в) мировые деньги как общественная материализация богатства вообще
Переходя к третьей подфункции мировых денег, обратимся в первую очередь к вопросу: можно ли отождествлять любые государственные резервы с накоплением абсолютного богатства? Решение этого вопроса кажется нам необходимым в связи с тем, что золото продолжает оставаться важным компонентом государственных резервов капиталистических стран и различных валютно-финансовых институтов, несмотря на утрату им всех денежных функций.
В конце 80-х годов золотые запасы
О чем говорят США составляли 8,4 тыс. т, ФРГ—
золотые запасы? gojiee 3 ты(^ Швейцарии и фран.
ции—по 2,6 тыс., Италии — 2,1 тыс., Нидерландов —
- тыс., Бельгии—1,1 тыс., Японии — 0,8 тыс., Канады и Великобритании — по 0,6 тыс. т, а крупнейшей из золотодобывающих стран капиталистического мира — ЮАР — около 0,19 тыс. т. Кроме того, 3,3 тыс. т желтого металла было сосредоточено в резервах Международного валютного фонда и почти 2,9 тыс. т — в Европейском фонде валютного сотрудничества [38, с. 65, ,67]. Долгое время размеры золотых запасов оставались неизменными, но в ближайший период заметное изменение может произойти с запасами МВФ, в связи с тем Что в начале 1990 г. США предложили подумать о возобновлении продажи золота, принадлежащего Фонду [63, 13.02.1990, с. 36]. После 1992 г. возможно также увеличение запасов Европейской валютной системы, обусловленное дальнейшим развитием интеграционных процессов. Как бы то ни было, сохранение официальных запасов золота (даже с учетом того, что они практически никак не используются) служит серьезным препятствием к пониманию завершенности процесса демонетизации желтого металла.
Действительно, золото и теперь находится в составе международных ликвидных резервов в довольно значительных объемах (особенно будучи пересчитанным по рыночной цене). Но совершенно очевидно, что, одираясь лишь на абсолютную величину золотых запасов, неправомерно делать вывод о сохранении золотом роли основного международного ликвидного средства, а тем более мировых денег (что отнюдь не одно и то же).
Некоторые советские экономисты утверждают, будто о монетарной роли золота свидетельствует тот факт, что именно золото, а не бриллианты, платину или нефть хранят в подвалах центральных банков или в специальных хранилищах типа Форт-Нокса. Подобные утверждения не совсем, однако, верны. Нам уже приходилось говорить о практике образования резервов редких металлов. Аналогичные явления отмечаются и на государственном уровне. США, например, являются обладателями крупнейшего в западном мире запаса серебра — около 5,4 тыс. т [42, с. 109]. Но это еще никому не послужило основанием для утверждения о ремонетизации серебра.
Предложения заменить часть золотых запасов центрального банка на стратегические резервы меди, никеля, платины, хлопка и т. д. делались еще после первой мировой войны (в частности, известными немецкими экономистами А. Ганом и Р. Лифманом). В более близкое нам время, в 1979 г., бывший министр финансов ФРГ Г. Маттхефер внес предложение о замене западногерманских золото-валютных резервов сырьевыми, в состав которых входили бы хром, магний, кобальт, асбест, олово, вольфрам, медь и натуральный каучук. Это сырье предлагалось приобрести за счет сокращения излишков резервов золота, СДР и ЭКЮ, а также уменьшения валютных резервов на сумму краткосрочных обязательств, возникающих в результате трансфертных операций на международном рынке. Правда, надо сказать, что этот план сразу же вызвал оппеделенные возражения. Но какие? Если его осуществить, заявили оппоненты, то евродоллары, попав из западногерманских резервов в развивающиеся страны, которые являются основными экспортерами сырья, увеличат их возможности в отношении импорта, а это в свою очередь приведет к росту экспорта из развитых капиталистических стран, в том числе и из ФРГ. В результате произойдет рост предложения долларов (при расчетах за сырье) и спроса на западногерманские марки (при расчетах за импорт из ФРГ). Таким образом, часть евродолларов, предназначенных Немецким федеральным банком для закупки сырья в целях образования резервов, снова вернется на валютный рынок.
Среди других неудобств предлагавшейся замены назвали также то, что: 1) излишек валютных резервов возник в результате «недопотребления» всего общества, а в результате его замены на сырьевые резервы выиграют только отдельные сферы экономики; 2) это может ухудшить отношения с развивающимися странами, поскольку приведет к сокращению импорта сырья в ФРГ в последующие годы; 3) излишние валютные резервы не требуют, подобно сырьевым, как, впрочем, и золотым, запасам, значительных складских расходов.
Да, в силу различных обстоятельств практика образования банковских резервов в редких металлах еще не получила широкого распространения среди официальных валютных органов буржуазных государств. Но симптоматичным является уже то, что такие попытки делаются. И среди причин, препятствующих расширению подобной практики, как мы могли убедиться, невозможность сохранения абстрактной стоимости другими товарами, кроме золота, не фигурирует. Более того, эти причины зачастую в равной мере относятся и к желтому металлу. Поэтому-то отнюдь не случайной является уже упоминавшаяся тенденция к уменьшению абсолютного физического объема запасов золота. Правда, в пересчете по рыночной цене доля его в общей сумме золото-валютных резервов к началу 80-х годов значительно выросла (позже, в связи с падением цены золота, она несколько снизилась). Но в конечном счете хранение золота в официальных резервах есть не что иное, как хранение... кредитных денег только в другой форме. Ведь реализация резерва желтого металла не может осуществиться иначе, как путем продажи его за международную валюту. Впрочем, все равно более половины официальных резервов капиталистических стран представлены непосредственно иностранной валютой. Как полагает Р. Гай, председатель лондонского рынка золота и директор банка Н. М. Ротшильд энд санз, ни министерства финансов, ни центральные банки просто не знают, что делать со своими официальными запасами желтого металла, и поэтому предпочитают выжидать, рассчитывая на то, что эта проблема сама собой разрешится в более или менее отдаленном будущем.