об акционерных обществах являются более удачными. Во-первых, в законе об акционерных обществах четко указаны органы корпорации, адрес места нахождения которых и их персональный состав может определить любой акционер. В отличие от указанных норм закона об акционерных обществах, аналогичные нормы закона об обществах с ограниченной ответственностью в качестве органа, до сведения которого должна быть доведена информация о заинтересованности в сделке, указывают общее собрание участников, у которого нет определенного места нахождения, а установление почтовых адресов каждого из участников такого общества может оказаться неуспешным ввиду защиты информации о 1 См.: Делозари Д.И. Указ. соч. С. 65-66. 2 п. 2 ст. 45 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью». 3 ст. 82 Федерального закона «Об акционерных обществах». персональных данных. Во-вторых, направление информации одновременно нескольким органам, среди которых есть и органы управления, и органы контроля, должно обеспечить надежную защиту прав и интересов акционеров. В связи с чем, думается, что оптимальным вариантом в данном случае было бы установление обязанности по направлению соответствующей информации по адресу места нахождения соответствующего хозяйственного общества. При этом в обязанности такого общества необходимо включить рассылку такой информации соответствующим органам управления и контроля общества, а также всем его участникам при подготовке к проведению соответствующего собрания с вопросом повестки дня об одобрении определенной сделки, в совершении которой имеется заинтересованность. Следующее несоответствие в нормах закона об акционерных обществах и закона об обществах с ограниченной ответственностью касается объема предоставляемой информации. Так, согласно закону об обществах с ограниченной ответственностью обязанные лица должны сообщать о юридических лицах, в которых они, их супруги, родители, дети, полнородные и неполнородные братья и сестры, усыновители и усыновленные и (или) их аффилированные лица владеют двадцатью и более процентами акций (долей, паев). Закон же об акционерных обществах говорит уже о владении двадцатью и более процентами голосующих акций (долей, паев), то есть владение привилегированными не голосующими акциями не учитывается. Представляется, что именно владение голосующими акциями соответствующего юридического лица является значимым для решения вопроса о возможности заключения сделки с заинтересованностью, поскольку именно голосующие акции предоставляют право определять решения соответствующего юридического лица, которое является, например, контрагентом или конкурентом корпорации. В связи с чем, думается, что необходимо унифицировать нормы закона об акционерных обществах и закона об обществах с ограниченной ответственностью, указав на необходимость представлять информацию о владении двадцатью и более процентами исключительно голосующих акций (долей, паев). Следует также сказать, что закон об обществах с ограниченной ответственностью устанавливает обязанность аффилированных лиц общества с ограниченной ответственностью уведомлять корпорацию о приобретении доли или части доли, которые с учетом принадлежащих указанным лицам долей в уставном капитале такой корпоративной организации предоставляют право распоряжаться более чем двадцатью процентами голосов от общего количества голосов участников данного общества. Такое уведомление должно быть сделано в письменной форме не позднее чем в течение десяти дней с даты приобретения указанных доли или части доли1. При этом аналогичная обязанность содержится и в законе об акционерных обществах. Однако закон об акционерных обществах содержит обязанность уведомлять корпорацию о принадлежащих аффилированным лицам такого акционерного общества акциях общества в любом случае, а не только при приобретении двадцати и более процентов голосующих акций общества[43] [44]. Отличием является также то, что на акционерное общество возлагается обязанность вести учет его аффилированных лиц. Закон об обществах с ограниченной ответственностью прямо обязанность ведения списка аффилированных лиц на корпоративную организацию не возлагает. Такая обязанность косвенно вытекает из положения о документах, которые общество с ограниченной ответственностью обязано хранить. Среди таких документов указаны и списки аффилированных лиц. Как представляется, различный подход в регулировании отношений в указанной области со стороны закона об обществах с ограниченной ответственностью и закона об акционерных обществах не оправдан и данные положения требуют унификации. Думается, что для устранения правовой неопределенности и различий в правовом регулировании необходимо дополнить статью 45 закона об обществах с ограниченной ответственностью пунктом 6.2 следующего содержания: «6.2. Общество обязано вести учет его аффилированных лиц и представлять отчетность О них в соответствии с требованиями законодательства Российской Федерации». Также представляется, что обязанность о письменном уведомлении общества с ограниченной ответственностью о принадлежащих им долях в уставном капитале должна быть установлена в отношении всех аффилированных лиц такого общества, а не только в отношении тех, кто получил право распоряжаться более чем двадцатью процентами голосов от общего количества голосов участников данного общества. В заключение следует отметить следующее. Во-первых, ни корпорация, ни ее участник пока не наделяются конкретными субъективными правами и обязанностями в силу приобретения таким участником долей в уставном капитале либо акций корпоративной организации. Как представляется, их правовое состояние можно охарактеризовать как «правовой статус», который характеризует «правовые возможности» корпорации и ее участника, которыми они обладают после приобретения участником акций (доли в уставном капитале) такой корпорации, но до совершения определенного события или действия, с которыми закон связывает возникновение субъективных прав и обязанностей. Во-вторых, представляется излишним указание в законе на обязанность участников любого корпоративного договора сохранять конфиденциальность его условий. Как представляется, вопрос о том, является ли конкретный корпоративный договор конфиденциальным или нет, должен быть решен самими участниками такой сделки. При этом, безусловно, раскрытие информации об условиях корпоративного договора не должно нарушать интересы корпорации, то есть совершаться с учетом такой обязанности участников корпорации, как обязанность не разглашать конфиденциальную информацию о деятельности корпорации. Также неисполнение такой корпоративной информационной обязанности, как уведомление о заключении корпоративного договора, должно влечь за собой возникновение права требовать возмещения убытков, причиненных тому лицу, для которого такое уведомление предназначено. Как представляется, интерес в получении информации о заключении корпоративного договора имеется как у корпоративной организации, так и у ее участников. В связи с чем в нормах о корпоративном договоре следует предусмотреть обязанность по уведомлению о заключении корпоративного договора не только в отношении хозяйственного общества, но и в отношении его участников, а поскольку информацией об участниках в полном объеме владеет сама корпорация, то на нее следует возложить обязанность по рассылке участникам полученного уведомления о заключении корпоративного договора. В-третьих, в основании возникновения правоотношения по предоставлению хозяйственному обществу информации о заинтересованности в совершении сделки лежит состав юридических фактов. Заимствование данного института из американской доктрины «лояльности» является положительным явлением, однако, нормы данного института, думается, еще нуждаются в доработке. В частности, представляется необходимой унификация законодательства об обществах с ограниченной ответственностью и об акционерных обществах в части указания на орган общества, которому надлежит предоставлять соответствующую информацию, а также в части случаев предоставления такой информации.