Специфика взаимодействия обычного права и шариата в правовой системе Дагестана в первой половине XIX века

Общество пронизано огромным количеством разнообразных отношений. Чтобы функционировать как единое целое, общество старается упорядочить эти отношения, а в дальнейшем и регулировать.

Социальное регулирование понимается как имманентный обществу и определяющий социальный порядок процесс^[222]. Осуществляется социальное регулирование посредством социальных норм. В литературе нет однозначного подхода к понятию «социальная норма». Т.Н. Радько под социальными нормами понимает «правила поведения общего характера, регулирующие не конкретный, отдельный случай, а типичные, многократно повторяющие жизненные обстоятельства»^[223].

Н.И. Матузов рассматривает социальные нормы как «общепризнанные или достаточно распространенные эталоны, образцы, правила поведения людей, средства регуляции их взаимодействия»^[224]. В.С. Нерсесянц под социальными нормами понимает «повторяющиеся и устойчивые общественные связи, возникающие в процессе деятельности

людей по обмену материальными и духовными благами и выражающие потребность социальных систем в саморегуляции»^[225].

О.Е. Кутафин давал следующее определение социальным нормам: «Социальные нормы - это правила поведения, регулирующие отношения между людьми. Это своего рода образцы, стандарты, масштабы поведения одного человека по отношению к другому. Социальные нормы учитывают интересы тех или иных групп и могут создаваться определенными социальными группами, хотя существует немало и общечеловеческих норм»^[226].

Резюмируя вышеперечисленные определения можно сделать вывод о том, что основное назначение социальных норм - это упорядочение общественных отношений. Социальные нормы призваны создавать поведенческие рамки для членов общества, которые не позволяют перейти к хаотичным отношениям.

С.С. Алексеев отмечает: «Существование и развитие социального регулирования, его место и функции в общественной жизни характеризуются рядом закономерностей. Каждое исторически конкретное общество объективно требует строго определенной меры социального регулирования ("не больше" - "не меньше"), иначе неизбежны отрицательные последствия для социальной системы - ее неорганизованность или, наоборот, ее излишняя регламентация ("заорганизованность"). По мере развития социальной жизни происходят изменения качества регулирования, усложнение и совершенствование регулятивных механизмов»^[227] Согласно этому суждению как справедливо отмечает А.П. Волгина, «обычное право народов Северного Кавказа являлось развитой и достаточно совершенной системой норм, которая

специфическим образом и с учетом уровня развития регулировала различные виды общественных отношений»^[228]. Каждая социальная норма, возникшая из недр общества или созданная государством на определенном этапе правового развития, была необходима для реализации правоотношений и устойчивого развития общества как целостной системы.

Социальные нормы современного общества многообразны. Нормы различных социальных регуляторов имеют особенности: в

формировании, формах существования, специфике воздействия на поведение людей, способах, методах и средствах обеспечения. Однако действие различных социальных регуляторов не обособлено и изолировано, а представляет собой систему, комплекс мер воздействия.

Понятие «социальный регулятор» шире понятия «социальная норма». Социальные регуляторы включают как социальные нормы, так и принципы, ценности общества, способные оказывать воздействие на общественное развитие. Как известно, сосуществование нескольких социальных регуляторов и доминирующее положение одного из них в сочетании с местной культурой привносят элемент уникальности, что дает нам возможность говорить о специфики развития отдельного народа. Как справедливо отмечают академик Ю.В.

История развития правовой системы Дагестана не лишена своей особенности во многом благодаря нормам обычного права народов Дагестана, которые до сих пор играют определенную роль на всю правовую систему. Изучение обычного права и самой истории народов

Дагестана приобретает черты уникальности и, вместе с тем, усложняется с появлением и распространением на его территории ислама и привнесенной с собой арабской культуры.

Арабская культура, в частности письменность, сыграла «огромную роль в формировании письменного, литературного наследия, образования, нравственных критериев»^[230].

На аджаме^[231] написано большинство исторических трактатов. Происходило заимствование не только арабского алфавита, но и многих арабских слов. Такая участь постигла и словосочетание «обычное право». До распространения ислама каждая народность по-своему обозначала нормы обычного права, с распространением же ислама и активным внедрением арабских слов оно унифицировалось и повсеместно обозначалось как «адат».

Так, М.А. Агларов подмечает, что в аварском языке сохранилось слово «балъ» в значении «закон». М.С. Саидов указывает на то, что «балъалъул заман» - период разбирательства гражданских дел по обычаю (до Шамиля).

Очевидно, что «балъ» - название древнего права. Любопытно второе его значение - борозда. Оба значения, возможно, имеют общую этимолого-семантическую подоснову^[232]. Это вызывает, в свою очередь, ассоциации, (возможно, не беспочвенные) с русским «ряд» в значении «суд и расправа; старинный порядок; закон»; прирядить - «устанавливать порядок; управлять; судить».

В даргинском языке употреблялось в прошлом в интересующем нас значении «обычное право» слово зега//цега (зегъа//цегъа), при том, что в лакском имеется слово цуга (ццугъа) со старинным значением «запрет».

По мнению М.А.

И.Я. Сандрыгайло также отмечает наличие собственных названий: «Адат слово арабское, значит обычай. В Дагестанской области употребляется в смысле «закон», «постановление». У некоторых горских народов для обозначения слова «адат» сохранились свои названия. Так, по-аварски адат «батль», у кумыков адаты, прилагаемые к решению дел, называются «ольгю», что значит «выкройка, образец»^[234].

Видно, что до распространения ислама и мусульманского права на территории Дагестана существовала традиционная правовая система, состоящая исключительно из обычного права.

С распространением же ислама и укоренением его элементов права, можно говорить о смешанной правовой системой, а, точнее, о традиционной правовой системе, в которой обычное право смешано с религиозными догмами. И с этого момента можно говорить об адатном праве, а не о «батлъил заман», в понимании обычного права у аварцев до распространения ислама.

Энциклопедический словарь по исламу под редакцией С.М. Прозорова понимает адат «как обычай, пережиточные нормы доисламских правовых комплексов. В разработках исламских законоведов понятие «ада» сливается с понятием «урф» и является его синонимом. Однако это верно лишь для территорий близ Мекки и

Медины, обычное право которых оказало огромное влияние на формирование норм шариата и рассматривалось как дополнительный источник права. В остальном мусульманском мире нормы ада бытуют помимо шариата»^[235].

Такое параллельное существование норм адата и норм шариата возможно в той местности, где мусульманская правовая аккультурация произошла не в полной мере, а лишь поверхностно.

Рене Давид утверждает, что «ислам смог распространиться в мире только потому, что сохранял такую либеральную позицию и не требовал пожертвовать образом жизни, освященным обычаем. Само собой разумеется, что некоторые обычаи могут быть незаконными с точки зрения мусульманского права, но многие обычаи могут существовать, не вызывая упреков. Таково положение всех обычаев, которые только дополняют мусульманское право в тех вопросах, которые оно не регулирует: обычаи, касающиеся сумм и способов выплаты приданого, обычаи, регулирующие использование источников, протекающих между двумя земельными владениями. Мусульманское право все поступки человека делит на пять категорий: обязательные, рекомендуемые, безразличные, порицаемые и запрещаемые. Обычай не может рекомендовать действия, которые право запрещает, или запрещать то, что право считает обязательным, но обычай вправе предписывать то, что, согласно праву,

является только рекомендуемым или дозволенным, а также запрещать то, что право полагает порицаемым или лишь допускаемым»^[237].

Нормы обычного права, идущие в разрез с мусульманской идеологии и шариату, стремились искоренить, и в этом направлении велась идеологическая борьба.

Отношение к тем нормам обычного права, которые по содержанию не противоречили принципам шариата, было лояльным. «В основном такая лояльность, по мнению Р.Давида, - проявлялась в отношении семейно-брачных отношений, которые лишь дополняли нормы шариата»^[238].

По мере распространения ислама в обыденную жизнь горского населения все настойчивее проникал шариат и смешивался с обычным правом. Так, в постановлениях Кайтагского уцмия Рустем-хана можно увидеть зафиксированные, наряду с обычаями, меры наказания за неисполнение религиозных обязанностей:

«Кто во время месяца Рамазана не будет соблюдать поста, оставит молитву, с того тысячу кари хабцалдику.

С того, кто украдет что-либо из мечети, взыскивать за уворованное вдесятеро и дом его разрушать».

Подозреваемый в воровстве чего-либо из мечети должен очистить себя присягою вместе с сорока родственниками»^[239].

В Гидатлинских адатах, все чаще фигурирует новый субъект правоотношений - духодное лицо, дибир или кадий:

§ 65. Если кто-нибудь оформил обряд бракосочетания, не будучи дибиром, то с него взыскивается штраф в размере одного котла, а с двух свидетелей, присутствовавших при этом, — по одному»^[240].

Изучение адата современными исследователями вызывает дискуссии, главным образом, по причине понятийной нерасчлененности самого термина «адат».

В дошедших до нас источниках понятие «адат» встречается часто и в весьма, различных документах. Мы можем натолкнуться на данное понятие при изучении сугубо юридических документов, а также работ современников, описывающих быт и традиции народов Дагестана. Таким образом, в категорию «адат» подпадают обычай, правовой обычай и обычное право как система права.

Из существующего массива обычаев нужно разграничивать бытовые нормативы, нарушение которых не считалось преступлением (неюридические обычаи), и обычаи, за неисполнение или нарушения которых влекло определенные санкции (юридические обычаи).

Профессор М.А. Исмаилов под адатом понимает «сложившиеся правила поведения, которые регулировали наиболее важные общественные отношения, невыполнение или нарушение которых предусматривало определенные репрессивные меры к виновным»^[241]. Поэтому ставить знак равенства между обычным правом народов Дагестана и адатом нельзя, понятие «обычное право» шире, чем понятие «адат». Они соотносятся как целое и часть. Обычай является источником обычного права.

К источникам обычного права народов Дагестана М.А. Исмаилов включает:

- адат,

- решения сельских общин,

- решения сельских сходов,

- маслиат.^[242]

Решения сельских сходов становились источником обычного права только при определённых условиях. Такая необходимость прослеживалась, когда не было конкретного адата по возникшему вопросу.

Сельские сходы могли принимать решения по самым разным вопросам жизнедеятельности джамаата. Решение сельских сходов, принятое по конкретному факту, при многократном применении становилось адатом по аналогичным делам.

Следующий компонент - решение сельских общин. Социально­экономические, географические особенности устройства горной местности привели к тому, что несколько сельских общин начинали наиболее тесно сотрудничать между собой, оставаясь при этом независимым и самостоятельным элементом в политической жизни Дагестана. Так постепенно складывались сельские вольные общества. Длительные отношения и возникающие между джамаатами проблемы требовали общих усилий для их устранения, а также правового оформления. Основным правовым актом служило решение сельских общин и соглашения между джамаатами, входившие в состав этого вольного общества. За нарушение соглашений несли коллективную ответственность, так как субъектом выступали отдельные джамааты.

В этом русле привлекает внимание мнение М.А. Исмаилова о том, что «возникнув, право проходит длительный процесс развития. Первоначально оно складывается как нормативный обычай. Конечно, не каждый обычай приобретает правовой характер, а только те из них, в существовании которых

община заинтересована. Такие обычаи, возникшие в недрах родового строя и изменявшиеся в процессе эволюции горского общества, регламентировали общественный быт и взаимоотношения народов Дагестана в различные исторические периоды»^[243].

К наиболее гибким источникам обычного права Дагестана можно отнести маслиат - один из самых изученных институтов обычного права, тем не менее, он не теряет своей актуальности и по сегодняшний день. Маслиат можно понимать в двух смыслах: во-первых, когда он выступает источником обычного права и восполняет существующий пробел в правоотношениях. Это происходит в том случае, когда по данному вопросу нет руководящего адата; во-вторых, маслиат как примирительная процедура.

При примирительной процедуре имели значение статус и личностные характеристики лица, совершающего маслиат, то есть посредника примирения. С кандидатурой примирителя должны быть согласны обе стороны.

У каждого джамаата были свои собственные пути разрешения конфликтов в рамках маслиата и своя процедура осуществления примирительной процедуры. Неудивительно, что у каждого джамаата были свои адаты.

Таким образом, под маслиатом можно понимать многогранный институт обычного права широкой направленности. Коллективное решение назревших проблем было близко и понятно народам Дагестана, поэтому в первые годы становления и развития Имамата использовался этот способ. Может сложиться ошибочное мнение, что до начала XIX века обычное право регулировало все сферы жизнедеятельности дагестанского общества.

На такую мысль наталкивают высказывания русских исследователей того времени. Так, например, А. Руновский пишет: «До образования в Дагестане имамата горцы руководствовались в своей домашней жизни адатом, судились между собой и решали все дела тоже по адату.

Это слово так часто упоминалось в каждом из сочинений о Кавказе, что едва ли нужно вдаваться в подробные объяснения его смысла; довольно сказать, что адат значит обычай, и что «жить по адату», «судиться по адату» значит жить и судиться по тем неписаным правилам, которыми руководствовались с незапамятных времен народы, пребывающие в полудиком состоянии и ведущие более или менее патриархальный образ жизни»^[244].

Среди современных исследователей тоже немало приверженцев такого мнения. Так, например, Л.Р. Сюкияйнен утверждает, что «адат широко действовал в районах традиционного распространения ислама в царской России. Например, до образования Имамата Шамиля адат по существу безраздельно господствовал в Дагестане и Чечне как разветвленная система социальных норм, основу которой составляли местные обычаи преимущественно неисламского происхождения. Большинство из этих обычаев сложилось еще в условиях существования родоплеменных отношений и языческих верований»^[245].

Мусульманская правовая аккультурация, которая началась в VII веке, постепенно распространяла среди дагестанских народов мусульманскую идеологию. Народы Дагестана, по разным причинам принявшие идеологию новой религии - ислама, стали регулировать свои повседневные отношения по нормам шариата. Процесс распространения новой религии шел единым процессом, с распространением норм мусульманского права. Но как показывает практика, всецелого

распространения норм шариата не произошло, часть правоотношений регулировалась по шариату, а часть так и прежде, регулировалась по нормам адатного права.

Начиная с середины VII века, применительно к правовой системе Дагестана говорить о «чистом обычно-правовом» регулировании не приходится. По мере распространения и укоренения новой религии, увеличивалась доля регулирования общественных отношений нормами шариата. Но нужно отдать должное обычному праву народов Дагестана и отметить, что основные правовые отношения определялись и регулировались именно по нему. Говоря об исламизации, нужно отметить, что в каком бы регионе мира ислам ни распространялся, благодаря особому отношению к местным обычаям и гибкости в применении, он сливался с местной культурой. Такая конвергенция была выгодна обеим сторонам, однако она имеет свои нюансы.

Конвергенция норм шариата и обычного права народов Дагестана, в конечном итоге, препятствовала укоренению и распространению мусульманского права - многие дагестанцы поступали согласно нормам шариата, искренне думая, что они следуют своим обычаям, и, наоборот, т. е. позиционируя себя истинными мусульманами, по-прежнему руководствовались обычным правом. В качестве примера конвергенции можно привести следующие примеры: суд по адату производился на территории вблизи мечети; для всех жителей пятница был выходным днем. Вакфные правоотношения, которые стали новыми для народов Дагестана, естественно, регулировалась нормами шариата.

Говоря о правовой ситуации в начале XIX века, О.В. Бобровников поясняет: «Развитие соционормативной культуры региона определялось сложной взаимоадаптацией обычного и мусульманского права.

Представление же о нераздельном господстве адата в дореформенном Дагестане относится, скорее, к области легенд»^[246].

Адат сохранял такие институты, как кровная месть и ишкиль, что во многом дестабилизировало разнородное дагестанское общество. Для создания единого и мощного государства, о котором мечтали имамы Дагестана и праведные мусульмане, необходимы были единые нормы и правила поведения. Именно поэтому все они так ревностно пытались в полной мере распространить шариат, что без искоренения адата не представлялось возможным. Имам Гази-Магомед проводил среди населения разъяснительные проповеди, критикуя мусульман, которые живут не по нормам шариата. В своих доводах он ссылался на священную книгу мусульман Коран и на знатоков мусульманского права. Приведем в качестве наглядного примера фрагмент его проповеди: «Знай, что люди в наше время судят по адатам своих предков, возводят их на один уровень с фундаментальными основами религии, ставят их (адаты) выше Корана и Сунны и считают непризнание их (адатов) выше непризнания (Корана и Сунны). В этом им выражают солидарность те, кто по знаниям их адатов имеют звание учености. И больше того, они являются в этом их главами. Они собираются в определенном месте и те, кто среди них имеет наивысшее главенство и положение, превозносятся на этом собрании как великие короли. Хотя у них нет иного пути достижения главенства и влияния без искусного знания норм их адатов. Перед ними выступают истец и ответчик: первый предъявляет обвинение, последний отвечает. Они оба усердствуют в деле соблюдения требований тяжбы в соответствии с их адатами. Затем они (судьи) выносят решение

по общему или малораспространенному адату. Если же нет (адата), то по своему мнению в пользу или против того, кого пожелают. »^[247].

Н.И. Покровский, говоря об активной пропагандистской деятельности первого имама, пишет: «Благодаря его проповеди началось введение шариатских постановлений в быт: не говоря уже о том, что было запрещено пить водку, вино и даже бузу, соблюдались самые мелочные правила шариата»^[248].

Феодалы же отстаивали адаты, так как они легитимировали их власть, определяя и устанавливая привилегии, и являлись основным источником доходов. Сельские общества - джамааты, в свою очередь, в шариате видели угрозу своей самостоятельности и суровости наказаний по некоторым видам преступлений. Первые имамы заложили отправные начала будущего исламского государства. Одним из основных стремлений было установление полного господства шариата и, тем самым, определено неминуемое искоренение норм обычного права народов Дагестана.

У имама Шамиля к приходу к власти был накоплен тяжелый опыт поражений и побед. Постоянно находясь рядом с имамами, он разрабатывал стратегии развития по многим вопросам и понимал, что необходимо сделать для их реализации. Творческий подход имама Шамиля оказался необходимым условием для проведения правовых реформ. Проводилась тщательно продуманная и разумная правовая реформа, благодаря которой правовая система в Имамате переросла в определенную стройную, очерченную структуру. Шамиль удачно пользовался возможностями, предоставленными шариатом, и

балансировал между шариатом (в разрешенном диапазоне) и местными адатами. Результатом такого баланса явились низамы Шамиля.

3.2.