Свод законов византийского императора Юстиниана
С учреждением имперских порядков после республиканского периода возвысилось значение императорского законодательства. Отныне все законы и конституции предшествующих веков были объявлены старым правом (ius vetus) и текущее императорское законотворчество стало именоваться термином законы (leges).
Вышли из употребления императорские конституции в виде мандатов, декретов и рескриптов, преобладающей и нормальной формой общего императорского указа (constitutio generahs) стали эдикты. В тех случаях, когда императорский указ даровал какие-либо привилегии лицу или корпорации, он стал называться прагматической санкцией. Это было одним из важных последствий возвышения власти принцепса (первого лица) до власти доминуса (господина) всего римского народа. Римский император, начиная с правления Диоклетиана, приобрел власть господина (domim potestas), которая формально сопоставима и отчасти выводима из власти владыки римского семейства (patria potestas).214 Часть I. История права и государства в древности и в средние века
Перечисленные перемены в области иерархии законов и власти получили закрепление в кодификаторской деятельности римских императоров — Диоклетиана (частные кодификации Грегори-ана и Гермогиана), а затем Феодосия II (Кодекс Феодосия, собравший императорские конституции с 311 по 437 г.). Законы, изданные этими императорами и не вошедшие в кодексы, собирались отдельно и получили название "новеллы". Кодификации времен Диоклетиана и Феодосия были затем использованы в кодификациях варварских королевств в конце V — начале VI в.: вестготские — Кодекс Эрика и Бревиарий Алариха II, бургундский — Римский закон Гундобада и остготский — Эдикт Теодориха. В восточной части империи действие Кодекса Феодосия прекратилось после опубликования Свода Юстиниана, в 534 г.
Свод Юстиниана стал со временем основным источником для изучения римского права.
В XII в. он получил сохраняющееся доныне название Corpus iuris civilis — Свод гражданского права. Он состоит из четырех основных частей:1. Codex —собрание императорских установлений (конституций) в 12 книгах со времени Андриана до времени составления кодекса, 529 г. (первое издание), 534 г. (второе издание).
2. Institutiones — Институции — в четырех книгах опублико-» ваны в 533 г. с приданием им специальным указом императора силы, равной всем другим частям свода.
3. Digesta (Pandectae) — Дигесты, или Пандекты, в составе: 7 частей и 50 книг, 432 титулов и 9123 фрагментов; изданы в 533 г.
4. Novellae (leges) — 168 новелл (новых законов), изданных Юстинианом после второй редакции Кодекса в 535—565 гг. Работа по составлению Свода велась по поручению императора под руководством Трибониана, "квестора дворцового ведомства", фактически главного министра, ведавшего законодательными работами и председательствовавшего в консистории (Совете при императоре).
Особенно трудоемкой и грандиозной оказалась работа над Дигестами, в которых помимо произведений пяти юристов, упомянутых в Законе о цитировании 426 г., были собраны отрывки из произведений других знаменитых юристов и вся огромная юридическая литература предстала в новом упорядочении и систематизации.
Дигесты — собрание отрывков из произведений знаменитых римских юристов классического периода и некоторых греческих авторов, с цитатами по-гречески. Всего было собрано 3 млн фрагментов, из которых была оставлена 20-я часть, распределенная затем в 50 книгах.
Структура Дигест:
1. Общие понятия, история источников права, учреждения и лица с их правоспособностью и дееспособностью (кн. 1);
I
Тема 9. Древний Рим
215
2. Суд, процесс, иски (кн. 2—4);
3. Наследство и имущественные отношения (кн. 5—11);
4. Купля-продажа (кн. 12—19);
5. Залоговое право (кн. 20—22);
6. Имущественные отношения супругов (кн. 23—25);
7. Опека и попечительство (кн. 26—27);
8. Завещания, наследование по закону (кн.
28—38), пятая часть текста;9. О рабстве (кн. 40);
10. Вербальные контракты (кн. 45—46);
11. О преступлениях и наказаниях — "страшные книги" (кн. 47— 48);
12. Разъяснение терминов и некоторых общих понятий (кн. 50).
Дигесты по своей структуре и содержанию отчасти перекликаются с содержанием Кодекса Феодосия (439 г.). В них также ощутимо, например, влияние эллинистических правовых конструкций. Первая книга Кодекса, подобно первой книге Дигест, посвящена источникам права и компетенции имперских должностных лиц. В Кодексе также имеются разделы по частному праву (2—5-я книги), уголовному праву (9-я книга). Вопросам церковного права и взаимоотношениям с церковью посвящены ряд юс-тиниановских новелл, в Кодексе эти вопросы рассматриваются в последней, 16-й книге. В Дигестах рабству посвящена одна книга из 50, однако фактически, по некоторым подсчетам, вопросы рабства обсуждаются в 5185 из 21 001 параграфа этой части Свода.
Некоторые правовые понятия и термины, разъясненные в Дигестах, заслуживают специального внимания в силу их особой важности в истолковании фундаментальных вопросов истории права и теоретического правоведения.
Юстиция здесь предстает правосудным учреждением, фундаментом государства и в этом смысле гарантией справедливости, поскольку признается одновременно как "неизменная и постоянная воля предоставлять каждому его право" (Улъпиан, Д. 1.1.10).
Юриспруденция определена здесь как наука о праве, а также как правовое благоразумие, как "познание божественных и человеческих дел, знание справедливого и несправедливого" (Улъпиан, 1.1.10).
По рабочему определению Гая, "все право, которым мы пользуемся, относится или к лицам, или к вещам, или к искам" (Инст. 8).
Закон, по определению Модестина, либо предписывает, либо запрещает, либо дозволяет, либо наказывает (Модестин, Д. 1.3,7).
И самое краткое и изящное определение права в его действии принадлежит Цельсу: "Право есть искусство в оказании пользы и
216 Часть I История права и государства в древности и в средние века
соразмерной справедливости" (либо в другом и более распространенном варианте перевода — наука добра и справедливости).
В характеристике значения римского права в истории обычно преобладают социально-философские либо технико-утилитарные суждения. Р. Иеринг, зачинатель социологической юриспруденции, автор фундаментального (оставшегося, правда, незавершенным) труда "Дух римского права на различных ступенях его развития" (1866), специально оговаривается, что его труд не является историей права и что цель "не римское право, но право вообще, исследованное и сделанное наглядным на римском". Римское право для него — пример осуществления "идей всеобщности" права (имеется рус. пер. с 30-го нем. изд. 1875 г.).
"Классическим выражением жизненных условий и конфликтов общества, в котором господствует чистая частная собственность", назвал римское право Ф. Энгельс. Русский правовед С.А. Муромцев, последователь Иеринга, обратил внимание на большие усилия, которые прилагались римлянами к созданию формальных параметров права — созданию одной только формы. Форма права и выражаемая ею идея мыслились нераздельно, отсюда, отмечал Муромцев, "чувственный характер правовых процедур, их жесткость и грубость", причем словесной форме придавалось первостепенное значение ("О консерватизме римской юриспруденции". 1883).
Либеральная традиция в истолковании и восприятии значения римского права и юриспруденции обращает внимание на плюрализм способов, с помощью которых они были в состоянии обеспечить осуществление свободы — свободы через знание (благодаря открытости новому знанию в процессе обсуждения природы и назначения прав), через моральную свободу (благодаря моральному выбору в ситуации неравенства и подчинения, сопоставимой с общением больного и врача либо ученика и учителя) и, наконец, в силу правовой свободы, обеспечиваемой также при содействии или прямой защите со стороны государственной власти. Правовая свобода находит выражение в свободе выбора и установления правовых обязательств, в признании равноправия и равнозакония для участников правового общения, в признании участника правового общения носителем необходимых гражданских добродетелей (добросовестности, законопослушности и др.).
По мнению Г. Хаусманигера (Венский ун-т), римское право демонстрирует нам четыре характерных свойства: дифференцированность, подвижность, близость к реалиям и чувство права как справедливости и три полезности: практическую (поучительную), специальную (правоведческую) и общесоциальную (гуманистическую, общекультурную).Наиболее основательный подход к истории (генезису) римског® > права в его связи с природой и социальным назначением содержит^,
Тема 9. Древний Рим
217
по всей видимости, высказывание Модестина: "Все право введено соглашением, или установлено необходимостью, или закреплено обычаем" — "Omne ius aut consensus fecit aut necessitas constituit aut consuetude firmovit" (Д. 1.3.40).
Исторически римское право тесно связано с эволюцией источников права и ее обработкой знатоками права, т.е. жреческой, классической и постклассической римской юриспруденцией.
Наши сведения базируются в основном на памятниках права постклассической поры и олицетворяются Институциями Гая и Сводом Юстиниана. Конструкции римского права в неизменном виде стали достоянием средневековых европейских и византийского обществ и в ряде случаев также соседних народов. Причем данному обстоятельству не помешала христианизация этих народов и приобщение их к каноническому (церковному) праву. Так, в средневековых русских кормчих книгах можно встретить знаменитое определение брака, данное Модестином: "Союз мужа и жены, объединение всей жизни, общение в праве божеском и человеческом" (Д. 23.2.1). Древнерусский перевод гласил: "Брак есть мужеви и жене сочетание и сбытие всей жизни, боже-ственныя и человеческия правды общение" (Градский закон. Гр. 1., гл. 1).