Личные неимущественные права и нематериальные блага: содержание и взаимозависимость.
Положительное отражение в глазах окружающих образа любого члена общества (субъекта права), а тем более - лица, активно участвующего в гражданском обороте, имело важное значение на любых исторических этапах развития человечества.
Применительно к правовому и социальному контексту сегодняшнего дня деловая репутация гражданина (отдельного внимания заслуживают в этом смысле граждане, занимающиеся предпринимательством) или юридического лица[1] представляет собой совершенно особый феномен. С точки зрения юриспруденции его дальнейшее углублённое изучение необходимо ввиду всё возрастающей заинтересованности граждан и организаций в ограждении своей деловой репутации от ставших много более ощутимыми угроз. Вместе с тем надёжная гражданско-правовая защита права на деловую репутацию как граждан, так и юрлиц невозможна без верного понимания природы и сущности таковой, её единообразной легальной, правоприменительной и доктринальной интерпретации.Относимая ст. 150 ГК РФ к нематериальным благам, а ст. 128 ГК РФ в составе нематериальных благ - к объектам гражданских прав, деловая репутация нашла признание в основном источнике гражданско-правовых норм, приняв форму законодательного термина, который активно используется во многих правовых актах. Однако раскрытие рассматриваемой категории оставлено за рамками официальных документов.
С течением времени неимущественным ценностям субъектов гражданских правоотношений отводится всё больше места в научных исследованиях[2]. Обосновываются их самые разнообразные классификации[3]. В юридической литературе последних лет нематериальное благо резонно определяется как «не имеющее материального (имущественного) содержания и неразрывно связанное с личностью его носителя благо, представляющее собой юридически квалифицированный интерес, направленный на то, чтобы никто не нарушал это благо»[4] [5]. Принятый 2 июля 2013 г. Федеральный закон № 142-ФЗ3 скорректировал восьмую главу ГК РФ, посвящённую нематериальным благам и их защите. Новая редакция, вступившая в силу 1 октября 2013 г., бесспорно, выигрывает в плане юридической техники. Изложение правовых норм более логично, формулировки отточеннее. В частности, в и. 1 ст. 150 ГК РФ ранее перечень рассматриваемых объектов гражданских прав по необъяснимым причинам заканчивался словами «иные личные неимущественные права и другие нематериальные блага». Первые (права), таким образом, фактически были выведены на один уровень со вторыми (блага) при очевидно неидентичных статусах. Те же концептуальные изъяны прослеживались в и. 2 ст. 150 и в ст. 151 ГК РФ. На недопустимость отождествления нематериальных благ с субъективными правами неоднократно указывали учёные[6], отмечая, что по отношению к личным неимущественным правам нематериальные блага выступают объектом[7], а неимущественные права, в свою очередь, опосредуют отношения, возникающие по поводу личного неимущественного блага (в том числе по его приобретению и защите)[8]. Так, нельзя не согласиться с А.Р. Гусаловой, по мнению которой, намного более обоснованным является понимание соотношения неимущественных прав и нематериальных благ через философские категории «форма» и «содержание»[9]. В обновлённом тексте рассмотренные неточности устранены, из ставших в полной мере корректными фраз исключены слова «неимущественные права», ст. 150 ГК РФ не относит теперь личные неимущественные права к нематериальным благам, разведя эти понятия. Принимая во внимание название ст. 150, да и всей главы 8 ГК РФ, в которых присутствует только термин «нематериальные блага», можно констатировать восстановление законодателем логики рассмотренных норм. Но в отечественной цивилистике разграничение понятий «нематериальные блага» и «личные неимущественные права» остаётся дискуссионным. В отсутствие легальных определений и уточнений формулируются многочисленные, часто расходящиеся авторские толкования соответствующих категорий и их положения относительно друг друга. 1.1.2.