ПОСЛЕДСТВИЯ НЕУДАЧИ
Нелепая карьера Кароля в качестве законодателя и судьи показывает, что попытка создать и поддерживать систему правовых норм может потерпеть провал по меньшей мере восемью способами; существуют восемь путей, которые ведут эту, так сказать, затею к катастрофе.
Первый и наиболее очевидный состоит в неспособности установить какие-либо нормы вообще, так что каждое дело должно решаться ad hoc[30]. Остальные пути состоят в следующем: 2) необнародование, или по меньшей мере недоступность для ознакомления заинтересованной стороной законов, соблюдения которых от нее ожидается; 3) злоупотребление законами, имеющими обратную силу, которые не только не способны направлять действия, но и подрывают целостность будущих законов, ставя их под угрозу изменений задним числом; 4) неспособность сделать законы понятными; 5) принятие противоречивых законов или 6) законов, которые требуют поведения, которое превышает пределы возможностей тех, кто их должен выполнять; 7) столь частое внесение изменений в законы, что подданный не может использовать их для направления своих действий; и, наконец, 8) несоответствие между писаными законами и их фактическим применением.Полный провал, поджидающий на любом из этих восьми направлений, означает не просто плохую правовую систему, а ведет к тому, что вообще нельзя назвать правовой системой, за исключением, пожалуй, расширительного смысла,
в котором не имеющий юридической силы договор все же можно назвать разновидностью договора. Разумеется, нет никаких рациональных оснований для утверждения о том, что у человека есть моральная обязанность подчиняться правовой норме, которая не существует, или которую держат от него в тайне, или которая появилась позднее, чем этот человек предпринял некое действие, или нечетко выражена, или противоречит другой норме той же системы, или требует невозможного, или меняется ежеминутно.
Человек вполне может подчиняться норме, которую игнорируют те, кто отвечает за ее проведение в жизнь, но в какой-то момент повиновение становится бессмысленным — в сущности, столь же бессмысленным, как идти голосовать на выборах, зная, что твой голос не будет учтен. Как заметил социолог Зиммель, между правительством и гражданином существует своего рода взаимность относительно соблюдения законов[31]. По существу, правительство говорит гражданину: «Мы ожидаем, что вы будете следовать этим законам. Если вы следуете им, мы заверяем вас, что именно эти законы будут применяться к вашим поступкам». Когда правительство окончательно и полностью рвет эти узы взаимности, не остается ничего, на чем бы основывался долг гражданина соблюдать эти законы.Затруднительное положение гражданина осложняется еще больше, когда, как случилось в Германии при Гитлере, наступает всеобщий и решительный упадок законности даже при том, что ни по одному из перечисленных выше направлений дело не дошло до полного провала[32]. Напри
мер, постепенно складывается ситуация, когда одни законы публикуются, а другие, в том числе и наиболее важные, — нет. Хотя большинство законов применимы только после их принятия, имеет место настолько свободное использование законов, имеющих обратную силу, что ни один закон не защищен от изменения постфактум, если это удобно тем, в чьих руках находится власть. Для суда по уголовным делам, связанным с лояльностью к режиму, учреждаются специальные военные трибуналы, и они всякий раз, когда это им удобно, игнорируют законы, которыми, как предполагается, должны руководствоваться в своих решениях. Главная целья правительства, по-видимому, все в большей степени состоит не в том, чтобы дать гражданам законы, которые формируют их поведение, а в том, чтобы запугать их до состояния беспомощности. По мере развития подобной ситуации проблема, встающая перед гражданами, не так проста, как проблема избирателя, который знает наверняка, что его голос не будет учтен.
Положение куда более похоже на положение избирателя, который знает, что скорее всего его бюллетень не будет учтен, но если его учтут, то весьма вероятно, что его учтут как голос, поданный за сторону, против которой он и голосовал. В этом затруднительном положении гражданин должен решить для себя, оставаться ли в рамках системы и опустить ли свой бюллетень в урну, выражая этим символическим актом надежду на наступление лучших дней. В таком же положении находился германский гражданин при Гитлере, сталкивавшийся с вопросом, обязан ли он повиноваться тем частям законов, которые не затронул нацистский террор.
В подобных ситуациях не может существовать простого принципа для проверки того, обязан ли гражданин соблюдать верность закону, как не может быть принципа для проверки того, имеет ли он права на участие во всеобщей революции. Однако ясно одно. Простое уважение к законной власти не следует путать с верностью закону. К примеру, подданные Кароля оставались преданными своему королю в течение всего срока его долгого и неудачного правления. Но они не были верны его закону, так как он не создал ни одного закона.