Иные условия применения «проникающей ответственности»
Влияние других «факторов проникновения» на отечественную судебную практику менее значительно, чем первых двух. Иные основания ответственности носят, скорее, характер исключений. Например, в одном из дел «несоблюдение корпоративных формальностей» в форме неназначения нового директора и непередачи документов бухгалтерского учета (отчетности) конкурсному управляющему привело к привлечению единственного участника хозяйственного общества к субсидиарной ответственности[572].
В другом, уже упоминавшимся деле «ТСЖ Скаковая 5»[573] Президиум ВАС РФ указал на фактор «злоупотребления корпоративной формой», который скорее является родовым понятием по отношению ко всем остальным случаям, влекущим «проникновение».Проведенный мониторинг эмпирического материала может создать впечатление, что такому важному фактору, как «видимость кредитоспособности», в отечественной судебной практике уделено недостаточное внимание. Это не вполне соответствует действительности. Проблема заключается в терминологии: неиспользование упомянутой категории в судебных актах не означает отсутствия ответственности. Во-первых, ответственность за создание видимости кредитоспособности смешана в российском праве с ответственностью за несвоевременную подачу заявления о самобанкротстве корпорации (бывший п. 2 ст. 10 Закона о банкротстве, который теперь трансформировался в ст. 61.12 Закона о банкротстве). Во-вторых, из-за особенностей указанной нормы и нераспространённости в России практики ответственности «фактического директора» к ответу за такое нарушение привлекается юридически назначенный директор организации, а не реально контролирующее лицо.
Итак, в абсолютном большинстве дел, рассмотренных арбитражными судами кассационных инстанций, главным фактором при применении субсидиарной ответственности участников был вывод активов, а фактор недокапитализации («недостаточное финансирование» и др.) находится на втором месте по частоте использования.
Чаще всего привлекают к субсидиарной ответственности участников и учредителей, совмещающих функции директора, либо собственников имущества должника (при банкротстве учреждений и унитарных предприятий, особенно в случае изъятия учредителем имущества у подконтрольной компании). Это вполне коррелируется с тем, что «проникающая ответственность» в США и исследуемых европейских странах первоначально нашла свое применение для т.н. «компаний одного лица».Что касается основных проблем применения субсидиарной ответственности на практике, то, несмотря на установившуюся тенденцию увеличения случаев привлечения к субсидиарной ответственности, в значительном числе дел истцам отказывают в таких исках за «недоказанностью причинно-следственной связи» между действиями ответчика и убытками истца. Далее следуют «недоказанность вины» и «отсутствие необходимой для привлечения к субсидиарной ответственности нормы права». Такой подход судов является более чем спорным, поскольку он фактически лишает пострадавших кредиторов права на судебную защиту. Представляется, что новые положения Главы III.2 Закона о банкротстве изменят сложившуюся ситуацию[574]. Кроме того, к указанным отношениям можно прямо применять правила о деликтной ответственности (ст. 1064 ГК РФ), которые сейчас недостаточно используются. Перспективным решением проблемы «проникновения» была бы корректировка отдельных правовых норм ст. 49 ГК РФ и ст. 61.15 Закона о банкротстве (см. § 3.1.3.).
Таким образом, в отечественной судебной практике установлена тенденция замещения споров по оспариванию сделок спорами, связанными с привлечением контролирующих корпорацию лиц к субсидиарной ответственности. Это соответствует опыту развитых государств, которые также стремятся избегать дестабилизации гражданского оборота. Вместе с тем набор факторов «проникновения» в России не отличается разнообразием и чаще всего сводится к выводу активов. Последнее обстоятельство, по-видимому, связано с тем, что отечественный правопорядок относительно недавно столкнулся с
корпоративными правонарушениями, если сравнивать его с зарубежным опытом, проанализированным в предыдущих главах, а потому успел сформировать устойчиво негативное отношение только к наиболее вопиющим и очевидным случаям обмана кредиторов зависимых корпораций.
1.2.