Глава VI

Ассамблея принимает единодушное решение о необходимости реэмиссии бумажных денег. Письмо лорда Холдернисса и другие документы. Губернатор возобновляет старый спор по поводу инструкции, запрещающей выпуск бумажных денег, и требует ассигнований на вооружение провинции.

Состав ассамблеи, избранной в октябре 1753 года на срок до октября 1754 года, оставался почти прежним. Члены ассамблеи собрались в прежнем настроении и продолжали руководствоваться в своей деятельности теми же принципами, что и раньше.

Как мы уже видели, главной задачей провинции было обеспечение достаточного количества денег. Из сказанного выше [204] становится ясным, что согласия владельца в этом вопросе можно было добиться лишь на таких условиях, которые обошлись бы дороже серебра и золота. На ссудную кассу, находившуюся в ведении ассамблеи, все еще смотрели как на противовес земельному департаменту, который находился в руках владельцев, и хотя они ни разу не конкурировали друг с другом, провинция никогда не могла извлечь какой-либо выгоды, без того, чтобы владельцы не получили от этого своей доли.

Нижеследующие события лучше всего покажут, какую роль для обеих сторон сыграла перспектива войны, какие были сделаны из этого выводы, на ком должна лежать ответственность за помехи исполнению государственной службы.

Собравшись на заседание в феврале 1754 года, ассамблея рассмотрела состояние торговли провинции и еще раз утвердилась в своем мнении, что благодаря увеличению валюты торговля провинции (как импорт из Англии, так и экспорт собственных товаров) поразительно возросла. В связи с этим был снова рассмотрен финансовый вопрос и единодушно приняты следующие решения:

«Необходима реэмиссия бумажных денег в данной провинции на более длительный срок.

Необходим выпуск бумажных денег в дополнение к тем, которые имеют в настоящее время хождение на основании закона, изданного данной провинцией.

Необходим выпуск определенной суммы бумажных денег для замены потрепанных и порванных ассигнаций, имеющих в настоящее время хождение на основании закона в данной провинции».

В соответствии с этими решениями ассамблея внесла затем законопроект о выпуске 40 тысяч фунтов в кредит и о реэмиссии и продлении срока действия бумажных денег, находящихся в обращении; губернатор же направил ассамблее письменно послание с приложением письма, адресованного ему графом Холдерниссом, письма от министерства торговли, а также письма от командующего французскими войсками на реке Огайо мистеру Динвидди, вице-губернатору Виргинии.

Письмо графа Холдернисса было датировано 28 августа 1753 года и, как можно было предположить, почти ничем не отличалось от других писем, посланных в то же самое время губернаторам других провинций.

Содержание его было следующее: «В связи с тем, что его величеством было получено сообщение о выступлении значительного числа индейцев, поддерживаемых регулярными войсками некоторых европейских стран, с целью нападения на части владений его величества в Америке, его светлость получила распоряжение короля поставить его (губернатора) об [205] этом в известность, а также дать указание разведать всеми имеющимися в его распоряжении средствами, насколько обоснованы эти данные; приказать ему быть начеку, чтобы в случае необходимости он мог оказать сопротивление всяким попыткам нападения на любую часть владений его величества, находящуюся под его управлением; дать ему указание от имени короля, что в случае если подданные какого бы то ни было чужеземного властителя или государства предпримут вторжение в пределы владений его величества или сооружение фортов на землях его величества, или же предпримут какие-либо другие враждебные действия, он должен немедленно заявить о несправедливости подобных действий и потребовать от совершивших их, чтобы они воздерживались впредь от подобных незаконных деяний; если же, несмотря на такое требование, они станут продолжать свои действия, он должен собрать вооруженные силы провинции и приложить старание, чтобы одержать победу, ответить силой на применение силы.

Письмо министерства торговли было датировано 18 сентября; в нем говорилось, «что министерство считает своим долгом сообщить, что его величество соблаговолил приказать выпустить бумажные деньги для дара Шести индейским племенам и направить своего губернатора провинции Нью-Йорк для переговоров с ними, для вручения им дара, для заключения мира и для возобновления ряда договоров. Поскольку прежде представители всех колоний его величества, интересы и безопасность которых были связаны с взаимоотношениями с индейскими племенами или зависели от них, имели обыкновение принимать участие в таких переговорах; а также, учитывая нынешние настроения указанных выше индейских племен и попытку извне вырвать их из-под английского влияния, министерство торговли считает, что в настоящее время особенно необходимо провести переговоры с индейцами соучастием [206] представителей всех провинций. Министерство желает, чтобы он, губернатор, изложил этот вопрос перед советом и генеральной ассамблеей провинции, находящейся под его управлением, и порекомендовал ей выделить средства для назначения уполномоченных, которые совместно с уполномоченными других провинций возобновили бы соглашения с индейцами, и пр. Эти уполномоченные должны обладать твердым характером, быть способными и честными людьми и хорошо знать индейские дела.

Письмо командующего французскими войсками было ответом на представление губернатора Динвидди по поводу вторжения французов в район реки Огайо (дело в том, что регулярные европейские войска, упоминаемые в письме лорда Холдернисса, были французскими войсками, хотя и принимались меры предосторожности, чтобы не называть их) и в очень вежливых выражениях отвергало предъявленное губернатором Динвидди обвинение.

В письменном послании губернатора, сопровождавшем эти документы, говорилось о каждом из них, о последнем даже более того, что в нем самом написано, каково бы ни было фактическое положение вещей. Французский командующий пишет: «что доказывать право его повелителя французского короля на земли, расположенные вдоль реки Огайо, — дело его генерала в Канаде, а не его; что он перешлет ему полученное письмо; что его ответ будет для него законом; что же касается предъявленного ему требования отвести войска, то он не считает себя обязанным подчиниться ему; что он находится здесь по приказу своего генерала, и этот приказ он намерен выполнить; что ему неизвестно о каком-либо происшествии за время кампании, которое можно было бы рассматривать как военные действия; что если губернатор выскажет более конкретные жалобы, он даст более конкретный ответ, и т.д.».

Губернатор дал следующие пояснения к этому письму: «На этой неделе курьер доставил мне сообщение губернатора Динвидди о письме этого господина (полковника Джорджа Вашингтона) вместе с ответом коменданта форта, который признает, что военные действия уже начались и что он имеет приказ французского короля строить форты, завладеть всей страной, выступить против тех, кто окажет сопротивление, будь то индейцы или англичане, и что он выполнит этот приказ, как только наступит более благоприятное время года».

Можно с уверенностью сказать, что в Англии не придерживались такого тона; не менее удивительно также, что в следующем абзаце этот господин так свободно называет французов, в то время как министр с такой осторожностью избегал упоминать это имя.

[207] «Господа, — продолжает он, — столь близкое расположение французских фортов и французских войск ни на минуту не даст нам покоя; отныне жители провинции испытают все те несчастья и ужасные бедствия, которые прежде испытывали соседние с нами колонии: все те оскорбления, убийства, насилия и жестокости, которым подвергалось население этих колоний, теперь нам придется испытать самим, если немедленно не будет собрано достаточно войск, чтобы отбросить захватчиков. Поэтому следует надеяться, что, как верноподданные его величества и исходя из интересов своей страны, вы не преминете рассмотреть не терпящие отлагательств события; поскольку это потребует весьма значительных расходов, большого числа людей, то прошу вас выделить необходимые ассигнования, которые позволили бы мне действовать, как этого ожидает его величество, а также соседние с нами колонии от колонии с таким большим населением и которой весьма вероятно грозит опасность в связи с близостью расположения французских гарнизонов».

В последующих параграфах он ставит ассамблею в известность, что губернаторы провинций Виргиния, Нью-Йорк и Массачузетс заявили о своем намерении оказать помощь Пенсильвании, и выразили горячее желание действовать совместно с ней; он настоятельно напоминает о необходимости объединения усилий всех провинций как в вопросе согласования действий, так и объединения вооруженных сил; рекомендует поселить среди индейцев на Огайо заслуживающего доверия человека, который действовал бы от имени провинции; а также советует подготовить законопроект, предусматривающий улучшение ведения торговли с индейцами, и заканчивает свое письмо следующими поощрительными словами:

«Господа,

Предстоит сделать так много, а времени для этого так мало, поскольку близится лето, а губернатор Динвидди надеется, что войска этой провинции присоединятся к войскам Виргинии в начале марта на реке Потомак, что я убедительно прошу вас не медлить с ассигнованиями и не проявлять в этом вопросе особой бережливости, а, напротив, сделать все, что в вашей власти, ибо вы несомненно согласитесь со мной, что такого тревожного положения не было с самого начала заселения колонии и что вообще ничто прежде не требовало к себе такого серьезного внимания с вашей стороны».

Следует заметить, что с индейцами, проживающими на реке Огайо, были только что завершены переговоры, все расходы по которым легли на плечи провинции. Эти переговоры велись тремя уполномоченными, причем двоих из них губернатор выбрал сам из числа членов ассамблеи. В процессе [208] переговоров стала совершенно очевидной необходимость урегулирования торговли с индейцами, так как вожди индейских племен выступали с жалобами и петициями по этому вопросу. Читатель сам может составить себе мнение о письмах графа Холдернисса к губернаторам провинций, в которых им вменялась двойная забота: защищаться от нападения со стороны врага, а также от недовольства в Англии, если они не сумеют сделать это достаточно умело. Не приходится говорить о том, что перед Пенсильванией и ее губернатором встали особые затруднения, поскольку эта провинция никогда не имела армии.

Ассамблея немедленно рассмотрела все вопросы и приняла решение о следующем ответе губернатору. Ответ был направлен ему в тот же день.

«Отчаянное положение, в котором находятся наши союзники индейцы на реке Огайо, требует самого пристального внимания с нашей стороны, и мы не замедлим принять меры в соответствии с посланием губернатора, причем сделаем это настолько быстро, насколько позволит столь важное дело, и мы сделаем все разумное, возможное в этом отношении. Мы подготовили на днях законопроект, который считаем абсолютно необходимым не только для ведения торговли и обеспечения благополучия провинции, но и для содержания правительства. От успеха этого законопроекта будут во многом зависеть предстоящие нам решения. Мы представляем его губернатору как законопроект исключительной важности и мы единодушно ходатайствуем о его утверждении».

Губернатор и совет провинции затратили четыре дня на то, чтобы решить, какой ответ дать на это обращение ассамблеи, или, вернее, на изыскание таких средств, которые заставили бы ассамблею согласиться на меры, предложенные владельцами, а в случае отказа поссорили бы ее с правительством. В самом первом разделе своего письма губернатор решительно отказался утвердить законопроект. Он заявил ассамблее, что денежных средств, имеющихся в распоряжении провинции, более чем достаточно для содержания правительства; он надеялся, что члены ассамблеи столь преданы его величеству и так любят свою страну, что не выступят с законопроектом, по которому между ним и ассамблеей существуют такие расхождения, а каждый сам должен судить о том, какого образа действия ему следует придерживаться. «Если все же, — продолжал он, — вы сочтете необходимым выпустить дополнительную сумму кредитных билетов для покрытия расходов на военные нужды империи в этот момент нависшей над нами опасности и выпустите государственные процентные бумаги с условием погашения их через несколько лет, [209] я соглашусь утвердить такой закон, так как считаю себя вправе делать это в чрезвычайных случаях.

А теперь, господа, я надеюсь, что, рассмотрев этот вопрос, вы согласитесь со мной, что таким путем в значительной мере будет достигнута цель, которую вы преследуете вашим законопроектом, так как суммы, на которую предполагается выпустить кредитные билеты, на некоторое время будет вполне достаточно вместе с уже находящимися в обращении деньгами».

Ассамблея в свою очередь достаточно долго размышляла над ответом губернатору и, вкратце затронув ту необычную форму, в которую губернатор соблаговолил облечь свой отказ утвердить законопроект, и воздав некоторым образом должное самой себе в том смысле, что члены ассамблеи никогда не противопоставляли свои личные интересы общему благу, она обратила внимание на некоторую разницу между королевскими приказами и тем, как губернатор истолковывает их. Поэтому ассамблея предпочла придерживаться истинного смысла королевских приказов; весьма осторожно и благоразумно воспользовалась предостережениями, столь настоятельно и подробно изложенными в них, особенно в части неоспоримых границ английских владений и необходимых мер предосторожности, чтобы его величество не был признан агрессором; заявила, что было бы в высшей степени самонадеянным с ее стороны судить о неоспоримых границах; что вместо того, чтобы призвать ассамблею оказать сопротивление всякой попытке вторжения на любую часть Пенсильвании, ее призывают ассигновать такие средства, которые позволили бы губернатору собрать войско и держать его наготове, чтобы оно могло присоединиться к войскам Виргинии; она надеется, что при этих обстоятельствах губернатор согласится с ее мнением, что наиболее благоразумным было бы подождать результатов решения виргинского правительства, так как ни эта провинция, ни другие соседние колонии, насколько ей известно, еще не выделили никаких ассигнований, хотя все губернаторы во исполнение приказа короля сделали необходимые запросы своим ассамблеям, а они в равной мере связаны всеми узами общих интересов. Она добавила также, что необходимо уважать моральные убеждения тех, кто отрицает войну, но в то же время испытывает чувство благодарности за блага, которыми они пользуются, и желают продемонстрировать свою преданность и выполнить свой долг, предоставив в распоряжение короля такие суммы, которые можно было бы разумно потребовать от столь молодой колонии; заметила, что колонией были покрыты расходы в сумме 1400 фунтов на подарки индейцам, а также другие расходы, связанные с веде- [210] нием последних переговоров, что жители провинции сделали бы с легким сердцем, если бы владельцы не отказались от какого бы то ни было участия в расходах по делам с индейцами; согласилась согласно требованию направить уполномоченных в Олбени, хотя это и очень далеко, а также взять на себя расходы и т. д.

Этот ответ поставил губернатора в трудное положение и, надо полагать, еще больше усилил его недовольство. Он взял протоколы последних заседаний ассамблеи прошлого созыва и под предлогом оправдания своих действий возобновил старый спор по поводу инструкций, запрещающих выпуск бумажных денег, направив Палате 1 марта длинное и гневное письмо; и забыв о том, что им было прежде самим сказано, а именно: «Я не порицаю вас, господа, за то, что вы настаиваете на том, что по вашему убеждению является вашими правами и привилегиями, и, следовательно, не могу возражать против вашего желания изучить законность королевских инструкций», выпалил следующее: «Если бы я был врагом свобод и привилегий народа или хотел бы удовлетворять за его счет собственные желания, то следует признать, что вы предоставили мне самый блестящий случай, который мог бы только пожелать любой губернатор, имеющий такого рода наклонности. Так, например, вы заявили, что оговорка, которую я предлагал включить в ваш законопроект по прямому указанию его величества, по требованию обеих палат парламента, нарушает свободы народа этой провинции и т.д., и даже грозили проверить законность инструкций короля, если, настаивая на своем мнении, я подвергну вас необходимости сделать это. Разве это не равносильно заявлению, что палата лордов и палата общин, а также королевский Тайный совет, в который входят между прочим самые выдающиеся юристы Великобритании, представили, а его величество утвердил акт, прямо противоречащий закону».

В заключение он воздает себе должное за ту умеренность, которую он проявил, найдя в себе силы умерить свой гнев в ответ на вызов, сделанный ему, в надежде на более спокойное поведение в будущем.

Уже на следующий день он направил ассамблее еще одно послание, гораздо более категорические по форме. Губернатор заявлял в нем о намерении отстаивать свое отрицательное отношение к законопроекту и о принятых им мерах; и, во-вторых, повернуть дело таким образом, чтобы ассамблея оказалась виноватой во всем, а правда была бы целиком на его стороне.

Что касается заявления ассамблеи о различном толковании им и министром королевских приказов, то он называет это уверткой и считает, что из соображений долга ей не следовало бы [211] извлекать из этого пользу. Далее, он заявляет, что располагает точными данными о вторжении на территорию владений его величества, находящуюся под его управлением, подданных одного иностранного государя, соорудивших форты на этой территории; он напоминает ассамблее о том, что он призывал ее согласно приказу его величества, учитывая создавшееся чрезвычайное положение, ассигновать такую сумму, которая позволила бы ему собрать вооруженные силы провинции и пр. Затем он принялся доказывать, что место расположения французского штаба находится в пределах Пенсильвании; что если до настоящего времени ,он и не представлял им информацию, которая облегчила бы им выяснение обстановки, то и они не обращались к нему за таковой; если же они собирали сведения по собственной инициативе и скрыли от него правду, то это в высшей степени нечестно с их стороны; если этого не было, то их неведение можно объяснить только стремлением иметь благовидный предлог для того, чтобы не отнестись с должным уважением к приказам его величества; даже учитывая соображения морального порядка, которые они выдвигают, он считает официальное предписание губернатора Динвидди весьма счастливым обстоятельством, так как он понимает, что, сделай он сам такое предписание, провинция воспротивилась бы ему, а отказ с их стороны в свою очередь сделал бы эти предписания предметом презрения и насмешек как со стороны французов, так и со стороны наших союзников индейцев; что если французы открыто признают военные действия, то индейцы, которым они угрожают, убедительно просят нас построить убежища, где могли бы укрыться их жены и дети, а также оказать им поддержку в борьбе с врагом; вместо того, чтобы следовать примеру соседних колоний, ассамблея должна была выделить необходимые ассигнования и тем самым подать пример этим колониям, учитывая, что Пенсильвания первой подверглась нападению, а следовательно, ей грозит самая непосредственная опасность; не сделав этого, Пенсильвания не сможет выполнить договоров с индейцами, а также продемонстрировать свой долг и верность его величеству; он выполнил свой долг, и вина за все тяжелые последствия ляжет на ассамблею; что касается отказа владельцев взять на себя часть расходов по ведению дел с индейцами, то они действительно, как и следовало ожидать, отказались сделать это, приведя свои аргументы; но при этом не следует забывать предложения, сделанного им, губернатором, по приказанию владельцев в 1750 и 1751 годах по вопросу о постройке большой торговой палаты около той территории, которая в то время была отторгнута французами и находилась в их владении; если бы ассамблея сочла нужным согласиться на это предложение, то при небольших затратах можно было бы [212] предотвратить все неприятности и обеспечить английское господство над этой территорией, в то время как теперь для этого потребовались бы большие, средства и потеря многих человеческих жизней.

Главным вопросом стал теперь вопрос о том, произошло ли вторжение французов на территорию Пенсильвании. Ассамблея потребовала доказательств; губернатор сообщил ей все сведения, которые он смог собрать; после тщательного изучения обстоятельств ассамблея осознала всю сложность своего положения и заявила о своей готовности сотрудничать с губернатором в целях обеспечения полного единства действий различных видов законодательной власти, столь необходимого вообще, а тем более во время такого серьезного кризиса, оговорив при этом, что должны быть соблюдены ее права, а она будет действовать так, как ее обязывает долг по отношению к избирателям. Ассамблея не отказалась от своих прежних убеждений, не признала ни одного из предъявленных ей обвинений. Напротив, заявив о том, что она будет руководствоваться в своей деятельности только письмом министра, и молчаливо упрекнув губернатора в том, что он внезапно изменил взаимоотношения между Пенсильванией и Виргинией, неосновательно обвинив ассамблею в неправильном образе действий, она закончила свое послание следующими словами: «Поскольку губернатор Динвидди представил своей ассамблее письмо графа Холдернисса, которое, как мы предполагаем, было направлено в одной и той же редакции всем колониям в Америке, мы сочли наиболее благоразумным выждать, пока ассамблея Виргинии предоставит ему возможность действовать в соответствии с королевским приказом, тем более что указанное письмо находилось на рассмотрении ассамблеи Виргинии с 1 ноября прошлого года, о чем свидетельствуют имеющиеся в нашем распоряжении ведомости нижней палаты этой провинции; к нам же обращаются сейчас как к лицам, несущим особую ответственность, и губернатор соизволил сообщить нам, что он имеет точные сведения о том, что часть владения его величества, входящая в пределы нашей провинции, в настоящее время подверглась нападению со стороны подданных одного иностранного государя, которые воздвигли там форты, и призывает нас во исполнение приказов его величества в настоящем чрезвычайном положении ассигновать такие суммы, которые позволили бы ему оказать сопротивление упомянутым враждебным действиям и отразить силу силой. Но поскольку мы поняли королевские приказы в том смысле, что нашему губернатору не вменяется в обязанность руководить военными действиями за пределами неоспоримых границ данной провинции; и поскольку из документов и показаний очевидцев, присланных нам губернатором и на которые [213] он ссылается, упомянутые границы не были ясно уточнены, мы опасаемся, что изменение наших отношений с колонией его величества Виргинией и поспешное обращение к нам как к провинции, подвергшейся нападению, не может дать никакого положительного результата в данное время, и поэтому мы склонны сделать непродолжительный перерыв в нашей работе».

Они предложили сделать перерыв в работе до 6 мая; но до того как они прервали свою работу, губернатор обратился к ним еще с одним посланием, где он также попытался отвести от себя некоторые личные упреки, на которые он в другое время не счел бы нужным обращать внимание; далее, он заявил им, что если бы они со свойственной им аккуратностью опросили тех господ, которые по его указанию присутствовали на заседании Палаты, и сравнили их показания с документами, которые неоднократно им направлялись, то, по его мнению, им бы стало ясно, что французы за последнее время соорудили один или несколько фортов в пределах провинции, и им остается только лично измерить территорию провинции, если эти доказательства не кажутся им достаточно убедительными; если даже предположить, что упомянутое вторжение не коснулось территории провинции, все же, когда были получены сведения от губернатора Виргинии о попытках врага вторгнуться в какую-то часть владений его величества и его просьба к Пенсильвании об оказании помощи, то в равной мере и их обязанностью было выделить такие ассигнования; каких требовало создавшееся чрезвычайное положение; он не может сделать вывода, что столь длительная отсрочка в работе ассамблеи приведет к невыполнению справедливых требований его величества.

Это послание было датировано 9 марта, а 2 апреля состоялось заседание ассамблеи по специальному вызову губернатора. Причину этого вызова он объяснил на следующий день, как обычно, в форме письменного послания. «Я должен сообщить вам, господа, что за время перерыва в вашей работе я получил от губернатора Динвидди ряд документов, которые я при этом прилагаю. Из содержания этих документов вам станет ясно, что он принимает всевозможные меры для обеспечения безопасности владений его величества, насколько ему позволяют средства, выделенные ассамблеей Виргинии; он с нетерпением ожидает исхода ваших размышлений по этому вопросу. Я не сомневаюсь поэтому, что в соответствии с заявлением, содержавшемся в вашем послании от 27 февраля, вы «готовы выполнить свои долг и доказать свою преданность, предоставив в необходимых случаях в распоряжение короля такие суммы, которые вам позволят обстоятельства или же можно разумно потребовать от этой провинции»; я не сомневаюсь, что вы с величайшей [214] готовностью воспользуетесь этим случаем, чтобы доказать искренность вашего заявления, оказав такую помощь его величеству, которую позволяет положение провинции и которой будет достаточно для осуществления намеченных целей. Я надеюсь, что в ваших действиях вы будете руководствоваться важностью предстоящего дела, а не примером других колоний; опыт показал, что экономия в ассигнованиях на такого рода нужды чревата опасными последствиями и что в большинстве случаев, если отпускается недостаточно средств на достижение поставленной цели, то это ведет к потере больших ценностей и ни одна из поставленных целей не бывает достигнута.

Мне остается только присовокупить просьбу, чтобы, вынося то или иное решение по этому вопросу, вы действовали по возможности быстро; время года, наиболее благоприятное для ведения военных действий, приближается с каждым днем, и если мы не примем срочных мер, то боюсь, что таковые вообще окажутся ненужными».

5 апреля после длительных дебатов незначительным большинством голосов было принято решение ассигновать средства в распоряжение короля; по поводу размеров ассигнований разгорелись еще более жаркие споры. 9 апреля была предложена сумма в 20 тысяч фунтов, но она была отклонена большинством в двадцать пять голосов против восьми; когда ее сократили до 15 тысяч фунтов, она была отклонена большинством в двадцать три голоса против десяти; будучи сокращена до 10 тысяч фунтов, она была отклонена большинством в двадцать два голоса против одиннадцати; когда же на следующий день она была снижена до 5 тысяч фунтов, то ее снова отклонило большинство в двадцать два голоса против десяти. Те, кто стоял до сих пор во главе Палаты, голосовали за; те же, кто до этого голосовал за, перешли на сторону голосовавших против. Ассамблея следующим образом охарактеризовала в своем ответе на послание губернатора это замешательство: «Мы ставим губернатора в известность, что с момента поступления его послания в Палату оно подвергалось серьезному рассмотрению; после же наших дебатов по нему выяснилось, что почти половина членов ассамблеи по различным причинам настроена против ассигнований каких-либо сумм в распоряжение короля в настоящее время; те же, кто стоит за ассигнования, настолько расходятся в вопросе о сумме, что сейчас невозможно прийти к соглашению, вопрос может стоять только о такой сумме, которая, по мнению многих из них, не соответствует обстоятельствам; поэтому, а также для того, чтобы члены ассамблеи могли посоветоваться со своими избирателями по этому важному делу, мы намерены сделать перерыв в работе до 13-го числа следующего месяца».

[215] Палата снова собралась на заседание 6 мая и была поставлена губернатором в известность о прибытии соединения французской армии численностью до тысячи человек в район форта, который виргинцы строят на реке Огайо, и о капитуляции форта. Он представил ей также донесения, полученные им от губернатора Виргинии Динвидди, о положении в провинции и о помощи, которую он надеется получить; а также донесения от губернатора провинции Нью-Йорк Деланси по вопросу об интересах колоний его величества вообще и Пенсильвании в частности, и заявил, что «он надеется, что ассамблея уделит этим документам должное внимание». Затем он серьезно рекомендовал ее вниманию внесенные губернаторами Бостона и Нью-Йорка предложения об объединении всех колоний в вопросе ведения дел с индейцами, поскольку эти предложения вполне соответствовали его собственным убеждениям и весьма вероятно принесли бы более реальные выгоды при гораздо меньших затратах, чем существующий в настоящее время порядок преподнесения индейцам подарков, что делается часто и в совершенно определенной форме и т.д. Ему желательно было бы дать указания уполномоченным, которые будут посланы от Пенсильвании, действовать совместно с уполномоченными других колоний, если будет предложен разумный проект.

Результатом дебатов, состоявшихся в первый день заседания, явился законопроект, в котором одновременно предусматривалось оказание помощи королю и выпуск бумажных денег для замены потрепанных и порванных кредитных билетов; после того как эти вопросы были несколько раз поставлены на голосование, была определена сумма в 10 тысяч фунтов для нужд короля и в 20 тысяч для второй цели.

Палата общин Великобритании не потерпит, чтобы в представляемые ею финансовые законопроекты вносились поправки; Палата лордов может отклонить законопроект, его величество может отказаться дать свое согласие, но то, что Палата общин представляет, она представляет на своих условиях.

В Пенсильвании же финансовый законопроект, которого требовала провинция, тщательно взвесив все за и против, требовала в обстановке непосредственной военной угрозы, рискуя навлечь на себя немилость короля и ненависть народа за непринятие должных мер для отражения вражеского наступления, не мог быть принят без поправок.

Даже этот законопроект, внесенный в столь критический момент и в таких целях, был возвращен губернатором с поправками и письменным посланием, два наиболее существенных раздела которого мы цитируем ниже:

«Принимая во внимание королевские инструкции, представленные ассамблее в прошлом году, вы должны были понять, [216] что я дал согласие на предложенный вами способ сбора денег, предназначенных в распоряжение его величества, только лишь из желания угодить вам. Я согласился на выпуск такой дополнительной суммы кредитных билетов на основании рассматриваемого в настоящее время законопроекта, которая, с моей точки зрения, не угрожала моему собственному благополучию.

«И поскольку суммы, которую я предлагаю сейчас в поправке, будет более чем достаточно, чтобы возместить сумму, предусмотренную вашим законопроектом, я не вижу оснований для продления акта об акцизном сборе более чем на четыре года по сравнению с существующими сейчас сроками его действия, так как нет нужды излишне обременять население таким налогом, который, возможно, не понадобится».

Эти поправки восстановили единодушие в Палате, так как если в ходе обсуждения законопроекта члены ассамблеи расходились во мнениях по ряду вопросов, теперь они стали действовать единодушно и единогласно, отклонив поправку губернатора об акцизе, так как исходным моментом для такой поправки могли быть только соображения, высказанные владельцами провинции; ради этих соображений либо пришлось бы пренебречь услугами населения, либо отказаться от взаимопонимания в провинции. В последнем случае нельзя было бы больше рассчитывать на силу убеждения, а что касается первого соображения, то ассамблея считала, что за последствия его пусть несут ответственность те, кто его высказывает.

Они направили губернатору следующий ответ: «Палата не склонна вступать в какие бы то ни было споры с губернатором по вопросу о предложенных им поправках к финансовому законопроекту, так как представители народа имеют неоспоримое право определять не только сумму, которая должна быть собрана для нужд короны, но также и то, каким именно способом она должна быть собрана.

В своем послании от 19 февраля губернатор соизволил поставить нас в известность о том, «что если Палата сочтет необходимым выпустить дополнительную сумму кредитных билетов для покрытия расходов на военные нужды империи в этот момент нависшей над нами опасности и выпустит государственные процентные бумаги с условием погашения их через несколько лет, он поддержит нас в принятии такого закона, считая себя вправе делать это в чрезвычайных случаях».

Получив такое заверение, Палата подготовила и представила губернатору законопроект о выпуске кредитных билетов на сумму 10 тысяч фунтов с тем, чтобы ассигновать такую сумму в распоряжение короля и погасить ее путем продления акта об акцизе еще на десять лет. Мы просим губернатора учесть при этом, что его предшественник, которому были даны упо- [217] мянутые выше инструкции, впоследствии утвердил аналогичный законопроект, продлив акт об акцизе на десять лет (срок почти истек), хотя речь шла всего лишь о 5 тысячах фунтов; мы не слышали, чтобы он навлек на себя за это немилость короля. Поскольку сумма, которую мы предоставляем в распоряжение короля, вдвое больше, мы не ожидали, что наше предложение о продлении акта об акцизе на такой же точно срок сочтут чрезмерным. Губернатор считает достаточным четырехлетний срок, но поскольку представители народа лучше осведомлены о материальном положении населения и, будучи сами частью населения, должны будут также платить соответствующую долю налогов, то вряд ли разумно предполагать, что они введут эти налоги без всякой на то необходимости. Сейчас они намерены ассигновать короне 10 тысяч фунтов и предлагают такой способ сбора этих денег, какой, по их мнению, является наиболее легким и удобным для населения, которое они представляют; если же губернатор сочтет нужным отклонить его, исходя только из того, что, по его мнению, более короткий срок погашения кредитных билетов будет легче для населения, то нам останется лишь предположить, что со времени его послания, в котором он столь горячо советовал нам пойти на этот шаг, он, послушав чьего-либо совета или же продумав этот вопрос еще раз, изменил свое мнение относительно важности предоставления субсидий короне именно в это время, или же не считает теперь опасность такой близкой, большой и реальной, какой она в то время ему представлялась».

Одновременно они дали понять, что просят губернатора по возможности скорее сообщить им ответ, так как время сейчас такое, что членам палаты нужно быть у себя дома.

На следующий день ответ был действительно получен, но оказался совершенно необычайным. Обвинив членов ассамблеи в том, что в своем последнем послании они посягнули на права правительства, утверждая, что представители народа имеют неоспоримое право определять не только сумму, которая должна быть собрана для нужд короны, но также и то, каким именно способом она должны быть собрана, он сначала признает это право, а затем начисто отрицает его, утверждая, что это право не является исключительным, так как половина законодательной власти вверена губернатору. Далее, он заявляет, что он и не возражал ни против такой суммы, хотя ему и хотелось, чтобы она была большей и предоставление ее было сделано во-время, ни против способа сбора ее, хотя ему и не желательно, чтобы это делалось за счет того, что он должен отступить от инструкций его величества; его возражения касались только значительного продления срока погашения государственных процентных бумаг, за счет чего и предполагалось возместить [218] ассигнования; это означало бы излишнее обременение налогами населения без всякой видимой необходимости; к своему сожалению, он обнаружил, что их не удовлетворила сумма выпуска государственных процентных бумаг, которая не только позволила бы более легким путем в течение шести лет возместить 10 тысяч фунтов, ассигнуемых его величеству, но в их распоряжении осталось бы еще несколько тысяч фунтов, которыми они могли бы распорядиться по своему усмотрению; они же хотят приобрести за ассигнуемые ими 10 тысяч фунтов сумму, более чем в три раза превышающую ее; пример какого бы то ни было его предшественника для него не закон, но если они- все же увеличат ассигнования его величеству, он соответственно продлит срок возмещения этой суммы против предусмотренного во внесенной им поправке, в противном же случае он не отступит от нее; возможно, что за их просьбой о столь значительном продлении срока действия акта об акцизе скрывается нечто большее, чем может показаться на первый взгляд и чем им хотелось бы сделать явным; далее следует фраза, которая действительно делает открытие и которая поможет проницательному читателю лучше разобраться во всем ходе спора: «Хорошо известно, что по действующим ныне законам общественные деньги находятся в исключительном распоряжении ассамблеи и губернатор не участвует в расходовании их; несмотря на это, до тех пор, пока акты, на основании которых собирались деньги, имели непродолжительный срок действия, губернатор имел возможность время от времени оказывать весьма существенные услуги путем возобновления срока действия этих актов и тем самым располагал к себе членов ассамблеи; продлить же срок их действия на такое непомерно длительное время, как вы об этом просите, означало бы, что, пока эти акты будут действовать, ассамблея не будет нуждаться в нем, что будет неприятно ему и оскорбительно для его избирателей; мне не хотелось бы стать виновником невыгодного положения, в которое может попасть мой преемник; это обстоятельство играет далеко не последнюю роль в моем решении отстаивать свою поправку». Далее, он просит их учесть, что вопрос сейчас заключается не в том, кто из них лучше осведомлен о материальном положении населения, а в том, разумно ли обременять его ненужными налогами; он заверяет их, что они глубоко заблуждаются, если полагают, что он действительно изменил свое мнение по вопросу о том, требует ли создавшееся положение предоставления субсидий королю, или что он не отдает себе отчета в том, что сейчас провинции угрожает не меньшая опасность чем прежде в связи с вторжением иностранных войск; он указывает на то, что пошел на большие уступки в угоду ассамблее, чем ему позволяют королев- [219] ские инструкции, при условии, что она увеличит субсидии, продлив срок действия бумажных денег на год дольше максимального срока, разрешенного правительством восточных провинций последним актом парламента; он добавляет, что ему хорошо известно состояние их бумажной валюты и что если бы деньги поступали в срок, то ссудная касса могла бы предоставить гораздо большую сумму, чем та, которая ассигнована в распоряжение короля при столь серьезных обстоятельствах, независимо от того, в какие сроки была бы впоследствии погашена эта сумма, и т.д. Учитывая благоприятное финансовое положение провинции, членов ассамблеи, — отказывающихся сделать то, на что его величество справедливо надеялся, только лишь потому, что он, губернатор, не желает полностью отступать от королевских инструкций, — можно с большим основанием обвинить в явном пренебрежении к приказаниям его величества, чем губернатора в равнодушии к ним, которое, к его великому негодованию, приписывают ему; одновременно и убеждая и угрожая, он заканчивает свое послание следующим образом: «Позвольте мне поэтому, господа, рекомендовать вам серьезно проанализировать свой образ действий в данном вопросе, и, если окажется, что вы проявили излишнюю поспешность, принимая решение, о котором говорится в вашем послании, я настоятельно советую вам исправить это пока еще не слишком поздно, ибо поскольку я вскоре буду вынужден изложить все обстоятельства дела его величеству, то мне доставило бы величайшее удовольствие, если бы и моя и ваша служба получили всемилостивейшее одобрение. Если же, вопреки моим ожиданиям, вы будете и впредь упорно отказываться принять мою поправку, и законопроект тем самым будет аннулирован, то я заранее предчувствую, что ваше странное поведение будет иметь неприятные последствия для провинции».

Можно подумать, что люди, стоящие у власти, обладают какой-то магической силой, способной не только изменять форму, цвет и сущность вещей, но даже придавать им обратный смысл. Всякому здравомыслящему человеку ясно, что население дает, а губернатор отказывается принять, и что упомянутый губернатор, открыто признавая, что, отказываясь, он действует в интересах владельцев и их уполномоченного, тем самым открыто признает, что королевская служба и безопасность населения имеют второстепенное значение. Но, оказывается, нельзя верить собственным глазам; дело обстоит вовсе не так. Если население не делает всего, что от него требуется, и так, как от него требуется, то это значит, что оно не делает ничего, и все неприятности, вытекающие из этого, следует вменить в вину именно ему.

[220] Однако ассамблее отнюдь не показалось забавным, как губернатор размахивает волшебной палочкой; наоборот, потратив на это дело столько времени, сколько требовалось для того, чтобы тщательно обсудить его, она встала на путь энергичных решений, наиболее существенными и ясными из которых являются следующие:

«За последние более чем тридцать лет с небольшими перерывами в этой провинции практиковался сбор денег на содержание правительства и другие общественные нужды путем наложения акцизного сбора на спиртные напитки, причем не считалось communibus annis [общим правилом] собирать больше денег, чем требовалось на указанные выше цели.

Опыт показал, что сбор денег путем такого рода акцизного сбора менее обременителен для населения, чем подушный налог и налог с каждого фунта ввозимых и вывозимых товаров; поэтому население с большей радостью несло на себе бремя расходов на государственные нужды, правительство получало более щедрые субсидии, те, кто служит народу, получали за это большую плату, и более аккуратно и время от времени в распоряжение короля выделялись большие суммы денег, чем те, которые можно было бы собрать иным способом.

Если бы акт об акцизе был продлен всего лишь на четыре года, а сумма в 10 тысяч фунтов подлежала бы погашению в этот же срок, то в скором, времени потребовалось бы ввести в провинции ежегодные подушные налоги и налоги с каждого фунта ввозимых и вывозимых товаров (всегда более обременительные для населения) для покрытия обычных и непредвиденных расходов правительства.

Нам представляется возможным, хотя и маловероятным, что путем взыскания долга с неплательщиков Палата могла бы располагать суммой денег, достаточной для покрытия всех расходов в настоящее время; но это означало бы внезапное взыскание с должников путем конфискации и продажи их имущества сейчас, когда денег так мало, когда, предложив одновременно к продаже так много земельных участков, вряд ли можно было бы рассчитывать найти достаточное число обеспеченных покупателей, а это значит, что участки пришлось бы продавать дешевле, чем они в действительности стоят, что было бы жестоко, обременительно и разорительно для населения.

Право определять не только размер суммы, которую надлежит собрать для каких бы то ни было государственных нужд, но также сроки и способ сбора ее и условий выплаты принадлежит исключительно представителям народа; губернаторы данной провинции не имеют, никогда не имели да и не могут [221] иметь права вмешиваться в эти дела, будь то под предлогом исправления ошибок, облегчения положения населения или же под каким-либо другим предлогом.

Справедливое, честное и благоразумное управление провинцией всегда будет наилучшим и самым действенным средством приобрести любовь народа; нет ни необходимости, ни целесообразности препятствовать ассамблее настоящего созыва осуществлять свои неотъемлемые права, а будущий губернатор окажет ассамблее большую услугу, разрешив ей делать это.

Парламентский акт, имеющий целью устранить беспорядки в восточных колониях, акт, в котором не называется и даже не подразумевается данная провинция, не может служить документом, обязывающим к чему-нибудь губернаторов или ассамблеи Пенсильвании.

Палата считает, что отказ предоставить 10 тысяч фунтов в распоряжение короля в столь критический момент, когда, по мнению губернатора, интересы короны, а также благополучие английских колоний как в настоящем, так и в будущем настоятельно требуют предоставления субсидий, является слишком большой жертвой в угоду мелким и несущественным соображениям, вроде того, что губернатору-де виднее, чем представителям народа, что более выгодно для него, или что будущий губернатор должен, мол, иметь возможность расположить к себе ассамблею.

Мы представили сейчас губернатору законопроект, предусматривающий ассигнование на нужды короля 10 тысяч фунтов с условием погашения этой суммы путем продления акцизного сбора на 10 лет, но он отказался дать свое согласие (законопроект, аналогичный принятому в 1746 году губернатором Томасом, о предоставлении 5 тысяч фунтов на нужды короля с условием погашения путем продления акцизного сбора на 10 лет).

Поскольку губернатор (в своем послании от 1 марта) заявляет, что десятилетний срок, на который был продлен акцизный сбор в целях погашения ассигнований в сумме 5 тысяч фунтов, «был коротким отрезком времени» и что «не существовало ни малейшей вероятности, что этот акт повлечет за собой какие-либо из неудобств, по поводу которых высказывались недовольства», то естественно будет предположить, что тот же десятилетний срок продления акциза для погашения 10 тысяч фунтов также следует рассматривать как «короткий отрезок времени», а поскольку законопроект, который он в данное время отказывается утвердить, совершенно аналогичен прежнему, то также «не может быть ни малейшей вероятности, что он повлечет за собой неудобства, по поводу которых высказывалось недовольство; губернатор же считает, что единственной [222] целью королевских инструкций является предотвращение такового».

Губернатор (выражаясь его собственными словами) надеется, что он «неоспоримо доказал, что подлинный и действительный смысл королевских инструкций может заключаться не в чем ином, как в предотвращении злоупотреблений, перечисленных в нем; акт же о предоставлении пяти тысяч фунтов в распоряжение короля, утвержденный его предшественником в 1746 году, представлял собой исключение и коренным образом отличался от актов, принимавшихся в обычной обстановке, в связи с чем его и не следует рассматривать в свете упомянутых инструкций»; поскольку представленный сейчас губернатору законопроект об ассигновании 10 тысяч фунтов в распоряжение короля также представляет собой исключение и коренным образом отличается от актов, принимавшихся в обычной обстановке, и аналогичен акту, принятому в 1746 году, то губернатор (если только он в самое последнее время не изменил своего мнения) не может рассматривать его подлежащим компетенции королевских инструкций; а поэтому,

Мы считаем, что если какие-либо инструкции не позволяют губернатору утвердить данный законопроект, то речь, очевидно, идет о таких инструкциях, о которых он ни разу не соблаговолил поставить в известность Палату, а не о королевских инструкциях, компетенцию которых в отношении законопроектов такого рода он сам отрицает.

Палата делает сегодня перерыв в работе до 19 августа с. г.».

Однако перед роспуском члены ассамблеи направили губернатору следующее послание, не упоминая в нем о своих решениях: учтиво поблагодарив его за старания в деле сбора сведений в связи с предстоящими переговорами в Олбени и пр., они писали: «Поскольку он соизволил запросить их мнение по поводу указаний, которые следует дать господам уполномоченным от данной провинции, «к которому он отнесется с величайшим уважением», то нам остается лишь выразить свою признательность за его снисходительность и справедливость, и мы охотно приступили бы сейчас же к своим обязанностям. Но когда мы думаем о том, что никакие предложения о союзе всех колоний в вопросе о взаимоотношениях с индейцами не могут быть эффективными или же обязательными, не будучи подтверждены законами, принятыми различными провинциями, входящими в этот союз; что нам неизвестно, какие именно ограничения будут связывать губернатора при утверждении наших актов; что нам почти не приходится ожидать какой-либо помощи в несении расходов по ведению дел с индейцами, в то время как ассамблея прошлого созыва вежливо [223] обращалась с просьбой об оказании таковой, а с нашей точки зрения было бы справедливым, если бы мы ее получили, — при таких обстоятельствах мы затрудняемся дать ему совет по тем важным вопросам, которые он соблаговолил представить на наше рассмотрение. Несмотря на это, поскольку мы уже одобрили кандидатуры господ, которых губернатор соизволил назначить уполномоченными, то мы выражаем уверенность, что их способности и благоразумие позволят им выполнить задачи, поставленные в письме министерства торговли от 18 сентября прошлого года, возобновив соглашения с Шестью племенами и сведя на нет, насколько это окажется в их возможностях, все попытки вырвать индейцев этих племен из-под английского влияния; с этой целью в исполнение упомянутого выше письма министерства торговли мы ассигновали в настоящее время деньги на подарки индейцам от нашего имени, какие бы сомнения у нас ни возникали по поводу переговоров в Олбени в целом».

И, наконец, губернатор со своей стороны также выразил желание, чтобы члены, передавшие это послание, поставили Палату в известность, что, поскольку ему, возможно, понадобится упомянуть некоторые части протоколов данной сессии в докладе, который он считает себя обязанным представить его величеству в ответ на его королевское приказание в связи с вторжением в его владения французов и находящихся в союзе с ними индейских племен, он желал бы, чтобы Палата приказала снять копию с протоколов и переслала ему; было дано указание о передаче ему упомянутых протоколов.

Следующее заседание ассамблеи состоялось 7 августа по специальному созыву; по этому случаю губернатор, созвавший ассамблею, сообщил ей о поражении Вашингтона и самым торжественным тоном рекомендовал ей принять энергичное решение выбить неприятеля с территории, расположенной рядом с их поселениями (не из самых поселений или же из незаселенных районов в дальних пределах провинции, в прошлом тайно установленных на основании несомненных заверений), причем сделать это не одним, а совместно с правительством Виргинии, после того как они будут поставлены в известность о решениях, принятых там. Далее губернатор убеждал их, что тем временем было бы крайне важно обсудить наиболее подходящие средства и способы сбора денег для этих целей; приступая к этому, им следует избегать малейших поводов к расхождению в мнениях между ним и ими в ущерб общему делу и т.д. Он указывал на необходимость выделить какую-то сумму на содержание тех индейцев, которые, убегая от врага, нашли убежище у своих пенсильванских братьев. Жители пограничных районов также обращались к нему с ходатайством о защите. Беззащитность [224] провинции вообще требует их особого рассмотрения. Его настоятельный долг теперь — требовать от ассамблеи принятия решений по этим вопросам, и т.д. В заключение он выразился следующим образом:

«С чувством большого удовлетворения я сообщаю вам о ходе работы уполномоченных во время последних переговоров в Олбени, поскольку, изучив эти материалы, вы ясно поймете, что земли на реке Огайо еще принадлежат индейцам Шести племен и давно уже вверены ими под защиту английской короны. Действия французов, соорудивших форты на этой реке и в прилегающих районах, никогда не встречали одобрения этих племен; напротив, индейцы категорически заявляют, что это делалось без их ведома и согласия. Их очень тревожит быстрое продвижение французов, и в резких выражениях они упрекают нас в крайней беспечности и в беззащитном состоянии наших владений; они призывают нас укрепить наши границы в целях обеспечения безопасности как их, так и наших поселений. Тщательно продумав и взвесив все эти вопросы, а также ряд других, имеющих не меньшее значение, уполномоченные сочли необходимым рассмотреть положение колоний в настоящее время и составить по этому поводу доклад; придя к выводу, что оказать успешное сопротивление пагубным действиям французов можно лишь при условии объединения всех колоний для совместной обороны, они предложили также общий план обороны на рассмотрение законодательных органов соответствующих провинций.

И поскольку с моей точки зрения в обоих этих документах говорится о вещах, имеющих исключительное значение для благополучия колоний вообще, а сами они продуманы и составлены с большой ясностью и силой суждения, я не могу не выразить своего одобрения. Поэтому я и рекомендую их вам как документы, заслуживающие вашего самого серьезного и пристального внимания».

Им действительно было представлено Палате несколько документов, подтверждавших высказанное им в его речи; Палата, рассмотрев обстоятельства дела, после ряда дебатов, расхождений, отклонений и пр. приняла решение представить законопроект, предусматривающий выпуск кредитных билетов на сумму 35 тысяч фунтов, ассигновав из этой суммы 15 тысяч фунтов на нужды короля, остальную же часть обратить на обмен порванных и потрепанных ассигнаций. Губернатор, получив этот законопроект, дал на него следующий ответ:

«Губернатор в своей речи на открытии сессии выразил надежду, что, учитывая серьезность создавшейся ситуации, Палата придумает такой способ сбора денег для королевских нужд, против которого у него не могло бы возникнуть каких- [225] либо существенных возражений; поэтому он был крайне уязвлен, когда обнаружил, что законопроект, представленный ему с этой целью, не только по форме, но и по содержанию ничем не отличается от того законопроекта, который он отказался утвердить на последнем заседании Палаты. Несмотря на это, он не отказался от своего прежнего предложения и дал согласие увеличить сумму выпуска государственных процентных бумаг, под которые ассамблея предпочла ассигновать деньги пропорционально увеличению ею суммы, предоставляемой его величеству. Палата же заняла безапелляционную позицию и не соглашается ни на какие поправки к законопроекту. После того как губернатор заверил членов Палаты в том, что он во избежание нанесения урона королевской службе осмелился пойти на такой шаг, который грозит его собственному благополучию, ему остается лишь представить весь спор между ними на суд вышестоящих лиц. Однако он надеется, что этого можно будет избежать в связи с приездом его преемника, которого следует ожидать со дня на день. Возможно, что новый губернатор не будет считать себя столь связанным в вопросе, вызвавшем спор между ними. Он надеется, что за небольшой промежуток времени, отделяющий нас от его приезда, не будет нанесен какой-либо значительный ущерб интересам его величества.

По этому вопросу было столько сказано при других обстоятельствах, что губернатор не желает дальнейшей дискуссии, так как ему известно, что такого рода споры между государственными деятелями часто приводят к личной враждебности, чего ему очень хотелось бы избежать. Поэтому он просит, чтобы Палата отнеслась к нему так же справедливо, как и он к ней, поняв, что он действует по убеждению, заявляя о том, что он не может отказаться от своих поправок».

Таков был последний акт правления Гамильтона. Устав от службы, несовместимой с его точки зрения если не с его понятиями о чести, то уж по крайней мере с оказанным ему доверием, он пожелал уйти со своего поста, и его преемником стал Роберт Хантер Моррис, эсквайр.

17 апреля 2009 Источник: Франклин В. Избранные произведения / Общ. ред. и вступ. статья. М.П. Баскина. М.: Государственное издательство политической литературы, 1956. С. 104–225.