3. Международно‑правовое сотрудничество государств по защите прав несовершеннолетних, вовлечённых в преступную деятельность

Пекинские правила – результат международного сотрудничества. Пекинские правила (о них неоднократно упоминалось выше), положили начало международного сотрудничества в области профилактики правонарушений несовершеннолетних, безнадзорности, беспризорности и защите их прав.

Прежде всего в них впервые сформулированы общие социально‑экономические условия, которые оцениваются как благоприятные для развития несовершеннолетних и молодежи, к которым должны стремиться страны – члены международного сообщества Пекинские правила включают в эту систему и функционирующую ювенальную юстицию и надо сказать, что это место весьма существенное. Такой подход необычен для международных документов, касающихся юстиции, что и повысило «уровень доверия» к Пекинским правилам. Как сказано в ст. 14 Пекинских правил, «правосудие в отношении несовершеннолетних должно являться составной частью процесса национального развития каждой страны в рамках всестороннего обеспечения социальной справедливости для всех несовершеннолетних, одновременно содействуя таким образом защите молодежи и поддержанию мирного порядка в обществе» В комментарии к данной статье подчеркивается, что в ст. 5 Пекинских правил раскрывается механизм действия и указываются специфические условия каждой страны, в которых функционирует правосудие и от которых могут зависеть формы применения конкретных статей, включенных в правила. «Эти формы будут неизбежно отличаться от форм, применяемых в других государствах».

Поскольку Пекинские правила создавались на базе принципов Всеобщей декларации прав человека (1948 г.). Между UNO General Assembly А/RES /40/30 10 December 1985 Fourtieth Session Agenc Mjitem 98 Resolution adopted by the General Assembly on the UN Standard Minimum Rules for the Juvenile Justice («The Beding Rules»),

Минимальные стандартные правила ООН традиционно включают стать закона и комментарии к ним.

Здесь и далее Пекинские правила Комментарий Включены в резолюцию – Генеральной Ассамблеи ООН 40/33 от 29 ноября 1985 г., народных пактов 1966 г. о гражданских и политических правах и об экономических, социальных и культурных правах, поскольку в них получили отражение общие принципы защиты прав человека, сформулированные в указанных основных международных документах. Соответственно в Пекинских правилах существенное место заняли проблемы создания для молодежи и подростков достойных условий жизни и воспитания, что оценивается в качестве важнейшего средства ранней превенции преступности несовершеннолетних.

Вместе с тем в Пекинских правилах (комментарий) обращается внимание на то, что положения «специально сформулированы таким образом, чтобы они могли применяться в рамках различных правовых систем и в то же время устанавливать некоторые минимальные стандарты в обращении с несовершеннолетними правонарушителями при любом существующем определении понятия несовершеннолетнего и при любой системе обращения с несовершеннолетним правонарушителем».

Как уже отмечалось, Пекинские правила являются плодом труда большого числа ученых и практиков‑юристов из многих стран мира. Подобный документ впервые вышел из стен ООН. Правила содержали основные положения юридической доктрины о несовершеннолетнем, о правонарушениях, совершенных им, о его уголовной и иной юридической ответственности, реакции государства на правонарушение в виде наказания и иных принудительных мер воздействия, наконец, об основных положениях концепции судебной защиты прав и законных интересов несовершеннолетнего, оказавшегося в орбите уголовной юстиции.

Не имея возможности рассмотреть во всех деталях все нормы, имеющие международно‑правовое значение, включенные в Пекинские правила, укажем на основные из них:

1. понятие несовершеннолетнего правонарушителя.

2. понятие так называемого статусного преступления (правонарушения). Речь идет об ответственности за проступки, не наказуемые, если они совершены взрослыми, но наказуемые при совершении их несовершеннолетними (ст. 3.1);

3. возраст уголовной ответственности. В ст. 4.1 Пекинских правил содержится рекомендация о том, чтобы нижний предел возраста уголовной ответственности не был на слишком низком возрастном уровне, «учитывая аспекты эмоциональной, духовной и интеллектуальной зрелости». Характерен комментарий к этой рекомендации: если возрастной предел установлен на слишком низком уровне или вообще не установлен, понятие ответственности становится бессмысленным. «Поэтому, – как сказано в комментарии, – следует приложить усилия для установления разумного низшего возрастного предела, который мог бы применяться в международном масштабе»;

4. цели правосудия в отношении несовершеннолетних. Они, согласно Пекинским правилам, состоят в обеспечении благополучия несовершеннолетнего и обеспечении того, чтобы любые меры воздействия на несовершеннолетних правонарушителей были всегда соизмеримы как с особенностями их личности, так и с обстоятельствами правонарушения (ст. 5.1). Вторая цель служит средством ограничения использования карательных санкций к несовершеннолетним;

5. объем дискреционных полномочий в делах о несовершеннолетних. Известно, что расширение объема дискреционных полномочий суда и других правоохранительных органов в отношении несовершеннолетних является характерной чертой всей системы правосудия для несовершеннолетних. Именно поэтому в ст. 6.1–6.3 Правил отмечаются особые потребности несовершеннолетних, учитываемые при осуществлении этих дискреционных полномочий, равно как важность контроля за дискреционными полномочиями и требования высокой квалификации, и подготовки лиц, использующих эти полномочия.

Не должна публиковаться никакая информация, которая может привести к указанию на личность несовершеннолетнего правонарушителя. Это правило, как известно, не является одинаковым для всех стран. Есть группа стран, где национальные законодательства предусматривают противоположный порядок – гласность лишь с небольшими оговорками и при судебном разбирательстве дел о несовершеннолетних. Именно такой порядок предусмотрен действующим уголовно‑процессуальным законодательством России. В Пекинских же правилах делается попытка придать требованиям конфиденциальности универсальный характер, рассматривать его как обязательный общий принцип всего судебного процесса по делам несовершеннолетних. Это подтверждается не только общей декларацией ст. 8.1 и 8.2, но и запретом доступа «третьих лиц» к материалам дел несовершеннолетних правонарушителей, использования этих материалов при рассмотрении дел взрослых правонарушителей (ст. 21.1 и 21.2).

Вторая часть Пекинских правил посвящена вопросам расследования и судебного разбирательства дел о несовершеннолетних. Эта часть рассматриваемого международно‑правового документа наиболее детализированная. В ней рассматриваются:

– задержание несовершеннолетних и все иные контакты судьи и других компетентных лиц с несовершеннолетними. Общие правила доктрины Habeas Corpus явно прослеживаются в требованиях ст. 10.1‑10.3, получивших, как известно, отражение в Минимальных стандартных правилах ООН обращения с заключенными, принятых на I конгрессе ООН по предупреждению преступности (Женева, 1955 г.);

– прекращение дела несовершеннолетнего в досудебной стадии.

Прекращение дела возможно на любом этапе принятия решения (ст. 11.2).

Что важно и что, кстати, обсуждалось в специальной дискуссии на межрегиональном совещании экспертов в Пекине в мае 1984 г. при окончательной разработке Пекинских правил – это формулирование общего принципа, которому подчиняется движение дела несовершеннолетнего в сторону его прекращения. Суть его в добровольности согласия несовершеннолетнего на прекращение дела, передачу его так называемым службам общины (т. е. социальным службам, комиссиям и т. д.). В Правилах подчеркивается, что не должно быть никакого в этом давления на несовершеннолетнего, тем более его запугивания на всех уровнях прекращения дела, например, для того, чтобы избежать судебного процесса. Надо сказать, что вопрос о волеизъявлении несовершеннолетнего при решении вопроса о судьбе его дела, о передаче дела в другую юрисдикцию является сейчас в западном судебном процессе по делам несовершеннолетних одним из самых острых и дискуссионных. Именно он встает перед судом как при прекращении дела и передаче его в несудебную инстанцию, так и при передаче дела из юрисдикции суда для несовершеннолетних в соответствующую юрисдикцию общеуголовного суда. Выше отмечалась эта «необычная для правосудия по делам несовершеннолетних тенденция. Пекинские правила отразили это генеральное направление развития уголовного процесса для несовершеннолетних. Видимо, правила ст. 11.1–11.4, рассмотренные выше, весьма перспективны именно в плане развития теории международного уголовного процесса по делам несовершеннолетних.

Наиболее существенными вопросами, отраженными в третьей части Пекинских правил («Вынесение судебного решения и выбор мер воздействия»), можно считать следующие:

– о компетентном властном органе, правомочном вынести решение по делу.

– о руководящих принципах вынесения судебного решения и выбора мер воздействия. Речь идет о соразмерности меры воздействия не только с обстоятельствами дела и тяжестью правонарушения (общее правило применения наказания), но и с положением и потребностями самого несовершеннолетнего (индивидуализация ответственности и наказания), а также с потребностями общества (общая превенция) (п. «а» ст. 17.1);

– о запрете применения смертной казни и телесных наказаний к несовершеннолетнему;

– о сведении до минимума ограничения личной свободы несовершеннолетнего правонарушителя (ст. 17.1‑в и 1‑е).

Следует специально подчеркнуть, что именно эти проблемы были предметом очень бурной и длительной дискуссии на межрегиональном совещании экспертов по данной проблеме в Пекине. В ходе дискуссии были сформулированы общие подходы к оценке этих вопросов и было отмечено «неразрешимое противоречие философского характера» между перевоспитанием и воздаянием, между помощью и наказанием, между мерой воздействия с учетом конкретных обстоятельств дела и мерой воздействия в интересах защиты общества, между общей превенцией и индивидуальным наказанием.

Эксперты пришли к выводу, что эти противоречия можно считать спецификой реализации уголовного правосудия для несовершеннолетних, почему они всегда оказываются в числе основных трудностей правосудия для несовершеннолетних.

В заключение обратим внимание на традиционную для уголовной юстиции по делам несовершеннолетних ст. 18.1, где дается перечень мер воздействия, которые авторы Пекинских правил полагали возможным рекомендовать для их единообразного применения в странах – членах международного сообщества. В Пекинских правилах предлагается 8 групп мер, определяемых по их общим целям: руководство и надзор; пробация; компенсация и реституция; восстановление ущерба собственным трудом, работа на благо общины; групповая терапия; иные воспитательные меры. В комментарии к этой статье отмечается, что все эти меры успешно применяются в разных правовых системах. Характерно при этом общее указание ст. 18.1: перечень мер, включенных в нее, предлагается «компетентному органу власти» «в целях обеспечения большей гибкости и во избежание по возможности заключения в исправительные учреждения». В комментарии к этой статье подчеркивается, что речь в ней не идет о требованиях к персоналу, применяющему меру воздействия, ибо в некоторых регионах такого персонала может и не быть. Имеется в виду, что разветвленная система специальных служб применения мер воздействия в отношении несовершеннолетних – это арсенал высокоразвитых в правовом отношении стран.

Поэтому реализация указанных мер происходит с опорой на общину как типичную и оправдавшую себя на практике форму применения мер воздействия к несовершеннолетним. В соответствии с этим, как сказано в комментарии, «соответствующим властям следует поощрять предоставление общинами своих услуг».

В развитие общего руководящего принципа вынесения судебного решения и выбора меры воздействия, а именно сведения до минимума ограничения личной свободы несовершеннолетнего в ст. 19.1 Пекинских правил формулируется следующее требование: «Помещение несовершеннолетнего в какое‑либо исправительное учреждение всегда должно быть крайней мерой, применяемой в течение минимально необходимого срока». Отметим, что это правило является развитием резолюции VI конгресса ООН по предупреждению преступности, где говорилось, в каких случаях допустимо помещение несовершеннолетнего в тюрьму.

Применение Минимальных стандартных правил, касающихся правосудия для несовершеннолетних, вошло в так называемый Миланский план действий, принятый VII конгрессом ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями. План был утвержден Генеральной Ассамблеей ООН (резолюции 40/33 от 29 ноября 1985 г., содержащая сами Пекинские правила, 40/35 от 29 декабря 1985 г. – о разработке стандартов для предупреждения преступности несовершеннолетних и 40/36 от 29 ноября 1985 г. – о насилии в семье).

Значение Пекинских правил для дальнейшего развития международных и национальных аспектов правосудия для несовершеннолетних было подчеркнуто уже в самих Правилах. Как было сказано в резолюции Генеральной Ассамблеи ООН от 10 декабря 1985 г., утвердившей Пекинские правила, Генеральная Ассамблея настоятельно призывает все соответствующие органы системы ООН, в частности региональные комиссии и специализированные учреждения, институты ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями, другие межправительственные и неправительственные организации сотрудничать с Секретариатом и принимать необходимые меры по обеспечению в соответствующих областях их специальной компетенции согласованных постоянных действий с целью осуществления принципов, содержащихся в Пекинских правилах. Надо сказать, что не много найдется международных документов ООН, где проблемы несовершеннолетних и, главное, правосудия по делам детей, подростков и молодежи были бы представлены столь широко и комплексно и где бы оценка важности реализации международного документа была подчеркнута столь категорично.

Именно с конца 1985 г., после длительной работы значительного числа ученых и практиков в области уголовной юстиции, Пекинские правила получили «право на существование» и начали свой путь в рамках международного сообщества. На их реализацию возлагались тогда и продолжают возлагаться поныне большие надежды. В универсальности международных правил усматривается большой резерв повышения эффективности всего правосудия для несовершеннолетних.

Можно сказать, что Пекинские правила инициировали принятие ряда международно‑правовых документов, касающихся несовершеннолетних, в которых ряд статей относится к задачам и деятельности ювенальной юстиции. Речь идет о Руководящих принципах ООН для предупреждения преступности среди несовершеннолетних (Эр‑Риядские принципы ООН 1988 г.), принятых VIII конгрессом ООН по предупреждению преступности и обращению правонарушителями (1990 г.) и о Правилах ООН, касающихся защиты несовершеннолетних, лишенных свободы (утверждены на 68‑м пленарном заседании 45‑й сессии Генеральной Ассамблеи ООН 14 декабря 1990 г.).

Россия – США: двусторонний научный проект по проблемам ювенальной юстиции. Первые шаги на международной арене делали отдельные люди – ученые и практики‑судьи. Принадлежность их к той или иной стране, а их концепций – к той или иной правовой и судебной системе – роли не играло. Первые международные контакты носили информационно‑познавательный характер. Теперь – иное дело. После широкомасштабных международных исследовании в рамках ООН выбор двусторонних контактов диктовался своими особыми задачами. Это были и есть международные исследовательские проекты, в которых участвовали две страны, к примеру – Франция и Польша, Россия и США. Такое исследование – большей частью является длящимся, то есть рассчитанным не на один год. Задача – сравнительное исследование законодательств и судебной практики стран, осуществляющих данный проект. И здесь заранее разрабатывается концепция и план совместного исследования, выясняются сходство и различия двух систем. Прогнозируются и определенные результаты. Как это выглядит в жизни, можно увидеть на примере проводившегося в 1989–1994 гг. подобного исследования в рамках международного исследовательского проекта «Уголовная юстиция: проблемы международного сотрудничества». Одним из его разделов было именно такое исследование. Оно было озаглавлено «Опыт двустороннего научного сотрудничества по исследованию проблем правосудия для несовершеннолетних в США и в России». Исследование это проводилось профессором университета Корпус Кристи (Штат Техас, США) Дороти Мак‑Клеллан и главным научным сотрудником Института государства и права российской академии наук, Мельниковой Э.Б. При разработке концепции данного сравнительного исследования авторы учитывали следующие обстоятельства:

1. общность разных моделей судов для несовершеннолетних в разных странах, в том числе в США и России – на базе общих принципов, характерных только для ювенальной юстиции. Это позволило включить в число гипотез данного исследования выявление этой общности и в моделях действующего правосудия для несовершеннолетних также в США и в России;

2. обязательный учет своеобразия исторического развития систем правосудия для несовершеннолетних в США и в России;

3. включение в исследование выявления и оценки этих признаков общности и различий моделей судов для несовершеннолетних в США и в России;

4. необходимость использования национального опыта каждой страны‑участницы в рамках деятельности другого суда (американского – в России, российского – в США);

5. включение в этой связи в исследование задачи разработки на базе сравниваемых моделей – наиболее эффективной;

6. изучение взаимосвязи правосудия по делам о несовершеннолетних и общеуголовного правосудия.

Оценка возможностей (и границ) рассмотрения дел несовершеннолетних в общеуголовных судах и дел взрослых соучастников несовершеннолетних – в «детских» судах – в сравниваемых системах правосудия в США и России. Собственно сравнительное исследование моделей ювенальной юстиции в США и в России включало:

1. сравнение исторических этапов развития ювенальной юстиции в сравниваемых странах;

2. сравнение действующих моделей правосудия по делам о несовершеннолетних (включая суды);

3. сравнение форм и методов проведения судебного процесса по делам несовершеннолетних) сравнение форм и методов исполнения наказания и постпенитенциарного режима для несовершеннолетних.

На первом этапе исследования практическое использование результатов исследования отличалось нетрадиционностью. Оно предполагалось путем внедрения результатов исследования в учебные программы для студентов юридических факультетов вузов и судебных работников обеих стран. В их числе – чтение специальных курсов повышения квалификация судей, проведение спецсеминаров для студентов. Экспериментально такие семинары проводились в университете Корпус Кристи (штат Техас). Семинары проводили авторы рассматриваемого двустороннего научного проекта – Мак‑Клеллан и Э.Мельникова. Проект реализован, сравнительное исследование проведено, а его результаты опубликованы. Как всегда, различного рода объективные трудности не позволили осуществить в полной мере его практическую реализацию. Кроме того, авторы отказались от раздела «Исполнение наказания и иных мер».

Итак, к каким выводам пришел каждый из соавторов – по своему разделу, и каков их общий прогноз относительно судьбы ювенальной юстиции?

Выводы российской стороны. Они построены на всех общих преимуществах ювенальной юстиции, о которых много было сказано во всем этом пособии и подтверждение которых было получено при анализе российской системы правосудия для несовершеннолетних. Кстати, и изъяны общего правосудия, когда в его орбите – несовершеннолетний, российскому исследователю виднее, потому что для него эта система действующая. Взвесив результаты исследования и опираясь на проекты законов о создании в России ювенальной юстиции, авторы пришли к выводу, что ее создание и необходимо, и реально.

Выводы американской стороны. Их опора – почти столетний опыт функционирования ювенальной юстиции в США, причем в «классическом» ее варианте. Очевидно, что автор основывался и на результатах своего собственного исследования в рамках упоминавшегося международного проекта. Нетрудно догадаться, что здесь выводы автора были «отягощены» негативными сторонами столь длительной по времени деятельности судов для несовершеннолетних и касался уже самих этих судов (в России опыт судов общеуголовных). Соответственно, Д. Мак‑Клеллан не утверждает категорически, что ювенальная юстиция имеет большие перспективы дальнейшего развития в XXI веке. И приводит аргументы – это неопределенность, расплывчатость судопроизводства, опасность в этой связи нарушений прав несовершеннолетних, сомнения относительно источников доказательств. В некоторых своих суждениях автор говорит даже о «разных путях», по которым могут пойти в этой области Россия и США: Россия ставит вопрос о создании у себя суда по делам о несовершеннолетних, в то время как на родине этого суда – в США – обсуждается даже вопрос о его закрытии. Каковы же оказались прогнозы о будущем ювенальной юстиции при таких разных общих выводах соавторов двустороннего международного проекта?

– в России и в США созданы и функционируют разные по формам и правовому регулированию системы правосудия, занимающегося несовершеннолетними;

– существенные различия были и в историческом пути ювенальной юстиции в сравниваемых странах, что также отразилось на различиях действующих моделей этого правосудия. Судебная практика США не могла не внести почти за 100‑летний период свои коррективы в модель «чикагского» суда. Для России этот период был иным, внесшим радикальные изменения в содержание модели российского дореволюционного суда;

– при всем различии действующих моделей судов, занимающихся несовершеннолетними в США и России, их объединяют общие принципы ювенальной юстиции (читатели данного пособия с ними уже знакомы), которые есть в модели ювенальной юстиции США и просматриваются в действующем российском уголовно‑процессуальном законодательстве, а значит, могут использоваться при построении создаваемой российской ювенальной юстиции;

– различия моделей ювенальной юстиции в США и в России полезно использовать при модернизациях правосудия для несовершеннолетних в сравниваемых странах. Это ведет к взаимному обогащению моделей и предостережет от радикальных перестроек. И в заключение можно сказать, что авторы рассматриваемого исследования не пришли к выводу о возможности на базе двух моделей ювенальной юстиции – американской и российской – предложить единую, обобщающую модель. Этот вывод касался 1995 г. Последующие годы их не убедили в противном. Что будет дальше, – покажет XXI век и практика применения выработанных мер^[44].

Международно‑правовое сотрудничество государств по защите прав несовершеннолетних, вовлечённых в преступную деятельность. Противодействие преступности должно вестись по всем направлениям, начиная с преступности среди несовершеннолетних, в частности с защиты их законных прав и интересов. Нарушение прав, свобод и законных интересов ребенка со стороны взрослых зачастую толкает его на преступление. Жестокое обращение родителей, ненадлежащее выполнение обязанностей опекунами, должностными лицами, правоохранительными органами, вынужденные беспризорность и сиротство, криминальная эксплуатация, эмоциональное и физическое насилие – факторы притеснения прав несовершеннолетних, являющиеся отправной точкой для совершения правонарушений.

Актуальность проблемы отмечается в преамбуле Руководящих принципов Организации Объединенных Наций для предупреждения преступности среди несовершеннолетних (Эр‑Риядских руководящих принципах): «…сознавая наличие значительного числа молодых людей, которые, возможно, вступили или не вступили в конфликт с законом, но которые брошены родителями, лишены внимания, подвергаются жестокому обращению, риску злоупотребления наркотиками, находятся в обстоятельствах маргинальности, а также в целом пребывают в социально опасном положении…»^[45].

Преступления, совершенные детьми, причиняют вред не только общественным отношениям, против которых было направлено, но и процессу развития личности самого ребенка. По сути, совершение взрослыми преступлений против законных интересов несовершеннолетних и вовлечение детей в криминальную деятельность способствуют пополнению преступных рядов за счет последних^[46]. Рассматривая эту проблему, Ю.Е. Пудовочкин выделяет ювенальную преступность и антиювенальную, определяя их как взаимосвязанные явления. Отсюда следует: снижение уровня преступлений против детей и должная защита их прав обеспечивают сокращение ювенальной преступности. Но и активизация борьбы с преступностью несовершеннолетних способна привести как к сокращению фактов преступных посягательств на них, так и к снижению уровня преступности в целом. Эр‑Риядские руководящие принципы подчеркивают, что противодействие преступности среди несовершеннолетних является важнейшим аспектом предупреждения преступности в обществе: «…следует прилагать усилия для периодического обзора и оценки тенденций, проблем и причин правонарушений и преступности среди несовершеннолетних…»^[47].

Резкий скачок роста подростковой преступности пришелся на 50‑е – начало 60‑х гг. XX в. почти повсеместно: в странах Западной Европы, в США, Японии, в странах Азии, Латинской Америки и др.^[48] Преступления несовершеннолетних стали носить опасный характер, ранее свойственный «взрослым» преступникам: убийства, грабежи, кражи, мошенничество; преступления на национальной, расовой и религиозной почве. Этому способствовало употребление подростками алкоголя, наркотических средств и создание криминальных подростковых группировок. Стремительно росло число преступлений, совершенных несовершеннолетними младших возрастов, что вынудило активизировать внимание государств, правоохранительных органов и специалистов к данной проблеме.

Национальные исследования преступности среди несовершеннолетних зафиксировали схожие негативные тенденции и черты глобального бедствия, в связи с чем стало неизбежным международное сотрудничество по выработке мер противодействия этому явлению. Итогом региональных и глобальных исследований явился 2‑й конгресс ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями (Лондон, 1960 г.). Генеральный доклад на этом конгрессе «Новые формы преступности несовершеннолетних» Вольфа Миддендорфа был посвящен проблеме предупреждения новых форм преступности несовершеннолетних и ювенальному правосудию. В нем впервые отразились материалы, собранные по общим для всех государств, заранее разработанным и принятым всеми критериям, а затем подвергнутые сравнительно‑правовому исследованию.

В результате обсуждения наиболее актуальными были признаны вопросы, относящиеся к группе молодых людей, часть которых юридически относится к несовершеннолетним, а часть к тем, кто по международно‑правовой классификации отнесен к молодежи (ориентировочно в возрасте от 16 лет до 21 года и даже до 25 лет, в зависимости от особенностей национальных законодательств, определяющих возраст совершеннолетия и уголовной ответственности). В докладе отмечалось, что из‑за размытости этих возрастных границ указанная группа молодых людей становится наименее защищенной законом как в уголовном процессе, так и при исполнении наказания. Генеральный докладчик предложил при определении юрисдикции суда для таких правонарушителей поднять возрастной барьер с 18 лет до 21 года.

Основополагающие международно‑правовые документы определяют границу между несовершеннолетием и совершеннолетием в 18 лет (ст. 1 Конвенции ООН о правах ребенка), но с оговоркой: если иной возраст не установлен национальным законодательством^[49].

По Пекинским правилам ООН несовершеннолетним является ребенок или молодой человек, который в рамках существующей правовой системы может быть привлечен за правонарушение к ответственности в такой форме, которая отличается от формы ответственности, применимой к взрослому^[50]. Они также определяют возраст, с которого несовершеннолетний считается правонарушителем: «Нижний предел такого возраста не должен устанавливаться на слишком низком возрастном уровне, учитывая аспекты эмоциональной, духовной и интеллектуальной зрелости» (правило 4.1).

Бесспорно, что защита прав несовершеннолетних, соприкоснувшихся с правосудием, требует особого внимания. Ведь ситуациями, при которых нарушаются эти права, чаще всего являются арест и заключение ребенка под стражу. Подобные нарушения, применяемые к подросткам, совершаются во время демонстраций, маршей протестов и других мероприятий. Особо часто они имеют место в странах или регионах, где преобладает частая смена политических режимов в результате военных конфликтов^[51].

Это приводит к сталкиванию, с одной стороны, с правоохранительными органами, судебной системой, а с другой с тем же криминальным миром в местах отбывания наказания, где влияние криминалитета усиливается, а права детей нарушаются в несколько раз больше. Конвенция ООН о правах ребенка 1989 г. подчеркивает, что в случае справедливого и обоснованного судом лишения свободы ребенок должен пользоваться гуманным обращением и иметь незамедлительный доступ к правовой помощи. Особо отмечается недопустимость назначения несовершеннолетним преступникам смертной казни и пожизненного тюремного заключения.

В международно‑правовых документах, имеющих обязательную и необязательную силу, правосудие в отношении несовершеннолетних и связанные с ним вопросы профилактики преступности регулируются универсальными положениями, призванными сделать деятельность ювенального правосудия в каждом государстве максимально эффективной. И все же национальные законодательства не всегда могут обеспечить должный режим повышенной правовой защиты для молодых правонарушителей (обвиняемых, подсудимых, осужденных) и учреждение системы ювенальной юстиции, а ведь таким образом мог быть установлен юридический барьер, препятствующий втягиванию несовершеннолетних во взрослую преступность.

Ювенальное правосудие как институт, развиваемый в различных, прежде всего европейских, странах, не ограничивается реагированием на преступления детей, но и рассматривает случаи, когда ребенку грозит опасность или он стал жертвой преступления.

На современном этапе пока не отмечено международных преступлений, совершаемых несовершеннолетними. Самостоятельная уголовно‑правовая категория подобных преступлений пока отсутствует. Соответственно, международных судов по делам несовершеннолетних тоже нет. Все «контакты» несовершеннолетних с международными юрисдикциями реализуются тем же образом, что и у взрослых преступников и жертв преступлений. В 1986 г. на международном уровне было отмечено втягивание растущей международной транснациональной преступностью в свое жерло детей. Борьба с преступностью детей как одна из наиболее важных сторон всего процесса искоренения преступности не только в государстве, но и в мировом сообществе была призвана поддерживать национальный правопорядок и противостоять появлению и развитию международной преступности несовершеннолетних.

По настоящее время подростки все чаще вовлекаются, участвуют и эксплуатируются в таких опасных, преступлениях, как международный терроризм, экстремизм, незаконное производство и распространение наркотических и психотропных веществ, незаконная торговля оружием. Современный международный терроризм и сопряженные с ним миграция боевиков, контрабанда оружия, незаконный оборот наркотиков, религиозный экстремизм превратились в один из основных факторов, подрывающих стабильность не только в отдельных странах, регионах, но и во всем мире. Угрожающий характер носит распространение участия детей‑террористов в отдельных диверсионно‑террористических операциях и в полномасштабных боевых действиях против военных и правоохранительных формирований. Подобная практика известна в Израиле, Алжире, Перу, Турции, Франции. Использовать детей в качестве живых контейнеров для перевозки наркотиков, оружия и взрывчатых веществ очень выгодно: их трудно заподозрить в совершении теракта, да и выстрелить в ребенка не каждый сможет. Благодатной почвой для подготовки террористов является возрастная склонность некоторых несовершеннолетних к суициду и к наркомании. Впрочем, способы вовлечения детей в преступные террористические организации многогранны: «воспитательные меры» по навязыванию определенной субкультуры, идеологии насилия и религиозного фанатизма (в том числе с использованием учебных заведений, Интернета); материальное вознаграждение самих малолетних террористов; финансирование семей сидящих в тюрьме активистов, участвовавших в терактах, похищениях и убийствах гражданских лиц, иностранцев, солдат и полицейских; угроза физическому, моральному здоровью подростка и его родственников. Как отмечает И.И. Лукашук, «борьба с терроризмом должна вестись на основе международного права и под руководством ООН, что подтверждается резолюциями Совета Безопасности, которые обязывают государства принять следующие меры: обеспечить запрет финансирования террористических организаций, положить конец деятельности по вербовке террористов и их вооружению, добиться скорейшего присоединения всех государств к международным конвенциям по борьбе с терроризмом и обеспечить их полное осуществление»^[52].

Другое опасное явление, тесно связанное с международным терроризмом, – международная наркомафия. Наркобизнес является одним из наиболее прибыльных видов преступной деятельности. Растет процент наркозависимой молодежи, вовлекаемой в разные аспекты незаконного наркотического бизнеса, включающего производство, распространение, потребление или перевозку незаконно добытых наркотиков.

Конвенция ООН о правах ребенка в ст. 33 отмечает: «Государства‑участники принимают все необходимые меры, включая законодательные, административные и социальные меры, а также меры в области образования, с тем чтобы защитить детей от незаконного употребления наркотических и психотропных веществ, как они определены в соответствующих международных договорах, и не допустить использования детей в противозаконном производстве таких веществ».

Международный симпозиум интеграции молодежи в общественное развитие (г. Толедо, Испания, июнь 1990 г.) установил, что проблема злоупотребления наркотиками в среде молодежи по большей части мужская, но угрозу генофонду представляет увеличение процента наркозависимых женского пола. Исследования показали: несовершеннолетние‑наркоманы являются потенциальными и фактическими преступниками, что подтверждает взаимосвязь между наркотическим потреблением и правонарушением.

Распространение проституции и наркомании среди подростков также связано с ростом наркопреступности. Острой проблемой является сексуальная эксплуатация и использование детей в порнографии^[53]. Статья 34 Конвенции о правах ребенка гласит: «Государства‑участники обязуются защищать ребенка от всех форм сексуальной эксплуатации и сексуального совращения. В этих целях государства – участники принимают на национальном, двустороннем и многостороннем уровнях все необходимые меры для предотвращения:

1. склонения или принуждения ребенка к любой незаконной сексуальной деятельности;

2. использование в целях эксплуатации детей в проституции или другой незаконной сексуальной практике;

3. использование в целях эксплуатации детей в порнографии и порнографических материалах».

В последние годы несовершеннолетние все чаще становятся объектами похищения и перепродажи в притоны. Угрожающий характер носит принудительная проституция, признанная одной из форм рабства девушек. Секс‑туризм и детская порнография приводят к тому, что дети становятся обычным товаром на рынке секс‑индустрии. В некоторых государствах Азии, особенно Таиланде, в странах Латинской Америки – Бразилии, Мексике – возраст «товара» не превышает 15 лет, а сам рынок можно назвать международным^[54].

В ноябре 2000 г. 55 сессия Генеральной Ассамблеи ООН в г. Палермо (Италия) приняла Конвенцию против транснациональной организованной преступности и дополняющий протокол о предупреждении, пресечении торговли людьми, особенно женщинами и детьми, и наказании за нее.

Незаконная торговли детьми, рабство, похищения, контрабандный провоз, а также проблемы в области злоупотребления, эксплуатации и коммерческого использования здоровья детей являются актуальными проблемами во всех регионах мира^[55]. Области применения торговли детьми различны: сексуальная эксплуатация; рабский труд на подпольных производствах, при изготовлении контрафактной продукции, в домашнем хозяйстве; использование детей и детей‑инвалидов «профессиональными нищими»; трансплантация органов; незаконное усыновление; использование в вооруженных формированиях^[56].

Статья 35 Конвенции о правах ребенка регламентирует сотрудничество и обязанность всех стран‑участниц в области защиты прав детей от подобных посягательств: «Государства‑участники принимают на национальном, двустороннем и многостороннем уровнях все необходимые меры для предотвращения похищения детей, торговле детьми или контрабанды в любых целях и любой форме».

Существует проблема похищения детей с целью вымогательства. К целям похищений можно отнести получение выкупа или выполнения определенных, неполитических требований: влияние на бизнес‑партнеров и криминальный бизнес; оказание давления на родственников жертвы в решении тех или иных вопросов, связанных с деятельностью или служебным положением со стороны похитителей, – «Kidnapping », который становится одной из развивающихся отраслей криминального бизнеса. В число десяти наиболее неблагополучных в этом отношении стран мира входят: Россия, Колумбия, Мексика, Бразилия, Филиппины, Венесуэла, Эквадор, Нигерия, Индия и ЮАР. В криминальной практике встречаются и случаи псевдопохищений, когда родители или заменяющие их лица убивают ребенка, заявляя о его исчезновении в правоохранительные органы. Отдельного внимания заслуживают ситуации похищения детей в ритуальных целях и вовлечение детей в секты.

Конвенция о правах ребенка 1989 г. четко излагает перечень прав и свобод детей, среди которых есть права, чаще всего подвергающиеся угрозам при эксплуатации детей: право на жизнь; свободу; личную неприкосновенность; не находиться в собственности другого лица; не подвергаться жестокому, бесчеловечному или унижающему достоинство обращению.

В настоящее время международная защита прав ребенка представляет целую систему взаимосогласованных действий государства и неправительственных международных организаций, направленных на разработку и обеспечение прав ребенка с целью формирования полноценной и гармонически развитой личности, на содействие их закреплению в национальном законодательстве и оказание международной помощи детям слаборазвитых государств.

Необходимость разработки мер по охране прав ребенка в силу его физической и умственной незрелости потребовала выделения международной защиты прав детей в особое направление. С этой целью в ООН созданы Социальная комиссия и Детский фонд ООН (ЮНИСЕФ). Кроме того, защитой прав детей в отдельных областях занимаются специализированные учреждения ООН: Международная организация труда (МОТ), Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ), Организация Объединенных Наций по вопросам науки, культуры и образования (ЮНЕСКО).

Международная защита прав ребенка осуществляется по нескольким направлениям:

1) разработка международных стандартов в области прав ребенка;

2) создание специального контрольного органа по защите прав ребенка;

3) содействие приведению национального законодательства в соответствие с международными обязательствами;

4) оказание международной помощи через Детский фонд ООН.

В настоящее время созданы и успешно работают несколько международных организаций и национальных структур, непосредственно взаимодействующих с ООН по проблемам правонарушений несовершеннолетних. В их числе Австралийский институт криминологии (основан в 1971 г., Канберра), Международное движение в защиту детей (1979 г., Женева), Международный институт по правам ребенка (1995 г., Швейцария), Международная ассоциация судей по делам несовершеннолетних и семейным делам (1926 г., Нидерланды), Международное католическое бюро ребенка (1948 г., Женева), Международный центр по реформам уголовного законодательства и политики в области уголовного судопроизводства (1991 г., Ванкувер), Международная сеть в области правосудия в отношении несовершеннолетних (1997 г., Швейцария), Шведская организация защиты детей (1919 г., Стокгольм), Межрегиональный научно‑исследовательский институт Организации Объединенных Наций по вопросам преступности и правосудия (1968 г., Рим) и ряд других. Функции этих организаций связаны с научной и методологической поддержкой развития законодательства, в том числе национального, обеспечивающего защиту прав и интересов детей, с разработкой проблем ювенальной юстиции и систем уголовного правосудия.

Таким образом, проблема вовлечения несовершеннолетних в преступность не только на национальном, но в отдельных случаях и на международном уровне является актуальной. Балансом справедливого наказания и одновременно гарантии и защиты прав несовершеннолетних правонарушителей должно стать ювенальное правосудие.

Остается надеяться, что благодаря международному сотрудничеству проблема защиты детей от взрослых преступников, а человечество в целом – от детей‑правонарушителей будет решена, что обеспечит национальный и международный правопорядок и стабильность.