Гуманитарные и естественнонаучные взгляды на взаимодействие общества и природы

Современная наука во всем многообразии ее направлений, школ и течений есть не что иное, как осмысление человеком природных явлений с целью приложения новых знаний на службу обществу.

Ha современном уровне познания только органическое соединение потенциала, накопленного естественными науками, с ценностями, представленными моралью, философией, экономикой и правом, позволяет ориентировать общество на правильное отношение к природе. Взаимодействие человека (общества) со своей средой обитания исследуется специалистами как естественных, так и гуманитарных наук. Роль среды как физиологического фактора была обозначена еще И. M. Сеченовым: «Организм без внешней среды, поддерживающей его существование, невозможен, поэтому в научное определение организма должна входить среда, Елияющая на него» [320, 142].

Общеизвестно, что жизнь народов, населяющих и населявших Землю, тесно связана с природой: обусловлена имеющимися природными ресурсами, ландшафтами, климатом населенных территорий. Зависимость человека от окружающей его природы не оспаривалась никогда, хотя степень этой зависимости расценивалась различными учеными различно. Ha современном уровне развития научных знаний важным является не столько констатация самого факта взаимосвязи жизни природы и жизни общества, сколько изучение тех связей, которые образуются в системе «природа — общество».

B целях исследования правового положения человека, как участника отношений взаимодействия общества с окружающей средой, представляют интерес взгляды и идеи ученых — представителей как естественных, так и гуманитарных наук — на проблемы воздействия общества на природу, на воздействие природы на человека. Научную основу настоящего раздела работы составляют исследования биологов, географов, антропологов, философов и богословов, занимавшихся проблемами взаимодействия человека и природы (Ч. Дарвин, К. Линней, В. Вернадский, Л. Гумилев, А. Мень, Э. Геккель, И. Сеченов, В. Степин, Дж. Хаксли, Э. Шредингер), тех, чьи воззрения, по мнению автора, заложили фундамент современных представлений о взаимодействии общества и природы. Используемый научный аппарат во многом заимствован из работ названных авторов.

Рассматривая человека с позиции биологии, мы понимаем, что какую бы значительную и продолжительную трансформацию не пережил Homo sapiens, он не в состоянии уйти от генетически закрепленного наследия предшествующих миллионов лет биологической эволюции. Эта же генетически закрепленная наследственная информация диктует правило, согласно которому любой элемент глобальной биологической системы — от отдельной клетки до популяций и макросообществ животных и растений, — борясь за право остаться в этом мире, одновременно обслуживает жизнь на всех уровнях организации живой материи. Более того, за многие сотни миллионов лет биологическое сообщество, генетически обусловленное законами взаимоотношения между отдельными особями, в высочайшей степени гармонизировалось. Из чего следует, что место человека, как живого организма, и человечества, как популяции, органично и естественно для биологического сообщества [309, 341, 344].

Сохранить себя в живой природе в состоянии только максимально приспособившиеся для борьбы за существование особи. Человек так же, как и иные представители фауны и флоры, борется за свое личное выживание. При этом на протяжении всего периода существования цивилизации, как «формы материального и общественного развития, включая развитие культурное» [139, 580], он демонстрирует высочайшую степень приспособляемости к самым различным природным условиям.

Исследования Ч. Дарвина показали, что образ жизни и условия среды могут произвести изменения в организме и что эти изменения должны передаваться по наследству. B работах Менделя доказывается, что наследственность — явление достаточно стойкое. Она может меняться, главным образом, лишь под влиянием изменений самого наследственного вещества [140]. Разработка в XX в. теории мутаций или «взрывов», с позиции которой эволюция выступает как ряд скачков, объясняет, почему один вид не «переливается» плавно в другой: их разделяют мутационные процессы, которые кладут начало устойчивой наследственности но- вообразовавшейся группы [256, 344].

Несмотря на перечисленные открытия, в картине биогенеза остается еще немало белых пятен. Можно считать бесспорными лишь основные вехи. Так, не вызывает сомнения тот факт, что сама жизнь представляет собой нечто исключительное во вселенной, а одно из замечательных свойств жизни — ее тенденция к совершенствованию и усложнению [11, 67].

Геология и астрофизика доказывают, что развитие присуще также миру неорганическому. Теперь можно говорить об эволюции звезд, об эволюции всей Вселенной, которая носит целостный характер, ибо процессы, совершающиеся во внеземном пространстве, оказывают воздействие на жизнь биосферы. Физик Э. Шре- дингер, определяя, «что такое жизнь с точки зрения физики», назвал ее «самым прекрасным шедевром, когда-либо достигнутым по линии Господней квантовой механики — вторым чудом природы после возникновения материальных структур. Третьим чудом по Э. Шредингеру явился человек» [341].

Мы видим, что жизнь гораздо сложнее представлений о ней, согласно закону естественного отбора, как только о стихии всеобщей борьбы безжалостных соперников. Биологическая система, в которую также включен человек, и принадлежность, к которой пронизывает все его естество, заставляет его (как и иные живые организмы) своим рождением, жизнью и даже смертью служить глобальным системным интересам. Выживает и развивается в соответствии с предоставляемыми планетой и окружающим космическим пространством возможностями биосистема Земли в целом [309].

Появляясь на свет с необходимым набором генов, любой организм приобретает не только важные для жизни качества, но и вытекающие из них преимущества. Его союзником во всем является сама природа. Адекватно понятый окружением, он становится необходимым всем его элементам — от микроскопического вируса, родившегося, чтобы заразить собой, до крупного хищника, который завершает пищевую цепь и которого самого, в конце концов, также съедят простейшие. Если человек — часть биологической системы, то все вышесказанное в полной мере должно быть отнесено и к нему, поскольку биологическая система не в состоянии сделать исключение для одного из видов, не изменив самой системы.

Тем не менее Человек давно уже ощущает себя абсолютным хозяином Земли и прилегающего космоса, он в состоянии при необходимости преобразовать фауну и флору планеты до неузнаваемости. Люди никого и ничего в мире природы не боятся и по большому счету не ценят. Ho окружающий нас мир природы заставляет все чаще вспоминать, что человек по-прежнему остается ее частью и как часть не всегда может адекватно оценивать целое. Несмотря на то что сегодня наши естественные возможности видеть, слышать, чувствовать дополняют многочисленные физические приборы, методы анализа и вычислительная техника, какие-то процессы в окружающем нас мире всегда остаются недоступными для органов чувств Homo sapiens.

И все же Человек глубоко отличается от иных живых существ. Думается, это утверждение не требует доказательств. Отличие это заключается не в физическом строении и функциях тела. B этом отношении человек, несомненно, принадлежит миру природы и прочно с ним связан. Еще Карл Линней, анализируя структуру человеческого тела, вынужден был отнести человека к ряду приматов. И все же человек — это «таинственный Незнакомец среди животных. Bo всем подобный им, связанный с ними кровным родством, он стал иным, ибо даже такой изумительный аппарат, как его мозг, не столь резко отличается от мозга млекопитающих, как духовная природа человека от психической жизни животных».

Разумеется, развитие умственной деятельности приматов подготовило среду и условия для этого переворота, но дух, «самосознание личности, — чудо в мире природы, а именно они делают человека человеком» [168, 96—98].

Находки антропологов показывают, что развитие предков человека имело графически вид крутого, почти отвесного подъема, причем эволюция мозга завершается скачкообразным переходом его к высшей ступени организации. B этом ученые видят своеобразие эволюции человека, отличающее ее от эволюции иных живых организмов. По современным гипотезам, человек развивался чрезвычайно быстро. Bce говорит о том, что какова бы ни была природа сил, вызвавших развитие человеческого мозга (труд, рука как орудие труда, социальная жизнь), появление у всех народов мира одинаковых умственных характеристик не могло быть просто результатом длительного соревнования между отдельными человеческими группами [344]. «Страшное потрясение, испытанное нашими предками при скачке от животного к человеку, все еще гулким эхом раскатывается в глубинах нашего подсознания. Это перевоплощение, вероятно, потребовало от человека быстрого приспособления к среде». Момент превращения животного в человека лежит за пределами антропологии и биологии. Естественная наука лишь восстанавливает последовательные ступени в развитии мозга, который в свою очередь является только инструментом, способным уловить «тончайшие вибрации нематериального плана бытия» [168, 102].

Уникальный ход эволюции завершился возникновением на Земле антропосферы. C этого исторического момента сознательная деятельность человека имеет столь же существенное влияние на жизнь на планете, как и процессы, происходящие внутри биосферы, как сферы обитания всего живого.

Л. H. Гумилев, наблюдая общественные формы движения материи на примере исследования этноса как природно-социального явления, приходит к выводу, что подавляющее большинство этносов, без учета их численности, обитает или обитало на определенных территориях, входя в биоценоз данного ландшафта и co-

Появляясь на свет с необходимым набором генов, любой организм приобретает не только важные для жизни качества, но и вытекающие из них преимущества. Его союзником во всем является сама природа. Адекватно понятый окружением, он становится необходимым всем его элементам — от микроскопического вируса, родившегося, чтобы заразить собой, до крупного хищника, который завершает пищевую цепь и которого самого, в конце концов, также съедят простейшие. Если человек — часть биологической системы, то все вышесказанное в полной мере должно быть отнесено и к нему, поскольку биологическая система не в состоянии сделать исключение для одного из видов, не изменив самой системы.

Тем не менее Человек давно уже ощущает себя абсолютным хозяином Земли и прилегающего космоса, он в состоянии при необходимости преобразовать фауну и флору планеты до неузнаваемости. Люди никого и ничего в мире природы не боятся и по большому счету не ценят. Ho окружающий нас мир природы заставляет все чаще вспоминать, что человек по-прежнему остается ее частью и как часть не всегда может адекватно оценивать целое. Несмотря на то что сегодня наши естественные возможности видеть, слышать, чувствовать дополняют многочисленные физические приборы, методы анализа и вычислительная техника, ка- кие-то процессы в окружающем нас мире всегда остаются недоступными для органов чувств Homo sapiens.

И все же Человек глубоко отличается от иных живых существ. Думается, это утверждение не требует доказательств. Отличие это заключается не в физическом строении и функциях тела. B этом отношении человек, несомненно, принадлежит миру природы и прочно с ним связан. Еще Карл Линней, анализируя структуру человеческого тела, вынужден был отнести человека к ряду приматов. И все же человек — это «таинственный Незнакомец среди животных. Bo всем подобный им, связанный с ними кровным родством, он стал иным, ибо даже такой изумительный аппарат, как его мозг, не столь резко отличается от мозга млекопитающих, как духовная природа человека от психической жизни животных». Подобно тому как в теле матери эмбрион человека проходит индивидуальный путь развития, так и мировая эволюция ведет через бесчисленные стадии к антропогенезу. Подобно возникновению жизни, антропогенез — уникальное явление. B этом смысле все современное человечество представляет собой один вид. Однако на вопрос о том, каким образом произошел этот качественный скачок, ответить с точностью вряд ли возможно.

Разумеется, развитие умственной деятельности приматов подготовило среду и условия для этого переворота, но дух, «самосознание личности, — чудо в мире природы, а именно они делают человека человеком» [168, 96—98].

Находки антропологов показывают, что развитие предков человека имело графически вид крутого, почти отвесного подъема, причем эволюция мозга завершается скачкообразным переходом его к высшей ступени организации. B этом ученые видят своеобразие эволюции человека, отличающее ее от эволюции иных живых организмов. По современным гипотезам, человек развивался чрезвычайно быстро. Bce говорит о том, что какова бы ни была природа сил, вызвавших развитие человеческого мозга (труд, рука как орудие труда, социальная жизнь), появление у всех народов мира одинаковых умственных характеристик не могло быть просто результатом длительного соревнования между отдельными человеческими группами [344]. «Страшное потрясение, испытанное нашими предками при скачке от животного к человеку, все еще гулким эхом раскатывается в глубинах нашего подсознания. Это перевоплощение, вероятно, потребовало от человека быстрого приспособления к среде». Момент превращения животного в человека лежит за пределами антропологии и биологии. Естественная наука лишь восстанавливает последовательные ступени в развитии мозга, который в свою очередь является только инструментом, способным уловить «тончайшие вибрации нематериального плана бытия» [168, 102].

Уникальный ход эволюции завершился возникновением на Земле антропосферы. C этого исторического момента сознательная деятельность человека имеет столь же существенное влияние на жизнь на планете, как и процессы, происходящие внутри биосферы, как сферы обитания всего живого. Антропосфера — сфера приложения творческих сил человека была определена В. И. Вернадским как сфера разума, или ноосфера. Согласно его учению «человеческий разум, который не является формой энергии, а производит действия, как будто ей отвечающие», становится импульсом явления, именуемого прогрессом, и, следовательно, связан с общественной формой движения материи» [цит. по 55, 285].

Л. H. Гумилев, наблюдая общественные формы движения материи на примере исследования этноса как природно-социального явления, приходит к выводу, что подавляющее большинство этносов, без учета их численности, обитает или обитало на определенных территориях, входя в биоценоз данного ландшафта и co- ставляя вместе с ним своего рода замкнутую систему. «В замкнутой системе энтропия непрерывно увеличивается. Следовательно, организм должен систематически удалять накапливающуюся энтропию. Поэтому живое существо должно постоянно обмениваться с окружающей средой энергией и энтропией. Этот обмен регулируется управляющими системами, использующими для этого запасы информации. Совершенно невероятно, чтобы запасы информации возникали в организме или системе самопроизвольно. Названная передача информации на языке историков называется традицией и передается по наследству, а на языке биологов называется «сигнальной наследственностью» [55, 386—387].

Согласно Л. H. Гумилеву связь человечества с природной средой осуществляется через этнические коллективы, так как сам этнос — явление природы. Как таковой этнос, казалось бы, должен возникать, развиваться и пропадать вследствие изменений вмещающей его географической среды. Этого, однако, не происходит, но безусловным фактом является тесная связь политической системы народов с системой хозяйства населяемых этими народами стран. Человек тем и отличается от остальной живой природы, что, принадлежа к единому виду, он сумел распространиться по всей суше планеты. Это не только показывает чрезвычайно высокую степень адаптации (естественный биологический фактор), но и приспособляемость, готовность осваивать менее благоприятные для жизни человека участки природы. B каждом большом биоценозе человек занимает твердое положение, а заселяя новый регион, меняет не анатомию или физиологию своего организма, а стереотип поведения (способ производства, характер общественных отношений). Адаптивные способности человека не просто повышены сравнительно с иными живыми организмами, они обусловлены особенностью, отличающей человека от прочих млекопитающих, поэтому Человек не только приспосабливается к ландшафту, но и приспосабливает ландшафт к своим нуждам и потребностям. «Значит, пути через разные ландшафты ему проложили не адаптивные, а творческие возможности» [55, 222].

Другими словами, становление человеческого общества не может быть связано только с природными воздействиями, как у животных, но и с особым спонтанным развитием техники и социальных институтов. Человек живет одновременно в географической (вмещающий ландшафт) и техногенной среде. И если географическая среда возникла без вмешательства человека и сохранила естественные элементы, обладающие способностью к саморазвитию, то техногенная среда, созданная трудом и волей человека, не имеет аналогов в девственной природе и, что самое главное, не способна к саморазвитию. Она может только разрушаться. Техно- и социосфера, не относясь к природной среде, постоянно с нею взаимодействуют. B результате такого взаимодействия возникает новый феномен, определяемый в науке экологии как окружающая среда. Термин «окружающая среда» в достаточной степени нов для естественных наук. B естественной науке чаще используется термин «ландшафт», под которым понимается «участок земной поверхности, качественно отличный от других участков, окаймленный естественными границами и представляющий собой целостную и взаимно обусловленную закономерную совокупность предметов и явлений, которая типически выражена на значительном пространстве и неразрывно связана во всех отношениях с ландшафтной оболочкой» [139, 272]. Вывод о влиянии географического ландшафта на этнические сообщества был сделан еще в 1922 r.: «Для всех организмов, в том числе и людей, географический ландшафт воздействует на организм принудительно, заставляя все особи варьировать в определенном направлении, насколько это допускает организация вида» [55, 180—181]. Однако лишь в наше время проблема взаимодействия человека с окружающей средой встала с такой остротой. B наше время оптимальный характер взаимодействия человека с окружающей средой находится на уровне научного понимания и соответствующего правового оформления. Современное состояние окружающей среды диктует необходимость выработки не только национальных подходов, но и глобальной стратегии взаимодействия с окружающей средой [57, 58, 180].

Экологическая политика государства в свою очередь основывается на моральных традициях общества и облекается в соответствующие правовые формы [110]. Современная философская наука признает, что «человечество находится в начале нового этапа своего развития, когда возможности расширения ойкумены исчерпаны и адаптация человека к новым условиям требует новых ценностей, перестройки традиционных нравственных принципов отношения к природе» [69, 220].

Роль нравственного фактора в естествознании осознается современными учеными, что свидетельствует о «сближении интересов науки и потребностей человека» [346, 5]. Биолог А. А. Любищев пишет: «Сегодня в биологии невозможно нигилистическое отношение к этическим ценностям... Этические, ценностные проблемы биологии и философии тесно переплелись и перестали быть уделом удалившихся от жизни чудаков» [дит. по 300, 35]. Буквально на глазах одного поколения появляются такие дисциплины, как биоэтика, социогенетика, социобиология, экологическая этика.

B качестве основного нравственного критерия экологической этики рассматривается концепция целостности и самоценности Жизни [300, 36]. «Мировоззренческая парадигма антропоцентризма» породила, по мысли философов, глубокие сдвиги в общественном сознании», что требует изменения «эволюции» сознания к биоцентристским началам» [325, 187—188].

Ha наш взгляд, идея целостности и самоценности Жизни должна стать философской основой и обоснованием для правового закрепления взаимодействия общества с окружающей средой.

Ha Западе биоэтика (экоэтика) формируется именно как этикоправовое движение. Фундаментальными основами биоэтического подхода являются ценности либерализма: автономия индивида, свобода воли и выбора, информированного согласия, которые находят свое выражение в том, что в биоэтике Запада господствует юридическая доктрина прав пациента. Как отмечает Б. Дженнингс, юридическая доктрина в биоэтике предполагает «некий всеобщий юридический разум», как гарант истинности и объективности принимаемых моральных решений. Б. Дженнингс предлагает новую модель биоэтики — гражданскую, исходящую из демократических ценностей, в основу которой должны быть положены солидарность людей, равенство их прав [350, 208]. По мысли П. Д. Тищенко, «смысл биоэтики как особой разновидности интеллектуальной деятельности и социальной практики заключается в попытке обнаружить возможности диалога и солидарности граждан в защите добра и противостоянии злу...» [329, 62—67].

Источниками биоэтики с правовой точки зрения могут быть признаны обычаи и мораль, преобразующиеся в естественное право на жизнь, на благоприятную окружающую среду. Естественные права человека, будучи закрепленными в законодательных актах, создают правовой статус граждан. B правовом государстве рамки, задаваемые законом, должны соответствовать этически обусловленному знанию. Основа правового контроля, который должен иметь место именно в проблемных ситуациях, — принцип уважения прав человека.

C другой стороны, все большее внимание привлекает к себе проблема нравственного выбора во взаимодействии человека с живой природой. B современной философской и юридической ЛИтературе продолжается дискуссия о «правах биоса», согласно которой природа в ее отдельных компонентах, а не только человек обладают неотъемлемыми правами в силу присущей им изначальной внутренней ценности [300].

Традиционная концепция прав трактует право на благоприятную окружающую среду однозначно, как право человека на охрану здоровья от неблагоприятного состояния окружающей среды. Компоненты окружающей среды — это живые ее объекты (животный и растительный мир — то есть биос или биосфера) и неживые объекты (литосфера — земля, недра, вода и атмосфера — воздух), являющиеся средой обитания живых элементов. B такой постановке концепции прав в области окружающей среды, на взгляд автора, есть все необходимое с правовой точки зрения, поскольку перечисленные элементы окружающей среды подлежат охране именно как окружающая среда, являющаяся одновременно средой обитания и человека и живой природы. Недостает лишь нравственного, можно сказать, оценочного отношения, которое не дает право, но которое и есть экоэтика. Задача законодателя — обеспечить на уровне принципов права уважительное отношение к природе.

Закрепить в международных документах (Всемирная хартия природы, Конвенция о биоразнообразии) внутреннюю ценность биоса и требовать морального и уважительного отношения к окружающей среде — это одно дело, а пытаться наделять животных, микроорганизмы, растения юридическими правами — это иной подход, в корне расходящийся с установившейся со времен римского права доктриной непризнания юридических прав за существами, не обладающими сознанием. Право является продуктом взаимоотношений между индивидом и социумом, регулирует именно общественные отношения, следовательно, нельзя без достаточных оснований расширять круг его субъектов, но то, что живая природа должна входить в круг «нравственного ландшафта», для нас неоспоримый факт. Основой такого подхода является то, что человечество вовлечено в единую социоприродную систему, называемую окружающей средой.

Белорусские ученые (философы, экологи, медики, правоведы) исследуют проблемы человека в условиях «новой единой социо- природной посткатастрофной реальности» [300, 41]. «Кризис- ность экологической ситуации в немалой степени сопряжена с кризисом смысложизненных и этических ориентиров современного человека, а это означает, что социум имеет возможность сохранения и развития лишь в том случае, если произойдет пара- дигмальный поворот в общественном сознании: включение природных объектов в сферу этических регуляций и принятие диалогических, вопрошающих взаимоотношений с биосом» [300, 40]. Такой подход соответствует «критериям открытого типа научной рациональности, который учитывает соотнесенность знаний об объекте не только со средствами, но и ценностно-целевыми структурами деятельности» [325, 187—188].

Включение природы в сферу этического регулирования в качестве философской основы взаимодействия общества с окружающей средой должно быть обеспечено соответствующими правовыми механизмами, отвечающими сущности правового государства. Правовыми принципами, на которых может базироваться такое взаимодействие, на наш взгляд, являются следующие: принцип приоритета права; принцип правовой защищенности человека, принцип правовой защищенности природы.

Принцип приоритета права в контексте экологической политики государства исходит из осознания того факта, что в правовую форму облекаются либо естественно-правовые требования, либо идеи, сформировавшиеся в ходе общественной практики. Этот принцип является основой максимально возможной правовой регламентации взаимодействия человека с окружающей средой.

Принцип правовой защищенности человека основан на понимании, что человек как разумное и общественное существо в процессе общения с себе подобными создает определенные условия своего существования (окружающую среду). Этими условиями для человека является создаваемая им самим для себя среда обитания, включающая элементы природы, результаты хозяйственной деятельности человека, отношения, складывающиеся между индивидами в обществе, а также «правила игры» или нормы поведения, принимаемые обществом для обеспечения необходимых человеку условий. B этом смысле среда, созданная человеком, зависима от человека, но и человек как биологический вид зависим от окружающей среды, являясь объектом ее воздействия. Обеспечить охрану жизни и здоровья человека от неблагоприятных факторов окружающей среды в правовом государстве возможно только средствами права.

Принцип правовой защищенности природы проистекает из того, что сам человек производен от природы. Ha этом рассуждении круг замыкается, и мы осознаем, насколько сложна задача — обеспечить баланс, паритет интересов общества и природы.

Предложенная постановка проблемы правомерна настолько, насколько обществом осознана ситуация, в которой оно оказалось в силу нерационального, зачастую не соответствующего потребностям воздействия на природу. Задача правовой науки, основываясь на этически обусловленном знании о природе и обществе, на понимании объективной вовлеченности человечества в единую социоприродную систему, называемую окружающей средой, — предложить соответствующие юридические механизмы защиты природы от необоснованного вторжения человека и человека от негативного воздействия окружающей среды.

1.2.