§ 1. Освобождение от уголовной ответственности по делам о преступлениях в сфере экономической деятельности в России: предпосылки и история появления

Приступая к анализу истории появления и развития норм российского законодательства об освобождении от уголовной ответственности по делам о преступлениях в сфере экономической деятельности, необходимо отметить, что преступления в сфере экономической деятельности на законодательном уровне были выделены из состава экономических преступлений лишь в ныне действующем Уголовном кодексе РФ 1996 г.

Уголовный кодекс РФ 1996 г. имеет структуру, которая позволяет выделить общий, родовой, видовой и непосредственный объекты преступлений в зависимости от раздела, главы или конкретной статьи Особенной части кодекса. Довольно много позиций имеется в науке относительно видового объекта преступлений в сфере экономической деятельности. Неоднозначно оценивается и само название главы 22 УК РФ, которое пытаются объяснить «стремлением законодателя охватить уголовно-правовой защитой все сферы

экономической деятельности»^[3]. Обобщая различные позиции, можно утверждать, что видовым объектом преступлений в сфере экономической деятельности является установленный порядок осуществления экономической деятельности, обеспечивающий соблюдение интересов личности, общества, государства и основанный на принципах осуществления экономической деятельности (принцип свободы экономической деятельности, добросовестной конкуренции И Т.Д.).

Однако для целей настоящей работы имеют значение прежде всего те составы преступлений, которые отнесены к преступлениям в сфере экономической деятельности именно на законодательном уровне, то есть указанные в главе 22 УК РФ.

Также стоит заранее отметить тот факт, что разграничение понятий «освобождение от ответственности» и «освобождение от наказания» в российском уголовном праве начало формироваться лишь во второй половине XX в.

Уголовное право Древней Руси не предусматривало единого нормативного акта. Среди источников древнерусского уголовного права можно выделить Русскую Правду в двух редакциях (усеченной (Краткая правда) и полной (Пространная правда)), церковные Уставы русских князей, Кормчую книгу. Данные акты образовывали совокупность норм, хоть и не

систематизированную, но отвечающую уровню развития общества того периода времени^[4].

Основной характеристикой этих исторических источников является казуистичность уголовных положений, отсутствие общих положений о преступлении и наказании и, соответственно, отсутствие норм о смягчении наказания, не говоря уже о полном освобождении от такового.

С учетом этих обстоятельств можно утверждать, что нормативного закрепления в Русской правде или Кормчей книге таких оснований освобождения от наказания, как деятельное раскаяние, примирение с потерпевшим, не было.

Действительно, буквальное прочтение всех редакций данных исторических документов не обнаруживает таких понятий, как «возмещение», «заглаживание вреда», в контексте освобождения от ответственности или наказания. Не обнаруживаются и обстоятельства, которые могли бы учитываться при определении вида и размера наказания.

Однако основанием для освобождения от ответственности могли служить иные действия виновного лица, свидетельствующие о восстановлении им нарушенных прав потерпевшего. Например, ст. 32 Пространной редакции Русской Правды предусматривала наказание в виде штрафа для лица, укрывавшего беглого холопа в течение более чем трех дней. Если же до истечения этого срока холоп возвращен прежнему хозяину (то есть фактически возмещен ущерб), наказание не назначалось.

В последующем в русском праве обнаруживаются нормы, содержащие признаки примирения с потерпевшим. Например, по Двинской уставной грамоте 1397 г. дерущиеся не подвергались суду в случае их примирения на месте^[6]. В то же время в Псковской и Новгородской судных грамотах был определен круг деяний, примирение с потерпевшим по которым не освобождало от ответственности в связи с повышенной общественной опасностью совершенного преступного деяния^[7]. Судебник 1550 г. в определенных случаях предусматривал возможность освобождения от наказания в случае передачи виновного лица на поруку^[8].

В целом можно утверждать, что древнерусское законодательство допускало возможность освобождения от наказания (а равно от ответственности) в случае примирения с потерпевшим, заглаживания вреда. Однако это касалось только дел частного обвинения, не затрагивающих публичные интересы. Связано это с тем, что древнерусское право строилось на заявленной «обиде» потерпевшего, а потому, в случае примирения и заглаживания «обиды», речи о каком-либо уголовном преследовании уже не могло идти. Тем не менее в последующем наблюдалась тенденция к сужению круга деяний, за которые допускалось примирение с потерпевшим.

Несмотря на то, что Соборное Уложение 1649 г. является систематизированным актом, вобравшим в себя нормы предыдущих источников древнерусского законодательства, в нем можно выделить лишь ст. 121 гл. 10 «О суде», предусматривающую возможность заключения мирового соглашения между обвиняемым и потерпевшим^[9].

Уже в первой половине XIX в. начинает формироваться система уголовного права путем выделения отдельных групп преступлений исходя из

объекта посягательства. Одновременно с этим формируются общие положения и понятия, связанные с преступностью деяний, их наказуемостью.

Первая редакция Свода законов 1832 г. не содержала положений о возможности освобождения от уголовной ответственности и, даже наоборот, содержала императивное указание на возмещение причиненного ущерба. Так, в ст. 59 Свода, начинающей второе отделение «О вознаграждении за убытки, вред и обиды» главы II «О наказаниях», указано: «Виновные в преступлении, причинившем кому-либо убытки или вред, сверх наказания, к коему присуждаются, обязаны вознаградить за сей вред или убыток из собственного имущества, по точному о сем постановлению суда»^[10].

Однако Общая часть Уложения 1845 г. содержала ст. 160, которая предусматривала освобождение от наказания в связи со смертью преступника, вследствие истечения сроков давности со времени совершения преступления, а также «вследствие примирения с обиженным»^[11].

Можно выделить и норму, содержащую специальное основание освобождения от ответственности. В частности, в соответствии со ст. 591 Уложения «те из участников в сим преступлении, которые откроют правительству о своих соумышленниках и сим дадут средство обнаружить и пресечь преступные их действия, освобождаются от всякого наказания; имена их сохраняются в тайне». Располагалась статья в главе II «О нарушении уставов монетных» раздела VII Уложения, в которой были сосредоточены нормы об ответственности за фальшивомонетничество.

Несмотря на то, что в Уложении 1845 г. нельзя выделить отдельный раздел, посвященный хозяйственным преступлениям, в разделах VII «О преступлениях и проступках против имущества и доходов казны», VIII «О

преступлениях и проступках против общественного благоустройства и благочиния» и XII «О преступлениях и проступках против собственности частных лиц» содержалось, как отмечает М.О. Акопджанова, более 500 казуистичных статей о преступлениях в сфере экономической деятельности^[12].

Следствием промышленного переворота и интенсивного развития экономики становится появление самостоятельной группы «хозяйственных преступлений», то есть преступлений в сфере экономической деятельности.

Далее необходимо отметить Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями, 1864 г. Статья 20 Устава содержала норму о примирении с потерпевшим^[14]. Примечательно, что примирение по данной статье было возможно исключительно по делам частного обвинения.

В этом Уставе также появилась норма об установлении ответственности за нарушение порядка лесопользования, которую можно отнести к уголовно­правовому запрету в сфере экономической деятельности (аналогично ст. 19 I^і УК РФ 1996 г. «Приобретение, хранение, перевозка, переработка в целях сбыта или сбыт заведомо незаконно заготовленной древесины»). Согласно ст. 201 Устава о наказаниях, которая была введена в 1867 г. Законом об охране частных лесов, лицу, обвиняемому в таком совершенном в казенном или частном лесу проступке, за который оно подлежало только денежному взысканию, предоставлялось право прекратить производство по делу, «внеся

причитающееся с него денежное взыскание в высшем его размере, определенном в законе, а также следующую лесовладельцу сумму, и возвратив ему похищенный или самовольно срубленный лес или стоимость оного»^[15]. Впоследствии это положение распространилось и на дела, связанные с неуплатой акцизных сборов с сахара, осветительных нефтяных масел и спичек.

В Уголовном уложении 1903 г., которое является последним

нормативным актом российского уголовного законодательства дореволюционного времени, преступления экономической направленности были сгруппированы преимущественно в гл. XXX-XXXVI (ст. ст. 547-635). Среди этих преступлений были повреждение и присвоение чужого имущества, злоупотребление доверием, воровство, разбой, вымогательство, мошенничество, ростовщичество, преступления в сфере интеллектуальных прав и иные случаи «наказуемой недобросовестности по имуществу».

Что же касается норм об освобождении от ответственности, то Особенная часть Уложения не содержала специальных норм об освобождении от ответственности по делам о преступлениях в сфере экономической деятельности. Можно выделить лишь общую норму - ст. 68 Отделения 8 «Об обстоятельствах, устраняющих наказуемость» первой главы Общей части Уложения, которая устанавливала сроки давности привлечения к ответственности в зависимости от категории преступления^[16].

Резюмируя проведенный анализ уголовного законодательства России дореволюционного периода, следует отметить, что изначально оно не было четко систематизировано, однако по мере своего развития приобретало определенную структуру, в которой начинали выделяться и преступления в сфере экономической деятельности. Такой категории как «уголовная

ответственность» законодательство того времени также не содержало, а потому предусматривало лишь основания освобождения от наказания, но не от уголовной ответственности.

Нормы, предусматривающие освобождение от наказания по делам о преступлениях в сфере экономической деятельности, находили свое отражение во многих источниках права начиная еще с Древней Руси. Они преимущественно носили характер деятельного раскаяния и могли содержаться как в общих положениях, так и в отдельных статьях, посвященных конкретным преступлениям. Определенной последовательности в их расположении, а также количестве, не просматривается.

В качестве предпосылок для возникновения норм об освобождении от уголовной ответственности по делам о преступлениях в сфере экономической деятельности в их современном понимании можно отметить лишь положения Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. и Устава о наказаниях, налагаемых мировыми судьями, 1864 г.

После Октябрьской социалистической революции уголовно-правовое регулирование общественных отношений осуществлялось посредством издания различных декретов, однако главным нормативно-правовым актом уголовного законодательства Советской России явился Уголовный кодекс РСФСР 1922 г.

В УК РСФСР 1922 г. была выделена отдельная глава «Преступления хозяйственные» (Глава IV). Помимо этого, нормы, устанавливающие ответственность за преступления в сфере экономической деятельности, содержались также в главе I «Государственные преступления» и предусматривали ответственность за «массовый отказ от внесения налогов денежных или натуральных или от выполнения повинностей» (ст. 78), «неплатеж отдельными гражданами в срок или отказ от платежа налогов, денежных или натуральных, от выполнения повинностей или производства

работ, имеющих общегосударственное значение» (ст. 79)^[17], что относится к группе преступлений в сфере налогообложения.

УК РСФСР 1922 г. предусматривал основания освобождения от наказания (в связи с необходимой обороной, душевной болезнью, истечением сроков давности и т.д.), но не содержал общих норм об освобождении от наказания или ответственности в связи с действиями обвиняемого, направленными на восстановление нарушенных преступлением прав.

В 1926 г. был принят следующий УК РСФСР, предусматривающий наряду со многими положениями, перенятыми из предыдущего кодекса, новый вид освобождения от уголовной ответственности (наказания), который условно можно считать освобождением от ответственности в связи с изменением обстановки (ст. 8 УК РСФСР 1926 г.)^[18]. Было и еще одно общее основание освобождения от наказания, которое применялось по усмотрению суда. Так, согласно ст. 52 УК РСФСР 1926 г., «полное освобождение судом осужденного от применения к нему назначенной по приговору меры социальной защиты судебно-исправительного характера может иметь место лишь в случаях, если суд, по обстоятельствам дела и по социалистическому правосознанию, признает применение этой меры социальной защиты явно нецелесообразным. В этих случаях суд входит с ходатайством о ее неприменении к осужденному в Президиум Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета».

В Особенных частях УК РСФСР 1922 г. и 1926 г. были лишь статьи о даче взятки (п. а ст. 114 УК РСФСР 1922 г. и ст. 118 УК РСФСР 1926 г.), согласно которым виновные освобождались от привлечения к ответственности в случае, если они немедленно после дачи взятки добровольно заявили о случившемся.

Необходимо отметить, что в 1958 г. законодательно оформился институт освобождения от уголовной ответственности, когда в Основах уголовного законодательства СССР была сформулирована ст. 43, разграничивающая два института - освобождение от наказания и освобождение от уголовной ответственности. Таким образом, последовательность «преступление - наказание» трансформировалась в формулу «преступление - ответственность - наказание», при которой наказание рассматривалось как форма реализации уголовной ответственности^[19]. Помимо этого был снижен максимальный срок лишения свободы до 15 лет, увеличен возраст уголовной ответственности до 16 лет, а также осуществлены иные преобразования, которые сделали указанные Основы на тот момент «самым значительным уголовно-правовым актом в направлении гуманизации уголовного законодательства»^[20].

Уже Общая часть Уголовного кодекса РСФСР 1960 г., в отличие от предыдущих кодексов, пополнилась положениями об освобождении от уголовной ответственности по различным основаниям. В частности, предусматривалось освобождение от уголовной ответственности и наказания вследствие изменения обстановки (ст. 50); освобождение от уголовной ответственности с передачей дела в товарищеский суд (ст. 51); освобождение от уголовной ответственности с передачей виновного на поруки (ст. 52 )^[21].

Стоит также отметить, что и в Особенной части кодекса имелись специальные нормы, предусматривающие основания освобождения от ответственности: по п. «б» ст. 64 УК РСФСР подлежал освобождению завербованный иностранной разведкой гражданин, не совершивший фактических действий против государства и сообщивший о факте вербовки; по ст. 174 - взяткодатель, сообщивший о вымогательстве взятки; по ст. 218 - лицо, добровольно сдавшее оружие; по ст. 224 - лицо, сдавшее наркотические

средства (примечания об освобождении от ответственности в ст. 218 и ст. 224 были добавлены позже, в первоначальной редакции кодекса они отсутствовали). Однако глава, посвященная хозяйственным преступлениям, не содержала специальных оснований освобождения от ответственности.

Изменения социально-экономических условий, переход России на рельсы рыночной экономики привели к необходимости существенного обновления уголовного законодательства.

В первоначальной редакции Уголовного кодекса РФ 1996 г. было предусмотрено четыре общих вида освобождения от уголовной ответственности в главе 11 кодекса (ст. ст. 75-78 УК РФ), и, кроме того, имелось четкое разделение понятий «освобождение от уголовной ответственности» и «освобождение от наказания» по их содержанию, что было вполне закономерно в развитии уголовного права России^[22].

Тем не менее специальные нормы об освобождении от уголовной ответственности в новом кодексе относились все к тем же составам, что и в УК РСФСР 1960 г. (государственная измена; дача взятки; хранение, изготовление и сбыт оружия и наркотических средств). Специальных оснований освобождения в отношении преступлений в сфере экономической деятельности новый кодекс изначально не содержал.

Первая подобная норма была введена Федеральным законом от 25 июня 1998 г. № 92-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации», дополнившим ст. 198 УК РФ примечанием, согласно которому налогоплательщик мог быть освобожден от уголовной ответственности, если способствовал раскрытию преступления и полностью возместил причиненный ущерб путем уплаты всей своей задолженности по налогам и сборам^[23]. Примечание распространялось непосредственно на ст. 198

«Уклонение физического лица от уплаты налога или страхового взноса в государственные внебюджетные фонды», а также на ст. 194 «Уклонение от уплаты таможенных платежей, взимаемых с организации или физического лица» и ст. 199 «Уклонение от уплаты налогов или страховых взносов в государственные внебюджетные фонды с организации».

По мнению Д.А. Черепкова, появление данной нормы было обусловлено тем, что до ее введения имела место практика освобождения от уголовной ответственности по указанным преступлениям в связи с изменением обстановки (на основании ст. 6 УПК РСФСР 1960 г.), так как совершившее преступление лицо переставало быть общественно опасным после полной уплаты необходимых налогов и сборов. Существует также предположение, что примечание к ст. 198 УК РФ было введено с одновременным ужесточением санкций ст. ст. 198, 199 УК РФ с целью активного пополнения бюджета государства в условиях, когда экономика страны уже находилась в преддверии дефолта^{[24] [25].}

В научной среде новелла была воспринята неоднозначно. Однако ее положительный характер подтверждается тем, что после исключения данной нормы из кодекса в 2003 г. она была восстановлена в 2009 г.

Федеральным законом от 29 декабря 2009 г. № 383-ФЗ «О внесении изменений в часть первую Налогового кодекса Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации» налоговые статьи УК РФ (ст. 198, ст. 199, а также ст. 199¹, введенная в действие в 2003 г. и касающаяся неисполнения обязанностей налогового агента) вновь обрели нормы об освобождении от уголовной ответственности за налоговые преступления²³. Освобождение предусматривалось в случае полной уплаты

суммы недоимки и соответствующих пеней, а также суммы штрафа в размере, определяемом в соответствии с Налоговым кодексом РФ.

Летом того же года Федеральным законом № 216-ФЗ «О внесении изменения в статью 178 Уголовного кодекса Российской Федерации» в ст. 178 «Недопущение, ограничение или устранение конкуренции» было добавлено примечание, в соответствии с которым лицо освобождалось от уголовной ответственности при соблюдении ряда условий: способствование раскрытию этого преступления, возмещение причиненного ущерба или перечисление в федеральный бюджет дохода, полученного в результате действий, предусмотренных данной статьей^[26].

Это нововведение имело как сторонников, так и противников^[27], однако существенного внимания со стороны исследователей не получило в связи с отсутствием прецедентов применения самой ст. 178 УК РФ.

Федеральным законом № 401-ФЗ, принятым в 2011 г., фразу «возместило причиненный ущерб или перечислило в федеральный бюджет доход, полученный» заменили фразой «возместило ущерб или иным образом загладило вред, причиненный»^[28]. Ожидалось, что в таком виде норма будет активно применяться, тем не менее «оживить» ст. 178 УК РФ не удалось - показатели ее применения свелись к нулю.

Наконец, в попытках изменить ситуацию в 2015 году примечание к ст. 178 УК РФ снова претерпело изменения, в результате которых лицо освобождается от уголовной ответственности по данной статье, «если оно первым из числа соучастников преступления добровольно сообщило об этом преступлении, активно способствовало его раскрытию и (или) расследованию,

возместило причиненный этим преступлением ущерб или иным образом загладило причиненный вред».

В 2010 г. Федеральным законом от 17 июня 2010 г. № 120-ФЗ «О внесении изменения в статью 184 Уголовного кодекса Российской Федерации» ст. 184 «Оказание противоправного влияния на результат официального спортивного соревнования или зрелищного коммерческого конкурса» также была дополнена примечанием, согласно которому лицо, совершившее деяние, предусмотренное частями первой или второй данной статьи, освобождается от уголовной ответственности, если в отношении его имело место вымогательство или если это лицо добровольно сообщило о подкупе органу, имеющему право возбудить уголовное дело^[29].

Отсутствие в ст. 184 УК РФ специального основания освобождения от ответственности являлось недостатком данной статьи, так как в статьях с аналогичными составами (ст. 204 «Коммерческий подкуп», ст. 291 «Дача взятки») такое основание для освобождения от уголовной ответственности предусматривалось. Внесение поправок в ст. 184 УК РФ исправило сложившуюся ситуацию.

В 2016 г. рассматриваемая статья также претерпела изменения, согласно которым для освобождения от ответственности стало необходимым, кроме прочего, активно способствовать раскрытию и (или) расследованию преступления^[30]. Наряду с этим в статье появилась часть 5, предусматривающая ответственность за посредничество в совершении деяний, предусмотренных ч. ч. 1-4 ст. 184 УК РФ. Основание освобождения от ответственности, указанное в примечании 2 к ст. 184 УК РФ, распространилось и на часть 5 данной статьи.

В 2013 г. в УК РФ была добавлена ст. 200¹ «Контрабанда наличных денежных средств и (или) денежных инструментов». Новая статья содержит

примечание об освобождении от уголовной ответственности лиц, добровольно сдавших наличные денежные средства и (или) денежные инструменты, незаконно перемещаемые через таможенную границу Таможенного союза.

Стоит отметить, что ранее была предусмотрена лишь административная ответственность за недекларирование или недостоверное декларирование денежных средств или инструментов (ст. 16.4 КоАП РФ). В 2013 г. санкция за данное правонарушение была усилена, а вместе с тем и введена уголовная ответственность за контрабанду указанных средств.

Целью такого нововведения являлось обеспечение контроля за перемещением наличных денежных средств через границу, повышение эффективности борьбы с легализацией денежных средств, добытых преступным путем, или которые могут использоваться в преступных и иных целях, «подрывающих экономические и социально-политические устои государства»^[31].

В мае 2016 г. Уголовный кодекс был дополнен ст. 200³, озаглавленной как «Привлечение денежных средств граждан в нарушение требований законодательства Российской Федерации об участии в долевом строительстве многоквартирных домов и (или) иных объектов недвижимости». Новелла направлена на защиту прав обманутых дольщиков от действий недобросовестных застройщиков.

Как указывалось в пояснительной записке к законопроекту о введении новой нормы, в связи с отсутствием единых правовых подходов при квалификации преступлений в рассматриваемой сфере «действия недобросовестных застройщиков квалифицируются следственными органами по различным статьям УК РФ, в том числе по ст. ст. 159, 160, 165, 201 и т.п.»^[32].

При этом ст. 200³ УК РФ содержит примечание, согласно которому застройщик освобождается от ответственности в случае возмещения суммы привлеченных средств или в случае введения им объекта недвижимости в эксплуатацию.

В 2009 г. по поручению Д.А. Медведева, на то время являвшегося Президентом Российской Федерации, была разработана «Концепция модернизации уголовного законодательства в экономической сфере», в которой предлагалось внести в Общую часть УК ряд изменений, в том числе и в отношении института освобождения от уголовной ответственности: «Лицо, впервые совершившее преступление небольшой и средней тяжести, предусмотренное главами 21, 22 и 23 Уголовного кодекса, если деяние не было сопряжено с применением насилия, может быть освобождено от уголовной ответственности с объявлением ему официального предостережения. Наряду с объявлением предостережения такое лицо по решению суда может быть подвергнуто штрафу»^[33].

Данное предложение содержало множество спорных моментов, тем не менее общий курс на либерализацию уголовного законодательства был тогда обозначен.

Следствием этого явилось появление нормы, касающейся освобождения от уголовной ответственности по делам о преступлениях в сфере экономической деятельности, которая была введена в действие Федеральным законом № 420-ФЗ в 2011 г. и расположилась в Общей части Уголовного кодекса^[34]. Распространяется она на значительное количество составов преступлений, содержащихся в соответствующей главе УК РФ.

Первая часть статьи предусматривает освобождение от ответственности

по налоговым преступлениям, вторая часть - по остальным преступлениям экономической направленности, прямо перечисленным в статье. Такое деление статьи было обусловлено различными условиями освобождения от ответственности по налоговым и иным преступлениям в сфере экономической деятельности.

В рамках «амнистии капиталов» Федеральным законом от 8 июня 2015 г. № 140-ФЗ «О добровольном декларировании физическими лицами активов и счетов (вкладов) в банках и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» ст. 76¹ была дополнена частью 3, согласно которой лицо освобождается от уголовной ответственности по ряду преступлений в сфере экономической деятельности, если они совершены до 1 января 2015 г. и если данное лицо добровольно задекларировало зарубежное имущество и банковские вклады^[35].

В первоначальной редакции указанного закона предусматривалась возможность подачи декларации в срок с 1 июля по 31 декабря 2015 г., однако в последующем этот срок был продлен до 30 июня 2016 г.^[36].

Данные поправки были приняты с целью «деофшоризации» российской экономики.

Стоит отметить, что попытки проведения финансовой амнистии берут свое начало с налоговой амнистии 1993 г., которая фактически провалилась. В последующем на высшем уровне неоднократно поднимался вопрос о легализации офшорных капиталов, но до практической реализации подобные инициативы так и не дошли.

При этом стремление ужесточить ответственность за вывод капиталов из страны, заставить своих резидентов платить налоги в казну государства, в котором они ведут деятельность, а не в страны с «удобными флагами», - это

общемировая тенденция. К примеру, в США в 2014 г. вступил в силу закон «О раскрытии иностранных счетов для целей налогообложения» (The Foreign Account Tax Compliance Act - FATCA), в том же году более 50 стран, включая все страны Евросоюза, подписали соглашение, предусматривающее ежегодный автоматический обмен данными о счетах нерезидентов (Multilateral Competent Authority Agreement). Россия в 2014 г. ратифицировала Конвенцию о взаимной административной помощи по налоговым делам.

В связи с этим в качестве первого шага на пути к возвращению капиталов из офшоров в Уголовный кодекс была введена норма, позволяющая избежать уголовной ответственности за преступления, связанные с выводом за рубеж и использованием активов, находящихся в иностранных юрисдикциях и на иностранных счетах.

Таковы предпосылки и история появления в российском законодательстве норм об освобождении от уголовной ответственности по делам о преступлениях в сфере экономической деятельности.

Подытоживая проведенный анализ исторических источников права и современного законодательства, можно сделать следующие выводы.

В источниках Древней Руси уже прослеживались отдельные признаки института освобождения от ответственности, несмотря на то, что не существовало даже такого понятия, как и не существовало понятия преступлений в сфере экономической деятельности. При этом формально­определенное разграничение понятий «освобождение от ответственности» и «освобождение от наказания» в российском уголовном законодательстве начало формироваться лишь во второй половине XX в.

Сама же система преступлений в сфере экономической деятельности начинает постепенно формироваться в XIX в., что обусловлено развитием промышленности и, как следствие, экономического оборота. В это же время в Уставе о наказаниях, налагаемых мировыми судьями, 1864 г. появляются первые специальные нормы об освобождении от ответственности (наказания)

по делам о преступлениях экономической направленности.

Однако лишь УК РСФРС 1960 г. наряду со специальными нормами об освобождении от ответственности предусматривал также и отдельные виды освобождения от уголовной ответственности, содержащиеся в Общей части кодекса. Тем не менее в законодательстве советского периода не нашлось места специальным нормам об освобождении от ответственности по «хозяйственным преступлениям».

Ситуация начала меняться с принятием Уголовного кодекса РФ 1996 г. Некая непоследовательность законодательной политики по этому вопросу на ранних этапах действия УК РФ сменилась активной деятельностью по «гуманизации» уголовного законодательства, благодаря чему начиная с 2009 г. Уголовный кодекс пополнился рядом специальных норм об освобождении от уголовной ответственности по делам о преступлениях в сфере экономической деятельности, а также общей нормой, распространяющейся на широкий круг составов преступлений в названной сфере.

Таким образом, нормы, предусматривающие освобождение от уголовной ответственности по делам о преступлениях в сфере экономической деятельности, характерны для рыночной экономики, когда важное значение приобретает не сам факт привлечения к ответственности, а восстановление нарушенных прав и возможность для совершившего преступление лица оставаться полноценным участником экономической деятельности.