ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Юридическая природа «проникающей ответственности». Изученный опыт применения концепции «проникающей ответственности» лиц, контролирующих корпорацию в ФРГ, Франции, Нидерландах, США, Англии и России, позволяет выделить наиболее общие тенденции, присущие этим странам, а также определить правовую сущность этой категории.
Основание, на котором базируется «проникающая ответственность», по мнению автора, не имеет собственной особой юридической природы, не является явлением sui generis, а квалифицируется, по общему правилу, как гражданскоправовое корпоративное нарушение (корпоративный деликт). Случаи же, не охватываемые таким деликтом, которые основываются на принадлежащем причинителю вреда субъективном праве, следует рассматривать в качестве злоупотребления корпоративными правами (которые лежат в основе т.н. «отождествления» связанных между собою лиц). Все инциденты такой ответственности функционально объединены принудительной «возможностью вовлечения участников юридического лица в правоотношения, сложившиеся между компанией и третьими лицами»[599].
Применение «проникающей ответственности» возможно только в качестве крайнего средства (ultima ratio), в ситуациях, когда восстановление права пострадавшего лица исключается другими средствами правовой защиты, либо существенно затруднено, а поведение лица, контролирующего корпорацию- должника, не заслуживает уважения (такие случаи «проникновения» не ограничиваются только ликвидационными процедурами[600]). Условия использования указанной ответственности таковы:
1. Корпорация находится под полным контролем доминирующего участника; простого факта контроля, как правило, недостаточно; необходимо, чтобы интерес зависимого лица был полностью подчинен интересу контролирующего (чаще всего это происходит при вмешательстве контролирующего участника в оперативную деятельность компании, т.е.
в компетенцию de jure директора).2. Зависимая корпорация не способна удовлетворить требования кредитора за счет принадлежащего ей имущества.
3. Доминирующий участник корпорации совершил один или несколько поступков, которые могут быть квалифицированы как правонарушение в отношении подконтрольного юридического лица (точнее в отношении его миноритарных участников) и его кредиторов: вывод активов, т.е. последующая недокапитализация, иные виды недокапитализации (создание рискованного предприятия или занятие иной деятельностью для которой недостаточно имущества), смешение имущества зависимой корпорации с имуществом доминирующего участника, либо создание видимости кредитоспособности компании-должника.
Важно отметить, что сама «проникающая ответственность» не является санкцией за корпоративный деликт или злоупотребление корпоративными правами постольку, поскольку интересы кредиторов юридического лица не затрагиваются. В основе такой ответственности должен лежать самостоятельный факт причинения вреда — неисполнение обязательств, причинение вреда и т.п. Если угодно, «проникающая ответственность» представляет собой процессуальную форму, в основе которой лежит юридический состав, состоящий из двух правонарушений:
1) неисполнение обязательств должником-юридическим лицом (внешняя сторона нарушения) и
2) корпоративный деликт контролирующих такого должника лиц (внутренняя сторона нарушения).
Внешняя сторона указанного правонарушения причиняет ущерб законным интересам кредиторов юридического лица, а внутренняя сторона сама по себе затрагивает интересы только его миноритарных участников. Деликтная природа «проникающей ответственности» объясняет невозможность предъявления регрессного требования к подконтрольному юридическому лицу (что возможно в случае с субститутивной ответственностью).
Следует подчеркнуть, что привлечение участников, контролирующих компанию-должника, к «проникающей ответственности» по требованиям кредиторов такой корпорации, а также «отождествление» доминирующих лиц с зависимой корпорацией не только возможно во всех изученных правопорядках, но и необходимо применяется в случаях, когда такие участники соответственно «злоупотребляют» ограниченной ответственностью подконтрольной компании или игнорируют принцип отделения имущества корпорации от своего собственного.
«Проникающая ответственность», по мнению автора, не только не угрожает конструкции юридического лица, а напротив — восстанавливает ее после деформационного и разрушительного воздействия контролирующих участников корпорации. В отличие от нее, концепция «отождествления» действительно несет в себе разрушительный потенциал для юридического лица, поскольку в этом и заключается ее эффект нейтрализации притворности. В случае использования зависимой компании для целей обхода закона или уклонения от обязанностей, которые несет контролирующий участник, негативные последствия должны быть распространены на него, как если бы он действовал сам, а не посредствам подконтрольной организации. Указанными обстоятельствами объясняется важность отличия теории «отождествления» и «проникающей ответственности», которые не следует смешивать. Эти концепции отличаются по нескольким параметрам: субстанциально (юридическая природа первой концепции близка к шиканозной, в отличие от деликтного происхождения последней), генетически и функционально.
Сильные стороны «проникающей ответственности». Сильные стороны исследуемой юридической конструкции проявляются в функциях «проникающей ответственности»:
1. Стимулирующая функция способствует установлению более взвешенного, ответственного и добросовестного подхода в деловых отношениях. Сам факт угрозы использования эффективного и оперативного средства правовой защиты стимулирует к добросовестному поведению. Такая обладает высокой степенью эффективности, т.к. непосредственно влияет на центр принятия управленческих решений (т.е. на контролирующее лицо).
2. Восстановительная функция заключается в защите законных интересов кредиторов коммерческой корпорации и восстановлении их нарушенных прав. Эта функция помогает в установлении социальной справедливости[601], охватывая отношения, прежде находившиеся за пределами правовой защиты (случаи «гражданско-правового мошенничества», не охватываемые диспозицией действующих норм гражданского и уголовного права, т.е.
случаи обмана в деловых отношениях). В некоторых случаях у «проникающей ответственности» нет адекватной альтернативы в принципе (например, в случае банкротства компании-должника в результате постепенного вывода активов, происходящего в течение многих лет, когда невозможно выделить конкретные сделки, которые могут быть оспорены[602]).3. Превентивная функция позволяет во многих случаях избежать создания ситуации злостного банкротства компании-должника, тем самым снизив издержки оборота и государства на длительные судебные процедуры несостоятельности. Дело в том, что «внешняя» ответственность предоставляет пострадавшему оперативное средство правовой защиты[603], что особенно важно в условиях динамично развивающихся экономических отношений[604].
4. Функция стимулирования частной инициативы способствует развитию предпринимательской активности. В условиях, когда одна сторона действует посредством подконтрольного юридического лица, самостоятельно заботясь о своем интересе, другая сторона (кредитор такого юридического лица) должна иметь правовую возможность противопоставить аналогичное поведение, предъявив «прямой» иск к контролирующим лицам (и заявив меры его обеспечения в виде ареста имущества доминирующих участников и т.п.). Этот механизм не требует вмешательства специальных органов власти по надзору и контролю.
Вместе с тем применение исследуемого института малопродуктивно и экономически бесполезно в условиях отсутствия эффективного механизма выявления действительных бенефициаров («косвенных участников» корпорации) и de facto руководителей (т.н. теневых директоров), а также правовых средств, стимулирующих стороны к раскрытию имеющихся доказательств. Ввиду того, что ответчик является лицом, контролирующим компанию, т.е. «инсайдером», возникает информационная асимметрия, которая не исцеляется даже перекладыванием бремени доказывания на ответчика. Ответчик всегда может представить только выгодные ему доказательства и воздержаться от предоставления доказательств, свидетельствующих об ином.
Поэтому«проникающая ответственность» требует трансформации не только материальных норм, но и процессуальных правил.
В основе стабильного и развивающегося гражданского оборота формирование правильного баланса интересов кредиторов и участников корпорации имеет ключевое значение. «Ограниченная ответственность» и добросовестность контролирующих участников корпорации — факторы, находящиеся во взаимной зависимости. Применение судами доктрины «проникающей ответственности» возможно (и необходимо) в любой системе права, в которой существуют концепции юридического лица и ограниченной ответственности его участников, поскольку такая ответственность является естественным продолжением и имманентно присуща возможности «злоупотребления» ограниченной ответственностью. В праве есть множество примеров, когда ответственность лежит на лице, контролирующем волю другого, когда действия «под прикрытием» не допускаются[605], а юридическая ответственность лица, воля которого парализована, как минимум, смягчается[606].
Почему, по мнению автора, у «проникающей ответственности» нет альтернативы? Это объясняется несколькими причинами. Во-первых, практика применения системы «внутренней ответственности», которая получила свое развитие в акционерном праве ФРГ, показала, что если значительная часть проблем внутригрупповой ответственности может быть снята, то за пределами регулирования все равно остаются сложности, связанные с корпоративными правонарушениями в рамках «компаний одного физического лица». Во-вторых, «внешняя» ответственность директора также не может стать адекватной заменой «внешней» ответственности контролирующих корпорацию лиц, т.к. любая санкция должна нейтрализовать центр принятия решений, которым при системе концентрированной корпоративной собственности является участник (бенефициар), контролирующий корпорацию прямо или косвенно. Другими словами, цена принятия рискованного управленческого решения должна быть достаточно высока, чтобы ожидаемый положительный результат от реализации такого решения был значительно ниже размера возможной ответственности, помноженного на коэффициент риска ее наступления.
Л.И. Петражицкий писал, что «в случае необоснованного с позиций частнохозяйственной разумности лишения одних лиц добытых ими посредством разумно-хозяйственного поведения благ в пользу других не по закону спроса и предложения, не в награду за полезное действие со стороны другого, а, например, вследствие кражи, грабежа, обмана или явлений непреступного свойства, но с изложенной т.зр. не мотивированных и разумных мотивов не поддерживающих, то этим подкапывается мотивационная сила и воспитательное значение всей системы, падает энергия и трудолюбие, а бережливость сменяется апатией и леностью»[607]. Сказанное справедливо и в отношении «проникающей ответственности», и «отождествления» связанных лиц между собой, которые хотя и таят в себе угрозу принципам имущественной обособленности и ограниченной ответственности, созданных для поощрения предпринимательской инициативы, но отсутствие разумных ограничителей юридического лица несет в себе еще большую опасность перераспределения благ немотивированного с т.зр. частнохозяйственной разумности.
В сущности необходимость введения сдерживающей конструкции «внешней» ответственности возникла в связи с тем, что в отечественном праве, как и в других странах, которые находились в фокусе данного исследования, в последнее время наблюдается тенденция ослабления сторонников ex ante защиты кредиторов корпорации, что проявляется в снижении или отмене требований к уставному капиталу, облегченной регистрации юридических лиц и т.д. Импульс такому развитию во многом дан изменениями, произошедшими в англоамериканском корпоративном праве. В таких условиях должна автоматически усиливаться ex post защита кредиторов юридических лиц. Практика показала, что абсолютизация категории юридического лица неудобна и даже опасна не в меньшей степени, чем ее отрицание. Тенденции отечественной судебной практики и изменения в российском позитивном праве говорят, что мы находимся на правильном пути замены споров о недействительности сделок требованиями о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности, что соответствует изученному иностранному опыту. Однако в ряде случаев законодательство Российской Федерации требует дальнейшего совершенствования (речь идет о предложенных автором изменениях в ГК РФ, а также Закон о банкротстве).