Исполнение наказаний в виде лишения свободы в отношении несовершеннолетних в советский период

Великая Отечественная война внесла существенные корректировки в содержание депрессивной политики государства и практику ее реализации. Продолжается ужесточение мер уголовного наказания, принимаются законы, устанавливающие новые виды уголовной ответственности.

1 июня 1944 г. в места лишения свободы поступило 1 800 тыс., убыло - 2 900

3

тыс. заключенных.^[3]

Вывод несовершеннолетних заключенных был прекращен из тюрем в специальные колонии. Несовершеннолетние в возрасте от 16 лет и выше направлялись для отбывания срока наказания в местные ИТК, где размещались отдельно от взрослых заключенных.

12 сентября 1941 г. Свидания с родственниками в условиях военного времени всем категориям заключенных в тюрьмах кроме несовершеннолетних было запрещено тюремным управлением НКВД СССР.

В 1941 - 1942 гг. на одного заключенного приходилось менее 1 кв. м жилой площади.

Необходимо отметить, что у большей части заключенных одежда не соответствовала сезону, вследствие ухудшения материально-бытового обеспечения несовершеннолетних осужденных, что приводило к массовым заболеваниям осужденных и повышенной смертности.

Также основной причиной детской смертности в ИТК являлось недостаточное и неполноценное питание, в результате чего были распространены такие заболевания, как алиментарная дистрофия, пеллагра, цинга и туберкулез легких. Эта группа заболеваний составляла 10 % всех первичных амбулаторных посещений, от 20 до 25 % всех госпитализируемых больных, от 30 до 40 % всех койко-дней и от 60 до 80 % всей смертности.

Во избежание эксцессов среди несовершеннолетних заключенных, морально-бытового разложения среди данного контингента, а также среди обслуживающего персонала начальники оперативно-чекистских отделов должны были своевременно информировать начальников трудовых колоний о выявленных преступных проявлениях для принятия необходимых мер, а о результатах агентурно-оперативной работы среди несовершеннолетних заключенных начальники оперативно-чекистских отделов УИТЛ и К ОИТК НКВД - УНКВД должны были отчитываться перед Оперативным отделом ГУЛАГа НКВД СССР.

В годы Отечественной войны встал вопрос о поиске пропавших детей в обстоятельствах военного времени. Для решения данного вопроса 21 июня 1943 г. на базе Отдела колоний для несовершеннолетних Управления исправительно-трудовыми колониями ГУЛАГа был образован Отдел по борьбе с детской беспризорностью и безнадзорностью НКВД СССР и несмотря на это, данная проблема не была решена.

По сведениям санитарного отдела ГУЛАГа НКВД СССР к началу 1944 г. материально-бытовое положение и медико-санитарное обслуживание заключенных улучшилось, количество больных различными заболеваниями

4

уменьшилось вдвое.⁴

К 1944 г. изменился характер болезней несовершеннолетних, что было связано с общим улучшением материально-бытового положения. Тем не менее причины, вызывавшие заболевания, оставались прежними. Это, в первую очередь, поступление из тюрем и с улиц ослабленных и истощенных детей. Во вторых, не полный рацион питания, вызывающие заболевания алиментарной дистрофией, пеллагрой и цингой, активирующие туберкулез легких. Отдельные заболевания данной группы дают следующие показатели.

Основные заболевания несовершеннолетних, заключенных в исправительно-трудовых колониях (в период с 1941 по 1944 гг.).⁵

⁴ Сборник документов по истории уголовного законодательства СССР и РСФСР 1917-1952 гг.; под ред.

Голякова. - М., 1953

⁵ Сборник документов по истории уголовного законодательства СССР и РСФСР 1917-1952 гг.; под ред. И.Т.

Голякова. - М., 1953

Заболеваемость детей пеллагрой к апрелю 1944 г. была ликвидирована. Первичные заболевания и число госпитализированных больных алиментарной дистрофией, цингой и туберкулезом легких к апрелю уменьшились, но тем не менее оставались еще достаточно высокими. Значительное число амбулаторных посещений как первичных, так и повторных составляли больные кожными заболеваниями: фурункулезом, чесоткой, причинами которых являлись скученность в ряде колоний, неудовлетворительное снабжение одеждой и мылом. Острых желудочно­кишечных заболеваний среди воспитанников исправительно-трудовых колоний было сравнительно немного. В январе 1944 г. они составили всего 1,3 % всех первичных заболеваний (заболел 91 воспитанник), в марте благодаря снижению других заболеваний удельный вес этой группы заболеваний увеличился до 2,4 %. Словом, картина заболеваемости несовершеннолетних заключенных в целом дублировала таковую по взрослым заключенным по своей основной причине - тяжелому материально-бытовому положению.

Пенитенциарная система, как и вся страна, переживала тяжелые годы. И все же жизнь в лагерях во время Великой Отечественной войны была «не слаще» жизни на свободе, видимо, поэтому некоторые осужденные обращались с просьбой направить их на фронт, где бы они могли кровью искупить свою вину перед обществом и государством. Патриотические настроения среди заключенных были достаточно сильны, и идея гитлеровского командования создать из них «пятую колонну» не увенчалась успехом.^[4]

В конце Великой Отечественной войны и в первые послевоенные годы в советском государстве появилось большое количество беспризорников, которые совершали преступления и правонарушения.

Советская исправительно-трудовая политика в послевоенный период претерпела качественные изменения, связанные с постепенным отходом от классового признака при определении меры наказания и условий отбывания в местах лишения свободы, изменения затронули и исправительно-трудовую политику в отношении несовершеннолетних, осужденных к лишению свободы. В целях улучшения питания воспитанников трудовых и трудовых воспитательных детских колоний НКВД СССР 5 октября 1945 г. был принят приказ НКВД СССР № 406 «О введении новых норм питания в детских колониях НКВД СССР».

В соответствии с данным приказом на территории страны с 1 октября 1945 г. для воспитанников трудовых, трудовых воспитательных и специальных детских колоний и приемников-распределителей НКВД, состоящих на союзном бюджете, вводились 6 норм питания. ^[5] В приказе закреплялось, что данные нормы питания распространяются на несовершеннолетних заключенных, находящихся в исправительно-трудовых лагерях и колониях НКВД. Горячая пища выдавалась по норме № 1 несовершеннолетним три раза в сутки.

Норма № 2 представляла собой дополнительный паек, который выдавался воспитанникам трудовых, трудовых воспитательных и специальных детских колоний:

-работающим или отбывающим карантин по заключению санчасти колоний, нуждающимся по состоянию здоровья в усиленном питании;

-добросовестно относящимся к школьному и производственному обучению;

-выполняющим и перевыполняющим производственные нормы и задания; -соблюдающим режим и дисциплину.

Начальник колонии лично утверждал списки воспитанников на получение дополнительного пайка. Дополнительные пайки в колониях были двух видов: 1-й паек в одинарном размере и 2-й паек в удвоенном размере.

Норма № 3 состояла из нормы № 3 «а» и нормы № 3 «б». Норма № 3 «а» и «б» распространялась на воспитанников, находящихся на лечении в больницах трудовых, трудовых воспитательных, специальных детских колоний и приемников-распределителей.

Норма № 4 распространялась на воспитанников, находящихся в

оздоровительных группах, трудовых, трудовых воспитательных и специальных колониях НКВД, зачисленных в эти пункты в соответствии с циркуляром НКВД СССР № 561 от 30 ноября 1943 г. Горячая пища по данной норме выдавалась четыре раза в сутки. Пищу готовили в отдельном котле на больничной кухне.

Отдельная норма (норма № 5) предполагалась несовершеннолетним, находящимся в штрафной комнате в колонии без вывода на работу. Приказ запрещал применять норму № 5 к больным и ослабленным воспитанникам.

В остальных случаях эвакуированные обеспечивались горячим питанием по основной норме № 1 и получали один дополнительный паек по норме № 2 на человека в день.

После смерти И.В. Сталина ситуация коренным образом изменилась, в общественно-политической жизни нашего общества было взято направление на укрепление законности. Такая политика отразилась на исправительно­трудовой системе и соответствующей пенитенциарной политике всего советского государства. Однако, как верно отмечается в юридической

12

литературе, положение было далеко не столь однозначно, как может показаться. Дело в том, что материально-техническая база и организационно­штатная структура системы ИТУ практически остались прежними. Не изменилась и общая направленность в деятельности ИТУ - на использование труда заключенных в фискальных целях (помимо карательной составляющей наказания), несмотря на усиленные декларации о том, что главной задачей ИТУ является перевоспитание и исправление осужденных. Таким образом, основа исполнения лишения свободы была сохранена. Также некоторым изменениям подверглась лишь политико-идеологическая и правовая надстройка этой системы.

Новое руководство страны сразу провело крупномасштабные амнистии 1953 и 1957 гг. Данные амнистии затронули и несовершеннолетних осужденных. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 27 марта 1953 г. из мест заключения были освобождены независимо от срока наказания осужденные мужчины старше 55 лет и женщины старше 50 лет, а также осужденные, страдающие тяжелым неизлечимым недугом; несовершеннолетние в возрасте до 18 лет; женщины, имеющие детей в возрасте до 10 лет, и беременные женщины. ^[6]

Между амнистиями советское правительство, учитывая, что отбытие всего срока наказания заключенными, осужденными за преступления, совершенные ими в возрасте до 18 лет, и твердо вставшими на путь исправления, не вызывается необходимостью, принимает Указ Президиума Верховного Совета СССР от 24 апреля 1954 г. «О порядке досрочного освобождения от наказания осужденных за преступления, совершенные в возрасте до 18 лет». В соответствии с этим приказом лица, осужденные к лишению свободы за преступления, совершенные ими в возрасте до 18 лет, доказавшие свое исправление примерным поведением и добросовестным отношением к труду и обучению в местах заключения, по отбытии ими не менее одной трети определенного судом срока лишения свободы, могли быть освобождены от дальнейшего наказания досрочно или им мог быть сокращен срок наказания. В 1970 г. был принят Исправительно-трудовой кодекс РСФСР 1970 г. Основными задачами ИТК РСФСР 1970 г. являлись: 1) исправление и перевоспитание осужденных в духе честного отношения к труду и уважения к правилам социалистического общежития; 2) предупреждение совершения новых преступлений как осужденными, так и иными лицами; 3) обеспечение исполнения уголовного наказания.

В соответствии с ИТК 1970 г. несовершеннолетние осужденные наказание в виде лишения свободы отбывали в воспитательно-трудовых колониях.^[7] Воспитательно-трудовые колонии подразделялись на колонии усиленного и общего режима. В воспитательно-трудовых колониях усиленного режима отбывали наказание несовершеннолетние мужского пола, ранее отбывавшие наказание в виде лишения свободы, осужденные к лишению свободы на срок свыше трех лет за тяжкие преступления, а также переведенные из воспитательно-трудовых колоний общего режима. В воспитательно-трудовых колониях общего режима отбывали наказание несовершеннолетние мужского пола, осужденные впервые к лишению свободы за преступления, не являющиеся тяжкими, и впервые осужденные к лишению свободы на срок не свыше трех лет за тяжкие преступления, а также все осужденные несовершеннолетние женского пола.

Построение новой советской тюремной системы планировалось в несколько этапов.

Первым этапом проводилось незначительное изменение старых форм процесса исполнения уголовных наказаний с постепенным использованием нового советского содержания, при изменении тюремной системы планировалось использовать весь положительный опыт старого персонала исправительных учреждений c целью подвести под себя предыдущий

аппарат управления пенитенциарными учреждениями.

На втором этапе нужно было полностью реорганизовать старый аппарат управления пенитенциарными учреждениями и сформировать новый аппарат с полным устранением кадров самодержавной царской России.

Ввиду вышеизложенного, можно сделать вывод, что за годы советской власти тюремная система претерпела ряд существенных изменений в лучшую сторону, используя весь положительный опыт старых форм процесса исполнения наказаний.

1.2.