Вопросы отграничения халатности от сходных составов преступлений
Должностная халатность конкурирует с несколькими группами преступлений: а) должностными (ст. 285, ст. 286, ч. 2 ст. 2921 УК РФ); б) неосторожными деяниями, связанными с ненадлежащим исполнением профессиональных обязанностей (ч.
2 ст. 109, ч. 2 ст. 118 УК РФ и др.); в) преступлениями против правосудия (ст.ст. 299, 300, 301, 305 УК РФ); г) иными преступлениями (ч. 2 ст. 124, 143, 216, 217 УК РФ и др.).Чаще всего на практике возникает ситуация, когда требуется разграничить злоупотребление должностными полномочиями и халатность. По справедливому мнению В.Н. Боркова, оба этих преступления объединяет схожесть объ
ективной стороны, которая может быть выражена в бездействии виновного или в незаконной реализации им своих полномочий либо служебных обязанностей[353].
По мнению В.Ф. Кириченко, названные преступления отличаются не только по субъективным, но и по объективным признакам: «Первые представляют собой противозаконное использование должностным лицом его служебного положения; они совершаются вопреки интересам службы... вторые не выходят за пределы служебных полномочий, но их надлежало совершить более интенсивно...»[354].
На взгляд М.А. Тыняной, отличие здесь заключается не в «интенсивности» действий должностного лица, а в том, что халатность - это бездействие, злоупотребление должностными полномочиями - действие должностного лица вопреки интересам службы[355].
Думается, что такой вывод не следует принимать во внимание в полном объеме, поскольку халатность может быть объективирована вовне совершением как действия, так и бездействия. Халатность не имеет корыстной окраски, но при совершении данного посягательства не исключены иные низменные мотивы: нежелание работать, леность, безразличное отношение к порученному делу[356] [357]. Основное отличие рассматриваемых составов преступлений определяется тем, что при халатности виновный не выполняет либо ненадлежащим образом выполняет обязанности вследствие небрежного к ним отношения3. злоупотребления должностными полномочиями виновный целенаправленно использует свои служебные полномочия вопреки интересам службы. По справедливому утверждению В.Н. Боркова, «если при злоупотреблении виновный преднамеренно использует свои полномочия вопреки интересам общества и государства, то при халатности он не изучает надлежащим образом фактические обстоятельства дела и правовые основания принимаемого управленческого решения, не контролирует деятельность подчиненных, которые его готовят и оформляют»[358]. Б.В. Волженкин отмечал, что при совершении преступления, предусмотренного ст. 293 УК РФ, должностное лицо не маскирует небрежно принимаемое решение, так как не предвидит его общественно опасных последствий или рассчитывает на их предотвращение[359]. Совершая злоупотребление должностным положением, виновное лицо, предвидя наступление преступных последствий, побуждаемое корыстной или иной личной заинтересованностью, «камуфлирует» свою преступную деятельность, пытаясь придать ей якобы правомерный характер, поскольку само деяние выражается в совершении внешне правозначимых действий. Основное отличие рассматриваемых составов преступлений лежит в плоскости субъективной стороны. Как было отмечено ранее на страницах данной работы, субъект халатности может умышленно не исполнять возложенные на него обязанности, но его отношение к причинению крупного ущерба и существенному нарушению прав и законных интересов может характеризоваться только неосторожной формой вины. В ч. 3 ст. 285 УК РФ установлена ответственность за злоупотребление должностными полномочиями, повлекшее тяжкие последствия. Верховный Суд РФ, вопреки устоявшимся правилам квалификации преступлений, разъяснил, что под тяжкими последствиями как квалифицирующим признаком преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 285 УК РФ, следует понимать, в том числе, причинение смерти по неосторожности[360]. Однако, такое толкование в данном случае не применимо. Следовательно, от злоупотребления должностными полномочиями халатность отличается как объективными, так и субъективными признаками. Но все же, основным отличием в данном случае выступает мотивация поведения должностного лица - наличие или отсутствие «корыстной или иной личной заинтересованности». По справедливому замечанию В.Н. Боркова, «часто в подобных ситуациях халатность и даже превышение должностных полномочий вменяются только потому, что не выяснены мотивы, имеющие значение для квалификации, причины, побудившие к ущербному для государства решению, или виновный «не пойман за руку». Такая квалификация является компромиссной»1. Объективная сторона превышения должностных полномочий выражается в совершении должностным лицом действий, явно выходящих за пределы его полномочий (ст. 286 УК РФ). В уголовно-правовой доктрине существует дискуссия относительно того, возможно ли совершать рассматриваемое деяние путем бездействия? Так, В.Н. Шиханов считает, что превышение должностных полномочий может быть совершено путем бездействия, «поскольку существенные неясности в этом вопросе ведут к сложностям в квалификации умышленного невы полнения должностным лицом своих обязанностей»[363]. С подобной позицией категорически не согласен П.С. Янн. В частности, он обоснованно отмечает, что поскольку отсутствует корыстный мотив, предусмотренный в ст. 285 УК РФ, постольку при бездействии должностного лица не может наступать уголовная ответственность в рамках указанной нормы. Точно так же, как не наступает ответственность и по ст. 286 УК РФ в силу того, что объективная сторона превышения должностных полномочий предполагает только действие[364] [365]. На взгляд М.А. На наш взгляд, в данном случае следует говорить лишь о действии как форме совершения превышения должностных полномочий, поскольку семантика слова «превышение» сводится к действию, выходящему за пределы чего- либо[366]. Следовательно, квалификация по ст. 286 УК РФ при бездействии должна отсутствовать априори. Думается, в рассматриваемой ситуации деяние следует квалифицировать как халатность при наличии иных признаков данного состава преступления. В уголовном законе криминализован целый ряд деяний, предусматривающих последствия в виде тяжкого вреда здоровью или смерти, наступившие в результате ненадлежащего выполнения субъектом своих профессиональных обязанностей: причинение смерти по неосторожности (ч. 2 и 3 ст. 109); неока- заниє помощи больному (ч. 2 ст. 124); нарушение требований охраны труда (ст. 143); нарушение правил безопасности при ведении горных, строительных или иных работ (ст. 216 УК РФ); нарушение правил безопасности на взрывоопасных объектах (ст. 217 УК РФ). Вопрос их отграничения от халатности заслуживает пристального внимания. Б.В. Волженкин справедливо отмечал, что от халатности необходимо отграничивать случаи неисполнения или недобросовестного исполнения профессиональных обязанностей, никак не связанных с исполнением должностных полномочий субъекта, даже если они у него имеются[367]. Учитывая, что деятельность должностных лиц аккумулирует в себя реализацию как властных полномочий, так и профессиональных обязанностей, П.С. Янн обращает внимание на то, что наибольшие трудности при правовой оценке деяния на практике возникают, «когда реализация лицом своей должностной функции основана на ошибочной оценке, которую это лицо дает фактическим обстоятельствам, требующим согласно закону выбора вариантов должного поведения»[368]. Думается, что в каждом подобном случае следует устанавливать, на основании чего было принято должностным лицом то ли иное управленческое решение. В 2010 г. в УК РФ появилась новая норма - ст. 2861, устанавливающая уголовную ответственность за неисполнение сотрудником органа внутренних дел приказа начальника. Субъектами данного состава преступления могут быть только сотрудники органов внутренних дел, а ответственность установлена за невыполнение конкретной обязанности - исполнить приказ начальника. Анализ диспозиции рассматриваемой нормы дает основание для вывода о том, что это умышленное преступление. Поэтому, если сотрудник органа внутренних дел, являющийся должностным лицом, не исполнил приказ своего начальника, в результате чего по неосторожности наступили общественно опасные последствия в виде существенного нарушения прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства, должна наступать уголовная ответственность за халатность. Такой подход является преобладающим в отечественной уголовно-правовой доктрине[369]. В рамках рассмотрения вопроса об отграничении халатности от смежных составов преступлений интерес представляет ст. 292 УК РФ. В ней криминализован служебный подлог, который выражается во внесении в официальные документы заведомо ложных сведений, а равно внесении в указанные документы исправлений, искажающих их действительное содержание. Служебный подлог совершается исключительно путем действия. Обязательным условием привлечения к уголовной ответственности является корыстная или иная личная заинтересованность субъекта преступления. Норма о служебном подлоге - специальная. необходимо квалифицировать по ст. 293 УК РФ[370]. К числу специальных видов халатности следует отнести деяние, предусмотренное ч. 2 ст. 2921 УК РФ. Объективная сторона этого состава преступления выражается в совершении преступного действия - незаконной выдачи паспорта. Таким образом, деяние имеет свойственную халатности форму ненадлежащего исполнения соответствующих обязанностей. Кроме того, специфическим признаком этого деяния является предмет преступления - паспорт гражданина РФ. Вместе с тем круг субъектов этого состава шире, поскольку помимо должностного лица в него включены государственные служащие. Для квалификации преступлений крайне важным является вопрос о соотношении норм УК РФ между собой. Применительно к ст. 293 УК РФ в уголовно-правовой доктрине существует дискуссия относительно ее соотношения с такими нормами, как ст. 299, 300, 301 и 305 УК РФ. Некоторые авторы считают, что они являются специальными по отношению к халатности[371]. Однако это не так. Для приведенных норм общими будут выступать ст. 285, 286 УК РФ. Главным аргументом в пользу высказанной позиции, на наш взгляд, являются юридические признаки указанных составов преступлений. Так, в отличие от халатности они могут быть совершены только путем действия и только с прямым умыслом. Уголовная ответственность судьи за халатность наступает, в частности, тогда, когда он ненадлежащим образом исполнил свои должностные обязанности (например, нарушил порядок ведения судопроизводства), в результате чего по неосторожности наступили последствия в виде существенного нарушения прав или законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства[372]. На взгляд И.А. Луканина, «если же существенное нарушение прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства причинено умышленно, деяние должно квалифицироваться как злоупотребление должностными полномочиями по ст. 285 УК»[373]. Однако, по нашему мнению, с подобной позиций согласиться нельзя, поскольку при конкуренции общей и специальной нормы применению подлежит последняя, поэтому в данном случае требуется квалификация по ст. 305 УК РФ. Нельзя признавать в качестве специальных разновидностей халатности деяния, предусмотренные ч. 2 ст. 109, ч. 2 ст. 118, ч. 4 ст. 122, ст. 124 УК РФ, поскольку они связаны с нарушением профессиональных, а не должностных обязанностей. Поэтому совершенно справедливо мнение Б.В. Волженкина о том, что только за неосторожные преступления против личности (ч. 2 ст. 109, ч. 2 ст. 118, ч. 4 ст. 122, ст. 124 УК РФ) может наступать уголовная ответственность для медицинских работников государственного (муниципального) учреждения здравоохранения (врач, хирург), допустивших небрежность при проведении лечения, хирургической операции[374]. Подводя итоги анализу вопроса об отграничении халатности от сходных составов преступлений, необходимо подчеркнуть следующее: 1. Специфика правовой конструкции состава халатности делает его конкурирующим с большим количеством иных преступлений: а) должностные (ст. 285, ч. 2 ст. 2921 УК РФ); б) неосторожные преступления, связанными с ненадлежащим исполнением профессиональных обязанностей (ч. 2 ст. 109, ч. 2 ст. 118 УК РФ и др.); в) преступлениями против правосудия (ст. 299, 300, 301, 305 УК РФ); г) иные преступления (ч. 2 ст. 124, 143, 216, 217 УК РФ и др.). 2. Деяния, криминализованные в ст. 285 и ст. 293 УК РФ, различаются как по объективным, так и по субъективным признакам. Отличие халатности от должностного злоупотребления заключается в том, что виновный в первом слу чае не выполняет обязанности вследствие небрежного либо недобросовестного к ним отношения и самонадеянно рассчитывает на предотвращение последствий, описанных в ст. 293 УК РФ, либо они им вообще не предвидятся. Халатность не имеет корыстной окраски, но при совершении данного посягательства не исключены иные низменные мотивы: нежелание работать, леность, безразличное отношение к порученному делу. Однако квалифицирующего значения они не имеют. 3. В ч. 3 ст. 285 установлена ответственность за злоупотребление должностными полномочиями, повлекшее тяжкие последствия. Согласно разъяснениям Верховного Суда РФ под тяжкими последствиями здесь следует понимать, в том числе, причинение смерти по неосторожности. Подобное толкование, как представляется, недопустимо, поскольку злоупотребление должностными полномочиями - исключительно умышленное преступление. 4. Уголовная ответственность за ненадлежащее исполнение либо неисполнение профессиональных обязанностей, не связанные с реализацией полномочий должностного лица, должна наступать по соответствующим статьям Особенной части УК РФ, соответственно ч. 2 ст. 109, ч. 2 ст. 118, ч. 4 ст. 122, ст. 124 УК РФ. При этом не возникает конкуренции указанных норм со ст. 293 УК РФ, поскольку они не соотносятся между собой как общая и специальные.