Признание реорганизации недействительной: концептуальные подходы к проблеме

У.Ю. Мамедов, анализируя нормы ГК РФ о реорганизации, полагает что «исходя из смысла статей 51, 52, 57, 59, 61 ГК РФ, правовое разрешение случаев нарушения законодательства при создании или реорганизации юридических лиц возможно лишь путем признания судом недействительным самого факта регистрации реорганизации... попытки же оспаривать отдельно свидетельство о государственной регистрации юридического лица, или устава, или учредительного договора либо сами учредительные документы изначально обречены на неудачу»^[192].

Е. Бакулина предлагает рассматривать реорганизацию как «процедуру (порядок действий), опосредующую переход прав и обязанностей одного хозяйственного общества к другому в порядке правопреемства»^[193]. В связи с чем, по ее мнению, оспаривать можно лишь акты, опосредующие реорганизацию.

Представляется, что в настоящее время в науке по указанному вопросу сложилось два антагонистических подхода:

1) «крайне умеренный», представители которого указывают, что невозможно признание реорганизации недействительной, но при этом аккуратно обходят стороной проблему нарушения прав третьих лиц в случае нарушения процедуры реорганизации;

2) «радикальный», представители которого считают, что при грубом нарушении прав или злоупотребления правом возможно признание реорганизации недействительной и применение соответствующих последствий, в том числе принудительное проведение «обратной» реорганизации для приведения сторон в первоначальное положение (имеется в виду, например, проведение принудительного слияния после разделения, повлекшего за собой нарушение прав).

Мыслится, что на практике могут складываться ситуации не в пользу каждого из подходов. Так, например, нетрудно увидеть, что проведение принудительного слияния после проведенного разделения для небольших обществ может привести к неспособности удовлетворения прав кредиторов в силу больших расходов на саму процедуру реорганизации .

Как уже было показано в первой главе настоящего исследования, реорганизация представляет собой сложный юридический состав, состоящий из последовательно совершаемых юридически значимых действий (юридических фактов). В материалах судебно-арбитражной практики мы можем обнаружить положение о том, что каждый из таких юридических фактов может быть оспорен в установленном законом порядке. Так, ФАС Дальневосточного округа в постановлении от 6 июня 2006 года, 30 мая 2006 года № Ф03-А59/06-1/1566 по делу № А59-2572/05-С25 указал, что реорганизация акционерного общества путем преобразования производится посредством совершения преобразуемым обществом ряда юридически значимых действий, которые могут быть оспорены в арбитражном суде в установленном законом порядке^{[194] [195].}

Вместе с тем, тот же суд сделал вывод о том, что действующее законодательство не содержит запрета на оспаривание реорганизации юридического лица в судебном порядке без оспаривания в отдельности каждого действия, которое лежит в основе реорганизации. В связи с изложенным постановление апелляционной инстанции подлежит отмене на основании частей 1-3 статьи 288 АПК РФ как принятое по неполно установленным обстоятельствам дела с нарушением норм материального и процессуального права. При новом рассмотрении дела суду апелляционной инстанции следует уточнить у истца предмет и основания иска и в зависимости от этого разрешить спор.

С таким выводом суда трудно согласиться, поскольку действующее законодательство содержит лишь нормы о возможности оспаривания отдельных юридических фактов, входящих в сложный юридический состав реорганизации и не содержит норму о возможности оспаривания реорганизации как процедуры в целом.

Как отмечают В.А. Белов и П.В. Шевцов, «при оспаривании реорганизации могут признаваться недействительными исключительно отдельные юридически значимые действия, входящие в состав реорганизации, но не сама реорганизация в целом.

203

незавершенным» .

Для дальнейшей проработки вопроса необходимо разложить «собственно реорганизацию»^{[196] [197]} на этапы, присущие каждой из ее форм:

- принятие решения о реорганизации (данный этап включает: решение о реорганизации в форме протокола или решения единственного акционера, в договорных видах реорганизации - слияние, присоединение - также утверждение соответствующего договора; уведомление регистрирующего органа, запись соответствующих сведений в ЕГРЮЛ; размещение объявления в Вестнике государственной регистрации; составление передаточного акта или разделительного баланса);

- государственная регистрация «акта» реорганизации (на данном этапе принимается соответствующее решение регистрирующего органа, и вносятся соответствующие записи в ЕГРЮЛ, а также начинают действовать учредительные документы вновь создаваемых юридических лиц) .

Представители «крайне умеренного» подхода считают, что раз реорганизация не является сделкой, то собственно факт признания ее судом недействительной не может повлечь никаких правовых последствий: ни возврата полученного имущества, ни аннулирования акта государственной регистрации, и делают вывод, что оспаривать нужно акты опосредующее процедуру реорганизации (решение о реорганизации, соответствующий реорганизационный договор, передаточный акт или разделительный баланс и. т.д.).

Продолжая наши рассуждения, определим, кто может выступать заинтересованным лицом при оспаривании реорганизации в ее гражданско- правовом смысле^{[198] [199].}

На этапе принятия решения о реорганизации право на оспаривание указанного решения появляется только у акционеров.

1) Закон об АО (ст. 49) прямо указывает на «оспоримость решения общего собрания акционеров», принятого с нарушением требований указанного закона, иных правовых актов РФ, а также устава общества.

2) Закон об АО предусматривает, что оспорить указанное решение имеет право только акционер общества.

Материалами судебной практики указанный вывод подтверждается в полной мере. Так, суд отказал гражданину в удовлетворении требования о признании незаконным решения акционера ЗАО «Судоходная компания «Самолетъ» о реорганизации данного общества в форме слияния с ЗАО «Сатурн», мотивированного тем, что оспариваемое решение принято в нарушение норм статьи 15 Закона об АО и других положений действующего законодательства. При этом суд указал, что на момент обращения в суд гражданина последний не являлся акционером, а, следовательно, у него отсутствуют права на обжалование упомянутого решения в соответствии с п.7 ст. 49 Закона об АО^[200].

К аналогичному выводу приходит и ВАС РФ. Так, Определением ВАС РФ от 9 июня 2009 года № ВАС-6894/09 по делу № А36-344/2007 ВАС РФ отказал в передаче дела № А36-344/2007 по иску ОАО «Коксохимремонт» к обществу с ограниченной ответственностью «Металлком».

На основании установленных по делу фактических оснований и имеющихся в деле доказательств суды пришли к выводу о том, что решение единственного акционера ЗАО «Металлургремонт» от 20 сентября 2006 года о реорганизации общества в ООО «Металлком» не нарушает права и законные интересы истца и у него отсутствует право на обжалование принятого решения, поскольку на момент принятия этого решения истец не являлся акционером ЗАО «Коксохимремонт»-Новолипецкое (единственный акционер реорганизуемого общества).

В связи с отсутствием оснований для признания недействительным решения о реорганизации общества, судами сделан соответствующий вывод об отсутствии правовых оснований для признания недействительной государственной регистрации ООО «Металлком»^[201].

Здесь необходимо подчеркнуть, что акционер получает право на обжалование решения о реорганизации только при наличии всех нижеследующих условий:

- решение принято с нарушением требований Закона об АО, иных правовых актов РФ, а также устава общества;

- акционер голосовал против указанного решения или не принимал участия в общем собрании;

- решением должно быть нарушены права и (или) законные интересы акционера;

- не пропущен трехмесячный срок с момента, когда акционер узнал или должен был узнать о принятом решении.

Суд вправе оставить в силе обжалуемое решение при наличии всех указанных ниже условий:

- если голосование данного акционера не могло повлиять на результаты голосования,

- если допущенные нарушения не являются существенными (к существенным, в частности относятся, несвоевременное извещение (неизвещение) акционера о дате проведения общего собрания, непредоставление акционеру возможности ознакомиться с необходимой информацией (материалами) по вопросам, включенным в повестку дня собрания, несвоевременное предоставление бюллетеней для голосования и др.),

- решение не повлекло причинение убытков данному акционеру.

Заявление о признании недействительным решения общего собрания

акционеров может быть подано в суд в течение трех месяцев со дня, когда акционер узнал или должен был узнать о принятом решении и об обстоятельствах, являющихся основанием для признания его недействительным. Этот срок обжалования решения общего собрания акционеров в случае его пропуска восстановлению не подлежит, за исключением случая, если акционер не подавал указанное заявление под влиянием насилия или угрозы.

Однако не совсем понятно, с какого момента у акционера возникает право на обжалование решения в свете изменений, внесенных Федеральным законом от 27 июля 2006 года № 146-ФЗ, который сделал возможным установление срока, по истечении которого решение общего собрания по некоторым вопросам, в частности по вопросу о реорганизации, не подлежит исполнению.

Представляется, что решение общего собрание акционеров может быть обжаловано только после прекращения течения пресекательного срока, по истечении которого решение не подлежит исполнению, т.е. для таких решений общего собрания акционеров должно быть предусмотрено правило о том, что трехмесячный срок на обжалование начинает течь с момента, когда акционер узнал или должен был узнать о принятом решении, но не ранее момента прекращения течения пресекательного срока. Действительно, трудно представить себе, каким образом права и интересы акционера могут быть нарушены решением, которое общество не собирается исполнять по тем или иным причинам.

Кроме того, п. 6 ст. 19.1 Закона об АО устанавливается, что решение общего собрания о разделении или выделении может вступать в силу только после принятия другими обществами, участвующими в реорганизации, решений об одновременном слиянии или присоединении. Считаем, что до вступления решения в силу вообще невозможно его обжалование.

В связи с этим мыслится необходимым дополнить п. 7 ст. 49 Закона об АО абзацем 3 следующего содержания: «Для решения по каждому из вопросов, указанных в подпунктах 2, 6, 7, 14 пункта 1 статьи 48 настоящего Федерального закона трехмесячный срок, предусмотренный настоящим пунктом начинает течь с момента, когда акционер узнал или должен был узнать о принятом решении, но не ранее момента прекращения течения срока, по истечении которого решение общего собрания не подлежит исполнению либо даты вступления такого решения в силу в случаях, предусмотренных настоящим законом. Решение, не вступившее в силу, не может быть обжаловано».

Проект новой редакции ГК РФ содержит норму о признании недействительным решения о реорганизации. При этом указывается, что признание судом недействительным такого решения не влечет за собой ликвидацию, а приводит лишь к солидарной ответственности перед акционерами, голосовавшими «против» или не принимавшими участия в голосовании, а также перед кредиторами. Не вполне понятен смысл данной нормы, если обращать внимание на следующие моменты:

- из нее следует, что решение о реорганизации может оспаривать кредитор, что не вполне согласуется с действующим законодательством об АО;

- не понятно, зачем для кредиторов предусматривать еще раз нормы о солидарной ответственности, когда данная гарантия и так предоставляется кредиторам сейчас и планируется к сохранению в проекте новой редакции ГК РФ.

Теперь выясним, может ли акционер требовать признания недействительным реорганизационного договора, а также передаточного акта (разделительного баланса).

Следует сразу оговориться, что договор о слиянии (присоединении), т.е. реорганизационный договор в литературе рассматривается как самостоятельный гражданско-правовой договор^[202].

Практика разрешения споров показывает, что может. В качестве примера приведем постановление ФАС Волго-Вятского округа от 14 июля 2008 г. по делу № А28-8185/2007-260/2. По фабуле дела ЗАО «Дакор», ЗАО «Брок-Пресс» и ООО «Брок-Дор», являвшиеся акционерами реорганизованного в форме слияния ОАО «Русские самоцветы», обратились в арбитражный суд Кировской области с иском о признании недействительным договора о слиянии от 13 июля 2007 года, заключенного между ОАО «Русские самоцветы» и ОАО «Старт». Иск основан на статье 168 Гражданского кодекса Российской Федерации, статьях 16, 49, 52, 55, 58 Закона об АО и мотивирован тем, что истцы являются акционерами ОАО «Русские самоцветы» и владеют более 55,3 процентами голосующих акций этого Общества, однако о проведении общего собрания акционеров с повесткой дня о реорганизации общества путем слияния с ОАО «Старт» и образовании нового юридического лица ОАО «Альянс» не были извещены, в собрании акционеров от 13 июля 2007 года участия не принимали, поэтому решение о реорганизации принято в отсутствие кворума. Кроме того, договор о слиянии от имени ОАО «Русские самоцветы» подписан Николаевым В.С., который не являлся генеральным директором Общества, оспариваемое соглашение впоследствии не было одобрено. Истцы считают договор о слиянии недействительной сделкой в силу статьи 168 Гражданского кодекса Российской Федерации. Арбитражный суд Кировской области исковые требования истцов удовлетворил, признав договор о слиянии недействительным. Последующие инстанции оставили данное решение суда без изменения .

Полагаем, что для ответа на вопрос о возможности оспаривания реорганизационного договора необходимо разграничивать возможность его оспаривания до момента его утверждения и после такого момента.

Представляется, что до момента утверждения реорганизационного договора он может оспариваться только самим обществом и акционером, который в данном случае подает «косвенный» иск в интересах общества. Однако же стоит осознавать, что для собственно реорганизационных процедур оспаривание договора на данной стадии является безразличным. Совет директоров вправе созывать общее собрание акционеров и без заключенного реорганизационного договора, формулируя вопросы повестки дня и вынося на утверждение общего собрание акционеров тех или иных редакций документов по собственному усмотрению. Кроме того, суд не может признать заключенный договор^{[203] [204] недействительным полностью, поскольку в данном случае это будет являться косвенным запретом на проведение общего собрания акционеров по определенной повестке дня (ведь утверждение общим собранием акционеров в числе вопроса о реорганизации договора о слиянии (присоединении), который был признан судом недействительным будет означать неисполнение судебного акта - с одной стороны, а принятие решение о реорганизации без указанного вопроса, нарушением законодательства об АО - с другой).}

Теперь рассмотрим возможность обжалования реорганизационного договора после его утверждения. Учитывая тот факт, что договор утверждается решением общего собрания, которое, может и не подлежать исполнению, либо вообще не вступить в силу, то резонно было бы распространить правило об обжаловании решения о реорганизации также и на документы, утверждаемые реорганизационным общим собранием акционеров. Действительно, договор не будет иметь никаких правовых последствий с точки зрения проведения реорганизации, если общество хотя и приняло соответствующее решение, но не стало его исполнять. Естественно, что вышесказанное относится только к тем случаям, когда указание о соответствующем сроке содержится в решении о реорганизации.

Если же все-таки решение о реорганизации исполняется, и общество обнаруживает свое намерение реорганизоваться, то акционер или общество имеет право обжаловать утвержденный реорганизационный договор. Но, как нам кажется, такое обжалование также должно быть безразличным для процедуры реорганизации.

Проведем аналогию с крупной сделкой, предметом которой является имущество, стоимостью более 50% балансовой стоимости активов общества: если акционер не согласен с ее совершением он имеет право требовать выкупа обществом принадлежащих ему акций, либо право на обжалование решения общего собрания, если оно проведено с существенными нарушениями, либо право обжаловать сам договор, если он не прошел процедуру одобрения .

В случае с реорганизационным договором вариантов меньше: реорганизационный договор не может быть не утвержден общим собранием акционеров, если решение о реорганизации принято (вопросы обжалования решения о реорганизации нами уже рассмотрены выше). Стоит отметить, что трудно представить себе ситуацию, когда общество выносит на одобрение общего собрания договор, не соответствующий закону или иным правовым ^[205] актам. В случае если акционер не согласен с содержанием данного договора, он должен голосовать против его утверждения (в рамках вопроса о реорганизации) и требовать выкупа принадлежащих ему акций обществом. В любом случае реорганизационный договор сам по себе по общему правилу не может нарушать права или интересы отдельного акционера, поскольку законодатель прямо предусмотрел гарантии для акционеров, и при рассмотрении дела суд должен будет принимать это во внимание.

Аналогия с крупной сделкой в данном вопросе не случайна. И теоретикам и практикам не дает покоя вопрос о том, надо ли одобрять в рамках реорганизации крупные сделки?

Акционерный закон дает следующее определение крупной сделки: "Крупной сделкой считается сделка (в том числе заем, кредит, залог, поручительство) или несколько взаимосвязанных сделок, связанных с приобретением, отчуждением или возможностью отчуждения обществом прямо либо косвенно имущества, стоимость которого составляет 25 и более процентов балансовой стоимости активов общества, определенной по данным его бухгалтерской отчетности на последнюю отчетную дату, за исключением сделок, совершаемых в процессе обычной хозяйственной деятельности общества, сделок, связанных с размещением посредством подписки (реализацией) обыкновенных акций общества, и сделок, связанных с размещением эмиссионных ценных бумаг, конвертируемых в обыкновенные акции общества.".

Из приведенного определения следует, что под квалификацию "крупные" подпадают только те заключаемые обществом сделки, которые соответствуют трем условиям:

- во-первых, являются сделками с имуществом;

- во-вторых, связаны с его приобретением, отчуждением или возможностью отчуждения прямо либо косвенно;

- в-третьих, касаются имущества стоимостью 25 и более процентов балансовой стоимости активов общества.

Отчуждение, по общему правилу, предполагает встречное возмездное обеспечение. Поэтому при отчуждении речь идет о рыночной цене отчуждаемого (приобретаемого) имущества. Встречное предоставление должно соответствовать рыночной цене отчуждаемого имущества, иначе будут нарушены экономические интересы собственника отчуждаемого имущества. Стоимость встречного предоставления должна быть соразмерна стоимости отчуждаемого имущества. Особый порядок заключения сделок, на которые распространяется режим крупных, направлен, прежде всего, на обеспечение справедливого возмещения за отчуждаемое имущество. Переход объектов гражданских прав в порядке правопреемства не предусматривает получения встречного предоставления. Если в процессе реорганизации юридическое лицо прекращается, то для него бессмысленна постановка вопроса о получении справедливого возмещения за его активы.

Мы абсолютно согласны с утверждением, сделанным А.А. Маковской по данной проблематике: «На сделки, связанные с возможностью приобретения акционерным обществом имущества, и не порождающие для общества встречной обязанности произвести отчуждение своего имущества или не порождающие возможности возникновения такой обязанности, нормы гл. Х Закона не распространяются независимо от стоимости имущества, которое может быть приобретено обществом» .

Из вышесказанного усматривается вывод о том, что особый режим совершения крупных сделок, распространяется только на сделки с отчуждением или приобретением имущества. Законодатель вполне обоснованно не распространил этот особый режим на такой способ передачи гражданских прав, а также обязательств, как правопреемство при реорганизации, т.к. в данном случае переходят не только права, но и обязанности правопредшественника. ^[206]

Можно ли распространять режим крупной сделки на передачу в порядке правопреемства обязательств (кредиторской задолженности) или финансовых источников (нераспределенной прибыли прошлых лет)? Очевидно, что данные правовые действия не могут быть квалифицированы как сделки по отчуждению имущества. В то же время представляется абсолютно абсурдным одобрение передачи имущества в качестве крупной сделки, забыв о том, что вместе с имуществом передаются обязательства.

Промежуточным выводом из данных рассуждений будет умозаключение о том, что реорганизационный договор не подпадает под режим крупной сделки. В пояснительной записке к проекту федерального закона «О реорганизации коммерческих организаций» в связи с этим подчеркивается, что «полностью исключается действие норм, посвященных порядку одобрения крупных сделок и сделок с заинтересованностью в отношении действий по передаче имущества, которые совершаются при реорганизации в порядке универсального правопреемства, поскольку подобные действия имеют правовую природу, принципиально отличную от передачи имущества во

214

исполнение сделки» .

Реорганизационный договор действует до момента правопреемства, поскольку после него договор лишается такого элемента как его стороны^{[207] [208]}, что, кстати, весьма серьезно отличает реорганизационный договор от учредительного договора.

Это указывает на невозможность какой-либо реституции после момента правопреемства, в случае признания договора недействительным, т.е. даже если договор и будет признан недействительным после реорганизации, никаких правовых последствий такое признание повлечь за собой не может. Ведь даже если предположить, что возможно признание реорганизационного договора недействительным, то легко увидеть, что этот факт не может повлечь за собой автоматическое признание недействительным решения о реорганизации, поскольку утверждение реорганизационного договора есть лишь один из элементов такого решения. Однако некоторые авторы придерживаются прямо противоположной точки зрения. Так, Е. Бакулина полагает, что реорганизационный договор может быть оспорен и признан недействительным независимо от признания недействительным решения общего собрания акционеров^{[209] [210] [211]. Однако она предлагает ограничить круг лиц, имеющих право на его оспаривание акционерами реорганизуемых обществ и самими реорганизуемыми обществами, исключив право кредиторов таких обществ оспаривать реорганизационный договор в суде.}

Может ли кредитор оспаривать реорганизационный договор? Считаем, что на указанный вопрос можно дать однозначный отрицательный ответ. Мотивировка в данном случае весьма простая: указанный договор сам по себе никак не может повлечь нарушения прав и интересов кредиторов.

Далее идет оспаривание передаточного акта (разделительного баланса). Возможность судебного обжалования этих документов, по мнению некоторых юристов, должна быть предусмотрена в законе . В данном случае требования могут предъявляться кредиторами реорганизуемого общества. Трудно представить себе указанную возможность для акционера. При реорганизации в форме преобразования, слияния, присоединения предмет для оспаривания со стороны акционера вообще отсутствует, т.к. передаются все права и обязанности. При разделении и выделении акционер может быть не согласен с пропорциями распределения прав и обязанностей, но законодатель в данном случае вводит правило о том, что такой акционер должен получить акции каждого создаваемого общества, пропорционально числу принадлежащих ему акций, исключая, таким образом, право акционера на подобный иск. Однако в судебной практике встречаются и иные выводы .

Приведем пример из судебной практики. В суд обратились акционеры с иском о признании недействительным разделительного баланса как нарушающего права акционеров, мотивируя иск тем, что в результате

реорганизации в уставный капитал выделившихся обществ была передана значительная часть активов реорганизованного общества, что фактически привело к банкротству последнего. Решение по данному делу представляется непоследовательным и не соответствующим нормам действующего

законодательства. Данный вывод автора можно подкрепить решением этого же суда по иску кредиторов о признании решения о реорганизации

недействительным. Суд указал: «Следует обратить внимание и на

несоответствие избранного способа судебной защиты законодательству. Закон предусматривает специальный способ защиты прав кредиторов, но не предоставляет им право оспаривать решения о реорганизации. Согласно статье 60 Гражданского кодекса Российской Федерации кредитор реорганизуемого предприятия вправе потребовать прекращения или досрочного исполнения обязательства этого юридического лица, а также привлечь вновь возникшие юридические лица к солидарной ответственности по обязательствам реорганизуемого юридического лица в случае нарушения порядка

219

реорганизации» .

Данное решение подтверждает сделанные нами ранее выводы о невозможности оспаривания кредиторами решения о реорганизации, но несколько противоречит принятому на 1 год ранее решению о допустимости обжалования акционерами передаточного акта (разделительного баланса).

О.А. Наумов, анализируя судебную практику по вопросу об оспаривании реорганизации, отмечал наличие исков кредиторов о признании недействительным разделительного баланса в части, касающейся объема распределенных прав и обязанностей^{[212] [213]}. Допустимость их предъявления основывается на утверждении, что разделительный баланс является актом органа управления реорганизуемого общества, оспаривание которого было предусмотрено ст. 22 АПК РФ 1995 года. Однако, как правильно отмечал в своих исследованиях Е.П. Дивер, разделительный баланс не является тем актом, который упоминался в ст. 22 АПК РФ 1995 года. Вряд ли можно считать

разделительный баланс и передаточный акт правоустанавливающими

221

документами .

Законодательные акты РФ не раскрывают понятие разделительного баланса (передаточного акта). ГК РФ ограничивается лишь указанием на то, что данные документы должны содержать положения о правопреемстве по всем обязательствам реорганизованного юридического лица в отношении всех его кредиторов и должников, включая и обязательства, оспариваемые сторонами, а также ссылкой на орган реорганизуемого общества, уполномоченный утверждать данные документы. Указывается также на необходимость предоставления передаточного акта (разделительного баланса) в уполномоченный орган по государственной регистрации юридических лиц вместе с учредительными документами создаваемых обществ.

Ранее существовало заблуждение, что разделительный баланс и передаточный акт - это документы, относящиеся к бухгалтерскому учету, которые четко фиксируют распределение прав и обязанностей на день утверждения, при этом бухгалтерские службы реорганизуемых обществ считали, что задачей этих документов является проведение разделения (консолидации) бухгалтерского баланса. На практике возникала очень непростая ситуация, когда передаточный акт или разделительный баланс утверждался на одну дату, а, фактически, отношения правопреемства складывались много месяцев спустя, и в этих документах фиксировался один объем прав и обязанностей, а за время, пока завершалась реорганизация и происходило правопреемство, состав и объем этих прав изменялись. В ^[214] разделительном балансе и передаточном акте нужно было отражать порядок правопреемства не только в отношении тех прав и обязанностей, которые существовали на момент их утверждения, но необходимо было прописать порядок правопреемства в отношении тех прав и обязанностей, которые могли возникнуть с момента утверждения этих документов до момента правопреемства.

Теперь в Законе об АО четко определено, что передаточный акт и разделительный баланс должны содержать положения по всем обязательствам, а также возможные изменения в правах и обязанностях, которые могут произойти после даты, на которую составлены передаточный акт и разделительный баланс (абз. 4 п. 6 ст. 15).

Вместе с тем, несмотря на то, что в рамках реорганизации к правопреемникам переходят, не только права, но и обязанности реорганизуемого акционерного общества, «правила о том, что перевод долга на другое лицо возможен лишь с согласия кредитора, не действует. В случае

реорганизации должника по договорному или иному обязательству кредитор не

222

может воспрепятствовать переводу долга» .

В юридической литературе отмечается, что ГК РФ и Закон об АО содержат несколько норм, являющихся гарантией соблюдения прав кредиторов акционерного общества и являющих собой специальные правила по отношению к ст. 391 ГК РФ, которая предусматривает, что перевод долга допускается только с согласия кредитора. Применительно к реорганизации законодатель сделал исключение, установив специальное правило, в соответствии с которым реорганизуемое юридическое лицо после внесения в ЕГРЮЛ записи о начале процедуры реорганизации дважды с периодичностью один раз в месяц помещает в средствах массовой информации, в которых опубликовываются данные о государственной регистрации юридических лиц, уведомление о своей реорганизации. Таким образом, согласия кредитора не требуется. На данное ^[215] обстоятельство обращается внимание и в практике. Так, по одному делу истец (кредитор) доказывал, что реорганизуемое юридическое лицо нарушило требования ст. 391 ГК, переведя долг без согласия кредитора. Суд отверг доводы истца, указав, в частности, что кредитор был уведомлен о реорганизации надлежащим образом и при таких обстоятельствах он не может воспрепятствовать переводу долга. При этом суд указал, что интересы кредитора могут быть защищены способами, предусмотренными в п. 2 ст. 60 ГК^{[216] [217]}.

В связи с этим, интересным является предложение О.И. Агаповой, которая предлагает применительно к реорганизации использовать понятие «переход долга», поскольку, по ее мнению, «правильнее было бы говорить о «переходе долга» на основании закона как о новой категории, характерной

224

именно для реорганизации юридических лиц» .

Резюмируя вышесказанное, можно говорить о том, что на этапе принятия решения о реорганизации и утверждения соответствующих документов кредиторы общества не могут оспорить реорганизацию как таковую, а акционер может оспорить лишь принятое решение о реорганизации по общим нормам об оспаривании решений общих собраний акционеров. Полагаем, что такой подход законодателя вполне оправдан, но считаем необходимым установить в законодательстве такой срок для указанных действий акционеров, который бы позволил оспорить данное решение до момента государственной регистрации реорганизации. Необходимо отметить, что проект новой редакции ГК РФ придерживается именно такой конструкции.

Далее идет этап государственной регистрации «акта» реорганизации. На данном этапе налоговый орган принимает соответствующее решение о государственной регистрации и вносит соответствующую запись (записи) в ЕГРЮЛ, а также начинают действовать учредительные документы вновь созданных юридических лиц. При этом в силу прямого указания п. 4.1 ст. 9 Закона о регистрации установлено, что указанный орган не проверяет на предмет соответствия федеральным законам или иным нормативным правовым актам РФ форму представленных документов (за исключением заявления о государственной регистрации) и содержащиеся в них сведения (кроме случаев, предусмотренных Законом о регистрации)^[218]. Рассмотрим, может ли акционер либо кредитор оспаривать такое решение налогового органа.

Практика разрешения споров судами показывает, что может. Так, ООО «С» (кредитор) обратилось в Арбитражный суд Ярославской области с заявлением о признании недействительным решения налогового органа от 21 августа 2004 года № 667 о государственной регистрации прекращения деятельности ОАО «К» путем реорганизации в форме слияния. Руководствуясь статьями 51, 60 ГК РФ, статьей 16 Закона об АО и другими положениями законодательства, суд первой инстанции (Арбитражный суд Ярославской области) признал решение налогового органа от 21 августа 2004 года № 667 недействительным. Суд апелляционной инстанции отменил указанное решение. Суд кассационной инстанции (ФАС Волго-Вятского округа), основываясь на выявленных нарушениях закона при реорганизации ОАО «К», отменил решение суда апелляционной инстанции и оставил в силе решение Арбитражного суда Ярославской области^[219].

Регистрационная запись может быть признана недействительной и по требованию акционеров общества вследствие признания незаконным решения о реорганизации, принятого общим собранием акционеров. Так, ФАС ВосточноСибирского округа пришел к выводу, что заявление о признании недействительными государственной регистрации о внесении записи в ЕГРЮЛ о прекращении деятельности ЗАО в результате реорганизации путем слияния удовлетворено правомерно, поскольку признание незаконным решения

внеочередного собрания акционеров ЗАО, послужившего основанием для внесения записи в ЕГРЮЛ о прекращении деятельности ЗАО, влечет за собой

...... .. 227

признание недействительной самой государственной регистрации .

В доктрине гражданского права также укоренилось мнение, что регистрационная запись может быть оспорена как ненормативный акт государственного органа (ст.13 ГК РФ). Действительно, ст. 1 Закона о регистрации определяет государственную регистрацию именно как акт уполномоченного федерального органа исполнительной власти, осуществляемый посредством внесения в государственный реестр соответствующих сведений, в том числе о реорганизации юридических лиц. Н.В. Козлова справедливо указывает на то, что акт государственной регистрации прекращения юридического лица есть публично-достоверное выражение государственной воли, прекращающий его правосубъектность и фиксирующий момент установления длящейся связи юридического лица с государством. Он обеспечивает защиту интересов всех участников имущественного оборота путем констатации факта создания, реорганизации либо прекращения юридического лица. А в соответствии со ст. 13 ГК РФ, ненормативный акт государственного органа может быть признанным судом недействительным, при этом оспорить данный акт вправе оспорить лица, гражданские права и охраняемые законом интересы которых нарушены (то есть и бывшие акционеры реорганизованного АО, и его кредиторы при нарушении прав и законных интересов указанных лиц).

Резюмируя вышесказанное можно сделать вывод о возможности оспаривания решений налоговых органов о внесении соответствующих записей в ЕГРЮЛ, оформляющих реорганизацию, как акционерами, так и кредиторами АО, при доказанности нарушения прав и законных интересов указанных лиц.

Следует отметить, что помимо акционеров и кредиторов реорганизованного общества требования о признании недействительной ^{[220] [221]}

государственной регистрации общества, созданного путем реорганизации могут быть предъявлены регистрирующим органом. Данный вывод основан на положении п.2 ст. 25 Закона о регистрации, которая устанавливает правило о том, что регистрирующий орган вправе обратиться в суд с требованием о ликвидации юридического лица в случае допущенных при его создании грубых нарушений законов или иных правовых актов, если эти нарушения носят неустранимый характер, а также в случае неоднократных либо грубых нарушений законов или иных нормативных правовых актов государственной регистрации юридических лиц. На практике регистрирующими органами заявляются требования о признании недействительным решения о государственной регистрации АО, созданного путем реорганизации вместе с требованиями о принудительной ликвидации созданного АО .

Итак, на этапе государственной регистрации «акта» реорганизации законом предоставлены широкие возможности оспаривания. Полагаем, что такая концепция не совсем приемлема, поскольку в этом случае не понятно как быть с юридическими последствиями такого решения суда. Так, абз. 2 ст. 13 устанавливает, что в случае признания судом акта недействительным нарушенное право подлежит восстановлению либо защите иными способами, предусмотренными ст. 12 ГК РФ. В соответствии с п. 2 ст. 61 ГК РФ юридическое лицо может быть ликвидировано по решению суда в случае допущенных при его создании грубых нарушений закона, если эти нарушения носят неустранимый характер. Таким образом, закон позволяет в случае признания регистрационной записи недействительной применить суду, по крайней мере, два правовых последствия:

1) аннулировать реорганизацию и восстановить положение, существующее до ее проведения;

2) принудительно ликвидировать созданные в результате реорганизации юридические лица. ^[222]

На практике по результатам рассмотрения споров в связи с проведенной реорганизацией юридических лиц судами применяются оба названных последствия. Судом либо аннулируются правовые последствия реорганизации (при этом признание судом недействительной записи в реестре юридических лиц о реорганизации и возникновении нового юридического лица влечет не только аннулирование такой записи, но и восстановление в реестре того юридического лица, которое было незаконно реорганизовано) , либо обнаруживаются существенные и, как правило, неустранимые нарушения закона, допущенные при создании юридических лиц, вследствие чего юридическое лицо подлежит принудительной ликвидации согласно п. 2 ст. 61 ГК РФ^{[223] [224] [225].}

Между тем, следует признать вполне справедливым замечание Д.И. Степанова, что «за рамками даже незначительных сроков становится в принципе невозможным так аннулировать реорганизацию, чтобы она отвечала положению, существовавшему до ее завершения» . Действительно, не ясно, как быть с уже приобретенными за время оспаривания правами и обязанностями тех юридических лиц, которые были созданы в результате реорганизации. Следует признать, что в настоящее время эта проблема не получила законодательного разрешения. Предлагаемый в проекте новой редакции ГК РФ механизм едва ли будет применим на практике, тем более, что разработчики сузили его, ограничив только платежами, т.е. денежными обязательствами, а также сделками. А если вновь образованное юридическое лицо еще раз было реорганизовано!

И хотя в литературе и высказывается точка зрения, что признание недействительной реорганизации должно влечь обратный переход прав и обязанностей, которые перешли к юридическому лицу либо были приобретены с момента регистрации реорганизации, проведенной с нарушением законодательства, и до признания судом недействительной такой регистрации реорганизации, либо пропорциональное распределение этих прав и обязанностей между «восстановленными» юридическими лицами , этот механизм до сих пор остается неурегулированным.

В проекте новой редакции ГК РФ разработчики данного документа предлагают ввести в оборот механизм «восстановления» первоначальных организаций - участников реорганизации, которая была признана судом несостоявшейся. Однако, право на судебную защиту в данном случае предоставлено только акционеру (участнику):

- при условии утраты права на участие в организации и при условии злонамеренности проведения реорганизации (что автором толкуется, как необходимость для заявителя доказать злой умысел);

- в случае если он голосовал против решения о реорганизации или не принимал участия в голосовании, если решение о реорганизации не принималось участниками, а также в случае предоставления для государственной регистрации документов, содержащих заведомо недостоверные данные о реорганизации.

Данный подход разработчиков проекта новой редакции ГК РФ видится автору несколько недоработанным, поскольку, во-первых, с введением такой нормы исключается возможность для кредиторов обжаловать «реорганизационный акт», а во-вторых, указывает на невозможность оспаривания со стороны акционера, который хотя бы и участвовал в реорганизационном собрании, но впоследствии претерпел ущемление своих прав и интересов.

Целесообразно в каждом случае рассмотрения судом споров, связанных с признанием недействительной реорганизации акционерного общества исходить ^[226] из принципа, предложенного Е. Бакулиной: «Мера ответственности (воздействия) должна быть соразмерна и адекватна защищаемым правам и ценностям, с тем, чтобы потери всех заинтересованных лиц могли быть предотвращены или уменьшены, а нарушения должны быть столь существенными, чтобы указанные последствия выступали в качестве меры, действительно необходимой для защиты прав и законных интересов других лиц» . Аналогичная формулировка была предложена и в ст. 15 проекта закона «О реорганизации коммерческих организаций», которая предусматривала, что «удовлетворение требований, которые приводят или могут привести к аннулированию правовых последствий осуществленной реорганизации, допускается лишь в случае, когда на момент рассмотрения дела арбитражным судом исчерпаны или не могут быть реализованы иные средства правовой защиты, обеспечивающие права и законные интересы заявителя... Арбитражный суд, рассматривающий дело, вправе с учетом всех обстоятельств дела, оставить в силе обжалуемое решение о государственной регистрации, если допущенные при принятии решения о государственной регистрации нарушения закона и иных нормативных правовых актов не являются существенными либо могут быть устранены или уже устранены»^{[227] [228].}

Если же юридическое лицо, созданное в результате реорганизации, ликвидируется, то не достигается основная цель оспаривания: защита прав кредиторов и акционеров реорганизованного общества, поскольку в случае принятия такого решения вводятся ликвидационные процедуры, в рамках которых требования акционеров и кредиторов реорганизованного общества могут быть заявлены с учетом особенностей процедуры ликвидации.

Конечно, установление законодательных норм о невозможности оспаривания государственной регистрации «акта» реорганизации также неприемлемо. Считаем, что возможность оспаривания позволяет бороться со случаями мошенничества и иных злоупотреблений, когда при попытках недружественного поглощения компаний «захватчики» проводят незаконные собрания акционеров и потом в суде демонстрируют многочисленные протоколы, множащиеся по мере надобности как на дрожжах и не позволяющие ввиду этих особенностей своего происхождения себя эффективно оспаривать.

Мыслится, что применение такого последствия признания государственной регистрации «акта» реорганизации недействительным как принудительная ликвидация созданного в результате реорганизации акционерного общества должно применяться судами в исключительных случаях, когда действительно будут установлены неустранимые последствия нарушения закона при проведении реорганизации. Что же касается применения «реституционных» механизмов в качестве последствия, то они также могут применяться судами, так как реально могут обеспечить возврат имущества законным владельцам (акционерам) и эффективную защиту прав кредиторов. Вместе с тем, необходимо четко определить в законодательстве механизмы возврата имущества незаконно реорганизованным юридическим лицам.

Интересной представляется позиция У.Ю. Мамедова, который полагает, что последствием признания судом недействительной регистрации возникновения юридического лица вследствие реорганизации может быть лишь «возврат» к прежнему положению^[229]. Однако, по его мнению, такой «возврат» не может влечь ликвидацию или «обратную» реорганизацию. Во-первых, в силу ст. ст. 57 - 60 ГК РФ реорганизация - это самостоятельная процедура, инициируемая в отношении правомерно образованных юридических лиц. Во- вторых, п. 2 ст. 57 ГК РФ допускает принудительную реорганизацию юридического лица по решению суда, но только в формах разделения и выделения и только лишь в случаях, установленных законом. Однако законом не предусмотрена принудительная реорганизация юридического лица по решению суда на основании нарушения законодательства при его возникновении вследствие реорганизации. В-третьих, ликвидация юридического лица по основаниям п. 2 ст. 61 ГК РФ (а именно в связи с допущением при его создании нарушений законодательства) относится только к случаям нарушения законодательства при учреждении юридического лица, а реорганизация не может рассматриваться как «учреждение» юридического лица по смыслу, который вкладывается в этот термин ГК РФ.

Принимая во внимание, что признание судом недействительной государственной регистрации, по сути, означает признание недействительной записи, произведенной в ЕГРЮЛ в связи с реорганизацией, а также учитывая особенности процесса реорганизации и его результата, последствием признания судом недействительной записи в ЕГРЮЛ о реорганизации и возникновении нового юридического лица может быть не только аннулирование такой записи, но и восстановление в реестре первоначальной записи. Такие требования очевидно и следует предъявлять лицу, желающему признать недействительной регистрацию реорганизации юридического лица.

В тоже время возникает вопрос о правовых последствиях сделок, совершенных правопреемниками реорганизованного общества (обществ). Ни в законах, ни в теоретической литературе ответ на этот вопрос не дан. Интерес заслуживают разъяснения, данные в информационном письме Президиума ВАС РФ № 54 от 9 июня 2000 года «О сделках юридического лица, регистрация которого признана недействительной» . Следует оговориться, что применяются положения этого письма арбитражными судами только в случае рассмотрения споров, связанных с учреждением юридических лиц. На случаи создания юридических лиц в процессе реорганизации оно не распространяется. Президиум ВАС РФ приходит к выводу, что признание судом недействительной регистрации юридического лица само по себе не является ^[230] основанием для того, чтобы считать ничтожными сделки этого юридического лица, совершенные до признания регистрации недействительной. Другими словами, регистрация считается недействительной не с момента ее совершения, а фактически с момента признания ее таковой .

Следует отметить, что аналогичное правило предлагалось закрепить и в законе: «Признание недействительным решения о государственной

регистрации организаций, созданных в результате реорганизации,

государственной регистрации изменений, вносимых в учредительные документы организации, договора о слиянии или присоединении, учредительных документов организации (полностью или в части), не влечет признание сделок, совершенных такими организациями, недействительными, если указанные сделки не противоречат нормам законодательства, регулирующим соответствующие правоотношения... Признание недействительным решения о реорганизации.не влечет признание сделок, совершенных такими организациями, недействительными, если указанные сделки не противоречат нормам законодательства, регулирующим

соответствующие правоотношения».

Если признавать регистрацию общества, созданного путем реорганизации недействительной с момента регистрации, то правовым последствием этого могла бы стать аналогия «двусторонней реституции», предложенная У.Ю. Мамедовым и предполагающая исключение вновь возникшего или существующего юридического лица из государственного реестра с аннулированием всех выданных ему свидетельств о государственной регистрации и восстановление в реестре незаконно реорганизованных

239

юридических лиц . Однако такое правило не учитывает сложности процедуры реорганизации, в т.ч. эмиссии акций. Поэтому такой механизм также едва ли применим на практике. ^{[231] [232]}

В связи с этим высказывается мнение о том, что законодатель вообще хотел исключить возможность признания реорганизации недействительной, как таковой^{[233] [234]}. Проект изменений Гражданского кодекса РФ предусматривает введение ст. 60.1 «Последствия признания недействительным решения о реорганизации», в которой предлагается закрепить, что «признание судом недействительным решения о реорганизации не влечет ликвидацию образовавшегося в результате реорганизации юридического лица. Юридические лица, образованные в результате реорганизации, и участники реорганизованного юридического лица, голосовавшие за принятие решения о реорганизации, признанного судом недействительным, обязаны солидарно возместить убытки участнику реорганизованного юридического лица, голосовавшему против такого решения или не принимавшему участие в

241

голосовании, а также кредиторам реорганизованного юридического лица» .

Представляется, что такой нормы явно недостаточно для решения проблемы, связанной с правовыми последствиями признания реорганизации недействительной, поскольку она умалчивает, что происходит со сделками, совершенными юридическим лицом. Еще большую неясность внесет введение в Гражданский кодекс РФ ст. 60.2, которая предусматривает возможность признания реорганизации несостоявшейся. При этом закон предусматривает следующие правовые последствия:

восстанавливаются юридические лица, существовавшие до реорганизации, с одновременным прекращением вновь созданных юридических лиц, о чем делается запись в едином государственном реестре юридических лиц;

сделки вновь созданных юридических лиц с лицами, добросовестно полагавшимися на правопреемство, сохраняют силу для восстановленного юридического лица;

переход прав и обязанностей признается несостоявшимся, при этом платежи, осуществленные в пользу вновь созданного юридического лица должниками, добросовестно полагавшимися на правопреемство на стороне кредитора, признаются совершенными в пользу управомоченного лица. Если за счет имущества (активов) одного из юридических лиц, участвовавших в реорганизации, исполнены обязанности другого из них, перешедшие к юридическому лицу, созданному в результате реорганизации, потери первого юридического лица должны быть компенсированы за счет того юридического лица, чьи обязанности исполнены, по правилам главы 60 настоящего Кодекса. Произведенные выплаты могут быть оспорены по заявлению лица, за счет средств которого они были произведены, если получатель исполнения знал или должен был знать о незаконности реорганизации;

участники ранее существовавшего юридического лица признаются обладателями долей участия в нем в том размере, в котором доли принадлежали им на момент реорганизации. Если таким участником отчуждена доля участия во вновь созданном юридическом лице, полученная в порядке конвертации его доли участия в реорганизованном юридическом лице, приобретатель доли во вновь созданном юридическом лице в порядке обратной конвертации получает соответствующую долю участия в реорганизованном

242

юридическом лице .

Таким образом, отсутствие норм, регламентирующих порядок признания реорганизации недействительной, в т.ч. оснований и последствий ее недействительности, не способствует стабильности гражданского оборота. Считаем необходимым ввести в Закон об АО специальные нормы, ^[235] посвященные такому порядку для отдельных видов реорганизации. В том числе предусмотреть перечень оснований для признания реорганизации недействительной.

3.2