Принцип историзма в изучении правовых норм, правоотношений и правового порядка

В контексте вышеизложенного очевидно, что Н.М. Коркунов не просто рассматривает правовые явления в историческом контексте, но и историзм выступает в его концепции в качестве важного методологического принципа, позволяющего выяснять внутренние механизмы правообразования, основываясь не на формально-догматической методологии, а на реально складывающихся в истории права социальных факторах.

Принцип историзма в правопонимании российских юристов второй половины XIX - начала ХХ вв. был достаточно распространенным. Если не углубляться в конкретные причины приверженности этой методологии в каждом из правовых учений, количество которых в указанный период было чрезвычайно велико, то можно предположить, что в целом такие методологические ориентации были обусловлены значительным влиянием исторической школы права, получившей в России широкое распространение. Однако это не означает строгого следования методологии данной школы, которая часто подвергалась критике, но признание ряда методологических идей, которые имели своим истоком данное правопонимание: во-первых, исторической обусловленности правовых явлений, во-вторых, отрицание неизменной разумной или божественной основы права в качестве совокупности универсальных правовых ценностей и норм, в-третьих, развитие права как элемента общественной жизни в контексте социокультурных трансформаций.

В этой связи историзм в российской юриспруденции данного времени следует рассматривать как методологический принцип, который мог эффективно применяться в разных типах правопонимания, существенно не затрагивая проблему сущности права, но влияя на способ интерпретации правообразования, правоотношений, возникновения и функционирования права. Исключение составляет формально-догматический подход юридического позитивизма, в рамках которого принцип историзма не имел никакого значения в исследовании правовых явлений.

Показательным в плане сказанного является оценка многими правоведами того времени классических типов правопонимания, таких как юридический натурализм и юридический позитивизм, при этом обращает на себя внимание то обстоятельство, что критическая оценка классических учений часто осуществлялась с позиции основных положений данных типов правопонимания. Так, критика юридического позитивизма доносилась не только со стороны иных школ, но и с точки зрения самого позитивизма, так же как критика школы естественного права - с позиции основных принципов этого же типа правопонимания. Между тем основным лейтмотивом данной критики и в первом, и во втором случаях был упрек в абстрактности и догматизме, ко-

торые не позволяли адекватно отражать правовые явления. Соответственно, преодоление данных недостатков часто связывалось с реализацией принципа историзма, что позволяло рассматривать право в социальном контексте, выражать его конкретные исторические формы и механизмы развития.

В этой связи вопрос о конкретности права становится основной доминантой теорий правопонимания, а сама конкретность часто рассматривалась как относительность права, его соотнесенность с исторической действительностью. В этом смысле показательны примеры правовых учений П.И. Новго- родцева и Н.М. Коркунова, первый из которых был ориентирован на школу естественного права, а второй - на юридический позитивизм, при этом критика П.И. Новгородцевым классической школы естественного права с позиций историзма привела к возникновению учения о возрожденном естественном праве, а критика Н.М.

Между тем П.И. Новгородцев данную методологическую идею обосновывал посредством диалектики абсолютного и относительного общественного идеала, где абсолютный находит свое выражение в относительных исторических формах^[95]. Так, право, по П.И. Новгородцеву, имея в качестве своей основы ценность свободы личности, может воплотить этот идеал лишь в относительной форме, в соответствии с историческими особенностями культуры и политической системы общества. Что же касается Н.М. Коркунова, то, по его мнению, правовые нормы, правоотношения и правовой порядок есть конкретно-исторические явления, чем он и объяснял разнообразие права как во времени, так и в пространстве. Если П.И. Новгородцев изучает данную проблему с позиции нравственного идеализма, то Н.М. Коркунов стремится остаться на почве научной постановки проблемы, в рамках «общей теории права», которую он рассматривает в качестве последнего и необходимого этапа эволюции теоретико-правового знания, следующего за энциклопедией права и его философией.

Характеризуя правовую теорию Н.М. Коркунова в целом, следует еще раз указать на то обстоятельство, что она относится к одной из версий юридического позитивизма. Позитивизм его правовой теории выражается в ориентации не на оценочные суждения о праве, а на научные, в рамках которых не право рассматривается как сложившаяся нормативная система, санкционируемая государством, а как способ разграничения социальных (субъективных и общих) интересов. Существенным отличием позитивизма Н.М. Корку- нова является социологическая интерпретация правовой действительности, в основе которой, как было ранее показано, лежит трактовка общества Р.

Важно отметить, что право Н.М. Коркуновым рассматривается в разных аспектах, что обусловлено пониманием предмета его общей теории права. Так, различая объективное и субъективное право, под первым он понимает особое объективное выражение социальных норм, а под вторым, соответствующие правопритязания лица. Кроме того, право рассматривается им и как правоотношение, и как правосознание, и как правовой порядок. Значительное место в его учении занимает положение о праве как одном из элементов общественной жизни. В качестве предварительных замечаний необходимо еще раз подчеркнуть, что методология исследования правовых явлений Н.М. Коркунова сохраняет позитивистские черты. Ее позитивистское качество, в частности, связано с теоретико-методологическим положением ученого о возможности использования в правовых исследованиях естественно-научной методологии. Тем не менее возможность такого использования, в отличие от классических теорий юридического позитивизма, имеет достаточно узкие рамки. Так, во многих своих работах ученый особо останавливается на некорректности отождествления научных и юридических законов, природа которых существенно отличается, поскольку первые выражают объективные связи и отношения, а вторые субъективную сферу жизни общества. В силу этого, если законы в научном смысле нарушить невозможно, то нормативный правовой акт нарушаем.

Однако установление таких рамок не означает, что Н.М. Коркунов использует философско-правовую методологию, как это иногда отмечается некоторыми исследователями . Впрочем, следует согласиться с оценкой, согласно которой «основой правовой доктрины мыслителя послужила философия позитивизма в том виде, в каком она была разработана французским социологом О. Контом. Н.М. Коркунов разрабатывает теорию права в рамках

108

социологического варианта позитивизма» .

Между тем нельзя согласиться с утверждением, согласно которому «..

На самом деле Н.М. Коркунов, критикуя классический позитивизм, и позитивистские учения его современных представителей, опирается не на философско-правовые воззрения, а на социологический подход к интерпретации правовой действительности, в рамках которого вполне закономерно в поле его исследовательского внимания попадают вопросы культуры и правового сознания, права как элемента жизни общества. Изучение права в социальном контексте требует рассмотрения не только его статики, но и динамики, позволяющей выделить совокупность правообразующих факторов, рассмотреть его функционирование в обществе.

Очевидно, что интерпретируя право как способ разграничения интересов, Н.М. Коркунов вполне логично рассматривает процесс правообразования на основе правового сознания. Ведь интерес есть не что иное, как осознаваемая индивидом потребность. Соответственно, правовое сознание и есть право в его идеальном выражении. Однако процесс осознания не является механическим слепком с действительности, носит опосредованный характер, где культура с ее ценностями и традициями, носителем которой является указанный индивид, является тем самым опосредующим элементом, оказывающим влияние и на процесс отражения права в сознании субъекта, и на процесс правообразования. Так, субъективное право, где осознание правомо-

чия играет ведущую роль, во многом определяется именно этими факторами.

Все сказанное в значительной степени лежит и в основе учения Н.М. Коркунова о юридической норме. Напомним, что рассматривая норму как таковую, он исходит из того, что в ее основе лежит некоторая цель, которую преследует человек в своей деятельности. Соответственно, характер цели определяет и тип той или иной нормы. Так, всю совокупность норм, исходя из этого критерия, можно подразделить на технические и этические. Интерпретируя соотношение технических и этических норм, он полагает, что «нормы технические суть правила осуществления отдельных целей человеческой деятельности; нормы этические - правила совместного осуществления всех людских целей»¹¹¹.

Исторический принцип в анализе правовых норм вытекает из самой постановки проблемы соотношения технических и социальных норм, где первые внеисторичны, поскольку объективны, как правила, выводимые из объективных законов природы, а вторые историчны, основываясь на личном опыте индивида, его мировоззрении, ценностях. По мнению ученого, разновидностью этических норм являются юридические нормы, характеризующиеся общеобязательностью вне зависимости от принятия или непринятия соответствующей цели, содержащейся в них. Таким образом юридические нормы определяют формальные рамки интересов.

Как было показано выше, Н.М. Коркунов особое внимание уделяет проблеме соотношения правовых и нравственных норм, применяя при этом не только приемы логического анализа, но и рассматривая их регулятивные свойства и механизм действия, где принцип историзма является наиболее эффективной методологией. В данном контексте можно выделить два уровня анализа соотношения правовых и нравственных норм, первый из которых является структурно-функциональным, а второй социально-историческим. На структурно-функциональном уровне в отличие от юридических норм, нравственные нормы призваны оценивать цели и интересы: «Станем ли выводить

нравственные правила из принципа пользы, истины, гармонии, красоты, сострадания, любви, свободы, или из самостоятельного врожденного чувства нравственности, во всяком случае, в практическом применении они будут служить нам правилами оценки интересов, приводящей к различию добра и зла» . Поэтому, если нормы нравственности содержат в себе безусловное содержание морального долга, то юридические нормы содержат в себе обусловленные друг другом права и обязанности. Исходя из этого, мыслитель делает акцент на субъективном понимании прав, полагая, что «право есть обусловленная соответствующею обязанностью другого лица возможность осуществлять данный интерес в установляемых юридическими нормами пределах. Юридическая обязанность есть обязанность выполнять вытекающие из чужого права требования соблюдать установляемые юридическими нормами границы конкуренции интересов. Поэтому, в отличие от нравственного долга, юридическая обязанность сохраняется только до тех пор пока существует чужой интерес, ради которого она установлена»^{[100] [101].}

Однако эвристически значимым для Н.М. Коркунова является рассмотрение соотношения права и нравственности в социально-историческом контексте и в контексте развития общества. При этом ученый утверждает, что нравственность имеет безусловное влияние на право в том смысле, что также разграничивает интересы, когда реализация тех или иных нравственных воззрений принимается большинством общества, а реализация соответствующих интересов рассматривается как наиболее с нравственной точки зрения целесообразное. Нравственность же в отличие от права гораздо ближе стоит к данным интересам, поскольку отражает их непосредственно. Правовая норма, напротив, как институционное образование обладает меньшей динамикой, а поэтому стоит ниже нравственности, хотя и обогащает свое содержание за счет нравственности, тем не менее постоянно запаздывает в этом. То есть, право - это та ступень развития, которая уже пройдена нравственностью. Однако «...с развитием общественная жизнь делается сложнее и разнороднее и потому открывается большая возможность для разнообразия нравственных воззрений, но и на высоких ступенях общественного развития могут быть моменты общего увлечения определенным религиозным или нравственным учением: тогда и право в большей степени проникается нравственными началами»^[102].

Очевидно, что в данном контексте напрашивается вывод о некоторой системности общественных отношений в рамках правовых норм, которые обладают формальной спецификой. Так, по мнению Н.М. Коркунова, правоотношения нельзя рассматривать только как отношения, урегулированные юридическими нормами. Дело в том, что из понимания права теоретиком вытекает важный вывод о его дуализме, выражающемся в общем (коллективном) и, одновременно, в субъективном (индивидуальном) свойстве, так как носителем интереса всегда выступает и общество в целом, и индивид. Поэтому объективная сторона права представлена юридическими нормами, а его субъективная сторона - правоотношениями^[103].

Здесь для обоснования этого взгляда, противостоящего классическому юридическому позитивизму, с точки зрения которого именно правовые нормы являются объективным условием правоотношений, рассматриваются как отношения, урегулированные правовыми нормами, важную роль играет принцип историзма. Поэтому Н.М. Коркунов обращается к исторической реконструкции возникновения юридических норм и правоотношений, обращая внимание на то, что правоотношения в истории предшествовали норме, так как «исторически развитие всегда начинается с частного, а не с общего. сначала создаются отдельные субъективные права, а затем юридические нормы»^[104]. Общие правила (нормы), рассуждает Н.М. Коркунов, формируют-

ся как обобщение частных случаев, когда судья в древности создавал (творил право) прецеденты, решая возникающие конфликты. В дальнейшем прецеденты приобретали характер юридических норм, будучи закрепленными в законе или обычае.

Таким образом, в рассматриваемом аспекте право Н.М. Коркуновым рассматривается не как юридическая норма и не как правоотношения, то есть не сводимо к ним, но является их единством. В этом смысле он и говорит о правопорядке, который есть не что иное, как единство юридических норм и правоотношений, при этом Н.М. Коркунов, говоря о правовом порядке, указывает на его относительность, которая обусловлена спецификой юридических норм, которая сводится к тому, что это сфера должного. Здесь же ученый последователен в своей методологии, основанной на разграничении сферы естественно-научного и юридического знания, подчеркивая еще раз, что если законы науки выражают форму подмеченной человеком повторяемости явлений природы, то юридическая норма предписывает соответствующее поведение, содержание которого обусловлено целью или ценностью, заложенной в данной норме. Поэтому в контексте общества юридическая норма не постоянна, а изменчива, так как она выражает сферу явлений - это «...частный и изменчивый элемент юридического порядка» . Соответственно, и правоотношения также изменчивы, как и юридические нормы, а их относительность определяется исторической относительностью жизни общества, содержанием которой являются интересы. Попытки же в содержании права найти нечто устойчивое и постоянное, абсолютный правовой порядок, по этой причине являются несостоятельными, которые нельзя признать научными.

Таким образом, Н.М. Коркунов не просто привлекает внимание к проблеме естественного права и его обоснования в качестве неизменной и постоянной основы, в качестве определенной совокупности правовых начал, основными из которых являются свобода, равенство и справедливость, но подчеркивает необходимость исторического подхода к данной сфере, что распространяет его критику и на методологию юридического позитивизма. Такой подход закономерно ведет к тому, что не только школа естественного права и юридический позитивизм попадают в сферу критики теоретика, но и историческое правопонимание, которое существенно суживает задачу правовой теории, выделяя соответствующую духовную основу права и сводя исследовательскую задачу лишь к раскрытию особенностей того или иного национального права, что низводит цель правового исследования «до простого искусства толкования отдельных национальных систем права, искусства, служащего исключительно непосредственным потребностям практики» .

Рассуждая о научном способе решения данной проблемы, Н.М. Корку- нов, как было уже показано выше, указывает на социальную основу права, которая исключает идею его абсолютности и неизменности, но основывается на признании исторической относительности. Данная историческая относительность права, с одной стороны, является результатом концептуализации представлений о праве как способе разграничения интересов, а с другой стороны, есть не что иное как результат применения принципа историзма к анализу правовых норм, правоотношения и правового порядка.

Так, позитивный подход к праву, которому следует мыслитель, впрочем, по его же оценкам, нельзя признать абсолютным. Тем более, если речь идет о классической школе юридического позитивизма, которая, как было показано выше, отличалась формализмом методологии, догматизмом содержания, и историзм, по мнению Н.М. Коркунова, является способом преодоления данных ошибок. В своей «Истории философии права» он прямо говорит о необходимости исторического принципа не только в изучении правовых явлений, но и в понимании природы теоретико-правового знания. Он указывает на несостоятельность методологии классического юридического позитивизма, не учитывающей исторический контекст права, накопленный веками юридический материал, также как и на важность исторического опыта исследования права. Огульное формальное отрицание предшествующего опыта было характерно для классических школ юриспруденции, но именно ^[105] юридический позитивизм, абсолютизировав формально-догматический метод анализа права, стал рассматривать правовую норму не как социальную материю, а как формально-логическую конструкцию, что определило и аналогичную интерпретацию правоотношений и правового порядка, как понятий, иногда встречающихся в позитивистских доктринах. Поэтому, с точки зрения Н.М. Коркунова, преодоление данной методологической установки, которая наносила значительный ущерб позитивной правовой науке, связано с применением исторического принципа изучения права^{[106] [107].}

Как было показано в предшествующих разделах диссертационного исследования, с этой точки зрения Н.М. Коркунов критикует целый ряд позитивистских концепций права, одной из которых является учение о праве С.А. Муромцева. Суть данного учения сводится к отождествлению права и правоотношений, которые как общественные отношения урегулированы правом с целью их защиты от внешней среды (общества) . По мнению Н.М. Коркунова, такое понимание права не учитывает весьма важный аспект, обеспечивающий правомерное поведение и, соответственно, действие права - это психологический аспект, отождествляемый теоретиком с правовым сознанием. Он полагает, что «...для ограничения права от всякого другого наперед определенного порядка необходимо обратиться к психической стороне явлений, а раз мы это сделаем, определение права, данное С.А. Муромцевым, падает между законом, изданным властью и субъективным правосознанием исчезнет принципиальное различие»^[108].

Кроме того, Н.М. Коркунов обвиняет С.А. Муромцева в субъективизме, который выражается в произвольной трактовке права, исходящей не из эмпирических обобщений, а из субъективных предпочтений. Так, по его мнению, тезис о том, что право связано лишь с благоприятным действием

общественной среды «...противоречит исторической действительности». Примечательно и то, что, высоко оценивая учение Р. Иеринга, Н.М. Корку- нов, рассматривая его в качестве высшего образца позитивной юридической теории, тем не менее, полагает, что этому немецкому ученому не вполне удалось выразить существо права из-за склонности к волевой теории власти. По мнению Н.М. Коркунова, преодоление этого недостатка возможно на основе признания сознания в качестве важнейшего фактора права в целом и юридической практики, когда государственная власть будет рассматриваться в качестве той силы, которая вытекает из сознания гражданина, его непосредст-

122

венной связи с государством .

Таким образом, во-первых, принцип историзма является общим теоретико-методологическим контекстом правового учения Н.М. Коркунова, в котором он принимает форму принципа относительности права. Данный принцип в качестве идеи раскрывает существенные характеристики права как явления общественной жизни, содержанием которой являются интересы. Поскольку интересы рассматриваются как осознанные потребности, право как явление общественной жизни представляет собой субъективную сферу, где осознание правового и неправового правомочия играет определяющую роль, выступая в качестве элемента механизма правомерного поведения, механизма правового регулирования, правообразования и правореализации, при этом относительность права в данном контексте выражается как обусловленность правовой действительности обществом, его правосознанием и культурой. Поэтому относительность права выступает в двух основных ипостасях: как совокупность особенностей, обусловленных культурой и исторически сложившимся сознанием общества; и как исторически более развитая форма права, характеризующаяся большей или меньшей степенью сложности правовой регламентации общественных отношений.

Во-вторых, в отношении юридических норм, правоотношений и правового порядка относительность права означает их изменчивость во времени и пространстве, что характеризует их как явления конкретно-исторические. В этом смысле невозможно их определение с позиции универсализма школы естественного права, поскольку и юридическая норма, и правовой порядок, также как и правоотношения, есть правовые формы общественных интересов, способы их разграничения. Так, правовой (юридический) порядок выступает в качестве системы юридических норм, взаимообусловленность которым придает цель, лежащая в основе институционных правил поведения.

В-третьих, историзм в воззрениях Н.М. Коркунова находит проявление и в общей оценке теоретико-правовой науки. Согласно этим представлениям наука о праве должна рассматриваться в контексте эволюции правового знания, в основе которого лежит решение задачи его обобщения. Ведь постепенное накопление правовых знаний ведет к разным формам его теоретической конструкции, позволяющим их систематизировать в рамках энциклопедии права, философии права и общей теория права. Отличие такой исторической формы правового знания, как общая теория права, заключается в том, что общие основания права выводятся из юридических знаний, добытых отраслевыми и специальными науками, в силу чего догма права обладает большей прикладной направленностью и ценностью.

2.3.