Виды преступлений по книге Левит

Уделив надлежащее внимание деяниям в виде преступлений-проступков, следует признать, что с течением времени они в основной своей массе утратили свойства криминальности, а значит - и актуальность в контексте практической значимости для юридической науки.

Книга Левит наряду с показанной совокупностью грехов, имеющих значение преступлений-проступков, предоставляет ученому-правоведу для исследования богатый уголовно-правовой материал и иного рода. В главах данной части Торы содержится множество норм о преступности и наказуемости различных общественно опасных деяний, т. е. уголовно-правовых норм в том традиционном виде, в каком они находят свое формально-юридическое выражение в современных уголовных законах. Примечательно, что некоторые из таких уголовных установлений книги Левит, состоящих из диспозиции (запрета) и санкции, повторяют уже известные по книге Исход нормы Синайского уголовного кодекса, другие их развивают и дополняют новыми признаками составов преступлений, уже сформулированных ранее пророком Моисеем в книге завета, и новыми составами преступлений, не упоминавшимися до этого в предыдущих двух книгах Библии.

Повторение в третьей книге Торы некоторых уголовно-правовых запретов стало причиной того, что в Священническом уставе многие из них сформулированы без указания санкций, несмотря на очевидность криминальности соответствующих деяний.

предшествующей книге Исход, а при формировании книги Левит более важным было еще раз указать на необходимость соблюдения особо значимых для обеспечения святости Израиля запретов, подчеркнув их роль в обеспечении религиознонравственной чистоты народа, т. е. повторить содержание диспозиций данных норм, но уже в богослужебном контексте, не прибегая при этом к уже известным неблагоприятным последствиям, которые должны наступать за их несоблюдение.

Помимо обширного нормативного материала о преступлениях и наказаниях третья книга Ветхого Завета содержит описания нескольких исторических событий, получивших уголовно-правовую окраску, а потому представляющих несомненный интерес для нашего исследования. Многие установления формулируются не в виде четких правил (например, заповедей), а путем описания каких-либо житейских историй, событий, участники которых получают в Библии одобрение или осуждение со стороны Бога, народа или авторитетных библейских персонажей. Поэтому в данной части диссертационной работы будут рассмотрены положения книги Левит, текстуально воплотившиеся как в привычной форме норм (правил), так и в виде описания каких-либо событий библейской истории, которые имеют непосредственное отношение к уголовному праву в действии.

Во-первых, как и в книге Исход, в книге Левит среди всех уголовно наказуемых деяний на первый план выходят религиозные преступления: а) отступления от веры в Единого Бога (поклонение чужим богам, обращение к волхвам и др.); б) богослужебные преступления (различные проступки литургического характера), одни из которых посягают на институт священничества, другие - на порядок принесения жертвоприношений, третьи - на иные правила исповедания веры. Во-вторых, в книге Левит представлена развернутая система преступлений против нравственности - второго по значимости после религиозных преступлений и традиционного элемента системы Моисеева уголовного права. Преступления против нравственности, представленные в третьей книге Торы, могут быть классифицированы на: а) неуважительное отношение к родителям; б) нарушения отношений полов или сексуальные преступления, перечислению видов и описанию которых в книге Левит (в отличие от других книг) внимания уделяется, пожалуй, больше, чем всем остальным уголовно наказуемым деяниям; в) иные преступления, выражающиеся в различных вариантах бесчестного, несправедливого или аморального поведения.

1. Религиозные преступления. Во всех книгах Моисеевых, и книга Левит - не исключение, преступления против Бога, веры и порядка ее исповедания предстают самыми опасными и потому заслуживающими самой суровой кары - смерти. Своеобразие Кодекса святости в плане регламентации оснований уголовной ответственности за религиозные преступления заключается в их существенном расширении по сравнению с книгами Бытие и Исход. Помимо известных по первым двум книгам Торы таким видам этих уголовно наказуемых деяний, как преступления против Бога, веры и порядка ее исповедания, третья книга Библии дополняет институт религиозных преступлений еще двумя видами - преступлениями против святости и авторитета священства и нарушениями порядка жертвоприношений.

Следует отметить, что и традиционные для древнееврейского уголовного права преступления против Бога в книге Левит не просто называются и описываются, как ранее, с указанием самой суровой меры наказания, но и в отличие от книг Бытие и Исход оформляются институционно, дефинитивно (в подлинно юридическим смысле), ибо в одной из последних глав Кодекса святости использован термин «преступления против Меня» (Лев. 26, 40), которыми Господь как Законодатель назвал беззакония евреев и беззакония их отцов - несоблюдение Десяти заповедей и нарушения иных законов Божиих, включенных в книгу завета пророком Моисеем. В самом общем виде опасность таких преступлений для святости Израиля и чистоты его веры выразил Филон Александрийский: «Когда же, словно мощный поток, все затопив и приблизившись к самым священным храмам, [нечестие] силой врывается в них, то тут же сокрушает все в них бывшие святыни, так что жертвы делаются неосвященными, священные приношения - негодными для жертв, молитвы - тщетными, посвящения и таинства - ненастоящими, благочестие - подложным, святость - поддельной, чистота - нечистой, истина - выдумкой, богопочитание - святотатством»; при этом он считал, что наибольшую опасность представляют те, кто «добровольно и сознательно несут в себе скверну, несмотря на это дерзают священнодействовать, полагая, что око Бога видит только внешнее, при содействии солнечных лучей, и вовсе не думая о том, что прежде явного оно созерцает неявное, будучи само себе светом»^[781].

Таким образом, в зависимости от направленности посягательств религиозные преступления в Кодексе святости можно условно разделить уже не на две, как в Синайском уголовном кодексе, а на три группы: 1) преступления против Господа, представленные в виде различных отступлений от веры в Бога единого и истинного; 2) преступления против всеобщего порядка исповедания веры; 3) богослужебные преступления, посягающие на институт священничества, его святость и авторитет, а также на порядок принесения жертвоприношений.

Преступления против Бога. В различных главах третьей книги Библии нашли отражение следующие преступные деяния, направленные против Господа, представленные несколькими видами богоотступничества и оскорбления Бога:

а) оскорбление Бога в виде богохульства, которое: во-первых, запрещается такими нормами книги Левит, как «бойся Бога твоего» (Лев. 19, 14) и «не бесчести имени Бога твоего» (Лев. 19, 12); во-вторых, описывается с помощью конкретного примера такого преступного и сурово наказуемого смертью поведения: «И вышел сын одной Израильтянки, родившейся от Египтянина, к сынам Израилевым, и по-

ссорился в стане сын Израильтянки с Израильтянином; хулил сын Израильтянки имя Господне и злословил. И привели его к Моисею; и посадили его под стражу, доколе не будет объявлена им воля Господня. И сказал Господь Моисею, говоря: выведи злословившего вон из стана, и все слышавшие пусть положат руки свои на голову его, и все общество побьет его камнями. И сынам Израилевым скажи: кто будет злословить Бога своего, то понесет грех свой. И хулитель имени Господня должен умереть, камнями побьет его общество. Пришлец ли, туземец ли станет хулить имя Господне, предан будет смерти... И сказал Моисей сынам Израилевым; и вывели злословившего вон из стана, и побили его камнями, и сделали сыны Израилевы, как повелел Господь Моисею» (Лев. 24, 10-16, 23).

В процитированном повествовании книги Левит впервые в библейской истории древнееврейского права встречается упоминание о заключении под стражу. Однако последнее используется не в качестве наказания (лишение свободы еще не вошло в систему наказаний иудейского уголовного права Моисеева периода), а как мера процессуального принуждения, применяемая до назначения наказания. Данный фрагмент библейского текста примечателен и тем, что он еще раз подчеркивает равенство всех лиц перед уголовным законом Древнего Израиля независимо от принадлежности к местному населению или иноземному. На этот счет в книге Левит содержится и прямое уголовно-правовое и процессуальное указание: «Один суд должен быть у вас, как для пришельца, так и для туземца» (Лев.

Однако, по мнению некоторых авторов, исполнение смертной казни в отношении сына Израильтянки не следует понимать буквально. Так Д. В. Щедровицкий имеет своеобразное представление о порядке исполнения этой устрашающей казни, основанное на институте жертвоприношения - перенесении грехов человека на жертвенное животное. Согласно его видению, «каждый член общества, возложив руки на голову хулителя, "перенес" на него свои грехи. Будучи буквально "раздавлен" грузом грехов народа, подобных тяжким камням, преступник умер»¹. Правда, цитируемый экзегет не поясняет - почему собственно один человек несет наказание смертью за грехи всех остальных представителей народа и какой нормой Мои-

сеева уголовного права такая замещающая мера юридической ответственности в виде человеческого, по сути своей, жертвоприношения предусмотрена. Тогда как еврейские писатели разъясняют сущность опасности и вытекающей из нее преступности и суровой наказуемости богохульства следующим категоричным образом: «Проклинающий Б-га и убивающий ближнего - действия равнозначные, преступления одного порядка», и потому «требование смертной казни для проклинающего Имя Б-га публично не связано ни с нравственными категориями, ни со свободой совести», ибо «это вопрос жизни и смерти»¹. С точки зрения исторического развития Моисеева уголовного права, положения книги Левит о казни богохульника примечательны тем, что они наглядно иллюстрируют процесс эволюции института религиозных преступлений. Как подметил П. А Юнгеров, «богохульство было воспрещено» намного раньше Синайским законодательством (Исх. 20, 7), но его окончательная криминализация происходит после дополнения Синайского кодекса нормами Кодекса святости, «когда наказание за него было определено после по особому частному поводу (Лев. 24, 10-16)»^{[782] [783];}

б) оскорбление Бога клятвопреступлением в нарушение заповеди «не клянитесь именем Моим во лжи» (Лев. 19, 12);

в) богоотступничество в виде поклонения и принесения жертв другим богам: «Кто из сынов Израилевых и из пришельцев, живущих между Израильтянами, даст из детей своих Молоху, тот да будет предан смерти; народ земли да побьет его камнями. И Я обращу лице Мое на человека того, и истреблю его из народа его, за то, что он дал из детей своих Молоху, чтоб осквернить святилище Мое и обесчестить имя Мое. И если народ земли не обратит очей своих на человека того, когда он даст из детей своих Молоху, и не умертвит его: то Я обращу лице Мое на человека того и на род его, и истреблю его из народа его, и всех блудящих по следам его, чтобы блудно ходить вслед Молоха» (Лев. 19, 2- 5). Известно, что Молох (соб. «царь») - нередко встречающееся в Библии имя семитического верховного божества, бога природы (теплоты и жизненного огня), проявляющегося в солнце. Свойственные финикийской религии человеческие жертвоприношения совершались в честь Молоха через всесожжение (самой приятной жертвой считались дети знатных фамилий, иногда царского рода): они клались на простертые руки идола с лицом тельца, внизу горел костер, а вопли заглушались ритуальными музыкой и плясками. Таким образом, в книге Левит можно усмотреть не только запрет на поклонение и принесение жертв иным богам, но и, что особенно важно, запрет на распространенные в древности человеческие жертвоприношения;

г) богоотступничество в форме идолопоклонства в нарушение повторяющихся в книге Левит заповедей: «Не делайте себе кумиров и изваяний, и столбов не ставьте у себя, и камней с изображениями не кладите в земле вашей, чтобы кланяться пред ними; ибо Я Господь, Бог ваш» (Лев. 26, 1); «Не обращайтесь к идолам, и богов литых не делайте себе. Я Господь, Бог ваш» (Лев. 19, 4); «Чтоб они впредь не приносили жертв своих идолам, за которыми блудно ходят они» (Лев. 17, 7);

д) ворожба, колдовство и тому подобные деяния: «Мужчина ли или женщина, если будут они вызывать мертвых или волхвовать, да будут преданы смерти; камнями должно побить их, кровь их на них» (Лев. 20, 27);

е) обращение к волхвам: «И если какая душа обратится к вызывающим мертвых и к волшебникам, чтобы блудно ходить вслед их: то Я обращу лице Мое на ту душу, и истреблю ее из народа ее» (Лев. 20, 6).

Таким образом, уголовно-правовыми установлениями Кодекса святости одинаково опасными и наказываемыми смертью объявлены как само колдовство и иные проявления магии, так и обращение за помощью к колдунам - «не ворожите и не гадайте» (Лев. 19, 26), «не обращайтесь к вызывающим мертвых, и к волшебникам не ходите, и не доводите себя до осквернения от них» (Лев. 19, 31). При этом, например, А. Азимов, уверенный в мужском шовинизме Библии, считает, что ветхозаветное уголовное право как-то особо «сурово судит женщин-чародеек» и что соответствующие библейские тексты «послужили тому, что женщины (особенно пожилые) подвергались жестоким гонениям»¹. На наш взгляд, процитированные выше уголовно-правовые запреты книги Левит относительно ворожбы и колдовства, напротив, подчеркивают равенство субъектов обоих полов перед законом и наказанием: «Мужчина ли или женщина... да будут преданы смерти» (Лев. 20, 27)^{[784] [785].}

Более того, как заметил Г. В. Мальцев, «традиция преследования колдунов» была универсальной, она характерна для многих правовых систем древности, сложившихся в эпоху разложения родоплеменного строя, когда она «была подхвачена ранними государствами, нашла определенное отражение почти во всех древнейших памятниках писаного права», включая «древневавилонские Законы Хаммурапи (XVII в. до н. э.), Среднеассирийские законы (XV в. до н. э.), древнееврейские Законы Моисея, изложенные в библейском Пятикнижии (Лев. 19; 26, 31; 20; 6, 27)»¹.

Преступления против порядка исповедания веры в Единого Бога. Данная разновидность религиозных преступлений, предусмотренных книгой Левит, мало чем отличается от практически аналогичных деяний, известных по уже рассмотренным до этого книгам Библии. К ним относятся:

а) несоблюдение субботы покоя - «а в седьмый день суббота покоя, священное собрание; никакого дела не делайте» (Лев. 23, 3);

б) несоблюдение священных праздников: «Никакого дела не делайте в день сей; ибо это день очищения, дабы очистить вас пред лицеем Господа, Бога вашего. А всякая душа, которая не смирит себя в этот день, истребится из народа своего. И если какая душа будет делать какое-нибудь дело в день сей, Я истреблю ту душу из народа ее» (Лев. 23, 28-30);

в) чрезмерное проявление скорби по умершим в виде противоречащих иудейскому монотеизму языческих погребальных обрядов и суеверий, имеющих целью установление контактов с умершими и темными духами: «Ради умершего не делайте нарезов на теле вашем, и не накалывайте на себе письмен» (Лев. 19, 28);

г) употребление в пищу крови, мертвечины, нечистых животных: «Если кто из дома Израилева и из пришельцев, которые живут между вами, будет есть какую-нибудь кровь, то обращу лице Мое на душу того, кто будет есть кровь и истреблю ее из народа ее; потому что душа тела в крови, и Я назначил ее вам для жертвенника, чтобы очищать души ваши, ибо кровь сия душу очищает» (Лев. 17, 10-11).

Еврейская религиозно-правовая традиция при оценке преступности нарушений священного календаря религиозных праздников исходит из принципа - «кто нарушает праздники, тому это вменяется, как если бы он нарушал субботу»¹, а последнее деяние, как указано в Торе, наказывается смертной казнью. Что же касается запрета на употребление крови, то он с той же аргументацией, известной со времен праведного Ноя, и с той же угрозой подвергнуться смерти несколько раз повторяется в книге Левит и, как правило, среди текстов, посвященных порядку жертвоприношений (Лев. 7, 26-27; 17, 14; 19, 26). Данное обстоятельство подчеркивает антирелигиозную направленность этого преступления как деяния против веры и указывает на его дополнительную «литургическую» природу как деяния, связанного и с богослужением, а также на его повышенную опасность для религиозной системы Древнего Израиля. При этом в данной норме явственно проявилось действие принципа талиона, присущего всей уголовно-правовой системе Древнего Израиля - «душа за душу», который отчетливее дает о себе знать в нормах о преступлениях против жизни и здоровья, в которых кровь отождествляется с душой, а душа с жизнью.

Д. В. Щедровицкий обратил внимание, что в книге Левит запрет на вкушение крови соседствует с запретом на ворожбу и гадания, и утверждает, что это не случайность, так как «вкушение крови (как известно, ритуально осуществляемое черными магами - сатанистами) не только сообщает человеку свойства животного, но и открывает путь к его душе бесовским силам, и нередко он становится их послушным орудием», и тем самым «употребление в пищу крови располагает человека обратиться к иным богам (т. е. злым духам) посредством ворожбы и гадания»^{[786] [787]. Тогда как, А Азимов, запрет на вкушение крови объяснил проще: «Считалось, что кровь - это источник жизни... Жизнь - это творение Бога, человек не мог присваивать себе чужую жизнь, а потому не мог питаться кровью»[788].}

Между тем в настоящее время процитированный фрагмент книги Левит часто служит последователям некоторых религиозных учений, например «Свидетели Иеговы», обоснованием запрета на переливание крови себе и своим детям и совершения тем самым преступлений против жизни (убийства или склонения к самоубийству)¹. Так древний запрет на убийство путем его чудовищного искажения превратился в нелепое оправдание или даже освящение убийства.

Преступления против института священства. Этот новый для Моисеева уголовного права вид религиозных преступлений впервые описывается в книге Левит он охватил деяния, посягающие на чистоту и авторитет священства:

а) принесение чуждого огня на священный жертвенник, о преступности которого сказано: «Надав и Авиуд, сыны Аароновы, взяли каждый свою кадильницу, и положили в них огня, и вложили в него курений, и принесли пред Господа огонь чуждый, которого Он не велел им. И вышел огонь от Господа, и сжег их, и умерли они пред лицем Господним» (Лев. 10, 1-2). Чуждым здесь именуется огонь, не священный, т. е. приготовлявшийся для обычных нужд. Данный пример наказания смертью Надава и Авиуда указывает на «тяжесть греха священнослужителей, если они оба без должного благоговения приступают к священнодействию»^{[789] [790]. Тем самым, с христианской точки зрения, через описание греха сынов Аарона преступлением объявляется «противопоставление святейшей веры, связанной с пламенной духовной молитвой, - нечестивым "душевным" (т. е. чисто чувственным) усилиям симулировать, "подделать" искреннее служение»[791]. П. Е. Люкимсон полагает, что смерть братьев была вызвана преступным самоуправством при священнослужении[792]. Но, несмотря на разные толкования оснований преступности поведения Надава и Авиуда, все авторы сходятся в одном - суть их преступления кроется в оскорблении Бога;}

б) другие нарушения порядка осуществления богослужений, предусмотренные императивными установлениями, направленными против неугодного Богу, а потому и ненадлежащего священнослужения, подкрепленными угрозами смерти и адресованными священнослужителям: «голов ваших не обнажайте»; «одежд ваших не раздирайте»; «из дверей скинии собрания не выходите» (Лев. 10, 6-7).

в) нарушение духовной, нравственной и телесной чистоты священника. Г ос- подь определил удел священничества - «отличать священное от несвященного, чистое от нечистого», «научать сынов Израилевых всем уставам, которые изрек им Господь чрез Моисея» (Лев. 10, 10-11). Для выполнения данной миссии священнослужители должны быть чисты и святы пред Г осподом. Поэтому в книге Левит постановлен ряд уголовно-правовых запретов, направленных на обеспечение как физической, так и нравственной чистоты священнослужителей, нарушение которых карается смертью: запрет на употребление алкоголя: «И сказал Господь Аарону, говоря: вина и крепких напитков не пей ты и сыны твои с тобою, когда входите в скинию собрания, чтобы не умереть» (Лев. 10, 8-9); запрет нечистому священнику приступать к святыням: «Если кто из всего потомства вашего в роды ваши, имея на себе нечистоту, приступит к святыням, которые посвящают сыны Израилевы Господу, то истребится душа та от лица Моего» (Лев. 22, 3)¹.

Кроме того, в книге Левит содержатся и иные повеления Господа относительно поведения священников и членов их семейств. Однако в подавляющем своем большинстве они сформулированы как правила императивные, но не подкрепленные уголовной санкцией. Поэтому мы не рискуем причислять их к уголовноправовым нормам Древнего Израиля. Хотя при этом следует еще раз указать, что современные еврейские религиозно-правовые воззрения исходят из признания нарушений законов ритуальной чистоты своеобразной разновидностью кощунства, образно сопоставляемой с осквернением Храма^{[793] [794].}

На этом фоне однозначно преступным признается безнравственное поведение, предусмотренное нормой о блудодеянии дочери священника: «Если дочь священника осквернит себя блудодеянием, то она бесчестит отца своего; огнем должно сжечь ее» (Лев. 21, 9). Дочь священника, будучи специальным субъектом повышенной уголовной ответственности за блуд, по сравнению с общим субъектом - любым иным виновным лицом, подлежала квалифицированной смертной казни^[795] не потому, что она посягнула на общественную нравственность в сфере взаимоотношений полов, а потому, что дерзнула посягнуть на святость института священства, принадлежность к роду которого накладывает на нее значительно больший объем обязательств в плане обеспечения нравственной и физической чистоты^[796].

Преступные нарушения норм Священнического устава о жертвоприношениях. Замыкают группу религиозных преступлений, предусмотренных книгой Левит, посягательства на установленный порядок принесения жертв Богу, к которым относятся следующие караемые смертью деяния:

а) употребление нечистым лицом в пищу мяса мирной жертвы: «Если же какая душа, имея на себе нечистоту, будет есть мясо мирной жертвы Господней, то истребится душа та из народа своего; и если какая душа, прикоснувшись к чему-нибудь нечистому, к нечистоте человеческой, или к нечистому скоту, или какому-нибудь нечистому гаду, будет есть мясо мирной жертвы Господней, то истребится душа та из народа своего» (Лев. 7, 20-21);

б) употребление в пищу тука жертвенного скота: «Кто будет есть тук из скота, который приносится в жертву Господу, истребится душа та из народа» (Лев. 7, 25);

в) заклание жертвенного животного не пред скинией собрания: «Если кто из дома Израилева заколет тельца или овцу или козу в стане, или если кто заколет вне стана и не приведет ко входу скинии собрания, чтобы представить в жертву Господу пред жилищем Господним, то человеку тому вменена будет кровь; он пролил кровь, и истребится человек тот из народа своего» (Лев. 17, 3-4);

г) принесение жертвы вне скинии собрания: «Если кто из дома Израилева и из пришельцев, которые живут меж вами, приносит всесожжение или жертву, и не приведет ко входу скинии собрания, чтобы совершить ее Господу, то истребится человек тот из народа своего» (Лев. 17, 8-9);

д) осквернение мирной жертвы поздним употреблением в пищу: «Если же кто станет есть ее (мирную жертву - ВБ.) на третий день, это гнусно; это не будет благоприятно. Кто станет есть ее, тот понесет на себе грех, ибо он осквернил святыню Господню; и истребится душа та из народа своего» (Лев. 19, 6-8).

Таким образом, книга Левит в части регламентации ритуальных и иных религиозных преступлений показывает, насколько важным для бытия древнееврейского народа было исповедование его уникальной веры. Одновременно можно предположить опасность и реальность существовавших во вменена зарождения и оформления монотеизма Древнего Израиля в учении Моисея угроз для сохранения веры в народной среде, поскольку ее утверждение потребовало уголовноправового обеспечения в самой жесткой его форме. Вследствие такой уголовной политики «Израиль нисколько не отделял религию от светской жизни», а «религиозные нарушения карались с той же строгостью, что и уголовные преступления»^[797], а точнее - они признавались самыми опасными преступлениями.

2. Преступления против общественной нравственности. Книге Левит в Пятикнижии отведена роль Священнического устава или Кодекса святости, в связи с чем содержащиеся в ней нормы служат не только цели обеспечения и охраны святости священства, богослужений, жертвоприношений и других обрядовых проявлений вероисповедания. Поскольку согласно концепции Ветхого Завета весь Израиль как богоизбранный народ призван быть священником среди других народов, постольку он должен быть выше, духовнее, чище всякого языческого народа. Поэтому в книге Левит встречается такое большое количество уголовно-правовых норм, направленных на обеспечение нравственной чистоты еврейского общества, какого не встречаем в других книгах Торы. Предусмотренные Кодексом святости преступления, направленные против общественной нравственности, представляется возможным классифицировать, руководствуясь видовым объектом посягательства, на: 1) преступления против нравственных основ уважительного отношения к родителям; 2) преступные посягательства на нравственные основы брачных и сексуальных отношений; 3) иные преступления против нравственности.

Преступления против уважительного отношения к родителям. Г руппа норм Священнического устава, предусматривающая меры уголовной ответственности за совершение данного вида преступлений, практически повторяет аналогичного содержания запреты, прописанные в книге Исход. Это строгие законоустановления относительно уголовной противоправности и наказуемости непочтительного отношения к отцу и матери, которое понимается не только как посягательство на нравственные основы взаимоотношений отцов и детей, но и как проявление на бытовом уровне аналогичного отношения к Богу, назвавшему Израиль своим сыном: «Бойтесь каждый матери своей и отца своего» (Лев. 19, 3); «Кто будет злословить отца своего или мать свою, тот да будет предан смерти. Отца своего и мать свою он злословил: кровь его на нем» (Лев. 20, 9).

Преступления против нравственных основ сексуальных отношений. Среди преступлений против общественной нравственности, описываемых в книге Левит, центральное место занимают нарушения социальной нормы в отношениях полов (так называемые сексуальные преступления). Подробному указанию разнообразных видов этих преступлений и детальному описанию их признаков в данной части Торы внимания уделяется, пожалуй, больше, чем всем остальным уголовно наказуемым деяниям. Возможно, это связано с тем, что регулирование брачно-половых отношений - «одна из самых древних форм социального контроля, происхождение которой отсылает нас к темным глубинам антропогенеза»¹, которая объективно не могла остаться вне поля действия уголовного права архаичного общества, находящегося на полпути от родовой общины к государству. Представлены они могут в виде следующей системы:

а) преступное вступление в половые связи с лицами, состоящими в кровном родстве (кровосмешении) или свойстве - «никто ни к какой родственнице по плоти не должен приближаться с тем, чтоб открыть наготу» (Лев. 18, 6). Комментаторы Ветхого Завета единодушны, что «выражение "обнажить наготу" любого близкого родственника означало вступлением с ним в связь»^{[798] [799]. Под данный уголовно-правовой запрет подпадают сексуальные отношения с отцом и матерью, женой отца, сестрой, дочерью отца и дочерью матери, дочерью сына и дочерью дочери, дочерью жены отца, сестрой отца и сестрой матери, братом отца и женой брата отца, невесткой, женой брата, дочерью жены, дочерью сына жены, дочерью дочери жены (Лев. 18, 7-17). Согласно расчетам Г. В. Мальцева в Моисеевом уголовном праве «круг лиц, половая связь между которыми запрещена по признаку кровной близости, не выходит за пределы трех степеней родства»[800]. Основная масса этих деяний влекла за собой применение самого сурового наказания - «оба они да будут преданы смерти, кровь их на них» (Лев. 20, 11). А «если кто возьмет себе жену и мать ее: это беззаконие; на огне должно сжечь его и их, чтобы не было беззакония между вами» (Лев. 20, 14). Только некоторые формы относительно далекого, с точки зрения родства и свойства, кровосмешения влекли за собой наказание не в виде смерти, а в виде обречения на бездетность - интимные отношения с теткой и женой брата (Лев. 20, 20-21). Запрет кровосмешения на уровне уголовного закона имел не только нравственно-семейно-родственную природу, но и носил религиозный характер, так как подобные сексуальные культы имели место среди языческих народов того времени, включая Древний Египет и Ханаан1. Запрещая кровосмешение, книга Левит не только противостояла вырождению евреев от близкородственных интимных отношений, но и препятствовала исповедованию известных сынам Израилевым необузданных плотских языческих культов соседей;}

б) нарушение запрета - «не бери жены вместе с сестрою ее, чтобы сделать ее соперницей, чтоб открыть наготу ее при ней, при жизни ее» (Лев. 18, 18)^{[801] [802]};

в) интимные отношения с «нечистой женой», т. е. «во время очищения нечистот» (Лев. 18, 19), ибо «если кто ляжет с женою во время болезни кровоочищения, и откроет наготу ее, то он обнажил истечения ее, и она открыла течение кровей своих; оба они да будут истреблены из народа своего» (Лев. 20, 18);

г) прелюбодеяние - «и с женою ближнего твоего не ложись, чтобы излить семя и оскверниться с нею» (Лев. 18, 20), а «если кто будет прелюбодействовать с женою замужнею; если кто будет прелюбодействовать с женою ближнего своего: да будут преданы смерти и прелюбодей и прелюбодейка» (Лев. 20, 10). Примечательно замечание о природе криминализации прелюбодеяния в Израиле, высказанное Э. Г альбиати и А. Пьяцца: «Древний Восток также осуждал прелюбодеяние, но как индивидуальное преступление против прав мужа, а библейский Закон видит в нем религиозное и нравственное оскорбление, нанесенное Богу, и потому оно наказывается не мужем, а общиной»^[803];

д) попущение блуду - «не оскверняй дочери твоей, допуская ее до блуда, чтобы не блудодействовала земля и не наполнилась земля развратом» (Лев. 19, 29);

е) мужеложство - «не ложись с мужчиною, как с женщиною, это мерзость» (Лев. 18, 22). Как и другие запрещенные в книге Левит сексуальные отношения это преступление упоминается в Священническом уставе не единожды, и второе упоминание мужеложства дополняется суровой санкцией: «Если кто ляжет с мужчиною, как с женщиною, то оба они сделали мерзость; да будут преданы смерти, кровь их на них» (Лев. 20, 13). Некоторые комментаторы Ветхого Завета указывают на неточность русского синодального перевода этих строк книги Левит: согласно одним интерпретаторам речь идет о гермафродитах, считавшихся у язычников избранниками богов, и тогда становится понятным включение этой нормы в Кодекс святости по литургическим соображениям; другие указывают на то, что в этих нормах Торы запрещается одновременное (групповое) или поочередное соитие двух мужчин с одной женщиной, что было характерно для ритуальных оргий некоторых народов¹. В этой связи Д. В. Щедровицкий, опираясь на оригинальный еврейский текст Торы и древнегреческий текст Нового Завета, их различные толкования, включая собственные, делает вывод, что «Писание не содержит каких-либо запретительных или разрешительных установлений относительно гомосексуальных отношений - всякие предписания на сей счет восходят к каким-то иным, обычно конфессиональным или социокультурным, но не библейским представлениям»^{[804] [805];}

ж) скотоложство - «и ни с каким скотом не ложись, чтоб излить семя и оскверниться от него; и женщина не должна становиться пред скотом для совокупления с ним. Это гнусно» (Лев. 18, 23). В последующем библейском законоустановлении указывается не только на гнусность скотоложства, но и его суровую уголовную наказуемость: «Кто смесится со скотиною, того предать смерти, и скотину убейте. Если женщина пойдет к какой-нибудь скотине, чтобы совокупиться с нею, то убей женщину и скотину; да будут они преданы смерти, кровь их на них» (Лев. 20, 1516). Указание на наказание смертью и скотины вновь ставит вопрос, признает ли древний уголовный закон Израиля животное субъектом преступления или нет?

Любопытное юридическое толкование процитированных и иных суровых запретов книги Левит на кровосмесительные и другие родственные сексуальные связи, а также иные формы блудодеяний дано в Кодексе Маймонида (XII в.), где указано, что преступивший практически любой из указанных запретов «подлежит [наказанию] дважды» - например, «за [соитие] с родственницей и за [соитие] с замужней женщиной, поскольку оба запрета вступают в силу одновременно», а в комментарии к данному толкованию уточняются правила назначения наказаний за подобное «двойное» преступление: «В случае такого нарушения по неведению человек должен принести две жертвы за грех. Если же он сделал это намеренно, ему положена смертная казнь: побиение камнями за связь с женой отца и женой сына и удушение за связь с женой брата и с женой брата отца»¹. Процитированные толкования норм древнееврейского права указывают на наличие в нем как правил квалификации преступлений по совокупности деяний (в том числе - идеальной совокупности), так и правил назначения наказаний по совокупности преступлений.

Примечательно, что пополнение Моисеева уголовного права запретами на сексуальные связи между родственниками и их сравнение с патриархальными нормами социальной жизни, описанными в книге Бытие, привели П. В. Добросельского к выводу о зарождении правил действия законодательства во времени: «Отметим, что закон обратной силы не имеет. Иначе говоря, в настоящее время не вменяется в вину поступок, который... в соответствии с будущим законом будет признан греховным. Такая точка зрения вполне соответствует и гражданскому (светскому) пониманию преступления», поэтому не является преступлением брак патриарха Авраама на дочери своего отца - Сарре (Быт. 20, 12), потому что такой брак только «в дальнейшем стал греховным», т. е. после появления соответствующего запрета в Мосеевом уголовном праве, ибо уголовный и всякий иной закон, «целесообразный в определенное время, может и не являться таковым в другое время»^{[806] [807].}

Представляется важным подчеркнуть, что наш вывод о том, что приведенные выше установления носят характер норм не только семейного, но и уголовного права опирается на то, что, во-первых, Бог называет такие варианты безнравственного сексуального поведения не только грехом, но и беззаконием (Лев. 18, 25), а, во- вторых, за нарушение указанных запретов предусмотрено суровое, но традиционное для уголовно-правовой системы Древнего Израиля наказание в виде смертной казни, включая и ее коллективные формы: «Ибо, если кто будет делать все эти мерзости, то души делающих это истреблены будут из народа своего» (Лев. 18, 29). В подтверждение реальности, а не декларативности угрозы данного наказания Г осподь указывает Моисею на то, что Им за названные «мерзости» уже были или еще будут наказаны таким образом другие народы: «Не оскверняйте себя ничем этим; ибо всем этим осквернили себя другие народы, которых Я прогоню от вас. И осквернилась земля, и Я воззрел на беззаконие ее, и свергнула земля живущих на ней» (Лев. 18, 24-25). При этом особо подчеркивается, что уголовный закон в части регламентации сексуального поведения касается не только евреев, а распространяется на всех жителей Израильского государства, которое в будущем устроится в Земле Обетованной: «А вы соблюдайте постановления Мои и законы Мои, и не делайте всех этих мерзостей, ни туземец, ни пришелец, живущий между вами; ибо все эти мерзости делали люди сей земли, что пред вами, и осквернилась земля; чтоб и вас не свергнула с себя земля, когда вы станете осквернять ее, как она свергнула народы, бывшие прежде вас» (Лев. 18, 26-28).

При этом абсолютного или всеобщего равенства перед уголовным законом о сексуальных преступлениях не наблюдается. На это указывает, в частности, то обстоятельство, что сексуальная распущенность еврея в отношении раба хоть и осуждается в книге Левит как преступное деяние, но наказывается не так строго, как описанные выше преступные отношения полов: «Если кто преспит с женщиною, а она раба, обрученная мужу, но еще не выкупленная, или свобода еще не дана ей: то должно наказать их, но не смертию, потому что она несвободная» (Лев. 19, 20). Но несмотря на дифференциацию мер уголовной ответственности в зависимости от социального положения субъектов прелюбодеяния, данный фрагмент книги Левит все-таки указывает на то, что наказанию они подвергаются оба и, видимо, одинаковому.

Р. Бэйли, воспользовавшись методом сравнительно-правового анализа, пришел к выводу, что законы книги Левит об освящении «во многом схожи с древними ближневосточными законами, особенно в той их части, где речь идет о правилах сексуального поведения»: к сходствам автор относит предусмотренные обеими системами наказание смертью за прелюбодеяние и запреты на инцест, гомосексуализм и скотоложство, а главным отличием считает то обстоятельство, что «древние ближневосточные законы провозглашались царями, что подчеркивало их царскую власть, а левитские законы пришли от Бога по причине Его святости»^[808].

Иные преступления против общественной нравственности. Помимо названных двух групп преступных деяний, посягающих на нравственные основы бытия Израиля, в книге Левит можно выделить и иные преступления, выражающиеся в тех или иных вариантах бесчестного, несправедливого или аморального поведения. Нормы Кодекса святости о них, как правило, дублируют соответствующие положения книги Исход и потому не столь объемны в сравнении с формулировками аналогичных установлений второй книги Торы. К таким нормам об иных преступлениях против нравственности можно отнести следующие требования Священнического устава: а) «не лгите и не обманывайте друг друга» (Лев. 19, 11); б) «не обижай ближнего твоего» (Лев. 19, 13); в) «не злословь глухого, и пред слепым не клади ничего, чтобы преткнуться ему» (Лев. 19, 14); г) «не ходи переносчиком в народе твоем» (Лев. 19, 16); д) «не враждуй на брата твоего в сердце твоем» (Лев. 19, 17); е) «обличи ближнего твоего, и не понесешь за него греха» (Лев. 19, 17); ж) «не мсти и не имей злобы на сынов народа твоего» (Лев. 19, 18) и др. Приведенные указания Божии образуют нравственные принципы поведения сынов Израилевых в отношении друг друга и могут быть признаны уголовно-правовыми нормами (с точки зрения современных представлений о преступлении и наказании) лишь с известной долей условности, поскольку могут повлечь за собой наказание, причем не только в виде гнева Божия. В качестве аргумента можно указать отдельные положения современных уголовных законов, которые, как и указанные установления книги Левит, присущими им правовыми средствами пытаются ограничить применение мести, самоуправство, попустительство совершению преступлений и т. п.

3. Иные преступления по Кодексу святости. Помимо преступлений против Бога, веры и нравственности, описание которых занимает центральное место в повествовании книги Левит о деликтах, в этой части Пятикнижия содержатся указания на преступность и наказуемость и некоторых иных преступлений, включая общеуголовные. Однако регламентации оснований и мер ответственности за их совершение в книге Левит уделяется незначительное внимание, что вызвано двумя причинами: а) главное предназначение книги - установление и защита святости Израиля, в том числе и уголовно-правовыми средствами, поэтому в ней наблюдаются преимущественно уголовно-правовые нормы, охраняющие духовную, нравственную и телесную чистоту богоизбранного народа от всевозможных угроз, признаваемых преступными посягательствами; б) подробное описание преступлений иного рода или общеуголовных преступлений было дано во второй книге Библии. Поэтому в ее третьей части некоторые из таких деяний только называются, а иногда их упоминание сопровождается санкциями. В частности, в книге Левит упомянуты такие общеуголовные преступления, как: 1) посягательства на жизнь и здоровье; 2) преступления против собственности; 3) преступления против правосудия.

Преступления против жизни и здоровья. Данные посягательства представлены в книге Левит двумя видами: а) убийство: «не восставай на жизнь ближнего твоего» (Лев. 19, 16); «кто убьет какого-либо человека, тот предан будет смерти» (Лев. 24, 17); «кто убьет человека, того должно предать смерти» (Лев. 24, 21); б) причинение увечий и вреда здоровью: «кто сделает повреждение на теле ближнего своего, тому должно сделать то же, что он сделал. Перелом за перелом, око за око, зуб за зуб: как он сделал повреждение на теле человека, так и ему должно сделать» (Лев. 24, 19-20). Здесь отчетливо видно, что по-прежнему, несмотря на значительный прогресс Израиля в развитии духовных начал своего самобытного права, «основным законом, регулирующим отношение к виновным в различных преступлениях является знаменитый закон возмездия»¹ или талион.

Преступления против собственности. Этот вид общеуголовных посягательств представлен в книге Левит несколькими формами хищений и иным причинением имущественного вреда, а именно: а) кражей - «не крадите» (Лев. 19, 11); б) грабежом - «не грабительствуй» (Лев. 19, 13); в) мошенничеством - «не делайте неправды ... в мере, в весе и в измерении. Да будут у вас весы верные, гири верные, ефа верная и гин верный» (Лев. 19, 35-36); г) причинением имущественного вреда путем обмана или злоупотребления доверием - «плата наемнику не должна оставаться у тебя до утра» (Лев. 19, 13); д) особо выделяемым и дважды упоминаемым в книге Левит (Лев. 24, 18; 24, 21) причинением гибели домашнему скоту - главному богатству евреев «кто убьет скотину, должен заплатить за нее, скотину за скотину».

Преступления против правосудия. Данную группу уголовно наказуемых деяний сложно отнести к общеуголовным, особенно современному исследователю норм древнего уголовного права. Однако в книге Левит соответствующие нормы соседствуют обычно либо с описанием «иных преступлений против нравственности», либо с мошенничеством. Такое их место в системе преступлений третьей книги Торы предопределено общим для этих общественно опасных деяний способом их совершения - обманом. В частности, уголовно-правовую функцию обеспечения правосудия в книге Левит выполняют следующие законоустановления: «не

делайте неправды на суде», «по правде суди ближнего твоего» (Лев. 19, 15)^{[809] [810]}.

***

Подводя итог историко-юридическому анализу книги Левит, следует отметить, что в ней активно используется уголовно-правовой метод для достижения целей, поставленных пророком Моисеем перед Священническим уставом. Поскольку основными его целями стали учреждение и регламентация института священства и обеспечение святости Израиля, центральное место среди преступных деяний в книге Левит традиционно занимают преступления против Бога и веры, а также преступления против нравственности богоизбранного народа. Попутно достижению этих целей призваны были содействовать и нормы об общеуголовных преступлениях.

Система наказаний, предусмотренных книгой Левит традиционна и схожа с тем, как этот институт уголовного права регламентирован в книге Исход: также широко применяется смертная казнь как в индивидуальной, так и в коллективной формах; исходя из принципа талиона, предусмотрены и членовредительные виды наказаний за причинение телесных повреждений, обычные для правовых систем многих древних народов. Хотя по Д. В. Щедровицкому выражение «око за око» следует воспринимать образно, а не буквально, как «взыскание с преступника компенсации в пользу пострадавшего»¹, что нам кажется сомнительным. Более взвешенную позицию по этому вопросу занял Г. В. Мальцев: «Талион не был самоцелью, он всего лишь сопровождал до поры до времени процессы внедрения денежно-компенсационных отношений в сферу кровной мести, подрывал ее и способствовал упадку данной сферы», ибо «кара, подлежащая измерению, вплотную подводит людей к понятиям наказания и его меры»^{[811] [812]. Новым и необычным наказанием, не встречавшимся в предыдущих книгах Библии, стала бездетность, установленная Священническим уставом за некоторые формы кровосмешения. Хотя представления о бездетности, болезни и смерти детей как наиболее серьезном наказании, посланным богом семье за ее общее преступление или преступление отдельного члена семьи, рода, не стали новеллой для народного правосознания, ибо они характерны для многих и более ранних, и более поздних традиционных правовых культур[813]. И сегодня среди последователей иудаизма можно встретить религиозно-правовые учения, согласно которым «даже отсутствие детей вследствие болезни родителей считалось позором, наказанием за грех», а «отказ от брака и деторождения - это преступление»1.}

Главными же юридическими новеллами книги Левит стали: а) введение в уголовно-правовую систему Древнего Израиля института грехов по неведению и ошибке - прототипа преступлений-проступков; б) появление заключения под стражу как меры принуждения, преследующей цель создания условий для наказания виновного в будущем; в) учреждение прообраза амнистии, предтечей которой стал праздник пятидесятого года, в честь которого подлежали освобождению из рабства продавшие себя за долги евреи, среди которых были и лица, совершившие преступления против собственности, но не способные возместить причиненный ими ущерб и потому осужденные к рабскому служению: «И освятите пятидесятый год, и объявите свободу на земле всем жителям ее; да будет это у вас юбилей; и возвратитесь каждый во владение свое, и каждый возвратитесь в свое племя» (Лев. 25, 10). Традиция объявлять амнистию в юбилейные, знаковые для истории годы жива по сей день. Нисколько не сомневается в том, что существовал «религиозно-символический аспект амнистии» и В. А Рогов, который полагает, что традиционные русские «коллективные амнистии были высшей точкой проявления религиозных форм в уголовном праве»^{[814] [815]. В свете сказанного мы не разделяем распространенное мнение о том, что амнистия «впервые упоминается в применении к событиям 403 г. до н. э., когда изгнав 30 тиранов, афиняне постановили не вспоминать причиненное ими народу зло»[816]. Очевидно, что закон книги Левит об освобождении осужденных к порабощению в честь юбилейного года относится к более древнему периоду истории человечества.}

Нельзя не отметить постоянство, с которым пророк Моисей в книге Левит указывает на недопустимость преступления законов - «это - вечное постановление в роды ваши во всех жилищах ваших» (Лев. 23, 14), что и сегодня позволяет правоведам считать Библию «источником живого, действующего права»^[817], а квалификацию преступления, иного девиантного поведения «неполной без уяснения природы данного явления, например, через законодательство Моисея, выполняющего... в некотором роде функцию дополнительности»^[818] к действующему уголовному праву.

В завершение данной части исследования отметим, что уголовно-правовая природа установлений книги Левит подчеркивается в заключительных ее стихах, где приводятся наказания и казни, подобные египетским, к которым Бог угрожает прибегнуть, если сыны Израилевы не будут исполнять Его законы: «Если же не послушаете Меня, и не будете исполнять всех заповедей сих, и если призрите Мои постановления, и если душа ваша возгнушается Моими законами, так что вы не будете исполнять заповедей Моих, нарушив завет Мой; то и Я поступлю с вами так: пошлю на вас ужас, чахлость и горячку, от которых истомятся глаза и измучится душа, и будете сеять семена ваши напрасно, и враги ваши съедят их... и падете пред врагами вашими, и будут господствовать над вами неприятели ваши, и побежите, когда никто не гонится за вами. Если и при всем том не послушаете Меня, то Я всемеро увеличу наказание за грехи ваши; ... и небо ваше сделаю, как железо, и землю вашу, как медь... Если же после сего пойдете против Меня., то Я прибавлю вам ударов всемеро за грехи ваши. Пошлю на вас зверей полевых, которые лишат вас детей, истребят скот ваш, и вас уменьшат... Если и после сего не исправитесь и пойдете против Меня, то и Я пойду против вас, и поражу вас всемеро за грехи ваши. И наведу на вас мстительный меч в отмщение за завет... Если же и после сего не послушаете Меня и пойдете против Меня, то и Я в ярости пойду против вас, и накажу вас всемеро за грехи ваши. И будете есть плоть сынов ваших, и плоть дочерей ваших будете есть. Разорю высоты ваши, и разрушу столбы ваши, и повергну трупы ваши на обломки идолов ваших, и возгнушается душа Моя вами... А вас рассею между народами, и обнажу вслед вас меч, и будет земля ваша пуста и города ваши разрушены... И погибнете между народами, и пожрет вас земля врагов ваших. А оставшиеся из вас исчахнут за свои беззакония в землях врагов ваших, и за беззакония отцов своих исчахнут. Тогда признаются они в беззаконии своем и в беззаконии отцов своих, как они совершали преступления против Меня и шли против Меня... и тогда потерпят они за беззакония свои» (Лев. 26, 14-41).

3.