§2. Проблемы квалификации преступления геноцида и назначения наказания за него в решениях Высшего Иракского Уголовного Трибунала

В 1994-95 годах организация «Хьюман Райтс Уотч» попыталась убедить правительства нескольких государств возбудить дело против правительства Ирака в соответствии с положениями указанной Конвенции в Международном Суде. К сожалению, эта инициатива ни к чему не привела: тогда еще никто не хотел ссориться с Саддамом Хусейном.

Следует сказать, что государства, не желающие «иметь дело» с диктаторами и их приспешниками, как правило, ссылаются на ст. VI Конвенции 1948 г., согласно которой, лица, обвиняемые в совершении геноцида, должны быть судимы «компетентным судом того государства, на территории которого было совершено это деяние, или таким международным уголовным судом, который может иметь юрисдикцию в отношении сторон настоящей Конвенции, признавших юрисдикцию такого суда». Однако правомерность подобных ссылок представляется достаточно сомнительной.

Прежде всего, универсальная юрисдикция в отношении серьезных нарушений Женевских конвенций, в том числе преступления геноцида, предусмотрена как Женевским актом 1957 г., так и последующими

международными документами. Еще в 1961 г. на процессе по делу Отто Адольфа Эйхмана, бывшего офицера Гестапо, окружной суд Иерусалима (а затем и Верховный суд Израиля) пришел к выводу, что отсутствие универсальной юрисдикции не препятствует рассмотрению дела о геноциде в национальном суде, поскольку такая юрисдикция допускается международным обычным правом .

Ряд других авторитетных правозащитных организаций несколько лет проводил кампанию по учреждению специального Международного уголовного суда для Ирака наподобие трибуналов по бывшей Югославии и Руанде . В 2000 г. с проектом учреждения Международного уголовного трибунала по Ираку выступил исследователь из Университета Окленда Хавал Хилан (Haval Hylan), который обратился с письмом к правительству Новой Зеландии инициировать, в качестве нейтрального посредника, в Совете Безопасности ООН создание данного Трибунала^{[217] [218] [219] [220].}

Однако попытки по привлечению МУС к рассмотрению дел о геноциде в Курдистане или учреждению специального трибунала (по примеру МТБЮ или МТР) были бесполезны по следующим причинам:

а) МУС рассматривает дела о преступлениях, совершенных после 1 июля 2002 г. (то есть с момента вступления в силу Римского статута), тогда как геноцид в Курдистане был осуществлен в 1987-1988 гг. ;

б) для создания специальных трибуналов требуется одобрение Совета Безопасности ООН, в котором были противники не только суда над Саддамом Хусейном, но даже его свержения (силами внутренней оппозиции или международной коалиции).

Таким образом, новые иракские власти не могли ждать до бесконечности, поскольку затягивание с судом над лицами, виновными в тяжких преступлениях против собственного народа и народов соседних государств, ставило под угрозу безопасность и порядок в стране. 10 декабря 2003 г. для рассмотрения дел о преступлениях против человечности, совершенных режимом Саддама Хусейна в период с 17 июля 1968 г. (когда БААС захватила власть в Ираке) до 1 мая 2003 г.

Следует подчеркнуть, в Ираке на период деятельности Трибунала, было создано уникальное «гибридное» уголовное законодательство, аккумулирующее в себя нормы как международного, так и национального права. При этом последнее было представлено не только Уголовным кодексом 1969 г., но также Багдадским уголовным кодексом 1919 г. Первый из кодексов применялся к преступлениям, совершенным в период с 15 декабря 1969 г. по 1 мая 2003 г., а второй - к преступлениям, совершенным в период с 17 июля 1968 г. по 14 декабря 1969 г. ^[221]

Трибунал называли «интернационализированным национальным судом», поскольку его Устав и Правила судопроизводства были составлены по образцу документов, регламентирующих деятельность трибуналов по бывшей Югославии, Руанде и Сьерра-Леоне. Однако при этом его местонахождением был Багдад, а судьи и обвинители были иракцами.

Необходимо сказать, что поскольку учреждение ИСТ предусматривало введение норм о международных преступлений непосредственно в иракское национальное право, отдельные ученые ставили под сомнение обоснованность учреждения данного Трибунала^[222]. Кроме того, оспаривалась легитимность Трибунала, поскольку он был создан оккупационной администрацией^{[223] [224]}. Чтобы снять все сомнения относительно независимости и национального характера Трибунала, в 2005 г. Иракский Специальный Трибунал был переименован в Высший Иракский Уголовный Трибунал (ВИУТ), деятельность которого осуществляется на основании норм международного и национального права:

Конвенции о геноциде 1948 г.;

Статута о Высшем Иракском Уголовном Трибунале (№10 от 2005 г.);

Уголовного кодекса Ирака (Закон № 111 от 1969 г.);

Уголовно-процессуального кодекса Ирака (Закон № 23 от 1971 г.).

При этом Конституция Ирака (ст. 134) гарантирует, что ВИУТ будет осуществлять свою деятельность до завершения своей миссии и может быть распущен только на основании решения парламента Ирака. Важно также отметить, что все предыдущие решения ИСТ были признаны легитимными и

225

непротиворечащими новым законам .

ВИУТ состоит из двух Судебных камер (палат) и Апелляционной палаты. К его юрисдикции отнесены следующие преступления, предусмотренные как международным правом, так и национальным правом: преступление геноцида; преступления против человечности; военные преступления;

ряд преступлений, предусмотренных иракскими законами.

Закон №10 от 2005 г. (ст. 17) установил, что первые три преступления из вышеприведенного перечня не имеют срока давности^{[225] [226] [227]. Что же касается последней группы преступлений, то речь идет о таких преступлениях, как вмешательство в осуществление судебной власти, разбазаривание национальных ресурсов, применение вооруженной силы против Арабской страны (ст. 14 Закона №10 от 2005 г.). Однако отнесение их к юрисдикции Трибунала вызывает у нас большие сомнения: действительно, разве можно поставить в один ряд геноцид и общеуголовные преступления, не представляющие собой грубое нарушение прав человека и международного гуманитарного права? Полагаем, что нет. Правильнее было относить к юрисдикции ВИУТ только первые три преступления.}

Кстати, международная организация «Хьюман Райтс Уотч» предлагала ряд дополнений к Закону о Трибунале, чтобы убедиться, что Закон «отражает наиболее полно разработанные международно-признанные определения этих тяжких преступлений». В частности, предлагалось вносить в Закон следующие понятия, имеющиеся в Римском статуте о МУС:

«принудительная стерилизация» (как преступление против человечности и военное преступление);

«применение оружия, боеприпасов и техники, а также методов ведения войны ... при условии, что такое оружие, боеприпасы и техника, а также методы ведения войны являются предметом всеобъемляющего запрещения» (как военное преступление);

«принудительная беременность» как «незаконное лишение свободы женщины, которая стала беременной в принудительном порядке, с целью изменения этнического состава какого-либо населения или совершения иных серьезных нарушений международного права» (как преступления против человечности)^{[228] [229].}

В случае принятия этих поправок, вне всякого сомнения, они бы не стали «мертвыми». Все перечисленные деяния имели место в действиях тех, кто осуществлял геноцид курдов. По нашему мнению, Закон о ВИУТ должен был включить определения всех преступлений против человечности и военных преступлений. Однако, к сожалению, предложение «Хьюман Райтс Уотч» осталось без внимания.

Важное положение содержит ст. 15 Закона №10 от 2005 г., в соответствии с которой, тот факт, что обвиняемый «действовал по приказу правительства или начальника, не освобождает его от уголовной ответственности, однако может рассматриваться как основание для смягчения наказания, если Трибунал признает, что этого требуют интересы правосудия».

Согласно ст. 17 Закона №10 от 2005 г., палаты Трибунала «могут прибегнуть к соответствующим решениям международных судом или трибуналов» как прецедентов при принятии решения по делам, подведомственным Трибуналу. Необходимо сказать, что международная организация «Хьюман Райтс Уотч» подвергла данное положение Закона критике, предлагая, чтобы слово «могут» было заменено на «должны» . Полагаем, что критика обоснованная (тем более, что в уголовном законодательстве Ирака никогда не было норм о геноциде и при принятии решения по делам о совершении данного преступления невозможно было не использовать прецеденты международных судов и трибуналов).

При характеристике Закона №10 необходимо иметь в виду также положения ст. 24, которые касаются наказания. Во-первых, ВИУТ может назначить только «те наказания, которые предусмотрены Уголовным кодексом Ирака» (согласно ст. 85 УК РИ, основными видами наказания являются: смертная казнь; пожизненное лишение свободы; лишение свободы на определенный срок; каторга; арест; штраф; помещение в учреждение для молодых преступников; помещение в исправительное учреждение).

Во-вторых, наказания за преступления, которые не имеют аналогов в Уголовном кодексе Ирака (в. т. за геноцид), должны назначаться «с учетом тяжести преступления, а также конкретных обстоятельств, относящихся к осужденному, и соответствующих международных прецедентов».

Таким образом, Закон о ВИУТ допускает применение смертной казни за преступление геноцида и он обязывает при назначении наказания учитывать не только нормы национального законодательства, но и международного права.

Согласно ст. 27 Закона №10 от 2005 г., осужденные Трибуналом не могут быть помилованы, и назначенное им наказание не может быть смягчено. Однако, данное положение, необходимо признать, противоречит нормам Конституции Ирака, где право помилования или смягчения наказания предоставлено Президенту Ирака. Кроме того, запрет на помилование или смягчение наказания противоречит Международному пакту о гражданских и политических правах (ст. 32).

В литературе недостатком Закона №10 от 2005 г. считается то обстоятельство, что Трибунал наделен юрисдикцией только над гражданами или жителями Ирака (в этом смысле мнение, высказанное в российской науке о том, что Трибунал рассматривает дела также иностранцев, не соответствует

действительности ). Действительно, как считает профессор права Энтони Д\'Амато (Anthony D\'Amato), ограничение юрисдикции Трибунала только иракцами исключает предание суду «саудовцев, сирийцев или даже членов АльКайды, которые, возможно, помогали режиму Саддама в совершении своих преступлений против человечности» . Здесь мы согласны с мнением Энтони Д\'Амато. Ведь в военных нападениях на курдов принимали участие иранцы из организации «Моджахедине Халк», наемники из Судана, Сирии и других государств, причем иностранцы отличались не меньшей жестокостью в отношении курдов, чем иракцы.

Легальное определение в Законе №10 (ст. 11) преступления геноцида совпадает с определением данного преступления в Статуте Международного уголовного суда. Данное обстоятельство, тем самым, делает возможным рассмотрение в судебных учреждениях Ирака дел о геноциде в соответствии с общепризнанным мировым сообществом юридическим определением преступления геноцида.

В августе 2006 г. по обвинению в совершении преступления геноцида Трибуналу были преданы шесть человек:

Саддам Хусейн аль-Маджид аль-Тикрити, президент и премьер-министр Ирака с 1979 по 2003 г., генеральный секретарь Партии Арабского

Социалистического Возрождения Ирака (БААС), председатель Совета революционного командования (СРК) Ирака;

Али Хасан аль-Маджид аль-Тикрити, двоюродный брат Саддама Хусейна, генеральный секретарь Северного бюро БААС, которому в период кампании против курдов были предоставлены специальные полномочия в ^{[230] [231]}

Северном Ираке (Иракском Курдистане), эквивалентные полномочиям президента государства;

Султан Хашем Ахмед аль-Таи, министр обороны Ирака с 1995 по 2003 гг., бывший начальник штаба армии, военный руководитель кампании;

Сабир Абдель аль-Азиз аль-Дури, бывший генеральный директор Службы военной разведки;

Хусейн Рашид аль-Тикрити, заместитель начальника штаба по оперативной деятельности Иракских вооруженных сил в период проведения кампании «Аль-Анфаль»;

Тахир Тауфик аль-Аани, губернатор северной провинции Мосул в период проведения кампании «Аль-Анфаль», секретарь Северного бюро БААС;

Фархан Мутлак аль-Джабури, бывший глава военной разведки в северном, а позднее восточном регионах Ирака.

Обвиняемые были переданы суду на основании их предполагаемой роли в планировании, организации и осуществлении в 1988 г. кампании «Анфаль», серии масштабных, скоординированных атаках против курдского населения Северного Ирака. Согласно данным старшего прокурора в процессе, иракские войска неоднократно применяли в Курдистане химическое оружие, погибло 182.000 гражданских лиц, насильственно перемещены сотни тысяч курдов, уничтожена вся местная инфраструктура.

Согласно материалам обвинения, об участии Саддама Хусейна в организации преступления геноцида свидетельствуют, помимо прочего, следующие записи его разговоров с Али Хасаном аль-Маджидом, «архитектором» геноцида курдов.

1. Саддам Хусейн: «Мы атаковали их, кто там живет, мы не делаем различий между теми, кто вооружен или нет, кто гражданский или нет. Они все саботажники».

2. Али Хасан алъ Маджид: «Специальное оружие эффективно?».

Саддам Хусейн: «Да, оно эффективно, особенно для тех, кто сразу не наденет маску, как мы понимаем».

Али Хасан аль Маджид: «Это уничтожит тысячи?».

Саддам Хусейн: «Да, это уничтожит тысячи и сделает их неспособными есть или пить; они будут эвакуированы из своих домов без какого-либо своего

~ 233

имущества, и мы сможем, наконец, очистить их районы» .

Трибунал признал Саддама Хусейна виновным в совершении преступлений против человечности, пытках, насильственной депортации и насильственном лишении свободы, умышленных убийствах и других бесчеловечных актах, совершенных в 1982 г. против десятков жителей населенного преимущественно шиитами города Дуджаил (Dujail) в провинции Салахэддин . Обвинения в преступлении геноцида с него были сняты лишь после его казни 30 декабря 2006 г.

Остальные шестеро подсудимых также обвинялись не только в преступлении геноцида, но и в совершении военных преступлений и преступлений против человечности.

Обвинения в преступлениях против человечности включали: умышленное убийство; порабощение и тюремное заключение; другое жестокое лишение физической свободы.

Обвинения в военных преступлениях включали: умышленное нанесение ударов по гражданскому населению; умышленное нанесение ударов по культурным, религиозным, медицинским, образовательным или других зданиям, не используемым в военных целях; уничтожение или изъятие имущества, которое настоятельно не диктовалось обстоятельствами конфликта.

Обвинения в преступлении геноцида включали: совершение неоднократных деяний с намерением уничтожить целиком или частично национальную, этническую, расовую или религиозную группу как таковую. «Запрет на уничтожение группы людей, в данном случае иракских курдов, - гласило ^{[232] [233] обвинение, - основанный на их групповой идентичности, является одним из основополагающих норм международного права» . Согласно ст. 11 (1) А и С Закона о ВИУТ, подсудимые обвинялись в убийствах членов группы и умышленном создании жизненных условий, рассчитанных на физическое уничтожение группы в целом или частично.}

Только в первые два года своей деятельности судьи Трибунала изучили в общей сложности более 2 000 000 документов, показания около 7 000 свидетелей и заключения судебно-медицинских экспертов о 200 массовых захоронениях по всему Ираку^{[234] [235] [236]}.

Главный прокурор процесса Манкит аль - Фарун (Munqith al-Farun) в своем выступлении на суде описал кампанию «Аль-Анфаль» как тщательно спланированную, состоящую из восьми фаз, продолжавшихся с 22 февраля по 6 сентября 1988 г. В результате использования химического и обычного оружия во время широкомасштабных наземных и воздушных ударов погибли 182 000 человек, сравнены с землей тысячи курдских деревень. Комментируя выбор режимом БААС названия военной кампании, главный прокурор напомнил, что слово «Аль-Анфаль» из Корана переводится как «добыча (в ходе священной войны)», во время осуществления которой, однако, пострадали «невинные

237

мусульмане» .

По данным органов обвинения, в целях реализации планов военной кампании Саддам Хусейн отдал приказ своему двоюродному брату Али Хассану аль-Маджиду взять под свой личный контроль все государственные, административные, партийные, военные и силовые учреждения и структуры,

расположенные в Северном Ираке . Согласно этим же данным, Али Хассан аль- Маджид приказал «ликвидировать курдских жителей», главным образом мужчин в возрасте от 15 до 70 лет .

Линия защиты^{[237] [238] [239] обвиняемых строилась на том, что:}

Трибунал является нелегитимным органом, поскольку создан оккупационными органами;

обвиняемые пользуются согласно Конституции Ирака иммунитетом;

на обвиняемых должен быть распространен статус военнопленных;

большинство из обвиняемых выполняло приказы главнокомандующего Ирака и т. д.

Однако Г лавный обвинитель отверг все эти доводы, сославшись на то, что ВИУТ создан Национальным собранием Ирака, избранным на основании Конституции Ирака его народом. Преступления, в совершении которых обвиняются подсудимые, были частью иракского национального права, и Ирак обязан преследовать в судебном порядке лиц, их совершивших, в соответствии с нормами обычного международного права и своих договорных обязательств . Что касается «конституционного» иммунитета от преследования и придания отдельным нормам обратной силы, то, по заявлению Главного обвинителя, «эти доводы были дискредитированы еще на Нюрнбергском процессе». Наличие у обвиняемых генеральских и иных высших государственных чинов также не может служить основанием для их освобождения от уголовного преследования за совершенные ими преступления, констатировал главный прокурор.

На этапе процесса, в ходе которого были заслушаны показания заявителей (истцов), с 21 августа до 27 ноября 2006 г. было проведено двадцать три заседаний суда. 76 человек дали свидетельские показания о фактах применения химического оружия, разрушения деревень, казнях, задержаниях, изнасиловании, пытках и жестокого обращения в отношении гражданского курдского населения.

С их слов после атаки иракских самолетов они почувствовали запах гнилых яблок и чеснока, затем началась рвота, появились ожоги, тошнота, удушение, слепота и смерть. Эти последствия применения химического оружия подтвердила американский врач Кэтрин Элиас Михейл (Katherine Elias Mikhail), которая находилась в лагере повстанцев, когда были совершены химические атаки: «Я видела сотни людей, - сказала она суду, - сотни, а не десятки, у которых после того, как иракские самолеты сбросили бомбы, началось рвота и потеря зрения^{[240] [241]». По утверждению другого врача - Асфандиара Шукри (Asfandiar Shukri), против курдов был использован горчичный газ, похожий на тот, «который был использован нацистами во время Второй мировой войны» .}

Некоторые спаслись в соседних деревнях, другие искали спасение в пещерах, в горах, но все же большинство попало в плен к иракским войскам (в одном случае старейшина одной из таких деревень сам привел иракские войска к тому месту, где прятались жертвы бомбардировок, поверив в обещание властей амнистировать «мятежников»). Те, кто избежали казни, были отправлены в концентрационные лагеря, где подвергались пыткам, избиениям, изнасилованиям, умирали от голода и болезней.

Согласно свидетельским показаниям, гражданские лица и сельские населенные пункты подвергались неспровоцированным артиллерийским и авиационным ударам с применением химического и обычного оружия. После этого войска с применением бульдозеров и взрывчатых веществ уничтожали эти населенные пункты. Данные свидетельские показания подтверждали, что в районах, подвергшихся нападениям армии, не отмечалась какая-либо активность курдских повстанцев («пешмарга»).

В центрах временного содержания курды были лишены пищи, воды, крыши над головой. Они больше месяца были без медицинской помощи, их содержали в антисанитарных условиях. Иракские солдаты отделили мужчин от детей и женщин, после чего многие никогда больше не видели своих родственников. Некоторых задержанных с завязанными глазами солдаты на грузовиках увезли в пустынные районы юга Ирака, откуда некоторым удалось избежать массовых расстрелов путем бегства. В концентрационных лагерях в пустыне Нугра Салман содержались только курды, свидетельством чего являются захоронения членов семей тех, кто содержался там. Данное обстоятельство свидетельствовало о намерении властей уничтожить именно курдов как группы, полностью или частично. По утверждению многих потерпевших, их родственников целыми семьями власти «анфалировали», их судьба оставалась неизвестной до тех пор, пока их тела, уже после падения режима БААС, не находили в местах массовых захоронений.

Два судебно-медицинских эксперта сообщили об итогах эксгумации тел в местах массового захоронения: в одном случае 7 человек было расстреляно из автоматов Калашникова с использованием 124 выстрелов, а в другом - на телах 27 мужчин и мальчиков было обнаружено более 89 огнестрельных ранений^{[242] [243]}.

В процессе были оглашены показания единственного свидетеля массовой казни детей и женщин - Таймура Абдала Ахмада, которого называют символом,

245

«живым памятникам страданиям курдского народа» .

Его деревня была атакована подразделениями армии и батальоном национальной обороны. Он и другие выжившие жители деревни были задержаны и перемещены в лагерь «Аль-Сумуд», где солдаты периодически стреляли поверх их голов. Затем Таймур вместе с другими задержанными был переведен в центр временного содержания «Топзауа», где они оставались в течение 30 дней. Солдаты привязали их вместе по два человека и забрали у них одежду, а женщин и детей увезли на автомобилях в неизвестном направлении. Перед этим на глазах Таймура несколько детей умерли из-за голода и болезней. В лагере он увидел также беременную женщину, раненную в голову.

Солдаты бросили задержанных в большую яму, которую до этого вырыли бульдозером. Ночью пришли солдаты и стали расстреливать всех, кто находился в ней. Таймур, будучи раненным, прикинулся мертвым, а когда солдаты ушли, смог выбраться из ямы. Затем он перебегал от одной ямы к другой, прятался у насыпи, надеясь, что его не заметят, пока не потерял сознание. Когда он очнулся, то стал идти, шел долго, пока не увидел палатку бедуинов. Из нее вышел мужчина и Таймур попросил помощи. Мужчина увез Таймура в соседнюю деревню, где он оставался до тех пор, пока его здоровье не улучшилось.. .^[244].

По утверждению защиты, целями атак правительственных сил во время кампании «Аль-Анфаль» были комбатанты, к которым принадлежали курдские отряды «пешмарга», сотрудничавшие с вторгавшимися подразделениями Иранской армии. Исходя из этого, жертвы среди мирного населения следовало рассматривать в качестве «второстепенного ущерба законного боя с комбатантами». Кроме того, курдское мирное население якобы проигнорировало предупреждение властей об эвакуации из зон ударов иракской армии и даже «отказалось» от переселения в безопасные «жилые комплексы». Однако эти доводу были опровергнуты документами, которые свидетельствовали о том, иракские войска не делали никакого различия между мирным населением, повстанцами и даже пробагдадской курдской милиции: их уничтожали как этническую группу с целью окончательного решения «северного (то есть

курдского - Х. А.) вопроса». Атаки против курдов Главный обвинитель назвал

247

«варварством», который нельзя понять .

Как было доказано на процессе, под непосредственным руководством Али Хасана аль - Маджида, двоюродного брата президента Саддама Хусейна и Генерального секретаря Северного бюро БААС, режим использовал все гражданские органы государства для оказания помощи в военной операции против курдов, в том числе отделы статистики (который определял группы подозрительных лиц путем использования переписи 1987 года), записи актов гражданского состояния, регистрации транспортных средств, сельского хозяйства и другие. Все ресурсы военного и гражданского аппарата, а также службы безопасности были направлены на то, чтобы, по словам аль - Маджида, «решить курдскую проблему и уничтожить подрывные элементы».

По признанию «Хьюман Райтс Уотч», «относительно намерений аль- Маджида сомнений не было». Сохранились аудиозаписи ряда его встреч со своими помощниками в период с 1987 по 1989 гг., подлинность которых была установлена несколькими независимыми международными экспертами. Идентификация облегчалась тем, что у аль - Маджида был характерный высокий тембр голоса и региональный («тикритский») акцент. Он часто выступал на радио и телевидении, его голос был знаком многим. К тому же его речь была властной и грубой, в то время как остальные присутствующие обращались к нему с почтением.

Эти записи обнаруживают сильную национальную неприязнь к курдам у человека, который руководил их уничтожением. «Почему я должен позволить им жить здесь, этим ослам, которые ничего не понимают? Какой нам от них прок?», - спрашивает аль - Маджид на одной из встреч. В другой раз он говорит: «Я допускал, что мы найдет среди них [курдов] хоть некоторых порядочных людей, но мы таких не нашли, нигде». И в другом месте: «Это собаки и мы разобьем им головы». Он же: «Помогать им? Нет, я закопаю их бульдозерами». ^[245]

Даже лояльность к режиму, например, служба в пробагдадской курдской милиции, не спасали от репрессий. Аль - Маджид хвастался, что угрожал командирам милицейских отрядов химическим оружием, если они отказывались выселять население курдских поселков.

Таким образом, можно утверждать, что при проведении массовых казней в ходе кампании «Анфаль» имели значение только национальность и место проживания.

К 23 апреля 1989 г. партия БААС, превратив пытки, убийства и тактику выжженной земли частью повседневной жизни курдов, решила, что задачи, поставленные в Курдистане, выполнены. В связи с этим у Али Хасана аль - Маджида были отозваны чрезвычайные полномочия, предоставленные ему двумя годами ранее. На церемонии приветствия своего преемника бывший руководитель кампании «Анфал» заявил: «Чрезвычайная ситуация преодолена». С точки зрения аль - Маджида, курдская проблема была решена: «подрывные элементы» уничтожены.

В целом, число курдов, убитых в течение десятилетия после репрессий против рода Барзани (1983 г.), выражается шестизначной цифрой. Кампания «Аль-Анфаль» привела «к уничтожению 90% курдских сел, стерто с лица земли более 20 городов, войска оставили в земле 15 миллионов мин, предназначенных для того, чтобы сделать невозможным земледелие и сельское хозяйство ...» .

Таким образом, если использовать определения, данные в Конвенции о геноциде 1948 г., целью режима было «частичное уничтожение группы» (иракских курдов), и он этой цели добился. И намерение, и сами действия аль - Маджида^{[246] [247], вне всякого сомнения, попадают под определение преступления геноцида.}

Согласно приговору ВИУТ, Али Хассан аль - Маджид с марта 1987 г. по сентябрь 1988 г., будучи членом СРК и ответственным лицом в Бюро партии

БААС в Курдском районе на севере Ирака, был уполномочен командовать всеми военными формированиями, гражданскими организациями, службами безопасности и партийными органами. Он был признан виновным в даче приказов подчиненным ему силам совершать убийства курдских граждан на севере Ирака, а также наносить им физический и моральный вред, создавать такие жизненные условия, которые рассчитаны на их полное или частичное физическое уничтожение, путем проведения масштабной военной операции, использования химического и огнестрельного оружия. Им же был отдан приказ об установлении экономической блокады районов проживания курдов путем запрета транспортировки продуктов питания, медикаментов и топлива, уничтожения их скота и посевов, разрушения их селений, с целью уничтожения курдов полностью или частично.

На основании изложенного, ВИУТ признал аль - Маджида виновным в умышленном убийстве (ч. 1 ст. 406 УК РИ 1969 г.) и совершении преступления геноцида, в заговоре его совершения, в подстрекательстве к его совершению, предусмотренного ст. 11 Закона №10 от 2005 г. «О Высшем уголовном трибунале Ирака» . Меры наказания за содеянное, как того и требует ст. 24 Закона №10 от 2005 г., должны определяться в соответствии с нормами УК Ирака 1969 г. С учетом положений ст. ст. 47, 48 и 49 , а также ч. 1 ст. 406 УК, аль - Маджид 24

июня 2007 г. единогласно был приговорен Трибуналом к смертной казни через повешение^{[248] [249] [250]. Его апелляция на приговор была отклонена 4 сентября 2007 г., и он был казнен 25 января 2010 г.}

В российской науке были высказаны сомнения в объективности рассмотрения дел о преступлениях режима Саддама Хусейна Иракским Высшим Уголовным Трибуналом. В частности, требует комментариев следующее утверждение И. Белого: «Все пять судей (Трибунала - Х. А.) являются шиитами и курдами, а также принадлежат к организациям, относящимся враждебно к правящей в Ираке в 1968-2003 гг. партии БААС. Названные и другие обстоятельства вызывают сомнения в объективности решений данного суда» .

Полагаем, что к подобным утверждениям нельзя относиться серьезно. Разве национальность или вероисповедание имеет значение для отправления правосудия? Или, может быть, для снятия «сомнения в объективности» решений Нюрнбергского трибунала следовало судьями назначить членов СС, а из числа прокуроров исключить еврея Р. Лемкина? Далее, нам неизвестно, в каких организациях, относящихся «враждебно к правящей в Ираке партии БААС», состояли судьи. К кандидатам предъявлялись, об этом пишет и сам И. Белый, два основных требования: «ни они, ни члены их семей не должны были пострадать во времена Хусейна, а сами они не должны были входить в партию БААС, являющуюся во времена Хусейна правящей» . Разве этих требований (не относящихся, как видим, к национальной или религиозной принадлежности судей) недостаточно для вынесения «объективного решения» Трибунала?

Следует сказать, что в самом Ираке мало кто сомневается «в объективности решений» Трибунала в отношении верхушки БААС. О беспристрастности Трибунала свидетельствует, например, то обстоятельство, что один из обвиняемых, губернатор провинции Мосул, Тахир Тауфик аль-Ани, был оправдан. Остальные пять обвиняемых 24 июня 2007 г. были осуждены (в том числе за преступление геноцида) к различным видам наказания - от пожизненного заключения до смертной казни. Смертной казни был подвергнут только Али Хасан аль-Маджид. Кстати, еще один приговоренный к смертной ^{[251] [252] казни - Султан Хашим Ахмад - так и не был казнен (в 2008 г. он по другому делу - о подавлении на юге Ирака восстания шиитов - приговорен к 15 годам тюремного заключения).}

С другой стороны, по нашему мнению, эти решения Трибунала свидетельствуют об их половинчатости и противоречивости.

Во-первых, к уголовной ответственности было привлечено крайне малое число лиц, виновных в совершении преступления геноцида. Достаточно вспомнить, что в Руанде национальными судами было рассмотрено 100 тыс. дел о преступлении геноцида.

Во-вторых, по непонятным причинам наказание в отношении части осужденных не было приведено в исполнение. Более того, ряд лиц даже было освобождено от отбывания наказания. Так, в 2012 г. Верховный уголовный суд Ирака принял решение освободить 16 чиновников из руководства прежнего режима во время правления Саддама Хусейна, среди них - «генеральный секретарь иракской партии «Баас» в провинции Кербела и директор службы внешней разведки бывшего режима ... также были освобождены бывшие министры торговли и культуры, и эксперт по военной индустриализации». Примечательно, что вице-спикер иракского парламента Ареф Тайфур назвал данное решение суда об освобождении чиновников «провокацией» «для чувств семей жертв газовой атаки в Халабдже», и потребовал пересмотреть это решение^[253].

В-третьих, не было принято решение об объявлении преступными организаций, принимавших участие в геноциде (ст. 80 УК РИ предусматривает уголовную ответственность юридических лиц, кроме правительства и его агентств, за преступления, совершенные их руководителями, сотрудниками или агентами, работающих на них или от их имени). Был лишь запрет партии БААС (первым же указом Временной коалиционной администрацией Ирака от 16 мая

2003 г.^{[254] [255] [256]}), идеология которой базируется на радикальном панарабском

257

национализме .

Кстати, Конституция Ирака (ст. 7), принятая всенародным голосованием в 2005 г., подтвердила запрет БААС: «Деятельность любых организаций или группировок, использующих в своей деятельности, оправдывающих или пропагандирующих расизм, терроризм, такфир, этнические чистки и подстрекательство к подобным действиям, в том числе саддамовской партии БААС и ее символика, к каким бы названиям она ни прибегала, запрещена. Такие организации не могут стать частью плюралистической политической системы Ирака, что должно быть урегулировано законом». Однако под давлением правительства США, с целью смягчения политики «дебаасификации», от которой, якобы, пострадали тысячи граждан Ирака (в основном арабов-суннитов), не причастных к преступлениям БААС, в 2008 г. был принят Закон «Об ответственности и справедливости».

Полагаем, что еще не поздно перестроить деятельность ВИУТ и продолжать рассматривать дела в отношении лиц, виновных в преступлении геноцида, а также признать преступными организации, принимавшие участие в его совершении (в том числе оппозиционную иранскую организацию «Моджахедине Халк» , которая находилась на содержании режима Саддама Хусейна). В этой связи следует напомнить, что, например, приговором Нюрнбергского трибунала были признаны преступными такие организации, как СС, СД, Гестапо и руководящий состав Национал-социалистической партии .

В-четвертых, не был решен вопрос об ответственности иностранных юридических и физических лиц, оказавших содействие Ираку в создании смертоносного оружия, запрещенного международным правом и примененного в ходе совершения преступления геноцида (кроме одного гражданина Нидерландов никто так и не понес ответственности, хотя среди компаний, оказавших содействие багдадскому тирану, есть кампании из США, Германии, Индии, Франции, Италии и Швейцарии^{[257] [258]).}

Однако кроме дела о преступлении геноцида в ходе кампании «Аль- Анфаль» ВИУТ рассматривал дело также о массовых убийствах и депортации курдов - фейлы. Эти курды являются шиитами. Они проживали вне пределов границ автономного Иракского Курдистана - в Багдаде, Дияла, Ханакин и Мандали. В 1969-1971 гг. около 70 тыс. фейлы были депортированы из Багдада и Ханакина в районы к иранской границе, поскольку суннитское руководство Ирака их рассматривало как «иранцев». В 1975 г. тысячи из них были переселены во внутренние районы Ирака. В 1980 г. режим БААС лишил гражданства около 500 тыс. фейлы и конфисковал их имущество. Мужчины в возрасте от 15 до 55 лет были арестованы и отправлены в тюрьмы. От 13 до 20 тыс. фейлы погибли. В общей сложности с 1969 по 1990 гг. 1 миллион фейлы были перемещены.

По данному делу обвинение были предъявлено 16 бывшим руководителям БААС и Ирака, в том числе бывшим министрам иностранных и внутренних дел Тарику Азизу и Садоуну Шакиру Махмуду, а также Али Хасану аль Маджиду. 29 ноября 2010 г. Трибунал квалифицировал преступление, совершенное в отношении курдов-фейлы, как геноцид. Приговором Трибунала три человека были приговорены к смертной казни за преступление геноцида, в том числе

Садоун Шакир Махмуд. Тарик Азиз был приговорен к 10 годам тюремного заключения за преступления против человечности^[259].

Однако не только иракский Трибунал признал преступления против курдов геноцидом. Еще раньше, 8 мая 2007 г. суд в Гааге назвал химические атаки в Курдистане преступлением геноцида и осудил бизнесмена, гражданина Нидерландов Франса ван Анраата (Frans van Anraat) за соучастие в военных преступлениях (поставках иракскому режиму тысяч тонн химических веществ, в том числе сырья для производства химического оружия - иприта и нервнопаралитического газа) к 17 годам тюремного заключения^[260]. Суд отверг доводы защиты о том, что оружие режимом применялось против повстанцев, указав, что оно, конечно, может быть применено против повстанцев, однако если при этом нет намерения совершить преступление геноцида^[261].

Об «Аль-Анфале», о насилии и репрессиях «во время массовых убийств» курдов в Халабдже говорится также в Преамбуле принятой всенародным голосованием в 2005 г. Конституции Ирака^[262].

Кроме того, в 2008 г. Президентский Совет Ирака одобрил Резолюцию №26 Федерального Парламента Ирака, осуждающую преступления режима Саддама Хусейна против курдов как акт геноцида. Эта резолюция подтвердила предыдущие резолюции Парламента и объявила, что все деяния, совершенные против курдов в Иракском Курдистане бывшим режимом, должны считается преступлением геноцида. Через два года, в марте 2010 г., Федеральный Верховный Суд Ирака постановил, что проведенная в 1988 г. военная кампания против курдов была действительно актом геноцида.

Акты о признании совершенных злодеяний против иракских курдов геноцидом приняты парламентами также ряда зарубежных государств, в частности, Норвегии, Южной Кореи, Швеции и Великобритании^[263].