Глава II

Управление провинцией, взятое в 1693 году в свои руки верховной властью и осуществлявшееся через полковника Флетчера, губернатора Нью-Йорка. Он заявляет, что конституция правительства Пенна и конституция их величеств прямо противоречат друг другу.

Полковник Флетчер был назначен губернатором Нью-Йорка и Пенсильвании одним и тем же указом с предоставлением ему одинаковых прав и прерогатив в обеих провинциях, как если бы не существовало такой вещи, как хартия.

Одновременно с назначением ему было вручено письмо королевы, скрепленное подписью Ноттингем, в котором ему предписывалось направлять для обеспечения безопасности провинции Нью-Йорк от попыток нападения на нее со стороны французов и индейцев помощь людьми и прочим в таком размере, в каком это позволят сделать условия колонии, как будто бы добрая воля свободных жителей не заслуживала более упоминания.

Этот королевский посланец счел нужным сообщить ассамблее как о своем назначении, так и об упомянутом выше письме ее величества. Но в то время состав ассамблеи сильно отличался от того состава, который был избран на основе хартии. Вместо шести членов от каждого из шести графств, число членов ассамблеи от Филадельфии и Ньюкасла было уменьшено до четырех от каждой, а от остальных графств — до трех; разница составила шестнадцать человек. В качестве милостивого акта его величество освободило от принесения присяги тех, которые считали отказ от присяги делом совести. Вместо этого до утверждения от членов ассамблеи принимались письменные заявления и заверения в преданности. Независимо от того, высказывалось или нет открытое и особое недовольство таким странным нововведением, ассамблея с полным присутствием [123] духа открыла свое заседание, приняв единодушно следующее решение: «Законы этой провинции, действовавшие до прибытия нынешнего губернатора, попрежнему остаются в силе; ассамблея имеет право покорнейше побуждать губернатора согласиться с этим и подтвердить существующие законы».

Это решение было включено ими также в обращение к нему. При этом они весьма искусно намекнули, что король и королева сочли необходимым назначить его губернатором в связи с отсутствием их владельца. Однако это не принесло им пользы, так как губернатор прямо заявил им, что «он сожалеет, что их желания основаны на столь ошибочных предположениях», присовокупив следующие категорические выражения: «Отсутствие владельца упоминается в указе их величеств в качестве причины в последнюю очередь, ибо их величества считают своим бесспорным правом управлять своими подданными в этой провинции. Имеются более важные причины, как то: упущения и неудачи последнего правительства, отсутствие необходимых мер защиты от врага, опасность быть отторгнутой от короны (следует понимать — для провинции). Конституция правительства их величеств и конституция правительства мистера Пенна прямо противоречат одна другой; став приверженцами одной, вы тем самым отвергаете другую, что бы вы при этом ни говорили».

Сознавая свой долг перед королем и королевой, но в то же время будучи последовательными в своих действиях, члены ассамблеи признавали бесспорным право их величеств на управление, но хотели бы иметь совершенно ясное представление о том, чем объясняется отсутствие владельца провинции. «Что касается других причин, вызвавших необходимость замены нашего владельца на посту губернатора», пишут они в своем обращении, «то мы считаем, что они основаны на неправильной информации, ибо вплоть до приезда вице-губернатора суды были открытыми во всех графствах и правосудие осуществлялось должным образом как в случае таких тягчайших преступлений, как измена или убийство, так и при решении мелких имущественных распрей. Не можем мы также согласиться и с тем, что провинции грозила опасность быть отторгнутой от короны, хотя правительство и находилось в фуках людей, которые не всегда стояли за войну. Мы считаем также, что нынешнее правительство не является противоположностью правительству нашего владельца Вильяма Пенна (имея в виду королевское правление здесь вообще), хотя ты и пытаешься использовать здесь свою власть в большей мере, чем это делал наш владелец. Однако мы охотно признаем тебя своим законным губернатором, сохраняя за собой и за теми, кого мы представляем, наши справедливые права и привилегии».

[124] Перейдя затем к делу, они приняли решение об ассигнованиях, но выразили желание, чтобы сначала были утверждены их законы и удовлетворены их жалобы. В соответствии с этим они послали к губернатору комиссию из десяти человек со сводом своих законов и с просьбой ратифицировать их. После продолжительных дебатов между вице-губернатором и пятью членами совета, с одной стороны, и членами комиссии — с другой, закончившихся несколькими неопределенными обещаниями со стороны вице-губернатора, он направил двух членов совета заверить Палату от его имени, что он утвердит все упомянутые законы (за исключением одного, касающегося кораблекрушений), если на то будет согласие короля. За это ассамблея сочла необходимым выразить ему благодарность.

Не приходится особенно удивляться тому, что люди, которых неожиданно лишили власти их друга — владельца и сразу же поставили перед необходимостью борьбы с короной, с которой они до этого времени никогда непосредственно не соприкасались, предпочли удержать свои свободы любезным обращением, чем рисковать лишиться их совсем.

Однако среди членов ассамблеи существовала группа людей, которые, составив петицию о правах с требованием оставить в силе двести три перечисленных в ней закона, мотивируя это тем, что все законы соответствуют их хартии и ни один из них не был аннулирован короной согласно праву, оставленному за собой королем, не желали идти ни на какие уступки. Эта группа пользовалась достаточным авторитетом у ассамблеи, чтобы заручиться ее согласием направить губернатору послание, в котором указывалось, «что ассамблея твердо надеется, что прежде чем будет принят законопроект об ассигнованиях, должны быть удовлетворены ее претензии».

Но здесь мужество покинуло их, ибо губернатор возвратил им законопроект вместе с посланием, в котором он обещал внести поправки к законопроекту, не уточняя характер поправок и дав следующий ответ. «Ассамблея не будет информирована о характере поправок к законопроекту, прежде чем она не предстанет перед ним в полном своем составе для получения последней санкции к законам» и далее, если не будут даны ассигнования, то «ему ничего не останется делать, как осуществить присоединение провинции к Нью-Йорку»; эта угроза способствовала проведению законопроекта об ассигнованиях.

Однако когда ассамблея направила ему принятый законопроект об ассигнованиях, то она присовокупила к нему не только свод всех законов, но и первым среди них записала свой последний законопроект.

Далее они «решили единогласно, что все законопроекты, направляемые губернатору и совету для внесения поправок, [125] должны быть возвращены Палате для дальнейшего изучения поправок, после чего только они могут получить окончательное согласие ассамблеи на утверждение законопроекта».

И хотя члены ассамблеи и не приняли участия в составлении приводимого ниже документа комиссии ассамблеи из десяти человек, они, скрепя сердце, позволили занести его в свои протоколы в знак своего протеста.

«Мы, нижеподписавшиеся представители свободных жителей данной провинции в ассамблее, заявляем, что эта Палата имеет бесспорное право получать назад от губернатора и совета все те законопроекты, которые направляются им для одобрения или внесения поправок. Знать эти поправки и обсуждать их столь же необходимо, как и знать содержание самих законопроектов. Отрицание этого права нарушает свободу законодательства. Мы заявляем также, что ассамблея имеет право добиваться рассмотрения жалоб до того, как законопроект об ассигнованиях будет представлен для последней санкции, которая утвердит его в качестве закона. Поэтому мы в знак протеста (отстаивая свои законные права в ассамблее) заявляем, что если среди нас и нашлись такие, кто дал согласие на отправку законопроекта сегодня утром, то это было сделано лишь в связи со спешным отъездом губернатора, но что это не следует рассматривать как образец или прецедент на будущее. Давид Ллойд и др.».

Далее мы устанавливаем, что в 1704 году свободные жители, собравшись на заседание ассамблеи, пытались снова убедить своего владельца, обращаясь к нему с посланием, о котором уже неоднократно упоминалось, со следующими словами: «Но то, чего ты и они (пять государственных уполномоченных) не могли добиться в этом отношении, было сделано полковником Флетчером в 1693 году, и тогда мы оказались под непосредственным управлением короны, но в то же время он имел указания править нами по законам метрополии. И хотя задолго до этого и законы и хартия были переданы тебе для получения одобрения со стороны покойного короля (Иакова), на чем мы настаивали, а также требовали, чтобы они имели законную силу, пока не будут отвергнуты королем, мы, не получив от тебя сообщения о том, были ли они одобрены или нет, были вынуждены подчиниться Флетчеру и принимать только те законы, которые нравились ему; хартию же он отверг полностью».

Однако перед отъездом в Нью-Йорк он дал письменную санкцию на законы, которых требовала ассамблея, и ассамблея, созванная в следующем году, оказалась той же закваски, что и предыдущая.

Эта ассамблея была созвана по предписанию вице-губернатора (Маркхема), и когда она собралась с намерением разо- [126] брать жалобы колонии и удовлетворить их, то оказалось, что она не может приступить к работе в связи с предписанием Флетчера отсрочить это заседание.

За имевшиеся в их распоряжении два дня члены ассамблеи назначили комиссию по рассмотрению жалоб и, получив доклад этой комиссии, договорились послать губернатору протест. В этом протесте они жаловались па то, что их созвали лишь затем, чтобы тут же распустить, указывали на право ассамблеи самостоятельно назначать сроки заседаний и, далее, призывали губернатора так употреблять свою власть и свои права, чтобы дела, назначенные присяжными к рассмотрению, не аннулировались без особых на то причин определениями на основе права; чтобы во избежание произвола в определении суммы штрафов и вызываемого этим недовольства мировые судьи согласовывали свои действия с несколькими судейскими коллегиями и действовали только с их согласия; и чтобы денежные суммы, собранные ассамблеей прошлого созыва, расходовались по назначению, о чем должен быть представлен отчет настоящей ассамблее на следующем ее заседании.

После того как было признано право ассамблеи самостоятельно назначать сроки заседаний, члены ассамблеи собрались на заседание в конце месяца. К этому времени губернатор Флетчер возвратился в Пенсильванию и, выступая с речью на заседании ассамблеи, мило извинялся перед ними за то, что не встретился с ними ранее. Он объяснил свой неожиданный отъезд в Олбени необходимостью перетянуть на сторону Англии Пять племен, которые прежде являлись союзниками Англии, а за последнее время вступили в сговор против нас с губернатором Канады. Он сказал, что привез с собой документы, составленные в пользу индейцев, которые и были предъявлены им на совещании. Далее, он высказал предположение, что индейцы Пенсильвании тоже будут вынуждены вступить в такой же губительный сговор; в Олбени он видел своими глазами большие участки возделанной земли, покинутые жителями не столько из-за натиска врага, сколько из-за отказа соседей оказать им помощь. Он пожелал, чтобы тот, кто не хочет замечать опасность, грозящую другим, не нашел бы ее у порога своего дома; воздал должное двум провинциям Джерси за помощь, которую они послали, и закончил свою речь следующими словами:

«Господа, я учитываю ваши принципы не носить оружие или не собирать деньги в целях войны, если только этого не требуется для защиты вас самих. Однако я надеюсь, что вы не откажетесь накормить голодных и дать одежду лишившимся крова. Я намерен снабдить указанные индейские племена всем необходимым, что побудило бы их продолжать жить в дружбе [127] с этими провинциями. А теперь, господа, если я могу быть чем-нибудь вам полезен в меру своих полномочий для рассмотрения ваших жалоб, если таковые имеются, то вы увидите, что я готов действовать в духе лояльности с истинным уважением к свободе и собственности».

Наиболее примечательным на этом заседании был спор между губернатором и ассамблеей по поводу финансового законопроекта. Губернатор утверждал, что принимать такой законопроект не следует, потому что в нем они назвали имена сборщиков, что является нарушением конфиденциальности миссии королевского чиновника, назначенного для сбора последнего налога. Губернатор настаивал на предварительном ответе на письмо королевы, прежде чем он примет окончательное решение по этому вопросу. Что же касается членов ассамблеи, то они настаивали на принятии законопроекта, убеждая губернатора не отвергать его на основании первого аргумента, так как ассамблея утверждает свое неоспоримое право принимать финансовые законопроекты, а также производить денежные сборы в соответствии с теми привилегиями, которые были дарованы ей, а также в соответствии с существующей практикой как в Англии, так и в некоторых соседних колониях. Что же касается получателя, то после того как будут удовлетворены их требования, он сможет располагать остальными суммами по указанию губернатора и совета.

Губернатор все же настойчиво требовал ответа ассамблеи на письмо ее величества вместо того, чтобы удовлетворить их требования, а поскольку упомянутый выше ответ вылился в форму протеста, он распустил ассамблею.

Сведения о последующих ассамблеях крайне неполны. Изучая протоколы, мы находим, что по требованию губернатора объединенный комитет совета неоднократно собирался на заседания для рассмотрения письма королевы, требований губернатора в связи с этим письмом, изложенных в его речи, а также акта о поселении. Мы находим также, что был составлен и направлен губернатору ответ на его речь вместе с актом о поселении, что посланцы, вернувшись, сообщили, что ими были вручены оба документа и что им сказали, что губернатор и совет никаких дальнейших мер в настоящее время принимать не будут, и что после нескольких отсрочек члены ассамблеи все же собирались и в результате горячих споров губернатор потребовал их присутствия для того, чтобы распустить их.

Более чем вероятно, что предметом этих споров были требования, предъявленные к ассамблее на основании письма королевы. Если это было так, то отсюда следует, что причиной роспуска ассамблеи было отсутствие желания или возможности со стороны ее членов удовлетворить эти требования.

[128] В 1696, т.е. в следующем, году Маркхем, некогда секретарь владельца и чиновник совета, с недавних пор вице-губернатор, созвал следующую ассамблею. На заседании Маркхем высказался в пользу речи губернатора Флетчера на открытии ассамблеи Нью-Йорка, преследуя при этом цель уговорить Пенсильванию оказать помощь бедным индейцам, у которых французы уничтожили зерно и съестные припасы. На это ассамблея ответила следующее:

«Поскольку губернатор изъявил милость собрать нас своим предписанием, хотя и не в той форме* [* Предписание было составлено на основе вышеуказанного плана Флетчера. — Автор.], как это предусмотрено нашей хартией и желательно нам, мы подчинились его предписанию и рассмотрели представленный им документ — ответ на последнее письмо королевы, а также обещание нашего владельца вернуться к управлению провинцией. Мы единодушно и от всего сердца готовы выполнить наш долг, поскольку это будет в наших возможностях при условии, что губернатор соблаговолит вернуть нам наши прежние права, которыми мы пользовались до того, как управление провинцией было вверено губернатору Флетчеру».

Губернатор в ответ на это потребовал, как и прежде, денег для оказания помощи индейцам. Тогда ассамблея, решив прежде всего позаботиться о конституции провинции, потребовала от губернатора назначить комиссию совета, которая должна была собраться с этой целью совместно с комиссией ассамблеи. Такая совместная комиссия была назначена и выступила со следующими рекомендациями: «По требованию ассамблеи губернатор должен соизволить принять акт (следует понимать акт о поселении) с оговоркой в отношении, владельца и народа. Ему же надлежит издать предписание о выборе полного числа представителей 10 марта, которые служили бы в совете провинции и в ассамблее, согласно хартии, при условии одобрения со стороны владельца. Если же владелец выскажет свое неодобрение, то упомянутый выше акт будет признан недействительным, что не нанесет никакого ущерба ни ему, ни народу и не подвергнет сомнению законность хартии».

Ассамблея единодушно согласилась с этим решением. Вслед за этим был подготовлен законопроект о поселении и финансовый законопроект, которые после небольших споров были приняты.

Финансовый законопроект предусматривал сбор 300 фунтов для содержания правительства и для оказания помощи впавшим в нужду индейцам.

[129] В акте о поселении был полностью отвергнут принцип чередования. Выборы членов совета и ассамблеи должны были происходить ежегодно и непременно; дата выборов назначалась на 10 марта; заседания назначались на 10 мая; от каждого графства избирались по два члена совета и по четыре члена ассамблеи; это должны были быть люди, особо известные своей добродетелью, мудростью и способностями, а также отвечающие имущественным требованиям и требованиям о проживании. Управление провинцией вверялось губернатору или его заместителю, а также упомянутым выше ассамблее и совету. Губернатор или его заместитель должны были председательствовать в совете, но ни в коем случае не принимать каких бы то ни было государственных актов, не посоветовавшись предварительно с советом и не получив согласия всех членов совета или большинства из них; при решении более важных дел кворумом должны считаться две трети членов совета, а при решении менее важных дел одна треть; ассамблее, а также совету должно быть предоставлено право вносить законопроекты, причем они могут совещаться друг с другом по тем или иным законопроектам, если сочтут нужным: те законопроекты, которые будут одобрены губернатором в совете, принимают силу законов; каждый из этих законов должен начинаться следующими словами: «Губернатор с согласия и одобрения свободных жителей, собравшихся на Генеральную ассамблею»; дубликаты этих законов должны пересылаться Королевскому совету согласно жалованной грамоте покойного короля; ассамблея в целом, а также ее комитеты сами определяют сроки своих заседаний и продолжают готовить и выносить на рассмотрение законопроекты, производить разбор жалоб, привлекать к суду преступников и т.д. до тех пор, пока губернатором и советом не будет принято решение о роспуске. В течение года как губернатор, так и совет могут привлечь их к выполнению их служебных обязанностей; им выплачивается жалование и проездные издержки; две трети составляют кворум; все вопросы решаются большинством голосов; в случае необходимости во всех судах и т. п. вместо присяги принимают письменные заявления; все лица, купившие землю или приобретшие ее каким-либо другим законным путем, продолжают владеть ею; шерифы и их заместители обязуются достойно выполнять свои служебные обязанности; выборы должны быть свободными, регулярными, не допускающими подкупа и т.д., причем никому из членов не разрешается служить без жалования или же получать меньшее жалование, чем предусмотрено настоящим актом, и т.д. Ни форма, ни смысл этого акта не могли подвергаться таким изменениям в какой-либо своей части, которые противоречили бы истинному назначению и смыслу этого документа без согласия губернатора и [130] шести седьмых общего числа свободных жителей, собравшихся на совместное заседание совета и ассамблеи. Этот акт должен был оставаться в силе до тех пор, пока владелец каким-либо документом за своей собственной подписью и печатью не выскажется против него; предусматривалось также, что ни этот акт, ни какой-либо другой не мог воспрепятствовать жителям провинции и территорий пользоваться любым из тех прав и привилегий, которые были предоставлены владельцем лично, его наследниками и преемниками или же которые принадлежат жителям на основании любого закона, хартии или дарственной грамоты, даже если в них и содержится что-либо, противоречащее этому акту.

Единственные документы которыми мы располагаем в отношении того, что произошло в ассамблее в 1697 году, это новое обращение губернатора Флетчера с просьбой об оказании Дальнейшей помощи и доклад комитета ассамблеи, которому эта просьба была передана вместе с актом о ратификации и подтверждении актов и протоколов ассамблеи прошлогоднего созыва некоторыми лицами, поставленными под сомнение. (Ассамблея отклонила просьбу губернатора Флетчера, мотивируя это тем, что колония возникла недавно, бедна и не имеет средств.)

Ничего существенного не произошло также в 1698 и в 1699 годах вплоть до прибытия из Англии владельца.

25 января 1699–1700 годов ассамблея была созвана вторично. Владелец заявил, что он собрал ее главным образом для принятия более решительных мер против пиратства и незаконной торговли путем внесения дополнений в уже существующие законы или же путем принятия нового закона. По его словам, эти два преступления особенно очернили правительство провинции в глазах короны и верховная власть настаивает на том, чтобы он исправил это, что оннастойчиво просит их сделать.

Оба эти вопроса были немедленно переданы на рассмотрение двух комитетов, причем один из членов ассамблеи, зять бывшего вице-губернатора Маркхема, который, как оказалось, был сильно замешан в первом из упомянутых преступлений, по их настоянию должен был предстать перед судом, если губернатор не даст достаточных гарантий, что это лицо будет держать ответ за те обвинения, которые будут предъявлены ему.

Они позаботились также о том, чтобы решительно очистить свою среду от тех людей, которые занимались запрещенной или незаконной торговлей, и это, видимо, было сделано настолько эффективно, что сам губернатор не смог отказаться от сотрудничества с советом. Чтобы доказать это, достаточно [131] привести здесь его ответ на их неоднократные обращения (по вопросу о том, кого назначить казначеем провинции; предостережения, как избежать замешательства при последующих выборах, которые должны происходить по новому образцу; о необходимости запрашивать совет и согласие совета и ассамблеи по этому вопросу; а также о ложной информации в отношении них, посланной в Англию).

«Во-первых, что касается сборщика или казначея, то губернатор должен позаботиться о том, чтобы остановить свой выбор на достойном лице; во избежание замешательства на последующих выборах губернатор должен согласиться на требование ассамблеи и дать указание при общем согласии совета и ассамблеи вести протоколы как в том, так и в другом органе; на последующих выборах от каждого графства должно быть выбрано три человека в совет и шесть в ассамблею; выборы должны состояться в обычный день, однако за губернатором сохраняется право назначать сроки созыва совета, что следует отразить в предписании; что же касается ложной информации, посланной в Англию в отношении колонии, то все представители как совета, так и ассамблеи договорились составить общий план защиты на настоящее время, поскольку в данное время года не представляется возможным детально обсудить этот вопрос».

Такой план был действительно разработан и представлен губернатору до того, как закончилось совместное заседание ассамблеи и совета.

Генеральная ассамблея следующего созыва собралась в обычное время и во всех отношениях была необычной. Необычным было число членов, дополнительно избранных согласно только что процитированному документу; необычным был и закон, который они приняли, предоставлявший право губернатору и совету продлевать срок работы этой ассамблеи против срока, определенного хартией; необычны были также и дебаты касательно еще одной новой структуры правительства, продолжавшиеся в течение всей сессии, не приведя ни к какому удовлетворительному результату.

Ассамблея была признана неподатливой и после месяца работы была распущена, а в октябре следующего года была созвана новая ассамблея, но она уже состояла не из 36 членов, как прежде, а из 24. Другими словами, от каждого графства было уже не шесть, а четыре представителя.

Ассамблея была созвана в другом месте. Если прежде она обычно созывалась в Филадельфии, то на этот раз члены ее собрались в Ньюкасле. Возможно, это было сделано в угоду жителям территории, так как это совпало с тем временем, когда им должны были быть предъявлены крайне большие тре- [132] бования в пользу губернатора, назначенного владельцем.

На открытии ассамблеи губернатор сказал, что он созвал ее в связи со срочными делами: провинции необходимы структура правительства, свод законов, урегулирование вопросов собственности и ассигнования на содержание правительства. Он добавил, что окажет им всяческую помощь в пределах своей власти.

Начали они со свода законов и добились значительного успеха в этой работе; вопрос же о структуре правительства натолкнулся на те же трудности, что и прежде. Так, например, условия, на которых произошло объединение провинций и территорий, были таковы, что возникла угроза немедленного разделения. Спор, возникший по поводу равных привилегий и равного представительства, не мог быть разрешен иначе, как путем передачи его на рассмотрение Генеральной ассамблеи следующего созыва.

Наиболее непосредственное отношение к обеим отраслям законодательной власти имели вопросы собственности и субсидий. В последнем был глубоко заинтересован сам губернатор, в то время как почти каждый землевладелец колонии был особенно заинтересован в первом, и поэтому с этими двумя вопросами справились в первую очередь: был принят законопроект, предусматривавший гарантию собственности фригольдеров в обеих частях объединенной колонии, их наследников и преемников на землю и строения; законопроект о взимании одного пенни с каждого фунта стоимости имущества и шести шиллингов с человека на содержание правительства; а также законопроект, согласно которому в пользу владельца и губернатора взималось 2 тысячи фунтов с фактической стоимости движимого и недвижимого имущества; а также подушный налог в размере шести шиллингов, причем более половины этой суммы выплачивалось одним только графством Филадельфия. Не следует также забывать, что на предыдущей сессии для этих нужд потребовали взимать четыре пенса с фунта стоимости имущества и двадцать четыре шиллинга с человека и что поскольку эти суммы выплачивались равными половинами, то и владелец исполнял свои обязанности по отношению к обеим провинциям, что нашло свое подтверждение в упоминании, сделанном впоследствии в изданной им хартии собственности.

Та же самая ассамблея, созванная снова в августе в Филадельфии, рассмотрела письмо его величества с просьбой предоставить 350 фунтов стерлингов на укрепления, которые должны были быть построены на границах провинции Нью-Йорк. Ассамблея отказалась удовлетворить просьбу короля, ссылаясь на то, что крупные суммы, собранные за последнее время [133] с жителей колонии путем налогов и податей, взимавшихся помимо квит-ренты, опустошили казну колонии. Эти извинения были охотно приняты правительством, и, таким образом, интересы владельца в данном случае безусловно взяли верх над интересами короля и государства.

В сентябре 1701 года владелец созвал еще одну ассамблею которая состояла из четырех членов от каждого из шести графств, в соответствии с законом о числе членов, незадолго до этого принятом в Ньюкасле; и хотя он обычно всячески избегал давать письменный экземпляр своей речи на ассамблее, на этот раз он изменил своему обыкновению.

Он принес извинение за то, что созвал их на месяц раньше, чем это было положено, сославшись при этом на необходимость выезда в Англию в связи с посягательствами врагов на процветание колонии. Пользуясь его отсутствием, некоторые лица в Англии пытались подорвать его власть в провинции. Он говорил это так, как если бы предстоящая поездка была неприятна ему, как если бы пределом его мечтаний была тишина этой дикой местности, как если бы он намеревался оставаться с ними навсегда или же по крайней мере до тех пор, пока не обеспечит безопасности и процветания каждому. Он говорил, что что бы ни думали некоторые, сердце его всегда с ними, что никакое зло или разочарование, да видит бог, никогда не сможет изменить его любви к этой стране и его решения вернуться сюда и обосноваться здесь со своей семьей и потомством и т.д. и т.п. «Подумайте поэтому, — продолжал он самым пленительным тоном, на который он только был способен, — поскольку все люди смертны, о каком-либо документе, который гарантировал бы как ваши привилегии, так и собственность, и вы встретите во мне готовность согласиться на все, что может осчастливить нас благодаря более тесному единству наших интересов. Пересмотрите снова свои законы, предложите новые, которые могут лучше устроить вас, и то, что вы будете делать, сделайте быстро, помня, что парламент соберется в конце будущего месяца и что чем скорее я попаду туда, тем в большей безопасности, я надеюсь, мы окажемся все здесь».

После этого он возвратился к 350 фунтам стерлингов, которых требовал король, сообщил ассамблее о счастливом исходе переговоров Флетчера с Пятью племенами и снова рекомендовал единодушие и быстроту действий, так как это может вызвать еще большее разочарование у тех, кто давно уже стремился погубить их молодую страну.

Ассамблея ответила кратко, но с чувством признательности и уважения, после чего вручила ему обращение, состоящее из 21 статьи. Прежде всего она выражала желание, чтобы, уезжая в Англию, он позаботился о том, чтобы оставить вместо себя людей, безупречных и обладающих значительными владениями, [134] людей, наделенных полной властью и правами не только даровать землю и подтверждать приобретение ее, но и компенсировать недостающее и, с другой стороны, не допускать превышения против норм; во-вторых, они потребовали от него такого документа, который полностью и навсегда гарантировал бы свободным жителям провинции, представителями которых они являются, безопасность их владений и имущества от посягательств с его стороны, со стороны его наследников или преемников, освободил бы также от пошлин как торговлю с индейцами, так и всякую другую и, наконец, чтобы в хартию был включен законопроект о собственности, принятый в Ньюкасле с теми поправками, по которым будет достигнуто соглашение.

Губернатор дал ответы на каждую из 21 статьи, а на три статьи, цитированные выше, он ответил следующее: «По первому, вопросу: я назначу тех, кому я могу довериться, чьи полномочия будут достаточны и заранее обнародованы для обеспечения безопасности всех, кого это касается, и я надеюсь, что все они без исключения будут честно выполнять свои обязанности к нашему обоюдному благу. (Странно, что в этой связи даже не упоминается корона). По второму вопросу: мой ответ на первый вопрос во многом включает и ответ на этот, однако я согласен издать официальный документ или хартию, которая гарантировала бы вашу собственность и торговлю в соответствии с законами, принятыми недавно в Ньюкасле, за исключением некоторых исправлений и поправок, в которых эти законы непременно нуждаются. И по последнему вопросу: я согласен, чтобы закон о собственности, принятый в Ньюкасле, был включен в хартию с необходимыми поправками».

Совершенно очевидно, что эти выражения расходились с его собственной речью; не делает чести также ни ему, ни его законам то обстоятельство, что последние нуждались в столь многих поправках и что свободные жители не без основания полагали, что сколько бы предосторожностей они ни принимали против него самого, их все же будет недостаточно.

Ассамблея столь же подробно ответила губернатору, причем в основном выражала свое согласие и признательность; особенно следует напомнить ответ ассамблеи по первому вопросу, а именно: «Мы желаем, чтобы те лица, которых вы соблаговолили пообещать нам назначить своими уполномоченными, были наделены полными и неограниченными полномочиями и чтобы в документе, которым вы их назначите, был специальный пункт, повелевающий им действовать безотказно, и безотлагательно в соответствии с полномочиями, предоставленными им, и чтобы вы сами представили этих лиц ассамблее».

[135] Трудно сказать, что руководило в данном случае губернатором — хитрость или любезность, но он предложил ассамблее самой назвать его преемника. Но члены ассамблеи то ли схитрили, то ли также желали быть вежливыми, но заявили, что не считают себя достаточно осведомленными для такого шага и что они предпочитают предоставить это самому губернатору. В то время как шло рассмотрение хартии привилегий, трещина, образовавшаяся за последнее время между членами ассамблеи от провинции и членами ассамблеи от территории, снова дала о себе знать и вскоре стала большей чем когда-либо.

Представители территории добивались некоторых прав и привилегий, особенно благоприятных для них, другая же сторона, считая это неразумным, не желала предоставлять таковые. Будучи не в состоянии добиться удовлетворения своих требований, представители территории покинули ассамблею.

Владелец воспользовался своей властью для урегулирования этого вопроса, что ему на некоторое время и удалось. Однако дух враждебности остался, и если в спешке губернатору кое-что и удалось урегулировать, то остальная часть сессии, столь благоприятно открывшаяся и на которой должно было состояться окончательное принятие конституции, была омрачена обвинениями и упреками до самого ее закрытия. Наконец, губернатор и свободные жители его провинции расстались с одинаковым чувством удовлетворения по поводу того, что ими было столь много сделано и что теперь они должны распроститься друг с другом.

Таким образом, мы подходим с вами к той структуре правительства, которая в настоящее время существует в Пенсильвании на основании королевской хартии.

В мае 1700 года шесть седьмых членов ассамблеи вручили власть губернатору, взяв с него торжественное обещание даровать хартию и вносить в нее такие изменения и поправки, которые они сочтут необходимыми.

28 октября 1701 года, в тот момент, когда губернатор настолько был готов к отъезду, что он одной ногой, можно сказать, стоял на палубе корабля, это обещание было дано, при этом присутствовали члены совета, члены ассамблеи (вернее, та часть из них, которая представляла провинцию, а также несколько видных жителей Филадельфии).

Этот важный документ называется хартией привилегий, дарованной Вильямом Пенном, эсквайром, жителям Пенсильвании и территории. В основном содержание его сводится к следующему:

«Поскольку ни один народ не может быть по-настоящему счастливым, если он, даже пользуясь всеми гражданскими свободами, стеснен в свободе совести, вероисповедания [136] и культа; ни один житель, верующий в единого всемогущего бога и заявляющий о своем долге жить мирно под управлением гражданского правительства, не должен быть ущемлен ни в личных правах, ни в имущественных; все лица, заявляющие о том, что они веруют в Иисуса Христа спасителя, обещающие быть верноподданными короля и приведенные к присяге согласно определенному закону провинции, имеют право служить правительству как в законодательных, так и в исполнительных органах; ежегодно свободными жителями должна избираться ассамблея, состоящая из четырех представителей от каждого графства, особо отличившихся своей добродетелью, мудростью и способностями, или же из большего числа представителей по решению губернатора и ассамблеи; выборы ассамблеи должны происходить отныне 1 октября, а заседание ассамблеи 14-го числа следующего месяца; ассамблее предоставляется право выбирать спикера и других должностных лиц, самой судить о личных качествах своих членов, заседать в сроки, назначаемые самой ассамблеей, назначать комиссии, подготавливать законопроекты, предавать суду преступников, разбирать и удовлетворять жалобы, а также пользоваться всеми другими правами и привилегиями ассамблеи по праву свободнорожденных подданных Англии, а также по обычаям, соблюдаемым в любой из королевских колоний в Америке; две трети свободных жителей, избранных таким образом, имеют полное право принимать решения от имени ассамблеи; упоминаемые выше свободные жители от каждого графства, собравшись для выборов представителей, имеют право избрать двойное число лиц, которых они представят губернатору на должности шерифов и следователей со сроком службы три года при том условии, что все это время они будут вести себя хорошо; из числа этих людей губернатор должен назначить одного на каждую должность при условии, что это назначение будет сделано им на третий день после представления, в противном случае назначается то лицо, которое было названо первым, а в случае смерти или несоответствия вакантное место замещается по усмотрению губернатора; три лица выдвигаются судебными органами соответствующих графств, причем губернатор избирает одного из них для службы в качестве письмоводителя мирового судьи; если губернатор не сделает этого в течение 10 дней, то эта вакансия заполнится тем, кто был первым назначен на эту должность; все законы правительства должны начинаться следующими словами: «Губернатор с согласия и одобрения свободных жителей, собравшихся на Генеральную ассамблею»; «все преступники должны пользоваться теми же привилегиями выставлять свидетелей и требовать полного состава суда, что и их обвинители; ни один человек не может быть привлечен к ответственности по [137] какой-либо жалобе или другому делу, связанному с собственностью, перед губернатором и советом или же в каком-либо другом месте, иначе как в обычном судебном порядке, за исключением апелляции, согласно закону; земельные владения самоубийц не должны подлежать конфискации; отныне не может быть принято ни одного акта, закона или указа, которые изменяли бы или ущемляли дух или букву этой хартии в целом или в какой-либо части или статье ее без согласия губернатора и шести седьмых членов ассамблеи, собравшихся на заседание; первая статья, касающаяся свободы совести, должна сохраняться навечно неприкосновенной без каких-либо изменений; упомянутый Вильям Пенн за себя, своих наследников и преемников торжественно заявляет, гарантирует и подтверждает, что ни он, ни его наследники, ни преемники не предпримут ничего такого, что отменяло бы или ущемляло свободы, содержащиеся в данной хартии, или же в какой-либо части ее, и если какое-либо лицо или лица поступят вопреки этому, это не будет иметь ни действия, ни силы».

Таким образом, хотя от первой хартии осталось много, но многое было и изъято. Совет более не избирался народом; а следовательно, все, кто должен был служить в совете, назначались губернатором, т. е. исполняли свои обязанности на угодных ему условиях. Если раньше губернатор имел лишь три голоса из семидесяти двух, то теперь ему предоставлялась полная исполнительная власть и он мог ограничивать законодательство, отказываясь давать свое согласие на их законопроекты, когда он считал это необходимым.

С другой стороны, ассамблея, которой первоначально не было предоставлено право предлагать на обсуждение законы, хотя она и могла вносить в них поправки или отвергать их, теперь наделялась этой привилегией; в целом же этот новый документ скорее заслуживал признания, чем недовольства.

Хотя мистер Пенн все более усиливал губернаторские права и все меньше делал для блага других, будучи поставлен над ними, он не забыл ни собственных злоключений, ни благородных заявлений по поводу Великой хартии вольностей, и в опубликованном им трактате, который он назвал «Подтверждение старых и справедливых свобод народа», он писал:

«Существовало лишь два вида правления: воля и власть или условней договор. Первое было правлением людей, второе — законов. Всеобщий разум был и должен быть для разумных людей всеобщим законом; некоторые из законов были основными и неизменными, некоторые были временными, изданными в связи с данными обстоятельствами и при изменении обстоятельств могли меняться и сами. Основные законы Англии, более чем какие-либо другие, несовместимы с произволом; [138] до тех пор, пока дома будут стоять на своих собственных фундаментах, а англичане попрежнему останутся англичанами, эти законы не могут быть отменены, а подданные не могут быть лишены тех благ, которые эти законы предусматривают» .

Как бы то ни было, но свободные жители провинции с благодарностью приняли новую хартию, а свободные жители территории единодушно отклонили ее; так и не добившись единства, этот новый Ликург, как называет его Монтескье, покинул их.

Эндрю Гамильтон, эсквайр (речь идет не о знаменитом адвокате, носившем это имя), был назначен вице-губернатором; его усилия были направлены главным образом на то, чтобы добиться воссоединения; когда же в конце концов он понял, что это недостижимо (представители территории попрежнему отказались признавать хартию), то провинция в интересах хартии потребовала отдельного представительства, которое было определено в количестве восьми человек от каждого из трех графств и двух членов от города Филадельфии, выделившегося в самостоятельную единицу в соответствии со специальной хартией владельца; найдя необходимое подтверждение в законодательстве, они приняли следующую первую резолюцию:

«Представители или делегаты фригольдеров этих провинций согласно полномочиям, гарантированным владельцем и губернатором в его хартии, датированной 8 октября 1701 года, могут ежегодно собираться на заседания 14 октября в Филадельфии или же в каком-либо другом месте, назначенном губернатором и советом, и далее собираться в назначаемые ими самими сроки, время от времени, в течение года их службы для подготовки законопроектов, обсуждения их и голосования на предмет утверждения их в качестве законов. В их обязанности входит также назначать комиссии, удовлетворять жалобы, предавать суду преступников в той же полной мере, как это делали ассамблеи этих провинций и территорий прежде или могли бы делать согласно закону. Все их действия должны соответствовать тем же самым целям, что и действия соседних правительств, находящихся под властью английской короны, согласно правам и привилегиям свободнорожденных подданных Англии, по возможности ближе придерживаясь правил и предписаний английского парламента, учитывая молодость правительства и возможности народа; упомянутая ассамблея должна по каждому требованию губернатора выполнять его указания по вопросам законодательства; он должен удовлетворять всякие справедливые требования ассамблей по чрезвычайным или государственным вопросам, но губернатор не может откладывать созыв этого органа, назначать перерыв в его работе или распускать его».

[139]