Субъект продолжаемого преступления

Субъект преступления, пожалуй, наименее противоречивый алемент состава продолжаемого посягательства, но и при его анализе встречаются свои «подводные

камни».

Общепризнанной позицией является включение в субъект деяния трех признаков преступления Например, Галахова А.В.

Что касается возраста и вменяемости, то здесь все просто: при осуществлении лицом ряда противоправных действий, объединенных единым умыслом, преступными, в том понимании, который этому термину придает уголовный закон, будут лишь те акты, которые совершены вменяемым индивидом в возрасте, который в соответствии со ст. 20 УК России, является возрастом привлечения к уголовной ответственности за конкретное общественно опасное посягательство. Те же действия, которые совершены лицом до достижения возраста уголовной ответственности, не могут включаться в объем обвинения, за них лицо не ответственно¹⁵².

Щепельков В Ф Квалификация посягательств при частичной реализации умысла //Журнал российского права 2002 №11

Ш арапов Р Д Уголовно-правовая характеристика физического насилия автореф дис канд вир наук Санкт- Петербург. 1999 С 15 ¹⁵¹ Галахова А В Указ статья ¹³³ Шарапов Р Д Указ соч CIS

Иными словами, если юноша, которому исполнипось четырнадцать лет, совершает хищение имущества из соседского дома, из которого он ранее, будучи тринадцатилетним подростком, в течение небольшого промежутка времени при аналогичных обстоятельствах уже успел в несколько приемов незаконно вынести часть ценностей, то такой несовершеннолетний злоумышленник несет уголовную ответственность лишь за последнюю из совершенных краж без применения норм о продолжаемом преступлении Аналогично необходимо оценивать уголовно наказуемые действия лица, часть из которых им совершены в невменяемом состоянии

Некоторое замешательство могут вызвать ситуации, когда лицо, не являющееся субъектом преступления, осуществляет определенную деятельность, например, единую приготовительную, которая свидетельствует о планировании совершения именно продолжаемого посягательства, которое реализуется этим же индивидом, приобретшем статус лица, подлежащего уголовной ответственности.

Сложнее рассуждать о таком институте уголовного права, относящемся к характеристике субъекта преступления, как соучастие.

Начнем с его простой разновидности, предполагающей осуществления противоправного деяния двумя и более исполнителями. Безусловно, каждый из них будет отвечать лишь за действия, совершенные им, и не должен привлекаться к ответственности за акты, к которым он не имел прикосновенности. Это, на первый взгляд, аксиома в судебной практике зачастую не находит своего отражения

Приговором Советского районного суда г. Уфы от 12 октября 2012 года, оставленным без изменения кассационным определением Верховного суда РБ от 04.04.2013, М.,Я., К, Р., Ч. и П. осуждены по ч. 4 ст. 159 УК РФ к различным срокам лишения свободы, в том числе Р., Ч и П. условно.

В ходе расследования данного уголовного дела была изобличена организованная группа мошенников, которая на протяжении нескольких месяцев путем обмана с использованием идентичной преступной схемы, предполагающей незаконное получение кредита, похищала денежные средства крупного финансового учреждения.

Примечательно следующее: Р., Ч. и П., входившие в организованную группу, теми криминальными актами, в совершении которых они участвовали, причинили ущерб кредитной организации в размере менее 1 миллиона рублей, то есть в сумме, меньшей, чем предусмотрено особо квалифицирующим признаком мошенничества "в особо крупном размере". Несмотря на это суд посчитал, раз преступление едино, то все его участники должны отвечать за весь причиненный посягательством ущерб независимо от того, чьи действия повлекли его наступление. Тем самым, по нашему мнению, правоприменитель исказил суть продолжаемого преступления, наличие признаков которого никак не влияет на действие норм об эксцессе исполнителя

В данном случае умыслом женщин не охватывалось хищение денежных средств в размере, превышающем миллион рублей, в связи с чем квалификация действий Р., Ч. и П. по признаку "в особо крупном размере" ч. 4 ст. 159 УК РФ является излишней, произведенной судом в нарушение ст. 36 Уголовного кодекса России.

При анализе соучастия в контексте исследуемой тематики особый интерес вызывает квалифицирующий признак «группа лиц по предварительному сговору», прежде всего, в случае если преступный сговор состоялся, когда один из исполнителей уже совершил один или более дискретных актов, входящих в продолжаемое деяние.

Ораздурдыев А.М., касаясь этого аспекта соучастия, приходит к выводу о необходимости квалификации действий как лица, начавшего осуществлять продолжаемое посягательство, так и присоединившегося к нему соисполнителя без рассматриваемого отягчающего признака. Криминалист полагает, что

Архив Советского районного суда г Уфы 5а 2012 г Уголовное дело№ 1-367/2012

предварительный сговор может иметь место лишь до начала выполнения объективной стороны преступления, а поскольку продолжаемое деяния едино по своей сути, то сговор, состоявшийся до начала отдельного действия (при условии, что один или ряд аналогичных актов уже выполнен), нельзя считать предварительным, поскольку он имел место в процессе осуществления преступления.

При этом ученый, анализируя криминальное поведение каждого из исполнителей, указывает, что сделанное умозаключение в полной мере относится к лицу, начавшему осуществлять единое посягательство, для его соучастника сговор, поскольку он состоялся до начала выполнения конкретно им объективной стороны преступления, по существу является предварительным, однако, в связи с тем что если квалифицировать действия первого лица как совершенные без предварительного сговора, а второго виновного - с указанным признаком, то в результате злоумышленник, причинивший объекту уголовно-правовой охраны меньший вред, окажется в худшем положении по сравнению со своим подельником.

Кроме того, по мнению автора, если согласиться с квалификацией подобных действий как совершенных по предварительному сговору группой лиц, то неучтенными останутся эпизоды, учиненные исполнителем при отсутствии

соисполнителя: поглощение их правовой нормой о предварительном сговоре 154

извратит юридическую сущность единого продолжаемого преступления

Доводы Ораздурдыева, на первый взгляд, довольно логичны и аргументированы. Однако если воспользоваться тем же сравнительно-правовым методом, то вскроется изъян: мысленно исключив из содеянного совершенные до сговора эпизоды, получим абсолютно безупречную квалификацию действий соисполнителей как группы лиц по предварительному сговору, но в этом случае возвращаемся к исходной проблеме: лица, причинившие объекту меньший вред, будут отвечать по норме, предусматривающей более строгую ответственность, чем в аналогичной ситуации соисполнители, один из которых начал свою неправомерную деятельность раньше «напарника», чем нанес дополнительный урон охраняемым законом общественным отношениям

В связи с изложенным, видится, что положение ч. 2 ст. 35 Уголовного кодекса Российской Федерации, предписывающее понимать под предварительным сговором ситуацию, при которой лица заранее договариваются о совместном совершении преступления, необходимо толковать не с формальной точки зрения как допускающее договоренность лишь до начала выполнения объективной стороны

Ораздурдыев AM Указ сочС174-17б

деяния как единого целого, но взглянуть на норму по существу, используя методы расширительного толкования в его логическом аспекте.

Однако все перечисленные причины-признаки выделения законодателем рассматриваемой разновидности соучастия присущи и сговору, состоявшемуся между лицами перед осуществлением очередного дискретного акта, составляющего продолжаемое преступление, что объясняется тем, что каждое такое действие заключает в себя полный состав признаков объективной стороны данного посягательства. Таким образом, применительно к названной категории грестутшений целесообразно говорить о договоренности, имевшей место не до выполнения объективной стороны посягательства, но о сговоре, произошедшем до начала осуществления объективной стороны дискретного акта, входящего в единое деяние.

Что касается довода о невозможности поглощения нормой о совместном и заранее предусмотренном соучастии в преступлении эпизодов, совершенных первым соисполнителем самостоятельно, то и он небезупречен. С одной стороны, если умысел при появлении соучастника лишь дополняется, но не меняет своей сути, это в любом случае одно посягательство, усложнившее при его осуществлении свою структуру, при этом, как мы выяснили ранее, отягощение продолжаемого посягательства в процессе его совершения квалифицирующим признаком, не разрушает единства содеянного, а влечет необходимость оценки всего деяния в соответствии с законом, предусматривающим наиболее тяжкий состав преступления

С другой стороны, непонятно, почему охват всего криминального поведения нормой о групповом преступлении без предварительного сговора не искажает юридическую сущность рассматриваемого феномена (а такую квалификацию криминалист допускает), а наличие предварительной договоренности влечет указанное последствие.

^щ Курс уголовного права В 5-ТИ томах / под ред Н Ф

Кузнецовой,

ИМ Тяжковой М Зерцало, 2002 Т 1 ••Общая часть Учение о преступлению’ С 417

Изложенное позволяет сделать однозначный вывод, что в случае, если сговор на посягательство имел место в процессе продолжаемого преступления, но до начала одного из действий, заключающего в себе полный состав объективной стороны греступления, то такая договоренность должна оцениваться как предварительная применительно к ч. 2 ст. 35 УК РФ¹⁵⁶.

Сделанное умозаключение созвучно мнению Кригера Г.А., полагавшего, что сговор при приостановленной преступной деятельности, в последующем возобновленной, следует считать предварительным¹⁵⁷: в анализируемом контексте гринципиального различия между паузой, сделанной в целях совершения следующего преступного действия, входящего в состав продолжаемого посягательства, и перерывом в выполнении объективной стороны для создания более действенных условий достижения криминального результата не имеется Из современных ученых аналогичного мнения придерживается Шеслер А.В., который утверждает "возникновение субъективной связи между соучастниками до продолжения временно приостановленной преступной деятельности образует предварительный сговор на совершение преступления"¹⁵³.

Сложное соучастие определяется наличием в числе лиц, осуществляющих преступную деятельность, иных, помимо исполнителями), участников деяния. Среди таковых обычно задействован пособник преступления.

В свете анализируемой проблематики указанный вид соучастии может обозначить следующие спорные моменты Во-первых, пределы ответственности пособника за совершение продолжаемого преступления, если он своими действиями способствовал осуществлению лишь одного из дискретных актов.

Для того чтобы правильно оценить делинквентное поведение лица в такой ситуации, необходимо иметь четкое представление о том, знал ли субъект что принимает участие в совершении продолжаемого посягательства и насколько его действия помогли в осуществлении иных эпизодов, непосредственно к которым пособник прикосновенности не имел.

Классический криминальный пример, при описании обстоятельств которого можно с легкостью уяснить интересующие нас моменты, это пособничество в единой приготовительной деятельности. Так, если индивид способствует мошеннику в изготовлении поддельных документов, предоставляющих ему право на регулярное получение неких социальных выплат, то едва ли он в неведении относительно намерения субъекта деяния получать выплаты, пока его не разоблачат. Кроме того,

^3aπobAΦ Соучастие Б совершении продолжаемого преступления//Аспекты права 2014 N4

Крнгер Г А КБалификацияхищений социалистического имущества. M Юрид лит ,1971 С 231-232

” Ш еслер А В Общие Квалифицирующие признаки хищения //Законность 2014 N 2

благодаря действиям такого соучастника у злоумышленника появляется возможность осуществлять неоднократные дискретные акты по хищению государственного имущества, о чем пособник, конечно же, тоже осведомлен

Следовательно, в данном случае индивид, несмотря на то что оказал помощь лишь на стадии приготовления к преступлению, будет нести уголовную ответственность за продолжаемое преступление в целом, а значит, и за каждое из входящих в него действий Однако если впоследствии окажется, что невзирая на единую приготовительную деятельность каждый из криминальных актов получит самостоятельную уголовно-правовую оценку, действия пособника так и останутся единым деянием, поскольку в его сознании содеянное им предстает в неразрывном единстве.

Рассмотрим иную ситуацию: должностное лицо А. рассказало своему знакомому Б. о том, что некий бизнесмен за решение его проблем должен передать ему 300 тыс. рублей в три приема по 100 тыс. рублей, при этом А. попросил товарища, чтобы тот забрал очередной «транш» у взяткодателя, Б. согласился и оказал должностному лицу помощь в передаче денежных средств.

Пособник в получении взятки располагал информацией о своем участии в продолжаемом деянии, однако его действия по принятию и передаче 100 тысяч рублей никак не способствовали в получении А. остальной части взятки, в связи с чем он не может отвечать за эти эпизоды преступной деятельности - нормы о продолжаемом преступлении к нему в таком случае неприменимы.

Ну и наконец, разберем еще один возможный вариант, описанный Арутюновым А.А. в монографии «Соучастие в преступлении»: во время ссоры С. просит у своего друга К. имеющуюся при нем биту со словами «дай-ка я ему разок врежу», последний передает С. орудие, которым злоумышленник, последовательно нанеся несколько ударов, каждый из которых причиняет потерпевшему тяжкий вред здоровью, опасный для жизни, забивает недруга насмерть.

Несомненно, К. - пособник С. в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 111 УК РФ, поскольку он мог предполагать о возможности при помощи даже однократного удара битой нанести тяжкие телесные повреждения человеку. Однако исходя из слов С. он не предвидел, что его знакомый начнет наносить множественные удары потерпевшему, от которых последний и скончается Проще говоря, в действиях исполнителя усматривается эксцесс, за который пособник в соответствии со ст. 36 УК России ответственности не подлежит. В итоге, оценивая действия К., следует признать, что он с точки зрения уголовного закона способствовал лишь первому действию (удару) С, даже с учетом того что его

неправомерный поступок по передаче биты предоставил убийце возможность нанести потерпевшему неоднократные удары, приведшие к летальном исходу’ ⁹.

Исходя из изложенного можно сделать вывод, что пособник, участвовавший в совершении одного из преступных эпизодов продолжаемого преступления, будет отвечать за все посягательство в целом лишь при одновременном наличии двух факторов: объективного - значимости криминального акта, в котором он задействован, дня всего деяния (то есть ситуации, при которых неосуществление акта влечет невозможность совершения остальных преступных действий), и субъективного - осведомленности указанного соучастника о данном обстоятельстве. Игнорирование правоприменителем любого из приведенных критериев будет означать либо вменение преступления при отсутствии виновного к нему отношения (если не установлен субъективный момент), либо осуждение лица за одну лишь информированность о преступном событии (при отсутствии объективного фактора).

Юристы-пракгаки могут столкнуться еще с одной проблемой, расположенной на пересечении институтов соучастия и продолжаемого посягательства. Речь идет о вариантах квалификации действий пособника, оказавшего помощь в осуществлении нескольких или даже всех дискретных актов, слагающих анализируемую категорию деяний.

Так, приговором Советского районного суда г. Уфы Республики Башкортостан от 06.02.2012 С. осужден за совершение преступлений, предусмотренных ч. 5 ст. 33 -ч. 1 ст. 229.1 (2 эпизода), ч. 5 ст. 33 -ч. 2 ст. 228 и ч. 5 ст. 33 - ч. 3 ст. 30 - ч. 2 ст. 228 УК РФ, по совокупности деяний с применением правил ст. 64 УК РФ к наказанию в виде 2 лет лишения свободы в исправительной колонии строгого режима.

Судом установлено, что С. оказал пособничество неустановленному следствием лицу А. в контрабанде из КНР на территорию России наркотического средства - фенилацетилиндола путем предоставления своих паспортных данных для указания реквизитов получателя наркотика, а также непосредственного получения запрещенного вещества в отделении связи дважды (29 августа и 06 сентября 2011 года) с последующей передачей фенилацетилиндола приобретателю наркотического средства. В ходе оперативных мероприятий 06 сентября 2011 года С. был задержан при попытке вынести из отделения связи конверт, в котором обнаружено наркотическое вещество.

По обоснованному мнению ученого, любой вменяемый соучастнику признак преступления должен охватьшаться его умыслом Арутюнов А А Соучастие в преступлении М Статут, 2013 С 67

Суд квалифицировал действия осужденного по получению наркотика, переданного почтовым отправлением, 29 августа и 06 сентября 2011 года как два эпизода пособничества в контрабанде фенилацетилиндола. Интересно, что дело рассматривалось в порядке особого судопроизводства при согласии обвиняемого с предъявленным ему обвинением, в связи с чем у суда не бьпго возможности обсудить вопрос о наличии единого умысла у осужденного на совершение преступлений против здоровья населения, а кроме того, ввиду неустановления следствием заказчика наркотического вещества суд был лишен также возможности выяснить, не имелось ли в действиях последнего признаков продолжаемого гтрестугшения

Между тем указанные обстоятельства в значительной мере могли бы повлиять на квалификацию содеянного С.

Так, если между отправителем и получателем запрещенного вещества имелась договоренность о его пересьптке в определенном количестве, но в два приема, о чем пособник был поставлен в известность, то нет никаких сомнений, что его действия подлежали правовой оценке как единое посягательство.

Но представим ситуацию иначе: поставки наркотического микса из Китая носят регулярный характер, то есть приобрели форму наркобизнеса между заказчиком и поставщиком При этом заказчик, пытаясь заметать следы, для непосредственного получения почтового отправления использует различных лиц, в том числе и С, которому предлагает за определенную плату дважды доставить ему нелегальную посылку.

Для исполнителей контрабанды каждый факт международной пересылки фенилацетилиндола является вполне самостоятельным преступлением, но у пособника деяния при таком раскладе формируется конкретизированный умысел совершить несколько тождественных актов с небольшим разрывом во времени при аналогичных обстоятельствах за заранее установленную плату, при этом его вовсе не интересует, на регулярной ли основе налажены криминальные поставки наркотика, его цель всего лишь получил» свой барыш за несложные операции.

Таким образом, несмотря на наличие множественности преступлений, осуществленных заказчиком и отправителем, в действиях С. усматривается лишь одно продолжаемое преступление.

Развернем пример на 180 градусов: контрабандисты в два приема переслали заранее обусловленную массу наркотического средства. Заказчик, не вводя пособника в курс дела относительно условий поставки, просит последнего оказать содействие в получении в почтовом отделении запрещенного вещества за плату.

Через неделю, когда приходит оставшаяся часть наркотика, исполнитель обращается к С. с аналогичной просьбой. В обоих случаях виновный с выгодным предложением соглашается и выполняет отведенную ему роль в наркопрестутшении.

Из смоделированных обстоятельств дела видно, что исполнители осуществляют единую противоправную деятельность, но в два этапа. С точки зрения же пособника, им совершено два самостоятельных, хотя и аналогичных посягательства постольку, поскольку умысел на содействие у С. возникал в связи с самостоятельными предложениями заказчика и каждый раз заново.

В такой ситуации у правоприменителя резонно возникает вопрос, как посредством уголовного закона отразить «двойное пособничество» в одном преступлении, иными словами, необходимо ли квалифицировать действия С. как два деяния или все же как одно посягательство.

Анализируя этот юридический казус, необходимо иметь в виду следующие правовые позиции.

Согласно господствующей в юридической науке акцессорной теории соучастия, одними из ярких выразителей которой являются Флетчер Дж и Наумов А.В., пособничество в преступлении - это противоправное действие, производное от самого общественно опасного деяния¹⁶⁰, следовательно, содействие в едином деянии не может образовывать совокупность посягательств. Однако сторонники этого подхода не учитывают ряд существенных обстоятельств, которые приводит в обоснование своей позиции Бриллиантов А., отстаивающий теорию

u 1SJ1

самостоятельной природы ответственности соучастников

Во-первых, в теории уголовного права незыблем постулат о примате субъективного элемента посягательства перед его объективным основанием, что влечет необходимость первостепенного учета направленности умысла индивида при квалификации им содеянного - суждение вполне обоснованное, если принял» во внимание тот факт, что дискретные акты продолжаемого преступления отграничиваются от множественности деяний лишь по своей субъективной стороне.

Кроме того, нельзя сказать, что и объективная сторона в рассматриваемом случае характеризуется единством: несомненно, пособничество в преступлении неразрывно связано с этим самым преступлением, однако и отождествлять эти правовые явления недопустимо. Преступная помощь - это отнюдь не часть целого преступления, для осуществления которой исполнитель привлекает другое лицо. Напротив, оказание содействия в выполнении объективной стороны деяния,

Флетчер Дж, Наумов А В Основные концепции современного уголовного права М , 1992 С 462 ¹⁶¹ Бриллиантов А Вопросы соучастия при квалификации содействия террористической деятельности //У головное право 200S N 3

предусмотренного конкретной статьей Особенной часта Уголовного кодекса России, это самостоятельное запрещенное уголовным законом посягательство, именно по этой причине законодатель предусмотрел при квалификации такого криминального поведения необходимость ссылаться дополнительно к норме, расположенной в Особенной часта УК РФ, на ст. 33 упомянутого закона, иначе можно было бьг ограничиться указанием на роль пособника в содеянном при описании совершенного исполнителем преступления

Еще одним ярким доказательством отстаиваемому мнению, о котором упоминает Питецкий В., служит и институт добровольного отказа от гтреступления ведь если исполнитель, которому соучастник способствовал в осуществлении преступного замысла, в итоге принял добровольное и окончательное решение не доводить общественно опасное деяние до конца, то пособник лишь на этом основании не освобождается от уголовной ответственности¹⁶² - он уже совершил посягательство, которое закон признает преступным (конечно, если в его действиях также не усматривается добровольного отказа). Иными словами, способствовать в уголовно-правовом смысле можно преступлению, которое и не осуществлено вовсе. Такое умозаключение заставляет по-иному отнестись к возможности осуществления соучастником единого продолжаемого преступления нескольких самостоятельных актов содействия исполнителю, которые уголовным законом оцениваются как множественность деяний.

Ну и помимо прочего, практике известны случаи, когда пособник, помогая в совершении определенного преступления, в рамках этого содействия осуществляет несколько посягательств, причем предусмотренных диспозициями различных статей УК РФ¹⁶³. Например, когда пособник использует свое служебное положение в целях реализации исполнит ел ем умысла на совершение общеуголовного посягательства. В такой ситуации признак «должностного лица» может быть оценен лишь посредством дополнительной квалификации действий виновного по ст.ст. 200, 285, 286 УК России или иной норме уголовного закона, предусматривающей ответственность за преступления против государственной власти, в зависимости от конкретных обстоятельств содеянного¹⁶⁴.

ПитецкийВ Н еудавшееся соучастие Б преступлении И Р оссийская юстиция 2003 N4

А профессор Улицкий С придерживается мнения, что пособничество и подстрекательство ь одном преступлении образуют их совокупность с назначением наказания по правилам ст 69 УК РФ Улицкий С Институт соучастия в судебной практике //Законности 2005 N11

П 12 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 07 07 2015 №32 «О судебной практике по делам о легализации (отмывании) денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем, и о приобретении или сбвпе имущества, заведомо добвпого преступным путем” [Электронный ресурс] Доступ из справ -правовой системы ••Консультант Плюс»

Изложенное выше опровергает мнение о том, что пособничество находится в строгой зависимости от основного деяния, на самом деле, преступное содействие, проистекая от содеянного исполнителем, становится более или менее самостоятельным преступным актом, имеющим свои элементы состава греступления, при этом на правовую оценку такой помощи в большей степени влияют факторы, характеризующие поведение самого пособника. Поэтому применительно к упомянутой контрабанде наркотических средств, несмотря на совершение заказчиком и исполнителем продолжаемого преступления, субъективная сторона пособничества С. свидетельствует о наличии в действиях последнего множественности преступлений.

В некоторых продолжаемых преступлениях в силу специфики данной категорий деяний одно и то же лицо может быть непосредственным исполнителем одного из слагающих посягательство действий и в то же время при осуществлении другого дискретного акта выполнять роль пособника. В целом относительно такой криминальной ситуации ученые согласны в том, что изменение роли участника при совершении отдельных актов, связанных его единым умыслом, само по себе не способно разрушить единство деяния, ведь характер соучастия может трансформироваться и при совершении простого единичного деяния, что, однако, не влечет необходимости квалифицировать такие разноролевые действия как отдельные посягательства¹⁶⁵. Данная правовая коллизия, на что правильно обратил внимание Силаев С. А., урегулирована законом, который предписывает криминальное поведение такого лица (являвшегося в одном и том же преступлении и исполнителем, и пособником) оценивать только как исполнительские действия без ссылки на ст. 33 УК РФ (ч. 3 ст. 34 УК РФ)¹⁶⁶. Стоит лишь добавить, что различие в преступных ролях виновного должно быть описано в правоприменительном акте и учтено при определении степени его ответственности: несомненно, что лицо, непосредственно осуществлявшее объективную сторону каждого из действий, должно понести более строгое наказание, нежели индивид, выступнвгшш исполнителем лишь по одному акту, а в осуществлении остальных выполнявший вспомогательную функцию.

Что касается иных видов соучастия (подстрекательство и организаторство), то в целом правила оценки действий указанных соучастников в преступлениях

Например, Сипаев С А Объективные признаки продолжаемого преступления И Вестник Кемеровского государственного университета. 2013 №4(56)

\'ⁱ\' Силаев С А ∏p облемы соучастия в продолжаемом преступлении И Правовые средства имеханизмы противодействия преступности в современном обществе материалымеждунар науч -практ конф , Минск, 16 окт 2009 г /ред Г А Шумак Минск БГУ. 2010 С 30

анализируемой категории особых отличительных особенностей по сравнению с квалификацией вспомогательной деятельности пособника не имеют.

Итак, пособничество (подстрекательство, организаторство) в совершении совокупности преступлений не исключает квалификации действий такого соучастника как продолжаемого посягательства в случае, если установлено, что он действовал с единым умыслом Так же как пособничество (подстрекательство, организаторство) нескольким действиям (бездействиям), входящим в объективную сторону продолжаемого деяния, при наличии доказательств самостоятельности умысла может быть оценено как множественность преступлений.

2.5.