ВВЕДЕНИЕ

Актуальность темы исследования. Коммерческие корпорации (компании), будучи формально самостоятельными субъектами, фактически обычно находятся под прямым или косвенным контролем своих отдельных участников^[1] (учредителей) и/или корпоративного менеджмента (директоров), которые определяют деятельность созданных и/или руководимых ими юридических лиц.

Такая ситуация в ряде случаев представляется несправедливой. Для борьбы с указанным явлением в ряде зарубежных правопорядков давно используется концепция «проникающей ответственности» лиц, контролирующих^[3]

коммерческую корпорацию. Такая ответственность проникает через

«корпоративную оболочку» юридического лица и представляет собой исключение из общего принципа обособленности имущества корпорации от имущества ее участников, влекущего ограничение их ответственности по долгам юридического лица имуществом, включенным в его капитал.

Объектом исследования настоящей работы являются общественные отношения, возникающие в связи и по поводу привлечения участников, контролирующих коммерческую корпорацию, к ответственности по требованиям ее кредиторов по англо-американскому корпоративному праву^[4], праву ряда континентально-европейских стран (ФРГ, Франция, Нидерланды), которым давно известны отмеченные выше ситуации, а также сходные правоотношения активно развивающегося российского корпоративного права. Предмет данного исследования — нормы права вышеуказанных стран, а также практика их применения и комплекс теоретических положений, связанных с обозначенной темой.

Юридическими формами предпринимательских организаций корпоративного типа в российской доктрине традиционно считаются хозяйственные общества, товарищества и производственные кооперативы. В рамках настоящей работы применительно к континентальному европейскому праву исследование ограничивается наиболее распространенными предпринимательскими организациями — хозяйственными обществами (АО и ООО^[5] — в России^[6]; AG и GmbH^[7] — в ФРГ; SA и SARL^[8] — во Франции; NV и BV^[9] — в Нидерландах), а в отношении стран общего права — их ближайшими аналогами (business corporations — в США, PLC и Ltd^[10] — в Англии и Уэльсе).

Стремление законодателя создать привлекательные инвестиционные условия для бизнеса, основываясь на принципе ограниченной ответственности участников корпорации, с учетом иностранного позитивного права (иностранной судебной практике традиционно уделяется меньшее внимание) привело к появлению ряда сложностей, связанных с ассиметричным распределением рисков между предпринимателями, контролирующими корпорации, и их кредиторами. В предпринимательской практике возникают случаи, когда участникам юридических лиц, злоупотреблявшим доверием кредиторов, используя «корпоративный щит» в виде хозяйственного общества, удается уходить от претензий, sub colore juris (прикрываясь правом) отсутствия своей ответственности по долгам подконтрольной корпорации. Такие проблемы нередко носят общий характер, напрямую затрагивая благополучие широкого круга лиц. От их решения зависят интересы как самих инвесторов, так и оборота в целом, что вызывает необходимость урегулировать эти отношения более справедливым образом.

В отечественном праве, несмотря на его активное развитие, в ряде случаев отсутствуют эффективные механизмы восстановления нарушенных прав кредиторов корпорации. К примеру, подп. 1 п. 12 ст. 61.11 и п. 4 ст. 61.20 Закона о банкротстве^[11] предусматривают возможность привлечения контролирующих лиц к «внешней» ответственности, т.е.

Положение кредитора хозяйственного общества еще более усугубляется, если принять во внимание отсутствие формально установленных требований к формированию, а также поддержанию сколько-нибудь значительного размера уставного капитала хозяйственных обществ, сигнальную и обеспечительную функцию^[13] которого не следует недооценивать.

Проблема поиска наиболее рационального соотношения между принципом ограниченной ответственности участников корпорации и справедливой защитой кредиторов не нова. Во многих развитых иностранных правопорядках существуют эффективные способы восстановления нарушенного баланса интересов инвесторов коммерческой корпорации и её кредиторов. В странах общего права такой баланс может быть восстановлен за счет института^[14] борьбы со злоупотреблениями корпоративной оболочкой и корпоративными правонарушениями, обычно называемого «игнорирование корпоративной формы» (corporate disregard); праву Королевства Нидерландов известны похожие концепции (vereenzelviging и doorbraak van aansprakelijkheid); право ФРГ сочетает ответственность за возможное злоупотребление корпоративной формой (Zustandshaftung в рамках Konzernrechtshaftung), за само злоупотребление (Verhaltenshaftung) и «проникающую ответственность» (Durchgriffshaftung); французское право (в основном в процедурах банкротства) использует конструкцию «снятия корпоративного экрана» (lever l’ecran societaire).

Хотя в Концепции развитии гражданского законодательства Российской Федерации^[15] были подготовлены предложения по изменению сложившейся ситуации, «проникающая ответственность» пока не получила прямой поддержки законодателя, а судебно-арбитражная практика, а также состояние отечественной доктрины по этому вопросу говорят, что проблематика «проникающей ответственности» требует дальнейшего изучения и развития.

Вместе с тем необходимо учитывать, что одной из важных проблем применения «проникающей ответственности» является установление ее границ, ибо ее чрезмерно широкое использование способно уничтожить саму правовую конструкцию юридического лица (корпорации) как способа исключения или ограничения ответственности участников.

Степень разработанности темы. При подготовке данной работы в качестве источников были использованы российское законодательство и материалы российской судебно-арбитражной практики, а также действующие нормативные правовые акты ряда зарубежных стран и материалы их судебной практики.

В теоретическом плане исследование базируется на трудах отечественных цивилистов: Г.Е. Авилова, А.В. Асоскова, С.Н. Братуся, А.В. Габова, В.П. Грибанова, О.В. Гутникова, А.В. Егорова, Н.В. Козловой, М.И. Кулагина, Д.В. Ломакина, В.П. Мозолина, И.А. Покровского, Е.А. Суханова, И.Т. Тарасова, Г.С. Шапкиной, Г.Ф. Шершеневича, И.С. Шиткиной и др. В работе использовались также труды зарубежных цивилистов, в числе которых немецкие ученые: Я. Вильгельм (Wilhelm), Р. Серик (Serick), М. Луттер (butter), В. Мюллер- Фрайенфельс (Muller-Freienfels), К. Шмидт (Schmidt) и др.; австрийские и швейцарские юристы: С. Кальсс (Kalss), М. Шауер (Schauer), Р. Форстмозер (Forstmoser); французские правоведы: Б. Дондеро (Dondero), Д. Велардоккио (Velardocchio), А. Куре (Couret), Ж. Местр (Mestre), Б. Сабала (Zabala), А. Шарвериа (Charveriat) и др.; нидерландские юристы: С. Бартман (Bartman), К. Вандекеркхов (Vandekerckhove), Р. Ван Донген (Van Dongen), Х. Рулвинк (Roelvink), М.

По причине недостаточной развитости корпоративных отношений данная тема оказалась практически без внимания как в дореволюционной российской литературе, так и в советский период времени (плановая экономика исключала развитие коммерческих корпораций): специальные исследования на этот счет совершенно отсутствуют. Начиная с конца 1990-х годов, по мере накопления проблем правоприменения в области предпринимательских организаций, появляются первые специальные работы по исследуемой теме, среди которых необходимо отметить диссертационные исследования В.В. Громова, А.Н. Захарова, И.Г. Касаева, К.А. Михалева, Э.А. Нанаевой.

Между тем многие аспекты исследуемой проблематики остаются неразработанными и вызывают значительные сложности в правоприменительной практике. В числе таких проблем можно выделить отсутствие понимания того, как соотносятся между собой «проникающая ответственность» и принципы имущественного отделения и ограниченной ответственности юридических лиц, разграничение понятий «проникающая ответственность» и «прокалывание корпоративной вуали» (т.н. доктрина «деперсонификации»), установление границ «проникающей ответственности» и определение факторов «проникновения», а также объема «проникающей ответственности».

Цели и задачи исследования. Целью настоящей работы является определение юридической природы института «проникающей ответственности», установление его места в системе других видов ответственности участников корпорации, сравнение сходных институтов в странах англо-американского и европейского континентального права, уяснение его слабых и сильных сторон, а также определение границ применения исследуемой категории с тем, чтобы выработать рекомендации для построения наиболее адекватной системы ответственности участников корпорации по ее долгам при сохранении правил о раздельной ответственности и имущественной самостоятельности хозяйственного общества и его участников.

В связи с отсутствием единой, общепризнанной теории «проникающей ответственности» автор предпринял попытку выявления общей структуры этой правовой категории, основываясь на положении о том, что самостоятельный институт права имеет свою собственную, имманентно присущую ему внутреннюю логику, независимую от усмотрения законодателя. Отсутствие специальных механизмов привлечения к имущественной ответственности лиц, реально причинивших ущерб другим участникам гражданского оборота, не является справедливым решением. Это вынуждает и будет вынуждать кредиторов использовать иные механизмы воздействия на правонарушителя, которые порой могут лежать за гранью права.

В рамках поставленной цели необходимо было решить следующие задачи:

1) осуществить систематизацию признаков, выявить сущность института «проникающей ответственности», а также обосновать его юридическую (гражданско-правовую) природу;

2) изучить основные подходы к решению этой проблемы в различных иностранных правопорядках;

3) изучить российскую доктрину и правоприменительную практику ответственности участников по долгам корпорации, а также в необходимой части осуществить их критическое осмысление;

4) разработать общую доктрину «проникающей ответственности», на базе которой подготовить рекомендации по изменению законодательства, коррекции судебной практики и законодательства в области привлечения к ответственности контролирующих корпорацию участников.

Структура данной работы обусловлена обозначенными выше задачами. Настоящая диссертационная работа состоит из трех глав. В первой главе рассматриваются общетеоретические проблемы института «проникающей ответственности» участников, определяется содержание данной категории и пределы ее использования, систематизируются необходимые элементы исследуемого института, определяется его место во взаимосвязи с другими правовыми институтами; во второй главе изучаются основные особенности ответственности участников по долгам контролируемой ими корпорации на основе правового материала США, ФРГ, Нидерландов, Англии и Франции; в третьей главе освещаются вопросы ответственности участников по долгам контролируемой ими организации перед кредиторами по российскому праву, анализируются проблемы и перспективы развития этого института, его достоинства и недостатки.

Научная новизна, теоретическая и практическая значимость работы.

Данное исследование представляет собой первую попытку разработки единой обобщающей концепции института «проникающей ответственности» с использованием как российского, так и разнотипного зарубежного (немецкого, американского, голландского, английского и французского) материала. Исследования, подготовленные ранее, преимущественно акцентируют внимание на особенностях применения «проникающей ответственности» в отдельных правопорядках и нередко носят описательный характер. Кроме того, работы отечественных исследователей в основном базировались на ограниченном опыте (американский, английский либо немецкий), тогда как соответствующий опыт иных правопорядков оставался без внимания. Между тем, при изучении «проникающей ответственности» и разработке ее единой доктрины важно не столько традиционное противопоставление англо-американского и континентально-европейского подходов, который имеет место в ряде российских работ, сколько разделение правопорядков по другим критериям, в частности, интенсивности практического применения этого института.

В настоящей работе, помимо указанных выше стран (ФРГ, США, Англия), изучается опыт Франции, а также страны, имеющей один из самых передовых и модернизированных гражданских кодексов — Нидерландов, и сравнивается «внешняя» ответственность участников корпорации на основе широкого использования западноевропейского и американского опыта (см. гл. 1 и 2).

Результаты настоящей работы могут быть положены в основу дальнейшего теоретического изучения проблемы, а также совершенствования российского законодательства и правоприменительной практики. Они также могут быть использованы в учебном процессе при преподавании курсов гражданского и корпоративного права.

Методология и методы исследования. В данном исследовании использована общенаучная методология системного анализа с целью рассмотрения ответственности контролирующих участников как самостоятельного института корпоративного права, а также методология структурного функционализма для изучения взаимодействия исследуемой категории с другими институтами гражданского права (имущественная или гражданско-правовая ответственность) и других отраслей права (главным образом, арбитражного процессуального права), а также в связи с экономической действительностью (используются некоторые методы экономического анализа права). При подготовке и анализе правовой информации использованы материалы эмпирических и теоретических исследований отечественных и зарубежных авторов. Настоящая работа подготовлена с применением специальных методов исследования явлений правовой действительности — формально-юридического (изучение юридической техники и определение исследуемых категорий), сравнительного-правового (исследование правовых категорий в статике) и сравнительно-исторического (исследование динамики развития правовых институтов).

Основные научные положения, выносимые на защиту. Автором сформулированы и выносятся на защиту следующие основные научные положения:

1. Аргументировано, что принцип отделения корпорации от ее участников не тождественен началу ограниченной ответственности участников по долгам компании и отличается от него функционально и генетически. Вместе с тем правило об ограниченной ответственности усиливает действие принципа отделения. Допущение существования «компаний одного лица», а также участия одних компаний в уставном капитале других корпораций привело к ухудшению положения кредиторов таких корпораций, что послужило предпосылкой возникновения проблемы «проникновения за корпоративные покровы».

2. Обосновано, что «проникающая ответственность» относится к «внешнему» виду корпоративной ответственности и применяется в отношении лиц, контролирующих коммерческую корпорацию (которыми в странах с концентрированной системой корпоративной собственности являются участники или акционеры корпорации), за их действия и/или бездействие, имеющие двойственную деликтно-корпоративную природу — корпоративный деликт, которым в первую очередь является обман кредиторов корпорации, выражающийся в уклонении от исполнения обязательств перед ними.

Различие между «внешними» и «внутренними» видами корпоративной ответственности основано на делении лиц, управомоченных на получение удовлетворения, на две категории: контролирующее лицо привлекается к «внутренней» ответственности перед самой подконтрольной корпорацией или к «внешней» ответственности перед кредитором такой корпорации.

Деликтная природа такого правонарушения проявляется в том, что ответственность наступает за причинение имущественного ущерба кредиторам корпорации противоправным и виновным деянием контролирующих ее лиц. При этом контролирующие лица отвечают за свою вину, а не за вину подконтрольного им юридического лица.

Корпоративная сущность указанного деяния выражается в том, что совершение такого деликта становится возможным только под прикрытием корпоративной формы, воплощающей основополагающие принципы корпоративного права — разделение имущества юридического лица и его участников и отсутствие ответственности последних по долгам корпорации.

3. Установлено, что в связи с совершением контролирующими лицами действий с использованием коммерческой корпорации для обхода закона или недобросовестного уклонения от обязательства, которые не охватываются понятием «корпоративный деликт», корпорация может быть признана тождественной другому лицу — контролирующему физическому или юридическому лицу (либо юридическому лицу, находящемуся под общим корпоративным контролем), — без предъявления особого иска, т.е. в рамках иска из нарушения закона или обязательства, положения которых обходятся.

В связи с этим обоснована необходимость использования такого правового понятия, как «отождествление» корпорации и ее контролирующего лица либо юридических лиц / юридического лица, находящихся под общим контролем (признание их «идентичными»), в основе применения которого лежат действия, сходные со злоупотреблением гражданским правом.

4. Аргументировано, что понятие «снятие корпоративной вуали» («деперсонификация») в странах общего права соотносится с понятием «проникающая ответственность», более приемлемым для континентальноевропейского права, как общее с частным. В континентальном европейском праве концепция «снятия корпоративной вуали» не обладает признаками единства и фактически распадается на «проникающую ответственность» и «отождествление» юридических лиц / юридического лица, находящихся под общим контролем, или с контролирующим их лицом.

Наряду с этим доказана недопустимость использования в российской судебной практике, а тем более в нормативных правовых актах понятия «снятие корпоративной вуали» в силу его «размытости» и отсутствия институциональной целостности.

5. Доказано, что для современного российского гражданского права характерно наиболее жесткое по сравнению с исследованными зарубежными правопорядками следование законодательства и судебной практики принципам ограниченной ответственности и имущественной обособленности корпорации, что может отрицательно сказаться на защите имущественных прав участников гражданского оборота.

6. Установлено, что при привлечении контролирующих корпорацию лиц к «проникающей ответственности» нет необходимости разделения ее кредиторов на «добровольных» (кредиторов по добровольно совершаемым сделкам) и «вынужденных» (кредиторов из деликтов и из договоров, обязательных для заключения), а равно на кредиторов, имеющих «слабые переговорные возможности» (потребители, работники) и «сильные переговорные возможности» (предприниматели), поскольку главной причиной появления у таких кредиторов имущественного ущерба являются не «внешние» причины, связанные со статусом этих кредиторов (наличие или отсутствие возможности мониторинга финансового состояния корпорации-должника или добровольность/принудительность участия в правовой связи с должником), а «внутренние» (недобросовестное поведение контролирующих корпорацию лиц).

На этой основе сделан вывод, что субординирование требований кредиторов на основе указанных «внешних» критериев приводит к необоснованному созданию двойных стандартов «внешней» корпоративной ответственности, которая берет свое начало в совершении лицами, контролирующими юридическое лицо, корпоративных правонарушений.

7. Аргументировано, что отличие «отождествления» юридических лиц / юридического лица, находящихся под общим контролем, между собой либо с контролирующим их лицом от «проникающей ответственности» основано на их различном влиянии на основополагающие принципы корпоративного права, а также обусловлено различиями в назначении этих двух юридических конструкций.

Влияние названных конструкций на корпоративные принципы проявляется в том, что «отождествление» в первую очередь поражает принцип самостоятельной правосубъектности корпорации, тогда как «проникающая ответственность» поражает начало ограниченной ответственности ее участников.

Основным назначением «проникающей ответственности» является возмещение убытков^[16], а назначением «отождествления» — запрет обхода законно установленных ограничений, вытекающих из закона или из обязательства.

Степень достоверности и апробация результатов. Результаты исследования были апробированы посредством публикации в научных периодических изданиях, обсуждались:

- во время научных семинаров и дискуссий в Институте сравнительного и международного частного права имени Макса Планка (г. Гамбург, ФРГ), где автор проходил научную стажировку в 2016 г.;

- при проведении автором учебных занятий со студентами Всероссийской академии внешней торговли (ВАВТ) в 2017 г.;

- при выступлении на X Международной научно-практическая конференции «Российская наука в современном мире» (организаторы: научно-изд. центр «Актуальность.РФ», МГУ, Пензенский гос. ун-т), 30 июня 2017 года;

- при выступлении на научно-практической конференции «Институт банкротства: практика применения, новеллы законодательства, судебная практика» (организатор: Информ. агентство «РБК») 14 ноября 2017 года;

- на заседании отдела гражданского законодательства и процесса ИЗиСП 28 марта 2018 года;

- на заседание секции «Частное право» Ученого совета ИЗиСП 23 мая 2018

года).

Отдельные выводы, полученные в настоящем исследовании, использовались автором в его практической деятельности. Подтверждением достоверности полученных результатов является тот факт, что некоторые из опубликованных научных статей автора были включены в качестве рекомендуемой дополнительной литературы в учебно-методические комплексы МГЮА им. О.Е. Кутафина, НИУ ВШЭ, Новосибирского национального исследовательского университета и др.