Уголовно-правовые аспекты повествования о казнях египетских.
Библейский сюжет о египетских казнях получил широкую известность и не раз становился предметом анализа специалистов-экзегетов. В настоящей работе мы попытаемся взглянуть на данные события библейской истории по-новому, с юридической точки зрения, как на своеобразные отражения представлений об институте наказания.
«Казнь» - это, безусловно, уголовно-правовой термин, обозначающий законное и справедливое возмездие лицу за совершенное им преступление. Созвучным ему по этимологии и смыслу является термин «наказание». Оба термина имеют древнее происхождение. Считается, что изначально в архаичном обществе «на стадии родовой мести выстраивались карательные санкции, определялась кара, а позднее назначались уголовные наказания»1. В. С. Соловьев, руководствуясь христианской этикой, выделил три нравственных начала, формирующих «наказание по истинному своему понятию»: а) «терпящий от преступления имеет право на защиту и по возможности на вознаграждение»; б) «общество имеет право на безопасность»; в) «преступник имеет право на вразумление и исправление»[500] [501].Термины «казнь» и «наказание», в отличие от устаревшей «кары», по сей день используются в уголовном законодательстве многих государств. Разница между ними видится в следующем: если наказание преследует цель не только покарать преступника, но и добиться его исправления и перевоспитания, то казнь является исключительно суровой карой, мерой социального отмщения преступнику[502]. Не случайно в УК РФ термин «казнь» используется только в выражении «смертная казнь», ибо этот вид наказания никак и ничем не может исправить или перевоспитать осужденного. Аналогичным образом понятия казни и наказания противопоставлялись, например, в гл. XXII Соборного уложения 1649 г., логика которого приписывает наказанию свойство понуждения «к осознанию греховности и изменению образа мыс- ли»[503], совершенно не характерного смертной казни.
Именно в таком контексте, по- видимому, следует рассматривать и казни египетские - как кару небесную, возмездие фараону и египетскому народу за неисполнение воли Божией, требующей отпустить богоизбранный народ для служения Г осподу. Во всяком случае, в еврейских комментариях к Торе отмечается, что казни Г осподни «были местью Египту и египтянам по принципу "мера за меру"», там же встречаются намеки на наличие сакральных и одновременно проюридических связей между десятью казнями, обрушившимися на Египет, и Десятью заповедями Божьими, ставшими основным законом всей системы ветхозаветного права и принципами Моисеева уголовного законодательства[504]. Тем самым комментаторы рассматриваемого повествования книги Исход стремятся акцентировать внимание ее читателей на том, что и в этом отчетливо наблюдаемом математическом соответствии (10 казней - 10 заповедей) нашел еще одно свое проявление талион в его буквальном понимании как характерный атрибут древнееврейского института наказания. Кроме того, на юридическое значение и уголовно-правовую природу египетских казней указывает древнее пророчество, содержащееся в книге Бытие: «Я произведу суд над народом, у которого они будут в порабощении» (Быт. 15, 14), где «сочетание слов "произведу суд" означает назначение наказания, кары египтянам, отправление божественного правосудия»[505].Первой такой казнью стало превращение воды в реке и по всему Египту в кровь так, что «и рыба в реке вымерла, и река воссмердела, и Египтяне не могли пить воды из реки; и была кровь по всей земле Египетской» (Исх. 7, 21). Вторая казнь выразилась в нашествии жаб, о котором Бог через пророка Моисея сказал фараону: «Я поражаю всю область твою жабами. И воскишит река жабами, и они выйдут, и войдут в дом твой, и в спальню твою, и на постель твою, и в домы рабов твоих, и народа твоего, и в печи твои, и в квашни твои, и на тебя, и на народ твой, и на всех рабов твоих взойдут жабы» (Исх. 8, 2-4). Третья казнь египетская представляла собой нашествие мошки: «И явились мошки на людях и на скоте.
Вся персть земная сделалась мошками по всей земле Египетской» (Исх. 8, 17). Четвертой казнью стали песьи мухи: «Налетело множество песьих мух в дом фараонов, и в домы рабов его, и на всю землю Египетскую; погибала земля от песьих мух» (Исх. 8, 24). Пятая казнь, которой Бог Израилев покарал египтян, была еще более суровой - моровая язва, от которой вымер весь скот египетский (Исх. 9, 3-7). Шестой казнью стало «на людях и на скоте воспаление с нарывами, во всей земле Египетской» (Исх. 9, 9). Седьмой казнью, которой были подвергнуты египтяне, стал «град весьма сильный, которому подобного не было в Египте со дня основания его доныне» (Исх. 9, 18): «И Господь произвел гром и град, и огонь разливался по земле, и послал господь град на землю Египетскую. И был град и огонь между градом, град весьма сильный, какого не было во всей земле Египетской со времени населения ее. И побил град по всей земле Египетской все, что было в поле, от человека до скота; и всю траву полевую побил град, и все деревья в поле поломал» (Исх. 9, 23-25). Вслед за этим последовала восьмая казнь - нашествие саранчи: «И напала саранча на всю землю Египетскую, и легла по всей стране Египетской в великом множестве; прежде не бывало такой саранчи, и после сего не будет такой. Она покрыла лице всей земли, так что земли не было видно, и поела всю траву земную и все плоды древесные, уцелевшие от града, и не осталось никакой зелени ни на деревах, ни на траве полевой во всей земле Египетской» (Исх 10, 13-15). Затем Господь напустил на Египет густую, осязаемую тьму - девятую казнь: «И была густая тьма по всей земле Египетской три дня. Не видели друг друга, и никто не вставал с места своего три дня» (Исх. 10, 22-23). Согласно иудейским преданиям от девятой казни в кромешной тьме пострадали не только мучители сынов Израилевых, но и погибли восемь миллионов (четыре пятых) евреев, отказавшихся последовать из насиженных мест за Моисеем и исполнить волю Божью, и потому так сурово наказанных за свое преступное богоотступничество («первый холокост»)1. Самой же страшной стала последняя, десятая казнь - смерть всех первенцев: «В полночь Господь поразил всех первенцев в земле Египетской, от первенца фараона, сидевшего на престоле своем, до первенца узника, находившегося в темнице, и все первородное из скота. И встал фараон ночью сам и все рабы его, и весь Египет; и сделался великий вопль в земле Египетской; ибо не было дома, где не было бы мертвеца» (Исх. 12, 29-30). Еврейские источники дополняют Тору ужасающими подробностями массовых убийств: «Сначала обреченные первенцы убивали всех подряд, пока их не поразил Господь, затем фараон уничтожил своих вельмож и советчиков»[506] [507].Таким образом, десять раз царь египетский отказывался исполнить волю Бога - освободить из рабства еврейский народ для служения Господу, и столько же раз (что важно с точки зрения принципа справедливости наказания) за это преступление подвергался сам вместе со своим народом казням Господним. И только самая суровая и страшная для каждого египтянина казнь заставила фараона подчиниться воле Бога Израилева и исполнить соответствующее требование предводителя еврейского народа Моисея. Как видим, история преступлений египтян в отношении сынов Израилевых началась с массового убийства еврейских младенцев и закончилась равноценным наказанием - не менее массовым умерщвлением египетских первенцев. Тем самым замкнулся круг данной части библейского повествования, посвященного описанию жизни евреев среди египтян после смерти Иосифа и до призвания Богом пророка Моисея. Трагический финал этой истории заставляет еще раз задуматься о своеобразии правовых представлений раннего иудаизма о справедливости возмездия, называемого сегодня уголовной ответственностью, выражающихся в однозначно проявляющихся, но еще юридически не сформулированных требованиях к характеру соотношения оснований и мер ответственности - мера за меру, равное за равное, характерных для многих примитивных правовых систем и понятных даже первобытным народам.
Как учат еврейские предания, «казни, которые Бог послал египтянам, соответствовали деяниям, совершенным ими против детей Израиля» или «иными словами, каждая из посланных Египту казней была параллелью тому жестокому отношению, которому подвергали израильтян»1.К сказанному необходимо добавить, что использование Богом разнообразных сил природы для наказания непокорных Его воле или преступивших Его законы - явление в библейской истории распространенное. Вспомним наказание Адама и Евы, когда для исполнения приговора Божьего о смерти прародители были просто отлучены от древа жизни и удалены из рая (Быт. 3, 22-23), или наказание смертью в водах всемирного потопа развращенного человечества (Быт. 7, 21-23). В результате, по крайней мере, внешне подобные наказания всегда выглядят как «предоставление полной свободы действий силам природы, стремящимся привести живой организм к распаду»[508] [509], как освобождение подчиняющихся Божественной воле разрушительных сил природы и направление их в сторону виновных в преступных беззакониях. Подобный механизм воздействия на осужденного присущ и такому виду уголовного наказания, широко применяемого в современных условиях борьбы с преступностью, как пожизненное лишение свободы[510]. Некоторые правоведы полагают, что «природа религиозного наказания» есть метаоснова современной юридической санкции, с чем трудно не согласиться[511]. Однако в рассматриваемой ситуации, с уголовно-правовой точки зрения, библейские тексты о казнях египетских представляют больший интерес, как нам кажется, не столько с позиций разнообразия находящейся в руках Г оспода системы наказаний, сколько с позиций оснований их применения и субъектов ответственности. Во всех случаях применения десяти казней к египтянам этому предшествовало совершение одного и того же преступления - ослушания воли Божией, которое в ветхозаветной традиции рассматривается как самое тяжкое из всех преступлений. При этом в качестве субъекта преступления и наказания выступает не только царь египетский, но и весь народа Египта, как поклоняющийся ложным богам и отвергающий Бога Истинного, как жестокий эксплуататор богоизбранных сынов Израилевых, как преступник против воли Божьей. Таким образом, «коллективное» преступление египтян выразилось, во- первых, в установленном ими иге над евреями, имеющем форму геноцида (ибо все египтяне «с жестокостью принуждали сынов Израилевых к работам, и делали их жизнь горькою от тяжкой работы» (Исх. 1, 13-14)), и, во-вторых, в следовании канонам собственной языческой религии. В подтверждение этого у блж Феодорита Кирского (386/393-457) можно прочитать, что десять казней были наведены на Египет не только из-за упорства фараона, но и упорства народа в его упрямом идолопо- клонстве[512] [513]. А свт. Григорий Нисский в этой связи указал, что только «когда Моисей убедился, что все подданные фараона так же злобны, как и их правитель, он навел общее бедствие на весь египетский народ, никого не избавляя от зла... В одном и том же месте, в одно и то же время силы природы карали своевольных и обходили стороной непричастных злу»; даже в гибели египетских первенцев, включая младенцев, святитель видел проявление Божией справедливости: «Уместнее будет обратиться к духовному истолкованию и рассматривать эти события как некий прообраз: законодатель, говоря о них, хотел преподнести нам урок. А урок состоит в том, что, вступая ради добродетели в битву с одним из пороков, следует полностью уничтожить первое проявление этого порока. Вместе с исчезновением первого побуждения пропадет и все, что за ним следует. Но если прародитель всякого зла прежде прелюбодеяния порождает похоть, а прежде убийства - гнев, то всякий, кто уничтожит первенца, окончательно избавится и от последующих порождений»[514]. Но такое оправдание истребления египетских первенцев, включая младенцев, по понятным причинам находит понимание далеко не у всех исследователей Священного Писания. Например, по мнению Е. М Ярославского, Бог в данном библейском сюжете предстает как «кровожадное, злобное, мстительное существо»1, устроившее особенно дикую казнь. С точки зрения объективной стороны последняя казнь действительно мало чем отличается от описанного выше геноцида, устроенного египтянами, когда по приказу фараона уничтожались еврейские новорожденные, такие же невинные, как и египетские младенцы. Таким образом, по сути, Библия описывает еще одно проявление геноцида - уничтожение египетских первенцев, оправданием которого в книге Исход стал предшествовавший ему египетский геноцид в отношении евреев и другие преступления египтян. С позиций современного уголовного права, это оправдание сомнительное и несерьезное. Что касается указанных преступлений, вменяемых египтянам, то, например, исповедование ими собственных богов было характерно и для других народов. Однако они не подверглись указанным казням, как народ египетский, хотя многие из них позже были обречены на погибель в соответствии с политическим завещанием Моисея Израилю (Втор. 7, 1-2). Поэтому, если придерживаться богословских позиций, то среди всех совершенных египтянами против сынов Израилевых преступных деяний, могущих послужить основанием для египетских казней, на наш взгляд, следует особо выделить все-таки другое, третье религиозное преступление - учинение препятствий в любом публичном исповедовании евреями своей веры в Единого Бога, проведении богослужений, принесении жертвоприношений Г осподу и т. д.[515] [516] Такого рода действия признаются преступными даже в секуляризированных обществах, т. е. с точки зрения современного светского уголовного права[517]. А на массовый характер такого рода деяний в Древнем Египте указывают слова пророка Моисея, которыми он вопрошает фараона: «Отвратительно для Египтян жертвоприношение наше Господу, Богу нашему; если мы отвратительную для Египтян жертву станем приносить в глазах их, то не побьют ли они нас камнями?» (Исх 8, 26). Если же принять во внимание, что в Библии Г осподь называет еврейский народ сыном, первенцем Божиим, то учинение препятствий в литургическом общении между Богом-Отцом и Израилем-сыном, следует рассматривать не только и не столько как преступление против Израиля, сколько как преступление против Бога. В итоге, с позиций ветхозаветного права, египетские казни полностью согласуются с принципами справедливости и вины, и «причиной всего этого был свободный выбор египтян, а за их выбором последовал и неподкупный Божий суд»1. Сегодняшнее же звучание принципов вины, справедливости и гуманизма с такими жестокими казнями, конечно, никак не согласуется. 3.