ОТДЕЛ I. ТЕОРИЯ ДЕНЕГ. ГЛАВА I. СУЩНОСТЬ ДЕНЕГ.

§ 1. Первое поверхностное определение денег. — § 2. Государственная теория денег. — § 3. Второе поверхностное определение денег, противоречащее первому.— § 4. Металлистическая теория денег.

§ 1. Что такое деньги? На первый взгляд вопрос совсем праздный. Кто же из нас не знает, что такое деньги. Мы дня не можем прожить без того, чтобы не пользоваться деньгами. Государство составляет свой бюджет в деньгах, получает доходы (налоговые и неналоговые) и расходует их в тех же деньгах, на эти деньги мы приобретаем самые разнообразные товары. В деньгах же мы оцениваем стоимость товаров и усіїуг, производим калькуляции (коммерческие расчеты). Наконец деньгами мы уплачиваем налоги и погашаем частные долги. Словом, деньги прочно вошли в наш хозяйственный обиход.

Но попробуем определить деньги на основании нашего повседневного опыта. Мы, конечно, скажем, что деньги—это те знаки—бумажные, как десяти- и тридцатирублевые червонцы и пяти,- трех- и однорублевые казначейские билеты, и металлические—серебряные, медные и никелевые, которые служат средством уплаты за товары, долги и т. д.

Но почему мы можем за эти металлические кружочки и бумажные знаки получать самые разнообразные и необходимые для нас товары? Ведь бумажные деньги сами по себе ничего не стоят и не являются ценностью, а за серебряный гривенник мы можем получить гораздо больше серебра, чем заключается в этом гривеннике.

§ 2. Так именно определяет деньги так называемая государственная или юридическая теория денег. Эта теория очень древнего происхождения. Еще в средние века придворные юристы учили, что деньги — это создание правопорядка или что государь сам создает деньги.

В России при Петре Великом\' Посошков рассматривал создание денег КАК ПрОЯВЛЄНИЄ «ГОСудареВОИ ВОЛИ». В новейшее время ПОДробнО ЭТО\' учение развито немецким ученым Георгом Кнаппом в его труде «Государственная теория денег». Кнапп имеет много сторонников как среди ученых, так и среди практиков Г

§ 3. Правильно ли такое определение денег? Достаточно вспомнить довоенные условия нашей хозяйственной жизни или присмотреться к современной, например американской, действительности или, наконец, обратиться к хозяйственной истории разных с тран и народов, чтобы убедиться в односторонности и, следовательно, неправильности такого определения денег. До войны у нас основными деньгами были пяти- и десятирублевые монеты; каждая пятирублевая монета заключает в- себе 87,12 долей определенного товара высокой ценности — золота. Что же касается пяти- и трехрублевых «кредитных билетов» и серебряной и цедной разменной монеты, то все они служили лишь дополнением к основным деньгам—золотым. В любой момент и в неогра ниченном размере их можно было обменять на золото. Золотые же монеты были не чем иным, как частицами золотого товара, и роль государства в отношении этих денег сводилась, лишь к тому, что государство путем чеканки устанавливало фактический вес и пробу этих кусков золота. Каждый мог принести на монетный двор и получить обратно это же золото в форме денег той же цеиности, за вычетом ничтожной суммы за чеканку.

Итак наблюдение над хозяйственной практикой теперь приводит нас к совершенно противоположному выводу. Деньги—это не государственные знаки, но товар-золото, такой же товар, как и все прочие. И только потому, что деньги—это товар, мы можем этот товар обменить в соответственной стоимости на все прочие товары. Отсюда как будто бы покупка на деньги есть то же, что простая товарная мена. Роль же государства здесь сводится лишь к тому, что оно ставит* свою «марку», т. е. удостоверяет качество этого товара-золота.

§ 4. Так учит металлистическая теория денег, противоположная’ ранее названной — государственной или номиналистической t теории. Металлистическая теория так же стара, как и номиналистическая: ее развивали идеологи торгового капитализма еще в XYI и XYII вв. В новейшее время эта теория была развита немецким ученым Карлом

1 Подробное изложение и критика его теории будут даны в VIII главе.

Дилем в ряде его трудов, один из которых «Золото и валюта» переведен на русский язык г.

§ 5. Наша попытка определить деньги на основе поверхностных: наблюдений завела нас в тупик. Сначала мы нашли, что деньги — это государственные знаки, а потом оказалось, что деньги — это просто товар-золото, такой же товар, как и пшеница, сукно, обувь, чай, алмазы и т. д. Какое же определение более правильно? Очевидно нн то, ни другое! Оказывается, мы были слишком самоуверенны, когда вначале заявили, что деньги такая простая вещь, которую нечего изучать.

Покупки, продажи, уплаты долгов, налогов, и т. п. — все это действия, в которых проявляются экономические связи людей. Поскольку же все эти действия осуществляются при посредстве денег, постольку очевидно, что деньги есть прежде всего «инструмент» этих общественных экономических связей. Чтобы понять и правильно определить этот инструмент, мы не будем слепо следовать за нашими поверхностными представлениями о деньгах, но постараемся представить себе тоц общественный хозяйственный «механизм», который не может действовать без денег. Мы, следовательно, должны понять общественную роль денегг их место в экономической системе. Вместе с тем мы поймем сущность, денег и сможем дать такое определение денег, которое будет действительно научным.

§ 6. Отличие капиталистического и вообще товарного общества от первобытного натурального хозяйства и от социалистического общества заключается в отсутствии центрального органа или лица, который руководил бы всем процессом общественного производства и распределения продукции между потребителями. Никто не указывает капиталистам, в какие именно отрасли производства они должны вкладывать свои капиталы, сколько и каких именно товаров они должны производить и, наконец, какими способами производства (например машинным или ручным путем) нужно производить эти товары. Каждый отдельный капиталист решает все эти вопросы по своему собственному усмотрению. На основе стихийных регуляторов, «слепых» законов устанавливается известное «равновесие» между отдельными частями капиталистического целого. Однако, это «равновесие» является случайным моментом среди постоянных отклонений и колебаний системы. Так для того, чтобы общественная потребность в текстильных изделиях была удовлетворена, необходимо, во-первых, чтобы все капиталисты этой отрасли в целом произвели определенное количество разных сортов товаров, во-вторых, для этого необходимо, чтобы целый ряд других отраслей производства, как-то: производство сырья (хлопок, шерстьг лен), машиностроительное производство, угольная промышленность, и т.

Как же это «равновесие» устанавливается? Кто заставляет капи-

1 См. изложение и критику металлистической теории денег в YIII главе.

талистов производить как-раз определенные товары, в определенном количестве и определенными способами производства?

Общеизвестно, что рыночные цены товаров направляют действия каждого отдельного капиталиста. Последний будет производить только те товары, цены на которые сулят ему прибыль. Далее он будет расширять свое производство лишь до тех пор, пока количество товаров не превысит спрос, и цены товаров не упадут до такого уровня, который не даст ему никакой прибыли или даже принесет убыток. Наконец для производства этих товаров он должен применить лишь такие способы производства, которые оказываются, как говорят, рентабельными, т. е. прибыльными. Он не может производить ткань ручным способом, если другие производят машинным способом.

Цена товара—это единственный барометр, по которому капиталисты узнают о «рыночной погоде» и в соответствии с этим решают вопрос о том, что следует и чего не следует производить.

С этим барометром мы должны ближе познакомиться. Цены товаров от долей копеек до миллионов рублей аналогичны градуснику, деления которого от 0              могут подниматься              вверх и вниз.              Но              чтобы,

понять, что такое цена              товара, мы              должны              прежде всего              определить

природу самого товара и выяснить, каким образом стоимость товаров выражается в этом бесконечном «градуснике цен», т. е. мы раньше всего должны познакомиться с товаром и его стоимостью. Это самый трудный момент теории              денег.

§ 7; В натуральном              хозяйстве,              где все              работают сообща              и где

глава племени распределяет все произведепное или награбленное, пет места товару.

Но, с другой стороны, этот товар обладает меновой стоимостью и может быть продан только потому, что в обществе действительно имеются люди, которым эти пуговицы нужны и для которых, следовательно, этот товар имеет потребительскую стоимость. Следовательно, меновая стоимость обязательно предполагает потребительскую стоимость, и эти две души заключены во всяком товаре. Для производителя товар имеет меновую стоимость только потому, что он не является для него потребительской стоимостью; наоборот, для покупателя этот товар имеет потребительскую стоимость как-раз потому, что он лишен для него значения как меновая стоимость, поскольку товар покупается не для перепродажи, но для потребления. В этом— противоречие товара. Он является одновременно и потребительской стоимостью и стоимостью.

Специфической (особенной, своеобразной) чертой товара является не потребительская стоимость, которая присуща продуктам труда во всяком обществе, но его меновая стоимость. Последняя представляется как определенное количественное отношение одного товара к другим товарам, как равенство товаров. Стоимость товара выражается в равенстве его с другим товаром, и вне этого выражения она не может проявиться.

§ 8. Простой формой такого равенства или простой, формой стоимости будет такое выражение:

1 метр сукна = 4 топорам.

Рассмотрим ближе это отношение.

Прежде всего почему возможно такое равенство? Очевидно ни физические, ии химические свойства этих товаров не могут служить основанием равенства. Таким основанием не могут служить их потребительские свойства, ибо таковые вообще не измеряются, и никто не может сказать, что потребность в 1 метре сукна в четыре раза важнее потребности в одном топоре, тем более что для продавцов потребительская стоимость товара вообще не играет никакой роли. Общее в них то, что они продукты труда или, выражаясь образно, в них кристаллизован общественный труд.              •\'

Следовательно количественное равенство этих товаров определяется тем, чем они обладают, — общей им общественной материей или общим качеством, — трудом. Такой общий всем товарам общественный труд, взятый как нечто отличное от отдельных видов конкретного (определенного) труда и выражающийся в равенстве товаров как меновых стоимостей, следовательно труд социально-уравненный рыночным процессом мы будем называть абстрактным трудом.

Если меновая стоимость является формой стоимости, т. е. необходимой формой проявления стоимости товара, то абстрактний труд есть содержание или субстанция стоимости. Фо^ме стоимости (меновой стоимости) присуще определенное содержание (абстрактный труд) — иначе эта форма будет бессодержательной формой. И наоборот содержанию стоимости (абстрактному труду) присуща определенная форма (меновая стоимость) — иначе это содержание будет бесформенным, что также невозможно, как невозможна и бессодержательная форма. Таким образом стоимость есть единство формы (меновой стоимости) и содержания (абстрактней труд).

Поскольку абстрактному труду, как содержанию стоимости, присуща определен- *ная форма проявления (меновая стоимость), постольку ясно, что абстрактный труд есть историческая, свойственная определенной эпохе (товарному обществу), категория (понятие). Нр если абстрактный труд есть историческая и социальная категория, то это не значит, что абстрактный труд не является материальной категорией. Абстрактный труд есть прежде всего «затрата человеческого мозга, мускулов, нервов, рук и т. д.» (Маркс), т. е. «труд вообще», но «труд вообще» еще не есть абстрактный, труд. Абстрактным трудом является только тот «труд вообще», который проявляется в определенной общественной форме, а именно в товарной форме, т. е. как меновая стоимость. Абстрактный труд существует в производстве и проявляется в обмене, но он не существует в таком производстче, которое не имеет обмена. Поэтому прн социализме будет, конечно, «труд вообще», т. е. затрата человеческой рабочей силы, но этот труд не будет абстрактным трудом, поскольку там не будет рыночною обмена и, следовательно, необходимой для абстрактною труда формы — меновой стоимости1.

1 Последние два-три года в марксистской литературе шли ожесточенные споры по вопросу о том, как понимать стоимость и абстрактный труд. Одно направление, возглавлявшееся И. И. Рубиным, считаю, что абстрактный труд есть историческая и социальная категория,. а именно «производственное отношение между частными

Этот абстрактный труд выражает собою общественные отношения товаропроизводителей, но эти общественные отношения, как мы видим, принимают вещную, товарную форму и, следовательно, отношения между людьми как бы скрыты в отношениях самих вещей друг к ДРУГУ- Это и есть товарный фетишизм или господство вещей над людьми, которые при данных общественных условиях иначе не могут связаться друг с другом, как через обмен вещей, следовательно, вещи как бы стоят над людьми и господствуют над их судьбой.

Стоимость обязательно должна иметь выражение в другой стоимости. В нашем примере—1 метр сукна = 4 топорам, сукно выражает свою стоимость в топорах. Сукно—потребительская стоимость—относится к топору, как к стоимости, или мы скажем, сукно находится в относительной ферме стоимости. Сукно играет активную роль, выражая свою стоимость в топорах; наоборот, топоры играют пассивную роль, ибо только служат средством выражения стоимости сукна. Топоры здесь являются как бы зеркалом стоимости. Созданная конкретным трудом потребительская стоимость сукна выражает в топорах свою стоимость, другими словами топоры играют роль эквивалента (выразителя стоимости) по отношению к сукну, или топоры обладают эквивалентной формой стоимости по отношению к сукну.

Мы видим таким образом, что относительная и эквиваленФная формы стоимости суть два полюса (крайности) простой формы стоимости, т. е. простого равенства стоимостей. Эти полюсы взаимосвязаны,—без них нет самой формы стоимости. Во если товар находится в относительной форме, то он не может в то же время находиться в. эквивалентной форме и наоборот. Если один товар играет активную роль, то другой товар в этот момент может играть только пассив-

товаропроизводителями, связанными через обмен» (Рубин). Отсюда абстрактный труд. не заключает в себе «ни атома материи». Они следовательно превратили абстрактный труд в нематериальную категорию и следовательно лишили стоимость материальною содержания. Поэтому совершенно справедливо это направление было названо идеалистическим.

С точкк зрения этого направления абстрактный труд существует не в производстве, но в обмене; отсюда, если быть последовательным, нужно сказать, что стои-% мость создается в обмене. Таким образом, это направление подрывает самые основы трудовой теории стоимости, поскольку абстрактный труд понимается таким образом, что он перестает быть «затратой мускулов, нервов и т. д.», т. е. трудом!

Другое направление, так называемое механистическое, возглавлялось у нас А. \'А. Богдановым, а в дискуссии последних лет — Дашковским, Шабсом, отчасти Коном и Бессоновым. (Последние два экономиста лишь допустили отдельные механистические ошибки и в ходе дискуссии отмежевались от этого направления и признали свои ошибки.)

Это направление рассматривало абстрактный труд не как социальную и историческую категорию, но «просто», как «труд вообще», как затрату «мускулов, нервов и т. д.». С этой точки зрения абстрактный труд существует во всех общественных формациях, а так как стоимость создается абстрактным трудом, то следовательно и стоимость есть не историческая, но логическая, вечная категория. Они считают, что меняется только форма проявления стоимости, а сама стоимость была при первобытном коммунизме и остается при социализме. Они, следовательно, упрощенно (вульгарно) или механистически понимают соотношение между формой й содержанием стоимости, рассматривая форму стоимости, как некий колпачок, который можно привешивать и снимать с абстрактного труда, совершенно ничего не меняя в существе- последнего. Они не могут понять того, что содержание всякого явления имеет опре- пую роль, являясь лишь средством выражения стоимости первого товара. Конечно поскольку мы имеем равенство, товары могут поменяться местами. В этом случае пассивную роль выражения стоимости будет играть 1 метр сукна, а активную роль — 4 топора.

Итак противоречие потребительской стоимости и стоимости, заключенное в каждом товаре, теперь в этой простой форме стоимости выражается как противоречие 1 метра сукна как потребительской стоимости и 4 топоров как стоимости. Следовательно это противоречие находит внешнее выраЗсёние в другой потребительской стоимости, которая по отношению к первой является выражением стоимости и абстрактного труда.

Поскольку это понятно, постольку нетрудно понять и количественные пропорции этой простой формы стоимости. Если стоимость, т. е. количество абстрактного общественно-необходимого труда, затраченного на производство 4 топоров как эквивалента неизменна, а стоимость сукна меняется, то изменяется и выражение стоимости сукна в топорах. Если ранее на производство 1 метра сукна и 4 топоров затрачивалось 4 часа общественного труда, а с изобретением усовершенствованной машины затрата труда на 1 метр сукна уменьшилась вдвое, то очевидно, что теперь

1 метр сукна = 2 топорам.

Если же, наоборот, стоимость сукна возросла вдвое, то 1 метр сукна = 8 топорам.

Таким образом при неизменной стоимости эквивалента относительная стоимость товара А (сукна), т. е. стоимость его, выра-

де ленную, специфическую для него форму и что вне этой последней нет самого содержания. Короче говоря — они не могуг понять стоимость, как единство формы и ¦содержания и, выдвигая понимание стоимости, как внеисторической категории, они также совершают ревизию марксовой теории, как и их противники—идеалисты.

К механистическому направлению примыкает Н. И. Бухарин, который «пропорциональность трудовых затрат» в обществе рассматривает, как вечное, внеисториче- ское материальное содержание закона стоимости, которое может проявляться либо в товарной, либо в планово-организованной форме. Он рассматривает стоимость как механическое соединение формы и содержания, а не как их диалектическое единство. Эта механическая трактовка закона стоимости является одним из важнейших .элементов идеологии правого уклона в ВКП (б), поскольку с точки зрения этой теории и в переходную эпоху сохраняет полную силу вечный «закон пропорциональности ^трудовых затрат». Отсюда планирование хозяйственной системы СССР должно равняться на «узкие места».

Оба направления одинаково ложны, ибо и идеализм и вульгарный механистический материализм равным образом являются враждебными марксизму, который стоит на точке зрения диалектического материализма. Гегель говорил, что ненаучным «рефлекторным рассудком» «содержание рассматривается как существенное и самостоятельное, а форма, напротив, как несущественное и несамостоятельное. Против такого представления следует, однако, заметить, что на самом деле оба они одинаково существенны и что нет бесформенного содержания, точно так же как нет бесформенного вещества»; «содержание, как таковое, есть то, что оно есть, лишь благодаря тому, что оно содержит в себе развитую форму» (Гегель, Энциклопедия философских наук, часть 1, Гиз, 1929); Кардинальная ошибка не только механистов, но также и идеалистов в непонимании диалектической связи формы и содержания, в игнорировании того, что «форма содержится в самом содержании и представляет собою нечто внегинее ему» и что «содержание есть не что иное, как переход формы в содержание, и форма есть не что иное, как переход содержания в форму» (Гегель).

женная в товаре В (топорах), повышается и падает в прямом^ от- ношеииии к стоимости товара А.

Предположим обратный случай, а именно сокращение вдвое количества необходимого для производства топоров труда.

В этом случае, очевидно, прежняя стоимость сукна будет выражаться в удвоенном количестве топоров, или

1 метр сукиа = 8 топорам.

Если же стоимость топоров повышается вдвое, то 1 метр сукна = 2 топорам.

Следовательно при неизменной стоимости товара А (сукна) ею относительная стоимость, выраженная в товаре В (топорах), повышается и падает в обратном отношении % стоимости В. Или, иными словами, чем выше стоимость эквивалента, тем ниже относительная стоимость товара А и наоборот. Это понятно: если например пшеница вздорожала, то ситец, сохранив прежнюю свою действительную стоимость, будет относительно меньше стоить, т. е. будет меньше стоить в пшенице как его эквиваленте. Один товар может выражаться в большем или меньшем количестве единиц другого товара. Это может произойти от двух причин: либо от изменения стоимости данного товара, либо от изменения стоимости того товара, к которому мы приравниваем или в котором выражаем стоимость первого товара. Этот моменг очень важный для нас, что будет ясно из дальнейшего.

§ 9. В простой форме стоимости мы имели изолированное (отдельное) выражение стоимости единичного товара в другом единичном товаре. Но такое положение, когда обмен ограничивается только двумя товарами, возможно в самых примитивных (неразвитых) условиях, лишь при зарождении обмена, когда весь строй хозяйства был не товарным, но натуральным.

Здесь обмен не правило\