§ 1. Налог, как признак государства

Государственная организация общества, как и любое другое явление объективной действительности, без сомнения, обладает совокупностью уникальных признаков, отображающих в себе необходимые, существенные и неотъемлемые свойства самого явления, т.

Однако как справедливо отмечает С.Ю. Павлов, «с момента появления первых государств, Нового времени, большей части XX века, а в ряде правовых школ и по сей день, превалирует подход к определению состава признаков государства исходя из его сущности, лежащей, по большей части, в политической плоскости».^[10]

Вместе с тем, в рамках настоящего диссертационного исследования представляется необходимым исследовать искомую проблему, исходя из юридического понимания государства и его признаках, т.к. только такой подход, на наш взгляд, позволит нивелировать различия в политических концептах понимания государства и его признаков, и будет служить основной для решения поставленных задач.

Следует также отметить, что именно из юридического подхода к пониманию признаков государства исходит и современная, отечественная юридическая наука.

Так, Н.И. Матузов, А.В. Малько полагают, что «признаком государства выступает то, что отличает государство как от догосударственных, так и негосударственных организаций»^[11].

Л.А. Морозова указывает, что, «несмотря на разнообразие государств, как ныне существующих, так и имевших место в различные исторические эпохи, всем им на разном уровне их развития, присущей самобытности и т. д. свойственны общие черты, признаки, свойства. Они позволяют идентифицировать государство, выделить его из других организаций общества»^[12].

А. С. Пи гол кин отмечает, что «реалистический взгляд на государство как особый аппарат управления делами общества выделяет особые, исторически присущие этой форме социальной организации свойства. Эти общие черты, присущие государствам всех времен и народов, не только отличают государство от догосударственных форм организации жизни общества, основанных на узах родства, общности собственности и иных интересов, но и показывают различие между государством и иными институтами общества. Они называются признаками государства»^[13].

Таким образом, указанные авторы под признаком государства понимают те особенности государственной организации общества, по средствам которых возможно провести отличие государства от догосударственных форм социальной организации.

Общепризнанным в настоящее время является утверждение, что «любая государственная организация общества не может обойтись без налога»^[14].

И действительно, сложно себе представить существование какого-либо государства, не имеющего в своем суверенном распоряжении значительных материальных ресурсов, предназначенных для целей публичного

распределения. Источником же таких ресурсов как раз и является налог. Так, Н.И. Матузов и А.В. Малько полагают, что «налоги необходимы для проведения определенной политики и содержания государственного аппарата, людей, не производящих материальных ценностей и занятых только управленческой деятельностью»^[15].

А.С. Пиголкин, уделяя внимание этой проблеме, говорит, что «налоги есть средства, которые государство собирает в виде обязательных сборов с граждан на содержание публичной власти. Такие сборы средств на нужды управления не были известны родовому строю, где не существовало особого аппарата управления и подавления, где каждый участвовал и в управлении, и в производстве материальных благ. В современных государствах кроме содержания государственного аппарата, армии налоги нужны и для финансирования общесоциальных программ»^[16].

Представляется, что вышеизложенные мнения современных ученых относительно места и значения налога в государственно-организованном обществе характеризуют его лишь как некий обеспечительный элемент, сущностью которого является создание экономической базы для деятельности государства, что, на наш взгляд, не в полной мере охватывает существо рассматриваемой проблемы.

Налог как признак государства - есть одно из наиболее ярких проявлений такого его свойства, как суверенитет, выражающегося в концентрации и легитимации всех властных полномочий по принудительному изъятию части собственности налогоплательщиков и обращению их в свою пользу.

Налог является, с одной стороны, объектом правоотношения, т. е. частью собственности (либо имущества, находящегося на ином вещном праве), отчуждаемой в пользу государства и являющейся для последнего экономической основой существования, а с другой, обязанностью

налогоплательщика по произведению такого отчуждения, напрямую связанного с проблемой взаимоотношения «человека и государства», их взаимных прав и обязанностей, принципов и пределов взаимодействия и вмешательства в интересы друг друга.

Изъятие части собственности в пользу государства есть, на наш взгляд, одно из первых, если вообще не первое, ограничение государством свободы человека, ибо, как отмечал Гегель: «...Первый вид свободы есть тот, который мы узнаем как собственность»^[17].

Развивая данное утверждение, В.М. Чибинев указывает, что «с момента появления первых письменных свидетельств о налогах и до настоящего времени это общественное явление характеризуется как область открытых разногласий между представителями власти - сборщиками налогов и лицами, обязанными их платить. В известной степени современные представления о налогах сложились под влиянием исторического опыта их использования для принудительного подчинения «простого люда» интересам суверена (вождя, короля, царя), и позже - государственно-властным интересам».^[18]

Интересным в этой связи представляется точка зрения С.Г. Пепеляева, который полагает, что «юрист, исследующий общие проблемы налогообложения или конкретные вопросы налоговой техники, должен учитывать, что основные задачи налогового права - защита права собственности от безграничных (в принципе) притязаний государства, поддержание баланса интересов налогоплательщика и общества (государства).»^[19]

Иными словами, указанные авторы признают, что налог как признак государства есть выражение его публичных и властных притязаний по отношению к собственности, т.

«В настоящее время не требует дополнительного подтверждения тот факт, - считает И.И Кучеров, - что налоговые отношения относятся к публичной сфере правового регулирования, строятся на основе жесткого императива и имеют характер власти и подчинения. Эти отношения изначально исключали какое-либо равенство сторон и диспозитивность, а возложение налоговых обязанностей основывалось на одностороннем (со стороны государства) обвязывании граждан и понуждении их к уплате налога.» ^[20]

Крайне интересным представляется то факт, что аналогичную, а в определенной части и более жесткую, позицию высказал в свое время Конституционный Суд РФ, который в своем Постановлении от 17.12.1996 г. № 20-П «По делу о проверке конституционности пунктов 2 и 3 части первой статьи 11 Закона Российской Федерации от 24 июня 1993 года «О федеральных органах налоговой полиции»^[21] указал, что налог - необходимое условие существования государства, поэтому обязанность платить налоги распространяется на всех налогоплательщиков в качестве безусловного требования государства. Налоговые правоотношения основаны на властном подчинении одной стороны другой. Они предполагают субординацию сторон, одной из которых (налоговому органу, действующему от имени государства) принадлежит властное полномочие, а другой (налогоплательщику) - обязанность повиновения.

Кроме того, необходимо отметить, что, выражаясь языком Конституционного Суда РФ, «обязанность повиновения» всегда находилась под непрестанным контролем со стороны государства, ее исполнение

обеспечивалось многими инструментами государственного принуждения, а лицо, отказавшись повиноваться, подвергалось каре.

Сказанное, на наш взгляд, очевидным образом свидетельствует о том, насколько глубоко содержательное начало налога именно как признака государства, т. к. позволяет сделать весьма определенный вывод не столько о самом налоге, сколько об отражающемся в нем объекте - государстве и его сущности.

Представляется, на наш взгляд, очевидным, что идейная парадигма указанного выше подхода к определению сущности государства с трудом соотносится с обязанностью «повиновения», которая, как следует из решения Конституционного Суда РФ, и есть смысловое ядро налоговых отношений, возникающих между государством и налогоплательщиком.

Значение налога как признака государственной организации общества, как нам представляется, именно в контексте категории «повиновение» наиболее полно раскрывает свою содержательную сторону, ибо повиновение есть непроявление своей воли вопреки воле того, кому нужно повиноваться, т. е. государству. Иными словами, налог - это обременение всякого члена общества, имеющего государственную форму организации, что и знаменует собой соответствующий ее признак.

Однако не следует забывать, что налоговое обременение, как и прочие государственно-властное принуждения, должно иметь и, безусловно, имеет

свой предел, т. к. отсутствие последнего означало бы состояние произвола, которое по своей природе является антиподом состояния государственной организации общества.

В этой связи интересной представляется позиция, изложенная в Постановлении Конституционного Суда РФ от 04.04.1996 г. № 9-П из которой следует, что «налогообложение, парализующее реализацию гражданами их конституционных прав, должно быть признано несоразмерным. Поэтому при чрезмерности налогов и сборов проблема их дифференциации в связи с обеспечением принципов равенства и справедливости приобретает особое значение».^[24]

Очевидно, что предел фискальных притязаний государства по отношению к налогообязанным лицам, имеет под собой, как правило, объективно-обусловленные основания, лежащие в плоскости экономической, политической, культурной сферах жизнедеятельности общества.

Так, Е.М. Ашмарина отмечает, что «характер и объем фискальной деятельности государства и правила, которые регламентируют этот процесс, меняются во времени и пространстве в зависимости от конкретных задач и целей в отдельно взятой стране на каком-либо определенном временном отрезке».^[25]

Тем не менее, наличие подобного рода «предела фискального интереса» государства вовсе не означает, что налоговое обременение установлено ради «общечеловеческих ценностей», скорее, оно состоит в неком компромиссе, смысл которого, по справедливому замечанию П. Киркхофа, в том, «чтобы предоставить государству долю от доходов частных лиц в виде налогов, отказавшись от огосударствлевания самой хозяйственной базы».^[26]

Считаем, что в свете поставленной проблемы крайне интересно рассмотреть также через аналогичную налоговую призму, получившую в последнее время большую популярность теорию «сервисного государства» и как производную от нее парадигму «государственных услуг»^[27]. Акцент именно на этой области научных знаний, на наш взгляд, связан с явным ее противоречием с выявленными нами ранее закономерностями в сфере фискальных притязаний государства, выраженных в налоге как его атрибуте. Так, А.В. Нестеров утверждает, «что в правовом государстве, гражданском обществе исполнительная власть всех уровней и видов обязана оказывать так называемые государственные услуги»^[28].

Вместе с тем, несмотря на повсеместное употребление категории «государственные услуги», серьезного научного анализа данная юридическая конструкция так и не получила. Как правило, она наделяется смыслом исходя из хрестоматийного цивилистического понимания «услуг», как объекта права, с тем лишь отличием, что услугодателем выступает публичная власть, а характер самой услуги носит публично-правовое значение.

А.В. Нестеров, анализируя положения проекта Закона «О стандартах государственных услуг», полагает, что «под государственными услугами следует считать деятельность по исполнению запроса или требования граждан или организаций о признании, установлении, изменении или прекращении их прав, а также получении материальных и финансовых средств для их реализации в случае и в порядке, предусмотренных законодательством, установлении юридических фактов или предоставлении информации по вопросам, входящим в компетенцию исполнительного органа государственной власти и включенным в реестр государственных услуг». Таким образом, делает вывод А.В. Нестеров, что «государственные услуги,

впрочем как и другие, могут носить характер юридически значимых действий, материально-вещественных и информационных действий».^[29]

Не ставя перед собой цель критического анализа данной дефиниции, как явно выходящей за пределы предмета настоящего исследования, следует лишь отметить, что отнесение, например установление, юридического факта к числу такого рода «услуг» вызывает крайнее удивление и сомнение.

Однако нас интересует больше другой вопрос. Рассматривая в подобном ключе деятельность государственного аппарата, неизбежно наталкиваемся на целый массив проблем, связанных с тем, что частноправовая категория услуг не может существовать вне частноправовых же принципов, таких как, например, автономия воли, равноправие сторон и, наконец, возмездность.

С точки зрения сторонников данной теории, налог, а также иные виды фискальных платежей, такие как пошлина и сбор, и есть та плата, которую услугополучатель платит за оказанную государством «услугу». Другими словами, фискальный интерес государства есть не что иное, как имущественное притязания стороны некоего «договора» к другой стороне этого «договора» за некие совершенные действия. В рамках подобного понимания существа отношений, складывающихся между государством и налогоплательщиком, атрибутивное значение налога нивелируется до признака возмездности того или иного обязательственного правоотношения.

В действительности это не так. Даже если не принимать во внимание современную законодательную материю, однозначно определяющую налог как индивидуально-безвозмездный платеж, исторический опыт развития данного института, а также вышеприведенную позицию Конституционного суда РФ и перейти на более высокий уровень научной абстракции, то также становится очевидным, что налог не в коей мере не может рассматриваться как некое встречное представление за оказание так называемых «государственных услуг».

Данное утверждение, на наш взгляд, вытекает не столько из существа налога, сколько из понимания природы самой государственной организации общества, что еще раз подтверждает неразрывную связь этих явлений.

Государство - это не «сервисный центр» и не универсальный услугодатель, призванный удовлетворять частный интерес, государство - это, прежде всего, публичный институт, некая совокупность публичных интересов. Наиболее ярко данный тезис проявляется при проведении сравнения «геометрии» отношений, складывающихся между услугодателем и услу го получателем в частноправовой сфере, а также между государством и тем лицом, которое получает от него так называемые «государственные услуги», оплачивая их, как утверждают сторонники данной теории,

налогами.

Содержательной стороной любой услуги, как известно, является «тот полезный эффект, которой получает услугополучатель в процессе оказания ему соответствующей услуги»^[30].

Структура межсубъектных отношений выглядит следующим образом: услугодатель оказывает услогополучателю определенную услугу, от которой последний получает полезный эффект, услугополучатель осуществляет встречное представление, как правило, в виде денежной платы, за полученное благо в виде полезного эффекта от оказанной услуги. Налицо классическая модель возмездного, двухсторонне обязывающего гражданско- правового договора.

Сторонники же парадигмы «сервисного государства» и «государственных услуг» пытаются транспорировать указную модель на отношения, складывающиеся между публичной властью и гражданином. Однако данное утверждение, на наш взгляд, представляется не состоятельным, в том числе и с точки зрения «геометрии» отношений, ибо получателем полезного эффект, т. е. самой «услуги», выступает не лицо,

обратившиеся в тот или иной государственный орган, а общество в целом, и, соответственно, та фискальная плата в виде налога, пошлины или сбора, которую заявитель уплачивает, не является платой за полученный полезный эффект, т. к. в отношении него совершается юридически значимое действие, а не оказывается услуга.

Сказанное представляется целесообразным проиллюстрировать на примере такого вида государственной деятельности, как лицензирование, основное назначение которого состоит в особом государственном контроле за осуществлением таких видов предпринимательства, которые в силу присущих им особенностей сопряжены с реализацией публичных интересов^[31].

Выдавая лицензию на осуществление той или иной деятельности, государство действует не в интересах конкретного соискателя лицензии, не оказывает ему услугу, от которой последней намеревается получить полезный эффект, а действует в публичных интересах, т. к., разрешая или не разрешая занятие лицензированным видом деятельности, государство своей властью удостоверяет благонадежность и способность соискателя лицензии отвечать всем лицензионным требованиям и условиям и тем самым ограждает общество от негативных последствий. В этой связи те средства, которые соискатель лицензии уплатил в качестве налога, не могут рассматриваться как проявление возмездности в отношениях государство -

налогоплательщик.

Более того, по той же самой причине не могут рассматриваться как плата за «государственную услугу» и другие виды фискальных платежей, такие, например, как сборы.

Действительно, в отличие от налога, сбор имеет целевой характер и определяется, согласно Налоговому кодексу РФ, как обязательный взнос, уплата которого является одним из условий совершения в отношении

плательщиков сборов юридически значимых действий, включая предоставление определенных прав или выдачу разрешений. Однако он также не может рассматриваться как некое имущественное притязание государства к плательщику за оказанную услугу, т. к. получателем полезного эффекта от совершения таких юридических значимых действий является не лицо, их уплатившее, а общество в целом.

Кроме того, рассматривая теорию, согласно которой налог или иной фискальный платеж представляет собой элемент договорных отношений, необходимо отметить, что такие отношения всегда основываются на возможности каждой из сторон влиять на содержание и объект самих отношений. Уплата же налога или сбора не связана со свободой плательщика выбирать вариант своего поведения, и в этом плане абсолютно прав С.Г. Пепеляев, считая, что «выбор предопределен экономическими, социальными, правовыми условиями деятельности лица, а пошлина является фискальным барьером доступности основных прав»^[32].

Вышеизложенные рассуждения относительно определения налога в рамках различного рода понимания сущности государства имели своей целью обосновать тот факт, что налог выступает в качестве признака государственной организации общества, отражает в себе его сущностные характеристики и тем самым позволяет сделать вывод о содержательной стороне государства, с одной стороны, а с другой, критически воспринять отдельные государственно-правовые модели и парадигмы.

Говоря о признаках государства необходимо отметить, что поскольку признак любого объекта, в том числе и государства, отображая в себе определенную содержательную характеристику отображаемого объекта, которая, как известно, не является статичной, а наоборот, постоянно находится в динамике, подвержен известным видоизменениям и трансформациям.

В полной мере это утверждение справедливо и для налога. Трансформация элементов налогообложения, присущая рассматриваемому явлению на протяжении всего периода его существования, неизбежным образом кореллируется с процессом изменения содержательных начал государства. Определение того или иного юридического факта в качестве объекта налогообложения, установление размеров и видов налоговых ставок и, наконец, возложение налоговых обязанностей являются формами рефлексии сущности государственной организации общества того или иного исторического, формационного либо цивилизационного типа.

Более того, в налоге как признаке государства находят свое воплощение идеологические начала деятельности публичной власти. Так, например, общеизвестно, что «для демократических государств античной эпохи налоги носили на себе печать рабства, а свободный гражданин отличался тем, что не платил прямых налогов, ибо это является унизительным для полноправного гражданина»^[33].

В этой связи Д.М. Щекин, рассматривая современную налоговую политику России, отмечает, что «налоги являются атрибутом государства и поэтому налоговая система и налоговое право отражают те процессы, которые происходят в современной России. Формирование вертикали власти, усиление государственного сектора в экономике, возврат государством контроля над энергетическими активами и другие процессы, происходящие у нас в стране, которые принято в широком смысле именовать консолидацией власти, влияют на налоговое право и налоговую систему Российской Федерации. Налоговое право является в настоящее время одним из центральных инструментов проведения политики консолидации власти»^[34].

Подводя итог рассмотренной в рамках данного параграфа диссертационного исследования проблематики, представляется возможным

сделать следующие выводы, касающиеся основных результатов проведенной работы:

- налог является источником материальных ресурсов, предназначенных для целей публичного распределения и находящихся в суверенном распоряжении любого государства, без существования которых последнее функционировать не может;

- налог, как признак государства, есть одно из наиболее ярких проявлений такого его свойства, как суверенитет, выражающегося в концентрации и легитимации всех властных полномочий по принудительному изъятию части собственности налогоплательщиков и обращению их в свою пользу;

- налог, как признак государства, знаменуя собой существование, с одной стороны, легитимного притязания фиска к собственности налогообязанных лиц, а с другой, обязанность налогоплательщика произвести отчуждение части своего имущества в его пользу, напрямую связан с проблемой взаимоотношения «личности и государства», их взаимных прав и обязанностей, принципов и пределов взаимодействия и вмешательства в интересы друг друга, т. к. изъятие части собственности в пользу государства есть одно из первых, если вообще не первое, ограничение государством свободы человека.