Зарубежный опыт криминализации халатности

Сопоставительный анализ отечественного и зарубежного опыта кримина­лизации должностной халатности позволяет сделать вывод о существенных его различиях. Прежде всего, обращает на себя внимание то обстоятельство, что подобная криминализация осуществлена лишь в некоторых зарубежных госу­

дарствах (Аргентина, Австрия, Великобритания, Голландия, Дания, Израиль, Испания, Китай, Польша, Турция, Швеция, Швейцария).

В большинстве же стран преобладает принцип уголовно-правового пре­следования умышленных преступных деяний, в силу чего ответственность за должностную небрежность определяется нормами административного и граж­данского права (например, Болгария, США, ФРГ).

Изучение опыта криминализации халатности в уголовных законах госу­дарств Ближнего зарубежья следует проводить, учитывая наличие общности исторических, научных, мировоззренческих начал уголовного законодательства этих стран. Необходимо отметить, что уголовные кодексы всех союзных рес­публик ССР традиционно выделяли состав халатности (например, статьи 167 УК УССР, 186 УК Молдавской ССР, 172 УК РСФСР и др.), что сказалось и на действующем уголовном законодательстве большинства этих государств.

Анализ уголовных законов ряда государств Ближнего зарубежья (в част­ности, УК Республики Армения^[104], Республики Азербайджан^[105], Республики Бе­ларусь¹, Республики Казахстан^{[106] [107], Молдовы[108], Республики Узбекистан[109], Украи­ны[110],) дает основание для вывода о том, что в них сохраняется историческая преемственность в вопросе криминализации халатности. Вместе с тем в указан­ных источниках просматриваются как сходные черты закрепления законода­тельной конструкции состава халатности, так и существенные различия. Так,}

все проанализированные уголовные законы, кроме УК Литвы^[111], содержат норму, устанавливающую уголовную ответственность за халатность.

В целом можно отметить единство законодателей стран Ближнего зару­бежья в определении основного непосредственного объекта халатности, под ко­торым понимаются общественные отношения в сфере обеспечения порядка несения государственной службы и выполнения возложенных на должностное лицо обязанностей.

Вместе с тем определение видового объекта халатности имеет опреде­ленную специфику. Так, состав служебной халатности помещен в гл. 35 УК Республики Беларусь «Преступления против интересов службы», в УК Казах­стана - в гл. 15 «Коррупционные и иные уголовные правонарушения против интересов государственной службы и государственного управления», в УК Республики Узбекистан - в гл. XV «Преступления против порядка управления» раздела 5 «Преступления против порядка функционирования органов власти, управления и общественных объединений», в УК Республики Молдова - в гл. XV «Преступления против надлежащего порядка работы в публичной сфере». Однако, по сути, при очевидных различиях в названиях указанных глав наблю­дается и определенное единство в содержании фактического видового объекта халатности, коим, на наш взгляд, выступают общественные отношения, обеспе­чивающие должный порядок государственной власти, а также функционирова­ние государственной и муниципальной службы.

Иная ситуация складывается в законодательстве стран Дальнего зарубе­жья. В источниках уголовного права стран, устанавливающих наказуемость должностной халатности, прослеживается два основных подхода к ее кримина­лизации. В большинстве государств законодатель идет по пути конструирова­

ния общих составов преступлений. Так, в гл. 7 т. 11(1) «Собрания законов Ан­глии» Хэлсбери закреплена криминализация должностных преступлений - «преступлений, совершаемых должностными лицами или связанных с их дея­тельностью». В ее рамках объединены 4 вида преступлений: 1) взяточничество; 2) продажа должностей и обструкция должностных лиц; 3) неисполнение пуб­личным должностным лицом его обязанностей и 4) преступления, совершаемые отдельными должностными лицами^[112].

Объективная сторона небрежности при исполнении обязанностей заклю­чается в сознательном небрежном исполнении служащим обязанностей, возло­женных на него законом или общим правом, «если отсутствуют разумные из­винения или оправдания»^[114]. Так, Свод законов США не предусматривает уго­ловной ответственности за неосторожные должностные преступления^[115]. В §195 УК штата Нью-Йорк предусмотрена уголовная ответственность за неправомер­ное поведение должностных лиц^[116]. Объективная сторона заключается в непра­вомерном поведении, в совершении незаконных действий в ходе осуществле­ния обязанностей с намерением получить выгоду или лишить кого-либо выго­ды, или причинить ущерб другому, пользуясь своими должностными обязанно­стями, а также в уклонении от исполнения обязанностей, прямо возложенных на лицо по закону или соответствующих его должности. Но это преступное де­

яния характеризуется исключительно умышленной формой вины.

В УК Австрии как таковой состав халатности отсутствует. Однако, на наш взгляд, его прототипом может выступать § 303 «Неосторожное нарушение свободы личности или права на неприкосновенность жилища»: «Чиновник, ко­торый по неосторожности причиняет вред правам другого лица путем противо­правного ущемления или лишения его личной свободы или путем противо­правного обыска в квартире, наказывается лишением свободы на срок до трех месяцев или денежным штрафом в размере до 180 дневных ставок»^[117]. Думается, что данный пример являет собой опыт криминализации специального вида ха­латности, посягающей на конституционные права человека.

В странах общего права предусмотрена ответственность и за неоправдан­ное бездействие лица, а также отказ от выполнения обязанностей или от испол­нения должности^[118].

Предусмотрена уголовная ответственность за халатность и в странах ро­мано-германской и мусульманской систем права. Так, в УК Турции, помимо ст. 230, устанавливающей уголовную ответственность за небрежность чиновника, присутствует и ст. 231, определяющая основания наказания для судей, допу­стивших небрежность^[119].

Сходная регламентация должностной халатности наблюдается и в УК Голландии. Так, ст. 356 устанавливает ответственность глав министерств, кото­рые вследствие своего чрезвычайно небрежного или неосторожного поведения не выполняют возложенные на них служебные полномочия. Помимо этого, в ст. 368 УК Голландии предусматривается наказание для публичных служащих (от­ветственных за расследование уголовного правонарушения либо узнавших о незаконном лишении свободы), которые по небрежности или неосторожности бездействуют.

Специфическая норма о должностной халатности, не имеющая аналогов в уголовных законах других стран, содержится в Законе об уголовном праве Из­раиля^[120]. В частности, согласно ст.266 этого источника уголовной ответственно­сти подлежит лицо, ответственное за хранение печати, отчеканенной по указа­нию официального органа управления, суда или суда особой юрисдикции, по халатности позволившее ее сломать, уничтожить или незаконно использовать.

В Испании категория «должностная небрежность» применяется в отно­шении судей. Так, ст. ст. 442 и 446 предусматривают ответственность не только за умышленное вынесение незаконного приговора или решения судьей или ма­гистратом, но и за совершение тех же действий по грубой неосторожности или по непростительному незнанию^[121].

Криминализация должностной небрежности осуществлена и в УК Дании. В § 148 установлена ответственность любого лица, наделенного юрисдикцией или иной государственной властью решать правовые вопросы, или в чьи обя­занности входит применение карательной власти государства, за умышленное или грубое небрежное несоблюдение установленных законом процедур^[122].

В свою очередь УК Швеции, хотя и устанавливает ответственность за должностную небрежность в общей норме, в отличие от УК РФ относит ее к злоупотреблениям служебными полномочиями^[123]. Так, ст. 1 гл. 20 «О злоупо­треблении служебным положением и т.п.» дает основание для наказания лица, которое при осуществлении государственных полномочий, путем действия или бездействия, умышленно или по неосторожности, не исполняет свои служебные обязанности.

С этой нормой перекликается содержание ст. 250 УК Аргентины, соглас­

но которой наказывается лишением свободы «... тот начальник или сотрудник органов охраны правопорядка, который, не имея на то обоснованных причин, отказался, не предоставил или запоздал с предоставлением помощи, затребо­ванной на законных основаниях компетентными гражданскими властями»^[124].

В УК Китая халатность криминализована в одной норме со злоупотреб­лением служебными полномочиями (ст. 397). Размещена данная статья в гл. 9 «Преступления против интересов государственной службы»^[125]. Объективная сто­рона данного состава преступления включает халатное отношение к службе со­трудников государственных органов, т.е., по сути, она детально не раскрыта в диспозиции названной нормы.

Обращает на себя внимание то, что в отличие от ч. 1 ст. 293 УК РФ, ос­новной состав должностной халатности по УК Турции сконструирован как формальный, не требуя для уголовно-правового преследования наступления последствий содеянного. И лишь квалифицированный состав предусматривает наступление последствия в виде причинения ущерба, который не конкретизи­рован законодателем. Для привлечения к уголовной ответственности за долж­ностную халатность по УК Аргентины, Голландии, Швеции, Закону об уголов­ном праве Израиля тоже не требуется наступления каких-либо последствий.

Иной подход присущ УК Австрии, поскольку объективная сторона ос­новного состава неосторожного нарушения свободы личности или права на неприкосновенность жилища (§303) включает наступление последствий в виде вреда правам соответствующего лица.

Таким образом, при конструировании материальных составов преступле­ний в УК зарубежных стран последствия, как правило, закрепляются либо в общей форме как «наступление ущерба» или «существенного вреда», или «нарушение осуществления закона», либо конкретизируются - «вынесение яв­но незаконного приговора» (УК Испании), уничтожение печати (Закон об уго­ловном праве Израиля).

Объективная сторона халатности в уголовном законодательстве стран Ближнего зарубежья, как правило, выражена неисполнением или ненадлежа­щим исполнением возложенных на должностное лицо служебных обязанностей при реальной возможности их совершения и исполнения надлежащим образом. Служебная халатность возможна как в форме бездействия, так и в форме дей­ствия (ст. 428 УК Республики Беларусь). Аналогичная конструкция преступно­го деяния закреплена в уголовных законах Армении (ст. 315), Азербайджана (ст. 314), Молдавии (ст. 329), Казахстана (ст. 371), Украины (ст. 167), Узбеки­стана (ст. 207). Следовательно, при неисполнении должностным лицом своих обязанностей деяние выражается в форме бездействия, а в ситуации ненадле­жащего их исполнения возможны как действие, так и бездействие.

Только ст. 319 УК Латвии «Бездействие государственного должностного лица» содержит несколько иную правовую конструкцию преступного деяния, которое выражается в невыполнении обязанностей государственным долж­ностным лицом, то есть умышленном или по халатности несовершении госу­дарственным лицом действий, которые оно согласно закону или возложенному на него заданию обязан совершить для предотвращения вреда государственной власти или порядку управления либо охраняемым законом правам и интересам лица. Таким образом, в данном случае халатность предполагает лишь одну форму преступного деяния - бездействие.

Наблюдается единство позиций законодателей стран Ближнего зарубе­жья и при закреплении правовой конструкции состава халатности. Во всех ис­следованных УК он представлен как материальный, поскольку для признания

деяния оконченным требуется наступление описанных в диспозиции соответ­ствующих норм преступных последствий.

Так, обязательным признаком преступления, предусмотренного ст. 428 УК Республики Беларусь («Служебная халатность»), является наступление последствий в виде причиненной по неосторожности смерти человека либо иных тяжких последствий, либо незаконного отчуждения или уничтожения государственного имущества, повлекшего причинение ущерба в особо крупном размере, в том числе при его разгосударствлении или приватизации. В данном случае используется и формально-определенный критерий вреда, и оценочный признак. Согласно примечанию 2 к гл. 35 УК под особо крупным размером ущерба понимается размер в сумме, в тысячу и более раз превышающей размер базовой величины, установленный на день совершения преступления. Относи­тельно существенности наступивших последствий п. 19 постановления Плену­ма Верховного Суда РБ от 16.12.2004 г. № 12 указывает, что для решения во­проса о признании вреда существенным необходимо учитывать степень отри­цательного влияния на нормальную работу организации, число потерпевших граждан, тяжесть причиненного физического или морального вреда. Суще­ственный вред может выражаться и в подрыве авторитета органов власти^[126].

Указание на последствие в виде крупного ущерба или существенного вреда правам или охраняемым законом интересам граждан либо государствен­ным или общественным интересам содержится в ст. 371 УК Казахстана.

В ч. 1 ст. 315 УК Армении в ч. 1 ст. 315 УК Армении следующая кон­струкция последствий халатности: «...существенный вред правам и законным интересам лиц или организаций либо законным интересам общества или госу­дарства (в случае имущественного ущерба в размере суммы, превышающей тысячекратный размер минимальной заработной платы, установленной на мо­

мент совершения преступления, или стоимости ущерба)»^[127]. В данном случае существенность вреда формализована законом, в том числе, через размер иму­щественного ущерба.

Украинский законодатель при описании последствий служебной халатно­сти ограничивается, в основном, указанием на оценочные категории:

«.... причинившее существенный вред государственным либо общественным

интересам или охраняемым законом правам и интересам отдельных физических либо юридических лиц....»^[128]. В УК этой страны применен интересный способ объективации размера существенного вреда. В частности, таковым признается материальный вред, который в сто или более раз превышает необлагаемый налогом минимум доходов граждан (примечание 3 к ст. 364 УК). Аналогичное указание содержится в ч. 1 ст. 371 УК Казахстана, в ч.1 ст. 314 УК Азербай­джана, ч. 1 ст. 319 УК Латвии.

Не совпадающую с ранее рассмотренными позицию относительно формы закрепления последствий служебной халатности занимает УК Молдавии: в ч. 1 ст. 329 закреплены последствия в виде причинения ущерба в крупном размере общественным интересам либо правам и охраняемым законом интересам физи­ческих или юридических лиц.

В большинстве своем зарубежные законодатели для должностной халат­ности предусматривают неосторожную форму вины (Австрия, Турция, Дания, ФРГ и др.). Однако уголовные законы Польши^[129], Франции^[130], Швеции, как и УК РФ, допускают совершение этого деяния как умышленно, так и по неосторож­ности.

Регламентация формы вины в странах Ближнего зарубежья имеет свою специфику. Субъективная сторона халатности в уголовных законах государств

постсоветского пространства, как правило, в качестве обязательного признака включает лишь вину. Согласно УК Беларуси служебная халатность - един­ственное преступление против интересов службы, которое не является умыш­ленным. Должностное лицо не предвидит общественно опасных последствий своего поведения по службе, хотя должно было и могло предвидеть, а равно предвидит возможность наступления общественно опасных последствий своего деяния, но действует с убежденностью, что ему удастся предотвратить обще­ственно опасный результат. Ответственность за служебную халатность насту­пает в том случае, если должностное лицо не только должно было совершить определенные действия по службе, но и имело реальную возможность их со­вершить, в том числе, надлежащим образом. Следует иметь в виду, что непра­вильные действия неопытного работника, поставленного администрацией в не­надлежащие условия работы, не могут влечь ответственность за халатность.

В ст. 329 УК Молдовы указание на форму вины отсутствует, следова­тельно, можно предположить, что эти деяния могут быть совершены не только по неосторожности, но и умышленно. Такой же подход к закреплению формы вины характерен и для остальных изученных уголовных законов государств Ближнего зарубежья. Обращает на себя внимание специфика регламентации формы вины в УК Латвии. В диспозиции ч. 1 ст. 319 Кодекса закреплено, что бездействие государственного должностного лица - это «... умышленное или по халатности несовершение государственным лицом действий, которые оно согласно закону или возложенному на него заданию обязан совершить»^[131]. В данном случае прослеживается четкое противопоставление умысла и неосто­рожности в виде халатности.

Унифицированным подходом характеризуется регламентация субъекта рассматриваемого преступления. Так, уголовные законы всех зарубежных госу­дарств предусматривают для халатности ответственность специального субъ­екта. В качестве такового в различных источниках указаны: должностные лица;

чиновники; работники государственного органа; лица, наделенные властными полномочиями или выполняющие значимые функции. Как правило, к долж­ностным относятся лица, несущие службу в органах государственной власти и местного самоуправления, и лишь изредка сотрудники частных структур.

Так, в ФРГ должностное лицо раскрывается через такие категории, как «судья», «чиновник» и т.д.^[132]; в Италии должностное лицо - это лицо, реализую­щее законодательные, исполнительные или административные функции^[133]. Кро­ме того, должностным лицом может быть лицо, избранное на определенную должность (Голландия, США, Япония^[134]). В отличие от отечественного законода­тельства, где не предусмотрена ответственность за служебную халатность представителей управленческого аппарата частных компаний, в Испании, Ве­ликобритании и Италии в круг субъектов рассматриваемого преступления включены лица, занимающие руководящие должности в частных организациях. УК Болгарии чрезвычайно расширяет признаки «должностного лица» вплоть до его деятельности в общественной организации, на индивидуальном предприя­тии и в качестве помощника частного нотариуса (ст. 93) ^[135]. В УК Китая опреде­лен достаточно широкий круг субъектов халатности, поскольку к ним отнесены сотрудники государственных органов.

Законодатели всех стран Ближнего зарубежья единодушны в закреплении специального субъекта халатности. Однако, круг лиц, относимых к таковым, не тождествен. Наиболее широкий их перечень закреплен, на наш взгляд, в УК Ка­захстана: лицо, уполномоченное на выполнение государственных функций, ли­бо приравненное к нему лицо, либо должностное лицо, либо лицо, занимающее ответственную государственную должность (ст. 371). Широко определен субъ-

ект служебной халатности и в УК Молдовы - публичное лицо.

Уголовные законы Украины и Эстонии^[136] в круг субъектов халатности, по­мимо должностных лиц, включают руководителей учреждений, предприятий и организаций любой формы собственности (ст. 364 и 160 соответствующих УК). В примечании к ст. 364 УК Украины указано, что должностными лицами явля­ются лица, постоянно или временно осуществляющие функции представителей власти, а также занимающие постоянно или временно на предприятиях, в учре­ждениях или организациях независимо от формы собственности должности, связанные с выполнением организационно-распорядительных или администра­тивно-хозяйственных обязанностей, или выполняют такие обязанности по спе­циальному полномочию.

Согласно ст. 160 УК Эстонии чиновником является «лицо, имеющее официальную должность в агентстве, предприятии или организации на основе любой формы собственности, которому административные, надзорные, управ­ленческие, операционные или организационные функции, или функции, свя­занные с организацией движения материальных активов или функции предста­вителя государственной власти были предоставлены государством или вла­дельцем».

Литовское законодательство (ст. 229 УК) приравнивает субъекта управ­ленческой халатности к государственному служащему при условии выполнения первым ряда публичных функций, а также предусматривает специальную нор­му об ответственности за халатное ведение бухгалтерского учета (ст. 223 УК)^[137].

Законодательству ряда стран Ближнего зарубежья известен институт ха­латности руководителей коммерческих структур. Так, УК Казахстана в ст. 254 устанавливает уголовную ответственность за халатность управленческих субъ­ектов. В ст. 197 УК Латвии предусмотрена наказуемость за «халатное выпол­нение служебных обязанностей, совершенное ответственным работником пред­

приятия».

Говоря о критериях пенализации должностной халатности, следует обра­тить внимание на существенную специфику подходов к этому вопросу в стра­нах Дальнего зарубежья. Уголовные законы большинства государств преду­сматривают достаточно суровое наказание в виде лишения свободы. УК Арген­тины - на срок от одного месяца до двух лет и специальное поражение в правах на двойной срок (ст. 250). Законодатель Австрии также достаточно суров к чи­новникам, устанавливая за должностную небрежность наказание в виде лише­ния свободы до трех лет. Статья 1 гл. 20 УК Швеции определяет наказание в виде тюремного заключения на срок не менее шести месяцев и не более шести лет. Согласно Уголовному закону Израиля виновный в халатном отношении к хранению печати подлежит наказанию в виде тюремного заключения на шесть месяцев (ст. 266). Альтернативная санкция установлена в соответствии со ст.356 УК Голландии - 6 месяцев заключения или штраф. Согласно санкции ст. 397 УК Китая халатность в рамках основного состава наказывается лишением свободы сроком до трех лет, квалифицированного - от трех до семи лет.

В странах Ближнего зарубежья также, в целом, не наблюдается общности подходов к вопросу определения нижнего и верхнего предела санкции за халат­ность. Лишь в отношении установления максимального срока лишения свободы за халатность усматривается определенное единство позиций законодателей указанных стран (как правило, до 5 лет лишения свободы).

Так, санкция ч. 2 ст. 425 УК Беларуси за бездействие должностного лица устанавливает такие наказания, как штраф, лишение права занимать определен­ные должности или заниматься определенной деятельностью со штрафом, ли­шение свободы на срок до 5 лет со штрафом или без штрафа и с лишением пра­ва занимать определенные должности или заниматься определенной деятельно­стью. Санкция ч. 3 предусматривает лишение свободы на срок от двух до семи лет с конфискацией имущества или без конфискации и с лишением права зани­мать определенные должности или заниматься определенной деятельностью.

Согласно санкции ч. 1 ст. 315 УК Армении за служебную халатность без отягчающих обстоятельств могут быть назначены следующие наказания - штраф в размере от трехсоткратного до пятисоткратного размера минимальной заработной платы, исправительные работы на срок от шести месяцев до одного года, арест на срок не свыше двух месяцев. Служебная халатность при наличии квалифицирующих признаков согласно ч. 2 статьи наказуема лишением свобо­ды на срок не свыше 5 лет.

Законодатель Азербайджана установил следующие виды и рамки наказа­ния за халатность: штраф в размере от пятисот до одной тысячи минимальных размеров оплаты труда, общественные работы на срок до двухсот тридцати ча­сов, исправительные работы на срок до двух лет, лишние свободы на срок до 6 месяцев (ч. 1 ст. 314 УК) и лишение свободы до пяти лет (ч. 2 ст. 314 УК).

Более строгое максимальное наказание предусмотрено в УК Латвии. За бездействие государственного должностного лица он устанавливает наказание в виде лишения свободы на срок до трех лет или ареста, или денежного штрафа до пятидесяти минимальных месячных заработных плат (ч. 1 ст. 319 УК Лат­вии) и лишения свободы на срок до шести лет или денежного штрафа до ста минимальных месячных заработных плат (ч. 2 ст. 319 УК Латвии).

Как видим, для стран Ближнего зарубежья характерно установление за халатность, как правило, альтернативных санкций.

Целому ряду зарубежных государств, в отличие от законодательства РФ, известен институт халатности руководителей коммерческих структур. Так, УК Польши в ст. 296 криминализует неумышленные действия представителей хо­зяйствующих субъектов, занимающихся имущественными делами.

Дифференциация уголовной ответственности за халатность также харак­теризуется как общими, так и отличительными чертами. В частности, такой квалифицирующий признак, как причинение тяжких последствий, предусмот­рен в ч. 2 ст. 167 УК Украины, ч. 2 ст. 371 УК Казахстана, ч . 2 ст. 315 УК Ар­мении, ч. 2 ст. 314 УК Азербайджана, ч. 2 ст. 319 УК Латвии. Это говорит об единстве мнений законодателей относительно необходимости усиления уго­

ловной ответственности за халатность, повлекшую такие последствия.

В позитивном ключе, на наш взгляд, следует рассматривать выделение в УК Узбекистана как квалифицированного, так и особо квалифицированного со­ставов халатности. Так, в ч. 2 ст. 207 УК установлена ответственность за халат­ность, повлекшую причинение средней тяжести или тяжкого телесного повре­ждения, а в ч. 3 - повлекшую смерть человека. Однако нельзя не обратить вни­мания, что отсутствие указания на неосторожную форму вины применительно к названным последствиям халатности не коррелирует с максимальной санкцией до 5 лет лишения свободы, установленной за данное преступление в ст. 207.

Интересные квалифицирующие признаки состава халатности предусмот­рены в ст. 397 УК Китая. К таковым этот источник права относит корыстную цель и особо серьезные обстоятельства. Но, как видим, последний критерий усиления уголовной ответственности за халатность по УК Китая отличается крайне размытым содержанием и нуждается в дополнительном толковании.

Таким образом, сопоставительное исследование регламентации долж­ностной халатности в законодательстве названных ранее зарубежных госу­дарств позволяет сформулировать ряд выводов. Прежде всего, обращает на себя внимание то обстоятельство, что не все уголовные законы криминализуют дан­ное деяние. Думается, что это связано с концепцией «восстановительного пра­восудия», главной целью которого выступает восстановление нарушенного права. По мнению представителей этой концепции, в отношении неосторожных преступлений большим профилактическим потенциалом обладает не уголовно­правовой запрет, а гражданско-правовые процедуры возмещения вреда и адми­нистративные процедуры прекращения противозаконной деятельности винов­ных лиц. Рациональность названных механизмов очевидна. Но в отношении России следует сделать оговорку о том, что они могут работать лишь в услови­ях эффективной судебной системы. В этой связи за отсутствием оной говорить о декриминализации должностной халатности в нашем государстве еще рано. Однако, в перспективе, по мере оптимизации деятельности системы правосудия к этому вопросу законодатель будет вынужден вернуться.

Заслуживает внимания и интересный опыт расширения круга субъектов должностной халатности за счет включения в него руководителей частных предприятий и организаций. В условиях тотального нарушения трудового, эко­логического и иного законодательства на частных предприятиях России назрела острая необходимость усиления противодействия подобным правонарушениям с помощью профилактического потенциала уголовно-правовых норм.

Заметим, что при конструировании материального состава должностной халатности зарубежный законодатель не включает в круг последствий причи­нение вреда здоровью и тем более смерть человека. Таким образом, предпола­гается, что указанные последствия не могут охватываться составом должност­ного преступления в силу своей высокой общественной опасности и должны квалифицироваться самостоятельно.

В ходе проведенного исследования установлены следующие отличитель­ные особенности криминализации халатности в уголовном законодательстве зарубежных стран:

1. Прежде всего, обращает на себя внимание то обстоятельство, что криминализация халатности осуществлена в законодательстве лишь некоторых зарубежных государств (Аргентина, Австрия, Великобритания, Голландия, Да­ния, Китая, Израиль, Испания, Польша, Турция, Швеция, Швейцария). В иных странах преобладает принцип уголовно-правового преследования умышленных преступных деяний должностных лиц, а ответственность за должностную небрежность определяется нормами административного и гражданского права.

2. В источниках уголовного права названных стран прослеживаются три основных подхода к криминализации должностной халатности. В большинстве государств законодатель идет по пути конструирования общих составов пре­ступлений (например, гл. 7 т. 11(1) Собрания законов Англии). В УК Китая криминализация халатности осуществлена в одной норме со злоупотреблением служебными полномочиями (ст. 397). В уголовных законах отдельных госу­дарств криминализованы специальные виды халатности (УК Австрии, Голлан­дии, Дании, Испании, Турции, Польши, Швеции).

3. Для привлечения к уголовной ответственности за должностную ха­латность по УК Аргентины, Голландии, Швеции, Закону об уголовном праве Израиля не требуется наступление каких-либо последствий. Иной подход при­сущ УК Австрии: объективная сторона основного состава халатности включает наступление последствий в виде причинения вред правам другого лица (§303).

4. В большинстве своем зарубежные законодатели для должностной ха­латности предусматривают неосторожную форму вины. Вместе с тем уголов­ные законы Польши, Франции, Швеции, как и УК РФ, допускают совершение этого деяния как умышленно, так и по неосторожности.

5. Унифицированным подходом отличается регламентация субъекта ха­латности. Так, уголовные законы всех зарубежных государств предусматрива­ют специального субъекта преступления. В качестве такового в различных ис­точниках указаны: должностные лица; чиновники; работники государственного органа; лица, наделенные властными полномочиями или выполняющие значи­мые функции. Как правило, к должностным относятся лица, несущие службу в органах государственной власти и местного самоуправления, и лишь изредка сотрудники частных структур.

6. Целому ряду зарубежных государств, в отличие от законодательства РФ, известен институт халатности руководителей коммерческих структур. Так, УК Польши в ст. 296 криминализует неумышленные действия представителей хозяйствующих субъектов, занимающихся имущественными делами.

7. Для уголовного законодательства государств Ближнего зарубежья ха­рактерно выделение состава халатности (за исключением Литвы). В УК Молдо­вы, помимо общей нормы, выделены специальные, в которых криминализованы отдельные виды халатности (ст. 378 «Халатное отношение к службе»),

8. Объективная сторона халатности согласно рассмотренным источни­кам, как правило, выражена неисполнением или ненадлежащим исполнением возложенных на должностное лицо служебных обязанностей при реальной воз­можности их совершения и исполнения надлежащим образом. Служебная ха­латность возможна как в форме бездействия, так и в форме действия (ст. 428

УК Республики Беларусь, УК Армении (ст. 315), УК Азербайджана (ст. 314), УК Молдавии (ст. 329), УК Казахстана (ст. 371), УК Украины (ст. 167), УК Уз­бекистана (ст. 207). Только ст. 319 УК Латвии предполагает лишь одну форму деяния - бездействие.

9. Халатность во всех исследованных УК имеет конструкцию матери­ального состава преступления, поскольку в структуру объективной стороны за­коном включено обязательное наступление преступных последствий, указан­ных в диспозиции соответствующих норм.

10. Субъективная сторона халатности в уголовных законах государств постсоветского пространства, как правило, в качестве обязательного признака включает только вину. В УК Беларуси служебная халатность - единственное преступление против интересов службы, совершаемое по неосторожности. В уголовных законах других стран ближнего зарубежья предполагается как умышленная формы вины, так и неосторожность.

11. Круг лиц, относимых к субъектам халатности в уголовных законах за­рубежных государств, имеет сходное содержание. Наиболее широкий их пере­чень закреплен в УК Казахстана: лицо, уполномоченное на выполнение госу­дарственных функций, либо приравненное к нему лицо, либо должностное ли­цо, либо лицо, занимающее ответственную государственную должность (ст. 371). Широко определен субъект служебной халатности и в УК Молдовы - публичное лицо, равно как и в УК Китая - сотрудник государственных органов.

12. Уголовные законы Украины и Эстонии в круг субъектов халатности, помимо должностных лиц, включают лиц, выполняющих управленческие функции в учреждениях, предприятиях и организациях любой формы соб­ственности (ст. 364 и 160 соответствующих УК). Литовское законодательство (ст. 229 УК) приравнивает субъекта управленческой халатности к государ­ственному служащему при условии выполнения первым ряда публичных функ­ций, а также предусматривает специальную норму об ответственности за ха­латное ведение бухгалтерского учета (ст. 223 УК).

Подводя итог проведенному компаративистскому исследованию, необ­ходимо остановиться на том положительном опыте, который следует рекомен­довать к использованию при оптимизации содержания ст. 293 УК РФ:

- засуживает внимания опыт УК Республики Беларусь в части указания для состава служебной халатности только на одну форму вины - неосторож­ность;

- необходимо закрепить в ч. 1 и ч. 1¹ ст. 293 УК РФ более корректные сто­имостные критерии определения крупного и особо крупного размера ущерба, поскольку в действующей редакции установлены необоснованно завышенные их параметры. В этой связи интересен опыт УК Армении, устанавливающего в ч. 1 ст. 315, что к последствиям халатности относятся: существенный вред пра­вам и законным интересам лиц или организаций либо законным интересам об­щества или государства (в случае имущественного ущерба - в размере суммы, превышающей тысячекратный размер минимальной заработной платы, уста­новленной на момент совершения преступления, или стоимости ущерба);

- стоит обратиться к опыту УК Узбекистана, в котором причинение смер­ти, в отличие от УК РФ, отнесено к особо тяжким последствиям халатности и предусмотрено в ч. 3 ст. 207;

- обращает на себя внимание опыт криминализации управленческой ха­латности (УК Казахстана, УК Латвии).