РАННИЙ ЭТАП
Ранний этап охватывает собой промежуток от VI-IV вв. до н. э. до начала XVIII в. н. э. Этот период характеризуется гомогенностью научных знаний. Они находились в «свернутом» виде.
В это время ни экономика, ни теория денег (как ее составная часть) не являлись самостоятельными науками. Поэтому вопрос о сущности и происхождении денег решался в контексте общего мировоззрения того времени.Объектом изучения науки того периода был мир в целом. Такому предмету исследования соответствовал и метод, основной чертой которого являлась его «всеобщность». Античные ученые были убеждены в безусловной зависимости всего сущего от универсального закона — «закона мирового целого», который в их понимании являлся и законом природного бытия, и законом разума, и законом нравственности.
В социально-экономических воззрениях принцип «всеобщности» проявлялся в тождественности понятия морали и экономики. Все, что выходило за рамки экономической этики, считалось «грязным» и «искусственным». И, наоборот, все, находящееся в ее рамках, воспринималось как «естественное». Такая классификация опиралась на допущение, что в основе мироздания лежит естественный правопорядок, который соответствовал нормам морали. (Древние греки были убеждены в действительном существовании добродетели, силы, красоты).
«Экономическая наука» оперировала терминами этики, которые в той или иной степени являлись отражением экономической целесообразности. Этический принцип в изучении денег прослеживается, например, у Платона и Аристотеля. Они делят экономическую деятельность на «естественную» и «искусственную», а богатство — на «правильное» и «порицаемое».
Для Платона, например, земледелие относилось к «естественному» виду деятельности, а обмен — к «искусственному». В нем он видел источник наживы, неравенства и несправедливости. Самое великое зло для Платона — беспредельное и ненасытное стяжательство.
«Естественным» считалось соразмерность бедности и богатства, поскольку полное равенство граждан нежелательно, но и крайние формы неравенства рассматривались как неестествен- ные[148].Аристотель вслед за Платоном под «естественными» богатствами понимает блага, получаемые охотой, рыбной ловлей, земледелием, скотоводством, разбойничеством и войной. К «искусственным» он относит состояние в денежной форме, наживаемое с помощью обмена и торговли[149].
Для Аристотеля деньги не должны иметь реальной стоимости, являться богатством сами по себе, они есть некоторая условность, используемая в качестве инструмента для обмена[150]. Золото и серебро, при помощи которых и накапливается богатство, способствуют формированию непропорционального социального неравенства.
По мысли Платона, золото и серебро должны быть совершенно изгнаны из общества, поскольку они подталкивают людей к их накоплению, стяжательству и ростовщичеству. Последнее является крайне противоестественным явлением, поскольку продавать «возможность» покупки считается верхом аморального[151]. Для античных авторов был характерен денежный нигилизм, поскольку они сводили сущность монет к их символической ценности. Аристотель солидаризировался с Платоном, говоря, что «деньги суть совершенные пустяки и имеют лишь значение условное». В «Политике» и «Этике» он подчеркивает «условный» характер денег, их рождение из договора, наличие у них исключительно представительной стоимости[152].
Таким образом, античные ученые в денежном обращении выделяли два вида денежных знаков: золотые, серебряные монеты и вещные денежные знаки (естественные богатства), которым они отдавали предпочтение.
Дуалистическое толкование природы денег перешло от греков к римским юристам,[153] которые находили двойственность в их стоимости. С одной стороны, она зависит от их металлического содержания. С другой — возникает в процессе их передачи.
Позиция римских философов (Плиний, Цицерон, Сенека), так же, как и греческих ученых, основывалась на доминировании этических норм.
Первые считали, что люди были счастливы, когда довольствовались предметами первой необходимости, находя их вблизи себя, на поверхности земли, когда не существовало денег, а меновые сделки совершались в натуральной форме.Деньги рассматривались римлянами как средство эксплуатации слабых сильными, победителями — побежденных. С их точки зрения, тот, кто начал чеканить монету из золота, совершил не меньшее зло, чем тот, кто стал употреблять золото в виде украшений. Да и вообще употреблять монету из какого то ни было материала — аморально, потому что благодаря монетному обращению стало возможно ростовщичество.
Феодальная теория денег, унаследовав взгляды древних, развивала их, доведя до логического конца. В рамках этой концепции, которую сегодня называют символической, деньги отождествлялись с единицами измерения. В документах и законодательных актах Средних веков и Возрождения деньги и меры стоят рядом, подчиняясь одним и тем же общим принципам.
Такой подход к деньгам особенно ярко проявился в учении Беркли. Он считал золото и серебро знаками для исчисления, обозначения и наблюдения за отношениями ценности. Поскольку денежные знаки лишь только инструмент для «перевода», то материал, из которого они изготовлены, не имеет значения. Такой же точки зрения придерживался и Локк, который рассматривал деньги не как богатство, а как свидетельство о праве на него, имеющее «воображаемую ценность»[154].
Средневековая теология во многом продолжила выработанную античностью космологическую концепцию единства всего сущего. Так, например, Блаженный Августин исходил из христианско- мифологического представления о том, что Бог распространяет свою абсолютную власть не только на природу и индивидуальную человеческую жизнь, но и на все без исключения события коллективной жизни.
В воззрениях на природу денег представители средневековой телеологии были номиналистами. Так, Фома Аквинский давал следующее объяснение сущности денег: «Сами по себе деньги не имеют никакой цены, идею денег никоим образом нельзя отделить от идеи пользования деньгами.
Тот, кто занимает деньги, занимает, собственно, только известную возможность приобрести известные ценности»[155].Русская экономическая мысль находилась в рамках данной концепции. Так, И. Вавилов отмечал, что «деньги суть воображаемая ценность», стоимость которой определяется «по видимой численности и lt;... gt; по предполагаемому качеству»[156]. И. Посошков писал, что стоимость медной монеты в России определяется отнюдь не весом металла, а доверием к верховной власти[157].
Итак, на первом этапе развития системы теорий денег доминирующий метод исследования характеризовался «всеобщностью». Такой подход провозглашал единство мира и универсальность закона, изучавшего этот мир. Вопрос о появлении и сущности денег решался исходя из этических принципов.
Параллельное хождение двух форм денег предопределило и предмет изучения — вещные денежные знаки (естественные блага) и монеты (искусственные блага) как их символы. Причем монета рассматривалась исключительно как счетная единица, условный знак, инструмент обмена.