Сокровища и курс валют
Одна из особенностей связи цены
Сокровища золота и курса валют обусловлена
и курс валют , J J
J специфической способностью золота
служить средством образования сокровищ.
Оно и прежде всегда уходило в сокровища в периоды, когда возникала угроза развала сложившейся экономической системы. В условиях государственно-монополистического капитализма тенденция к увеличению частной тезаврации золота носит постоянный характер. За период 1955—1979 гг. общее количество золота, тезаврированного в качестве сокровищ, возросло с 9 тыс. до 25,4 тыс. т (в том числе в Индии и Франции было тезаврировано по 5 тыс. т, в США — 4 тыс., в ФРГ — около 3 тыс. т). В дальнейшем этот прирост был не столь стремительным. В конце 80-х годов общий объем тезаврации желтого металла оценивался в 30 тыс. т.Вместе с тем образование сокровищ, «омертвление» капитала, как подчеркивалось выше, противоречит экономическим законам капитализма. Поэтому в современных условиях ответной реакцией неорганизованного рынка на дальнейшее обострение инфляции и общей социально-экономической нестабильности западного мира является не столько увеличение тезаврации, сколько безудержный рост цены золота. Рост его цены позволяет путем биржевых операций (как мы уже видели) компенсировать инфляционное обесценение капитала. По этому поводу лондонский журнал «Бэнкер» отметил: «Недоверие к бумажным валютам сейчас достигло ужасающих размеров и отражается в ценах благородных металлов, произведений искусства и недвижимости» [52, 1980, июнь, с. 71].
Характерно, что золото в данном случае ставится в один ряд не только с другими драгоценными металлами, но даже с произведениями искусства, которые уж во всяком случае имеют явно неденежную природу. На их рынке, как и на рынке золота, в последние годы отмечался необычный ажиотаж.
Скажем, за картину сравнительно малоизвестного американского художника Ф. Э. Чарча один из известных братьев-миллиардеров Л. Хант заплатил в октябре 1979 г. 2,5 млн. долл. В мае 1980 г. из коллекции Форда была продана за 5,2 млн. долл. картина кисти Ван Гога, за которую в 1958 г. Генри Форд заплатил всего 200 тыс. долл. Даже золото, с беспрецедентным, казалось бы, ростом его цены, не могло бы принести подобной чистой прибыли. И в этом в принципе нет ничего удивительного. Как съязвил по этому поводу один западный комментатор, «Сезанн сейчас гораздо надежнее доллара».Польский экономист А. Е. Серочинский писал по этому вопросу следующее: «В условиях нормальной конъюнктуры на приобретение редких товаров предназначается только излишек капитала, который не может найти производительного использования. Это своего рода клапан безопасности в капиталистической экономике. Свободные капиталы определяют цены редких товаров при данном предложении. Во время падения конъюнктуры (связанного с инфляцией), как это происходит сейчас, спрос и цена внезапно растут. Если при этом акции и облигации не приносят «приличного» дохода (постоянный процент с облигации и переменный дивиденд с акции), то капитал направляется в сторону редких товаров, которые как всеобщий товар должны оберегать от потерь. Все жаждут срочно приобрести произведения искусства, но отнюдь не ради духовных переживаний, которые они могут вызвать. Внезапный спрос вызывает рост цен, поскольку произведений не прибавляется. Они представляют собой «постоянный склад». Поэтому-то и существует мнение, что редкие товары являются наиболее надежным обеспечением» [71, 20.07.1980, с. 11].
Не правда ли, очень похоже на механизм рынка золота? Кстати, это может быть ответом тем, кто по поводу способности золота в качестве обычного товара, а не денег образовывать сокровища вопрошает: «Почему же таким свойством не обладает ни один другой товар— сталь, пшеница, медь, нефть и т. д. и т. п.?». Вместо «и т. д. и т. п.» следовало бы поставить «серебро, драгоценные камни», и все сразу же стало бы ясно.
Впрочем, это может относиться и к менее традиционным компонентам резервов. В последнее время среди американских компаний и частных лиц получила широкое распространение практика образования резервов не только в золоте, но и в других редких металлах, таких, как хром, индий, тантал и т. п. Закупку этих металлов для своих клиентов все шире осуществляют и швейцарские банки.Таким образом, по нашему мнению, наблюдавшийся в конце 70-х годов стремительный рост цены золота в бумажных деньгах является подтверждением не того, что золото по-прежнему выступает как денежный товар, а лишь того, что оно по-прежнему основное средство образования сокровищ, а это отнюдь не одно и то же. В денежной системе современного капитализма, основанной на кредите, коренным образом изменяется и механизм регулирования величины денежной массы в обращении. Функционирование сокровищ в условиях системы золотого стандарта в качестве приводных и отводных каналов денежного обращения основывалось на автоматическом действии закона стоимости, как это описано нами выше. На нынешней стадии развития капиталистического производства в тесной зависимости от величины стоимости товаров в обращении продолжает находиться не тезаврация золота, а накопление кредитных денег. Уровень их накопления возрастает в периоды экономического спада и соответственно уменьшения товарной массы в обращении. Наоборот, в периоды подъема наблюдается рост количества денег, находящихся в обороте. Внешним регулятором денежного обращения становится кредит, а орудием регулирования — изменение процентных ставок.
Учитывая все эти факты и исходя из вышеприведенной формулы (8), следовало бы ожидать сокращения уровня тезаврации золота, но в действительности происходит нечто иное. Только за 1968—1981 гг. в частные сокровища ушло 8 тыс. т золота, что привело к их увеличению почти на 40%. Очевидно, образование сокровищ в нынешних условиях детерминируется уже иными факторами, чем указанные в формуле. Что касается взаимосвязи количества денег в обращении и золотых сокровищ, то теперь их движение не разно-, а однонаправ- лено: увеличение денежной массы в обращении, как правило, ведет к росту тезаврационных накоплений желтого металла либо за счет увеличения их физического объема, либо за счет повышения цены золота.
Выступая в октябре 1987 г. на проходившей в Люксембурге 4-й Европейской конференции по благородным металлам, швейцарский экономист В. Райн утверждал даже, что ему удалось выявить определенную закономерность: 1%-ное изменение в предложении денег приводит к изменению в том же направлении цены золота на 1,5%.Между тем накопление денежных знаков продолжает находиться в тесной зависимости от нужд товарного обращения. По мере роста товарной массы происходит сокращение уровня накоплений. Более того, в связи с постоянным ростом цен отмечается ускорение оборачиваемости бумажных денег, в странах капитала, охваченных инфляцией, наблюдается «бегство» от денег, которые становятся «горячими».
Иначе говоря, оказывается, что вышеприведенная формула описывает зависимость уровня денежного накопления. На первых стадиях эволюционного развития денег, как уже отмечалось, образование сокровищ совпадало с денежным накоплением. Накопление же денег как средства платежа — это уже не сокровище. Функция накопления вновь становится функцией истинных (теперь кредитных) денег, но содержанием ее является накопление не «омертвевшей» стоимости, а совершенно иной формы общественного богатства — ссудного капн тала. Именно его накопление и является регулятором современной денежной системы, основанной на кредите. Кредитные деньги как бы принимают эстафету от золота в деле накопления капитала. «Накопление золота и серебра, денег, есть первое в истории проявление собирания капитала и первое мощное средство для этого собирания; но как таковое оно еще не есть накопление капитала. Для этого необходимо, чтобы обратное вступление накопленного в обращение само было моментом и средством накопления» [4, с. 179].
Итак, проанализировав изменения, происшедшие во внутреннем денежном обращении развитых капиталистических стран, мы должны констатировать их особую глубину, которая даже дает некоторым экономистам основания высказывать мысль о том, что «современные деньги в строгом смысле слова неправомерно рассматривать в качестве формы действительных денег» [47, 1990, № 1, с.
28]. Солидаризируясь с подобными взглядами, мы однако не можем согласиться с выводом, по мнению некоторых авторов, логично вытекающим из этого положения и гласящим, что «кредитные деньги не являются всеобщим эквивалентом и не выполняют классические денежные функции» {47, 1990, № 1, с. 30].Современные деньги, основанные на функции средства платежа и опирающиеся как на базис на ту совокупность экономических отношений, которую мы назвали «фондом всеобщего кредита», по-прежнему сохраняют товарную природу, а именно служат товаром-эквивалентом, противостоящим всему остальному товарному миру в качестве денег. В силу этого они выполняют те же классические функции, наличие которых и позволяет выделить их из всей совокупности товаров в качестве особого товара. Но выполняют они их совершенно иным, недоступным золоту, образом (если можно так сказать, на более высоком профессиональном уровне), в чем и проявляется результат их эволюции.