Система и структура права как его внутренняя форма

По внутренней форме содержание права проявляется преж­де всего в виде общеправовых принципов и основанной на них системы отдельных отраслей, каждая из которых, в свою оче­редь, состоит из общеотраслевых принципов и системы опреде­ленных институтов, охватывающих те или иные системы право­вых норм со всеми их структурными элементами.

В литературе особо не дискутируется и вопрос о тех струк­турных уровнях, которые должны с одинаковой полнотой рас­крываться при дифференциации элементов общей системы пра­ва. Хотя встречаются суждения, упор в которых в этой сложной и многоступенчатой системе делается на способы (законы) свя­зей между отраслями и институтами. Но преобладает все же мнение о том, что здесь главное — выделение и систематизация отраслей права. И это представляется правильным, поскольку для общей теории права достаточно, если она подробно освеща­ет эту систему на межотраслевом уровне, вырабатывает отправ­ные положения о промежуточных, внутриотраслевых общно­стях и анализирует закономерную структуру первичной «клет­ки» собственного предмета — правовых норм.

Обстоятельное исследование своеобразия систем и струк­тур, которыми характеризуется самобытность способов (зако­нов) связей между отдельными отраслями и подотраслями, ме­жду ними и различными институтами, а также между этими ин­ститутами, входит в задачи соответствующих отраслей юриди­ческой науки. Но ученые существенно расходятся во мнении по поводу тех факторов, на которых зиждется система права в рас­сматриваемой плоскости. Если одни из них решающую роль среди таких системообразующих факторов отводят предмету

общего правового регулирования, общественным отношениям, другие — одновременно и предмету, и методу, то третьи — только методу общего (нормативного) регулирования, полагая, что «юридическое своеобразие отрасли выражается главным образом в том, что ей присущ особый метод регулирования, ко­торый является основным непосредственным юридическим кри­терием разграничения отраслей права»¹.

Этот дискуссионный вопрос должен, по-видимому, решать­ся с учетом ряда положений.

Во-первых, в рассматриваемой плоскости все правовые общности пока раскрываются непременно через общественные отношения. И отрасли, и подотрасли, и различные институты права везде трактуются как определенные системы норм, регу­лирующих ту или иную совокупность общественных отноше­ний. На той же позиции продолжают оставаться сторонники признания метода регулирования основным системообразую­щим фактором , хотя по логике вещей им. казалось бы, следо­вало попытаться связать понятие отрасли с особенностями ме­тода регулирования, расшифровывая, разумеется, эти особен­ности предметно.

Во-вторых, при всех условиях метод так или иначе произ­воден от предмета нормативного правового регулирования, осо­бенности первого в конечном счете зависят от специфики и сфе­ры проявления второго, а не наоборот.

В-третьих, в числе средств, способов, приемов, форм воз­действия, из которых слагается метод общего правового регули­рования, нет таких, которые не встречались бы в любой отрас­ли права. Во всякой отрасли права в принципе не отказано «в прописке» нормам разного вида, структуры и т. и. И практиче­ски было бы невозможно ни установить отраслевую принад­лежность многих норм, ни отграничить отрасли права друг от ^{[LXIV] [LXV]}

друга, если бы на первом месте среди системообразующих фак­торов, действительно, находился метод общего правового регу­лирования.

Основными, первичными остаются регулируемые общест­венные отношения, объективными свойствами которых в ко­нечном счете (хотя, стало быть, не всегда непосредственно) детерминируются все остальные из указанных факторов. Нет оснований опасаться, что такая позиция сопряжена с классифи­кацией общественных отношений, взятых безотносительно к методу правового их опосредствования.

Поскольку среди множества системообразующих факторов первичными признаются регулируемые общественные отноше­ния, становится вполне понятным и обоснованным тезис о том, что «система права складывается исторически, под воздействи­ем как объективных, так и субъективных факторов, при преоб­ладающем влиянии экономических факторов»^[LXVI]. Но чтобы на основе этих общих положений можно было конкретнее предста­вить отраслевую систему российского права, необходимо разо­браться в вопросе о мере качественной специфики той или иной совокупности регулируемых отношений, от которой в основном зависит признание одних правовых общностей отраслями, дру­гих — институтами права, а также дальнейшее отграничение отраслей (институтов) друг от друга.

Если в трудах некоторых юристов страны та или иная пра­вовая общность связывается непосредственно со спецификой вида общественных отношений, то термину «вид» придается какой-то особый, точно не фиксированный смысл.

Многие авторы при анализе системы отечественного права за качественную специфику регулируемых общественных от-

ношений берут либо сферу, область их функционирования, ли­бо их род. Причем одни из них отрасль права связывают со спецификой общественных отношений по роду¹, другие — по сфере^{[LXVII] [LXVIII].}

Данная сторона вопроса тоже в юридической науке в доста­точной мере не освещена. Родовая общность предмета общего правового регулирования, играющая решающую роль при выде­лении и разграничении институтов права, обусловливается, ско­рее всего, таким качественным своеобразием жизненных отно­шений, как «родственность» их непосредственных объектов и оснований возникновения. Те или иные юридические нормы объединяются в отдельные правовые институты главным обра­зом в зависимости именно от того, в связи с чем и по поводу чего складываются регулируемые ими отношения.

Остальные моменты, характеризующие какие-либо отличи­тельные черты самих норм, в конечном счете вытекают из отме­ченного качественного своеобразия. При дифференциации предмета общего правового регулирования по сферам (облас­тям) общественных отношений, связанным с самостоятельными отраслями права, учитывается более обширная совокупность признаков, показывающих качественную близость тех или иных групп однородных жизненных отношений. Здесь важное значе­ние придается: особенностям форм бытия и конкретного содер­жания этих отношений; кругу возможных их участников, поло­жению и характеру интересов таких участников; тем началам, на которых эти отношения строятся; средствам юридического их обеспечения и т. и.

Группы однородных общественных отношений, качествен­но близкие по некоторым из таких признаков, оказываются в одной относительно самостоятельной сфере жизнедеятельности

людей, их общностей и образований, что вместе с остальными системообразующими факторами вспомогательного порядка позволяет объединить нормы (как правило, через соответст­вующие институты) в единую отрасль права. Значит, если ин­ститут права являет собой систему отдельных юридических норм, связанных однородностью объекта и оснований возникно­вения регулируемых отношений, то отрасль — систему инсти­тутов и норм, объединенных качественной близостью различ­ных признаков отношений, входящих в одну сферу (область) жизни, а также вытекающими отсюда особенностями метода регулирования и других вспомогательных системообразующих факторов.

Отрасли — единственные крупные подразделения системы российского права на завершающем уровне, характеризующиеся обособленностью, относительной самостоятельностью, устой­чивостью и автономностью функционирования.

Разные же плоскости внутренней формы права дают раз­ные — отраслевую, федеративную или по видам норм — систе­мы организации его содержания.

В странах с рыночной экономикой все отрасли права под­разделяются на две группы, обозначаемые терминами «частное»

и «публичное». Это деление, начало которого исторически ухо­дит в древние времена, отражает особенности регулируемых отношений и специфику методов правового регулирования. Ча­стное право призвано регулировать отношения по горизонта­ли, где их участники равноправны, автономны, обладают ши­рокими юридическими свободами и действуют главным обра­зом в собственных интересах, выполняя «частное дело» на до­говорных началах. Публичное право предметом своего воздей­ствия имеет отношения по вертикали, где их участники в ка­кой-то мере находятся в определенной зависимости друг от друга, между ними существует субординация, а их действия связаны с публичным интересом, с решением каких-то «госу­дарственных» дел.

В Древнем Риме частное право, где оно получило наиболь­шее развитие, по сути, представляло собой гражданское право. В современных литературных источниках его нередко также считают гражданским правом^[LXX]. Но есть основания отнести к не­му же некоторые другие отрасли права, такие как предпринима­тельское право, трудовое, семейное и т. д., которыми регулиру­ются преимущественно отношения по горизонтали между рав­ноправными лицами, возникающие, изменяющиеся и прекра­щающиеся по свободной воле на договорных началах.

Публичный характер носят государственное право, админи­стративное право, исправительное право и т. д., поскольку ими регулируются отношения иного, публичного порядка.

Конечно, во многих отраслях права можно найти нормы, которые не вполне соответствуют их «прописке». В предприни­мательском праве, например, есть нормы, призванные регулиро­вать отношения между предпринимателем и государственными органами, носящие субординационный характер (регистрация, лицензирование и др.). И наоборот, в государственном праве существуют нормы, регулирующие отношения по горизонтали между равноправными, автономными субъектами (местное са­моуправление, проведение собраний граждан и др.).

Этим, однако, не умаляется значение разграничения част­ных и публичных отраслей права. Тем более что в частном пра-

ве каждый действует по принципу «разрешено все, что не за­прещено законом», тогда как в публичном праве должен господ­ствовать противоположный принцип «разрешено лишь то, что предусмотрено законом». Это совершенно разные подходы, по­ложенные в основу правового регулирования общественных от­ношений, — в зависимости от того, на каких началах они скла­дываются и кто — граждане, хозяйствующие субъекты или го­сударственные органы и должностные лица — являются их уча­стниками.

Все отрасли права, отличаясь друг от друга по предмету ре­гулирования и некоторым вспомогательным системообразую­щим факторам, в конечном итоге находятся в органическом единстве, обусловленном единством их сущности, функций, ос­новных закономерностей и принципов. Международное право, регулирующее отношения между различными государствами, не входит в число отраслей права той или иной страны, хотя его принципы и нормы во многих государствах считаются состав­ной частью их правовых систем, взятых в другой плоскости. В юридической науке это считается общепринятым.

8.3.