§ 4. Квалифицированные составы преступления, предусмотренного ст. 258.1 УК РФ

Особое место в процессе квалификации преступлений занимает правильное установление и применение квалифицирующих признаков, предусмотренных конкретной статьёй Особенной части УК РФ, поскольку их наличие влияет на степень общественной опасности преступления, его категорию, а, следовательно, на виды и размеры назначаемого судом наказания.

Состав любого преступления в зависимости от наличия квалифицирующих признаков подразделяется на основной, квалифицированный и особо квалифици­рованный. Если основной состав преступления характеризуется только обяза­тельными объективными и субъективными признаками деяния, то квалифициро­ванные составы преступления включают в себя дополнительные признаки, повы­шающие его общественную опасность. Анализируя повышенную общественную опасность такого, например, квалифицирующего признака, как использование служебного положения при совершении экологических преступлений, необходи­мо отметить, что в этом случае вред причиняется двум самостоятельным группам

общественных отношений, во-первых, в области охраны природных ресурсов, во- вторых, в сфере нормального функционирования органов государственной власти и иных организаций.

Квалифицирующие признаки экологических преступлений являются типо­выми и отражают повышенный размер ущерба, тяжесть последствий, специаль­ные признаки предмета преступления, использование служебного положения, групповой характер совершения деяния.

ч. 1 или ч. 2 данной статьи, совершённые организованной группой (ч. 3 ст. 258.1 УК РФ).

Преступления при обстоятельствах, указанных в ч.ч. 2 и 3 ст. 258.1 УК РФ, характеризуются повышенной степенью общественной опасности по сравнению с основным составом преступления, предусмотренным в ч. 1 ст. 258.1 УК РФ, и влекут более строгое наказание. Например, если по ч. 1 ст. 258.1 УК РФ преду­смотрено максимальное наказание в виде лишения свободы на срок до 3 лет, то по ч. 2 ст. 258.1 УК РФ - до 5 лет, по ч. 3 ст. 258.1 УК РФ - до 7 лет. Следовательно, только при точном установлении квалифицирующих признаков в следственной и судебной практике возможно обеспечить правильную квалификацию содеянного и соблюдение уголовно-правового принципа справедливого при назначении су­дом наказания.

Для квалификации противоправных добычи и оборота особо ценных объек­тов животного мира по ч. 2 ст. 258.1 УК РФ необходимо установить, что деяние, совершено должностным лицом с использованием своего служебного положения. В научных работах достаточно подробно проанализирован квалифицирующий признак - совершение деяния лицом с использованием своего служебного поло­жения применительно к общеуголовному браконьерству (ст.ст. 256, 258 УК РФ)^[316].

Однако, специфика квалифицирующего признака, предусмотренного ч. 2 ст. 258.1 УК РФ, заключается в том, что он может быть вменён только лишь должностному лицу при использовании им своего служебного положения. Представляется, что такой подход к определению специального субъекта в квалифицированном соста­ве преступления, предусмотренном ч. 2 ст. 258.1 УК РФ, имеет существенные пробелы. Это обусловливает проведение научного анализа данного квалифици­рующего признака, на основе которого предполагается разработать предложения по его совершенствованию.

Понятие должностного лица предусмотрено в примечании к ст. 285 УК РФ. Официальное толкование признаков должностного лица для применения в судеб­ной практике дано в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Феде­рации от 16.10.2009 № 19^[317]. Анализ судебной практики показывает, что известны факты совершения браконьерства представителями власти, например, когда про­тивоправная добыча диких животных признавалась совершённой с использовани­ем служебного положения сотрудниками правоохранительных или природо­охранных органов. Например, в случаях, когда данными лицами противоправная добыча диких животных совершалась с использованием табельного оружия, слу­жебной информации о местах организации рейдов по выявлению браконьеров. Примером использования организационно-распорядительных функций при со­вершении браконьерства может служить уголовное дело, возбужденное по факту крушения в январе 2009 г. вертолета Ми-171, в результате которого погибло 7 че­ловек, включая высокопоставленных должностных лиц из Москвы и Админи­страции Республики Алтай. В ходе расследования было установлено, что вертолёт с применением, которого были противоправно добыты дикие животные, занесён­ные в Красную книгу Российской Федерации, принадлежал Томскому предприя­тию «Газпромавиа» и был предоставлен для противоправной охоты по указанию заместителя председателя правительства Республики Алтай. Он поручил своему подчинённому заключить договор аренды вертолёта. При этом сам он также при-

l-> ->

з з

нимал участие в противоправной добыче диких животных, занесённых в Красную книгу Российской Федерации^[318].

К использованию административно-хозяйственных функций при соверше­нии противоправной добычи диких животных некоторые авторы относят, напри­мер, применение в процессе совершения преступления служебного транспорта^[319].

В вышеназванном постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 16.10.2009 № 19 разъясняется, что под использованием должност­ным лицом своих служебных полномочий при совершении преступления следует понимать совершение деяний, которые хотя и были связаны с осуществлением им своих служебных прав и обязанностей, но не вызывались служебной необходимо­стью и противоречили как общим задачам государственного органа и органа местного самоуправления, так и задачам, для решения которых лицо было наде­лено должностными полномочиями.

Содержание понятия «использование служебного положения» не является тождественным понятию «использование служебных полномочий». Первое поня­тие значительно шире. При использовании своего служебного положения в пре­ступных целях должностное лицо не только противоправно реализует права и обязанности, входящие в круг его служебных полномочий, как это имеет место при совершении должностных преступлений, но и в силу обладания определён­ным статусным авторитетом в связи с занимаемой должностью способно оказы­вать влияние на иных лиц, не подчинённых ему непосредственно по службе. Дан­ная ситуация характерна, например, для случаев совершения отдельных экологи­ческих преступлений, предусмотренных в главе 26 УК РФ. Например, инспекто­рами охотнадзора по факту противоправной добычи диких животных была оста­новлена группа лиц. Однако в состав этой группы входили депутаты. По этой причине противоправные действия не были пресечены работниками охотнадзора^[320].

Под использованием должностным лицом своего служебного положения следует понимать реализацию им при совершении преступления, как юридических прав, так и фактических возможностей, которыми оно обладает в связи с занимаемой должностью. Следовательно, под использованием служебного положения при со­вершении преступления, предусмотренного ст. 258.1 УК РФ, понимаются дей­ствия должностного лица, основанные на имеющихся у него фактических и юри­дических возможностей, предоставленных ему по службе, которые облегчают со­вершение преступления. Речь идёт, например, об использовании должностным лицом властных полномочий и статусного авторитета занимаемой должности^[321] при оказании влияния, в том числе на лиц, прямо не подчиненных по службе^[322] при следующих условиях. Во-первых, использование служебного положения находит­ся в причинно-следственной связи между формально-правовыми или фактиче­скими возможностями данного лица и совершённым им преступлением. Во- вторых, должностное лицо осознаёт факт противоправного использования своего служебного положения для облегчения преступных действий^[323].

Однако, если должностное лицо не использует своё служебное положение в процессе совершения преступления, то его действия не подлежат квалификации по ч. 2 ст. 258.1 УК РФ. Например, если противоправная добыча особо ценных диких животных совершается должностным лицом в нерабочее время, с примене­нием личного транспортного средства, либо если противоправное приобретение особо ценного животного совершено им как частным лицом с последующим со­держанием в собственном жилище, то такие деяния следует квалифицировать не как совершённое должностным лицом с использованием своего служебного по­ложения, а по ч. 1 ст. 258.1 УК РФ.

Вместе с тем, сравнительно-правовой анализ норм, предусмотренных ч. 2 ст. 258.1 и ст. 285 УК РФ выявил существенный пробел в уголовном законода­тельстве. Дело в том, что согласно примечанию 1 к ст. 285 УК РФ, понятие «должностное лицо» применимо только к статьям главы 30 УК РФ «Преступле­ния против государственной власти, интересов государственной службы и служ­бы в органах местного самоуправления». Следовательно, исходя из прямого ука­зания в законе на границы применения данного понятия, оно не может распро­страняться на ст. 258.1 УК РФ, расположенную в главе 26 «Экологические пре­ступления», так как в соответствии с основополагающим принципом законности (ч. 2 ст. 3 УК РФ) применять уголовный закон по аналогии не допустимо. В этой связи возникает вопрос - какое лицо может быть признано должностным приме­нительно к ст. 258.1 УК РФ и другим статьям Особенной части УК РФ, за исклю­чением тех, которые расположены в главе 30 УК РФ? Пленум Верховного Суда Российской Федерации в данных случаях рекомендует судам руководствоваться примечанием к ст. 285 УК РФ^[324]. Следовательно, есть основание полагать, что Пле­нум Верховного Суда Российской Федерации даёт расширительное толкование признака «должностное лицо» применительно к составам преступлений, не отно­сящихся к главе 30 УК РФ. Однако это противоречит примечанию 1 к ст. 285 УК РФ, где на законодательном уровне прямо закреплено, что понятие «должностное лицо» применимо только к статьям главы 30 УК РФ.

ответственности за совершение преступлений должностным лицом с использова­нием своего служебного положения независимо от главы УК РФ, в которой эти нормы расположены, в том числе - об ответственности за экологические преступ­ления (глава 26 УК РФ), включая противоправные добычу и оборот особо ценных диких животных (ч. 2 ст. 258.1 УК РФ).

Кроме этого, вызывает сомнение само включение «должностного лица» в качестве специального субъекта квалифицированного состава преступления в ч. 2 ст. 258.1 УК РФ. В таких, например, квалифицированных составах экологических преступлений, которые предусмотрены ч. 3 ст. 256, ч. 2 ст. 258, и. «в» ч. 2 ст. 260 УК РФ, ответственности подлежит не только должностное лицо, но и любое иное лицо, использующее своё служебное положение при совершении преступления. Однако в ч. 2 ст. 258.1 УК РФ почему-то установлен несколько иной квалифици­рующий признак - совершение деяния, предусмотренного ч. 1 ст. 258.1 УК РФ, должностным лицом с использованием своего служебного положения. Подобный законодательный подход при конструировании ч. 2 ст. 258.1 УК РФ значительно сужает возможности применения данного квалифицирующего признака в след­ственной и судебной практике по сравнению со смежными экологическими пре­ступлениями, так как признаки специального субъекта преступления ограничива­ются только должностным лицом. В других экологических преступлениях главы 26 УК РФ квалифицирующий признак «деяние, совершённое лицом, использую­щим своё служебное положение» распространяется не только на должностных лиц, но и на лиц, осуществляющих управленческие функции в коммерческих и иных организациях. Так, в и. 3 постановления Пленума Верховного Суда Россий­ской Федерации от 18.10.2012 № 21 рекомендуется к лицам, использующим своё служебное положение при совершении преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 256, ч. 2 ст. 258 и и. «в» ч. 2 ст. 260 УК РФ, относить: должностных лиц; государ­ственных служащих и муниципальных служащих, не относящихся к категории должностных лиц; лиц, постоянно, временно либо по специальному полномочию выполняющих организационно-распорядительные или административно- хозяйственные функции в коммерческой организации независимо от формы соб­

ственности, в иной организации^[325]. В отдельных научных работах действующая ре­дакция ч. 2 ст. 258.1 УК РФ подвергается обоснованной критике. Например, по мнению А.М. Максимова, в соответствии с формулировкой «совершение деяния, предусмотренного ч. 1 ст. 258.1 УК РФ, должностным лицом с использованием своего служебного положения» по этому признаку нельзя квалифицировать дей­ствия служащих, не являющихся должностными лицами^[326]. М.В. Бавсун так же от­мечает, что подобная трактовка значительно сужает возможности по борьбе с противоправным оборотом особо ценных животных, не даёт возможность при­влекать к уголовной ответственности лиц, которые, не будучи должностными ли­цами, использовали свои служебные полномочия при совершении преступления^[327]. Следует согласиться с А.Н. Пашниным и Н.В. Щетининой, отмечающими, что не­точная законодательная формулировка субъекта преступления создаёт условия для уклонения от уголовной ответственности^[328] или назначения судом необосно­ванно мягкого наказания.

Результаты анализа судебной практики по делам о преступлениях в отно­шении особо ценных диких животных показывают, что использование служебно­го положения при совершении данных преступлений лицами, не относящимися к категории должностных лиц, встречается более часто, чем должностными лица­ми. В большинстве случаев совершения посягательств в отношении особо ценных диких животных имеет место использование служебного положения лицами, вы­полняющими управленческие функции в коммерческих организациях. Подобные действия, как правило, выражаются в промысловой добыче, переработке и прода­

же рыбы осетровых видов, их частей и производных, когда применяются принад­лежащие коммерческим организациям водные суда, рыболовные снасти, оборудо­вание, транспортные средства и т.д. Кроме этого, руководством таких коммерче­ских организаций в совершение преступлений систематически вовлекаются ра­ботники этих организаций. Однако, к руководителям коммерческих и иных орга­низаций, не являющихся государственными и муниципальными, к государствен­ным и муниципальным служащим, не относящимся к категории должностных лиц, применить квалифицирующий признак, установленный ч. 2 ст. 258.1 УК РФ, не представляется возможным.

Уголовно-правовая коллизия заключается ещё и в том, что, если при фор­мулировании ч. 2 ст. 258.1 УК РФ на законодательном уровне предполагалось установить повышенную ответственность должностных лиц за противоправную добычу и оборот особо ценных диких животных, то получилась противоположная ситуация. Согласно и. 3 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 18.10.2012 № 21 в нормах, где специально предусмотрена ответ­ственность за деяния, совершённые с использованием служебного положения, со­деянное квалифицируется только по соответствующим статьям об ответственно­сти за экологические преступления без совокупности с преступлениями, преду­смотренными ст.ст. 201 или 285, 286 УК РФ.

Поскольку в ч. 2 ст. 258.1 УК РФ ответственность установлена только в от­ношении должностных лиц, а для иных лиц, использующих своё служебное по­ложение при совершении противоправных добычи и оборота особо ценных жи­вотных, повышенная ответственность по данной норме не предусмотрена, то дея­ние, совершённое, например, руководителем коммерческой организации необхо­димо квалифицировать по совокупности ч. 1 ст. 258.1 и ст. 201 УК РФ (злоупо­требление полномочиями). В соответствии с ч.ч. 1, 2 ст. 69 УК РФ (назначение наказания по совокупности преступлений) наказание за совершение преступлений небольшой или средней тяжести будет назначаться за каждое преступление от­дельно с последующим поглощением менее строгого наказания более строгим либо путём частичного или полного сложения. В результате имеет место следую­

щая парадоксальная ситуация: за преступление, предусмотренное ч. 2 ст. 258.1 УК РФ, максимальное наказание для должностного лица не может превышать 5 лет лишения свободы, тогда как действия лица, не являющегося должностным, совершившего противоправные добычу или оборот особо ценного дикого живот­ного с использованием своего служебного положения, будут квалифицированы по совокупности преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 258.1 и ст. 201 УК РФ. В этом случае наказание путём полного сложения может составить до 7 лет лише­ния свободы. Представляется необоснованным и не соответствующим принципу справедливости положение, когда устанавливается повышенная ответственность лиц, не являющихся должностными, использующих своё служебное положение при совершении противоправных добычи или оборота особо ценного дикого жи­вотного, по сравнению с ответственностью, предусмотренной для должностных лиц, совершивших такое же преступление с использованием своего служебного положения. В обоснование изложенного научного мнения можно привести сле­дующий аргумент: поскольку максимальные сроки наказания по ч. 1 ст. 201 и ч. 1 ст. 285 УК РФ являются одинаковыми - до 4 лет лишения свободы, свидетель­ствующими об одинаковом уровне общественной опасности данных смежных преступлений, постольку и ответственность должностных лиц, а также руководи­телей коммерческих организаций и иных лиц, не относящихся к категории долж­ностных лиц, в случае совершения преступления, предусмотренного ст. 258.1 УК РФ, должна быть одинаковой.

Вышеизложенное позволяет сформулировать предложение по совершен­ствованию ст. 258.1 УК РФ. Представляется необходимым внести изменение в ч. 2 ст. 258.1 УК РФ и предусмотреть в ней ответственность за совершение противо­правных добычи и оборота особо ценного дикого животного лицом с использова­нием своего служебного положения. При разработке данного предложения были учтены результаты экспертных опросов: 83% респондентов поддержали авторское мнение о необходимости заменить в ч. 2 ст. 258.1 УК РФ квалифицирующий при­знак «совершение деяния должностным лицом с использованием своего служеб­ного положения» другим квалифицирующим признаком, охватывающим более

широкий круг специальных субъектов преступления «совершение деяния лицом с использованием своего служебного положения».

В ч. 3. ст. 258.1 УК РФ предусмотрен особо квалифицирующий признак противоправных добычи и оборота особо ценных диких животных, характеризу­ющийся групповым способом совершения преступления. Однако, в отличие от иных экологических преступлений, предусмотренных, например, ст.ст. 256, 258, 260 УК РФ, повышенная ответственность по ст. 258.1 УК РФ установлена только за совершение противоправных добычи и оборота особо ценных объектов живот­ного мира в составе организованной группы. Понятие организованной группы да­но в ч. 3 ст. 35 УК РФ. Основным критерием, отличающим данную группу от иных форм соучастия, является её качественный признак - устойчивость. Данная форма соучастия и её основополагающий признак устойчивости рассматривается в научных работах^[329], разъясняется в обзорах судебной практики, постановлениях Пленума Верховного Суда Российской Федерации^[330].

Результаты анализа научной литературы, судебной практики и экспертных опросов позволяют определить следующие основные признаки организованной группы применительно к деяниям, предусмотренным ст. 258.1 УК РФ: наличие организатора (руководителя), распределение ролей и согласованность действий^[331];

стабильность состава^[332]; постоянство форм и методов преступной деятельности^[333]; длительность существования группы и неоднократность совершённых преступле­ний^[334]; техническая оснащенность^{[335] [336]}.

Таким образом, противоправные добычу и оборот особо ценных диких жи­вотных, следует признавать совершёнными организованной группой, если речь идёт об устойчивой группе лиц, то есть имеющей стабильный состав, руководите­ля и внутреннее распределение ролей, техническую оснащённость, а также харак­теризующейся постоянством способов преступной деятельности, сформирован­ной на длительный период времени и для совершения нескольких преступлений, либо для совершения одного преступления, но требующего длительного планиро­вания и подготовки³. В юридической литературе приводятся примеры совершения группового преступления, направленного на противоправную добычу диких жи­вотных, которые следует квалифицировать как совершённые организованной группой^[337].

Результаты экспертного опроса показали, что фактическое количество пре­ступлений, предусмотренных ст. 258.1 УК РФ, совершённых организованными группами, составляет около 20% от общего числа выявленных преступлений дан­ной категории. Большинство экспертов отметили объективную трудность процес­са доказывания в каждом конкретном случае того факта, что данная группа явля­ется организованной. Это связано с рядом обстоятельств, таких, например, как нежелание подозреваемых и обвиняемых по уголовному делу сотрудничать с пра­воохранительными органами, наличие коррумпированных связей, оказание дав­ления на свидетелей и других участников процесса. Следовательно, если за про­тивоправные добычу и оборот особо ценных диких животных задерживается группа лиц, то при расследовании уголовного дела не всегда удаётся установить и доказать, что в группе был руководитель, между её частниками имело место рас­пределение ролей, сама группа существовала длительное время, а её членами со­вершено несколько однородных преступлений. По данной причине, а также в свя­зи с отсутствием в ст. 258.1 УК РФ такого квалифицирующего признака, как со­вершение противоправных добычи и оборота особо ценных диких животных

группой лиц по предварительному сговору, уголовные дела в большинстве случа­ев возбуждаются только по ч. 1 ст. 258.1 УК РФ^[338]. Несмотря на повышенную об­щественную опасность деяний, совершённых в составе группы по предваритель­ному сговору, они квалифицируются по ч. 1 ст. 258.1 УК РФ, как и при соверше­нии преступления одним лицом. На протяжении длительного времени отмечается высокий уровень посягательств на объекты животного мира, совершаемых груп­пой лиц по предварительному сговору - более 50% от общего количества зареги­стрированных преступлений данного вида^[339].

Изложенные обстоятельства позволили выявить существенный пробел в ст.

258.1 УК РФ. В ней отсутствует такой квалифицирующий признак, как соверше­ние противоправных добычи и оборота особо ценных диких животных группой лиц по предварительному сговору. Совершение экологических преступлений по предварительному сговору группой лиц позволяет им легче преодолевать воз­можные препятствия, причинять больший ущерб, совершать несколько преступ­лений. Не случайно, что такой квалифицирующий признак, как группа лиц по предварительному сговору содержится во многих зарубежных уголовных законах, устанавливающих уголовно-правовую охрану объектов животного мира. Напри­мер, он содержится в ч. 3 ст. 256 УК Азербайджана, ч. 2 ст. 292 УК Армении, ч. 2 ст. 278 УК Киргизии, ч. 2 ст. 110 УК Латвии, ч. 2 ст. 232 УК Таджикистана. Дей­ствительно, общественная опасность противоправных добычи и оборота особо

ценных диких животных, совершённых группой лиц по предварительному сгово­ру, значительно выше, чем совершение аналогичного преступления одним лицом. Изучение приговоров показывает, что такие преступления часто совершаются группой лиц по предварительному сговору, при этом, количество противоправно добытых или подлежащих обороту особо ценных объектов животного мира зна­чительно выше, чем в преступлениях, совершаемых в одиночку.

Кроме этого, уголовно-правовая коллизия, связанная с отсутствием в ст.

258.1 УК РФ данного квалифицирующего признака, наглядно подтверждается при сравнении санкций, предусмотренных, например, ч. 3 ст. 256 и ч. 1 ст. 258.1 УК РФ. Так, противоправная добыча водных биологических ресурсов группой лиц по предварительному сговору подлежит квалификации по ч. 3 ст. 256 УК РФ, нака­зание при этом может быть назначено до 5 лет лишения свободы (это означает, что данное преступление относится к категории средней тяжести). Однако за про­тивоправную добычу особо ценных водных биологических ресурсов группой лиц по предварительному сговору ответственность предусмотрена ч. 1 ст. 258.1 УК РФ, максимальное наказание по которой составляет до 3 лет лишения свободы (это означает, что данное преступление относится к категории всего лишь не­большой тяжести).

Получается, что ст. 258.1 УК РФ, введённая с целью установления повы­шенной уголовно-правовой охраны особо ценных объектов животного мира, не реализует в полной мере поставленную перед ней охранительную функцию, а су­ды не имеют законных оснований назначать справедливое наказание с учётом степени общественной опасности деяния и обстоятельств его совершения.

Следовательно, можно сделать вывод, что на законодательном уровне при конструировании ст. 258.1 УК РФ был допущен просчёт. Так, представляется оче­видным, что общественная опасность преступления, предусмотренного ст. 258.1 УК РФ, выше по сравнению с общественной опасностью обычного браконьерства, предусмотренного ст. 256 УК РФ. В этой связи согласно формальной логике в случае совершения данных преступлений группой лиц по предварительному сго­вору общественная опасность преступления, предусмотренного ст. 258.1 УК РФ,

также остаётся более высокой по сравнению с групповым преступлением, преду­смотренным ст. 256 УК РФ.

На основании вышеизложенного предлагается дополнить ст. 258.1 УК РФ квалифицирующим признаком - совершение противоправных добычи и оборота особо ценных диких животных группой лиц по предварительному сговору. Соци­альная обусловленность и научная обоснованность данного предложения под­тверждается тем, что с ним согласны 84% опрошенных респондентов, а также не­которые авторы^[340]. Данный признак целесообразно предусмотреть в ч. 2 ст. 258.1 УК РФ, так как в ч. 3 данной статьи с учётом более высокого уровня обществен­ной опасности предусмотрен другой признак - совершение преступления органи­зованной группой. Такой подход соответствует общей концепции уголовного за­кона - за преступления, совершённые организованной группой, предусмотрено более строгое наказание (например, ст.ст. 127, 158, 191.1,206, 221, 226 УК РФ).

Сравнительно-правовой анализ смежных составов экологических преступ­лений позволил выявить важные особенности ст. 256 УК РФ, которые целесооб­разно предусмотреть также и в ст. 258.1 УК РФ. Так, Федеральным законом от 03.07.2016 г. № ЗЗО-ФЗ были внесены изменения в ст. 256 УК РФ о классифика­ции размера ущерба, причинённого объектам животного мира: в ч. 1 установлена ответственность за причинение крупного ущерба, в ч. 3 - за причинение особо крупного ущерба. Если в первом случае максимальное наказание может быть назначено на срок до 2 лет лишения свободы (это означает, что данное преступ­ление относится к категории небольшой тяжести), то во втором случае преду­смотрено более строгое наказание - от 2 до 5 лет лишения свободы (то есть, дан­ное преступление относится уже к категории средней тяжести)^[341].

Такой законодательный подход представляется социально обусловленным, поскольку, чем больше ущерб от преступления, тем выше его общественная опас­

ность. Вполне справедливо, что если при противоправной добыче объектов жи­вотного мира будет добыта (выловлена) не одна особь, а несколько или несколько десятков, то это должно повлечь за собой более строгие меры наказания.

В этой связи предлагается дифференцировать уголовную ответственность в зависимости от размера стоимости особо ценных видов животного мира. В основ­ном составе преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 258.1 УК РФ, следует со­хранить ответственность за противоправные добычу и оборот особо ценных ди­ких животных, как это имеет место в действующей редакции^[342]. А ч.ч. 2 и 3 ст.

258.1 УК РФ^[343] предлагается дополнить следующими квалифицирующими призна­ки: совершение деяния, предусмотренного ч. 1 ст. 258.1 УК РФ, в крупном разме­ре (ч. 2) и особо крупном размере (ч. 3). Важно подчеркнуть, что подобный под­ход давно используется в целом ряде статей УК РФ, в том числе, в ст.ст. 260, 261 УК РФ об ответственности за экологические преступления, и доказал свою соци­альную обусловленность. Кроме этого, классификация размера ущерба в составах преступлений против животного мира встречается и в уголовных законах зару­бежных стран. Например, ст. 202 УК Узбекистана предусматривает дифференци­рованную ответственность за причинение значительного, крупного и особо круп­ного ущерба в результате добычи редких животных. По ч. 1 ст. 256 УК Азербай­джана установлена ответственность за незаконную добычу рыбы и иных водных животных, повлекшую значительный ущерб, а в ч. 2 данной статьи - крупный ущерб. Значительный размер предусмотрен в качестве признака преступления против объектов животного мира в ст.ст. 183, 184 УК Польши. Использование классификации ущерба при конструировании уголовно-правовых норм в целях дифференциации ответственности за посягательства на объекты животного мира в зарубежном уголовном законодательстве также подтверждает обоснованность вывода о необходимости внесения соответствующих изменений в УК РФ.

Результаты экспертных опросов свидетельствуют о близости характера об­щественной опасности преступлений, предусмотренных ст. 258.1 УК РФ, с пре­ступлениями против собственности. С учётом этого целесообразно за основу классификации ущерба, причинённого преступлением в отношении особо ценных диких животных, взять стоимость объектов животного мира по аналогии с хище­ниями, установив крупный и особо крупный размер в соответствии с примечани­ем к ст. 158 УК РФ. При этом следует использовать правовую категорию «раз­мер», а не «ущерб», поскольку ответственность в ст. 258.1 УК РФ установлена не только за противоправную добычу особо ценных диких животных, находящихся в состоянии естественной свободы, сопряжённую с их изъятием и причинением прямого ущерба природной среде. По данной статье ответственность также уста­новлена и за противоправный оборот таких животных, когда фактический ущерб природной среде может не причиняться, однако действия, совершённые с нару­шением установленного порядка, являются уголовно наказуемыми (например, при противоправных хранении, содержании, перевозке). С учётом предлагаемых дополнений в ст. 258.1 УК РФ и нормативной стоимости особо ценных диких жи­вотных, противоправные добыча или оборот, например, зубра при стоимости 1 эк­земпляра 250000 рублей надлежит квалифицировать по ч. 1 ст. 258.1 УК РФ, бер­кута, белого медведя при стоимости 1 экземпляра 300000 рублей - по ч. 2 ст.

258.1 УК РФ, кречета, балобана, амурского тигра, леопарда при стоимости 1 эк­земпляра 1100000 рублей - по ч. 3 ст. 258.1 УК РФ^[344]. Однако, если стоимость осо­бо ценных диких животных определена в нормативном правовом акте Министер­ства природных ресурсов и экологии Российской Федерации^[345], то стоимость их ча­

стей и производных на нормативном уровне не предусмотрена. Например, туша незаконно добытого животного может быть разделена на несколько отдельных частей, стоимость которых будет меньше целой особи. Возможен и другой вари­ант, когда в производное животного может быть вложен труд человека (например, при изготовлении меховых изделий, чучел, сувениров), что существенно повыша­ет его стоимость. В таких случаях оценку следует проводить на основании экс­пертного заключения в ходе расследования конкретного уголовного дела.

На основании вышеизложенного предлагается в ст. 258.1 УК РФ внести следующие дополнения:

- ч. 2 ст. 258.1 УК РФ дополнить квалифицирующим признаком - соверше­ние деяния, предусмотренного ч. 1 ст. 258.1 УК РФ, в крупном размере;

- ч. 3 ст. 258.1 УК РФ дополнить особо квалифицирующим признаком - со­вершение деяния, предусмотренного ч. 1 или ч. 2 ст. 258.1 УК РФ, в особо круп­ном размере;

- ст. 258.1 УК РФ дополнить примечанием следующего содержания:

«Примечания. 1. ... 2. Крупным размером в настоящей статье признаётся

стоимость особо ценных диких животных, принадлежащих к видам, занесённым в Красную книгу Российской Федерации и (или) охраняемым международными до­говорами, их частей и производных, превышающая 250000 рублей, особо круп­ным - 1 млн рублей».

С данными предложениями солидарны 78% опрошенных респондентов.

Предлагается дополнить постановления Пленума Верховного Суда Россий­ской Федерации от 18.10.2012 № 21 и от 23.11.2010 № 26 положением о том, что при определении крупного и особо крупного размера в целях ст. 258.1 УК РФ су­дам следует исходить из стоимости особо ценных диких животных, исчисленной по утверждённым на нормативном правовом уровне таксам. При определении стоимости частей и производных этих животных судам надлежит руководство­ваться заключениями судебной экспертизы с учётом установленных такс.

Наряду с изложенным представляет научно-практический интерес вопрос о соотношении преступления, предусмотренного ст. 258.1 УК РФ, и контрабанды,

предусмотренной ст. 226.1 УК РФ. Это обусловлено изменениями, внесёнными в ст. 226.1 УК РФ Федеральным законом от 02.07.2013 № 150-ФЗ. Так, в перечень предметов преступления, предусмотренного ст. 226.1 УК РФ, наряду с сильнодей­ствующими, ядовитыми, отравляющими, взрывчатыми, радиоактивными веще­ствами, радиационными источниками, ядерными материалами, огнестрельным оружием, взрывными устройствами, боеприпасами, оружием массового пораже­ния, иным вооружением, включены особо ценные дикие животные, их части и производные^[346]. Однако такое дополнение является необоснованным. Данный вы­вод подтверждают результаты анализа соотношения непосредственных объектов контрабанды (ст. 226.1 УК РФ) и противоправных добычи и оборота особо цен­ных диких животных (ст. 258.1 УК РФ). Так, непосредственным объектом кон­трабанды (ст. 226.1 УК РФ) в научных работах справедливо указываются обще­ственные отношения, обеспечивающие общественную безопасность в сфере пе­ремещения через таможенную границу или Государственную границу Российской Федерации опасных предметов преступления^[347], поскольку она структурно распо­ложена в главе 24 УК РФ «Преступления против общественной безопасности». Из этого следует, что ст. 226.1 УК РФ направлена на борьбу с контрабандой опасных предметов, представляющих угрозу общественной безопасности. Действительно, такие предметы преступления, как отравляющие, взрывчатые вещества, оружие, являются источниками повышенной опасности и представляют реальную угрозу для состояния защищённости жизненно важных интересов личности, общества и государства. При незаконном перемещении оружия массового поражения созда­ётся угроза безопасности человечества. Специфика данных предметов свидетель­ствует, что контроль за их перемещением через таможенную границу или Госу­дарственную границу Российской Федерации направлен на обеспечение обще­ственной безопасности. Более того, незаконный оборот, не связанный с переме­

щением через таможенную границу или Государственную границу Российской Федерации, вышеназванных предметов является самостоятельными преступлени­ями против общественной безопасности. Ответственность за их совершение наступает по статьям главы 24 УК РФ (например, ст.ст. 218, 220, 222, 222.1 УК РФ), что также является подтверждением обоснованности их включения в пере­чень предметов контрабанды (ст. 226.1 УК РФ), ответственность за которую предусмотрена в главе 24 «Преступления против общественной безопасности». Однако контрабанда особо ценных диких животных не создаёт угрозу обществен­ной безопасности, поскольку объектом преступлений против них выступают об­щественные отношения в сфере охраны особо ценных объектов животного мира. Преступлением, предусмотренным ст. 258.1 УК РФ, и контрабандой особо цен­ных диких животных вред причиняется общественным отношениям не в сфере общественной безопасности, а в экологической сфере^[348]. Особо ценные дикие жи­вотные безосновательно включены в предмет преступления, предусмотренного ст.

226.1 УК РФ, поскольку их перемещение через таможенную границу или Госу­дарственную границу Российской Федерации не причиняет вред и не создаёт угрозу причинения вреда общественным отношениям в сфере общественной без­опасности. В УК РФ существует несколько самостоятельных составов преступле­ний, сопряжённых с контрабандой отдельных предметов (ст.ст. 200.1, 200.2, 229.1), не создающих угрозу для общественной безопасности.

Вместе с тем, анализ судебной практики свидетельствует, что неправомер­ное перемещение особо ценных диких животных через таможенную границу или Государственную границу Российской Федерации совершается нередко. Такие деяния значительно повышают общественную опасность незаконного оборота особо ценных объектов животного мира и должны влечь более строгие меры уго­ловной ответственности. На основании вышеизложенного предлагается:

- исключить из перечня предметов преступления, предусмотренного ст.

226.1 УК, особо ценные объекты животного мира;

- дополнить ст. 258.1 УК РФ квалифицирующим признаком - незаконный оборот особо ценных животных, их частей и производных с перемещением через таможенную границу или Государственную границу Российской Федерации.

С данными предложениями согласны 86% респондентов, они также согла­совываются с российским законодательным опытом конструирования уголовно­правовых норм, когда, например, перемещение потерпевшего через Государ­ственную границу Российской Федерации является квалифицирующим признаком отдельных составов преступлений (ч. 2 ст. 127.1 УК РФ, ч. 2 ст. 240 УК РФ).

В завершении данного параграфа по исследованию квалифицированных со­ставов преступления, предусмотренного ст. 258.1 УК РФ, предлагается ч.ч. 2, 3 ст.

258.1 УК РФ изложить в следующей редакции:

«2. Деяния, предусмотренные частью первой настоящей статьи, если они совершены:

а) в крупном размере;

б) группой лиц по предварительному сговору;

в) лицом с использованием своего служебного положения, - наказываются ...

3. Деяния, предусмотренные частями первой или второй настоящей статьи, если они совершены:

а) в особо крупном размере;

б) с перемещением через таможенную границу или Государственную гра­ницу Российской Федерации;

в) организованной группой, - наказываются ...»

Ст. 258.1 УК РФ дополнить следующим примечанием:

«Примечания. 1. ... 2. Крупным размером в настоящей статье признаётся стоимость особо ценных диких животных, принадлежащих к видам, занесённым в Красную книгу Российской Федерации и (или) охраняемым международными до­говорами, их частей и производных, превышающая двести пятьдесят тысяч руб­лей, особо крупным - один миллион рублей».