ПОСЛЕСЛОВИЕ

К 200-летнему юбилею Соединенных Штатов Америки, исполняющемуся в 1976 г., на рядовых граждан этой страны обрушилась Ниагара апологетической пропаганды, превозносящей блага частного предпринимательства и возвеличивающей роль бизнеса в истории США.

Передо мной один из типичных образцов такой «юбилейной» пропаганды — специальный номер — альбом распространенного американского еженедельника «Тайм» , детища ныне покойного журнального короля Генри Люса. На страницах этого богато иллюстрированного издания рядом с портретами Томаса Джеффереона, Джорджа Вашингтона, Бенджамина Франклина и других героев американской революции воспроизведено изображение полного мужчины с самодовольным властным лицом. Это Роберт Моррис, прозванный «финансистом" револю-ции» и одним из отцов американского бизнеса. Спустя два столетия Моррис прославляется чуть ли не как спаситель молодой заокеанской армии. «Тайм» воздает ему хвалу за поставки оружия и боеприпасов войску генерала Вашингтона и лишь вскользь замечает, что «патриотизм» Морриса был отнюдь не безвозмездным: он получал «справедливое вознаграждение за риск». Так богатый филадельфийский купец вводится в пантеон героев революции, а его спекулятивные прибыли окружаются ореолом благочестия и патриотизма. ,

В том же юбилейном номере «Тайм» современные наследники Роберта Морриса так же настойчиво рекомендуют себя безупречными патриотами и верными хранителями традиций служения обществу. Крупные промышленные и торговые корпорации заполнили номер красочной рекламой, утверждающей, будто у них нет иных помыслов, кроме свободы и процветания Америки. Председатель совета директоров торговой монополии «Сирз, Роубак энд компани» Артур М. Вуд напыщенно декларирует: «Все мы можем гордиться достижениями нашей страны за прошедшие 200 лет... а мы в «Сирз» можем испытывать гордость и за нашу собственную историю... «Сирз» обязуется делать еще лучше то, что мы уже умеем делать хорошо: предлагать вам настоящую ценность в товарах, которые вы пожелаете; предоставлять вам надежные услуги; обращаться с вами открыто и вежливо...»

А боссы из нефтяной корпорации «Континентал ойл» велеречиво уверяют, что именно «индивидуумы и организации, ищущие частной выгоды или прибыли, ускорили» создание Соединенных Штатов и что «индивидуальное предпринимательство...

стало фундаментом столпов американского процветания два столетия на- -зад». Америке, читаем мы дальше рекламное объявление нефтяных монополистов, капиталистическое предпринимательство при- несло, дескать, неисчислимые блага: «За 200 лет развития Америки свобода предпринимательства тесно переплетена с нашими другими основными свободами. Это создало уникальный климат для изобретательства, новаторства и конкуренции, которые позволили нашему народу достигнуть беспрецедентного уровня жизни. Короче говоря, это была и остается самая эффективная, продук-тивная экономическая система, когда-либо созданная в истории».

За многие годы, прожитые на американском берегу, я бесчис-ленное число раз читал или слышал подобные оды во славу бизнеса. Они звучат ежедневно и ежечасно со страниц периодических изданий и книг, с экранов телевизоров, с ораторских трибун на собраниях и конвенциях. Разумеется, для каждой категории населения предназначены особые варианты апологетики капитализма. В умы рядовых обывателей, плохо знающих историю своей страны, назойливо внедряется лобовая пропаганда вроде той, с которой мы только что познакомились на страницах юбилейного номера журнала «Тайм». Перед нами в буквальном смысле слова «закрывается Америка» со всей ее историей классовой эксплуатации и ограбления трудящихся. Самые одиозные махинаторы и нещадные эксплуататоры прошлого изображаются благодетелями нации.

Вот редакционная статья из нью-йоркской газеты «Дейли ньюс», предназначенной как раз для обывателей и выходящей массовым тиражом. Не статья, а почти что икона, писанная с одного «великого американца»: «Он был патриотичным американцем и в ряде случаев оказывал великие услуги своей стране... Он выбился в люди благодаря своим естественным талантам... Он был на протяжении всей жизни прихожанином епископальной церкви — и очень ревностным... Предоставлял огромные дары благотворительным учреждениям и церквам» . Кому же сочинители из «Дейли ньюс» воздают такую хвалу? Оказывается, Моргану Великому — так они величают печально знаменитого финансового воротилу прошлого века.

На более образованных и осведомленных американцев такие иконописные лики морганов великих, конечно же, не оказывают желаемого воздействия.

Для них предназначены более искусные и хитроумные версии ученых апологетов капитализма. С одной стороны, эти ученые частично признают «эксцессы» и «прегре-шения» промышленников и финансистов прошлого, но усиленно подчеркивают их «созидательный вклад» в экономическое разви-тие США. С другой стороны, они утверждают, что «эра плутократии», «эпоха баронов-разбойников» безвозвратно ушла в небытие. Классическим примером апологетики такого рода стала книга экономиста Адольфа Берли «Власть без собственности». Автор констатировал «эру плутократии» в истории США, но ограничивал ее рамками 1870—1910 гг. «За границей, — огорченно сетовал Берли, — Америку все еще продолжают изображать как плутократию десятилетия спустя после того, как эта эра канула в вечность» . Что же сменило «эру плутократии»? Произошла трансформация капитализма, отвечают А. Берли и многочисленные его единомышленники. Они доказывают, будто старомодные капиталисты, владельцы собственности чуть ли не добровольно сошли с капитанского мостика, уступив место у руля наемным администраторам — «технократам», а сама собственность распы- леріа среди многих миллионов рядовых акционеров и стала тем самым... «народной». Этот тезис на разные лады перепевается авторами теорий «народного капитализма», «революции управляющих», «постиндустриального», «технотронного» общества и т. п. На государственном уровне та же версия легла в основу программы «великого общества», провозглашенной президентом .Линдоном Б. Джонсоном в середине 60-х годов.

Живя в Америке, главной стране капитализма, я редко слышал слово «капитализм». «Капитализм в обычном смысле этого слова в настоящее время уже не существует», — безапелляционно утверждал ученый Дж. Монсен в книге «Современный американский капитализм» . В конце 1973 г. в Вашингтоне мне довелось долго беседовать с известным американским экономистом Джоном Кеннетом Гэлбрейтом. В продолжительной беседе маститый профессор ни разу не употребил слово «капиталисты». Руководителей американской экономики он называл не иначе как «бюрократами» или «технократами».

Мистер Гэлбрейт преподнес мне только что вышедшую свою новую книгу «Экономические теории и цели общества». Просматриваю подробный алфавитный указатель в конце книги, — и что же? — слова «капитализм» как не бывало, между тем труд профессора посвящен явлениям и тенденциям капиталистической экономики США.

Итак, по утверждению многих американских ученых, капитализм сошел-де с исторической арены в США, и бизнес за океаном стал совсем иным — «обновленным», «очищенным», управляемым не алчными «рыцарями наживы», а просвещенными менеджерами, которые сознают свою ответственность перед обществом. Такое впечатление усиленно поддерживают во многих штаб-квартирах корпораций, где мне приходилось бывать. «Служить общественности — вот единственная причина нашего существования», — провозгласил один из боссов монополии «Америкэн телефон энд телеграф» Ричард Хауф . Орган деловых кругов еженедельник «Юнайтед Стейтс ньюс энд Уорлд рипорт» так формулирует кредо современных капитанов американской экономики: «Вдумчивые управляющие знают, что их сегмент \' экономики выполняет хорошую, часто выдающуюся работу. От всего сердца они служат высшим интересам нации, а не только интересам своей компаншг или своей отрасли промышленности» . А каким трогательным человеколюбием проникнуто оповещение корпорации «Армко», опубликованное в сентябре 1975 г. в журнале «Тайм» . Цветной фотоснимок липы с пышной кроной; на ветке повешен желтый ярлык с надписью: «Армко». Из помещенной рядом с фотографией надписи следует, что управление корпорации распорядилось посадить вокруг своего сталеплавильного завода в Миддлтауне, штат Огайо, 3200 деревьев, чтобы «порадовать глаза наших работников и наших соседей, уменьшить количество пыли в воздухе и приглушить шум...». Дальше следует почти поэтическая строка: «Сажаем ли мы деревья, создаем ли новые рабочие места, производим ли продукцию — всем этим мы хотим улучшить качество жизни детей — ваших и наших». Стало ьходить в моду включение в ежегодные отчеты корпораций специальных разделов, где пере-числяются благотворительные и прочие заслуги монополий перед, обществом.

Наблюдая вблизи, в том числе и в домашней обстановке, современных крупных бизнесменов, и впрямь зачастую трудно поверить, что они потомки знаменитых «баронов-разбойников».

Это хорошо воспитанные, учтивые и элегантные джентльмены, приятные, интересные собеседники, ценители изящных искусств. Дом Аверелла Гарримана, потомка железнодорожного магната, показался мне музеем — там собраны ценные коллекции превосходных картин и статуй. В вашингтонской Национальной галерее искусств вам непременно напомнят, что богатейшие коллекции шедевров мирового искусства, собранные в этом музее, — дар финансиста Меллона. Когда входишь в штаб-квартиру рокфеллеровского* банка «Чейз Манхэттен», первое, что бросается в глаза, — великолепные картины, развешанные на стенах залов и кабинетов.. Менеджеры банка весьма гордятся «художественным оформлением» своего небоскреба. Осенью 1973 г. в доме вашингтонского публициста меня познакомили с миссис Клэр Бут Люс — вдовой знаменитого журнального магната Генри Люса. Про нее в свое время говорили, что она самая богатая женщина Америки, ибо^ у нее есть (дальше перечислялись названия журналов, издавав-шихся Люсом) и «Форчун» («Состояние»), и «Тайм» («Время»),, и «Лайф» («Жизнь») . Из американской прессы я знал, что перед смертью Генри Люса его личное состояние оценивалось примерно В; 110 МЛІІ. долл. Но ничто ни в поведении, ни в речах миссис Люс не напомйнало о «вульгарных миллионах». Светская дама,, утонченная аристократка (хотя и не аристократического происхождения), говорила только о высоких материях, о большой политике. Такое же впечатление людей просвещенных, помышляю- гцих о больших социальных и политических проблемах, произвело на меня знакомство с представителями семейства Рокфеллеров. Примечательно, что впервые я познакомился с Нельсоном Рокфеллером, тогдашним губернатором штата Нью-Йорк, а впоследствии вице-президентом США, в начале 60-х годов на вашингтонском митинге, посвященном столетию освобождения негров. Губернатор прочувственно, с состраданием говорил о бедствиях дискриминируемых черных американцев. Дэвид Рокфеллер, президент банка «Чейз Манхэттен», также склонен напоминать о трудных социальных проблемах США и об ответственности большого бизнеса в условиях, когда эти проблемы, по его выражению, напоминают «варево ведьмы».

Таких «модерных» представителей делового мира часто видят на голубых экранах миллионы американцев, и, видимо, немалое число телезрителей, наблюдая этих достопочтенных гуманных джентльменов, начинает думать: а уж не произошла ли впрямь трансформация капитализма, не приобретает ли существующая в стране социальная система гуманный, справедливый характер? Тем более что созвездие научных светил и целая армия профессиональных пропагандистов вкрадчиво втолковывают изо дня в день версию о такой трансформации.

Подобных вопросов и версий, очевидно, немало наслушался за свою жизнь американский экономист Бен Б.

Селигмен. Он всегда был далек от мира власть имущих, но зато превосходно знал «другую Америку» — Америку эксплуатируемых, обездоленных, бедствующих, воочию видел пагубные последствия капиталистической системы хозяйствования.

Селигмен родился 20 ноября 1912 г. в промышленном центре Ньюарке, где по сей день бросаются в глаза лишения людей труда, особенно негров. Высшее образование он получил в другом «кармане нищеты» — нью-йоркском районе Бруклин. Студенческие годы прошли в трудную пору «великого кризиса» 1929— 1933 гг. Видимо, непосредственное знакомство с бедствующими трудящимися и безработными определило дальнейший жизненный путь молодого выпускника Бруклинского колледжа. Он стал ученым-экономистом, но не спрятался, подобно многим своим дипломированным коллегам, в «башне из слоновой кости» в каком-нибудь университетском городке, а пошел работать в общественные и профсоюзные организации. Многие годы он был экономическим экспертом в профсоюзах — сперва в объединенном профсоюзе ра- І бочих автомобильной промышленности, затем в международной ассоциации работников рознцчной торговли. На конкретных цифрах специалист исследовал уровень жизни трудящихся, проблемы безработицы, нищеты и т. п.

О волновавших Бена Селигмена проблемах красноречиво говорят темы его научных работ: «Самая позорная победа: человек в век автоматизации» (1966), «Перманентная нищета — американский синдром» (1968), «Бедность как общественный вопрос»

(1965), «Аспекты нищеты» (1968). Как видно, проблема бедности беспокоила ученого больше всего — он снова и снова к ней возвращался. В поисках ответа на «проклятые вопросы» американской действительности Селигмен обращался к современным эко-номическим теориям. Результатом его исследований стал труд, «Основные течения современной экономической мысли» (перевод книги на русский язык выпущен издательством «Прогресс» в 1968 г.).

С 1965 г. Селигмен начал преподавать экономику в Массачусетсом университете, где возглавил центр по изучению трудовых отношений.

Именно в эти университетские годы и родилась книга «Силь-ные мира сего: бизнес и бизнесмены в американской истории», вышедшая в свет в 1971 г., на следующий год после смерти автора. Впервые за многолетнюю научно-исследовательскую деятельность (всего им написано свыше ста научных работ, напеча-танных в основном в экономических журналах) Селигмен создал большой труд, посвященный деятельности правящих классов. Почему же его заинтересовали уже не бедняки, а богачи и сверхбогачи?

Внимательное изучение биографии ученого показывает, что\' его интерес к теме бизнеса был логичен и закономерен. Досконально изучив и познав положение трудящихся масс, Селигмен,. естественно, задался вопросом об истоках и причинах их бедствий. Изучение буржуазных экономических теорий, видимо, не дало ответа на этот вопрос: ученый обнаружил в них в общем и целом лишь апологетические оправдания существующей социальной системы. Не удовлетворяли его и работы буржуазных историков: сплошь и рядом все та же апологетика. «В наше время, — с го-речью заметил Селигмен, — историки слишком часто предлагают чересчур чистую с позолоченным окаймлением картину прошлого. Грязные эпизоды из жизни бизнесмена зачастую приукрашиваются... Критическое исследование деятельности бизнесменов отвергается под тем предлогом, что оно «лишает народ его героев» и оскорбляет память парода о великих людях».

В американских библиотеках можно, правда, найти давно изданные книги так называемых разгребателей грязи, критиковавших хищническую п эксплуататорскую практику капитализма. Но авторы этих книг были, как правило, публицисты, критиковавшие отдельпых «баронов-разбойников» за конкретные злоупотребления и махинации, совершенные на ограниченном отрезке времени. В послевоенный период, особенно в 60—70 годы, на аме-риканском книжном рынке появилось немало серьезных, содержательных трудов с аргументированной критикой капитализма, но освещаются в ппх преимущественно современные проблемы империализма (военно-промышленный комплекс, деятельность международных монополий, обнищапие трудящихся, эксплуатация негров и других национальных меньшинств и т. п.).

Советскому читателю известны глубокие поучительные труды •американских исследователей-марксистов, таких, как историк Герберт Аптекер, экономист Виктор Перло, эксперты по рабочему движению Филип Фонер и Джордж Моррис. Однако круг их иссле-дований ограничивается отдельными историческими периодами. Научной работы, которая бы критически и правдиво освещала всю историю американского бизнеса в целом — от колониального периода до наших дней, пока еще мы не видели.

Таковы обстоятельства, побудившие экономиста Бена Селиг- мена углубиться в изучение истории. Он поставил перед собой задачу «внести в изложение истории американского бизнеса точку зрения экономиста». Его работаЧ5ыла трудоемкой и напряженной: об этом свидетельствует огромный список книг по истории и экономике, приведенный в конце американского издания книги. Итоги этой работы полезны и поучительны, хотя следует сделать весьма существенные оговорки.

При написании книги Селигмен консультировался с буржуаз-ными историками. «Наши дискуссии по вопросам интерпретации событий превратились в ряд семинаров, на которых я чувствовал <^ебя студентом», — признает автор. Солидный ученый-экономист, в вопросах истории он, пожалуй, так и остался студентом, хотя и прилежным.

История Соединенных Штатов Америки в наше время — отнюдь не терра инкогнита. К. Маркс, Ф. Энгельс и В. И. Ленин глубоко интересовались американской историей — и политической, и социально-экономической. В трудах основоположников марксизма-ленинизма содержатся важнейшие мысли и наблюдения по истории США, дающие ключ к пониманию и анализу исторических процессов за океаном. Опираясь на эти основополагающие указания, историки-марксисты разработали четкую и стройную методологию, с помощью которой созданы такие фундаментальные труды, как «Очерк политической истории Америки» и «Не-гритянский народ в истории США» Уильяма Фостера, работы Герберта Аптекера по истории американской революции, научные исследования советских историков.

Знаменательно, что начиная с 60-х годов все большее число радикальных американских ученых, занимающихся «ревизией» официозной истории США, прямо или косвенно используют марксистско-ленинскую методологию в своих научных исследованиях. Бен Селигмен, несмотря на его критическую позицию, стоял далеко в стороне от таких ученых.

Еще в книге «Основные течения современной экономической мысли» в тех местах, где профессор касался учения Карла Маркса, проявилось непонимание и непринятие автором исторического материализма, хотя Селигмен и признавал заслуги Маркса в формулировании законов общественного развития.

Автор либо ничего не знал о марксистских исследованиях американской истории, либо (что, видимо, вернее) делал вид, что не знает. В библиографическом приложении к его книге не упомянуто ни одного труда историков-марксистов. В предисловии к книге Селигмен не без опаски замечал, что в США критиков бизнеса обвиняют в марксизме; не исключено, что автор старался в своем труде избежать такого обвинения. В какой-то степени осторожность ученого можно понять, если принять во внимание его многолетнюю службу в штаб-квартирах профсоюзов, где под недреманным оком реакционного руководства профобъединения Американская федерация труда — Конгресс производственных профсоюзов (АФТ — КПП), возглавляемого Джорджем Мини, по сей день существует нетерпимый антикоммунистический климат. Уже во второй половине 60-х годов Виктор Рейтер — брат вожака объединенного профсоюза рабочих автомобильной промышленности и руководитель международного отдела этого профсоюза — с извинительной улыбкой вспоминал в беседе со мной, какие подозрения вызывали здесь же, в стенах штаб-квартиры профсоюза, любые симпатип или интерес к «красным» всего лишь несколько лет назад. Но ведь именно в международном отделе профсоюза работал в 1956—1957 гг. экономист Б. Селигмен. Видимо, описанная Виктором Рейтером атмосфера антикоммунистической вакханалии оставила неизгладимый след в его памяти...

Игнорирование Селигменом марксистского анализа, разумеется, не принесло ему пользы при изучении истории американского бизнеса. Его попытка разделить эту историю на четыре периода — «Индивидуалистов», «Господ», «Творцов», «Прокураторов» — не выдерживает соприкосновения с исторической правдой: искусственные надуманные конструкции тотчас же рассыпаются. Позволив себе «не замечать» научный подход к периодизации истории США, автор в некоторой степени пошел на поводу у тех самых ученых-апологетов, от которых хотел бы отрешиться. Возникает подозрение: уж не навязали ли Селигмену свою схему периодизации его коллеги историки во время дискуссий по книге, о которых он упоминает в предисловии? Б%9 всяком случае, схожие схемы уже встречались в американской литературе до выхода книги «Сильные мира сего» в свет.

Раскроем книгу профессора Северо-западного университета Джонатана Хьюза «Жизненно важные немногие», вышедшую в свет в 1967 г. Это апологетический труд, прославляющий «первопроходцев американского экономического развития». Исторические типажи (п соответственно периоды) американских бизнесменов делятся автором на четыре категории: Идеалисты (у Селигмена они Индивидуалисты), Изобретатели (Селигмен называет их Творцами), Новаторы и Организаторы. Новаторами и Организаторами Хьюз считает Эндрю Карнеги, Эдварда Гарримана, Дж. Пирпонта Моргана, которые в книге Селигмена фигурируют как Господа. Как видно, ярлыки у двух профессоров разные, но метод класси- фикации и периодизации весьма схож. Подобные методы, пожалуй, ближе к рекламному делу с его склонностью наклеивать броские ярлыки, чем к исторической науке.

Сам Бен Селигмен не очень в ладах со своей схемой периодизации и с делением исторических типов крупных бизнесменов на Индивидуалистов, Господ, Творцов п Прокураторов. В колониальный период и на протяжении почти всего первого столетия после провозглашения Соединенных Штатов была «эпоха индивидуализма», утверждал автор. Эта эпоха, подчеркивал он в предисловии, продолжала существовать в течение длительного периода ужо после гражданской войны 1860-х годов в США. Наследниками Индивидуалистов стали якобы Господа, которых «интересовала только возможность делать деньги путем биржевых операций и махинаций с финансовой структурой предприятий» (с. 225). К периоду Господ Селигмен относит становление крупнейших финансовых семейств — Карнеги, Рокфеллеров, Морганов. Этих тузов бизнеса действительно можно назвать Господами, но, внимательно вчитываясь в книгу, мы обнаруживаем, что у них... не было времени господствовать в американском бизнесе. Ведь уже с 1870 г., по схеме Селигмена, начинается период Творцов, которые в отличие от своих предшественников «стремились предлагать товары и услуги» и доминировали в бизнесе до 1920 г. Итак, в течение «длительного периода» после окончания гражданской войны все еще продолжается «эпоха индивидуализма», а в 1870 г. на авансцене появляются Творцы. Получается, что Господам просто не втиснуться в историю; они лишь «маячили на горизонте» с 1870 по 1920 г. (с. 225). Типичным же представителем бизнеса в этом периоде объявлен знаменитый изобретатель Томас Эдисон...

Однако элементарное ознакомление с историческими фактами напоминает, что именно в этот период в американском бизнесе происходят важнейшие изменения: в 70-х годах XIX в. наступает апогей развития домонополистического капитализма, а на рубеже XX в. капитализм вступает в свою высшую, монополистическую стадию. И конечно, не Эдисоны, а Господа — Рокфеллеры, Морганы, Дюпоны и Меллоны — обретают в этот период все могущество, возглавляя утверждающийся монополистический капитал. Именно Господа монополий продолжают набирать силу и сосредоточивать в своих руках власть на протяжении многих десятилетий после искусственной «вехи» Селигмена— 1920 г., который никакого водораздела в истории бизнеса США не ознамеповал.

Пожалуй, наибольшее воздействие представители апологетического направления оказали на Б. Селигмена в последней, четвертой части его книги «Прокураторы». Прокураторы (в Древнем Риме так называли доверенных лиц, а позднее начальников провинций) — это не что иное, как управляющие монополистических корпораций. Они, по определению Селигмена, — лишь «видимые представители» (с. 8), тем не менее ведут дела бизнеса «в значительной мере по своему усмотрению» (с. 334). Прокураторы оли- цетворяют, дескать, отделение собственности от контроля над ней. Тут уже рукой подать до теоретиков «трансформации капитализма», до берлианцев, провозглашающих «власть без собственности»... К чести Бена Селигмена следует сказать, что ученый вовремя остановился перед Рубиконом и воздержался от возвеличивания роли Прокураторов и ее фальсификации.

Сам автор фактически признал шаткость своей периодизации истории американского бизнеса. «Я не хочу создать такое впечатление, что следует строго проводить линии раздела между различными периодами истории бизнеса, — оговаривался он в предисловии (с. 8). — Господа стали разворачиваться в эпоху Инди-видуалистов, и уже были Творцы в то время, когда процветали Господа. Более того, многие Господа преуспевали в эпоху Творцов...» Оговорки, как видим, весьма симптоматичные. Селигмен, очевидно, был сам не очень-то уверен в своей схеме.

Сделав излишний крен в сторону апологетики и вовремя спохватившись, автор в ряде мест книги, особенно в первой части, совершал отклонение в другую, противоположную крайность — в направлении вульгарного «экономического материализма». Увлекшись поисками «тесных связей между экономической причиной и политической акцией», он пытался объяснить некоторые сложные, многогранные политические события в американской истории почти исключительно стремлением бизнесменов к наживе. Так он в значительной мере трактовал даже американскую революцию и гражданскую войну, события, которые, по определению В. И. Ленина, олицетворяют революционную традицию в американском народе .

«История новейшей, цивилизованной Америки, — подчеркивал В. И. Ленин в 1918 г., — открывается одной из тех великих, дей-ствительно освободительных, действительно революционных войн, которых было так немного среди громадной массы грабительских войн, вызванных, подобно теперешней империалистской войне, дракой между королями, помещиками, капиталистами из-за дележа захваченных земель или награбленных прибылей» .

Из ленинского анализа следует, что главной движущей силой революции 1776 г. были не представители капиталистов и плантаторов, официально возглавлявшие молодую заокеанскую республику, а американский народ, который «вел свою великую освободительную войну против угнетателей англичан...»

Освободительный и демократический характер революции отмечают американские марксисты. В своем «Очерке политической истории Америки» Уильям 3. Фостер писал: «...Революция 1776 года была в значительной мере демократической революцией, поскольку рабочие и фермеры играли в ней огромную роль» „ Лидер коммунистов США отмечал, что мелкие фермеры, состав-лявшие большинство населения, оказывали основное влияние на ход революции; из них сложилось ядро революционной армии. Большую роль в революции сыграли и рабочие, которые действовали в тесном сотрудничестве с фермерами.

Не менее высокую оценку марксистские исследователи дают гражданской войне 60-х годов прошлого века в США. В. И. Ленин подчеркивал ее «величайшее, всемирно-историческое, прогрессивное и революционное значение» . Главными достижениями народа в годы гражданской войны В. И. Ленин считал «свержение рабства негров, свержение власти рабовладельцев» .

Согласно же интерпретации Б. Селигмена, движущими силами как в войне за независимость, так и в гражданской войне предстают почти исключительно крупные буржуа и южные план-таторы, торговцы оружием и спекулянты, наживавшиеся па военных поставках. Против них автор направлял весь свой критический пафос. Но он забывал, что их неблаговидная роль, идущая вразрез с коренными интересами большинства народа США, наиболее наглядно видна именно на фоне героической панорамы революционной, демократической борьбы народных масс.

Трудящиеся массы в описании Селигмена предстают перед читателем преимущественно как пассивные жертвы эксплуатации и ограбления бизнесом. А между тем существенные социальные уступки капиталистических предпринимателей и буржуазного государства рабочему классу, утверждение профсоюзов на заводах и фабриках вопреки ожесточенному сопротивлению хозяев, вынужденные изменения форм и методов классовой эксплуатации, попытки умиротворить недовольных демагогией о «гармонии классов» и приукрасить фасад большого бизнеса — всего этого нельзя объяснить, если не вспомнить длительную и упорную борьбу людей труда за свои жизненные права. Как профсоюзный экономист, Селигмен, несомненно, хорошо должен был знать историю рабочего и профсоюзного движения в Соединенных Штатах. И совершенно очевидно, что его симпатии на стороне угнетенных и экс-плуатируемых. Остается только сожалеть, что эти познания и симпатин автора не нашли отражения в его труде. Для установления полной исторической истины любознательный читатель может обратиться к содержательным трудам американских и советских исследователей-марксистов по истории рабочего движения за океаном.

Книга «Сильные мира сего», как мы видим, не является ни экономической историей США, ни исчерпывающе полной историей американского бизнеса ( в последней части книги автор вы- ступает преимущественно как экономист, забыв о сделанном в предисловии обещании придерживаться последовательного изложения исторических событий). Это, скорее, очерки по истории бизнесменов и группировок капиталистов в различные периоды развития США.

При всех указанных выше изъянах и недостатках книги, при всей отдаленности автора от научного марксистского подхода к анализу исторических фактов и явлений труд Бена Селнгмепа представляет несомненный интерес.

Интерес вызывает уже то, что отнюдь пе прогрессивный экономист, весьма далекий от марксизма и от «политики вообще», счел своим научным и гражданским долгом пересмотреть стандартные мифы апологетов капитализма в свете фактов истории и после долгого, детального исследования развенчал многие из этих мифов. Если учесть, что критической «переоценкой ценностей» в Соединенных Штатах стали заниматься в последнее время все больше Еполне «лояльных и добропорядочных» буржуазных ученых, включая «апостола либерализма» Джона Кеннета Гэлбрейта, это явление знаменательное. Жизнь подтверждает, что в различных социальных слоях населения США, в том числе в научных кругах, усиливается отчуждение от существующей системы.

Пример Бена Селигмена тем более симптоматичен по той причине, что на протяжении десятилетий он подвергался воздействию не только буржуазных апологетов капитализма, но массированной муштре соглашательской клики профбюрократов вроде Джорджа Мютт, пытавшейся воспитывать целые поколения профсоюзных работников в духе классового примирения между трудом и капиталом. Много лет проработавший в профсоюзных центрах, Селигмен фактически заявил в своем исследовании: никакого классо-вого мира не было, нет и пе может быть в мире наживы и эксплуатации. Селигмен, как ветеран профсоюзного движения, и тут не одинок: среди рядовых членов профсоюзов и активистов нарастает протест против соглашательской политики Мини и компании.

Большая ценность книги Селигмена — в ее богатой аргументированности. Ученый обработал, по сути дела, целую библиотеку трудов по истории американского бизнеса, включая такие издания, которые сегодня уже не найдешь в книжных магазинах за океаном. Богатство фактического материала позволило автору живо и выпукло нарисовать портреты заправил большого бизнеса, детальпо показать их методы извлечения прибылей.

По мере расширения и углубления процесса нормализации советско-американских отношений, развития экономических, научных, культурных и других связей между двумя странами, естественно, повышается интерес советских людей к различным аспектам американской жизни, к истории и действительности крупнейшей капиталистической державы. Американский образ жизни противоречив и многолик. Не всегда легко и просто отделить поучительный опыт, возникший в процессе трудового творчества талантли- вого и динамического американского народа, от явлений, порож-денных практикой капиталистического хозяйствования. Пытливый ум не может быть удовлетворен ходячим объяснением: «Это аме-риканский обычай». Книга Селигмена помогает понять происхождение многих заокеанских обычаев, традиций и явлений. Мне, например, она помогла уяснить смысл н происхождение многого увиденного за годы американской жизни, что казалось непонятным.

Маленький бытовой пример. Хлеб. Живя в Вашингтоне, я не переставал удивляться, почему американцам нравится такой без-вкусный, как вата, белый хлеб, хотя и называется «обогащенным» и даже «чудо-хлебом»? Что за вкус у американцев? Но в Москве я подмечал, как американские гости часто хвалили «необычайно вкусный» наш хлеб. Выходит, дело не во вкусе. Из книги Селигмена я узнал, что за «чудо-хлеб» надо благодарить финансиста Э. У. Меллона, основателя Меллоновского института промышленных исследований, в котором было сделано открытие, позволившее сократить количество дрожжей и сахара при выпечке хлеба. В результате, читаем мы в книге, хлебопекарная промышленность сэкономила миллионы, но Америка получила взамен настоящего хлеба безвкусный белый батон. Конечно, не в одном хлебе дело, и в конце концов нажива в миллионы долларов кажется сущими пустяками по сравнению со 100-миллиардовыми прибылями корпораций в 1975 г....

Но книга Селигмена потому-то и читается с неослабным интересом, что последствия системы капиталистической эксплуатации и наживы предстают перед читателем не в виде колонок сухих цифр прибылей, а в панораме жизненных эпизодов — больших и малых, но неизменно поучительных. Это — капитализм в лицах.

Мы видим запоминающуюся галерею портретов буржуазных предпринимателей. Возникают разные, непохожие друг на друга лица: купцы-авантюристы, смахивающие на морских пиратов и готовые торговать чем угодно — табаком, ромом, пушниной, рабами; контрабандисты; спекулянты круппого и мелкого пошиба, готовые урвать где угодно и что угодно; «бароны-разбойники», не гнушавшиеся ничем в своем разнузданном грабеже; создатели железнодорожных, стальных, нефтяных и прочих империй; «вонючки Уолл-стрита»; ненасытные финансисты, опутавшие страну паутиной; вылощенные, образованные джентльмены-менеджеры наших дней, а за их спинами — безукоризнеппые аристократы- собственники из «высшего света», брезгующие дотрагиваться до «кэш» — долларовых бумажек (миллиардер Пол Гетти уверяет, что при нем никогда нет наличных), но имеющие на личном банковском счете сотни миллионов долларов...

Разные эпохи, различные лица, несхожие повадки. Но у всех этих исторических типов бизнесменов есть, как показывает на конкретных примерах Бен Селигмен, одна общая черта — погоня за прибылями. «История американского бизнеса, его основная предпосылка, — пишет автор, — говорят о том, что главной заботой бизнесмена является получение прибыли... Менялись лишь методы получения прибыли... Погоня бизнесмена за прибылью воспринимается как нечто самоочевидное. Все другие его побуждения представляются мне второстепенными» (с. 5).

Таков главный исходный пункт и основной тезис труда Селигмена, и на протяжении всего повествования автор аргументированно, на множестве неопровержимых примеров обосновывает свою точку зрения. И при всем принципиальном различии между нашим и его мировоззрением, методологией тут у Б. Селигмена нет расхождения с исследователями-марксистами. Вольно или невольно, он — уже своим богатым фактическим материалом — подтверждает марксистско-ленинский анализ американской истории, выставляет напоказ движущие пружины системы классовой эксплуатации, показывает ее истоки.

Приведенные автором «грязные эпизоды» капиталистического хищничества не изолированы. Селигмену удается достоверно по-казать, как грабительские, стяжательские традиции передаются из одного поколения бизнесменов в последующие. Методы и формы деятельности у них могут быть разными, но их эксплуататорская сущность при всех видоизменениях остается одной и той же.

Например, возьмем «вонючку Уолл-стрита» Джея Гулда — одну из самых одиозных фигур XIX в. Селигмен дает ему такую характеристику: «Он приобрел репутацию неразборчивого в средствах финансиста, который получал удовольствие, разоряя других. Наглый, продажный и аморальный, он был способен на любое предательство и являлся мастером спекуляций и гением в деле ограбления компаний, которые контролировал. Гулд смотрел на мошеннические спекулятивные биржевые сделки хладнокровно и бесстыдно» (с. 147).

Характеристика клинически точная, с ней не могут поспорить даже самые ревностные апологеты капитализма. Будучи не в силах облагородить Джея Гулда, они объявляют его «исключением» среди «достопочтенных» финансистов и промышленников прошлого века. Но профессор Селигмен документально доказал: Гулд «по существу не отличается» от таких «приличных» своих коллег, как Астор и Вандербильт.

Характеризуя атмосферу грабежей и насилий, процветавшую в середине XIX в. в Соединенных Штатах, автор констатировал: «Бизнес был подобен джунглям, наполненным хищниками, и Гулд был просто наиболее ловким хищником» (с. 148). Сравнение системы капиталистической наживы с джунглями встречается в дальнейшем снова и снова, и мы убеждаемся, что леопарды бизнеса поистине не меняют пятен. Рассказывая уже о периоде 1960-х годов, автор образно сравнивает корпорации-конгломераты, поглощающие другие компании, с анакондами.

Сравнение бизнеса с джунглями покоробит ученых апологетического направления. Они станут доказывать, будто «джунгли» — это всего лишь литературная метафора, позаимствованная из одноименного романа писателя Эптона Синклера. Но вот передо мной человеческий документ, паписанный уже в 70-е годы лос-анджелесским экспертом по инвестициям, практиком и знатоком биржевых дел — Ричардом Неем. Для своей книги, описывающей нравы и методы биржевиков, он не нашел более точного названия, чем «Джунгли Уолл-стрита» . Непосвященным читателям он советует с циничной откровенностью: «Держитесь подальше от рынка, предоставьте нам, каннибалам вроде меня, драться и пожирать друг друга». Прочитав эту книгу фактов, обозреватель газеты «Вашингтон пост» Николас фон Хоффман сокрушенно заметил: «Да, каннибалы пожирают друг друга» . И когда, познакомившись с откровениями Нея, мы возвращаемся к труду профессора Селигмена и читаем, что Уолл-стрит стал более ухищренным в житейских делах, но зубы его по-прежнему сверкающие и острые, то понимаем: это отнюдь не метафора, а достоверное определение факта жизни.

Талантливый американский публицист Стаде Теркел опубликовал в начале 70-х годов любопытную книгу «Работая», в которой, в частности, приводятся документально точные интервью-исповеди представителей мира бизнеса наших дней, записанные на магнитофонную пленку. Из этих интервью возникает облик современного бизнесмена — без прикрас и ретуши.

Вот что, например, рассказал журналисту опытный консультант по вопросам бизнеса Ларри Росс, возглавлявший ряд крупных промышленных корпораций:

«Корпорация — это джунгли. Это возбуждает. Вас бросили в джунгли и предоставили самому себе. Вы постоянно деретесь, чтобы выжить. Когда вы научились, как выживать, начинается игра за то, чтобы стать завоевателем, вожаком... Я вырос в раз-личных корпорациях. Стал вице-президентом крупной корпорации, а потом еще более крупной. Затем я был президентом и главным исполнительным лицом третьей компании. Все это известные всей стране компании... Страх всегда господствует в корпоративной структуре. Если вы даже поднялись на самый верх, если вы твердый человек и выполняете свое дело — босс может уволить вас одним мановением пальца. Вы постоянно ощущаете чувство небезопасности... Вы постоянно настороже. ...Управляющий — это одинокий зверь в джунглях, у которого нет друзей... Мы все под-вержены проклятым опасениям и неврозам — на любом уровне. Основная причина этого — конкуренция... Происходит громадная борьба человека против человека; с помощью когтей лезут наверх. Прогресс... Говорят, будто деньги неважны... Это не так. Для со-

вета директоров доллары так же важны, как сама жизнь... Всегда начеку. Видели ли вы когда-либо зверя из джунглей, который бывает не насторожен? Всегда оглядываешься через плечо. Не знаешь, кто преследует тебя... Когда живешь в джунглях, к сожалению, становишься твердым и жестоким... Теплые человеческие от-ношения никогда пе существуют в корпорации... В конечном счете вы должны делать прибыль... Рыба глотает маленькую рыбешку, потом эту рыбу заглатывает рыба покрупнее — и так до тех пор, пока самая большая рыбина не поглотит всех... Когда входишь в зал заседаний совета директоров, все встают и говорят «хеллоу!». Не думаю, что есть человек, которому не нравилось бы это. Испытываешь приятное ощущение... Все выглядит так мило: репортажи в газетах о собрании акционеров, о ежегодном отчете корпорации. А за кулисами — джунгли» .

Читая это на редкость откровенное интервью, невольно подмечаешь, что, как ни изменились к нашему времени формы и методы ведения бизнеса, дух и характер делового мира — мира джунглей — остается неизменным.

В своей работе Селигмен часто прибегал к историческим па-раллелям, которые шокируют аполОгетов капитализма, но отражают действительность.

Весной 1974 г. мне довелось побывать в штаб-квартире гигантской корпорации «Интернэшнл бизнес мэшинз» («ИБМ»), контролирующей свыше 70% продаж и аренды электронно-вычислительных машин. Я оказался в мире чудес современной научно-технической революции, среди удивительных сверкающих хромом и сталью машин и механизмов. Окружали меня учтивые высокообразованные джентльмены, похожие одновременно и на докторов и на университетских профессоров. Несколько лекторов прочли нам, гостям, содержательные лекции о том, как «ИБМ» служит научному и техническому прогрессу человечества. Атмосфера была почти академической.

В стенах корпорации часто с уважением упоминалось имя Томаса Дж. Уотсона, который на протяжении многих лет до кончины в 1956 г. возглавлял «ИБМ». Менеджеры корпорации говорили о нем, как об отце-наставнике, человеке неисчислимых добродетелей. В том же почтительном духе писали об Уотсоне его биографы Томас Грэм Белден и Марва Робине Белден в книге «Удлиненная тень: жизпь Томаса Дж. Уотсона» . Они рисуют портрет человека, замечательного во всех отношениях.

425

14 Б. Селигмен

А в книге «Сильные мира сего» мы обнаруживаем характеристики создателей «ИБМ», кажущиеся на первый взгляд почти ко-щунственными: учителями достопочтенного Уотсона были осно-

ватели корпорации Чарльз Р. Флинт —- «бизнесмен-пират образца XIX в., такой же мастер слияний и разводнения акций, как и Дж. П. Морган», а также глава фирмы «Нэшнл кэш рэджистер» Джон X. Паттерсон—«промышленный пират». Сам Уотсон отнюдь не гнушался сомнительными махинациями и даже был однажды приговорен к году тюремного заключения. И нынешним боссам «ИБМ» неоднократно приходилось садиться на скамью подсудимых за вопиющее нарушение законов (отделывались они, правда, штрафами, незначительными по сравнению с непомерными прибылями). По определению министерства юстиции США, корпорация доминирует на компьютерном рынке, выкручивая руки соперникам и выбрасывая их за борт . Как видим, сравнение практики «ИБМ» с приемами «бизнесменов-пиратов» не лишено оснований.

В заключительной главе книги снова возникают тени Джея Гулда и ему подобных, когда автор повествует о другой новейшей отрасли промышленности — аэрокосмической. В авиации, читаем мы, при консолидации и формировании большого бизнеса «бароны- грабители» вершили свою политику с такой же безжалостностью, как это было на железнодорожном транспорте в XIX в.; «смелых новаторов, после того как выявились подлинные возможности их открытий, ловко вытеснили алчные дельцы» (с. 379).

События, последовавшие после выхода в свет книги «Сильные мира сего», подтверждают, что повадки и нравы «баронов-грабителей» отнюдь не перевелись в мире капитала. На страницах газеты «Вашингтон пост» в апреле 1972 г. американский обозреватель Джек Андерсон прямо назвал боссов крупнейших корпораций США «баронами бизнеса», которые «с аппетитом пожирают корпорации поменьше размером» . Причем эти аппетиты все больше возрастают и число «пожираемых» компаний увеличивается неуклонно. Об этом можно судить по тому факту, что в 1974/75 финансовом году число разоренных фирм достигло рекордного уровня: обанкротились 254 484.компании. При этом пресса США отмечала, что темпы разорения значительно выше, чем даже в разгар «великого кризиса» — 1932 г. Когда знакомишься с этими цифрами, то невольно встают в памяти приведенные в книге Селигмена слова одного свидетеля о последствиях практики бизнесменов прошлого века: «По обочинам дороги, где прошел Рокфеллер (речь идет о Джоне Д. Рокфеллере. — С. В.), разбросаны разоренные люди и покинутые заводы...» (с. 197). Аналогия напрашивается сама собой... «Войны на фронте бизнеса», о которых повествовал автор, продолжаются по сей день.

На протяжении всей книги прослеживается агрессивность аме-риканского бизнеса как на «домашних фронтах», так и за преде-

лами Соединенных Штатов. Селигмен показывает, как захват мек-сиканского Техаса был неразрывно связан с финансовыми мани-пуляциями Мозеса Остина и его сына Стивна — «отца Техаса». В честь последнего названа столица самого большого штата Америки. Мне доводилось бывать в городе Остин. Власть имущие там по сей день с почтением упоминают имена Остинов как героев. Умалчивают только о спекулятивных побуждениях, которые привели их в Техас.

Официальные американские историки пытаются окутать романтической пеленой завоевание Дикого Запада. Селигмен, как и некоторые другие современные «ревизующие» исследователи США, срывает эту пропагандистскую пелену. «71 млн. га земель, которые принадлежали индейцам в 1862 г. и были закреплены за ними торжественными договорами, заключенными с Вашингтоном, оказались слишком лакомым куском, чтобы оставить его в их руках» (с. 125). Именно это было побудительной причиной того, что федеральная армия двинулась против коренных жителей прерий, истребляя или загоняя их в мрачные резервации — прочь с глаз белого человека. «И когда Запад был колонизован, туда , пришла обычная армия спекулянтов, чтобы покупать и продавать, \\ извлекая из этих операций как можно больше прибыли. Крупные \' спекулянты приобрели огромные земельные участки...» (с. 126).

За океаном на голубом экране у меня в доме ежедневно и по нескольку раз мелькали киноленты вестернов с показом «эпических» схваток американских солдат с индейцами. Но изображение спекулянта, хапающего, а потом перепродающего с большой выгодой отнятые у индейского населения земли, не входит в задачу голливудских продюсеров. Селигмен же восстанавливает историческую правду.

Милитаристские, экспансионистские традиции американского бизнеса в немалой степени способствовали становлению агрессив-ного империализма США в конце XIX — начале XX в. Не случайно книга Селигмена завершается главой, посвященной военно-про-мышленному комплексу. Автор убедительно показывает материальную заинтересованность военно-промышленных корпораций в международной напряженности, в продолжении «холодной войны», в форсировании гонки вооружений, в разбухании пентагоновского бюджета — этой, по образному выражению Селигмена, «военно-космической кормушки». Аргументированно, на конкретных примерах, вскрыто деформирующее, уродливое воздействие милитаризации экономики на жизнь страны. Военно-промышленный комплекс предстает перед читателем как фактор, опасный для всеобщего мира.

14*

427

От контрабандистской наживы до «безумно щедрых» прибылей в сфере военно-промышленного бизнеса прослеживает профессор Селигмен погоню американского бизнеса за прибылями как главное его устремление. Для капиталистов с самого рождения Соединенных Штатов, писал автор с горькой иронией, зафиксированное

в конституции «стремление к счастью стало стремлением к наживе, оправдываемым философией свободы» (с. 101). «Америке,— читаем мы дальше, — суждено стать миром бизпеса с его постоянной погоней за прибылью и накоплением капитала» (с. 135).

Адвокаты частного предпринимательства в последнее время пытаются доказать, что бизнес ныне стремится не столько к извлечению прибылей, сколько к «росту» — расширению производства товаров, услуг, «социальной продукции», распространению научно-технической информации и т. п. ...конечно же, в интересах всей экономики США и общества в целом.

Прибыли при этом объявляются всего лишь двигателем в процессе такого «роста», одним из средств, способствующих достижению «возвышенных» целей. Профессор Гарвардского университета Джозеф Шампитер сравнивает прибыли с «соками, питающими процесс динамичного новаторства»; они, дескать, позволяют монополиям идти на высокий риск научно-технических исследований. Мало того, прибыли дают якобы монополиям возможность вести себя, как «добрые граждане», заниматься благотворительностью, улучшать «качество жизни» в сво/.х общинах .

Если верить профессору Университета Карнеги — Меллона Герберту Саймону, большой бизнес уже не стремится больше к максимальным прибылям, а только к «удовлетворительным» с тем, чтобы «сделать счастливыми» советы директоров корпораций н рядовых акционеров, но в то же время «не вызывать гнев» потребителей и конкурентов .

А еженедельник «Ныосуик» в октябре 1972 г. даже утверждал, что корпорации добровольно сокращают прибыли. Журнал писал: «Со времен, когда поселенцы Новой Англии начали изготовлять ром, целью американских бизнесменов было извлечение прибылей из своих предприятий — до последней капли. Однако... почти все правила изменились, и вот один из результатов: некоторые компании взяли такой курс, что Адам Смит может перевернуться в гробу. Они свернули с дороги и... сокращают прибыли» .

О подоплеке всей этой пропагандистской кампании проговорился орган деловых кругов еженедельник «Бизнес уик» в статье под примечательным заголовком «Почему прибыли выглядят неприличными». «Проблема Америки, — сетовал автор статьи,— заключается в том, что слово «прибыль» загрязнено» . Поэтому-то апологеты капитализма и пытаются всячески затушевать мотив прибыли в своей массовой пропаганде.

Однако за закрытыми дверями офисов корпораций никто не делает секрета из того, что погоня за прибылями была и остается главной целью капиталистического производства. Передо мной ежегодный отчет корпорации «Литтон ипдастриз» за 1973 фпнан- совый год, изданный отдельной брошюрой для «внутреннего потребления». Документ начинается так: «На протяжении всего 1973 финансового года были предприняты многочисленные шаги для увеличения прибыльности компании...»

И, как показывает статистика, прибыли капиталистических корпораций в США неуклонно растут. После вычета налогов при-были в 1970 г. составляли 40,2 млрд. долл., в 1973 г. — 72,9 млрд., в 1974 г. — 85,4 млрд. К середине 1975 г., по данным министерства торговли США, прибыли уже перевалили (в годовом исчислении) за 100 миллиардов.

Если взять более широкий исторический диапазон, то весьма поучительны цифры роста нормы прибавочной стоимости в обра-батывающей промышленности Соединенных Штатов: в 1849 г. — 96%, в 1909 г.— 155, 1939 г. — 180, а во второй половине 1960-х годов —уже 314% (данные за 1966 г.) . Как известно, прибавочная стоимость выступает на поверхности в своем превращенном виде — в форме прибыли.

Глядя в будущее, боссы монополистического капитализма отнюдь не намерены отказываться от наращивания прибылей. Призывы к умножению прибылей отчетливо прозвучали на конференции руководителей большого бизнеса «Промышленный мир будущего, взгляд на бизнес в 1990 году», созванной в столице США по инициативе федерального правительства в начале 1972 г. Алан Гринспэн, тогдашний президент корпорации «Таунсенд — Гринс- пэн энд компани, инк.» а впоследствии председатель совета экономических советников при президенте США, назвал борьбу за при-быльность «основным вызовом бизнесу в следующие два десятилетия».

Мы видим, таким образом, что данная профессором Беном Се- лигмеиом характеристика основных черт капиталистического способа производства, сохраняющихся на всех его стадиях — и домо-нополистической, и монополистической, — опирается на твердый фундамент фактов.

И хотя автор был далек от марксизма, приведенные им данные и его основные выводы о хищнической, грабительской, агрессивной сущности капиталистического предпринимательства служат впечатляющей иллюстрацией марксистско-ленинского ана-лиза.

Карл Маркс писал: «Производство прибавочной стоимости или нажива—таков абсолютный закон этого способа производства» . И буржуазный ученый Селигмен на богатейшем материале истории американского бизнеса подтверждает, насколько точен и ак-туален по сей день основной экономический закон капитализма, открытый автором «Капитала».

Маркс отмечал особенно циничные, насильственные формы капиталистической эксплуатации за океаном. В письме к Ф. Зорге в 1881 г. Маркс подчеркивал, что в США капитализм развивался «в более циничной форме, чем в какой-либо иной стране» . В наши дни Коммунистическая партия США констатирует в своей программе: «Вопреки цветным картинкам, превозносящим отважные приключения, которые можно в изобилии найти на страницах, учебников истории, история развития американского капитализма — это история завоеваний, убийств, грабежа, коррупции и жестокости». И в книге «Сильные мира сего» вереницей драматических эпизодов перед читателем проходит именно эта, подлинная история заокеанского бизнеса, без умолчаний и приукрашиваний,, а не апологетические «цветные картинки».

В историческом споре между капитализмом и социализмом все больше выдвигается на первый план кардинальный вопрос: что различные социальные системы дают человеку и обществу а целом? Поэтому представляется весьма интересным, что Б. Селигмен на протяжении всего своего повествования не упускал из виду темы — бизнес и общество. Стараясь раскрыть эту тему, он поднимает актуальные в наши дни проблемы гуманизма, демократии, равноправия, патриотизма.

Автор констатировал тот факт, что капитализм, особенно на первых стадиях своего развития, когда он был явлением прогрессивным по сравнению с предшествующими формациями, в огромной степени способствовал развитию производительных сил страны. В книге показана, хотя и бегло, канва экономического развития Соединенных Штатов.

«Конечно, — говорится в предисловии, — спекулянты и финансисты помогли создать экономику, но какой ценой?» (с. 7). Автор, по сути дела, повторяет вопрос, поднятый еще Карлом Марксом в «Капитале». «Хотя капиталистический способ производства, — писал Маркс, — принуждает к экономии в каждом отдельном предприятии, тем не менее его анархическая система конкуренции вызывает безмерное расточение общественных средств производства и рабочих сил, а также множество функций, в настоящее время неизбежных, по по существу дела излишних» . Маркс также указывал: «Вообще капиталистическое производство, несмотря на все свое скопидомство, несомненно расточительно в обращении с человеческим материалом; точно так же как, с другой стороны, оно, благодаря методу распределения своих продуктов при помощи торговли и свойственному ему способу конкуренции, оказывается также весьма расточительным в расходовании материальных средств, причем для общества теряется то, что выигрывают отдельные капиталисты» .

Книга «Сильные мира сего» предоставляет яркие иллюстрации этих марксовых положений. Селигмен констатировал огромное расточительство материальных и человеческих ресурсов во все периоды капиталистического хозяйствования вплоть до наших дней. «Конечно же, трудно усмотреть созидательные побуждения в деятельности Дэниэла Дрю, — писал он с сарказмом, — а историкам, жаждущим заново переписать летописи XIX в., несмотря на все их ухищрения, не удается обнаружить созидательное начало в махинациях Джима Фиска» (с. 7).

В главах 6-й и 7-й необычайно живо описана вакханалия расточительства и коррупции при строительстве железных дорог в прошлом веке. Транспортные воротилы и финансисты прикарманивали львиную долю средств, ассигнованных на строительство железнодорожных магистралей федеральной администрацией, властями штатов и частными вкладчиками. Дабы получить побольше субсидий, они умышленно прокладывали пути не напрямую, а зигзагами и извилинами. Преднамеренно они ухудшали качество железнодорожного полотна; такая «экономия» породила устрашающее количество катастроф с большими человеческими жертвами. В яростной междоусобной конкуренции транспортные магнаты не гнушались устраивать искусственные обвалы с помощью динамита на строительстве дорог, которое велось соперниками.

От целых поколений американцев, даже образованных, апологеты капитализма скрывали всю эту грязную подоплеку «железнодорожной эпопеи». Раскроем стандартный учебник для колледжей «Экономическая история Соединенных Штатов» преподавателя истории Бостонского университета Фрэнсиса Дж. Уолетта. В главе 19-й, посвященной истории транспорта в США, нарисована лубочная картинка «замечательного роста нашей железнодорожной сети», который принес «выгоды многим сферам экономической активности». «Изобретения, введенные во время гражданской войны и после нее, — живописует фальсификатор Уолетт, — сделали железнодорожный транспорт более эффективным, безопасным и комфортабельным» . А о чудовищных хищениях железнодорожных «баронов-грабителей» ни слова, кроме краткого упоми-нания о «слишком произвольных» тарифах за проезд и провоз грузов.

В свете исторической правды, восстановленной профессором Селигменом, «герои транспорта» предстают перед читателем такими, какими они были на деле — беззастенчивыми хищниками и расхитителями общественных средств. «Железнодорожные магнаты считали себя представителями высшей расы по сравнению с обычными людьми». Убийственно звучит приведенное автором цинично-презрительное восклицание президента железной дороги «Нью-Йорк сентрал» Уильяма Г. Вандербильта: «Будь он проклят, этот народ!» (с. 143).

Современные наследники вандербильтов, конечно, не решатся вслух, да еще в присутствии представителя прессы, высказать в столь грубой форме пренебрежение к общественности, к рядовым пассажирам и потребителям. Но и все последующее повествование Селигмена и факты о хищнической практике бизнеса, пре-данные огласке уже после опубликования его книги, подтверждают, что девиз хозяина «Нью-Йорк сентрал» оставался п остается до наших дней символом веры деловых кругов США.

На современном этапе общего кризиса капитализма, в обстановке усиливающегося соревнования двух социальных систем на мировой арене монополистические корпорации, конечно, не могут действовать по старинке; они вынуждены приспосабливаться к изменившейся ситуации. Бурное развитие научно-технической революции заставляет их активно заниматься исследованиями и разработками, используя механизм государственно-монополистического капитализма, внедрять определенные, хотя и весьма ограниченные, «элементы планирования». Но эти тенденции наталкиваются на основное противоречие капитализма. В конечном счете, как показывает практика, стремление к максимизации прибыли берет верх над тенденцией к «модификации» и «рационализации» капиталистического способа хозяйствования.

Об этом весьма красноречиво говорит один из руководителей Стэнфордского исследовательского института Уиллис Харман: «Ежедневно появляются новые факты и обвинения в том, что хорошая по всем показателям деловая практика зачастую оказывается плохой социальной политикой. Слишком часто рациональные, деловые решения приводят в итоге к нерациональному истреблению природных ресурсов, загрязпепию окружающей среды, росту безработицы в связи с новой технологией, унижению достоинства личности... Современные тенденции и современная стратегия бизнеса, экстраполированные до 1990 г., приведут к такому состоянию общества, которое окажется по крайней мере нежелательным, а возможно, и невыносимым» .

В 60—70-е годы антиобщественная, хищническая практика большого бизнеса стала предметом пристального изучения и рас-следования многими американскими общественными, научными, потребительскими и прочими организациями. Под нажимом об-щественности некоторые наиболее вопиющие аспекты деятельности монополий расследовались комиссиями конгресса и федеральными учреждениями. В результате таких расследований, хотя зачастую неполных и робких, складывается картина системати-ческого и все усиливающегося разграбления природных богатств Америки, расхищения государственных и общественных фондов,

поступающих пз кармана рядового налогоплательщика, обворовывания массового потребителя и т. п.

Многочисленные свидетельства показывают, что монополии все больше ставят под угрозу окружающую среду: повседневно загрязняются воды рек, озер, морей и океанов, воздух и земля. По сведениям газеты «Ныо-Йорк тайме» от 13 июля 1975 г., 11 из 13 предприятий корпорации «Юнайтед Стейтс стил» грубо нарушают закон конгресса США о чистом воздухе, принятый в 1970 г., и загрязняют атмосферу. Боссы корпорации, не отрицая факта нарушения закона, на протяжепии нескольких лет палец о палец не ударили, чтобы установить на предприятиях очистительное оборудование. Почему? Они, оказывается, экономят на этом несколько сот миллионов долларов, и им нет дела до здоровья живущего поблизости населения .

По сведениям члена палаты представителей США Бенджамина Розептола, общий ущерб здоровью людей и их достоянию, причиняемый в результате загрязнения воздуха промышленными предприятиями в США, оценивался в 1968 г. примерно в 16,2 млрд. долл., а к 1977 г. достигнет 22,7 млрд. долл. .

Корпорации ради прибылей широко практикуют выпуск продукции ухудшенного качества с ограниченным сроком годности. На лексиконе бизнесменов такие товары называются продукцией со «встроенной» или «запланированной устарелостью». Попав за океаном в положение массового американского потребителя, я вскоре убедился, что купленные новехонькие предметы бытового обихода — электроприборы, мебель и т. п. — уже через небольшой срок приходили в негодность и требовали замены. Позднее, уже в 70-е годы, генеральный советник федеральной торговой комиссии Джозеф Мартин-младший признал: «Случаи со «встроенной устарелостью» — это обычное явление» .

Умышленная «устарелость» продукции — еще полбеды. Дело принимает гораздо более опасный оборот, когда монополии выбрасывают на рынок товары, угрожающие жизни и здоровью покупателей. Как сообщил конгрессмен Б. Розентол, потребительские товары ежегодно убивают 30 тыс. человек, лишают трудо-способности 110 тыс. и ранят 20 млн. человек. С присущей аме- | риканцам склоппостыо все оценивать в долларах законодатель добавил: «Публике это обходится в пять с лишним миллиардов в год. А цепа человеческих страданий ужасающа» . Розентол прямо назвал виновников выпуска смертоносных товаров: «промышленники, жаждущие увеличить прибыли» *****.

В начале 70-х годов большое негодование общественности вызвали мпогие тысячи случаев гибели детей от ожогов при вое- пламенении нижнего белья, мгновенно вспыхивающего вблизи любого источника огня. Вашингтонские власти провели расследования и обещали принять меры к предотвращению гибели детей. Однако десятки фирм ограничились тем, что привешивали к детским товарам этикетки с надписью «не воспламеняется», хотя были отлично осведомлены, что их продукция легко возгорается. Трагические эпизоды продолжались.

Столь же опасны были во многих случаях детские игрушки,, приносившие в начале 70-х годов примерно 700 тыс. несчастных случаев. По свидетельству бостонского юриста Эдварда Шварца,, специально исследовавшего эту проблему, фабриканты без зазрения совести выпускали игрушки «с острыми режущими краями, высоким взрывчатым потенциалом, смертоносным электрическим зарядом, опасной воспламеняемостью; игрушки, способные при-вести к удушению или отравлению» .

Сенсацию за океаном вызвали разоблачения опасной продукции автостроительных корпораций, сделанные вашингтонской исследовательской группой во главе с Ралфом Нейдером. Прославленные автомашины Детройта, по выражению Нейдера, «небезопасно водить при любой скорости». После этих разоблачений автокорпорациям неоднократно возвращали для доделки десятки тысяч машин. На слушаниях в одной из сенатских комиссий Ней- дер обвинил детройтских гигантов в «массированном воровстве»^ в «преступном обмане и преступной небрежности при производстве опасных автомашин» . В обстановке общественного негодования многие компании стали вводить некоторые усовершенствования, способствующие безопасности вождения автомашин, но брали за это втридорога. Корпорация «Дженерал моторе», например, предлагала покупателям за 300 долл. так называемое воз- « душные мешки, спасавшие водителя при аварии. Однако Национальное управление по безопасности движения на шоссейных ^дорогах подсчитало, что красная цена «воздушным мешкам» — 106 долл. . Итак, получался замкнутый круг: корпорации наживаются как на опасных для вождения машинах, так и на «безопасных»...

В специальном исследовании профессор экономики Роберт Хейлброунер сравнил бесчисленные случаи выпуска корпорациями заведомо опасной, дефектной продукции со «злодеяниями, подобными злодеяниям в Майлае», южновьетнамском селении, где- пентагоновские интервенты совершили массовое убийство мирных жителей. Книга ученого характерно называется: «Во имя при-были»...

Как подчеркивают прогрессивные исследователи в США, главной жертвой массового расточения человеческих ресурсов становят- <ся преимущественно трудящиеся. Потогонная система и отсутствие надлежащей техники безопасности на капиталистических предприятиях страны приводят к трагическим последствиям: на заво-дах и фабриках ежегодно происходит 8—9 млн. несчастных случаев, в результате которых 2,5 млн. человек временно лишаются тру-доспособности, а 250 тыс. человек — постоянно. Каждый год на предприятиях США гибнут свыше 14 тыс. человек . Мало того, статистика не учитывает, какой вред здоровью рабочих приносит применение на производстве 40 тыс. видов химикалиев, долгосрочное воздействие которых на живой организм, по свидетельству бюллетеня «Хейлс райтс ныос», не изучено «даже на животных». Известно только, что вредность производства порождала к началу 70-х годов миллион случаев заболеваний — глазных, мозговых, легочных и т. д. Комментируя приведенные выше факты, орган Коммунистической партии США ежемесячник «Политикал аф- ферс» писал в июле 1975 г.: «Промышленность стала огромным и кровавым полем боя, где рабочие — жертвы» .

Такого положения вещей не могут отрицать даже многие буржуазные исследователи. В последние годы опубликовано немало исследований о бесчеловечной эксплуатации людей труда в Соединенных Штатах. В документальной книге «Мускулы и кровь» корреспондентка газеты «Балтимор сан» Рэчел Скотт констатирует: «Большинство американцев полагают, что... потогонные фабрики с нездоровыми и опасными условиями работы исчезли вместе с 60-часовой рабочей неделей и детским трудом... Однако рабочие ежедневно погибают при взрывах и пожарах; их кромсают машинами... Сотни тысяч мужчин и женщин отравляются на работе ядовитыми дымами и кислотами, задыхаются от пыли, заполняющей легкие.. Продолжающаяся кровавая бойня скрыта от глаз за фасадом большинства современных предприятий» .

Безмерное расточительство общественных производительных сил и рабочих ресурсов, зафиксированное Карлом Марксом, как видно, не только продолжается — происходит его эскалация. Если хищения «баронов-разбойников» прошлого столетия исчислялись десятками миллионов долларов, то теперь расхищенные национальные средства оцениваются десятками и сотнями миллиардов.

Не создавая никаких новых ценностей, банки и другие финансовые институты большого бизнеса в середине 70-х годов ежегодно загребают примерно 35—40 млрд. долл. в виде процентов с ценпых бумаг и займов, предоставленных государственным учреждениям; выплачиваются эти доллары в конечном счете трудящимися-нало-гоплательщиками. Грабеж государственной казны происходит и в форме уклонения от уплаты налогов корпорациями, которые в 1967 г. недоплатили налоговому управлению, используя хитро- сплетение льгот и лазеек, 36,6 млрд. долл., в 1972 г. — 59,8 млрд., а в 1975 г. (предварительные данные) — 91 млрд. долл.

Но поистине апогея достигает расточительство национальных ресурсов в сфере военно-промышленного комплекса. Бюджеты военного ведомства США, которые, по оценке Пентагона, должны достигнуть к 1980 финансовому году 148 млрд. долл. в год, стали богатой кормушкой для фабрикантов оружия.

По сути дела, создан постоянно действующий долларопровод, перекачивающий ежегодно через Пентагон десятки миллиардов долларов из кармана налогоплательщика в бездонную бочку не-производительных расходов. В последние годы резко усилилось недовольство широких общественных и политических кругов США растущими масштабами расхищения национальных ресурсов военно-промышленным комплексом. Пропагандистская служба Пен-тагона была вынуждена под огнем общественной критики опубликовать в 1972 г. своеобразный оправдательный документ, оза-главленный «Экономическая подоплека оборонных расходов». «На министерство обороны, — огорчались авторы документа, — сваливают вину за все, начиная с нехватки энергии и плохого состояния пассажирского железнодорожного транспорта и кончая проблемой платежного баланса, потому что оно, дескать, монополизировало научно-исследовательские таланты, ограбило инфра-структуру, развратило американскую промышленность... и истощило источники капитала, необходимого для гражданских це-лей» .

Неуклюжие попытки пентаголовцев опровергнуть перечисленные обвинения мало кого убедили, ибо невозможно поколебать обоснованные аргументы авторитетных американских ученых- экономистов, экспертов по военному делу и законодателей. Книга профессора Б. Селигмена — один из трудов, убедительно показывающих пагубное воздействие военно-промышленного комплекса на хозяйственную жизнь Соединенных Штатов, на ход научно- технического прогресса и уровень жизни рядовых американцев. Автор привел бичующее высказывание одного своего соотечественника: «Миллиарды, которые так пригодились бы в борьбе с бедностью, были расточительно израсходованы па то, чтобы позволить этим излюбленным клиентам Пентагона (т. е. военно-про- мышленпым монополиям. — С. В.) и впредь получать от него уже ставшие для них привычными безумно щедрые военные пособия» (с. 404). Селигмен образно называет военное производство «неразменной монетой в экономике США». Он обращает, в частности, внимание на невозможность применения новейшей технологии военного производства на обычных промышленных предприятиях. Кому в Америке на пользу такое положение вещей? «Военно-промышленный комплекс неизбежно рождал новых миллионеров», — с горькой иронией отвечал автор.

Американская действительность подтверждает реалистические выводы профессора. В августе 1974 г. на слушаниях в конгрессе бывший помощник министра обороны США Пол Уорнке показал: «Бюджет министерства обороны накачивает деньги в экономику для создания продукции, которую никакой потребитель не захочет и не будет покупать» . Бывший руководитель Пентагона особо подчеркнул, что наращивание военного бюджета усиливает хозяйственные неурядицы в стране, в частности разжигает инфляцию.

Видный экономист Джон К. Гэлбрейт подчеркнул в интервью французскому журналу «Нувель обсерватёр» деформирующие диспропорции, возникающие в экономике США. В то время как «непужные вещи», в частности оружие, производятся в избытке, сказал он, производство продуктов питания, строительство квартир, лечебных учреждений и прочих необходимых вещей становится все более недостаточным.

В ответ на излюбленный аргумент законодателей-милитаристов, гласящий, что военные заказы якобы благотворно воздействуют на оживление хозяйственной конъюнктуры отдельных штатов и избирательных округов и повышают, в частности, там занятость, сенатор-демократ Уильям Проксмайр после тщательного рассле-дования деятельности Пентагона и фабрикантов оружия обоснованно указывает в своей книге «Доклад из страны расточитель-ства», что военно-промышленный комплекс занимается отнюдь «не благотворительной деятельностью, ибо истощает наши эконо-мические ресурсы, способствует инфляции, разбазаривает нашу квалифицированную рабочую силу, растрачивает энергию и ин-теллект паших инженеров и ученых» .

Здравые суждения Селигмена и других американских ученых и политиков не только разоблачают зловещую, антинациональную деятельность военно-промышленного комплекса империализма США, но и убедительно обосновывают необходимость конструктивных практических мер по обузданию гонки вооружений и разоружению, которые были бы в коронных интересах американского народа.

В современных условиях резкого обострения идеологической борьбы двух систем тысячеустая западная пропаганда повседневно пытается внедрить в умы людей версию о том, что капитализм является якобы носителем и генератором демократических традиций и что «истинная демократия» вообще мыслима лишь при частном предпринимательстве. В этой связи факты и наблюдения, приведенные в книге «Сильные мира сего», производят, как вы-ражаются американцы, поистине освежающее впечатление.

Автор показывает, как на всем протяжении американской истории бизнес выступал душителем буржуазно-демократических свобод и прав человека и гражданина.

Мы узнаем, что уже на заре возникновения независимых Соединенных Штатов влиятельные круги правящих классов предавали анафеме «увлечение свободой» и стремились свести провозглашенные в конституции права человека лишь к праву на собственность.

В дальнейшем крупные бизнесмены систематически устанавливали в своих конторах и на предприятиях авторитарный, репрессивный режим, глушили любую критику, грубо расправлялись с недовольными и протестующими. Не было ни на йоту демократии на собраниях акционеров XIX в., где финансист Питер Уин- денер мог, например, безнаказанно и цинично бросить в зал издевательские слова: «Сначала проголосуйте, а потом обсуждайте» (с. 169). (Не напоминают ли приказания Уинденера о нынешних демократических нравах под куполом вашингтонского Капитолия, где зачастую итоги голосования по проектам решений об ассигнованиях Пентагону предрешаются еще до прений в сенате и палате представителей?)

Нельзя было и помышлять о демократии в дворцах морганов и других «отцов бизнеса». Морган, свидетельствует Селигмен, устанавливал чистейшую диктатуру, проявлял высокомерие и жестокость к людям. Он «требовал абсолютного повиновения, вызывая страх, а не уважение» (с. 205).

Переход капитализма в его монополистическую стадию ознаменовал наступление реакции по всей линии. Селигмен красочно иллюстрировал это марксистско-ленинское положение. «Корпорация, — констатирует он, — превратилась в систему частного правительства, иерархическая структура которого сильно напоминает структуру тоталитарного государства. Не имея конституционных ослов, многие корпорации оказались на грани беззакония. Их эко-номическая власть и могущество, как и мощь страны, сосредоточились в руках нескольких тысяч лиц, возглавляющих бюрократический аппарат корпораций» (с. 375).

Автор зло высмеял миф о «демократизации» капитала, о «народном капитализме». Он аргументированно показал, как олигархи монополий лишили массу держателей акций реальных прав. Столь же беспощадно развенчивается легенда о «потребительском обществе», распространяемая апологетами капитализма. Из книги явственно следует, что никакого «суверенитета» рядового потребителя нет в американском обществе. Реальная действительность в описании Селигмена выглядит так: «Производитель и потребитель явно оказались в положении неравных антагонистов. Один обладает неограниченными экономическими возможностями, другой практически бессилен что-либо предпринять в свою защиту, его существование полностью зависит от продажи его рабочей силы... Один производит товары сомнительного качества, другому приходится покупать то, что есть в продаже... В реальной действительности потребитель уже давно лишился своего суверенитета и приписываемой ему способности оказывать влияние на социальный и экономический строй» (с. 377—378).

Развернувшиеся в последние годы общественные кампании в защиту прав потребителей заставили монополистов тщательнее маскировать наиболее вопиющие проявления своего произвола, но в целом нисколько не затронули систему бесправного положения потребительских масс, отданных на милость большому бизнесу.

Особенно жестоко, как показано в книге, бизнес подавляет права и интересы промышленного пролетариата и других отрядов трудящихся. Для предпринимателей, по определению Селигмена, рабочие — лишь винтики в гигантской машине по производству прибылей. И, как «винтики в машине», лишены в глазах капиталистов человеческих прав. В книге скупо показана классовая борьба между трудом и капиталом, тем не менее через все повест-вование отчетливо проходит мысль о том, что на протяжении двух столетий своего господства бизнесмены нажигались и обогащались, сочетая беспощадную эксплуатацию рабочей силы со свирепыми репрессиями против малейших проявлений пролетарского протеста. Популяризаторы заокеанской демократии не любят вспоминать о том, что уже в XX в. в шахтерских поселках Колорадо «жизнь людей направлялась с заботой и обстоятельностью, характерными для концентрационных лагерей» (с. 203) и что завод Форда был «чем-то вроде шумной тюрьмы» (с. 269). Они запамятовали, что целый арсенал оружия применялся для подавления рабочих забастовок.

Именно таковы традиции большого бизнеса — антидемократические и репрессивные. И если сегодня охранники и частная полиция на капиталистических предприятиях уже не решаются расстреливать белых рабочих, то в этом отнюдь не проявление американской демократии, а заслуга рабочего движения США, которое в долгой и упорной классовой борьбе отстаивало и отстаивает свои жизненные права. Однако и в наше время полиция pi национальная гвардия пе гнушаются силой оружия подавлять вспышки возмущения угнетенных и обездоленных трудящихся нег-ритянских гетто. По сообщениям прессы США, в полицейских управлениях страны держатся наготове арсеналы новейшего оружия для «подавления уличных бунтов». Специально тренируются отряды карателей, красноречиво именуемые «райот контрол скуодз» («взводы контроля за бунтами»).

Генеральный секретарь Коммунистической партии США Гэс Холл подчеркивал в своем докладе на XXI съезде партии в июне 1975 г., что повестка дня государственно-монополистического капитала, направленная на снижение уровня жизни и качества в целом, «предусматривает также репрессии против всех инакомыслящих или сопротивляющихся наступлению на народ. Главным орудием в этом антидемократическом наступлении служит расизм» .

Неопровержимые факты истории и современности показывают, таким образом, что капитализм на всех его стадиях является не сеятелем демократии, а рассадником реакции и репрессий В свете этих фактов предельно ясно, что организаторы раздутой в первой половине 70-х годов клеветнической кампании об «отсутствии» в мире социализма демократических свобод и прав человека ищут в чужом глазу соломинку, не видя в своем бревна. Сваливая с больной головы на здоровую, реакционные, и прежде всего сио-нистские, круги в США забывают, что «отцы американского бизнеса» вроде автомобильного короля Генри Форда исповедовали л насаждали в стране зоологический антисемитизм — об этом весьма кстати напоминает книга Селигмена.

За два века существования Соединенных Штатов большой бизнес сосредоточил в своих руках гигаптскую экономическую и политическую мощь, которая все больше концентрируется у сравнительно небольшой группы «сильных мира сего». В первой по-ловине 70-х годов XX столетия на крупнейшие 500 корпораций США приходилось 75% активов всех американских фирм (их общее число примерно 300 тыс.), три четверти всей рабочей силы, 65% всех корпоративных продаж. Естественно, они стяжали три четверти прибылей всех компаний .

Не ограничиваясь контролем над национальными ресурсами США, крупные монополии, как спруты, протянули свои щупальца в другие районы мира. В начале 70-х годов так называемые международные, или межнациональные, корпорации, базирующиеся в основном в США, контролировали одну пятую валового общественного продукта, примерно половину промышленного производ-ства, внутренней и внешней торговли капиталистических стран.

Разумеется, обладая такой огромной мощью и контролем над производительными силами и людскими ресурсами, элита государственно-монополистического капитализма США несет первостепенную ответственность за положение вещей в стране. С какими же основными итогами большой бизнес подошел к 200-летнему юбилею Соединенных Штатов? В результате его хозяйничания богатейшая держава капитализма сегодня предстает страной острейших и углубляющихся социально-экономических противоречий. Могущество крупного бизнеса, как подчеркивается в Прог-рамме Коммунистической партии США, обостряет каждую социальную проблему, усиливает все пороки капиталистического общества.

В. Селигмен в своей книге указывает на некоторые из этих недугов капитализма: неустойчивость экономики, «балансирую- щей на острие ножа между стабильностью и спадом», массовую нищету — «эту глубоко укоренившуюся болезнь», грозящую стать хронической, безработицу — «полная занятость даже в годы послевоенных бумов продолжала оставаться недосягаемой целью». Все эти и многие другие острейшие социально-экономические проблемы после публикации труда «Сильные мира сего» еще больше усугубились. В 70-е годы, по образному выражению экономиста Джона Кеннета Гэлбрейта, в хозяйственной жизни капитализма верх взяло «царство тройки — инфляции, безработицы и спада». К 1976 г. безработица в США охватывала, согласно профсоюзным данным, примерно 10 млн. человек. Буржуазные эксперты предсказывают при этом высокую безработицу в обозримом будущем. Еженедельник «Юнайтед Стейтс ньюс энд Уорлд рииорт» писал летом 1975 г.: «Предстоит, как полагают, длительный период безработицы — хронической и высокой... Дни полной или почти полной занятости ушли в прошлое» . Таким образом, констатируется наличие хронической безработицы как постоянного фактора американской хозяйственной жизпи. Ползущая инфляция превратилась в 70-е годы в галопирующую, В середине 1975 г. темпы роста инфляции в годовом исчислении составляли свыше 10% (данпые банка «Фёрст нэшнл сити»). Несмотря на появившиеся в это время официальные прогнозы об окончании сильнейшего со времени «великой депрессии» 1929—1933 гг. кризиса, многие экономисты весьма пессимистически оценивают долгосрочные перспективы, отмечая неустойчивость американской эконо-мики, усугубляемую валютным кризисом мировой капиталисти-ческой системы и энергетическим кризисом.

Продолжает усиливаться отмечеппая профессором Б. Селигме- ном неравномерность распределения доходов за океаном. Журнал «Нэйшн» отмечает, что если одна пятая часть американского населения, получающая наивысшие доходы, владеет 76% всего национального богатства, то пятая часть американцев, находящаяся на социальном дне, имеет около 0,2% . Спустя десятилетие после провозглашения президентом Линдоном Джонсоном «войны против бедности» в 1975 г. почти 24 млн. американцев официально зарегистрированы как бедняки, но многие эксперты и эту огромную цифру считают весьма заниженной. По сообщению вашингтонской газеты «Стар ныос», в стране насчитывается 40,6 млн. человек, которые не могут сами прокормить себя и нуждаются в получении так называемых продовольственных талонов, позволяющих покупать продукты питания со скидкой. Ссылаясь на доклад сенатской комиссии по вопросам питания и человеческих потребностей, журнал «Нэйшн» писал в июле 1974 г.: «Пять лет спустя после того, как президент Никсон обещал покончить с голодом в Америке, бедняки стали беднее и голоднее» .

Книга «Сильные мира сего» кончается на пессимистической ноте: профессор Селигмен не видит избавлений от тех бедствий, которые принес Америке большой бизнес. Он отнюдь не одинок в своем пессимизме. Многие его буржуазные коллеги разделяют мрачные суждения. Председатель экономического совета при президенте США Алан Гринспэн признает, что «капитализм переживает кризис» . Бывший член того же совета Отто Экстейн — экономист либерального толка — говорит: «Капиталистическую систему в наши дни расшатывают все усиливающиеся волны пере-мен, которые накатываются все быстрее». Он опасается наступления «того дня, когда индивидуальная основа общества канет в вечность». По словам экономиста Джозефа Шампитера, «капитализм — на скамье подсудимых...» . Публицист Билл Мойерс, бывший помощник президента Джонсона, пишет в журнале «Нью- суик»: «Опасность капитализму — ...это сам капитализм» .

Журнал деловых кругов «Форчун» отмечает, что подобные обвинения в адрес капитализма выдвигаются все чаще и громче. «Существует, — пишет журнал, — весьма распространенное подозрение, омрачающее канун 200-летнего юбилея, которое выражается в том, что сегодняшние беды проистекают из единого кор-ня — из характера самой американской системы. Громогласный хор критиков заявляет, что все беды доказывают поражение этой системы и необходимость ее замены... Широкая публика все больше и больше ставит под сомнение законность и обоснованность этой системы и возможность того, что она выживет. Это настроение сомнения в себе самих, этот неотвязный страх перед трагической судьбой ослабляет моральный дух, который так необходим Соединенным Штатам, чтобы успешно справиться со своими несчастьями» .

Апологетов капитализма весьма тревожит то, что отчуждение от системы охватывает растущее число американцев. Как сообщала в июне 1974 г. газета «Вашингтон пост», руководители американских институтов по изучению общественного мнения согласньг в том, что, по суждению большинства амерргканцев, «крупные американские корпорации имеют слишком много власти в обществе п слишком бесчувственны к большей части своих социальных обязанностей» . Согласно опросу, проведенному в мае — июне 1975 г. Институтом Гэллапа, примерно половина опрошенных не выразила доверия американской экономической системе. Прези-дент исследовательского института «Опинион рисерч» Т. Бинхэм докладывает: «Растет число американцев, считающих, что в руках ограниченного числа компаний сосредоточено слишком много вла- сти и что в интересах страны крупные компании должны быть ликвидированы» .

Книга «Сильные мира сего», убедительно показывающая анти-общественный характер деятельности большого бизнеса, помогает понять, почему в крупнейшей стране капитализма все больше людей отчуждается от системы классовой эксплуатации и наживы, несмотря на 200-летнюю упорную «обработку умов» апологетами частного предпринимательства. Как ни был далек автор от марксизма, но его труд аргументированно подтвердил, что капитализм исторически бесперспективен и что будущее принадлежит другой социальной системе.

С. Вишневский

<< |

↑

Источник: Б.СЕЛИГМЕН. СИЛЬНЫЕ МИРА СЕГО: бизнесы бизнесмены в американской истории. 1976

Еще по теме ПОСЛЕСЛОВИЕ:

- Бизнес-планирование - Основы бизнеса - Стратегия бизнеса -