Заработает ли евро?
В Британии общественные дебаты по вопросу о присоединении или неприсоединении к евро проходили на нескольких уровнях, и не все из них оказались полезными. Основные положения, включая наиболее бесполезные, часто обыгрываемые в популярных средствах массовой информации, могут быть суммированы следующим образом.
- Готовы ли мы помахать ручкой нашему старому доброму фунту?
- Позволим ли мы убрать голову королевы с наших банкнот?
- Хотим ли мы, чтобы наши процентные ставки устанавливались безликими европейскими банкирами?
- Сможем ли мы сохранить контроль над состоянием нашей экономики, если краткосрочные процентные ставки устанавливаются где-нибудь еще?
- Является ли евро только первым шагом к полной экономической и политической интефации в Европе, отбирающей у отдельных стран право устанавливать свои собственные налоги и управлять многими другими аспектами национальной жизни?
- Не потеряет ли Британия свою конкурентоспособность (и в частности, не потеряет ли лондонское Сити свое финансовое превосходство), если Британия останется за переделами зоны евро?
•• Будет ли работать система, основанная на евро?
Несомненно, последний из этих вопросов является наиболее важным — нет смысла обсуждать все остальное, пока вы не сформулируете свой взгляд на успешность эксперимента с евро. И все же это был последний из обсуждавшихся аспектов всей проблемы в целом, особенно в популярных средствах информации.
Связывая свои валюты, участники еврозоны получали ряд преимуществ. Издержки финансовых транзакций между странами-участ- ницами будет снижаться. Хотя евро будет продолжать колебаться относительно всех валют за пределами еврозоны, сами страны-участницы избавляются от разрушительных колебаний между валютами друг друга. Создается новый финансовый и инвестиционный рынок размером почти во всю Европу, что должно помочь в деле привлечения ресурсов.
Европа и ее отрасли промышленности сформируют могущественный экономический блок на равных, скажем, с США. А валютная интефация является необходимым шагом на пути к полной экономической и политической интефации, которой, вне всякого сомнения, хотят европейские страны.Сопутствующие опасности получали меньшее освещение. Стратегия «одна процентная ставка для всех» создает свои проблемы.
Что произойдет, если одна из стран еврозоны — скажем, Италия — самостоятельно вступит в период рецессии в тот момент, когда большинство стран испытывает период подъема? Европейский центральный банк может счесть нужным поднять процентные ставки, чтобы ограничить экономическую активность и предотвратить перегрев экономики и возможную инфляцию в европейской экономике в целом. Но Италия обращается с просьбой о снижении процентных ставок, чтобы дать импульс своей собственной экономике, а рост ставок мог бы еще глубже загнать ее в рецессию. Может ли итальянское правительство выжить в результате возникающего роста безработицы и возможных народных беспорядков?
Теоретическое предположение заключается в том, что безработные итальянцы могли бы искать работу в странах еврозоны, переживающих экономический бум. Но пока мобильность труда в Европе серьезно не вырастет, это может остаться журавлем в небе. Такая ситуация, возможно, заставит страны — участницы еврозоны встать перед лицом вопроса о выходе из системы евро, если у себя дома они столкнутся лицом к лицу с непреодолимым экономическим и политическим давлением.
Риски существуют и в другом направлении. Ирландия, которая наслаждалась опьяняющим бумом в конце 1998 г., должна была снизить свои краткосрочные ставки за короткий срок с 6 до 3% — начальная ставка для стран еврозоны — к тому времени, когда была запущена новая валюта. Таким образом, она была обязана снизить процентные ставки в то время, когда внутренние экономические условия требовали их повышения, чтобы предотвратить перегрев экономики. Первые доказательства показывали, что снижение процентных ставок на самом деле разогрело бум — особенно на рынке недвижимости — в 1999 г., и что за этим могли бы последовать неприятности
Итак, не существует абсолютных гарантий успешности эксперимента с евро. Однако не надо уделять слишком много внима ния сравнительной слабости евро по отношению к доллару или фунту стерлингов в первый год его существования. При своем запуске 1 евро стоил 71 пенс и упал до 62 пенсов к концу 1999 г. Хотя значительную часть этого падения объясняет противодействие евро со стороны Великобритании, возможно, это было именно то, в чем нуждались европейские страны. Относительно слабая валюта повысила их конкурентоспособность и помогла выбраться из рецессии. Настоящие проверки для евро еще впереди.