§ 1. НЕСКОЛЬКО вводных СЛОВ

Таким образом, Серебряный век права подарил нам инте­ресную и весьма напряженную дискуссию между адептами иррационального и рационального подходов к правовой аксиоматике.

Представители первого подхода генетически были свя­заны с «русской идеей» славянофилов и выводили право из духовной культуры.

Рационалисты, тесно связанные с германо-австрийской философской и социологической школами, видели источ­ником права процессы, происходящие в обществе.

В историческом плане проиграли оба подхода, посколь­ку пришедшие к власти большевики, так сказать, разогнали и тех, и других и провозгласили смерть права как явления в обозримом будущем.

Если представители иррационалистических подходов к поиску аксиом права ушли из жизни практически одновре­менно с окончанием Серебряного века, то молодая поросль правоведов, начинавших свой творческий путь в качестве адептов позитивистской школы, сумели сохранить дух это­го замечательного времени практически до наших дней. Они

104

смогли значительно развить социологический и психологи­ческий подходы, существенно расширив взгляд на изучаемый предмет, активно включая в рассмотрение такие понятия, как ценности, мораль, справедливость, добро, до этого интересо­вавшие преимущественно представителей идеалистических направлений. В каком-то смысле можно, как и в случае соло­вьевской школы, говорить о некоем синтезе двух противопо­ложных течений. Однако если В.С. Соловьев и его последова­тели осуществляли этот синтез на базе религиозных учений, то здесь мы имеем скорее освоение указанных понятий наукой.

Речь идет прежде всего о таких выдающихся мыслителях, как П.А. Сорокин, Г.Д. Гурвич и Н.С. Тимашев. Став эмигран­тами поневоле, они обогатили мировые право и социологию, увы, уже в качестве иностранных ученых.

Все они были «пассажирами» условного «парохода фило­софов», т.е. были вынуждены тем или иным способом поки­нуть Родину из-за несогласия с доктриной большевиков. Ска­залось нежелание и неумение В.И. Ленина и других вождей большевиков вести цивилизованную дискуссию. Они пред­почитали силовое давление на своих идейных противников вплоть до их физического уничтожения.

Большевики рассматривали интеллигенцию не как само­стоятельный фактор исторического процесса, играющий большую роль в общественных переменах, а как составную часть класса буржуазии. При этом подразумевалось само собой, что уж буржуазия-то, безусловно, подлежала как класс «революционному» истреблению, вплоть до физического. В итоге интеллигенция в значительной части и была уничто­жена. Если какая-то ее часть и уцелела, то только потому, что совсем без интеллигенции общественные и государственные механизмы вообще не могли бы работать.

105

Однако небольшая часть интеллектуальной элиты Россий­ской империи чудесным образом избежала этой печальной участи и была просто выдворена из страны. В конце граждан­ской войны большевикам «надоело быть убийцей и банди­том» в глазах мирового сообщества, и они попытались улуч­шить свой имидж. Репрессии в отношении выдающихся российских ученых, писателей, философов и деятелей искус­ства явно не соответствовали данной задаче. Этим и объясня­ется вполне «вегетарианское» для советской власти решение просто выслать опальных интеллектуалов из страны.

Такой подход к решению «проблемы интеллигенции», надолго переживший своих создателей, сыграл в конечном счете роковую роль в истории СССР. В условиях научно­технической революции умственный труд становился непо­средственной производительной силой, создававшей не толь­ко интеллектуальные, но и материальные ценности.

Вплоть до 80-х годов прошлого века студенты советских вузов по-прежнему зубрили незатейливую версию классо­вого состава социалистического общества: рабочий класс, колхозное крестьянство и обслуживающая их «прослойка» — интеллигенция. При этом о реальном (настоящем) господ­ствующем классе — партноменклатуре и бюрократии, разу­меется, умалчивалось.

В итоге страна осталась не только без геликоптеров И.И. Сикорского и телевидения В.К. Зворыкина, произведе­ний В.В. Набокова и экономических моделей В.В. Леонтье­ва. Она лишилась целых отраслей знания, таких как социо­логия, психология, «знаменитые» генетика с кибернетикой. Успехи в освоении атомной энергии и ракетостроении пере­крыть катастрофическое отставание в освоении результатов научно-технического прогресса не смогли. Страна оказалась не способной перейти от государственно-капиталистической («коммунистической») формации к формации посткапита-

106

листической¹, в которую уже вступили наиболее передовые страны мира, что и привело не только к распаду СССР, но всего «мира социализма».