2.2. Институционализация распределения доходов собственников факторов производства

Современную экономику нельзя рассматривать исключительно с позиций экономических отношений ее субъектов. Взаимодействия хозяйствующих субъектов в рамках хозяйственных отношений должны дополняться институциональными отношениями.

Помимо центробежных сил, разрывающих экономику на мно­жество частных интересов экономических агентов, необходимы си­лы, которые будут консолидировать хозяйственные отношения, обеспечивать их целостность. Для достижения этого необходим ме­ханизм, способствующий переводу разнонаправленных интересов агентов в единое русло, механизм достижения компромисса. В та­ком качестве, как это было рассмотрено в первой главе, выступают институциональные отношения - центростремительные силы хозяй­ственных отношений.

Первое теоретически стройное объяснение распределения дохо­дов с учетом институциональных факторов можно найти в работах Дж. С. Милля: "В условиях господства частной собственности раз­дел продукта обусловлен двумя определяющими факторами: конку­ренцией и обычаем" [74, с. 394]. Благодаря конкуренции осуществ­ляется функциональное распределение дохода между факторами производства. Даже если действие конкуренции ограничено факто­рами монополии или государственным регулированием, то это лишь несколько изменяет пропорции распределения и не может служить доводом для отказа от функциональной теории распределения до­ходов. В то же время можно выделить немало случаев, когда конку­ренция не встречает никаких помех, но результат распределения определяется не конкуренцией, а обычаем или привычкой, а конку­ренция либо вовсе не имеет места, либо проявляется образом, со­вершенно отличающимся от того, какой обычно считают для нее естественным [74, с.

Наряду с традиционной неоклассической парадигмой существует институциональная теория распределения, которая отличается от функционального подхода тем, что рассматривает не распределение предельного дохода между факторами производства, а институцио­нализированное (обусловленное институтами) распределение, кото­рое выступает результатом взаимодействия социальных групп. Такой подход у ряда авторов [10, с. 101] является более обоснованным при переходе от микроэкономического, факторного распределения к мак­роэкономическому, персональному распределению, чем традицион­ный чисто микроэкономический, функциональный подход. Анализ влияния групп давления, которые стремятся увеличить размер своего дохода, отличается также и от марксистской трудовой (классовой) концепции, хотя и коррелирует с ней.

Проблема распределения в рамках неоклассического подхода анализируется с позиций эффективности обмена (распределения) в целях получения излишка полезности, поскольку распределение до­ходов и распределение ресурсов в экономике являются взаимообу­словленными процессами. Этим определяется доминирование в на­учных исследованиях экономико-технического анализа процесса рас­пределения доходов, который можно назвать позитивным с точки зрения отражаемого им реального состояния экономической эффек­тивности распределения (аллокации) доходов, обеспечивающей дви­жение экономики к Парето-эффективности. В силу этого этический, или социально-экономический, подход, отражающий нормативный аспект анализа, предметом которого являются сложившиеся в обще­стве этические нормы социальной справедливости, которых необхо­димо достигать через механизм перераспределения доходов, обеспе­чивающий сглаживание первичной дифференциации доходов, выхо­дит за рамки неоклассической школы, поскольку требует институ­циональной регламентации [10, с. 121].

Согласно основным предпосылкам неоклассической исследова­тельской программы, исходным моментом анализа экономики высту­пает ситуация, в которой все права собственности в экономике уже распределены и жестко закреплены.

Далее мы попробуем построить институциональную модель рыночной экономики и рассмотреть, как существующие институты влияют на формирование стимулов и механизм распределения до­хода. Итак, институты - это правила игры, организации в таких ус­ловиях выступают в качестве игроков. Правила, или ограничения, накладываемые институциональной системой, определяют совокуп­ность альтернативных возможностей экономики. Организации со­стоят из групп индивидов, связанных между собой общими целями. К экономическим организациям, например, относятся фирмы, профсоюзы, кооперативы. Отличительные особенности будущих организаций предопределены альтернативными возможностями, которые обеспечены институциональными формами. Предпринима­тели, создающие организации, производят институциональные из­менения, потому что обретают новые или видоизмененные альтер­нативные возможности. Предприниматели действуют либо путем изменения правил (прямо - в случае политических организаций, косвенно - при экономических или социальных организациях, ока­зывающих давление на политические организации), либо путем умышленного, а иногда и неумышленного изменения видов или эф­фективности правил или же эффективности санкций и других мер неформального ограничивающего принуждения [49, с.

Неформальные ограничения будут изменяться, поскольку орга­низации в процессе взаимодействий создают новые неформальные средства коммуникации и, следовательно, формируют новые соци­альные нормы, а также обычаи и правила поведения. В ходе этого процесса "устаревшие" неформальные ограничения будут посте­пенно отмирать и заменяться новыми. В этих условиях организации или фирмы могут выбрать два пути дальнейшего развития. В одном случае стремление фирмы к максимизации дохода принимает форму выбора в рамках существующих наборов ограничений (институтов) или изменений ограничений. Такое максимизирующее поведение фирмы опирается на обучение в процессе деятельности и инвести­ции в разнообразные виды навыков и знаний, которые приносят экономическую выгоду. Изучению наиболее эффективных структур и организаций в рамках существующих институциональных огра­ничений посвящены современные работы по теории фирм. Глубо­кий анализ этих вопросов дан в книге О. Уильямсона "The Economie Institutions of Capitalism" (1985).

Другой вариант деятельности фирмы по максимизации доходов -вложение ресурсов в изменение существующих институтов. Причем оба варианта в связи с изменением институциональных условий предполагают инвестиции со стороны организаций, так как подоб­ные изменения вызывают изменение относительных цен на факторы производства. В новых условиях создается более эффективный ме­ханизм распределения и использования ресурсов. В связи с этим роль одних факторов растет, других, наоборот, снижается. Соответ­ственно спрос на доминирующие факторы тоже увеличивается. Это происходит в связи с тем, что предложение факторов на рынке за­частую не может за небольшой промежуток времени удовлетворить возникшие потребности. Поэтому в коротком промежутке времени цена одних факторов растет, других в связи с уменьшением в них потребности падает.

Какой из возможных путей выберет фирма или экономическая организация, зависит от ее субъективной оценки выгодности того или иного подхода.

Второй из названных вариантов предполагает вложение ресурсов со стороны фирм в само изменение новых институциональных огра­ничений в свою пользу. Такую альтернативу могут себе позволить только крупные фирмы, располагающие значительными ресурсами для подобного рода инвестиций. Примерами таких фирм являются крупные российские нефтегазовые компании, имеющие поддержку на законодательном уровне. Остальные не столь крупные организа­ции не могут позволить себе такого варианта стратегии, поэтому им достается первый вариант.

Изменения, затрагивающие институциональную систему в це­лом, имеют более широкий характер, чем изменения, возникающие в результате усилий отдельных экономических организаций по мо­дификации политических правил и направленные непосредственно на получение прибыльности их (организаций) деятельности. Орга­низации также стимулируют общество к тому, чтобы инвестировать ресурсы в развитие тех видов навыков и знаний, которые косвен­ным образом способствуют повышению прибыльности этих органи­заций. Такие инвестиции формируют долгосрочные тенденции в развитии навыков и знаний, выступающих главными детерминан­тами экономического роста.

Главная проблема заключается в том, насколько институцио­нальные изменения, вводимые крупными организациями для макси­мизации прибыли, соответствуют институциональным интересам общества в целом. Если новые институты способствуют снижению трансакционных издержек, то они будут эффективны. Если же инсти­туциональные изменения навязаны обществу только в интересах от­дельных организаций или социальных групп, то в обществе возник­нет все возрастающее сопротивление и затраты на поддержание и

сохранение неэффективных институтов будут постоянно возрастать.

Когда институциональные изменения отвечают интересам боль­шинства, трансакционные издержки снижаются, перед организация­ми и собственниками всех факторов производства открываются но­вые возможности повышения доходов. В таких условиях конкурен­ция побуждает предпринимателей и членов их организаций, так же как и при первом варианте максимизации доходов, инвестировать средства в знания и навыки. Независимо от того, обучение ли это в процессе работы или приобретение знаний на стороне, ключом к вы­живанию служит повышение эффективности организации по сравне­нию с ее соперниками.

В то время как праздное любопытство, несомненно, является у людей естественным источником приобретения знаний, степень на­копления знаний определенно связана с выигрышами. Ниже мы под­робно рассмотрим, как формируется ценность рабочей силы, какие институты оказывают на нее влияние и какое влияние оказывают са­ми собственники рабочей силы на институциональную структуру и доходы собственников других факторов.

Современное производство под действием конкурентных сил и желания организаторов этого производства (предпринимателей) по­лучать экономическую прибыль достигло достаточно высокого уров­ня, который предполагает также повышенные требования к высоко­квалифицированной рабочей силе. На сегодняшний день нематери­альные активы в стоимости высокотехнологичной продукции состав­ляют не менее 80%, и в развитых странах пришло понимание необхо­димости инвестирования материальных ресурсов в кадровое обеспе­чение организации [33].

Рабочая сила в развитых странах начинает оспаривать место та­ких "лидеров" на рынке факторов производства, как капитал и земля. Капитал в традиционном понимании уходит на второе место, а глав­ным компонентом становится рабочая сила, человеческий капитал.

Как никогда, становится актуальной теория человеческого ка­питала. Человек стоит на рынке труда столько, сколько он потра­тил средств на создание и повышение своего образовательного уровня [34, с. 261]. Дополнительные инвестиции, к примеру, в ви­де получения второго высшего образования, повышают ценность рабочей силы работника. Помимо этого, на величину заработной платы влияют опыт работы, навыки, подтверждением чего могут 72 служить данные статистики: наименее востребованными на рынке являются выпускники учебных заведений (именно ввиду отсутст­вия производственных навыков) и люди старше 50 лет, так как их знания устарели, а способы выполнения работ не являются наибо­лее эффективными. Зачастую именно неспособность находить, по­лучать и усваивать актуальную в данный момент информацию приводит к отсутствию заинтересованности в такой категории ра­ботников. Увеличение темпа жизни требует повышения уровня мобильности, образованности, адаптивности людей к постоянно меняющимся условиям. Переход к информационному обществу приводит к тому, что успех достигается в основном за счет лично­го конкурентного преимущества, которое определяется как спо­собность индивида наиболее эффективно функционировать в по­стоянно меняющемся мире [45].

На сегодняшний момент подготовка высококлассного специали­ста стоит примерно 10-15 тыс. долл. в год [20]. Такие вложения в свой человеческий капитал обеспечат его владельцу востребован­ность на рынке труда в будущем и смогут гарантировать приемлемый уровень дохода, который компенсирует произведенные затраты.

Вернемся непосредственно к функционированию институцио­нальной системы на рынке труда. Поведение человека не всегда оп­ределяется исключительно экономическими факторами. Даже в рам­ках организаций поведение человека нельзя назвать исключительно "экономическим". Существует несколько моделей человеческого поведения, которые помогают раскрыть его мотивации [123, с. 90]. В этих моделях также определяется механизм взаимодействия и координации работника как собственника рабочей силы и предпри­нимателя. Если руководствоваться исключительно "экономиче­ским" мотивом, то модель такого поведения можно представить в виде схемы (рис. 2.1).

1? Э—" П— 1

Рис. 2.1. Модель "экономического" поведения человека

В данной ситуации предприниматель просто-напросто утрачива­ет контроль над мотивацией работника, последний работает ровно столько, сколько нужно: он лишь удовлетворяет свои потребности в воспроизводстве рабочей силы и дает предпринимателю минималь­ную добавочную стоимость. Величина этой стоимости будет лишь только обеспечивать устойчивость процесса производства и не более того. Такой способ взаимодействия работника и предпринимателя характерен для низкоквалифицированного труда. На основе положе­ний теории Маслоу и Грерцберга можно сформулировать некоторые выводы относительно данной категории работников [117, с. 11]. Здесь не уместны какие-либо разговоры об удовлетворении вторич­ных потребностей и самовыражении, поэтому интересы работника ограничиваются минимальным уровнем заработной платы, а пред­принимателя - выполнением такой работы, которая позволяет про­должать нормальный процесс производства.

Следующей моделью является модель "человека организации" (рис. 2.2).

Рис. 2.2. Модель "человека организации"

Суть ее заключается в том, что на практике отдача факторов сильно зависит от результативности и эффективности деятельности персонала организации. С увеличением времени труда работников затраты предпринимателя растут медленнее, что выглядит вполне логичным: это выражает усиление интенсивности труда наемных работников, к чему, естественно, стремится любой предпринима­тель. Однако далее скорость роста рабочего времени падает, что свидетельствует об осознании наемными работниками ситуации эксплуатации и о появлении у них сопротивления. Здесь в поведе­нии людей в большей части реализуется социальная модель мотива­ции. Со стороны предпринимателя она может быть весьма много­гранной, а повышение производительности труда в результате такой интенсификации становится фактором, положительно воздейст­вующим на экономику. Последующее замедление роста и увеличе­ние затрат означают, по-видимому, приближение работников к фи­зиологическому или моральному пределу трудовой отдачи, и для ее увеличения предприниматель должен вкладывать дополнительные средства, например на модернизацию производства и обучение пер­сонала. Мы видим, что необходимость более высокой отдачи со стороны работника является необходимым условием продолжения работы организации. Поэтому здесь компромисс между работником и предпринимателем достигается на более высоком уровне. Обе стороны понимают взаимную зависимость и идут навстречу друг другу. Со стороны предпринимателя это выражается в улучшении условий труда, повышении квалификации работника за счет пред­приятия, повышении оплаты труда или в создании эффективного механизма премирования; со стороны работника - в более эффек­тивной отдаче и более ответственном подходе к работе. Таким об­разом, и на данном уровне достигается баланс интересов.

Более высокий уровень взаимоотношений мы можем наблюдать на примере модели "социального человека" (рис. 2.3).

Рис. 2.3. Модель "социального человека"

Данная модель взаимоотношений заключается в следующем. Наемный работник не возражает против того, чтобы израсходовать свое время на повышение квалификации и самосовершенствование, предполагая, что предприниматель выделит на это необходимые ресурсы. Предприниматель, желая улучшить имидж компании и до­биться самореализации, ожидает, что наемный работник выделит на это часть своего рабочего времени. В результате произведенный наемным работником продукт уменьшится (перераспределится) на величину, которая определяется временем, затраченным на обуче­ние наемного работника, временем, затраченным наемным работни­ком на самосовершенствование, и удельной стоимостью обучения. Но предприниматель хочет самореализоваться, что может выра­жаться в увеличении его расходов, при этом он потребует от работ­ника повышения трудовой отдачи.

В рамках данной модели при сравнительно небольших измене­ниях вложенного капитала существенно изменяются затраты труда работника, отдаваемого на благо предприятия, действует корпора­тивный дух, царят увлеченность, творческая атмосфера. Однако да­лее с расширением объемов бизнеса при увеличении вложения ка­питала этот дух иссякнет, труд превратится в повседневную рутину и зависимость станет менее ярко выраженной. Если предпринима­тель ничего не будет предпринимать, развитие организации остано­вится. В стратегическом плане это означает, что организация будет неминуемо обойдена конкурентами, а при продолжении стагнации -вытеснена с рынка.

И здесь мы видим, что опять между работником и предпринима­телем достигается компромисс. Однако уровень работников для дан­ной модели уже несравнимо выше, чем в двух предыдущих. К факто­рам мотивации, помимо уже указанных (повышение квалификации за счет компании, повышение заработной платы), добавляются мотиви­рующие стимулы другого рода. К их числу относят назначение и вы­плату впоследствии корпоративной пенсии. Работник, в первую оче­редь, получает стабильный источник обеспечения старости. Возни­кают также уверенность в расположении к себе предпринимателя и осознание собственной значимости для предприятия, и, следователь­но, повышается уровень лояльности сотрудников к самому предпри­ятию. Возрастает степень мотивации сотрудников, создается допол­нительный стимул для удержания на предприятии наиболее востре­бованной на рынке труда категории персонала.

Кроме того, растет конкурентоспособность самого предприятия на рынке труда. Собственные пенсионные программы предприятия положительно влияют на создание позитивного имиджа компании, позиционируя предприятие как общественно и социально ориентиро­ванное, делают предприятие более привлекательным для партнеров и потенциальных инвесторов [39, с. 47].

Подводя итог исследованию механизма реализации доходов соб­ственников рабочей силы, хочется обратить внимание на один нюанс. При любой модели взаимодействия работников и предпринимателей существует стабильная тенденция: повышение отдачи труда работ­ников способствует перераспределению дохода собственников всех факторов, участвующих в производстве в пользу работников, т.е. в пользу собственников рабочей силы. На величину заработной платы работника также влияет и ситуация на рынке. Дефицит определенно­го рода специалистов будет способствовать росту их заработной пла­ты. И опять за это повышение платить будут собственники других факторов из своих факторных доходов.

Говоря о механизме распределения доходов, необходимо рас­смотреть его структуру. Она включает в себя три блока.

В первом блоке представлено функциональное распределение доходов. Такое распределение возможно только при условии форми­рования факторных рынков, устанавливающих цены факторов произ­водства. Важнейшую роль в структуре факторных рынков играет рас­смотренный нами выше рынок труда.

Второй блок - это социальное перераспределение доходов. Оно обусловлено государственным вмешательством в процесс рыночного, социально индифферентного распределения доходов и осуществляет­ся с помощью налогового и трансфертного механизмов.

Третий блок - распределение доходов в обществе, обусловленное деятельностью групп с особыми интересами и связанное с двумя пре­дыдущими типами распределения. Такой способ выделяется ввиду своей специфической экономической природы и имеет место при слабой и неразвитой институциональной системе государства. Не­возможность обеспечения надежной защиты прав собственности и исполнения контрактов приводит к замене справедливого с точки зрения общества распределения доходов распределением в пользу тех, кто может контролировать процесс распределения и блокировать внешние попытки его исправить.

Теперь перейдем к рассмотрению форм институционализации на рынке капитала. Стоимость денежного капитала определяется под воздействием спроса и предложения. Игроками на этом поле являют­ся коммерческие банки. Рыночное образование дохода собственников денежного капитала контролируется также и со стороны центрально­го банка, проводящего в определенные моменты соответствующую политику, чтобы задать конкретный вектор развитию данного рынка в соответствии с целями государственной политики.

Сложнее обстоит дело с неденежным капиталом. В целом мож­но все-таки сказать, что доходность капитала в той или иной форме определяется спросом и предложением этого капитала на рынке

факторов производства. Однако не менее сильное влияние на до­ходность капитала оказывает также и институциональная система государства, ведь, как мы уже говорили, институциональная систе­ма создает стимулы экономических агентов и соответственно вос­требованность тех или иных факторов производства. Одной из важ­ных функций институтов является снижение неопределенности. Ко­гда общество имеет эффективную институциональную систему, лю­ди уверены в исполнении заключенных контрактов и в неприкосно­венности своей собственности. В условиях же неразвитости систе­мы институтов резко повышаются издержки совершения трансак­ций. Слабо обеспеченные права собственности ведут к применению технологий с низкой долей основного капитала и мешают заключе­нию долгосрочных соглашений. Фирмы обычно имеют небольшие размеры, за исключением тех организаций, которые управляются государством или пользуются его защитой.

В целом можно сказать, что доходность факторов, помимо спро­са и предложения, определяется наличием инструментов и способов воздействия собственников факторов производства на процесс рас­пределения. Разнонаправленность их интересов координируется раз­витой институциональной системой, в которой заложены механизмы защиты прав и реализации доходов собственников факторов произ­водства. Однако развитие общества и экономики идет непрерывно и баланс сил оказывается не всегда равным. Получается так, что собст­венники одних факторов производства оказываются в более выгод­ном положении, нежели другие. Это соответственно отражается и в распределении дохода. Те, кто оказался в менее выгодном положе­нии, вынуждены передавать часть своего дохода собственникам до­минирующих факторов производства. Затем совокупность стимулов в рамках институциональной системы снова приводит к выравнива­нию доходности факторов, или же, что ближе к реальности, домини­рование одних факторов просто сменяется доминированием других, минуя точку равновесия. Совокупность стимулов может диктоваться государством с помощью принятия законов или же устанавливаться " снизу" в рамках неформальных институциональных отношений.

Государство может как способствовать созданию эффективных рыночных институтов, так и, наоборот, создавать институциональ­ную структуру, которая не позволяет проявиться преимуществам конкурентного порядка из-за монопольной власти и других факторов, ведущих к росту трансакционных издержек. Все зависит от конкрет­ных исторических условий и сравнительной эффективности в этих 78 условиях той или иной системы хозяйственной координации. И хотя именно государство является необходимым атрибутом прогресси­рующих хозяйственных систем, институты, генерируемые им, могут не только способствовать повышению эффективности (в смысле при­ближения к условиям Парето-оптимального распределения ресур­сов), но и препятствовать этому [146, с. 50].

Неэффективность институтов возникает вследствие высоких из­держек (дороговизны) коллективных действий, необходимых для из­менения институтов, что, в свою очередь, определяется другими эко­номическими и политическими институтами. Именно такого рода затраты на изменение институтов обусловливают достаточную про­должительность существования институтов, необходимую для того, чтобы выявить их экономическую эффективность.

Институциональная структура экономики любой страны - это, прежде всего, результат прошлых действий государства и спонтанно­го эволюционного отбора наиболее эффективных институтов. Запад­ные страны с рыночной экономикой обладают развитой институцио­нальной структурой, соответствующей доминирующему способу экономической координации, поэтому они могут позволить себе ис­пользование методов прямого и косвенного государственного вмеша­тельства в целях проведения желательной экономической политики без значительного ущерба для всего национального хозяйства. Такие меры хотя и деформируют институциональную структуру в отрасли, но в незначительной степени.

Иная ситуация наблюдается в странах с неразвитыми рыночными отношениями или с трансформационной экономикой. Рыночные ин­ституты в подобных странах находятся в стадии формирования или вообще отсутствуют. Их институциональная структура включает в себя институты, характерные не только для рыночного порядка, по­этому различные способы экономической координации часто всту­пают между собой в конфликт. Эффективность таких экономик зна­чительно ниже развитой рыночной или даже централизованно управ­ляемой систем. И если государством в условиях трансформационной экономики излишне регулируются экономические отношения, скла­дывающиеся на рынках, то это отрицательно сказывается на темпах и качестве формирования соответствующих рыночных институтов. Возникает парадокс: государственное вмешательство осуществляет­ся, потому что не работают рыночные механизмы, а последние не могут эффективно функционировать из-за отсутствия необходимой институциональной структуры.

Из вышесказанного можно сделать вывод о том, что не все меры государственной политики развитых стран могут быть применены в условиях трансформационной экономики. Политика государства в таком случае должна быть, в первую очередь, направлена на создание условий для становления институтов и, следовательно, эффективной институциональной структуры.

На наш взгляд, можно предложить два подхода к анализу госу­дарственной политики в рамках институциональной исследователь­ской программы - экзогенный и эндогенный.

Согласно экзогенному подходу к исследованию государственной экономической политики, основное внимание должно уделяться по­ложительной (легко наблюдаемой) внешней зависимости между оп­ределенными мерами и происходящими экономическими процесса­ми, причем связь между инструментами и результатами проводимой политики строго казуальная. Такой подход не предусматривает ни специального анализа внутренних механизмов функционирования системы, на которую направлено воздействие, ни их изменения.

Согласно эндогенному подходу, наоборот, особый акцент дела­ется на изменении в результате проведения мер государственной экономической политики ценностных установок и механизмов взаимодействия субъектов системы, на которую направлено воздей­ствие такой политики. Тем самым успех применяемых экономиче­ских инструментов зависит от согласованности векторов экономи­ческой политики и внутренних (институциональных) изменений в обществе, которые ею генерируются в процессе функционирования хозяйственного механизма.

Институты регулируют доступ к законному использованию редких и ценных ресурсов, а также определяют принципы этого доступа. Они определяют, в чем состоят и каким образом должны воплощаться в жизнь те или иные интересы, учитывая тот факт, что сама редкость этих ресурсов, обусловливающая трудность доступа к ним, составляет основу для соперничества и даже конфликтов в борьбе за обладание ими. Институты регулируют (структурируют и закрепляют как общественно признанные практики) [87] подобную борьбу различных интересов. Они определяют правила игры, а также цели, которые в этой игре могут быть достигнуты, но не хо­ды, которые игроки должны делать в течение игры, оставаясь в рамках институционально определенного пространства возможно­стей, выбора и стимулов. Институты определяют способы, с помо­щью которых вызванный нехваткой ресурсов конфликт может быть смягчен и разрешен [96, с. 667].

На уровне больших групп институциональное регулирование становится преобладающим, так как производство большинства кол­лективных благ для таких групп (такими благами могут быть нормы, регулирующие условия и уровень оплаты труда работников) связано с "эффектом безбилетника". Важную роль в институциональном ре­гулировании на уровне больших групп играют этические нормы. Ес­ли непосредственный контроль невозможен, а соблюдение норма­тивных установок не всегда отвечает индивидуальным устремлени­ям, эти установки должны быть переосмыслены индивидом таким образом, чтобы универсальность принципа оказалась для него пред­почтительнее исключения из правил. Индивид предпочитает мир, где никто, включая его самого, не лжет миру, в котором все, кроме него самого, говорят правду [54, с. 227].

Проблема коллективных действий должна решаться таким обра­зом, чтобы ни одна значительная группа субъектов, стремящихся к получению преимуществ, не смогла нанести ущерба позициям того или иного института своими произвольными действиями или стрем­лением к краткосрочной выгоде, грозящей значительно более суще­ственными потерями долгосрочного характера.

Функционирование институтов определяется родом их деятель­ности, культурными традициями и многими другими факторами, в числе которых эффективность является далеко не определяющим па­раметром. Перемены чаще происходят с ними потому, что меняются те ценности, которые обусловливают их существование, или они са­ми становятся несовместимыми с другими ценностями и института­ми, но никак не по соображениям эффективности.

В современной западной политической экономии часто исполь­зуется инженерный подход к институтам, согласно которому инсти­туты должны оцениваться с позиций результативности и обеспечи­вать повышение эффективности не только действия как такового, но и институциональной структуры - прав собственности, правил кон­трактации, отношений в промышленной организации, хозяйственно­го, и в частности трудового, законодательства и т. д., - в которой дан­ное действие осуществляется. По мере того как институты внедряют или усваивают более эффективные методы работы (оцениваемые обычно с точки зрения трансакционных издержек), их следует преоб­разовывать, чтобы максимизировать эффективность их деятельности и тем самым обеспечивать повышение благосостояния. Инженерный подход к изучению институтов не следует отождествлять, путать с инженерным подходом в экономической теории, который реализует-

ся в работах Курно, Эджуорта, Вальраса1, пытавшихся решить про­блемы, связанные с функционированием рынков. Этот подход в со­временной экономической науке получил отражение в теории общего равновесия Эрроу - Дебре [118, с. 20-22].

Исследования государственной политики неизбежно связаны с нормативными суждениями или оценками тех или иных мер и инст­рументов, используемых при ее реализации. Традиционно в рамках нормативной теории экономической политики выделяются несколь­ко главных проблем: должны ли власти активно вмешиваться в эко­номику или масштабы государственного вмешательства, следует минимизировать для того, чтобы рынок мог свободно функциони­ровать. Предметом нормативных исследований является также вы­бор наиболее эффективных способов достижения поставленных це­лей [116, с. 640].

Проведение глубоких институциональных преобразований тре­бует также перестройки всего государственного механизма, при этом государство сохраняет за собой функции основного институциональ­ного инноватора. Но сильная власть государства может быть хищни­ческой, ориентированной на интересы малочисленной правящей эли­ты. Такая власть не борется с коррупцией, а лишь регулирует ее, за­ботясь о том, чтобы "брали по чину". Такая власть препятствует вы­явлению общественных предпочтений и более всего озабочена со­кращением сферы своего влияния. Необходимо не просто сильное, а эффективное государство. Эффективность означает развитие и под­держку механизмов выявления и интеграции общественных предпоч­тений, ориентацию на цели, разделяемые обществом, и способность их достижения. Эффективная власть осознает ограниченность своих возможностей и готова делегировать свои полномочия агентам, спо­собным реализовать их с большей отдачей, нежели центр.

Крупные реформы проводятся правительствами, и поэтому роль государства в период реформ неизбежно возрастает. Этот тезис спра­ведлив и в том случае, когда реформы направлены на децентрализа­цию управления и, следовательно, в конечном итоге на снижение ро­ли государства. Инициируя реформы, государство получает возмож­ность влиять на судьбы людей и манипулировать ценностями в го­раздо большей мере, нежели в стационарном режиме. Отсюда следу-

Традиция, заложенная этими экономистами в методологии экономи­ческой науки, была названа Ф. Хайеком "чистой логикой выбора" [138]. 82

ет, что экономической реформе должны предшествовать и сопутст­вовать усилия по повышению эффективности государственного управления [102, с. 19].

Меры государственного регулирования экономики, включая и институциональные инновации, должны согласовываться не только с теоретическими моделями, "экономической целесообразностью", но и возможностями государства по их реализации. Введение норм и правил экономического поведения без соответствующих механизмов контроля способствует созданию контрправил, которые будут фор­мироваться спонтанно. Таким примером может служить налоговая реформа 1992 г., в результате которой почти половина национальной экономики ушла "в тень". Здесь немаловажную роль сыграла и пре­дыдущая траектория институционального развития, так как при пла­новом хозяйстве население напрямую не сталкивалось с уплатой на­логов, а налоги в зарождающемся малом предпринимательстве (в кооперативах) были на порядок ниже. В такой институциональной среде спонтанно возникают неформальные институты, регулирую­щие экономическое поведение, для изменения которых недостаточно инженерии новых формальных институтов.