ГЛАВА VIII. КРИТИКА ТЕОРИЙ ДЕНЕГ. ПРОБЛЕМА СУЩНОСТИ ДЕНЕГ.

§ 1. Основное различие в постановке проблемы сущности денег у Маркса и буржуазных теоретиков. — § 2. Два основных направления денежных теорий. — § 3. Принципы металлистической теории денег.—§ 4.

§ 1. Общая черта буржуазных теорий денег в том, что, обобщая отдельные факты, они выводят на этой основе общие законы: сущность и стоимость денег они выводят из конкретных форм проявления денег в отдельных функциях. Маркс же, наоборот, от общего учения о стоимости, как единства формы и содержания, через анализ противоречий обмена и развитие формы стоимости, приходит к определению сугц- ности денег, и на основе этой последней дает анализ проявления денег в отдельных функциях.

Ход анализа буржуазных теорий денег — от функций денег к их сущности; ход анализа Маркса — от сущности денег к их отдельным функциям и формам.

§ 2. Это общее различие между марксовой и буржуазными теориями станет для нас весьма отчетливым, если мы сравним самую постановку и решение проблемы сугциости денег или природы их стоимости у Маркса и буржуазных теоретиков. Среди этих последних существовала и существует по этому вопросу необычайная разноголосица. Взгляды одних теоретиков диаметрально противоположны другим. И хотя каждый автор всегда стремится внести что-либо новое прц построении теории денег, однако нужно заметить, что основные принципы буржуазных теорий денег были установлены еще в эпоху торгового капитализма, и с тех пор остались неизменными.

Все теории денег могут быть разбиты на два основных направления: металлистическое и номиналистическое.

§ 3. Авторы, разделяющие принципы первого направления, как бы их взгляды ни отличались друг от друга по отдельным специальным вопросам, считают, что деньги — это товар, такой же, как и все прочие, т. е. просто металл. Природные свойства этого товара-металла сделали его деньгами, т. е. товаром, который охотнее всего принимается при обмене. Следовательно деньги — это просто наиболее ходкий товар, являющийся в силу этого средством обмена. Поскольку деньги — это тот же товар, постольку между деньгами и товарами нет и не может быть никаких противоречий. Продажа товара есть то же самое, что и обмен одного товара на другой. Отсюда — отри цательное отношение к бумажным деньгам. Товар не может быть продан за бумажные деньги, ибо бумажки не товар, а продажа, как было выше сказано, согласно этой теории, есть всегда обмен товара на товар, например сапог на золото.

Бумажные деньги в тесном смысле, равно как и бумажно-денежные знаки вообще, суть не деньги, но только требования на деньги — золото, своего рода чеки. «Банкноты, — говорит один из крупнейших современных металлистов Карл Диль, — потому являются денежными знаками, что обладатель банкнот считает кредитоспособным выпускающий их банк». Следовательно банкнота только потому и обращается, что налицб — доверие к ней, как к чеку на золото. Обращение денежных знаков, эмансипированных от металла, невозможно. Эти знаки могут обращаться лишь наряду с деньгами и лишь постольку, поскольку они свободно размениваются на полноценные металлические деньги. Поэтому с точки зрения металлистической теории не только в мировом обороте, но и во внутреннем обороте не могут обрагцатжя чисто номинальные знаки обращения.

Современные немецкие металлисты, например Лянсбург или Карл Диль, в противоположность номиналистам выдвигают требование обязательного обращения в качестве денег полноценных металлических монет, и лишь на базисе этих последних в известных границах допускается кредитное обращение.

§ 4. Некоторые ученые считают, что между марксовой теорией денег и металлистической теорией нет никакой разницы, что Маркс, мол, был последовательным металлистом и только.

Итак, мы видим, что в то время как Маркс (см. гл. VI) устанавливает принципиальное отличие между положением денег во внутреннем обращений и в мировом обороте, металлисты, как мы убедились из приведенных слов К. Диля, как раз подчеркивают, что «принципиально здесь нет никакого различия». А так как на мировом рынке мы в са- мом деле имеем прямой обмен золота как товара на прочие товары, л деньги здесь должны выступать всегда как золотой товар, то, следовательно, и внутреннее обращение с их точки зрения также представляет собой всегда Т—Т, т. е. обмен товара на товар. Таким образом продажа за наличные деньги есть то же. что и простая мена.

В этом отождествлении мировою обмена с внутренним обращением и следовательно смешении простого обмена (Т — Т) с денежным обращением (Т — Д — Т) основная ошибка всех металлистов, ибо, как мы знаем, во внутреннем обращении — в противоположность мировому обмену — могут обращаться чисто номинальные, лишенные всякой субстанциональной ценности, знаки обращения.

Как уже указывалось в главе III п более подробно будет рассмотрено в главе XI, это вполне соответствует новейшим опытам денежного обращения, которые оказались столь же загадочными для металлистов, •сколь закономерными и без труда объяснимыми с точки зрения марксо- вон теории денег.

Факт обращения чисто номинальных и в то же время вполне устойчивых денежных знаков в течение ряда лет полностью опроверг металлистическую теорию. Конечный вывод этой теории оказался ложным и опрокинутым действительностью потому, что этот вывод был логическим следствием из ложной теории денег. Металлистрі слишком упрощенно или, как говорят, вульгарно (грубо) понимают деньги.

Верно, конечно, что деньги товар. Но ограничиться этим — это значит ничего не сказать о деньгах. Ибо самым главным моментом теории денег является анализ особенной природы этого товара, и понимание того, чем деньги отличаются от товара, в чем противоположность между деньгами и товарами. Если же металлисты добавляют к своему определению денег, что это наиболее ходкий и наиболее ценный товар, который в силу этого является «средством соизмерения ценностей» (Книс), то этими дополнительными моментами еще ни в коей мере не исчерпывается анализ сущности денег. Ходких и ценных товаров много, но они не являются деньгами. Дело вовсе не в этом: как мы знаем, деньги представляют собой наивысгиую ступень развития эквивалентной формы стоимости (см. гл. I). Мы знаем, что заключенное в самом товаре противоречие между потребительской стоимостью и стоимостью находит свое выражение в противоречии между относительной и эквивалентной формами стоимости. Когда же эта последняя монополизируется одним определенным товаром, то это внутреннее противоречие товара внешне выражается в противоречии между деньгами и товарами. Созданные конкретным трудом потребительские стоимости в качестве товаров находят свое выражение в деньгах, непосредственно представляющих абстрактно-общественный труд. Товар противопоставляетбя деньгам -^конкретный й\'частный труд противопоставляется абстрактному и общественному труду. Металлисты же не понимают- этой противоположности и йоэтому они не могут понять природы денег: ДЛЯ них деньги—-это «просто» тог же товар, который доставляет некоторые «удобства» и только.

§ 5. Как говорил Джон Стюарт Милль, «в общественной экономии деньги по своему внутреннему значению самый ничтожнейший предмет во всех отношениях (!), кроме того, что служат они способом* -уменьшающим трату времени и труда.

Но рассуждения относительно денег стопроцентных металлистов* каковым, например, является Карл Книс, ничем1 не отличаются от взглядов Смита или Дж. Ст. Милля. И по Кнису деньги только облегчают экономические процессы, но и без них можно обойтись.

Эта явная недооценка социальной роли денег, это сведение денег просто к более удобному для обмена товару вытекает из поверхностных и неправильных взглядов на природу товарного хозяйства, а именно на основной закон этого последнего — Закон стоимости.

Металлисты\' ‘не понимали противоположности между абстрактным — общественным и конкретным—частным трудом; они не понимали, что в условиях анархического товарного строя один определенный товар обязательно должен стать представителем абстрактно-общественного труда. Только в связи с этими ошибками они могли утверждать, что деньги — это просто удобный товар для обмена, и что и без него, мол* можно было бы обойтись. Из неправильного понимания стоимости и денег вытекает непонимание необходгьмости\' денег для товарного хозяйства»

Правда, некоторые новейшие металлисты, как например Корл Диль или Лексис, близко подошли К пониманию необходимости денег, которую они выводят из функции денег как мерила стоимости. Однако, как мы убедились, даже и Карл Диль далек от понимания истинной природы-денег, ибо и он не понимает особенностей эквивалентной формы стоимости, которая целиком переходит по мере развития формы стоимости на деньги. А основная особенность всеобщего эквивалента заключается в том, что в качестве такового деньги лишены потребительской стоимости и являются чистым воплощением стоимости.

¦\'              § 6. Но являясь необходимым\' инструментом-этой Связи, деньги

в1‘процессе выполнения этой роли вовсе необязательно должны выступать в своей «материальной телесности», т. е.’как. конкретный товар. Напротив того, поскольку деньги уже являются всеобщим эквивалентом и следовательно мерилом стоимости, поскольку товары уже соизмерены друг с другом1 при посредстве зЬлота й Зафиксированы в ценах, самый обмен товаров \'может совершиться без участия действительных денег: при йродаже товара «всеобщее воплощение стоимости»1 последнего может быть конкретно выражено й бумажных знаках. При продаже вовсе не1 «меняются» просто сапоги на золото, но стоимость сапбгов, уже выраженная в стоимости золота, обменивается на знак свЬЬй собственной стоимости, выраженной в золоте, и нет никакой необходимости в том, чтобы этот знак был обязательно металлическим,, а тем более «полноценным». Как средстсо обращения деньги всегда—¦ знаки стоимости. Но Мировых средств обращения не существуем и поэтому\' на мировом рынке деньги не знак стоимости, но всегда являются конкретным Товаром, золотом.

Не имея правильного представления о социальной природе стоимости и денег, все бе3‘ исключения металлисты не могут понять особых форм проявления денег как средств обращения и платежных средств. Они не понимают, почему и как здесь «функциональное существование денег поглощает, так сказать, их материальное существование» (Маркб).Отсюда отрицание закономерного функционирования внешне эмансипированных от металла знаков обращения, отрицание, противоречащее фактам.

«Товар, являющийся мёрилом стоимости, а потому непосредственно\' своим телом или через посредство своих заместителей\'также и средством обращения — есть деньги», говорит Маркс. Согласно же ме- таіглйсМіческой теории деньги «просто» товар и все свои денежные функции деньги выполняют «нормально» только в своей конкретнотоварной форме.              ¦

§ 7. Маркс в деньгах видит прежде всего определенную форму общественных отношений и,’ следовательно, вскрывает фетишизм денек Металлисты же, наоборот, в деньгах видят прежде всего металл, а ые- общественное, исторически! ограниченное, ¦ отношение, следовательно, они как раз и находятся во власти денежного фетишизма.

С их точки зрения деньги\'—это золото. С точки зрения Маркса деньги не золото, но всеобщий эквивалент и следовательно всеобщая форма выражения производственных отношений товаропроизводителей: эти отношения отнюдь не обязательно должны во всех случаях овеществляться в золоте. И бумажпю-денеэюные знаки являются также определенной\' и вполне закономерной формой\' проявления этих общественных отношений.

Правда, действительными деньгами — мерилом стоимости—всегда является какой-либо один \'товар, в частности золото. Но средствами обращения могут быть и знаки денег, потому что средства обращения вообще только знаки стдимости товаров, выраженных в золоте, следовательно, згіаки цепы. Именно потому, что средства обращения вообще только знаки, товарных цен, могут функционировать в обращении чисто номинальные денежные знаки. Но этого не могут, понять металлисты, которые преклоняются перед золотым фетишем и отрицают закономерность функционирования чисто номинальных знаков обращения.

Итак мы видим, что, во-первых, металлистическая теория весьма существенно отличается от марксовой теории денег и, во-вторых, как построенная на ложном теоретическом фундаменте и противоречащая фактам, металлистическая теория должна быть признана несостоятельной.

§ 8. Металлистическая теория денег является односторонней теорией: она обобщает факты, наблюдаемые в условиях металлического обращения при свободной чеканке. Но эти условия не всегда существуют, и во всех других случаях эта теория пасует перед фактами. Наоборот, противоположная металлистической номиналистическая теория денег также односторонне обобщает обратного порядка факты, а именно наблюдаемые в условиях закрытой чеканки или бумажно-денежного обращения. Эта теория видит в деньгах только средства іобращения и платежа. А так как средства обращения суть в действительности только знаки товарных цен, то номиналисты утверждают, |что деньги вообще не товар, что они не имеют субстанциональной «стоимости, но что, наоборот, их стоимость, в противоположность товарам, не реальна, но номинальна.

Однако несмотря на «номинальность» своей стоимости, деньги все же обладают вполне реальной покупательной силой по отношению к товарам. Следовательно Признание стоимости денег «номинальной» не снимает вопроса о стоимости денег. Требуется еще ответить на вопрос, что придает деньгам покупательную силу или чем определяется их поминальная стоимость.

На этот вопрос номиналисты отвечают по-разному. Одно направление номиналистической теории денег, а именно государственная или хартальная теория денег, полагает, что деньги вообще — это творение правопорядка, и что платежную и в силу этого покупательскую силу деньгам придает государственная власть. Эта теория, как мы покажем в главе XII, очень древнего происхождения. Свое завершение она нашла в труде немецкого экономиста Кнаппа, который с точки зрения этой теории пытается дать исчерпывающее научное объяснение всем явлениям денежного обращения. Поэтому для ознакомления с этим направлением нам вполне достаточно рассмотреть теорию Кнаппа, изложенную в его книге «Государственная теория денег», которая сыграла крупнейшую роль в новейшей истории денежных теорий и валютной политики европейских государств.

§ 9- Прежде всего необходимо отметить, что Кпапп рассматривает денй\'И не с экономической, но с формально-юридической точки зрения.\' «Деньги, — говорит он, — есть творение правопорядка», а «государственная теория денег есть догматическое выражение ряда историко-правовых фактов, которые в течение XIX в. обнаружились в области денежного обращения важнейших культурных государств».

Таким образом Кнапп заявляет, что он ставит перед собой задачу построения чисто юридической теории денег. Может казаться, что теория Кнаппа не имеет никакого отношения к экономической науке, задача которой, конечно, отнюдь не сводится к «догматическому выражению историко-правовых фактов».

Однако это не так: Кнапп считает, что никакой иной научной .теории денег, кроме «историко-правовой», не может быть. Следовательно он развивает не какую-либо особую юридическую теорию денег в отличие от экономической, но дает общую теорию денег с историко-правовой точки зрения. Следует доказать, что эта точка зрении неверна, что она не дает ключа для объяснения явлений денежного обращения. Но ^предварительно нам необходимо, хотя бы в нескольких словах, охарактеризовать основные моменты его теории денег.

Основной функцией денег Кнапп считает функцию платежного средства. Понятие платежного средства Кнапг рассматривает как высшее, родовое понятие по отношению к деньгам: существуют платежные средства, которце еще не стали деньгами, а с другой стороны имеются платежные средства, которые уже перестали быть деньгами. Платежное средство — это не просто «меновое благо» (т. е. товар). Это последнее становится платежным средством только в том случае, если в результате длительного употребления его в обмене данным правопорядком признается, что все товары обмениваются на определенные количества данного блага. Таким благом может быть, например, металл, количества которого при платежах измеряются путем взвешивания (эту систему он называет «автометаллизмом»).

Но что же такое платежное средство? Хотя это понятие по Кнаппу лежит в основе определения денег, но точное определение платежного средства он отказывается дать. Он лишь указывает, что это движимый предмет, который правопорядком признается как носитель едй- ницы ценности. А «единицы ценности» — это единицы, в которых выражаются суммы платежей. Таким образом платежным средством называется тот предмет, который правопорядком принимается в качестве платежной единицы == единице ценности.

Ясно, конечно, что здесь никакого определения платежного средства не дано, но только отмечено, что платежное средство должно быть признано правопорядком. Но эта полнейшая бессодержательность определения основного, с точки зрения этой теории, понятия платежного средства не смущает Кнаппа.

Он разграничивает различные виды платежных средств и устанавливает, что деньгами следует считать харталъные платежные средства, понимая под хартальностью (от слова charta — марка) то, что данный предмет приобретает платежную силу благодаря имеющемуся на нем государственному знаку (или как он выражается, благодаря «прокла- маторному» акту государственной власти). Таким образом по Кнаппу платежные средства превращаются в деньги благодаря авторитету государственной власти, и, следовательно, творцом денег является государство.

Деньги обладают только одним прочным свойством — гщркулятор- ным, т. е. их можно употребить в качестве платежного средства. То «реальное» удовлетворение, которое может дать меновое благо, служащее платежным средством, не является специфичным для денег. К платежному средству следует подходить не со стороны его материального содержания, но с юридической (правовой) стороны: платежные средства юридического происхождения, и вполне достаточно того, что оно юридически действительно. Таким образом по Кнаппу платежное средство должно обладать только юридической, законной силой, а отнюдь не материальным содержанием. Отсюда ясно, что и неполноценные металлические деньги и бумажные деньги являются такими же^ настоящими деньгами, как и полноценные металлические деньги. Даже- более того: в бумажных деньгах в чистом виде проявляется истинная природа денег, как исключительно номинальных и созданных правопорядком хартальных платежных средств.

Роль государства в отношении творчества платежных средств отчетливо сказывается при переходе от одной формы платежного средства к другой. В этом случае государство, во-первых, дает описание нового платежного средства, чтобы оно было легко распознаваемо, во- вторых, устанавливает название платежной единицы («единицы ценности») и его наименование и, в-третьих, определяет платежную силу «единицы ценности» таким образом, что устанавливает отношение новой платежной единицы к старой.

Устанавливая определенный вид денег, как хартального платежного средства, государство, во-первых, само производит платежи и обязуется принимать эти денежные знаки в платежи по их номиналу от отдельных лиц и учреждений, и во-вторых, объявляет их законными средствами платежа при погашении долгов между частными лицами. Таким образом «значимость или сила (Geltung) каждого денежного знака,—говорит Кнапп,—определяется правовым порядком; она устанавливается законами, указами и распоряжениями соответствующих властей; эта сила отнюдь не основана на том материале, из которого сделан денежный знак, что непосредственно видно, когда мм имеем дело с бумажными знаками и монетами из меди и никеля».

Такова сущность денег по Кнаппу. Если металлисты просто отождествляли деньги с товаром, то Кнапп, так сказать, с корнем выкорчевывает это представление о деньгах, рассматривая последние как чисто номинальные, лишенные внутренней стоимости платежные знаки, самое создание и платежная сила которых исключительно определяются государством. В этом отрыве денег от товаров, в признании номинальности денег, ученики Кнаппа видят главную заслугу своего учителя, хотя это «открытие» было сделано задолго до Кнаппа, еще в средние века.

В остальном учение Кнаппа сводится к построению весьма сложной классификации и введению ряда новых терминов для определения различных видов денег, платежей и вообще явлений денежного обращения и валютной политики, в частности интервалютарной политики* Подробно с этой стороной учения Кнаппа читатель может познакомиться из книги Д. А. Лоевеиного «Государственная теория денег».

Отметим только, что всем своим учением Кнапп имеет целью дать систематическую защиту и историческое подтверждение возможности существования бумажных неразменных денег в качестве валютных и, с другой стороны, путем искусственных классификационных рубрик подтвердить на историческом материале, что все характерные для полноценных металлических денег функции выполнялись неразменными бумажными деньгами.

Таково, например, деление денег на «наличные» или «ортотипиче- ские» и «потальные» или «паратшшческие». Первыми являются полноценные металлические деньги, для которых существует свободная чеканка, вторыми—металлические деньги при закрытой чеканке, билонная монета и бумажные деньги.

Классификация денег на «наличные» и «потальные» имеет непосредственную связь с разграничением «валютных», т. е. основных денег страны, которое государство навязывает в платежи и которые получатель может требовать при платежах, и «акцессорных» денег, которые не имеют этой силы; так как «валютными» могут быть и «потальные деньги», то этим самым Кнапп стремится доказать, что последние, в частности бумажные деньги, являются действительными деньгами, а именно не только «провизорными», т. е. предварительными, но и «дефинитивными», т. е. окончательными деньгами, не размениваемыми ни на какие другие деньги.

Такое же значение имеет деление денег на «облигаторные» (т. е. обязательные) ж «факультативные» (необязательные). «Облигаторными» могут быть, конечно, и «нотальные» — бумажные деньги.

Устанавливая эту классификацию, Кнапп противопоставляет «но- тальную систему» денежного обращения Австро-Венгрии после 1879 г. существующим в других странах системам золотого монометаллизма. В Австро-Венгрии именно нотальные, бумажные деньги были валютар- ными, дефинитивными и облигаторными, а металлические, золотые монеты даже после 1892 г. были на положении акцессорных денег.

Таким образом как общее учение Кнаппа о сущности денег, так гг вся ею классификация направлены к оправданию бумажных денег и доказательству их равнозначности мегпаллическим деньгам. А так •как обращение бумажных денег избавляет страну от непроизводительных затрат на чеканку металлических монет, то, повидимому, необходимо совершенно изгнать металл из обращения и перейти к чистому бумажно-денежному обращению. Такой вывод прямо вытекает из всего учения Кнаппа.

Однако, как это ни странно, такого вывода сам Кнапп не сделал. «Приведенные здесь рассуждения,—говорит Кнапп,—могут возбудить опасение, что наша теория без дальнейших оговорок рекомендует выпускать денежные знаки из бумаги, в чем заключается опасность для всего народного хозяйства, как это явственно обнаружилось в период существования бумажных денег в России, в Австрии, одно время во Франции и даже в Англии во время революционных войн. На это следует заметить, что государственная теория денег не рекомендует ни тех, ни других денежных знаков...»

Итак, пытаясь доказать в теории, что настоящими деньгами, исключающими всякую надобность в металлических деньгах, являются бумажные деньги, Кнапп вовсе не рекомендует вводить ’таковые. Его теория оказывается таким образом в противоречии с практикой.

* -v§ 10. Формально-юридический подход к деньгам закрыл для Кнаппа путь к пониманию истинной экономической природы денег. Эта последняя выступила в совершенно искаженном свете. Кнапп переворачивает действительные отношения. Платежное средство, хотя бы и хартальное, — не деньги. Зато деньги всегда являются платежным средством. Функция платежного средства вытекает из функций денег как мерила стоимости и средства обращения. Государство не создает денег: оно придает лишь законную платежную силу заместителям денег в процессе обращения. И государство это может делать в определенных границах лишь потому, что такова форма проявления денег в процессе обращения. Государство может создать лишь денежный знак,\' но совершенно бессильно в определении его действительной платежной силы, которая выражается в определенной стоимости бумажных денег, их покупательской силе.

Какую экономическую «силу» может иметь платеж в обесцененных знаках? Конечно формально платеж признается законным и в обесцененных руб.лях или марках, но экономически это не есть платеж; такой платеж является фиктивным: его получатель не приобретает никакой стоимости, поскольку эти знаки лишены покупательской силы.

Иллюстрируем это следующим примером: А продал В 1 тыс. пуд. хлеба в кредит на 1 год, за 1 тыс. руб. В течение этого года произошла инфляция, и цены вздорожали в 1 тыс. раз. Но В погашает свой долг в законных платежных средствах. Будет ли эта 1 тыс. руб., равная но своей -покупательской силе одному прежнему рублю, обладать платежной силой? Юридически — да, экономически — нет, ибо А не получил равноценности ссуженного им товара. Он ссудил 1 тыс. пуд. хлеба, а получил от своего должника обратно 1 пуд.

По сути дела—это не что иное как узаконенный грабеж, а государственная теория денег дает оправдание этому грабежу. Очевидно уже по одному этому, что чисто формальный подход к деньгам Кнаппа- совершенно неприемлем для экономической теории и именно потому, что сама экономическая жизнь не-мирится с той свободой «творчества» денег, которую «прокламирует» Кнапп. Платежное средство, чтобы быть экономически действительным, должно обладать покупательской силой. А\' покупательскую силу данежных знаков государство не устанавливает. Отсюда — беспочвенность государственной теории денег, не выдерживающей критики с точки зрения экономической теории.

Таким образом мы видим, что государственная теория денег базируется лишь на одной функции денег и к тому же трактует эту функцию совершенно ложно. Деньги выполняют не только функцию платежного средства; они являются мерилом стоимости, сокровищем, мировым платежным и покупательским средством. Все эти абсолютно необходимые для менового хозяйства функции выполняют, как мы знаем, только те деньги, которые обладают товарной lt; онмостью и только эти деньги и являются действительными деньгам,а

Поэтому «хартальные платежные средства» Кнаппа отнюдь не деньги, но только знаки денег. Таким образом основная ошибка Кнаппа, как м- всех вообще номиналистов, в том, что он смешал знаки денег с действительными деньгами. А так как знаки денег создает государство (хотя оно и не определяет их покупательскую и действительную платежную силу), то отсюда Кнапп впал в иллюзию, что государство—творец денег..

Можно, конечно, согласиться с тем, что в современных условиях необходимо юридическое оформление для функционирования денег. Государство может законодательным путем оформить в качестве платёжных и покупательских средств тот или иной вид действительных денег, например золото и серебро; государство может оформить средства обращения и платежа в бумажных знаках, но лишь постольку, поскольку эти знаки заменяют в обращении действительные деньги на определенную сумму их стоимости.

В этих пределах бумажные знаки будут обладать покупательской силой и экономической, а не только формально-юридической, платежной силой. Следовательно роль государства в этой области ограничена объективными условиями. Если же с этими условиями государство не считается, — что неоднократно имело место в истории, — то как бы государство ни «навязывало» своих платежных средств и как бы ни старалось придать им силу в обращении, это последнее отчасти, а иногда и целиком лишает платежные средства покупательской, а следовательно, и реальной платежной силы. Государство ни в коей мере не может быть признано «творцом» денег. Ни мерила стоимости, ни сокровища, ни мировых денег государство вообще не может создавать. А без этих функций нет действительных денег.

§ 11. Хотя номиналистическая теория денег свое законченное выражение нашла в учении Кнаппа, однако это последнее не является общепризнанным даже среди номиналистов. Существует несколько оттенков номинализма, но подробно рассматривать их мы здесь не можем, тем более, что сущность всех номиналистических учений одна, и та же. Отрицание внутренней, субстанциональной стоимости денег, отказ от стоимостного фундамента при анализе денег и отождествление сущности денег с их формой проявления как ^средств обращения и платежа — общая ошибка всех номиналистических теорий и в частности одного из наиболее распространенных разветвлений мы бы сказали «оппозиционного номинализма» — так называемой функциональной теории.

Главными ее представителями являются Метер, Зиммель, Гельферих Втер и др.. Согласно этой теории сущность денег сводится к их функции средства обмена (Мен- гер, Зиммель и Мизее) или двум функциям — средства платежа и средства обращения (Гейне, Гельферих Визер); прочие функции денег и в т. ч. функция мерила стоимости либо игнорируются, либо рассматриваются, как производные и подчиненные указанным основным функциям. Смешивая деньги со средствами обращения ж платежа, и следовательно действительные деньги, т. е. товар — всеобщий эквивалент,, с йредставителями или заместителями денег в обращении, функционалисты вполне последовательно отрицают внутреннюю «субстанциональную», трудовую ценность денег. Они считают, что,деньги обладают не реальной товарной ценностью, но лишь функциональной ценностью, След, деньги до обращения не имеют ценности, и только в обращении, в монетной форме, таковую приобретают.

§ 12. Функционалист Карл Гельферих рассуждает так. Чтобы вещь имела ценность, она должна обладать двумя свойствами: полезностью и редкостью. Последнее понимается в том смысле, что количество данных вещей ограничено, и поэтому приобретение их связано с известными затратами труда или средств. Деньги как раз и обладают этими двумя свойствами и поэтому обладают ценностью. Полезность денег заключается в том, что при их посредстве приобретаются элементы производства, а произведенные продукты переходят в руки потребителей. Количества же денег всегда, ограничено и без труда у усилий их.нельзя получить. Таким образом деньги, кар. р всякие,, другие хозяйственные бдага* обладают ценностью, но, как;этр ясно из сказанного, эта их ценность не прямая, но косвенная, вытекающая из их функции.как посредников обмена.

Итак Гельферих, с одной стороны, в отличие от Кнаппа признает, что деньги имеют самостоятельную ценность, как и все прочие хозяйственные блага. С другой стороны, в отличие от металлистов, он считает, что ценность всяких денег и в том числе металлических, не «субстанциональная», но чисто функциональная. Таким образом .создается впечатление, будто Гельферих, не металлист и не номиналист, но занимает промежуточную позицию. Однако это не так: по существу Тельферих номиналист, и его теория мало чем отличается от основ учения Кнаппа.

«Функциональная» ценность Гельфериха есть по сугцеству не что ягное, как «прокламаторнад». платежная сила денег по Кнаппу. Ведь для самого государства не требуется никакой или почти никакой затраты «труда и средств» для приобретения денег, если речь идет о бумажных деньгах. А так как эти деньги выпускает именно государство, то следовательно «функциональную ценность» денег создает государство. Отсюда последнее и является творцом действительных \'денег, а таковыми и по Гельфериху, должны быть признаны бумажные деньги, обладающие одной лишь «функциональной ценностью».

Гельферих лишь более умеренный номиналист в теории, чем ЇСнаші. Связывая функциональную ценность денег с их количеством (чем менее редким становится это «хозяйственное благо», тем меньшей ценностью оно обладает), Гельферих в отличие от Кнаппа сразу же устанавливает ограниченные возможности творчества денег со стороны государства. Но кардинальная ошибка Гельфериха, как и Кнаппа и •его двух наиболее крупных учеников — Бендиксена и Эльстера — втом, что все они не понимают истинной сущности денег, выводя эту последнюю из функций средств обращения или платежа, в то время как эти •функции должны быть выведены из правильного анализа сущности денег, из противоречий между потребительской стоимостью И СТОИМОСТЬЮ, между конкретным — частным и абстрактным — общественным трудом.

Но Гельферих, связывая функциональную ценность денег с их количеством, перекидывает мост между номиналистической и количественной теорией денег. К изложению и критике этой последней мы сейчас переходим.

Литература,

1. Номиналисты и функционалисты.

1. Д. Лоевецкий, Государственная теория денег, изд. НКФ, 1923.
2. Г. Кнапп, Государственная теория денег, в сборнике «Деньги» изд. «Планового хозяйства», М. 1926, гл. IV.
3. Ф. Всндиксен, Деньги, изд. «Право».
4. G. Knapp, Staatliche Theorie des Geldes, Aufl. IV.
5. Bendixen, Geld und Kapital.
6. K. Elster, Die Seele des Geldes, Jena 1920.
7. 0. Heyn, Irrtiimer auf dem Gebiete des Geldwesens, Berlin 1908.
8. B. Liefmann, Geld und Gold, B. 1916.
9. 0. Heyn, Erfordernisse des Geldes, Leipzig 1912.
10. Сборник «Основные проблемы теории денег», 1922 г.
11. Helferich, Geld und Banken, Teil 1, Das Geld.
12. G. Simmel, Philosophic des Geldes, L. 1907.

2. Критика номинализма и металлистическая теория.

Ї) К. Диль, Золото и валюта, изд. «Право» 1920.

2. Сборник «Деньги», изд. «Планового хозяйства», М. 1926, гл. IV — VII.
3. Сборник «Новые идеи в экономике» № 6.
4. W. Lots, Geld, Jena 1906.
5. Lexis, Статьи о деньгах в «Handworterbuch der Staatswissenschaften».
6. К. Diehl, Theoretische Nationalokonomie, Bd. III.
7. Knies, Geld und Kredit, I, 1895.
8. Cannan, Money, 1923.
9. А. Эйделъиапт, Очерки из истории денежных теории, М. 1929, «Введение».
10. В. Мартыновская. К некоторым вопросам функциональной теории денег,-

«Соц. хоз.», кн. VI за 1929 г.

См. также у Маркса в «Критике политической экономии» критику «Теории единицы денежной меры».

Вопросы для повторения.

1. Изложите основные принципы металлпстнческой теории II ответьте на вопросу, можно ли рассматривать марксову теорию денег как металлпстическую теорию?
2. В чем основные ошибки металлпстнческой теории денег?
3. Изложите основные принципы теории денег Кнапиа.
4. Каков практический смысл классификации типов денег у Кнаппа?
5. В чем основные ошибки государственной теории денег?
6. Что такое функциональная теория, чем она отличается п что в ней общего с государственной теорией денег?