Заключение

При анализе российского законодательства и выявлении отрасле­вых и межотраслевых коллизий основное внимание нами уделялось различным аспектам применения уголовных наказаний (хотя затраги­вались и иные вопросы): назначению и исполнению наказаний, пре­доставлению отсрочки их исполнения и досрочному освобождению от их отбывания.

Однако многие из них по-прежнему осложняют правопримени­тельную деятельность и создают основу для дальнейших теоретиче­ских исследований. Между тем некоторые из перечисленных колли­зий в какой-то мере нивелируются положениями теории той или иной отрасли права, другие - судебной, прокурорской и иной практикой. В. Г. Громов, А. П. Скиба и другие исследователи обращают внима­ние на то, что решения Верховного Суда РФ или Конституционного Суда РФ могут создавать дополнительные коллизии¹.

Проведенное исследование позволяет сделать следующие выводы.

1. Непродуманность редакций предложений, отдельных фраз, час­тей норм или попытки законодателя решить отдельные проблемы путем точечных нормативных изменений, не согласованных с положениями других нормативно-правовых актов, подчас вызывают недоумение. К таким следует отнести положение ч. 1 ст. 2 УИК РФ, где предусмот­рено, что уголовно-исполнительное законодательство состоит из на­стоящего Кодекса и других федеральных законов, в то время как к этой отрасли относятся постановления Правительства РФ, приказы Минюста России, ФСИН России и Минобороны России, а также иные норматив­но-правовые акты, или попытку в ст. 23 УИК РФ определить объекты общественного контроля без согласования с Федеральным законом «Об общественном контроле за обеспечением прав человека в местах принудительного содержания и о содействии лицам, находящимся в местах принудительного содержания». В результате отдельные непро­думанные нормативные положения приводят к целому ряду коллизий с другими нормами этого же или иного нормативного правового акта.

2.

рального закона «О прокуратуре Российской Федерации» упоминает­ся об исправительно-трудовых и иных органах и учреждениях, ис­полняющих наказание, а в ст. 36 - о протесте как мере прокурорского реагирования на судебное решение).

3. Отсутствие концептуального и научно обоснованного подхода в той или иной сфере (например, непонятное отношение законодателя к лечебно-профилактическим учреждениям, которых нет в перечнях исправительных учреждений, изложенных в ст. 58 УК РФ или ст. 16 УИК РФ, либо к институту отсрочки исполнения приговора, преду­смотренного в ст. 398 УПК РФ, многие виды которой не закреплены в уголовном или уголовно-исполнительном законодательстве).

4. Необходимо дальнейшее системное исследование этой про­блематики (с учетом постоянного изменения законодательства) с расширением перечня анализируемых нормативно-правовых актов.

Вопросов остается еще много.

¹ См., напр.: Громов В. Г. Коллизии в применении уголовного законодатель­ства (по постановлению пленума Верховного Суда РФ от 11 января 2007 г. № 2 «О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания») // Правовая культура. 2008. № 1. С. 91-97; Скиба А. П. Проблемы оценки членовре­дительства осужденного к лишению свободы при его досрочном освобождении от отбывания наказания // Уголовное право. 2010. № 5. С. 123-129; Пеньков И. М. Некоторые проблемы исполнения следственными органами постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 14 июля 2011 г. № 16-п // Вести. Владим. юрид. ин-та. 2012. № 3. С. 115-117.