Нравственные основания правосудия в современном мире

Первая половина ХХ века ознаменовалась рядом существенных изменений в жизни общества. Были развязаны две мировые войны, в результате которых произошли значительные геополитические изменения, невиданный ранее импульс получил научно-технический прогресс, породивший новые орудия поддержания и уничтожения жизни, изменению подверглась и экономическая сфера, создавшая новые инструменты экономического регулирования и усилившая международную интеграцию стран.

Постепенное изменение потребностей общества оказало без­условное воздействие на правовую сферу и, в частности, на сферу правосудия. Основы национальных судебных и правовых систем сложились преимущественно в период Нового времени. Безусловно, их формирование и развитие продолжается и до сих пор, однако происходящие изменения не искажают существующей концепции, ядро которой образовалось в период Нового времени.

Важнейшей социальной особенностью рассматриваемого периода является изменение пределов мировоззрения индивидов и их групп. Если раньше социальная, политическая, экономическая и куль­турная сферы жизни общества были сосредоточены, в основном, в пределах территориальных границ того или иного государства, то теперь интеграционные процессы всё сильнее и сильнее разру­шают существовавшие ранее барьеры. Прикрываясь идеологически обоснованными целями, субъекты международных отношений преследуют свои экономические и политические интересы, исполь­зуя право и правосудие в качестве инструмента их осуществления.

А. Я. Капустин отмечает: «Ни одно экономическое решение (вну­тригосударственного или международного характера) не может быть осуществлено без опоры на право, либо с использованием действующих норм, либо путём принятия новых нормативных правовых актов, направленных на регулирование общественных отношений»^[128]. Более того, каждому этапу экономической интегра­ции соответствует определённый набор институционно-правовых инструментов и определённый уровень юридической техники.

Например, для создания зоны свободной торговли нуждающиеся в этом страны сначала заключают нормативный договор (меж­дународное соглашение), а потом принимают внутренние нор­мативно-правовые акты, осуществляющие функционирование достигнутого соглашения. Таможенный союз в качестве следующего этапа экономической интеграции расширяет границы совместного экономического регулирования за счёт введения единого внеш­него тарифа, т.е. создания общих условий ведения экономической деятельности с субъектами, не входящими в таможенный союз. На данном этапе, для обеспечения исполнения имеющихся между субъектами договорённостей, появляется необходимость создания органов, осуществляющих контроль над их исполнением.

Следующие этапы экономической интеграции, например, эконо­мический союз, требуют более сложного институционного механиз­ма. На данном этапе целесообразным является создание судебных органов, обеспечивающих интеграционный правопорядок между взаимодействующими субъектами.

В данном случае появление судебного органа представляет собой завершающий этап интеграционного процесса, причём следует отметить, что движение от создания конкретной нормы (правила), регулирующей правоотношения в рамках конкретной интеграции, до

отправления процесса правосудия занимает значительный период времени, а иногда и вовсе не достигает последнего.

Исследуя приведённую выше систему, можно рассмотреть её в контексте учения Ф. Энгельса о соотношении высших и низших форм движения.

Базируясь на положениях приведённой выше теории, мы можем утверждать, что социальная группа сама определяет уровень и сред­ства регулирования складывающихся между её членами обществен­ных отношений. Достаточно ли для этого наличия приказа, обычая, нормы (порядко-устанавливающих инструментов); правоохрани­тельных и контрольно-надзорных органов (властно-принудительных институтов); судов (органов отправления правосудия), определяется социальной группой в зависимости от существующих на тот или иной момент внешних и внутренних условий.

Ярким примером усложнения и расширения интеграционной системы посредством учреждения судебных органов являлся соз­данный в начале пятидесятых годов двадцатого века суд в рамках Европейского объединения угля и стали. Данный судебный орган ставил перед собой задачу по обеспечению соблюдения права в про­цессе толкования и применения Парижского договора об учрежде­нии Европейского объединения угля и стали от 18 апреля 1951 года и других норм, принятых для его выполнения. В дальнейшем, после создания в 1957 году Европейского экономического сообщества и Европейского сообщества по атомной энергии, судебные органы трёх указанных выше организаций были объединены в единую структуру. В данном случае проявила себя уникальная особенность права по регулированию различного рода общественных отношений.

Пример Суда Европейских сообществ оказался актуальным и для других интеграционных организаций. Для осуществления анало­гичных функций в 1965 году подобный суд организовала межпра­

вительственная организация Бельгии, Нидерландов и Люксембурга (Бенилюкс). В 1992 году был создан суд Европейской ассоциации свободной торговли, призванный рассматривать и разрешать споры в рамках Европейского экономического пространства. В 1991 году в рамках создания Центральноамериканского экономического сообщества был принят документ об учреждении так называемого Андского суда.

На африканском континенте большинство региональных инте­грационных организаций приняли решение о создании независи­мых экономических судебных органов. К таким судебным органам можно отнести: Трибунал Общего рынка Восточноафриканского сообщества, Суд Общего рынка Восточной и Южной Африки, Суд Сообщества по развитию Южной Африки.

Следует обратить внимание, что значение деятельности по отправ­лению правосудия указанных судебных органов всецело зависит от особенностей деятельности международных организаций инте­грации, которые существенно отличаются от иных международных межправительственных организаций.

Основная особенность международных организаций интеграции заключается не в том, что они обеспечивают межгосударственное сотрудничество по решению определённого ряда задач, а в том, что они в отличие от иных международных межправительственных орга­низаций наделяются правами и полномочиями, обеспечивающими возможность влиять на социально-экономическую политику своих государств-членов. Участники таких организаций неизбежно встают перед выбором: с одной стороны, они могут продолжать интегра­цию, используя принципиально новые юридические механизмы и конструкции, с другой стороны, обезопасив себя от возможного юридического воздействия, ограничиться только обеспечением международного сотрудничества.

Очевидным является тот факт, что данную правовую систему, в рамках которой внимание акцентируется на формировании еди­ной и всесторонней правовой конструкции, можно обозначить как желание стран-членов создать интеграционный правопорядок,

который отличается от традиционных подходов иных междуна­родных организаций.

Появление институтов правосудия в рамках международных интеграционных организаций воплотило в себе концептуальную идею создания не просто экономических, социальных и культурных объединений стран, а именно основанного на праве и морали уни­кального сообщества, призванного решать объективные социальные, экономические, культурные и политические проблемы, возникающие на современном этапе развития общества. Решение таких проблем требует разработки механизма обеспечения принципа верховенства права в интеграционном правопорядке, реализация которого без участия независимого и беспристрастного арбитра невозможна.

Революционные идеи Суда Европейских сообществ нашли своё отражение в современном Суде Европейского союза. Несмотря на явную неготовность стран Европейского союза к полному объеди­нению, наличие таких международных институтов как Европейский парламент, Европейский совет и Суд Европейского союза создали предпосылки для перехода современного общества на качественно новый уровень интеграции.

Относительно Суда Европейского союза следует отметить, что указанный судебный орган осуществляет не только применение принятых в Европейском союзе правовых норм, но и осуществляет их повсеместное толкование. Подобная деятельность ставит данный судебный орган в разряд правотворческих. Указанная особенность возникла в связи с тем, что в соответствии с законодательством Европейского союза Суд от своего имени даёт имеющие обязатель­ную силу разъяснения. В данном случае, толкуя правовые нормы и принятые по конкретному делу судебные решения, данный судеб­ный орган формирует судебный прецедент. Правильным является замечание Т. К. Хартли, в соответствии с которым судебная система Европейского союза, находясь под прямым воздействием континен­тальной правовой семьи, в рамках которой прецедент официально не является источником права, пытается завуалировать тенденции к формированию прецедентного права^[129].

Существенному изменению в новейшее время подверглась также и сфера уголовного правосудия.

Начиная со второй половины ХХ века, в современном обществе сформировался комплекс интернациональных принципов и поло­жений, определяющих порядок сотрудничества стран в рамках противодействия преступности.

Преступления периода Второй мировой войны потребовали от общества принятия экстренных мер по расследованию и разреше­нию наиболее тяжких общественно опасных деяний, совершённых против мира и человечества. Для решения поставленной задачи международным сообществом было принято решение о создании Нюрнбергского и Токийского международных военных трибуналов, представляющих собой первые в мире интернациональные судеб­ные органы, наделённые уголовной юрисдикцией в отношении физических лиц.

Основной задачей международного уголовного правосудия является деятельность по охране и стабилизации международно­го правопорядка, обеспечению безопасности социальной среды посредством привлечения к уголовной ответственности субъектов, совершивших серьёзные нарушения международного гуманитарного права (соге crimes, аігосіїіез).

Особенностью процесса отправления уголовного правосудия на современном этапе является выход его за рамки внутригосударствен­ной правовой системы. Принятая мировым сообществом доктрина верховенства права в системе мирового порядка утверждает, что государственная власть, допускающая систематические нарушения прав человека и гражданина не может называться легитимной

¹Bassiσuni M. C.Іпіегпаїіопаї Crimes: Jus Cgens and ОЬІідаІіоп Егдо Omnes // Law &Сопіетрогагу Problems. 1996. Уої. 59. № 4. P 63-74.

и, следовательно, её суверенитет во внутригосударственной сфере подлежит ограничению, которое может проявляться во вмешатель­стве международного сообщества во внутренние дела страны. Меж­дународное уголовное правосудие выступает ключевым средством восстановления интернационального порядка.

Следует отметить, что деятельность по осуществлению меж­дународного уголовного правосудия имеет под собой прочную теоретическую основу.

Американские учёные А. Альтмен и К. Веллмен в качестве обо­снования права международного уголовного правосудия на при­влечение к ответственности лиц, виновных в совершении меж­дународных преступлений, выработали концепцию эгалитарного космополитизма (едаїіїагіап созтороііїапізт), основанную на идее дистрибутивной справедливости (distributive justice). Основное содержание данной концепции состоит в том, что основа между­народного правопорядка строится на универсальном принципе прав человека, который гарантируется любому индивиду^[130].

В данном случае получается такая ситуация, при которой незави­симость одного социально-политического объединения (государства) ограничивается на основании действующих в мировом сообществе общеобязательных, формально определённых правил поведения. Причём основная цель такого ограничения обосновывается защи­той естественных прав и интересов конкретного индивида или их объединений.

Наличие у органов, осуществляющих международное уголовное правосудие права на свободное толкование действующих между­народно-правовых норм, позволяет судам выносить различные приговоры по, казалось бы, аналогичным уголовным делам. В случае, если суд объективен, эта практика является абсолютно приемлемой, поскольку учитывает индивидуальные особенности каждого конкрет­ного дела. Однако, если на суд оказывается какое-либо воздействие, то его решения рискуют иметь явно политизированный окрас, что

никоим образом не соответствует целям международного уголовного правосудия. Подобная ситуация является новой для деятельности по отправлению правосудия и появляется в одно время с формирова­нием международной юстиции. С одной стороны, международная юстиция может способствовать наиболее объективному установлению международного порядка и справедливости, защите естественных прав и законных интересов человека и гражданина, с другой, может выступать наиболее совершенным инструментом международного контроля и воздействия.

Указанная идея позволяет сделать вывод, что только совместная деятельность внутригосударственной и международной систем уголовного правосудия, строящаяся на международных нормах и принципах верховенства права, является наиболее эффективным способом обеспечения международного правопорядка.

Необходимо отметить, что международное уголовное правосудие основывается на принципе индивидуальной уголовной ответ­ственности, в соответствии с которым юрисдикция подобных судов распространяется исключительно на физических лиц. Страны - субъекты международного права привлекаются к ответственности за совершённые правонарушения в Международном суде ООН, который не является органом международной уголовной юстиции.

На сегодняшний день мы не можем говорить о наличии одной системы международного уголовного правосудия, осуществляющей свою деятельность на основе принципов иерархичности, всеоб­щего подчинения и признания единой высшей судебной инстан­ции. Структура международного уголовного правосудия состоит из нескольких моделей, имеющих ряд особенностей, однако, созданных международным сообществом в рамках работы ООН.

А. Г. Волеводз выделяет следующие модели международного уго­ловного правосудия: универсальная, специальная и смешанная^[131].

1. Универсальная.

Универсальная модель международного уголовного правосудия осуществляется Международным уголовным судом, учреждён­ным Римским статутом в 1998 году. Универсальность указанной модели проявляется в её территориальной юрисдикции, которая распространяется на всех лиц, находящихся на территории любого государства - участника Римского статута (Статут ратифицирован 121 государством).

Подсудность данного суда включает в себя дела, связанные с наи­более серьёзными преступлениями, вызывающими озабоченность всего международного сообщества, в том числе геноцид, апартеид, военные преступления, преступления против человечества и т.д.

Данная модель международного уголовного правосудия не долж­на расцениваться с точки зрения универсального (однообразного) подхода к рассмотрению и разрешению различных видов престу­плений, подпадающих под её юрисдикцию. В данном случае имеет место не подход к рассмотрению и разрешению дела, а наличие противоправного деяния такого уровня, которое создаёт угрозу не только конкретному общественному порядку, но и может оказать воздействие на всё международное сообщество. Безусловно, рассмо­трение и разрешение подобных видов дел возможно осуществить при помощи судебной системы любого государства-участника. Тем не менее, их разрешение международным судебным органом указывает не только на осуждения подобных деяний со стороны международного сообщества, но и способствует единому толкованию применяемых при этом международных правовых норм.

2. Специальная.

Специальная модель международного уголовного правосудия осуществляется специальными международными уголовными трибуналами, созданными Советом Безопасности ООН.

В настоящий момент в мире действует два подобных судебных органа:

Международный трибунал для судебного преследования лиц, ответственных за геноцид и другие серьёзные нарушения меж­

дународного гуманитарного права, совершённые на территории бывшего государства Югославия с 1991 года;

Международный трибунал для судебного преследования лиц, ответственных за геноцид и другие серьёзные нарушения меж­дународного гуманитарного права, совершённые на территории Руанды, и граждан Руанды, ответственных за геноцид и другие подобные нарушения, совершённые на территории соседних госу­дарств в период с 01 января по 31 декабря 1994 года.

Специальная модель международного уголовного правосудия имеет свои отличительные черты:

-территориальная юрисдикция ограничена, распространяется на территорию государств, указанных в их уставах;

-предметная юрисдикция включает в себя серьёзные нарушения международного гуманитарного права, Женевской конвенции 1949 года, законов и обычаев ведения военных действий;

-уникальной особенностью является и ограниченная временная юрисдикция деятельности указанных трибуналов. Временные рамки действия специальных трибуналов определены с учётом длитель­ности периодов существования в данных странах вооружённых внутренних конфликтов.

Специальная модель международного уголовного правосудия возникла в связи с озабоченностью международного сообщества в отношении преступлений, совершённых на территории отдельных государств. Особая жестокость совершённых деяний, грубое нару­шение норм международного гуманитарного права, политическое и правовое ослабление общества привели к ситуации социальной катастрофы. Выход из указанной ситуации был найден в создании специально уполномоченных судебных органов, призванных спо­собствовать привлечению к уголовной ответственности виновных в совершении преступлений лиц.

3. Смешанная.

Смешанная модель международного уголовного правосудия включает в себя судебные органы, сформированные ООН на основе договоров с государствами или создаваемые административными

органами ООН на территории государств, где проходят миротвор­ческие операции. Подобный судебный орган представляет собой площадку, на которой осуществляется взаимодействие внутригосу­дарственной и международной судебных систем. Указанная особен­ность подтверждается тем, что в процессе отправления правосудия в указанных судах используются нормы как международного, так и внутригосударственного права.

Разнообразие моделей международного уголовного правосудия вызвано объективными причинами и выражает особенности пра­воприменения в конфликтных и постконфликтных обществах.

Особенности современного этапа развития правосудия не исчер­пываются феноменом его распространения на уровень междуна­родных правоотношений, создания международных судов и три­буналов, рассматривающих и разрешающих дела, затрагивающие интересы стран международного сообщества. В данном случае мы можем говорить о выходе деятельности по отправлению правосу­дия на более высокий уровень, от уровня конкретного общества с его проблемами и потребностями, до уровня международного сообщества. Тем не менее, как показывает современное развитие судебной системы, сфера деятельности правосудия может не только расширяться, но и сужаться. Поводом для подобной деформации судебной системы служит потребность в применении специальных условий и правил для осуществления деятельности по отправлению правосудия в отношении конкретной социальной группы.

Ярким примером такого сужения на современном этапе является ювенальная юстиция (система судов по делам несовершеннолетних). Первый специализированный суд по делам несовершеннолетних был образован в 1899 году в США (г. Чикаго, штат Иллинойс). Фор­мирование первых судов ювенальной системы США складывалось на основе реципированной римской доктрины рагеш раЫае (госу­дарства-отца). Судья Тахилл обосновывал потребность общества в судах ювенальной юстиции следующим образом: «Здесь мысль о наказании совершенно исключена; факты рассматриваются толь­ко как доказательства, указывающие на то, находится ли мальчик

в состоянии преступности и должно ли государство, заменяющее ребёнку родителей, вступить в отправление своей заботы»¹.

Чёткая позиция сложилось у судей по вопросу применения мер исправления несовершеннолетнего. Судья Харт подчёркивал сле­дующее, «При его (суда) существовании исправительно-воспита­тельные учреждения не являются последним средством. Только после того, как исчерпаны средства исправления, предоставляемые семьёй, церковью, школой, судами для детей, надзором специальных агентов, мы обращаемся к исправлению, стараемся при помощи приюта достигнуть того успеха, которого не могли достигнуть все остальные средства»^[132][133].

Очевидно, что потребность общества в институтах ювенальной юстиции обосновывается необходимостью упрощения процесса отправления правосудия и, как следствие, уменьшением вредного влияния на несовершеннолетних самой процедуры рассмотрения и разрешения дел. С этой целью формальная судебная процедура заменяется беседой судьи с подсудимым, дела с участием несовер­шеннолетних рассматриваются в закрытом судебном заседании. Общество предписывает суду делать всё от себя зависящее, что­бы избежать стигматизации несовершеннолетнего как преступ­ника в глазах общества. Важно сохранить отношение к человеку и к самому себе как к законопослушному, нравственному члену общества. Проявление указанного принципа нашло своё отражение в некоторых особенностях процесса судопроизводства. Особенно примечателен в этом плане Циркуляр Дугласа Экерса, принятый в 1905 году в Великобритании. В соответствии с этим документом, обвинение в отношении несовершеннолетних рассматривалось судом исключительно в утренние часы, подсудимый несовер­шеннолетний должен был содержаться в помещении недалеко от здания суда. Обвинение рассматривалось строго индивидуаль­но, даже если по делу проходило несколько несовершеннолетних.

В зале судебного заседания несовершеннолетний находился не на скамье подсудимых, а в другом отведённом для него месте^[134].

Следует отметить социальную ориентацию всех стадий судебного процесса в рамках ювенальной юстиции. Положительные резуль­таты указанного выше процесса достигаются путём привлечения к рассмотрению дела специалистов различных социальных служб, педагогов, психологов, ювенологов и т.д.

На территории Российской Федерации процесс создания юве­нальной системы правосудия осуществляется неоднозначно. В 2000 году в Государственной Думе прошли парламентские слу­шания по вопросу организации системы ювенальной юстиции в РФ, в 2001 году в юридической печати был опубликован проект федерального конституционного закона «О ювенальных судах в Российской Федерации». Тем не менее, в силу отсутствия общего мнения по вопросу внедрения в отечественную систему судов юве­нальной юстиции, решение об их создании до настоящего момента так и не принято.

Одним из основных законов развития всего живого на земле явля­ется закон ограниченного количества энергии, которым обладает любое живое существо. Основные принципы указанного закона можно применить и к развитию социальных систем. Действительно, ресурсы социума не являются безграничными. Решая встающие перед ним задачи, общество должно осуществлять их грамотное распределение и экономию.

Деятельность по отправлению правосудия - одна из наиболее затратных для любого общества. В рамках данного вида деятельно­сти, необходимо не только организовать всестороннее, объективное и оперативное рассмотрение и разрешение различного рода дел в нескольких инстанциях, но и наладить документооборот, выделить и содержать помещения для осуществления данной деятельности, обеспечить поддержание общественного порядка и многое дру­

гое. Статистические данные показывают, что, например, в России количество гражданских дел, поступающих на рассмотрение в суды общей юрисдикции, постоянно растёт. Как отмечает А. К. Большова, «...в 2008 г. в суды поступило на рассмотрение по первой инстанции на 17,8% больше дел, чем в 2007 г., в 2009 г. -на 25,0%, чем в 2008 г., в 2010 г. -на 4,8% больше, чем в 2009 г. Соответственно, увеличива­ется нагрузка по рассмотрению дел на каждого судью. В районных судах нагрузка судей составляет 18,1 дела ежемесячно, не счи­тая уголовных дел и дел об административных правонарушениях, нагрузка мировых судей - 136,1 дела в месяц, не считая уголовных дел и дел об административных правонарушениях. И хотя офици­ально утвержденных цифр по допустимым нормативам нагрузки судей не существует, ясно, что количество дел, рассматриваемых судьями, особенно в мировой юстиции, не позволяет осуществлять правосудие качественно, т.е. тщательно изучать материалы дел, спо­койно и скрупулезно проводить судебное заседание, изготавливать обоснованные, мотивированные судебные решения»^[135].

Решить указанную проблему возможно при помощи примири­тельных процедур несудебного разрешения споров с участником посредника - медиации. Использование указанных процедур осу­ществляется с целью снижения нагрузки на судебную систему, и на повышение качества правосудия.

В Российской Федерации 27 июля 2010 года был принят Федераль­ный Закон № 193-ФЗ «Об альтернативной процедуре урегулирования споров с участием посредника (медиации)». Указанный нормативно правовой акт распространял своё действие на споры, вытекающие из гражданских, трудовых и семейных правоотношений. Основная задача закона заключалась в гармонизации социальных отношений путём формирования правовых условий для достижения консенсуса с участием в качестве посредника независимого лица - медиатора.

Статьёй 3 Федерального закона установлены основные принципы осуществления медиации. Так, процедура медиации проводится при взаимном волеизъявлении сторон на основе принципов доброволь­ности, конфиденциальности, сотрудничества и равноправия сторон, беспристрастности и независимости медиатора. Данная процедура может проводиться в срок, удобный для сторон, заинтересованных в скорейшем разрешении конфликта, а экономия времени на рас­смотрение и разрешение дела экономит и материальные затраты.

Следует отметить, что, если даже стороны не сумеют достигнуть соглашения по всем существующим между ними противоречиям, на рассмотрение суда передаются только спорные вопросы, что в большой мере снижает нагрузку на судей. Результаты примене­ния процедуры медиации в Италии показали, что она способствует обеспечению экономного и скорейшего внесудебного рассмотрения споров при помощи процедур, адаптированных к интересам сторон.

Аналогией медиации в сфере уголовного судопроизводства высту­пают так называемые восстановительные процедуры в правосудии. Поскольку в процессе совершения правонарушения причиняется ущерб, то важнейшей задачей уголовного судопроизводства явля­ется не только установление фактических обстоятельств по делу и привлечение к ответственности виновных лиц, но и установление факта возможного восстановления (компенсации) причинённо­го вреда. Ситуация, при которой правонарушитель сознательно и добровольно пытается возместить причинённый его действиями ущерб способствует ресоциализации правонарушителя и отвечает интересам общества в целом.

Важнейшим инструментом осуществления восстановительных мер является процесс ведения переговоров. В процессе перегово­ров достигается такой психологический эффект, кода преступник и потерпевший начинают анализировать свои переживания по поводу произошедшего, пытаются выявить причины, способствовавшие совершению противоправного деяния. В итоге дискурса участни­ки осознают существующую между ними проблему, наступившие последствия и необходимость принятия восстановительных мер.

Очевидно, что неформальная обстановка такого рода переговоров, присутствие при обсуждении проблемы авторитетного для всех участников лица, наличие поддержки со стороны близких людей способствует не только психологической разгрузке участвующих в дискурсе сторон, но и обеспечивает скорейшее достижение задач коллективного обсуждения. В рамках такой модели правосудия обще­ство самостоятельно осуществляет рассмотрение и разрешение дел без применения формально-юридического подхода и привлечения отдельных государственно-властных органов.

Следует отметить, что общество предпринимает все от себя зависящие меры, чтобы социализировать правонарушителя, защи­тить его от повторения своих ошибок. Исправление поведения преступника осуществляется путём изменения круга его обще­ния, содействие ему в овладении противоположными навыками поведения, оказания психологической и моральной поддержки.

Прослеживая генезис правосудия от древности до настоящего времени, мы можем указать на факт спиралевидного развития рассматриваемого социально-правового явления. Диалектический подход, применяемый в процессе отправления правосудия на ранних этапах его развития (древняя Греция, древний Рим) характеризо­вался тесным переплетением правовых, моральных, религиозных норм, правовых обычаев и многообразных элементов общественной жизни так или иначе связанных с рассмотрением и разрешением конкретного судебного дела. Общественность формировала перед судом социальный облик подсудимого, в который входила оценка его индивидуальных, морально-нравственных качеств, жизнен­ных ориентиров, стремлений и интересов. Процесс отправления правосудия, в тот период времени, был направлен не только на вынесение решения по делу, но и на установление роли и места индивида в современном для него обществе. Криминализация деяний не была характерна для указанного периода, поскольку потеря лица отдельного индивида неизбежно приводила к небла­гоприятным последствиям для его социальной группы, а иногда и всего общества.

Средние века изменили сложившееся положение вещей, опреде­лив в качестве детерминантного метафизический подход. Отныне право определялось исключительно на основании права, норма воспринимала свою юридическую силу от другой нормы, сфера права полностью замкнулась в себе. Правосудие данного периода отражает ярко выраженный сакрально-правовой характер. Пред­ставление о суде тесно связывается с идеей о вселенском «мире», посланном создателем. Преступник, посягнувший на чужие права, является в то же время нарушителем мира и ставит себя как бы вне его, что исключает неприкосновенность его личности. Задача суда - раскрывать установленные Богом правовые нормы и осуществлять их толкование в соответствии с существующей правовой доктри­ной. Божественная воля, а не благо общества является основной доктриной того периода.

Новое время обозначило свои особенности отправления правосу­дия. Сосредоточивший в своих руках судебную власть государствен­но-властный аппарат осуществлял повсеместную криминализацию деяний, усложнял процесс отправления правосудия, способствовал ужесточению применяемых в рамках судебного процесса санкций. Суд постепенно превращается в инструмент достижения целей властных кругов. Гармоничное использование правовых и вне- правовых инструментов и средств рассмотрения и разрешения дела заменяет приоритетное подчинение букве закона, принцип общественного блага сменяется принципом государственной целе­сообразности или, что хуже, произволом отдельного индивида. Тем не менее, ситуация начинает постепенно изменяться. Новое время в историческом плане характеризуется как эпоха великих революций. Социальное напряжение, произвол представителей государственной власти послужили причиной коренного изменения представлений о содержании процесса отправления правосудия. Революционными стали положения о том, что граждане получали права: быть суди­мыми в том суде, который должен по закону рассматривать их дело (аналог определения подсудности дела), требовать публичности рассмотрения дела (зарождения принципа гласности судебного

разбирательства), осуществлять отвод присяжных, защищаться при помощи адвоката, обжаловать решения судов в кассационном порядке и т.д. Однако главным достижением революции в сфере правосудия стала идея о необходимости применения наказания и обращения к суду только при наличии строгой и бесспорной необходимости. В отношении индивида, совершившего противо­правное деяние, целью правосудия является не только восстанов­ление (реституция) первоначального положения: возврат вещи из незаконного владения, возмещение утраты имущества или вреда здоровью, компенсация морального вреда, но и исправление его поведения.

Новейшее время вновь диалектически ориентировало процесс судопроизводства. Прежде всего, укрепляется связь правовых и неправовых критериев в процессе рассмотрения и разрешения дела. Личность, её переживания, мотивы её поступков становятся важным предметом судебного исследования. Потребность в защите несовершеннолетних, как наименее защищённых членов общества, вызывает необходимость создания целой системы ювенальной юстиции, стремящейся не наказать несовершеннолетнего право­нарушителя, а защитить его право быть благопорядочным чле­ном общества. Следует отметить, что для наиболее объективного и оперативного рассмотрения и разрешения дела на современном этапе осуществляется не только повсеместное совершенствование нормативной базы и судебной практики, но и активная работа с квалифицированными специалистами, осуществляющими свою деятельность во всех сферах жизни общества.

При исследовании социально-правовых и морально-нравствен­ных особенностей правосудия необходимо установить и социальное значение разрешаемых судом дел. Наиболее наглядно это можно проследить на примере уголовного судопроизводства. Если для гражданина древнего Рима или древнегреческого полиса обвинение создавало угрозу для его престижа (аuctоritаs), ярко выраженное индивидуализированное отношение к судебному решению, то в средние века разрешение конкретного дела имело значение для

всей общины. Новое время заменило правосудие общины на пра­восудие государственных лиц (чиновников), тем самым сместив значение разрешения дела с уровня конкретной общины на уровень всего государства. Глобализация общества и, как следствие, появ­ление органов международной юстиции сменило существовавшие ориентиры. Некоторые дела теперь могут иметь государственное значение, но в их разрешении может быть заинтересованно и всё мировое сообщество.

Важную роль в исследовании проблем правосудия играет вопрос о значении наказания. Правосудие античного периода свидетельству­ет о том, что нет преступления без его осуждения со стороны обще­ства. Таким образом, в каждом конкретном случае в зависимости от тех или иных мотивов и обстоятельств одно и то же деяние может характеризоваться обществом как противоправное или правомерное. Данный подход нашёл своё выражение в высказывании Цицерона: «Баїш рориїї supremа іех est» (Общественное благо - высший закон). Средневековое правосудие связывало наказание с божественной карой, которая насылается Богом на лицо, нарушившее закон. Именно поэтому в указанный период большое распространение получили ордалии (испытания), в процессе которых Бог должен был покарать виновного или оставить его невредимым в случае ложного обвинения. Правосудие Нового времени, базирующееся на принципах криминализации и формализма, признавало право государственного аппарата карать виновных в случае нарушения существующей правовой нормы. Причём не имело значения, соот­ветствует ли данная норма интересам общества или нормам морали и нравственности. Современное правосудие строится на принципе не только детального соблюдения действующего законодательства, но и общественного значения принимаемых правовых и моральных норм, а также судебных решений. Создание дифференциальной правовой базы и системы правосудия позволяет рассматривать и разрешать дела с учётом потребностей общества, защиты соци­ально уязвимых слоёв и укрепления законности.