Общее равновесие как трансцендентальный идеал

Состояние равновесия есть идеал или регулятивная идея для понимания рыночного процесса, а не описание результата эмпирического механистического вариационного процесса.

В чисто механистических понятиях невозможно соединить частичные равновесия в одно всеобъемлющее тотальное равновесие, поскольку нет экзогенного критерия, позволяющего определить, когда эта тотальная система находится в равновесии. Напротив, между антиципирующими и обучающимися духовными объектами могут существовать Парето-оптимальные изменения и адаптация стратегий, которая может быть названа «равновесием», если индивидуальные предпочтения и стратегии варьировались и адаптировались до той точки, в которой уже невозможно изменение, которое улучшило бы ситуацию одного индивида, не ухудшив ситуацию другого.

Изложенное можно пояснить на примере Вальрасова понятия tatonnement (нащупывание). Вальрас интерпретирует способ, которым участники рынка или партнеры по сделке выясняют взаимную готовность к обмену или оплате, как нащупывание, т. е. как взаимное зондирование предпочтений, ожиданий, готовности к компромиссу и самостоятельно определенных, не подлежащих превышению пороговых значений в контракте или меновой сделке. Нащупывание можно было бы интерпретировать как механические изменения и адаптирующееся выравнивание сил или интенсивностей предпочтений. Однако в отношении преференций, ожиданий и антиципации антиципаций это возможно лишь в переносном смысле. В действительности нащупывание означает приспособление к ожидаемым ментальным состояниям и реакциям, обучение посредством коммуникации, антиципации и эмпатии.

Проблема рациональных ожиданий также показывает, что экономическая адаптация сложнее, чем механистическая причинность и адаптация, поскольку индивиды рационально антиципируют реакции других индивидов и адаптируются к их антиципированному поведению и ментальным состояниям. Если бы определяющими факторами рынка были чисто механические и аддитивные силы, то рынок как система интеракций был бы не нужен, поскольку для нахождения оптимального решения уравнений, описывающих экономические силы, нам было бы достаточно применить вариационное исчисление общей механики. С другой стороны, если бы индивиды образовывали некий интегрированный организм, то мы могли бы с помощью централизованного процесса принятия решений оптимизировать экономику согласно предпочтениям, заданным «центральной нервной системой» данного организма. Это означает, как пишет Хайек, что каталлактика рыночного процесса трансформируется в некоторое «хозяйство», в смысле одного большого домохозяйства.[167] В терминах Макса Вебера, мы бы таким образом заменили автокефальный порядок общества, порядок самостоятельных агентов, гетерокефальным социальным порядком или монокефальным, имеющим лишь одну «голову».[168]

Общее равновесие предполагает статическое решение для изменяющихся сил рынка. Поскольку даже в теории такое решение в человеческих делах и в реальном исторически сложившемся мире может быть лишь временным и приблизительным и любое равновесие рынка есть лишь переход к следующему нарушению и новой адаптации, поскольку, далее, любая точка равновесия исторически неповторима, а потому — в противоположность физическим частичным равновесиям — экспериментально невоспроизводима, то было бы разумно вообще отказаться от понятия рыночного равновесия в пользу понятия рыночного процесса. Механистические ассоциации, порождаемые понятием общего равновесия, затуманивают то обстоятельство, что экономика является не механизмом, а взаимосвязью, характеризующейся одновременно механической причинностью в производстве материальных благ и духовной причинностью в экономической интеракции и координации индивидов, обладающих самосознанием и определенным отношением к самим себе.

Понятие «общее равновесие* затушевывает онтологические различия между различными уровнями физической и социальной (или ментальной) реальности. Экономическая теория в интерпретации «общего равновесия* колеблется между интеракцио- нистским «ментальным* и механистически-физикалистским толкованиями «равновесия*. В австрийской традиции равновесие рассматривается как интеракционистское соответствие и сбалансированность ожиданий всех участников реального процесса. Напротив, в рикардианской и неоклассической традиции равновесие понимают как механистическое варьирование рыночных сил, ведущее к равновесному состоянию.[169] Мизес констатирует, что эта традиция рассматривает равновесие с позиции ультрареалис- тической теории познания как нечто существующее: «Они трактуют равновесие, как будто это реальный объект, а не просто инструмент познания, некое предельное понятие. Они занимаются пустой игрой математическими символами, которая не способна породить какое-либо новое знание*.[170] Равновесное состояние экономики в целом может быть лишь трансцендентальным идеалом или регулятивной идеей в кантовском смысле, но не категориальным понятием анализа действительности. Кирцнер, занимающий позицию между радикально-субъективистской позицией Шекла, Лахмана или Уайзмена и неоклассической, предполагает, что в каждый момент существует потенциальное состояние экономического равновесия, достигаемое антиципациями и действиями предпринимателей. Предприниматели — это субъекты, координирующие планы индивидов и связывающие различные ожидания и планы в процессе реализации ими дифференциальных прибылей, возникающих оттого, что в различных местах и в различные моменты времени существуют различные возможности получения прибыли. Занимаясь арбитражными сделками, они реализуют связь между различными планами и ожиданиями людей в различных местах и в различные моменты времени. Прибыли являются стимулами и вознаграждениями предпринимателям за предоставление координационных услуг.[171] По теории Кирцнера, возможности, реализуемые предпринимателями, существуют независимо от того, воспринимаются ли они ими.

Против этого понимания рыночного процесса как средства достижения общего равновесия посредством арбитражных сделок, осуществляемых предпринимателями, необходимо выдвинуть следующее возражение: даже если бы существовало некое потенциальное равновесие планов всех хозяйственных субъектов, независимое от актов воображения этого равновесия, и если бы оно осуществлялось лишь через предпринимательскую деятельность, оно бы наверняка было непознаваемым и никто не мог бы сказать, когда оно действительно было реализовано. Всеобщее равновесие непознаваемо в том категориальном смысле, что мы не можем указать условий его достижения. Оно может служить лишь идеалом, регулятивной идеей социального процесса. Расширение категории равновесия до онтологической идеи некоторого «общего равновесия* — это логическая ошибка, ошибка перехода к другому роду (metabasis eis alio genos). Частичное равновесие — это категориальное понятие, поддающееся верификации, общее рав- іювесие — это метафизическое и неспецифицируемое понятие. Категориальное понятие частичного равновесия, условия существования которого могут быть названы, переводится в метафизическое понятие тотального равновесия. Границы этого равновесия, например с рынками других стран или с мировым рынком, при этом не поддаются определению. Общее равновесие является обидим лишь в том случае, когда весь мировой рынок находится в равновесии, а это такое состояние мира, которое, вне сомнения, непознаваемо. Проблема определения границ того, что именно должно быть в равновесии, раскрывает те трудности, которые привносит с собой любое расширение понятия равновесия на более крупные совокупности. Границы общего равновесия и определение того, что именно находится в равновесии, становятся не поддающимися описанию.

В одном аспекте понятие «общее равновесие* создает нечто весьма важное. Оно дает нам понимание единства и целостности экономики.

Равновесие или система, находящаяся в равновесии, представляет собой целое лишь во внешнем (extrinsisch), а не внутреннем (intrinsisch) смысле.182 Обаяние понятия равновесия в экономической науке идет от способности механической теории равновесия помыслить единство, не являющееся в действительности единством. Равновесная система — это единство, которое является совершенно внешним для частей этого единства. Так же как части некоторой взаимозависимой механической системы, например планеты солнечной системы, представляют собой лишь внешнее единство, народное хозяйство, согласно теории общего равновесия, также образует некоторое единство, не интегрирующее части системы, но все же сводящее их в некоторую систему. Участники рынка, народного хозяйства, образуют некоторое единство, остающееся внешним в отношении их бытия как индивидов и частей целого. Система равновесия представляет собой единство лишь во внешнем смысле, поскольку ее части не интегрированы в целое, а лишь сведены вместе. Понятие, которое развивается теорией общего равновесия из единства социального, является неполноценным, если равновесная связь рынка рассматривается как единственная и завершающая форма единства, оно правомерно, когда единство рынка понимают как внешнее единство хозяйственной интеракции.

Различаются три формы социального единства: аналогичные равновесному целому, организму и духовному целому. Во-первых, индивиды являются элементами хозяйственной равновесной связи. Во-вторых, они являются участниками социального целого и органами этого целого. Друг для друга и для целого они являются в то же время средством и целью и образуют целое, сравнимое с организмом.

Общественный и экономический порядок должен дифференцироваться по степеням единства. В этом устройстве должны быть признаны различные формы социального единства. Форма единства, заключающаяся в рыночном равновесии, достаточна для объединения рыночной деятельности, движимой собственными интересами. Однако эта форма единства не может представлять совокупность социального. Но и чистое бытие в качестве органа или средства для существования целого организма не может быть тотальностью единства, поскольку в ней не соблюдается самостоятельность индивидов. Только отношение частей к целому как членов и духовная репрезентация целого в индивиде соответствуют социальному единству как духовному объединению. Индивид является не атомистическим, замкнутым в себе элементом, не только инструментом для органической целостности и внешней связи с другим. Индивид — это, с одной стороны, соотносящееся с самим собой духовное существо, обладающее потребностями, а с другой стороны он соотносится с социальным единством, в котором он является элементом, органом и членом.