§ 4. Приоритетные направления развития гражданско-правового регулирования внешнеторгового оборота энергетических ресурсов стран БРИКС

БРИКС ²⁸⁶ (ранее - БРИК) является мощным союзом динамично развивающихся и взявших курс на новые индустриальные стандарты стран, демонстрирующих высокий экономический рост и быстро растущее влияние на региональных и глобальных рынках, в том числе энергетических.

также обмена опытом и технологиями отраслей энергетической промышленности ^[287]. Кроме того, не стоит забывать и об обостренном состоянии современной геополитической обстановки, характеризующейся нарастанием как противоречий между РФ и ЕС, так и межстрановых противоречий в рамках общеевропейского интеграционного пространства, которые меняют приоритеты и делают необходимым более тесное развитие внешнеэкономических отношений РФ в сфере энергетики под эгидой нового международного объединения БРИКС на паритетных началах.

БРИКС превращается в одно из предпочтительных направлений укрепления и развития внешнеэкономических связей России, которые формируют потенциал развития межстранового взаимодействия в торговой и производственной сферах.

Бесспорно, у БРИКС имеется огромный потенциал в международных энергетических отношениях. В его основе - объемные запасы энергетических и природных ресурсов, которые не могут восприниматься иначе как весомый задел для перспективного и многофункционального сотрудничества.

В настоящее время страны БРИКС обеспечивают около 35% мирового производства и потребления энергии, а по оценкам «Прогноза развития энергетики мира и России до 2040 года» ИНЭИ РАН и Аналитического центра к 2040 году эта доля составит почти 45%^[290].

Заинтересованность России в развитии энергетического рынка в рамках БРИКС можно объяснить рядом факторов:

Во-первых, Россия является одним из крупнейших производителей и экспортеров нефти, природного газа, угля на мировой рынок, который заинтересован в обеспечении стабильности поставок, в том числе и в их наращивании, а также в уменьшении волатильности мировых цен на сырье.

Так, в апреле 2016 г. добыча и экспорт нефти выросли по сравнению с апрелем 2015 г. на 1,4% и 10,8% соответственно. Экспорт природного газа продолжил расти — в марте 2016 г. его объемы выросли на 7,0% по сравнению с мартом 2015 г., а по итогам трех месяцев рост составил 13,4% по сравнению с январем — мартом 2015 г^[291]. В целом в 2016 году, по данным Минэнерго России, добыча нефти в России составила 547,3 млн. т, что на 2,6% больше значения 2015 года и является максимальным показателем за постсоветский период^[292].

Что касается стран дальнего зарубежья, то Россия в 2016 г. увеличила экспорт нефти на 6,6% в годовом выражении до 236 млн. 195,8 тыс. тонн, а экспорт природного газа вырос на 13,8% до 164,7 млрд. куб. м^[293].

В целом в 2016 г. Россия поставила за рубеж 254 млн. 767,4 тыс. тонн нефти на $74 млрд. и 198,7 млрд. куб. м газа на $31,3 млрд^[294].

Во-вторых, на интенсивное развитие сотрудничества со странами БРИКС в сфере энергетики повлияли события 2014 года, ознаменованного введением санкций против российских нефтегазовых компаний, повлекших за собой риск недоинвестирования в энергетическую отрасль. Кроме того, остро встал вопрос о необходимости поиска новых рынков сбыта нефтегазовой продукции, а также источников технологий и иностранных инвестиций в энергетической сфере. В связи с этим появился высокий спрос на энергоресурсы в быстроразвивающихся странах, таких как Китай и Индия^[295].

Реализуя сотрудничество по основным направлениям со странами - участницами БРИКС в сфере внешнеторгового оборота энергетическими ресурсами Россия предпринимает целый комплекс первоочередных мер.

В первую очередь это развитие нефтегазовых проектов в новых районах освоения ресурсов (арктический шельф, Дальний Восток), требующих привлечения инвестиций в российский топливно-энергетический комплекс. Не последнее место в комплексе осуществляемого межстранового взаимодействия отведено обмену опытом в сфере добычи газа и нефти, импорта технологий. Кроме того, постепенно наращиваются поставки в страны БРИКС газа и нефти, прежде всего, в Китай и Индию. И, наконец, серьезное внимание уделяется разработке общего функционирования не только глобальных, но и региональных энергетических рынков, а также реализации механизмов для отсутствия резких колебаний на данных рынках, прежде всего, в части ценовой политики на сырье.

Президент РФ В.В. Путин на заседании БРИКС в расширенном составе 16.10.2016 заявил о необходимости проработки инициативы по созданию энергетического агентства БРИКС^[296].

Таким образом, страны БРИКС проявляют повышенную заинтересованность в развитии международного сотрудничества в области энергосбережения, а также энергоэффективных технологиях и повышении энергетической эффективности.

Надо сказать, что развитие внешнеторгового оборота энергетических ресурсов в странах-участницах БРИКС опирается не только на мероприятия узкопрофильного характера. Успешному энергетическому взаимодействию объединившихся стран и интересам России способствуют факторы и мероприятия общеполитического характера, направленные на укрепление государственной безопасности и экономической мощи в целом, а также способствующие развитию всех без исключения отраслей народного хозяйства.

Действительно, роль БРИКС для России обусловлена перспективами интеграции экономики России в азиатские рынки; созданием базы по формированию доступных резервов для капитальных вложений во внутреннюю экономику страны; приоритетами внешней валютной и денежно-кредитной политики; общностью интересов с государствами, которые могут влиять на принятие решений в международных структурах и ощутимы для мировой экономики.

В процессе выработки рекомендаций относительно унификации правового регулирования внешнеторгового оборота стран БРИКС надо учитывать, что объединение обладает имущественной и юридической самостоятельностью, не имеет формального установления, что делает политику БРИКС свободной от сдерживания участников, а принятые ими заверения и гарантии могут быть нарушены без применения встречных санкций. Также создание международных институтов (банка, резервного фонда) с участием стран БРИКС способствует развитию внешнеэкономических связей, взаимодействию в общих интересах и укреплению банковских систем государств^[297].

Все вышеперечисленное дает основания полагать, что объединение БРИКС способствует укреплению мирохозяйственных позиций России и может стать одним из мощнейших инструментов развития ее внешнеторгового оборота, прежде всего, в сфере энергетики^[298].

К сожалению, на данный момент из числа стран БРИКС только Китай является крупным внешнеэкономическим и, в частности, внешнеторговым партнером России. Так, в странах объединения около 10% составляет суммарный экспорт из России и 20% импорт. При этом без Китая данные цифры составляли бы менее 2 и 3% соответственно. Наличие такого низкого уровня взаимной торговли объясняется, прежде всего, территориальной удаленностью и отсутствием устоявшихся исторических связей стран - участниц неформального международного объединения^[299].

Скоординированная деятельность стран БРИКС по глобальному регулированию ТЭК может оказать серьезное влияние на механизмы, действующие в этой сфере. Однако ведение государствами БРИКС общей энергетической политики на глобальном уровне пока затруднено, в связи с объективными различиями в интересах стран. Эффективное развитие межгосударственного энергетического сотрудничества находится в прямой зависимости от инвестиций и внедряемых в энергетическую сферу технологий. Поэтому на современном этапе развития международного энергетического сотрудничества государств-членов БРИКС первоочередной задачей правоведов является создание единого правового пространства. Что же касается непосредственно внешнеторгового оборота энергетических ресурсов, то приоритет, прежде всего, должен быть отдан унификации национального гражданского законодательства, как отрасли права, регулирующей частноправовые торговые отношения, с иностранным элементом. Выполнение этой задачи будет способствовать не только развитию внешнеторгового оборота, межстрановому энергетическому сотрудничеству, но и укреплению международно-правового статуса БРИКС в целом, а также ускорению темпов интеграционных процессов в рамках международного объединения.

Обратимся к более подробному анализу унифицированного правового обеспечения внешнеторгового оборота энергетических ресурсов стран БРИКС. До 2015 года в рамках БРИКС практически не действовало каких- либо отдельных соглашений о сотрудничестве и торговле в сфере энергетики.

Таким образом, можно констатировать отсутствие унифицированной международной нормативно-правовой базы, основанной на принятых программных документах общего характера. Однако, в саммитах БРИКС правительства стран показывают намерения улучшения систем регламентации внешнеэкономической деятельности в сфере энергетики^[302], при этом к переговорам привлекаются представители бизнес-сообщества: директора коммерческих и инвестиционных банков, промышленники, предприниматели, что делает возможной оценку предлагаемых правовых решений с точки зрения практического использования их для заключения договоров и осуществления совместных проектов.

Кроме того, анализ правового регулирования оборота энергетических ресурсов в странах БРИКС показал, что выработанные международным объединением документы наравне с прогнозированием потребления энергоресурсов, разработкой рекомендаций по развитию энергетических рынков в целях обеспечения энергетической безопасности и экономического развития, обменом опытом и технологиями в сфере энергоэффективности, возобновляемых источников энергии, энергосбережения и проведением совместных исследований в области энергосберегающих технологий, технологий хранения энергии новых и возобновляемых источников энергии отдают предпочтение диверсификации экспортных энергетических рынков на базе долгосрочных поставок энергоносителей и развитию правовых механизмов международного сотрудничества в сфере энергетики. Подтверждением тому являются принципы, цели и содержание положений о внешнеполитической деятельности Российской Федерации в отношении стран БРИКС, закрепленные в «Концепции участия Российской Федерации в объединении БРИКС» (далее - Концепция)™.

При этом в процессе формирования таких правовых механизмов, направленных на регулирование внешнеторгового оборота энергетических ресурсов страны-участницы, выстраивают как общую политику, так и двусторонние отношения, не противоречащие национальным интересам стран-участниц. Так, в совместном заявлении РФ и КНР «О взаимовыгодном сотрудничестве и углублении отношений всеобъемлющего партнерства и стратегического взаимодействия» одной из стратегических задач называют формирование крепких отношений российско-китайского стратегического сотрудничества в сфере энергетики; активизацию сотрудничества в сфере ^[303] энергетики, электроэнергетики, а также в области использования альтернативных источников энергии; обеспечение посредством совместных усилий энергетической безопасности обоих стран, интеграционного объединения и мира в целом^[304].

Таким образом, большая часть унифицированных правил, непосредственно регулирующих внешнеторговые отношения стран БРИКС в области энергетики, должна быть сосредоточена в национальном праве стран-участниц в соответствии с принятыми программными актами и техническими стандартами БРИКС.

Например, согласно Делийской декларации IV саммита БРИКС в энергобалансе ведущую роль по-прежнему играет энергия, получаемая из ископаемых видов топлива. Однако страны БРИКС должны не только участвовать в расширении использования чистых и возобновляемых источников энергии, а также энергосберегающих и альтернативных технологий для удовлетворения возрастающих потребностей экономик и народов, но и в осуществлении этой деятельности в условиях строгого соблюдения соответствующих требований и стандартов эксплуатационной безопасности^[305].

По итогам саммита 2015 года в Уфе в декларации были существенно расширены формулировки с учетом принятой «Стратегии экономического партнерства БРИКС». Энергетика вновь провозглашена как один из приоритетов межгосударственного интеграционного сотрудничества, а основное внимание направлено на развитие инфраструктуры, расширение поставок энергоносителей и инвестиции в энергетические проекты. При этом, к сожалению, не обозначена необходимость проведения скоординированной внешней политики в сфере ТЭК. Однако, основу заинтересованности сторон составляет торговая и инвестиционная деятельность, а также необходимость обмена технологиями внутри объединения^[306].

20 ноября 2015 г. по результатам форума ENES 2015 был подписан Меморандум о взаимопонимании в области энергосбережения и повышения энергоэффективности. Запланирована разработка совместного перечня энергоэффективных технологий, активизация сотрудничества государственного сектора, частных компаний и международных банков развития. Кроме того, предметом обсуждения стала необходимость в принятии комплексных программ сотрудничества в области энергосбережения и повышения энергоэффективности, а также в создании совместного энергетического агентства на базе БРИКС и возможности проведения взаимных расчетов в национальных валютах^[307].

Деятельность блока БРИКС на арене международной энергетической дипломатии сильно ограничивается совершенно разными интересами участников, что влияет на оперативность координации и делает практически невозможным формирование единой стратегической цели, а именно новой структуры регулирования глобальной энергетики. В тоже время возможность объединения не так много добавляет с точки зрения непосредственно поставок энергоресурсов. Ведь спрос и предложение смогли бы найти друг друга и вне формата БРИКС. Тем не менее, полагаем, объединение может предоставить новые инвестиционные возможности, эффективной реализации которых будет способствовать унифицированное в рамках межгосударственного объединения правовое пространство. Так, деятельность совместного Нового банка развития (далее - НБР), который в свою очередь мобилизует ресурсы для проектов в области инфраструктуры и устойчивого развития в странах БРИКС направлена на инвестиционное развитие БРИКС на единых регламентационных основаниях^[308]. Формат БРИКС с учетом НБР позволяет:

Во-первых, благодаря возможности введения многосторонних правил регулирования инвестиций ввести дополнительную степень защиты инвестиций, а также минимизировать угрозы политически мотивированного вмешательства со стороны третьих стран, которые ранее являлись посредниками при размещении капитала. А, во-вторых, появилась возможность аккумулирования средств для проектов, которые имеют значение для нескольких членов объединения. При этом учитывается возможность их совместной реализации, совместного использования результатов, в том числе новых технологий, или получения положительных внешних эффектов.

Вместе с тем в связи с использованием новых финансовых организаций и инструментов возникает множество вопросов управленческого характера, важнейшие из которых требуют разрешения в порядке разработки и согласования совместных проектов, расстановке приоритетов и распределения фактической нагрузки на тех или иных членов БРИКС. Поэтому на повестке дня всегда встает вопрос о справедливом распределении инвестиций в рамках БРИКС и использовании при выборе проектов суммарного социально- экономического эффекта для стран БРИКС в целом, а не декларативных целей^[309].

Таким образом, саммит БРИКС за свою относительно короткую историю занял достаточно весомую позицию в мировом сообществе в энергетической, финансовой области и в иных сферах международного сотрудничества. Главная заслуга БРИКС - поддержание справедливого и демократического многополярного миропорядка, в основе которого верховенство международного права.

Между тем, трудности, связанные с формированием унифицированного правового пространства внешнеторгового оборота энергетических ресурсов стран БРИКС на современном этапе видятся, прежде всего, в отсутствии правосубъектности интеграционной структуры нового типа. Становлению БРИКС как полноценной международной организации препятствует отсутствие у объединения формальных требований к этому статусу, отличающих ее от иных международных организаций регионального типа (например, АСЕАН, АТЭС, ШОС, ЕС, НАФТА) и межрегионального характера, как, например, АСЕМ (Asia- EuropeMeeting), в которую входят страны Восточной Азии и Западной Европы^[310]. Кроме того, существуют и внутренние сдерживающие факторы, к числу которых можно отнести несколько взаимообусловленных и взаимосвязанных обстоятельств. Во-первых, естественное стремление участников БРИКС к сохранению своей независимости как суверенных государств, определяющих самостоятельно приоритеты своего политического, экономического, правового и социального развития. Во- вторых, социально-экономическое состояние государств - членов БРИКС, которое сложно поддается оценке по единому стандарту в связи с ощутимыми различиями в социо-хозяйственном укладе, темпах роста национальных экономик, ликвидности и стабильности национальных валют, несопоставимым уровнем конкурентоспособности и инвестиционной привлекательности национальных экономик, что обусловливает трудности и в процессе правовой стандартизации. Между тем, именно экономические отношения являются базисом, первоосновой и главной предпосылкой формирования внутригосударственного гражданско-правового

регулирования, создающего непосредственную правовую основу внешнеторгового оборота энергетических ресурсов объединившихся стран. Полагаем, именно перечисленные факторы препятствуют ускоренному развитию и затрудняют процессы унификации правового регулирования внешнеторгового оборота энергетических ресурсов в гражданско-правовом регулировании стран-участниц.

Однако, выявленные в ходе исследования приоритетные направления межгосударственного энергетического сотрудничества в рамках БРИКС, направленные на развитие инновационной деятельности, безопасности, развитие системы торговли предопределяют необходимость не только программной и минимальной стандартизации общего характера, но и формирование согласованного вектора развития гражданского, антимонопольного, таможенного законодательства государств-членов на международном уровне^[311].

Проанализировав тенденции прогрессивного развития правового обеспечения современной деятельности в сфере энергетики путем создания интеграционного правового поля БРИКС можно прийти к выводу, что российскому законодателю необходимо обратить внимание на перспективы гармонизации развития гражданского, таможенного, антимонопольного законодательства стран-участниц с целью укрепления и стабилизации приоритетных направлений внешнеэкономического сотрудничества РФ. Такая гармонизация должна быть ориентирована, прежде всего, на соответствующие правила регулирования гражданско-правовых отношений в рамках межгосударственных объединений с участием РФ, на использование в гражданском законодательстве РФ новейшего положительного опыта модернизации национальных гражданских кодексов стран-участниц объединения БРИКС и затронуть положения Гражданского Кодекса РФ^[312]. Процесс формирования единообразного правового регулирования гражданско-правовых отношений, осложненных иностранным элементом в сфере энергетики в государствах - членах БРИКС нуждается в последовательном государственном стимулировании создания унифицированных правовых основ общей энергетической политики в рамочном регулировании в сфере межстранового оборота энергетических ресурсов, способном создавать основу унификации частноправового

313

регулирования^[313].

Действующие соглашения являются по сути программными актами, устанавливающими лишь общие направления развития сотрудничества стран-участниц, и не содержат конкретных положений о регулировании рынка энергетики. В данном контексте очевидна необходимость модернизации частноправовых основ оборота энергетических ресурсов, включающей в себя унификацию национального гражданского и международного частного права в сфере контрактных отношений, основой которых является договор купли-продажи, что обеспечит стабильность, своевременность и привлекательность внешнеторговых партнерских отношений с РФ для иностранных контрагентов из стран-участниц межгосударственного объединения.

Пересмотру и унификации в аспекте рассматриваемой проблематики должны, в первую очередь, подвергнуться положения Гражданского кодекса РФ, регулирующие внешнеторговые отношения. Так как основным правовым инструментом осуществления международных торговых отношений между коммерческими структурами стран-участниц БРИКС является внешнеэкономическая сделка, прежде всего, внешнеторговый договор.

Внешнеторговые договоры (контракты) являются непосредственной основой внешнеэкономического сотрудничества. В рамках исследуемой темы к ним, прежде всего, следует отнести договоры по экспорту или импорту энергетических ресурсов сторонами которых являются предприниматели и предпринимательские структуры разных государств (резиденты и нерезиденты), участвующие в межгосударственном объединении БРИКС.

Именно путем заключения и исполнения внешнеторгового договора (контракта) купли-продажи (поставки) энергетических ресурсов и осуществляется большая часть внешнеторгового оборота России. Страны, входящие в объединение БРИКС не являются исключением. Поэтому процесс унификации международно-правового регулирования внешнеторговых отношений стран БРИКС должен в первую очередь коснуться положений о внешнеторговой купли-продажи.

Международным нормативно-правовым актом, призванным

унифицировать регламентационные основы договора купли-продажи между участниками мирового торгового оборота является Венская конвенция о договорах международной купли-продажи товаров 1980 г.,

ратифицированная среди стран БРИКС только Россией, Китаем, Бразилией. Однако эти страны присоединились к конвенции с оговорками. Гаагские конвенции 1964 г.: Конвенция о договорах международной купли-продажи товаров и Конвенция о заключении договоров международной купли- продажи не ратифицированы государствами-участниками

межгосударственного объединения БРИКС. Поэтому для государств-членов БРИКС исключительную важность представляют положения именно Венской конвенции 1980 г., которые и должны приниматься во внимание национальными законодателями в процессе конвергенции гражданскоправового регулирования.

Китай присоединился к Венской конвенции в декабре 1986 г. со следующей оговоркой: Венская конвенция о договоре купли-продажи товаров может применяться, только если другое государство, являющееся государством нахождения контрагента договора, также ратифицировало данную Конвенцию. Таким образом, в настоящее время применение этого многостороннего международного соглашения, имеющего целью унификацию правил международной торговли, стороной из Китая со странами-участниками БРИКС возможно лишь с Россией и Бразилией^[314].

Статья 1 Венской конвенции предусматривает применение норм Конвенции к договорам купли-продажи товаров между сторонами, коммерческие предприятия которых находятся в разных государствах, когда эти государства являются Договаривающимися Государствами; или когда, согласно нормам международного частного права, применимо право Договаривающегося Г осударства.

Оговорка Китая в отношении статьи 1 Конвенции, исключающая применение Венской конвенции в частноправовых отношениях со странами БРИКС - Индией и ЮАР и до недавнего времени Бразилией, присоединившейся к Конвенции 4 марта 2013 г., усложняет сотрудничество между этими странами.

Следовательно, при возникновении споров из внешнеторговых контрактов между сторонами из Китая и ЮАР либо Индии суду необходимо будет решить вопрос применимого к договорным обязательствам сторон права при отсутствии выбора права сторонами.

В соответствии с гражданским законодательством, в случае, когда одной из сторон является лицо, чьим личным законом является российское право, возможно применение норм Венской конвенции. Согласно праву Индии стороны договора также свободны при выборе применимого права (в отличие от Бразилии, где выбор падает на право стороны акцептанта)^[315]. Однако если спор, возникший из такого договора, будет рассматриваться в суде Индии, иностранное право будет служить лишь одним из фактических обстоятельств, подлежащих доказыванию, что связано с тем, что для стран общего права (например, США, Великобритании) традиционным является квалификация иностранного права как факта^[316].

Россия, Китай и Бразилия сделали к Конвенции 1980 г. оговорку по отношению к статье 11: «Не требуется, чтобы договор купли-продажи заключался или подтверждался в письменной форме или подчинялся иному требованию в отношении формы. Он может доказываться любыми средствами, включая свидетельские показания». Таким образом, по общему правилу Венской конвенции установлена свобода формы договора. Суть оговорки в признании ничтожной устной формы договора купли-продажи. Таким образом, заключаемый договор купли-продажи сторонами из России, Китая и Бразилии может быть только письменным. В Индии по этому вопросу более гибкое правило: договор купли-продажи может быть заключен в любой форме, аналогично в ЮАР: договор купли-продажи может быть заключен как устно, так и письменно, а также частично устно, частично - письменно^[317].

Таким образом, правовое регулирование купли-продажи в БРИКС сложно назвать унифицированным, однако факт участия в Венской конвенции большинства членов объединения и возможность ее применения в этих странах создают необходимую первооснову столь необходимого для успешного осуществления внешнеторгового оборота энергетических ресурсов унифицированного правового пространства интеграционного межстранового союза^[318].

Рассмотрим национальные законодательные основы внешнеторгового регулирования стран-участниц БРИКС. Что касается Китая, либерализация внешнеторгового режима выступает одним из основных направлений трансформации сферы правового регулирования внешней торговли, после присоединения страны к ВТО в 2001 г. Новая редакция Закона КНР 1994 г. «О внешней торговле»^[319], вступившая в силу с 1 июля 2004 г., направлена, в частности, на расширение возможностей национальных отраслей промышленности Китая по защите интересов во внешней торговле товарами. Целью Закона является расширение «внешней открытости», стимулирование развития внешней торговли, поддержание должного порядка внешней торговли, защита законных прав и интересов предпринимателей (ст. 1) посредством создания единой системы внешней торговли и поощрения её развития (ст. 4). Закон согласуется с социалистической рыночной экономикой, стимулирует и развивает торговые отношения с другими странами и регионами на принципах равенства и взаимной выгоды (ст. 5).

При определении обязательственного статута международной коммерческой сделки китайское коллизионное право, возникшее в последней четверти XX в., исходит из «принципа автономии воли сторон». Отвечая требованиям справедливости и правосудия «принцип наиболее тесной связи» в китайском праве имеет вспомогательную роль. Все правовые системы в юридическом аспекте равны между собой, однако в содержательном аспекте они могут иметь серьезные отличия, и стороны имеют право выбора правовой системы, устраивающей обе стороны и отвечающей реальной необходимости регулирования их договорных отношений. Полагаем, такая несогласованность подходов выступает фактором, негативно влияющим на процесс унификации^[320].

В Индии основным законом о внешнеэкономической деятельности является Акт «О развитии и регулировании внешней торговли» 1992 г.^[321], предусматривающий развитие и регулирование внешней торговли путем содействия импорту и увеличения экспорта из Индии. Исходя из положений вышеназванного правового акта, в полномочия правительства (Министерства торговли и промышленности) входит контроль и содействие внешнеэкономической торговле путем создания единственной системы

322

поощрения и регулирования внешней торговли .

В ЮАР основным законом, регламентирующим внешнеэкономическую деятельность является «Акт об администрации внешнеэкономической деятельности» 2002 г. ^{[322] [323]} Закон создает единственную Комиссию по внешнеэкономической деятельности - независимое учреждение, ответственное за контроль импорта и экспорта в ЮАР. Законом предусмотрено отсутствие ограничений на частное предпринимательство для иностранцев и одинаковые правовые условия для иностранных и местных инвесторов^[324].

В Бразилии, в свою очередь, до сих пор отсутствует

систематизированное законодательство, которое определяет основы государственного регулирования внешнеэкономической деятельности. В этой сфере действует ряд федеральных законов и подзаконных нормативных актов - декретов, резолюций, «временных мер», циркуляров, указов, официальных сообщений, нормативных инструкций различных

государственных законодательных и исполнительных органов^[325].

В ходе исследования установлено, что все правопорядки

предусматривают необходимость наличия следующих трех условий существования действительного договора. Во-первых, это дееспособность (нахождение в здравом рассудке и др.) и правоспособность сторон договора.

Во-вторых, обязательным условием является необходимость конкретизации предмета договора, в том числе с позиции соответствия самого заключаемого договора положениям действующего законодательства. В -третьих, наличие свободного волеизъявления, выраженного в ответ на оферту в виде ее акцепта. Прекращение договора во всех странах БРИКС также предусматривается по следующим общим основаниям: 1) при достижении правовой цели, на которую было направлено соглашение сторон, т. е. при его надлежащем исполнении; 2) по воле сторон соглашения - при наличии отступного, зачета, новации или прощения долга; 3) по объективным причинам - при совпадении сторон в одном лице; невозможности исполнения; издания государственного акта; смерти гражданина или ликвидации юридического лица; 4) при ненадлежащем исполнении договоров (например, при существенном нарушении одной из сторон условий договора). Эти же основания прекращения договора применяются и в договорах с участием потребителей.

Таким образом, факт участия в Венской конвенции большинства членов объединения и возможность ее применения в этих странах, а также установленное единообразие в национальных законодательных подходах стран БРИКС в части признания договоров (сделок, соглашений), связанных с внешнеторговым оборотом энергетических ресурсов, определяющих их в качестве заключенных (действительных), а также оснований их прекращения создают необходимую первооснову столь необходимого для успешного осуществления внешнеторгового оборота энергетических ресурсов унифицированного правового пространства интеграционного межстранового союза.

Однако, очевидно, что создание международного унифицированного нормативно-правового внешнеторгового регулирования в сфере энергетики, основанного на принятых программных документах общего характера, затрудняют не только объективно разные интересы стран-участниц, еще не достигших определенной степени гармонии во взаимоотношениях, но и отсутствие правосубъектности интеграционной структуры нового типа, что влечет за собой трудности в соблюдении гарантий и принятых на себя обязательств сторон, к которым не применяются встречные санкции.

В связи с этим на основе результатов сравнительно-правового анализа российского гражданского законодательства и законодательства стран БРИКС в части унифицированных правил международной торговли, прежде всего, вопросов применимого к договорным обязательствам сторон права, в том числе при отсутствии выбора права сторонами и установления обязательной формы международного договора купли-продажи, а также выявленных в связи с этим трудностей регулирования обязательственных отношений сторон можно сделать вывод, что унификация правового регулирования внешнеторговых отношений стран БРИКС в области энергетики на данном этапе должна быть сосредоточена в национальном праве стран-участниц.