Двойной смысл концепции рыночного хозяйства
Такова философская или, если мы не хотим забираться так высоко, «субфилософская* рамка, в которой существовала идея социального рыночного хозяйства и рыночного хозяйства вообще.
Известно, что для последнего была разработана теория в строгом смысле, корни которой восходят к Адаму Смиту и классической политической экономии. Но эта теория могла воспринять национальные особенности, как в Германии после 1945 г., где в рамках ордо-либерализма рыночная теория была соединена с идеей политики порядка, а государству была предписана задача создать такой правовой порядок, чтобы функционирование рынка и конкуренции были бы гарантированы и прежде всего защищены от возникновения и распространения экономической власти.Речь идет об идеях, разработанных совместно экономи- стами-теоретиками (прежде всего Вальтером Ойкеном) и юристами (Франц Бём). С ними Мюллер-Армак мог без труда согласиться, так как его концепция историчности, будь то в антропологическом или в синтетическо-гуманитарном варианте, заключала в себе побуждение к действию, к сознательному формированию хозяйственного порядка. Но как это соотносилось с теорией рынка как таковой?
Здесь мы подходим к двойному смыслу концепции социального рыночного хозяйства, который был ей присущ от истоков до сегодняшнего дня, хотя его не часто отмечают (вероятно, потому что он слишком открыто лежит на поверх- ности). Речь идет о значении и роли рынка. С одной стороны он имеет одну-единственную цель, а именно — создавать и увеличивать общественный продукт. С этой целью координируются действующие на рынке индивидуальности. Они должны действовать свободно, так как только таким образом знаменитый пирог (который потом надо разделить) может до- стичь по возможности наибольшего размера. Этому учит опыт, и в этом можно увидеть закон природы. (С антропологической точки зрения рынок — это часть «природы».) Теории удалось со всех сторон проанализировать свободу участников рынка, разобрать ее по косточкам, смоделировать, оптимизировать, так что возник знаменитый homo oeconomicus, наш экономико-теоретический гомункулус, без которого не обойтись и социальному рыночному хозяйству.
С другой стороны, рынок не изолированный феномен, и даже его теоретики «живут не рынком единым». Если рыночную экономику (еще без социального атрибута) противопоставить другой альтернативе — бюрократически регулируемой экономике, то она, при всей инструментальности и функциональности, обеспечивает остаток свободы и человеческого достоинства, как выразился Мюллер-Армак. Но в этом случае понятие homo oeconomicus более не употребляется, а понятие свободы рыночной экономики меняет свой смысл. (С антропологической точки зрения рынок принадлежит теперь области «культуры».) Снова и снова можно заметить, что в работах как сторонников, так и критиков рыночной экономики понятия рынка, свободы, как, впрочем, и индивидуализма, употреблялись то в одном, то в другом значении и, пожалуй, намеренно покрывались туманом.