ПРАВОВЫЕ АСПЕКТЫ ПЕРЕХОДА ОТ РЕСПУБЛИКИ К ИМПЕРИИ

Переходя к чисто правовым вопросам, мы попробуем проследить последовательность развития системы чрезвычайных магистратур и отме­тить, что в течение I в. до и. э. практически все управленческие структуры республики начинают приобретать характер чрезвычайной власти.

Концентрация власти, как правило, практически неизбежна в периоды больших войн, а Рим их вел с самого начала своей истории. Говоря о V веке до и. э., можно отметить одного из основателей республики П. Валерия Публиколу, бывшего консулом 509, 508, 507 и 504 гг. до н. э., и Т. Квинкция Капитолина Барбата, консула 471,468, 465, 446, 443 и 439 гг. до и. э., многократно побеждавшего сабинов, этрусков и эквов. Один из децемвиров 451-450 гг. до и. э. Кв. Фабий Вибуллан был трижды консу­лом 467, 465 и 459 гг. до н. э., а период II Вейентской войны был связан с деятельностью Мамерка Эмилия, трижды диктатора (437, 434 и 426 гг. до н. э.) и военного трибуна 438 г.

Быть может, наиболее значительной фигурой раннего периода респу­бликанской истории был Марк Фурий Камилл, семикратный военный три­бун с консулярной властью (403, 401, 398,394, 386, 384 и 381 гг. до н. э.) и пятикратный диктатор (396, 390, 389, 385, 368, 367 гг. до и. э.). Первые трибунаты Камилла были связаны с осадой Вей, а став диктатором, он взял город шту рмом, одержав, возможно, крупнейшую победу за всю историю Рима V в. до и. э. Еще более важной была вторая диктатура Камилла (390 г. до и. э.), когда он был назначен диктатором в период галльского нашествия и организовывал сопротивление галлам и восстановление города. В 80-е гг. IV в. Камилл стал подлинным лидером римской общины как в военной, так и в гражданской жизни. В 389 г. он нанес сокруши­тельное поражение эквам и вольскам и взял этрусскую колонию Сутрий (Liv., VI, 2-4), в 386 г. снова разбил вольсков и этрусков, заняв Непете и Сатрик, а в 381 г. снова разбил вольсков и добился договора с Тускудом (Liv., VI, 22-26).

Достаточно высокой была степень концентрации власти в период 60-40-х гг. IV в., время победы плебеев в борьбе за магистратуры, войн с латинами и вольсками и крупных галльских набегов. С войнами с галлами связаны имена пятикратного (364, 361, 355. 353 и 351 гг. до н. э.) консула и диктатора 358 г. Г. Сульпиция Петика и четырехкратного консула М. Попилил Лената (359. 356, 350 и 348 гг.). В это время выдвигаются два плебейских лидера, вероятно, ставшие после принятия закона Лициния- Секстия предводителями плебейского движения. Г. Марций Рутил был консулом 357, 352. 344 и 342 гг.. в 356 г. Рутил был первым плебеем-дик­татором, а в 351 г. — первым плебеем-цензором. Квинт Публилий Филон, также четырехкратный консул (339. 327. 320, 315 гг.). стал диктатором в 339 г. и провел ряд реформ, расширивших роль народного собрания и закрепивших за плебеями одно цензорское место. Победы в первой Сам­нитской (343-341 гг. до н. э.) и Латинской (340-338 гг. до н. э.) войнах связаны с именами М. Валерия Корва (консула 348. 346. 343. 335. 300 и 299 гг.) и Т. Манлия Торквата (консул 347. 344 и 340 гг.). Корв фактически выиграл войну с самнитами. Торкват победил латинов в генеральном сра­жении при Трифане.

Концентрацию власти не следует преувеличивать. Большинство этих лидеров едва ли позиционировали себя за пределами традиционного ари­стократического лидерства. Несколько особое положение было, вероятно, у Фурия Камилла, «второго основателя Рима», однако оно. похоже, было вызвано особым критическим положениием, в котором находился Рим.

И все же, даже легитимная концентрация власти вызвала реакцию. В 342 г. до н. э. был принят закон Генуция (Liv., VII, 42). запретивший одновременное занятие двух должностей в течение года и одной и той же должности в течение 10 лет. Вероятно, прежде всего закон касался кон­сульства.

Закон Генуция нарушался регулярно. Новая концентрация власти свя­зана со II и III Самнитской войнами (327-304 и 298-290 гг. до н. э.). Прежде всего необходимо упомянуть двух выдающихся полководцев. Л. Папирия Курсора (консул 326. 320. 319, 315, 313 гг. и диктатор 325 и 310 гг.) и

Кв. Фабия Руллиана (консул 322. 310. 308, 297 и 295 гг., диктатор 315 и 313 гг. и цензор 304 г.). Папирий начал свою деятельность с принятия зна­менитого закона Плавтия-Папирия об отмене долгового рабства, однако его последующая карьера связана с первым этапом II Самнитской войны, характерным упорной борьбой в Самнии и Кампании и отражением наступления самнитов на Лациум. В 325 г. Папирий победил самнитов при Имбринии (Liv., VIII. 35-36), в 320 г. — при Луцерии (Liv.. IX. 12-15) и взял город. Вероятно, самые крупные поражения, нанесенные им самни­там. относятся к 309-308 гг. (Liv., IX, 40-41). которые, по всей видимости, окончательно сломили сопротивление самнитов.

Еще больших успехов добился Квинт Фабий Руллиан. крупнейший полководец второго периода II Самнитской войны, времени насту пления на самнитов и этрусков, возглавивший Рим в решающей битве за Италию. Еще в 325 г. молодой полководец, бывший начальником конницы Папи- рия Курсора, одержал победу при Имбринии, за что едва не поплатился головой (Liv..

В особом положении могли оказаться и народные трибуны, претендо­вавшие, разумеется, не на власть в государстве, но на особое положение в народном движении. Можно упомянуть трибуна Публилия Волерона, инициатора закона о выборах трибунов в 471 г. до н. э. (Liv., II, 54-67) или (наиболее яркий пример) трибунов 376-367 гг. до н. э. Г. Лициния Сто­лона и Л. Секстия, инициаторов трех важнейших законов о правах пле­беев. В течение 10 лет, пока длилась борьба, народ выбирал их трибунами.

Напротив, жизнь официального Рима была практически парализована: в течение пяти лет в Риме не было ни одного курульного магистрата (Liv., VI, 35), только в 370 г. были избраны военные трибуны с консулярной властью, а в 368 г. были назначены два диктатора, Камилл и П. Манлий (Liv., VI, 37-41). В 366 г. законы были приняты, Секстий стал первым кон­сулом-плебеем, а Лициний получил консульство, вероятно, в 364 г.

Впрочем, III и II вв. до н. э. были периодом коллективного руководства и господства сената. Единственным периодом новой концентрации власти стала II Пуническая война. Квинт Фабий Максим был консулом 233, 228, 215, 214 и 209 гг. до н. э. В 217 г. он был диктатором, а в 213 г. — лега­том своего сына во время консульства последнего. Выдвижение Фабия, впрочем, и раньше бывшего одним из лидеров сената, было связано с диктатурой 217 г., когда он сумел сохранить армию после поражений при Треббии и Тразименском озере и добиться если не успеха, то, по крайней мере, мирной передышки. Вскоре Фабий стал принцепсом сената, и с его именем связаны как ряд важнейших военных решений, так и огромная повседневная работа по организации сопротивления Ганнибалу в Италии. Фабий был одним из лидеров сената, сумевших успокоить панические настроения после Канн (Liv., XXII, 55, 4-8), а консулами 215 и 214 гг. избирали Фабия и другого героя войны, Марка Клавдия Марцелла. С 215 по 209 гг. (самый тяжелый период войны в Италии) Фабий командовал одной из армий в качестве консула, проконсула и легата. В 209 г. старый полководец добился нового успеха, взяв Тарент. Есть основания счи­тать, что Фабий превратился в своеобразного «начальника генерального штаба», каковым стал во время войны римский сенат. В 211 г. он добился сенатского решения не снимать осаду с Капуи во время похода Ганнибала на Рим (Liv., XXVI, 7-8), а в 205 г. (хотя и безуспешно) пытался помешать африканской кампании Сципиона (Liv., XXVIII, 38; 40; 45). Фабий умер в 203 г.

Тяжелая война в Италии и Сицилии была связана с двумя другими военачальниками, М. Клавдием Марцеллом и Кв. Фульвием Флакком.

Бывший консулом 222, 215,214, 211 и 209 гг., Марцелл отличился в войне с галлами уже во время своего первого консульства. В 216 г., будучи претором, он отразил наступление Ганнибала на Нолу, что было первой победой римлян после Канн. В 215-214 гг. он вместе с Фабием возгла­вил римскую армию в этот самый трудный период войны, а в 214-212 гг. командовал римской армией, осаждавшей Сиракузы, взял город и подчи­нил большую часть Сицилии. В 210-208 гг. Марцелл командовал одной из армий в Кампании и Самнии и погиб в бою с нумидийцами (208 г.). Квинт Фульвий Флакк был консулом 237. 224.214 и 209 гг. и проконсулом в 212-211 гг. с его именем связан один из поворотных эпизодов войны в Италии — осада Капуи.

Концентрация власти осуществлялась и другими способами. Посте­пенно основная тяжесть войны переносится в другие регионы Среди­земноморья, Испанию, Грецию и Африку. Поскольку консулы должны были находится недалеко от Рима, чтобы иметь возможность заниматься гражданскими делами и руководить сенатом и народным собранием, командующие на отдаленных театрах военных действий получали иную, проконсульскую власть для того, чтобы иметь возможность полностью сконцентрироваться на своей военной задаче. Сама военная обстановка требовала, чтобы сенат не менял командующих, а пролонгировал власть способному военачальнику, если тот успешно выполнял боевую задачу. Так, консул 220 и 211 гг. М. Валерий Левин командовал войсками в Греции в 214-212 гг., а в 212-211 гг. сменил Марцелла в Сицилии.

Совершенно беспрецедентным в истории республики было командо­вание Сципионов в Испании и Африке. В 218 г. П. Корнелий Сципион стал консулом и должен был отправиться в Испанию. Из-за вторжения Ганнибала в Италию консул был вынужден воевать в Италии, но в 217 г. он прибыл в провинцию, где уже находился его брат Гней. Публий и Гней Сципионы бессменно командовали испанской армией до своей гибели в 212 г. В 210 г., несмотря на молодой возраст, командование получил 26-летний сын Публия, будущий знаменитый полководец Публий Корне­лий Сципион Африканский Старший. Сципион оставался проконсулом Испании до 206 г. до н. э., пока не изгнал карфагенян с Пиренейского полуострова. В 205 г. Сципион стал консулом, а в 204-201 гг. был про­консулом в Африке. Именно тогда он стал победителем при Заме и пол­ководцем, продиктовавшем Карфагену условия мира. Огромное влияние Сципиона на римскую политику сохранялось и в последующее двад­цатилетие. В 199 г. он стал принцепсом сената, оставаясь им до своей смерти в 184 г. В 199-198 гг. Сципион был цензором, в 194 г. он вторично

стал консулом и начал подготовку к войне с Антиохом, а в 190-189 гг. до н. э. был легатом в армии своего брата Луция и организатором победы при Магнезии. Луций Сципион, консул 190 г., был легатом своего брата на протяжении практически всех его кампаний. Почти все консулы 200-185 гг. до н. э. были родственниками, друзьями, офицерами Сципиона, а прак­тически все важнейшие события периода были связаны с этим кругом. Сципионы, особенно Публий, были символом одного из самых блестящих периодов великих завоеваний, времени победы во II Пунической войне и наступления во всех районах Средиземноморья, разгрома Македонии и Селевкидского царства и установления гегемонии на Балканах.

После 80-х гг. II в. до н. э. Рим резко отходит от лидерского принципа и чрезвычайной власти и следует коллегиальному сенатскому руководству. Так. Катон Старший, один из наиболее значительных политиков последую­щего периода, был консулом только один раз, в 195 г., а в 184 г. последовала его знаменитая цензура. Вместе с тем, на протяжении 80-50-х гг. II в. он был одним из лидеров римского сената. В 180 г. до н. э. был принят закон Виллия, установивший четкий порядок прохождения должностей (кве­стура. претура, консульство) и минимальный возраст для их занятия (35, 37 и 39 лет). Закон запрещал занятие второго консульства ранее, чем через 10 лет после первого.

Практика простиралась еще дальше: в 180-104 гг. до н. э. только семь человек занимали консульство дважды и лишь один — трижды (М. Клав­дий Марцелл — консул 166, 155 и 152 гг. до н. э.). Вероятно, конец этого периода отмечен деятельностью двух выдающихся полководцев — побе­дителя Персея, консула 182 и 168 гг. Луция Эмилия Павла, и его сына, Публия Корнелия Сципиона Эмилиана, усыновленного Публием Корне­лием Сципионом, сыном Сципиона Старшего. В 149-148 гг., будучи воен­ным трибуном, Сципион отличился при осаде Карфагена, в 147 г. он стал консулом и командовал армией, осаждавшей город в этом и следующем, 146 г. Вокруг победителя Карфагена, ставшего в 40-е гг. II в. одним из самых влиятельных политиков Рима, образовался круг политических дея­телей, также добившихся высших магистратур (Г. Лелий, Кв. Элий Тубе- рон. Л. Фурий Фил и др.). В 142 г. Сципион был цензором, а в 30-е гг. при поддержке сципионовского окружения проводятся законы о введении в комициях тайного голосования. В 134 г. в качестве консула Сципион был послан для покорения Нуманции и заставил город капитулировать (133 г.), а в 129 г. (год его смерти) Сципион добился прекращения деятельности аграрной комиссии Гракхов.

Сципион Эмилиан был, вероятно, последним лидером эпохи великих завоеваний. Первым представителем новой, кризисной эпохи стал Тибе­рий Гракх, трибунат которого был чрезвычайно важным и по сути, и по форме. Гракх стал прямо обращаться к народу, минуя сенат, что уже давно не практиковалось. В 133 г. до и. э. он попытался нарушить еще одну тра­дицию и вторично баллотировался в трибуны, что и стоило ему жизни. После принятия агарного закона Гракх стал руководителем аграрной комиссии (Арр. В. С., I, 13; Plut. G. Gr., 13; Veil., II, 2), в которую входили консул 143 г. до и. э. Аппий Клавдий и брат Тиберия Гай. Хотя аграрные комиссии были характерны для Рима, особенностью данной структуры были беспрецедентные размеры ее деятельности, превратившие аграр­ных триумвиров в своеобразный альтернативный центр политики. После гибели Тиберия его место занял консул 131 г. до и. э. П. Лициний Красс Муциан, а после смерти Аппия Клавдия и Красса Муциана консул 125 г. М. Фульвий Флакк и будущий консул Г. Папирий Карбон стали новыми членами комиссии (triumviri agris dandis adsignandis). Исследователи часто отмечают «семейный» характер комиссии, отметим и то, что практиче­ски все ее члены занимали очень высокое положение в римской иерархии. Примечательно, что ликвидируя комиссию. Сципион Эмилиан предложил передать ее функции консулам (Арр. В. С., I, 19).

В 131 г. до н. э. закон Папирия Карбона разрешил трибунские ите­рации, и уже Гай Гракх был трибуном 123 и 122 гг., пытаясь также бал­лотироваться на 121 год. Гракх-младший продолжал традицию прямого обращения к комициям независимо от сената. Более того, если аграрный закон Тиберия еще мог рассматриваться как чрезвычайная ситуация, то серия законов Гая превращала этот принцип в систему.

Достаточно сходными были принципы действия других трибунов, Сатурнина и Ливия Друза. На первом этапе кризиса, в период 111-80 гг. до и. э. именно от трибунов исходили важные политические и правовые инициативы: аграрный закон 111 г., критика действий сената и его лиде­ров в Югуртинской войне, создание комиссии Мамилия Лиметана, закон Апулея Сатурнина об оскорблении величия, процессы против виновников поражений в Кимврской войне, судебный закон Сервилия Главции (103 г.), аграрный и другие законы Сатурнина (100 г.), законы Ливия Друза (91 г.) и Сульпиция Руфа (88 г.). Практически все эти законы принимались без ведома сената, а иногда и при его прямом сопротивлении. Аграрный закон Сатурнина включал в себя в качестве дополнительного пункта клятвен­ное обязательство привести его в исполнение в случае принятия проекта народным собранием (Арр., В. С.. I. 30; Plut. Маг., 29; De v. ill., 73), а законы

Друза (аграрный, хлебный и судебный) были приняты комициями, но отменены сенатом под формальным предлогом (Cic. De orat., 1,24; III. 2-5; Val. Max.. VI. 2.2; De v. ill.,66).

Черту под трибунским законодательством подвел Сулла, нанесший удар по трибунской власти, однако сразу после смерти диктатора трибуны начали борьбу за отмену его законов: в 76 г. это пытался делать Гн. Сици- ний (Sail. Hist., Ill, 48), в 74 г. —Л. Квинкций (Cic. Pro Cluent., 77; 79; 93; 95; 103; 130), в 73 г. — Г. Лициний Макр (Sail. Hist., Ill, 48). Наконец, в 70 г. по закону Лициния Помпея полномочия трибунов были полностью восстановлены.

В 60-50-е гг. инициативу реформ взяли на себя Помпей. Цезарь, Красс и другие крупные политические лидеры. Трибуны все более ста­новятся подчиненной стороной. Вместе с тем, они продолжают активно участвовать в законодательстве. Оба закона о чрезвычайных полномо­чиях Помпея, закон Габиния (67 г.) и закон Манилия (66 г.) были пред­ложены трибунами и встретили сопротивление сената (Plut. Pomp., 25). В 63 г. аграрный закон, реальными инициаторами которого были Красс и Цезарь, был предложен трибуном Сервилием Руллом. Когда в 59 г. Цезарь предложил свой аграрный закон, его обвинили в том, что консул взял на себя функции трибуна. Впрочем, полномочия Цезаря в Галлии были уста­новлены трибунским законом П. Ватиния (59 г.), а полномочия Помпея и Красса в 55 г. были даны им по закону Требония. В 50-49 гг. именно трибуны (вначале Курион, а затем Марк Антоний и Кв. Кассий) защищали права Цезаря.

Лишь немногие трибуны пытались играть независимую роль. В 67 г. народный трибун Гай Корнелий предложил серию законов против раз­личных видов сенатской коррупции (о подкупе, о займах иностранным государствам, о привилегиях, о праве преторов вносить поправки в «постоянный эдикт» и др.). В 65 г. Корнелия привлекли к суду и, хотя он был оправдан, предупреждение прозвучало достаточно серьезно. Гораздо более сильным лидером был Публий Клодий. Сын Аппия Клавдия Пуль- хра, видного сулланского деятеля и консула 79 г., Клодий был, вероятно, самым знатным из трибунов I в. до н. э. Для того чтобы стать трибуном, он должен был перейти в плебеи. Еще до трибуната Клодий стал бросать вызов политическим лидерам самого различного толка: он агитировал против Лукулла, обвинил Каталину и устроил скандал в доме Цезаря на празднике Доброй Богини (62 г.). В 58 г. последовал его знаменитый три­бунат с бесплатными раздачами хлеба, запретом отменять решения коми- ций под религиозными предлогами и разрешением ранее запрещенных

коллегий. Клодий стал лидером городской толпы, а его отряды террори­зировали Рим. В 58 г. вопреки мнению большинства сената, мятежный трибун добился изгнания Цицерона. На протяжении всего периода 50-х гг. Клодий был влиятельнейшим политиком, с которым считались как опти­маты, так и триумвиры, а для Цицерона он неизменно оставался самым опасным врагом.

Трибуны продолжали помогать Цезарю и Октавиану. Закон Тиция (27 ноя­бря 43 г.) объявил Октавиана, Антония и Лепида триумвирами для устрой­ства государственных дел (R. g., 1; Liv. Epit., 120; Suet. Aug., 2; Dio, 46, 54). Цезарь был обожествлен по закону другого трибуна, П. Руфрена (Dess., 73; 73а).

Трибунат I в. до и. э. внес большой вклад в процесс перехода от республики к Империи. Трибунат I в. до и. э. отличался и от революци­онного трибуната V-IV вв. до и. э., и от «прирученного» трибуната Ш-П вв. до и. э. Отличием от первого было то, что должность уже давно инте­грировалась в сенатские и магистратские структуры, однако это уже не был трибунат эпохи расцвета республики, подчиненный сенатской воле. Трибуны сыграли решающую роль на первом этапе кризиса 133-91 гг. до и. э. и именно они предложили многочисленные реформы. Законы Суллы подвели черту под этим этапом развития трибуната, однако после 70 г. трибуны продолжали играть определенную роль в политике. Именно трибунат с его независимостью от сената, правом апелляции к народу, трибунским вето и особыми контрольными функциями мог стать инструментом преобразований. Кризис трибуната был связан с его город­ским, гражданским, демократическим и плебейским характером; с пере­ходом кризиса в военную фазу и изменением правил игры, когда все стали решать вооруженные силы, трибуны занимают место помощников влия­тельных полководцев.

Сенат проводил двойственную политику. С одной стороны (и эти настроения явно преобладали), сенаторы пытались подчинить или огра­ничить трибунат, с другой — они пытались использовать его как меха­низм контрреформ или (что было значительно чаще) блокировать с его помощью действия реформаторов. Сенаторы устроили внесудебную рас­праву над Тиберием Гракхом и разгромили Гая Гракха и Сатурнина при помощи «крайнего решения» (senatusconsultum ultimum). Сульпиций стал жертвой военного переворота. Друз и Клодий — политических убийств. Многие трибуны-популяры (Манилий, Лициний Макр, Гай Корнелий) становились жертвами политических процессов. Сулла пытался превра­тить трибунат в сенатский механизм, ограниченный de iure и de facto, и

одновременно — поставить его в систему магистратур, как это было в V-IV вв. до н. э.

Несколько раз оптиматы использовали тактику\' контрреформ. В 122 г. это удачно сделал Друз-старший, однако когда его сын, трибун 91 г. до и. э. Друз-младший, попытался соединить гракханские реформы и сенатскую традицию, дело кончилось конфликтом. Гораздо чаще оптиматы исполь­зовали запретительные функции трибуната: вето Октавия против Гракха в 133 г., вето Друза против закона Гая Гракха об италиках (121 г.), интер­цессия Катона и Минуция Терма против предложения Цезаря и Метелла Непота о полномочиях Цезаря (Plut. Cato min., 28; Caes., 23; Dio, 37, 43). Часто подобные интерцессии игнорировались обеими сторонами. Зача­стую антиконституционные действия сената против трибунов (процессы, обструкция, политические убийства, запреты, а временами и прямые репрессии) наносили конституционному строю не менее серьезный удар, чем сами трибунские реформы. Даже антидемократически настроенные авторы, крайне негативно относящиеся к трибунам-реформаторам, нахо­дились в затруднении, что принесло больший вред республике, законы Гракхов, Сатурнина или Клодия, или те методы, которые использовались против них сенатом. Уже Флор или Аппиан не знали, что было более про­тивозаконно — смещение Октавина или убийство Тиберия Гракха — для современного историка, лишенного ярко выраженного предубеждения против демократии, вопрос становится еще более ясным.

Лидеры антисенатских сил шли по другому пути. Для них трибуны были союзниками, которых можно было использовать, но их надо было и держать под контролем, что делало отношения весьма сложными. При Гракхах трибуны оставались инициативной группой, ведущей за собой консулов-реформаторов (Аппий Клавдий, Лициний Красс, Фульвий Флакк и др.). Примечательно, что консуляр и триумфатор Флакк явно играл подчиненную роль в союзе с молодым трибуном-реформатором Гаем Гракхом.

Положение изменилось во время выдвижения Мария. Сильный лидер и победоносный полководец, Марий становился надежной крышей для трибунов, а его основные реформы проводились именно ими (Сатурнин, Сульпиций). Взяв себе военную область, Марий фактически отдал граж­данскую политику\' своим союзникам. Тем не менее, именно Марий был главной силой альянса. Были у них и трения: в 100 г. до н. э. Марий в конечном счете выступил против своего старого союзника Сатурнина. Курс Мария продолжали Цинна и Карбон (последний происходил из среды потомственных трибунов-популяров), которые взяли дело преоб­

разований в свои руки. Впрочем, трибуны также не ушли со сцены: в 86 г. до и. э. трибун М. Марий Гратидиан издал эдикт о валютной реформе, завоевав себе огромную популярность. Победа Суллы прекратила этот этап отношений между трибунами и полководцами: диктатор попытался ликвидировать и тех, и других, одновременно лишив трибунат его поли­тико-правового значения.

В 70 г. трибунат был восстановлен de iure, однако, хотя трибуны про­должали сохранять известное значение, они уже полностью подчиняются политическим лидерам — одни полностью переходят на сторону крупных политических деятелей, другие пытаются сохранить независимость или, по крайней мере, ее видимость. Помпей активно использовал помощь три­бунов. Собственные полномочия в 67 и 66 гг. он получил по трибунскому закону, а в 60 г. народный трибун Флавий предложил аграрный закон для наделения землей ветеранов Помпея. В 55 г. полномочия в Испании были даны ему по закон}\' Требония. После гибели Клодия в 52 г. и расправы над клодианцами и «коррупционерами», среди которых было много попу­ляров, настоящих и бывших, Помпей переходит на сторону сената. Цезарь был тесно связан с популярами на протяжении все своей деятельности. Еще в 70-е гг. он часто выступал как адвокат и правозащитник, активно участвовал в агитации за отмену законов Суллы и, вероятно, не был три­буном только по причине патрицианского происхождения. В 67 и 66 гг. он поддержал законы Манилия и Габиния, в 62 г. — трибунские инициативы о новых полномочиях Помпея. Цезарь остался с популярами и после кон­сульства 59 г., во время проконсульства в Галлии. Среди его окружения было много настоящих и бывших деятелей демократической оппозиции (Т. Лаб иен, А. Габиний, Г. Меммий, П. Ватиний, Г. Скрибоний Курион, Саллюстий Крисп и др.). Достаточно сложными были и отношения с Кло- дием. Более того, в сложные 50-е годы Цезарь стал общей защитой для популяров самого разного толка.

В отношениях Цезаря и трибунов заметны еще две тенденции. Во-первых, он пытался взять инициативу в свои руки и возглавить три­бунов, превратив их в простых исполнителей, во-вторых, последнее вызывало определенные сложности в их отношениях. Оказавшись перед перспективой сенатской расправы или превращения в офицеров Цезаря, подавляющее большинство трибунов-популяров выбрало последнее. Судьбы Лабиена, Габиния, Куриона, а позже — Требония и даже Саллю­стия показали, что это было непростое решение.

После Фарсала Цезарь получает пожизненную трибунскую власть (tribunicia potestas) (Dio, 44, 4), тем самым фактически возглавив кол­

легию. Император становится «первым трибуном». Хотя, по большому счету, и трибуны, и народные массы поддерживали Цезаря, проявления оппозиционности также имели место. В 48, 47 и 44 гг. трибуны пытались выступить в роли оппозиции: в 48 г. трибун Целий Руф. ранее близкий к Цицерону, возглавил движение должников и даже поднял восстание (Caes. В. С., II, 20-22; Dio, 42. 23-24). в 47 г. волнения возглавили Долабелла и Требеллий (Dio, 42, 27-32; Арр. В. С., II. 92), в 44 г. произошел конфликт между Цезарем и трибунами Цезетием Флавом и Эпидием Маруллом.

Процесс подчинения магистратами с империем трибунской власти был завершен Августом. В 36 г. до н. э. Август получил трибунскую неприкосновенность (sacrosanctitas) и место на скамье трибунов, в 30 г. — ius auxilii внутри померия и в радиусе 4 миль (Dio. 51. 19). а в 23 г. — всю полноту власти. Трибунская власть стала непременным атрибутом всех императоров и одной из правовых опор системы принципата. Опираясь на армию и восстановив отношения с сенатом, императоры как бы про­должали сохранять память о революции, приведшей их к власти.

Одновременно с эволюцией трибуната происходит другой, более важ­ный процесс эволюции магистратур с империем. В конце II в. происхо­дит попытка превратить консульство в сильную, независимую, по сути дела, диктаторскую власть, стоящую вне сената и пытающуюся подчи­нить его себе. Развитие консульской власти имело в качестве стартового начала серию консульств Мария. Мария выдвинула напряженная военная обстановка Югуртинской и Кимврской войн. В 107 г. на волне критики нобилитета и действий Метелла Нумидийского Марий при поддержке популяров получил свое первое консульство и командование в войне с Югуртой. Победа «нового человека» на выборах сама по себе была чрез­вычайным событием и имела смысл вотума недоверия нобилитету и сенату в целом. «Народный полководец» блестяще выполнил свою задачу: в 106 г. он завершил войну пленением самого царя. Возвышение Мария происходило на фоне непрерывных поражений сенатских полководцев в Кимврской войне (113-101 гг. до н. э.), а катастрофа при Араузионе (105 г.) была, видимо, толчком к антикризисным мерам. В 104, 103, 102 и 101 гг. Марий регулярно переизбирался в консулы, фактически заняв положение стратега-автократора в Кимврской кампании. Два первых года были заняты подготовкой и созданием новой армии, а также — так назы­ваемой военной реформой Мария, однако, вероятнее всего, пауза была вызвана промедлением самих германцев. Вокруг Мария создается силь­ная группировка аристократов и «новых людей», занявшая сильные пози­ции в сенате и опиравшаяся на массовую поддержку сельского плебса, из

которого, в основном, происходили солдаты Мария, а также городского плебса и самой армии. Так или иначе, хотя в действиях Мария было много элементов традиционного противостояния «нового человека» и сенатской аристократии, этот конфликт был гораздо глубже, острее и значительнее, чем прежде. «Диктатура Мария» завершилась блестящей победой: в 102 г. до и. э. Марий разбил тевтонов при Аквах Секстиевых. а в 101 г. ким- вры были разбиты при Верцеллах. Теперь возник политический вакуум: задача Мария была выполнена и немалая часть общества уже не желала продолжения его власти, тогда как сам Марий хотел ее сохранить. Помимо чистых амбиций, перед Марием стояли и важные политические задачи, прежде всего — наделение землей своих ветеранов. 100 год (шестое кон­сульство) закончился победой знати, разгромом Сатурнина. принявшего на себя основной удар, и потерей Марием политического влияния.

Новая попытка возвышения была предпринята в последние годы жизни. В 90-88 гг. до н. э. Марий был легатом в Союзнической войне, а в 88 г. при поддержке народного трибуна Сульпиция Руфа он был назначен командующим в войне с Митридатом в обход консульства Суллы. Это при­вело к военному перевороту и изгнанию Мария. Марий верю лея в 87 г. до н. э. после осады Рима и резни политических противников. В 86 г. он в седьмой раз стал консулом вместе с Цинной. фактически превратившись в военного диктатора. Впрочем, это положение длилось недолго, уже в январе 86 г. Марий умер.

Место Мария занял Цинна. ставший консулом 87 г. на волне протеста против сулланского военного переворота. В 87 г. он попытался провести закон о равном распределении италиков по трибам, но встретил сопро­тивление своего коллеги Октавия и после вооруженного конфликта был изгнан и (что было почти беспрецедентным в условиях Рима) лишен должности. Цинна бежал к армии и поднял мятеж, вернув власть после «малой» гражданской войны и осады Рима. Особенностью этой второй «диктатуры» было то. что. в отличие от Мария. Цинна пришел к власти при помощи силы, а его особое положение было обосновано не внешне-, а внутриполитической ситуацией. Политической задачей Цинны была ста­билизация положения, проведение (хотя бы отчасти) интеграции «новых граждан» в римский гражданский коллектив и подготовка к войне с Суллой. Цинна был консулом 86. 85 и 84 гг. и стал жертвой солдатского мятежа.

Гней Папирий Карбон был выходцем из семьи потомственных попу­ляров. Дядя Карбона был трибуном 131 г. до н. э., членом гракханской комиссии и консулом 120 г., отец — консулом 113 г., потерпевшим пора-

жение от кимвров. Сам Гней Карбон был легатом в Союзнической войне, активным сторонником Сульпиция в 88 г. и одним из командующих марианской армией в 87 г. Фактически Карбон был третьим человеком в марианском руководстве, а после смерти Мария стал главным партнером Цинны. Вероятно, он стал консулом уже в 86 г. до и. э., и после гибели последнего фактически занял его место. В течение 84 года Карбон был единоличным консулом, но на 83 год его не выбрали. В 82 г. Карбон стал консулом в четвертый раз вместе с 20-летним сыном Мария. Оба погибли в борьбе с Суллой.

Сулла прекратил практику итерации консульств и ограничил эту маги­стратуру управлением Италии и Рима и председательством в сенате. Он подтвердил закон Виллия. согласно которому занятие второго консульства было возможно только через 10 лет после первого. Законы Суллы поста­вили консулов в зависимость от сената и превратили в полностью под­чиненную ему исполнительную власть. В период с 80 по 49 год консулы практически не командовали армиями, и почти все известные нам ситу­ации ограничивались Италией. В 78 г. консул Катул действовал против мятежного Лепида, в 74 г. консулы Лукулл и Котта (исключительный слу­чай) воевали в Азии против Митридата. в 72 г. консулы Геллий и Лентул сражались против Спартака, а в 63 г. консул Гай Антоний сражался при Пистории с Каталиной.

Некоторое возрождение власти консулов происходит при Цезаре и Августе. Первое консульство Цезаря (59 г.) по своему значению было сопоставимо с первым консульством Мария, второе (48 г.) легитимизиро­вало его положение после начала гражданской войны, затем шли консуль­ства 46, 45 и 44 гг. По всей вероятности, в системе полномочий Цезаря консульство символизировало власть над Италией и руководство деятель­ностью сената и гражданским управлением. Снижение его роли видно, если учесть появление большого количества консулов-суффектов, кото­рым Цезарь уступал свои консульские полномочия (Кв. Фабий, Г. Требо- ний, Г. Каниний Ребил в 45 гг. и Долабелла в 44 г.).

Впрочем, традиция Суллы оказывалась сильнее. В 44-31 гг. даже дву­кратных консулов было немного: М. Эмилий Лепид (46 и 42 гг.), П. Сер- вилий (48 и 41 гг.), Гн. Домиций Кальвин (53 и 40 гг.), а также — Антоний (44 и 34 гг.) и Октавиан (43 и 33 гг.) В трех последних случаях закон Суллы вообще не был нарушен. Все консульства имели, однако, политическое значение. В 46 г. началось возвышение Лепида, Антоний стал коллегой Цезаря как его возможный преемник или заместитель по управлению Империей, а с консульства 43 г. начинается подъем Октавиана. Консуль­

ства 34 и 33 гг. означали установившийся паритет власти двух триумвиров. В третий раз Октавиан стал консулом в 31 г., в год победы при Акциуме.

Наконец, консульство сыграло особую роль в переходный период установления принципата Авгу ста. Став консулом в 31 г.. Октавиан непре­рывно занимал должность вплоть до 23 года (31,30, 29, 28, 27, 26, 25, 24, 23 гг.) и был первым в Риме десятикратным консулом. Будучи консулом, он провел реформы 27-23 гг. до н. э., заложившие основы системы прин­ципата.

По другому пути оформления единоличной власти пошел Сулла, который использовал диктатуру и проконсульство. Вероятно, главной причиной была специфика ситуации и особенности внешне- и внутри­политической обстановки, однако вполне возможно и влияние правового фактора — обе должности, проконсула и диктатора, были не выборными, а назначаемыми сенатом.

Политически взлет Суллы начался с Союзнической войны. В 90-89 гг. до н. э. Сулла был легатом, однако, несмотря на относительно невысо­кий ранг (видимо, легат-пропретор), стал одним из лучших полководцев римской армии. В 88 г. он стал консулом, смысл был не только в том, чтобы наградить талантливого военачальника и героя войны, но и в том, чтобы поручить ему ведение новой войны с Митридатом. Показательно, что именно тогда Сулла женился на Цецилии Метелле, дочери Метелла Далматика, и стал лидером клана Метеллов и партии оптиматов. Реше­ние о посылке Суллы на восток было принято сенатом, а потому, строго говоря, комициальный закон о передаче власти Марию был вполне правомерен. Неправомерность скорее была в том. что комиции перечер­кивали решение сената и отстраняли от власти партию, имевшую доста­точно большое влияние на политическую жизнь. Сулла ответил на это военным переворотом.

В 87-81 гг. Сулла был проконсулом. Именно в этом качестве он побе­дил Митридата и добился успеха в гражданской войне. Перед победителем встала всеобъемлющая задача, он должен был реорганизовать расстроен­ное войной общество, наладить ситуацию в ряде провинций, проводить законы и руководить деятельностью сената. Кроме того, Сулла готовил масштабные репрессии, предполагавшие массовые нарушения прав рим­ских граждан. Ни консульство, ни проконсульская власть не были для этого пригодны, и Сулла принял решение реанимировать давно забытый институт диктатуры.

Диктатура V—III вв. до н. э. делилась на две категории: optimo lege и imminuto iure. Диктаторы первой категории назначались для ведения

войны (rei gerendae causa) или подавления внутреннего мятежа (seditionis sedandae), ко второй обращались для более мелких конкретных задач — проведения выборов и сенаторского ценза, устройства празднеств и игр, совершение сакральных обрядов^[18].

Диктатура Суллы отличалась от традиционных по ряду признаков. Во-первых, это была определенная дистанция от практики марианцев. Последней наиболее значительной диктатурой III в. до н. э. была дик­татура Квинта Фабия Максима в 217 г. до н. э., а последняя диктатура вообще имела место в 205 г. (Кв. Цецилий Метелл). когда диктатор должен был провести выборы консулов. Во-вторых, диктатура Суллы не имела четкого временного ограничения, а сам диктатор обладал всеобъемлю­щим характером полномочий и законодательными функциями.

Сулла именовался dictator rei publicae constituendae (диктатор для устройства государства), что было ранее неизвестным типом диктатуры, а все прежние диктаторы не имели и доли этих полномочий. Есть разные версии о сроке диктатуры: традиция источников предполагает, что Сулла снял с себя диктатуру только в 79 г., по окончанию консульства, а сама власть была бессрочной и ограничивалась только субъективной волей диктатора; согласно мнению других (например. Э. Габба)^[19], Сулла был диктатором в 81 г. до н. э., стал консулом 80 г. и снял власть в 79 г. Дополни­тельным штрихом можно считать то. что традиционная процедура (реше­ние сената и конкретное назначение диктатора со стороны интеррекса) была подкреплена решением народного собрания.

Вероятно, Сулла, действительно хотел ограничить исполнительную власть, однако, настаивая на соблюдении «годичных законов», а еще более — в силу обстановки 70-60-х гг., диктатор дал толчок развитию еще одного типа магистратской власти, власти проконсулов. Уже сам Сулла имел эту власть в течение семи лет, а многие его сподвижники шли по стопам своего патрона. Метелл Пий был проконсулом Дальней Испании с 79 по 71 гг., Лукулл начал III Митридатову войну в качестве консула 74 года, а затем был проконсулом в течение 6 лет (73 по 66 гг.). Фракийские войны 70-х гг. вели несколько проконсулов: Аппий Клавдий Пульхр (78-76 гг.), Г. Скрибоний Курион (75-73 гг.) и Марк Лициний Лукулл (73-71 гг.). Консул 79 г. П. Сервилий был проконсулом Киликии в 78-74 гг. Проконсулы с особыми полномочиями появлялись и позже. В 55 г. Красс получил управление Сирией и право воевать с Парфией

сроком на 5 лет его предшественник, Авл Габиний, занимал этот пост с 57 по 54 гг. и воевал в Иудее и Египте. В отличие от консула, бывшего представителем центральной власти, проконсул обладал властью только на определенной (иногда довольно большой) территории. Вместе с тем, все вышеупомянутые лица, как правило, имели значительную власть, иногда довольно продолжительную, значительные силы (6-10 легионов) и достаточно широкие полномочия относительно ведения внешних войн. Проконсулы подчинялись сенату, но реально именно элита могуществен­ных проконсулов управляла сенатской машиной.

Огромные возможности проконсульского империя показал человек, фактически сменивший Суллу на посту лидера республики. Это был Гней Помпей Магн. Во многом его жизнь была предопределена деятельностью отца. Гней Помпей Страбон, как и Сулла, выдвинулся во время Союзни­ческой войны: легат консула П. Рутилия Руфа в 90 г., он стал консу­лом 89 г. и отказался передать войска преемнику. В 87 г. Страбон был призван в Рим на помощь против Цинны и вел двойную игру во время осады города, явно стремясь играть самостоятельную роль. Неизвестно, что было бы дальше, если бы не гибель Страбона.

Все это время молодой Помпей провел в армии отца, а в 83 г., когда Сулла высадился в Италии, набрав на свой страх и риск три легиона (private consilic), присоединился к Сулле. С 89 по 79 гг. Помпей был, веро­ятно, самым результативным легатом Суллы: в 82 г. он вместе с Метеллом сыграл решающую роль в разгроме Карбона в Этрурии, а затем, в 80-79 гг. завоевал для Суллы Сицилию и Африку, после чего против воли Суллы получил свой первый триумф. Отношения Помпея с диктатором, а затем и с его преемниками, были достаточно сложными: с одной стороны, Пом­пей всегда спасал режим в критические моменты, с другой — необычная карьера Помпея вызывала зависть, а сам полководец, очень популярный в народе, был готов на определенные реформы, что вызывало не только недоброжелательство, но и недоверие.

В 78 г. Помпей был легатом Катула. а с 77 г. в качестве проконсула воевал в Испании против Сертория. в 72 г. он вернулся в Италию, но не снимал полномочия до 70 г., участвуя в операции против Спартака. За успехи в Испании Помпей получил второй триумф, а в 70 г. впервые стал консулом и одним из символов революции 70 года. Звездный час Помпея (впрочем, их было несколько) наступил в 67 г., когда по закону Габиния он получил командование в войне с пиратами. Эго был необычайный империй, распространявшийся на все Средиземное море и береговую полосу глубиной в 50 миль. Помпей мог иметь 24 легата, 500 кораблей.

120 000 солдат и моряков и 5000 всадников (Plut. Pomp., 25). Вероятно, империй был дан на три года, хотя Помпей выполнил задание всего за три месяца. В 66 г. по закону Манилия Помпей получил империй, кото­рый позже именовался imperium maius, т. е. все подвластные Риму вос­точные территории с неограниченным правом вести военные действия. Империй на востоке продлился, хотя этот период длился недолго. В 57 г. Помпей получил чрезвычайные полномочия по снабжению Рима хлебом (видимо, на 3 года). В 55 г. он стал консулом вместе с Крассом, а с 54 г. и до конца жизни имел проконсульский империй над всеми испанскими провинциями. В 52 г. Помпей был consul sine collega, а в 49 г. был назначен главнокомандующим в войне с Цезарем, что означало распространение его империя на всю страну. Помпей был. несомненно, одним из лидеров сената, а с 59 г. получил право высказывать свое мнение первым (Flor, IV. 10), что означало признание его самым высокопоставленным членом сената. В конце 50-х гг. трижды консул, четырехкратный носитель чрезвы­чайных полномочий и трижды триумфатор был действительно уникаль­ным явлением на фоне римской элиты. Помпей был очень богат: он имел огромные владения в Пицене и Луканин, его виллы были разбросаны по всей Италии (Тускул, Формии, Кумы, Байи. Этрурия), а размер состояния (70 млн сестерциев), равнявшийся годовому военному бюджету, вероятно, уступал только состоянию Красса. Огромные личные клиентелы Помпея были разбросаны по всей державе, в Испании. Греции. Галлии. Африке, восточных провинциях^[20].

Как и Сулла, Помпей был лидером сильной политической партии. Его ближайшие родственники и сподвижники также занимали особое поло­жение в обществе. Некоторые офицеры Помпея дослужились до консуль­ского ранга: М. Пуппий Пизон (61 г.). Л. Афраний (60 г.). Кв. Цецилий Метелл Непот (57 г.). М. Валерий Мессала (53 г.). Особое положение занимали родственники Помпея. После гибели Помпея командование в Африке переходит к его тестю Сципиону, а в испанской кампании глав­нокомандующим считался старший сын полководца, Гней. Тесть млад­шего сына Помпея. Секста, Скрибоний Либон был вторым человеком в командовании помпеянского флота, а сам Секст Помпей был последним лидером республиканцев. Период 70-50-х гг. часто называют принципа­том Помпея, что вполне оправдано и с правовой, и с политической точки

зрения. В это время он почти постоянно имел проконсульский империй (77-71,66-62, 55-49 гг.) и трижды удостоился консульства (70,55 и 52 гг.).

Цезарь вышел на политическую арену в 59 г., став консулом. В 58 г. он получил должность проконсула галльских провинций. В назначении Цезаря сочетались решения комиций и резолюция сената. Закон Требо- ния давал ему Цизальпийскую Галлию и Иллирик, а решение сената, ини­циированное Помпеем и Крассом, добавляло к ним Нарбонскую Галлию сроком на 5 лет (Liv. Epit., 105; Veil., II, 46; Flor, IV, 2; Арр. В. С., II, 18; Plut. Caes., 14; Dio, 38, 8).

Вероятно, самым сложным моментом для Цезаря было начало граж­данской войны. Полномочия его как проконсула Галлии заканчивались в 50 г., скорее всего, ближе к его концу. После этого он мог бы баллотиро­ваться в консулы на 48 год. Вопрос о 49 годе был достаточно сложным: по практикуемому у римлян обычаю, наместник должен был дождаться преемника, которым должен был стать консул 49 года. По принятому в 52 г. закону Помпея, преемником становился консул более раннего пери­ода. Конституционный конфликт из-за срока полномочий и вызвал граж­данскую войну.

Дело было, конечно, не только в вопросе о сроке. Помпей явно нару­шал сложившийся политический паритет, исключая из политической жизни сторонников Цезаря. В 52 г. он в одностороннем порядке пролон­гировал собственные полномочия еще на пять лет, а с конца 50-х гг. опти­маты требовали снятия полномочий Цезаря, несмотря на то, что большая часть сената предпочитала обоюдный роспуск армий. В начале 49 года помпеянцы развязали открытый конфликт.

Кампании 49 г. Цезарь провел в довольно неопределенном качестве проконсула (настоящего или бывшего) Галлии. Впервые он попытался оформить свою власть в конце года, перед консульскими выборами. Цезарь стал диктатором для проведения комиций (comitiamm habendarum), т. е. диктатором rei gerendae causa. Во время своей первой диктатуры он про­вел выборы консулов на 48 год и ряд антикризисных мер (Caes. В. С., Ill, I; Арр. В. С., II, 48). Диктатура была принята по решению народного собра­ния, а через 11 дней Цезарь снял ее и стал консулом 48 г. до н. э. Именно в этом качестве он и воевал против Помпея.

После Фарсала начинается новый этап власти Цезаря. Осенью 48 г. он получил вторую диктатуру. Дион Кассий сообщает о годичной диктатуре, которая была пролонгирована еще на один год. Согласно надписям, в 46 г. Цезарь был еще diet. II^[21]. Т. Моммзен считал эту диктатуру rei publicae

constituendae, как и у Суллы, однако более вероятно мнение У Вилькена, что это была военная диктатура (rei gerendae causa), и Цезарь ограничи­вал ее, прежде всего, военными полномочиями. После победы при Тапсе (6 апреля 46 г.), он получил третью диктатуру сроком на 10 лет (видимо, серия годичных диктатур с фикцией ежегодного переизбрания) (Dio, 43, 14), а после победы при Мунде (17 марта 45 г.) стал диктатором в четвер­тый раз (данные фиксировались в документах). на сей раз пожизненно (Арр. В. С„ II, 106; Liv. Epit.. 116; Flor, IV, 2, 91; Plut. Caes., 57; Suet. Iui., 16. 2). По мнению У. Вилькена, именно представление пожизненной дик­татуры стало выходом за пределы правового поля, и именно это отли­чало новую власть Цезаря от сулланской диктатуры^[22]. Военный характер диктатуры Цезаря подтверждается тем, что он дополнил ее различными другими полномочиями. Законы Юлия от 46-44 гг. могли вноситься им, скорее всего, в качестве консула или носителя трибунской власти. Цезарь был консулом 46, 45 и 44 гг. и, вероятно, с 48 г. был носителем tribunicia potestas. Как и позднее Август, Цезарь, по-видимому, хотел ограничить свои функции внешней политикой, сохранив во внутренней политике сенатское управление и оставив для себя возможность влияния.

После острой политической борьбы, последовавшей за убийством Цезаря и перипетиями Мутинской войны, происходит консолидация цеза­рианской партии. В ноябре 43 г. в Бононии произошла встреча трех цезари- анских лидеров — Октавиана, недавно ставшего консулом 43 г., Антония, бывшего проконсулом Галлии, и Лепида, занимавшего пост проконсула Ближней Испании. Все санкции сената в отношении Антония и Лепида были отменены, а 27 ноября 43 г. по закону П. Тиция все трое были объ­явлены триумвирами для устройства государства (triumviri rei publicae constituendae — R. g., 1, 1; Dio, 46, 54; Liv. Epit.. 120) с правом назначения магистратов и сенаторов, издания законов, установления налогов в Ита­лии и провинциях и верховной юрисдикцией без права апелляции. Триум­виры избирались на 5 лет, а раздел провинций проходил постепенно. При первоначальном разделе Антоний получил всю Галлию (кроме Нарбон- ской), Лепид — Нарбонскую Галлию, Испанию и Африку, а Октавиан — Сицилию и Сардинию. После 42 г. к власти Антония присоединились все восточные провинции, но в 41 г. легат Галлии Кв. Фуфий Кален передал Галлию Октавиану (Арр. В. С., IV, 51; Dio, 48, 28). По Брундизийскому договору 40 г. происходит новое распределение провинций, сохранивше­еся до конца триумвирата: западные провинции управлялись Октавианом, восточные — Антонием, а Лепиду оставалась Африка. Октавиан и Анто-

ний (о Лепиде, видимо, речи не было) получили право набора войск в Италии (Liv. Epit., 127; Veil., II, 78; Plut. Ant., 30-31; Dio, 48, 28).

В 37 г. до и. э. Октавиан и Антоний в одностороннем порядке прод­лили триумвирские полномочия сроком на 5 лет (Арр. Шут., 22). Октавиан именовал себя триумвиром во второй раз (Ш-vir iterum), тогда как Анто­ний просто сохранил триумвирский титул^[23]. Права Лепида формально закончились, но только в 36 г. после сдачи Помпея и конфликта с Октави- аном он был вынужден снять с себя полномочия. В 33 г. в условиях начав­шейся войны с Антонием, Октавиан заявил о снятии должности, тогда как Антоний продолжал считать себя триумвиром вплоть до смерти в 30 г. Впрочем, окончательной декларацией о прекращении триумвирата стало заявление Октавиана от 13 января 27 г. о передаче власти сенату и народу, с которого и началось создание принципата.

В 30-29 г. Октавиан}\' воздавались многочисленные и разнообразные почести. Победные жертвоприношения, молитвы, банкеты следовали один за другим. Победитель отпраздновал два триумфа — Актийский и Александрйский. Рим праздновал не только победу Октавиана — это было окончание гражданских войн.

В 29 г. Октавиан в пятый раз стал консулом и впервые принял импе­раторский преномен. Вероятно, тогда он стал членом всех жреческих коллегий (понтификов, авгу ров, коллегии 15 по Сивиллиным книгам, 7-viri epulonum, арвальских братьев, sodales Titii и фециалов) и получил право добавлять жрецов во все коллегии (Dio, 51,19). Тогда же Октавиан и Агриппа произвели lectio senatus (Suet. Aug., 35). Новая власть резко сократила армию, огромные вооруженные силы эпохи гражданских войн (50-60 легионов) были заменены армией принципата (25-28 легионов), более укомплектованной, обученной и профессиональной. Начинается огромная практическая работа по ликвидации последствий гражданских войн.

В 27-23 гг. до н. э. происходит знаменитая реформа власти. 13 января 27 г. Октавиан заявил в сенате о передаче власти сенату и народу и восста­новлении республики. После этого он получил проконсульский империй над Испанией, Галлией и Сирией на 10 лет, к ним присоединяли Египет, который также управлялся принцепсом через своего префекта. 16 января он получил прозвище Август. Реформа 23 г. продолжила реформу 27 года: Август перестал переизбираться в консулы, а его проконсульский импе­рий стал наивысшим (mauis) по отношению ко всем остальным и перестал сниматься в пределах померия (Dio, 53, 31; Suet. Aug., 26). Дион Кассий

сообщает, что империй был пожизненным (єоаєі кабсотас). но при Августе происходили формальные продления власти (18, 13 и 8 гг. до и. э., 3 и 13 гг. и. э. — Dio, 53, 16). В 23 г. до и. э. Август получил всю полноту трибун­ской власти. Основа императорской власти была создана.

ЛИТЕРАТУРА

Источники

1. Аппиан. Гражданские войны. Пер. с греч. / Под ред. С. А. Жебе- лева и О. О. Крюгера. Л., 1935 (переиздание).

2. Веллей Патеркул. Римская история / Пер. с лат. А. И. Немиро­вского и А. Ф. Дашковой. Воронеж. 1985.

3. Евтропий. Бревиарий от основания Города. СПб., 2001.

4. Ливий Тит. История от основания города / Пер. с лат. под ред. Е. С. Голубцовой. М„ 1989-1993. Т. 1-3.

5. Плутарх. Сравнительный жизнеописания в трех томах / Под ред. С. П. Маркиша, С. И. Соболевского и М. Е. Грабарь-Пассек. М„ 1961-1964.

6. Гай Саллюстий Крисп. Сочинения / Пер. с лат. В. О. Горенштейна. М„ 1981.

7. Светоний Транквилл. Жизнь двенадцати цезарей. О знаменитых людях. Фрагменты. Пер. М. Л. Гаспарова. М„ 1964.

8. Тацит Корнелий. Сочинения в двух томах. М., 1969.

9. Цезарь Гай Юлий. Записки / Пер. с лат. М. М. Покровского. М.; Л., 1948 (переиздание — 1991).

10. Цицерон Марк Туллий. Речи в двух томах / Пер. с лат. под ред. В. О. Горенштейна и М. Е. Грабарь-Пассек. М„ 1962 (переиздание — 1993).

11. Цицерон Марк Туллий. Диалоги «О государстве», «О законах» / Пер. с лат. под ред. И. Н. Веселовского, В. О. Горенштейн, С. Л. Утченко. М„ 1962.

12. Цицерон Марк Туллий. Три трактата об ораторском искусстве. М„ 1972.

13. Цицерон Марк Туллий. О старости. О дружбе. Об обязанностях. М„ 1974.

14. Цицерон Марк Туллий. Письма. Письма / Пер. с лат. В. О. Горен­штейна. М.; Л.. 1949-1951. Т. 1-3.

Литература

Обязательная

1. История древнего Рима / Под ред. В. И. Кузищина. Изд. 3-є. М., 1994 (изд. 4-е — 2000). Гл. 9-14.

2. Ковалев С. II. История Рима / Под ред. Э. Д. Фролова. Изд. 2-е. Л., 1986. Гл. 18-25.

3. Машкин Н. А. История древнего Рима. Изд. 3-є. М„ 1968. Гл. 14-19.

4. Белкин М. В., Вержбицкий К. В. История древнего Рима. Учебное пособие. СПб., 2003. С. 59-95.

5. Хрестоматия по истории древнего Рима / Под ред. С. Л. Утченко. М, 1962. С. 188-326.

6. Хрестоматия по истории древнего Рима / Под ред. В. И. Кузи­щина. М„ 1987. Раздел 1.

Дополнительная

1. Виллеме П. Римское государственное право / Пер. с франц. М„ 1888-1890. Вып. 1-2.

2. Егоров Л. Б. Рим на грани эпох. Проблемы рождения и формиро­вания принципата. Л., 1985.

3. Егоров Л. Б. Проблемы истории гражданских войн // Мнемон. Исследования и публикации по истории античного мира. СПб., 2005. Вып.

4. С. 473М97.

4. Заборовский Я. Ю. Очерки по истории аграрных отношений в Римской республике. Львов, 1985.

5. Машкин Н. Л. Принципат Августа. М.; Л.. 1949.

6. Моммзен Т. История Рима. М., 1939-1941. Т. 2-3 (изд. 2-е — СПб., 1994-1995).

7. Нич К. В. История римской республики. М., 1908.

8. Ростовцев М. II. Рождение римской империи. Пг., 1918.

9. Трухина Н. Н. Политика и политики «золотого века» Римской республики (II в. до и. э.). М, 1986.

10. Утченко С. JI. Кризис и падение Римской респу блики. М., 1965.

11. Утченко С. JI. Юлий Цезарь. М., 1976.

12. Чеканова Н. В. Римская диктатура последнего века респу блики. СПб, 2005.

МЕТОДИЧЕСКИЕ УКАЗАНИЯ К ТЕМЕ

Переход от республики к Империи и создание системы император­ской власти представляют собой сложную и дискуссионную тему. Необ­ходимо отметить, что императорская власть создавалась не только на основе какой-то определенной магистратуры. Само ее создание было итогом проб и ошибок, а моделью послужило развитие различных рим­ских магистратур, превратившихся в условиях кризиса П-I вв. до и. э. в чрезвычайные полномочия. Основой для преобразования стала, раз­умеется. власть с империем, т. е. консульство, проконсулат, диктатура и всевозможные варианты чрезвычайной власти. Примечательно, что наи­более перспективным в этом отношении оказался проконсулат; диктатура была идеальным средством перехода к новому типу власти, но превратить ее в постоянный институт не удалось, напротив, эволюция консульства оказалась направлена не в сторону высшей военной, а в сторону высшей гражданской власти. Наконец, большое значение имел трибунат, что, воз­можно, было вызвано его революционностью, перешедшей и в систему принципата, которая, в свою очередь, стала порождением революционной эпохи. В результате Август сделал выбор в сторону синтеза проконсуль­ского империя и трибунской власти, что и определило правовую основу принципата.

Главные действующие лица этого периода и их деятельность явля­ются предметом дискуссии и объектом самых разнообразных оценок.

Сложны и разнообразны оценки Мария и Суллы. В Марии, как пра­вило. видят военного лидера, стоявшего вне партий, опиравшегося на реформированную армию и стремившегося к положению военного дик­татора. Этот образ приобретает разные оттенки: так С. И. Ковалев считал Мария военным лидером, который также превратился и в лидера популя­ров^[24], тогда как для С. Л. Утченко образ популяра явно преобладает над образом военного диктатора^[25]. Несколько иную позицию можно встретить в других исследованиях. Так, Э. Габба считает Мария лидером всадниче­ского сословия и публиканов. решивших получить свою долю власти^[26], а анализ партии Мария показывает наличие в ее руководстве сильной политической группировки, состоящей из аристократов (в основном.

отстраненных от власти), членов сенаторских семей и «новых людей», опиравшихся на ветеранов марианских армий и поддержку значительной части городского и сельского плебса.

Мнение о Цинне как преемнике Мария, в общем, разделяется боль­шинством исследователей^[27]. По традиции режим Цинны считается дик­татурой популяров или даже «чистой диктатурой», установленной при помощи военной силы^[28]. Впрочем. X. Мейер отмечает, что Цинна пытался опираться на самые различные (если не на все) слои населения^[29]. Как полагает В. И. Кузищин, Цинна продолжал политику Мария и провел ряд мероприятий в интересах широких масс населения, а его главным достижением было равное распределение италиков по трибам^[30]. Это мне­ние разделяют и многие зарубежные ученые, считающие режим Цинны более умеренным вариантом марианского господства. Цинна прекратил репрессии, проводил умеренные реформы и пытался найти опору в раз­личных слоях населения^[31]. Образ диктатора сменяется образом умерен­ного реформатора, пытавшегося проводить умеренные преобразования, организовывать сопротивление Сулле и сдерживать экстремистские силы в своем собственном лагере, возглавляемые вначале Марием, а затем — Карбоном и Марием-младшим^[32].

Две несколько противоречивые, но часто сочетающиеся оценки Суллы встречаются уже у Моммзена^[33]. С одной стороны, это был тезис о консер­вативном реформаторе и защитнике аристократии, с другой — мнение о Сулле как предтече Цезаря в плане его государственного строительства и стабилизационной политики. Одной из первых попыток серьезного пере­смотра этой концепции стало большое исследование К. Фрелиха, отри­цавшего значимость сулланских реформ и видевшего в Сулле партийного лидера, стремящегося к неограниченному возвышению себя и своей пар­тии. В отличие от Т. Моммзена, К. Фрелих делает акцент не на реформах Суллы. а на его политике репрессий, террора и конфискаций, выражаю­щих деструктивный характер режима^[34]. Другие исследователи, продолжая

считать Суллу защитником сената, отмечают сходные черты в действиях обеих противоборствующих сторон^[35].

Мысль о том, что и Марий, и Сулла в одинаковой степени стремились к личной власти, становится популярной в исследованиях так называе­мого «просопографического направления». Как полагал Ф. Марш, Сулла вообще не был убежденным сторонником сената и был готов к союзу с любыми политическими силами^[36]. Эта точка зрения достигла своей куль­минации в исследованиях Ж. Каркопино, выдвинувшего тезис о монар­хической направленности действий диктатора, вынужденного уйти в отставку только под давлением оппозиции в собственном окруже­нии^[37]. Тем не менее, многие современные ученые продолжают при­держиваться тезиса о консервативной реставрации. Таково, например, мнение X. Мейера, видевшего в режиме Суллы последнюю попытку аристократии реставрировать республику нобилей, которая, по большому счету, закончилась неудачей^[38].

Сходные мнения высказывают отечественные ученые: С. И. Ковалев скорее склоняется к тому, чтобы видеть в деятельности Суллы создание (пусть даже и против своей воли) будущей военной монархии, сочетавшей военную диктатуру и республиканскую форму, а Н. А. Машкин считает, что сулланская реставрация носила достаточно формальный характер, а власть диктатора обеспечивала не господство нобилитета в целом, а власть небольшой замкнутой олигархии^[39]. Напротив, С. Л. Утченко счи­тает действия Суллы последней (и неудачной) попыткой старой знати удержать свои позиции^[40].

По большому счету (каковы бы ни были субъективные намерения диктатора), сулланский режим, определивший жизнь Рима в последую­щие сорок с лишним лет, смог только обострить общественный кризис. Одиозная личность диктатора вызвала отторжение даже в его окружении, тогда как остальное общество, чуждое реставрационных идей, отнеслось к Сулле с нескрываемой неприязнью. В памяти римлян диктатор оставил произвол и репрессии, разрушенные общественные отношения, а итогом его деятельности стал острый кризис 70-х гг. до и. э. Обескровленное

общество стало выходить из кризиса только тогда, когда оно стало отвер­гать различные элементы сулланской системы и создавших ее людей.

Главными фигурами нового периода и последующих четырех десяти­летий были Помпей и Цезарь. Еще Моммзен создал образ Помпея как сла­бого лидера, желающего быть и честным республиканцем, и властителем Рима. Для первого у него (в отличие от Катона) не было соответствующих убеждений, а второму мешали «бесхарактерность», «отсутствие смело­сти» и «мелочность ЛИЧНОСТИ»^[41].

То, что было предметом критики со стороны Т. Моммзена, напротив, вызвало сочувствие других ученых. Эд. Мейер видел в Помпее носителя новой, «прогрессивной» формы власти, принципата, сочетающего силь­ную единоличную власть и сохранение республиканских порядков и про­тивостоящую Цезарю как носителю «абсолютной монархии»^[42]. М. Гельцер считал, что Помпей вполне довольствовался своим положением «первого среди равных» и не выходил за рамки традиционной республики^[43]. Ж. Элле- гуар видит в Помпее фактического диктатора, который, однако, не пыта­ется встать над сенатом, как это делали Цезарь и Август^[44].

Наконец, некоторые исследователи подчеркивают не «диктатор­скую», а «республиканскую» составляющую в деятельности Помпея. С. Л. Утченко пишет об отсутствии у него авантюризма и наличии глу­бокого чувства уважения к республике и закону, стремлении делать все. «что должно и как должно». Не отрицая в принципе идею «принципата Помпея», отечественный ученый считает, что он едва ли вынашивал столь далеко идущие планы и действовал, исходя из конкретной ситуации^[45].

Отношение к Помпею в античной традиции и в новой и новейшей историографии, по большому счету, вполне лояльно и уважительно. Рим был признателен ему за действия в кризисный постсулланский период, и особой критике не подвергалась даже его деятельность на службе у Суллы. Оптиматы критиковали Помпея за союз с Цезарем, цезарианцы — за то, что он не сохранил верность этому союзу. Отношения Помпея с суллан- ским и постулланским режимом были сложными. По большому счету, Помпей верно служил системе и всегда приходил на помощь, когда она оказывалась под угрозой. Так было при Сулле, так было в 78-71 гг., когда

он воевал против Лепида и Сертория, так было и в 52-48 гг., когда Помпей возглавил борьбу с Цезарем.

Вместе с тем, Помпей никогда не служил системе слепо. Как выдаю­щийся пожоводец, заботящийся об интересах Империи, он был склонен к смягчению режима и отдельным реформам, а сулланская и постсуллан- ская элита боялась его лидерства и не доверяла ему из-за его популярности и склонности к компромиссам. Конфликтами сопровождался буквально каждый этап деятельности Помпея: в 80 г. он вступил в конфликт с Суллой из-за триумфа, в 70 г. — с оптиматами из-за реформ, в 67 и 66 гг. — из-за чрезвычайных назначений, в 62-60 гг. — из-за послевоенного устройства на востоке. Даже сам ход гражданской войны 49-48 гг. до н. э. постоянно демонстрирует высокий уровень недоверия, существовавший между Пом­пеем и оптиматами.

Возможно, наиболее разнообразны оценки политической деятельно­сти Цезаря. Историография XVIII в. обычно считала его величайшим пра­вителем в истории Рима и основателем абсолютной монархии, тогда как революционная историография превратила его в символ тирании.

Особенно полно цезарианская традиция выражена в «Римской исто­рии» Т. Моммзена. Для Моммзена Цезарь был уникальной фигу рой исто­рии Рима, великим оратором, писателем, полководцем и государственным деятелем, демократическим монархом, основой власти которого являлась воля всего народа^[46]. Цезарь создал абсолютну ю монархию и проводил надклассовую политику, включавшую целую систему\' преобразований: прекращение гражданских распрей, амнистия политических противников, установление нового типа власти и превращение сената в совещательный орган, наведение порядка в Риме и Италии, оздоровление экономики и финансов и, наконец, создание экономического и культурного единства Средиземноморья. Именно с Цезаря начинается история Римской Импе­рии, заложившей основу европейской цивилизации^[47].

Теория Моммзена лежит в основе ряда ключевых положений после­дующей историографии. Это — теория абсолютной монархии римского типа и концепция Империи как общества, стоящего значительно выше, чем предшествующее ему общество республики. Впрочем, были и другие точки зрения, ставшие реакцией на теорию Моммзена. Некоторые иссле­дователи проводят параллели между римским цезаризмом и греческими тиранами, другие, как К. В. Нич, видят в его деятельности скорее разруши­

тельную, чем созидательную функцию^[48]. Другой взгляд был представлен Г. Ферреро. считавшем Цезаря гениальными авантюристом, лишенным конструктивной программы^[49].

Программу несколько иного рода увидел в деятельности Цезаря Эд. Мейер. Принципат, истинным основателем которого был Август, был формой, сохраняющей основную систему республики. Его тео­ретическое обоснование дал Цицерон, а практически осуществил Помпей. Цезарь выпадал из этой схемы как последователь элли­нистической монархии^[50]. Тезис об эллинистической монархии как прообраза власти Цезаря стал достаточно распространенным в исто­риографии (Ж. Каркопино. Ж. Гаже и др.)^[51].

Впрочем, в более новой научной литерату ре (Э. Эдкок, Р. Сайм, Дж. Бальсдон. Л. Радитца и др.) происходит отказ как от образа эллини­стического монарха, так и от образа военного диктатора. Исследователи, принадлежащие к этому направлению, видят в политике Цезаря курс на стабилизацию (Р. Сайм. Ф. Эдкок) и сохранение республиканских цен­ностей. Согласно мнению Р. Сайма. Цезарь довольствовался положением диктатора, а стремление его к положению эллинистического монарха явля­ется вымыслом современной историографии^[52]. Как полагает Дж. Бальсдон. Цезарь осознавал неэффективность старой республиканской системы и был готов на ее слом, однако, при этом никогда не отрывался от реальной политики^[53]. Наконец. Л. Радитца видит в Цезаре политического деятеля, сохранившего принципы республики, но вынужденного взять на себя власть и ответственность в условиях полностью безвыходного поло­жения^[54].

Разные точки зрения встречаются и в отечественной историографии. Р. Ю. Виппер считал, что. начав как лидер демократов, Цезарь стал абсо­лютным монархом и представителем «военного империализма»^[55]. Чисто

военной монархией считал диктатуру Цезаря В. С. Сергеев^[56], тогда как С. И. Ковалев скорее склонялся к идее эллинистической монархии^[57]. Нако­нец. С. Л. Утченко решительно критикует «телеологическое» стремление рассматривать политику Цезаря как некое целенаправленное движение в сторону централизованной Империи, считая, что его деятельность дикта­тора по большей части была направлена на решение конкретных злобод­невных проблем, а стремление к реформам сочеталось с охранительной тенденцией^[58]. В этом отношении Август был учеником и продолжателем Цезаря^[59].

Создание политической системы Империи стало как результатом роста державы, так и результатом реакции на тяжелейший общественный кризис, а альтернативой этому процессу мог быть, вероятно, только пол­ный распад государства, возможно — и всей римской и античной циви­лизации. Система, созданная Цезарем и Августом, дала возможность осуществить значительный скачок, который и создал новое общество, превосходящее прежнее в экономическом, политическом, правовом и культурном отношении. Перед римскими реформаторами, несомненно, стояла задача активного поступательного развития общества, но еще в большей степени речь шла о сохранении античной цивилизации, что и обусловило достаточно органичный синтез консерватизма и новизны. Нельзя отрицать, что римские политики испытывали на себе определен­ное влияние эллинистических идей и практики, однако римская система имела и специфику. В отличие от эллинистических обществ, римская монархия выросла на основе республиканского строя, и ее особенностью было сохранение определенной преемственности с институтами полиса и республики. У нас нет оснований вырывать диктатуру Цезаря из общего контекста событий, равно как и не следует делать этого в отношении дру­гих деятелей или событий периода. Вместе с тем, Империя I—II вв. н. э. сохранила приверженность политическому курсу Цезаря, который был продолжен Окгавианом Августом, реальным основателем системы прин­ципата.