Г л а в а 3 Отечественные методики составления психолого-криминалистического портрета преступника

___________________________________________________________

В целом в российских методиках считается, что в наиболее типичном варианте психологический портрет предполагаемого преступника должен основываться на следующих элементах.

1. Типичность времени и места совершения преступлений, их периодичность. Время совершения преступлений полностью определяется преступником, поэтому оно может дать достаточно много информации о преступнике, особенно в тех случаях, когда удается выявить закономерности или периодичность совершения преступлений.

Эти закономерности устанавливаются по относительно независимым друг от друга направлениям: первое − время суток, которое выбирается преступником для нападений и его обусловленность; второе − периодичность со­вершения нападений, по дням и месяцам и т.д.

Выбор времени суток для совершения преступления, как правило, связан с вероятностью жертвы оказаться в месте, подходящем для нападения.

Эти условия для преступника строго индивидуальны и, как правило, остаются неизменными на протяжении всей серии, поскольку определяются самим преступником и удовлетворяют его требованиям.

Время и место нападения оказывает влияние и при составлении психолого-криминалистического портрета по одиночному, а не серийному преступлению, так как в этом случае связано с вероятностью преступника и жертвы оказаться именно в этом месте. Данный фактор учитывается в методике НИЦ № 5 ВНИИ МВД России, разработанной как для серийных, так и для единичных преступлений^[17].

2. Возраст и тип жертвы, особенности ее поведения (пусковой механизм).

Несмотря на то, что объектом посягательств могут быть лица практически всех возрастов, существуют группы, соответствующие тому или иному запросу преступника.

Например, в делах о серийных изнасилованиях для запуска преступной программы («пускового механизма») необходимо, чтобы жертва обладала привлекательными для преступника качествами с учетом первоочередного значения пола, возраста жертвы и соответствия определенному типу^[18].

Окончательное решение о нападении принимается в тот момент, когда подходящая жертва оказывается в месте, удовлетворяющем требования преступника.

3. Способ и орудие совершения преступления.

Система действий по подготовке, совершению и сокрытию преступления может также служить идентифицирующим признаком и в деле составления психолого-криминалистического портрета преступника.

Например, способов совершения серийных сексуальных убийств преимущественно два. Первый – нанесение ранений, для чего наиболее часто используется нож; второй – удушение с использованием или без использования удавок. Выбор орудия убийства и способа его совершения находится в определенной зависимости от степени криминальности преступника.

Орудие преступления, если оно не импровизированное, уносится преступником с собой, хранится и используется в последующем. В связи с этим орудия убийства выбираются неспецифические: кухонные ножи, веревки и т.д.^[19]

4. Психосексуальные действия, оцениваемые на месте преступления, в соединении с тем, что было сделано с телом, могут дать характеризующую преступника информацию (умственные и эмоциональные процессы; лежащие в основе поведения мотивы; определенные характеристики преступника, совершившего данное преступление)^[20].

В результате стандартный психолого-криминалистический портрет должен содержать информацию по следующим фактам.

1. Возраст и внешний вид преступника

О возрасте преступника могут свидетельствовать возрастные и личностные характеристики жертв, характер действий преступника, характер нанесения повреждений, время и места нападения и т.д.

Кроме того, например, применительно к серийным убийствам и изнасилованиям, выделяются три основных этапа начала криминальной «карьеры»:

лица, совершающие убийства или изнасилования в возрасте 15 – 17 лет, жертвами которых в основном становятся родственники или соседи, после отбывания наказания возобновляют серию убийств уже в возрасте 30 – 33 лет;

лица, начало криминальной «карьеры», которых приходится на период 23 – 27 лет, на первом этапе обычно совершают серию изнасилований или развратных действий, которая затем переходит в серию убийств;

лица, начинающие совершать преступления в 37 – 40 лет, совершают преимущественно убийства, их криминальная «карьера» бывает наиболее длительной.

Внешний вид данной категории преступников чаще всего связан с комплексом криминологических признаков преступления (типом жертв, местами нападения, передвижением, орудием убийства, психосексуальными действиями и т.д.).

2. Социальный статус и род занятий

Предположение о принадлежности преступника к какому-либо виду деятельности можно сделать, исходя из информации, собранной на месте совершения преступления, или полученной от потерпевших и свидетелей. Особое внимание нужно уделить здесь рассмотрению выбранного орудия убийства и степени применения физической силы.

Например, профессиональная деятельность сексуальных преступников, как правило, отражает трудности общения этих лиц с окружающими. Поэтому в наиболее типичном варианте у них уединенная работа, с ограниченным числом контактов с окружающими. Возможен обратный вариант, когда проявляется стремление к постоянному общению с окружающими. В этом варианте нередки случаи, когда преступники под видом профессиональной деятельности стремятся к общению с интересующими их в сексуальном отношении объектами. Наиболее часто это педагогическая или иная другая деятельность в детских и школьных учреждениях.

3. Место жительства (обитания) преступника, передвижение

Данный анализ производится на основе данных о передвижении преступника, расположении мест нападения и оставления жертв, информации о сокрытии улик, маскировках и инсценировках.

Локализация мест преступлений чаще всего позволяет судить о территориальном расположении преступника. Анализ подъездных путей к местам нападения может дать основания для выдвижения версий о направлении «выхода» преступника и соответственно предположить место его обитания. Удаленность мест манипуляции с одной и той же жертвой может говорить о наличии транспортного средства.

4. Судимость

Например, среди преступников, совершающих серийные убийства по сексуальным мотивам, встречаются лица, имевшие в прошлом судимость за аналогичные преступления. Причем мера наказания может быть от условного до максимального срока.

5. Поведение в быту и после задержания

Поведение лица в разных ситуациях моделируется исходя из составленного психологического портрета, который, в свою очередь, является следствием анализа поведения преступника при выборе жертв и совершении преступлений^[22].

Условно можно утверждать, что в Российской Федерации методика составления психологического портрета включает 6 этапов:

1) изучение документов и фактических обстоятельств дела. Документы должны содержать фотографии мест преступления, мест обнаружения трупов, фотографии жертв, материалы видеосъемки, план местности, фотографии с воздуха, описания в протоколах и т.д. К сожалению, практика показывает, что сотрудники правоохранительных органов обращаются к специалистам по составлению психолого-криминалистического портрета только когда иные способы получения информации, необходимой для раскрытия преступления, исчерпаны. Выехать на место происшествия и увидеть его в первозданном виде уже невозможно, поэтому приходится иметь дела с документами уголовных и оперативных дел, где информация может быть неполной или несколько искаженной. Для повышения полноты и достоверности изначальной информации специалисты НИЦ № 5 ВНИИ МВД России в разработанной ими методике особо настаивают на необходимости выезда на место происшествия, даже если вещная обстановка там уже изменена, что позволит «почувствовать» особенность места (особенно если речь идет о серийных преступлениях), и на непосредственном общении с оперативными сотрудниками и следователями, работающими по этому делу, что позволит уточнить интересующие моменты;

2) оценка способа совершения преступления. Кроме непосредственно особенностей совершения преступления, сюда относятся оценка параметров пространства совершения преступления (место расположения по отношению к населенным пунктам, просматриваемость, доступность, рельефность и т.д.) и времени (час, светлое или темное время суток, день недели, выходные дни или будни и т.д.);

3) виктимологический анализ: сюда относится оценка риска стать жертвой (виктимности).

4) судебно-медицинское исследование, которое при сексуальных преступлениях должно ответить на вопросы: о характере сексуальных действий; имеющихся повреждениях; времени смерти; времени сексуального насилия до или после смерти; причинах смерти и т.д.;

5) реконструкция фактической стороны преступления на основании совокупности информации, полученной на предыдущих этапах, и составление на этой основе предполагаемого психологического портрета преступника;

6) выработка рекомендаций по стратегии проведения расследования.

Несмотря на кажущуюся простоту и логичность предлагаемой схемы, каждая из существующих авторских методик имеет свои особенности. Часть авторов при составлении психолого-кримина-листического портрета в большей части учитывают психологическую компоненту, рассматривают криминологические аспекты личности преступника (Ю.М. Антонян, А.А. Протасевич, В.А. Верещагин и др.), тогда как другие делают акцент именно на криминалистической составляющей, рассматривая психолого-криминалистический портрет исключительно как отдельное направление в рамках криминалистики (Л.М. Исаева, В.В. Нестерова и др.). Рассмотрим подробнее авторские методики, используемые в Российской Федерации.

А. А.А. Протасевич предложил свою типовую модель поискового портрета преступника, состоящую из трех блоков.

Первый – признаки, характеризующие преступника как объект реального мира и как личность (социально-демографические, функциональные, психические и др.).

Второй – признак типа связей и отношений (отношений преступника к потерпевшему, похищенному имуществу, к местности, на которой расположено место происшествия и т.д.)

Третья – признаки преступника как субъекта криминальной активности и объекта, участвующего в процессе следообразования (действия до, в ходе и после совершения преступления, следы на теле, одежде преступника и на взаимодействовавших с ним объектах и т.д.).

Б. Методика, предложенная Ю.М. Антоняном, относится к характеристике серийных сексуальных преступников и включает в себя следующие направления деятельности:

1) анализ общих сведений о сексуальных убийцах;

2) анализ социальных и психологических характеристик сексуальных убийц (персонографические, биографические, психопатологические, сексологические, криминалистические данные);

3) анализ общей модели подозреваемого в совершении преступлений (убийств на сексуальной почве);

4) характеристика основных версий преступления;

5) предложения и рекомендации;

6) выводы.

Примером реализации данной методики может служить психолого-криминалистический портрет, составленный профессором Ю.М. Антоняном (фрагменты).

Основные версии убийства М. и нападения на К.

1.Оба преступления совершены одним преступником, о чем свидетельствуют следующие обстоятельства:

в том и другом случаях преступник схватил потерпевших одного возраста и в достаточно людных местах.

в первом случае он изрезал потерпевшую ножом, во-втором – угрожал ножом и если бы К. не убежала, последствия могли быть(?!) теми же.

2.Оба преступления совершены туберкулезным больным:

первое совершено вблизи диспансера, в котом лечится немало ранее судимых лиц;

второе совершил человек, который со слов К. все время кашлял, но не отхаркивал. По мнению, зам. главного врача туберкулезного диспансера такой кашель может быть у туберкулезных больных;

врач-фтизиатр и врач-уролог указанного диспансера отметили, что в результате туберкулезной интоксикации нередко отмечается повышенное сексуальное влечение;

на месте убийства М. обнаружен плевок, группа крови в котором совпадает с группой крови преступника в обоих случаях;

нанесение глубоких ран может быть интерпретировано как глубокий интерес к жизни и смерти, в чем особую нужду могут испытывать туберкулезные больные.

3. Убийство и нападение совершено серийным сексуальным преступником с явными садистическими наклонностями и расстройствами психической деятельности.

среди ранений, нанесенных М., самое большое расположено сразу над влагалищем и практически сливается с ним. Это дает основания предположить, что преступник пытался уничтожить то место на теле девочки, которое вызывало его наиболее острое психотравмирующее переживание;

ранение в области ануса (?!) может свидетельствовать о том, что преступник ранее был жертвой мужеложства, причем это могло произойти и в подростковом возрасте;

о мотивации. Почему в обоих случаях девочки примерно одного возраста – 11-12 лет. Думаю, что это вызвано не только и не столько тем, что легче сломить сопротивление подростка в таком возрасте. По этому выдвигаю следующие гипотезы: а) в период раннего пубертата (полового созревания) будущий убийца не пользовался взаимностью девочек своего возраста, даже отвергался ими, что впечаталось в его психику. Следовательно, он является застревающей, упорной личностью, переносимые им обиды не вытесняются. Отсюда вывод – он мстил всем девочкам; б) чтобы объяснить упорство, с которым он преследовал жертв и его невероятную жестокость, что он в аналогичном жертве возрасте перенес тяжкие душевные травмы, которые оставили глубокий и бессознательный след в его психике.

4. Убийство и нападение были совершены членами секты сатанистов или человеком, который «начитался» сатанинских книг:

по имеющимся оперативным данным 20 – 23 декабря считается у сатанистов днями избиения детей;

при сатанистах в качестве помощника часто бывает собака, обычно ротвейлер или доберман черной масти. 22 декабря (в день убийства М., но за несколько часов раньше) в том же районе Б. (13 лет) преследовал вплоть до дверей ее квартиры неизвестный мужчина 30 – 40 лет, с которым была собака породы доберман. В руке у М. обнаружен волос животного и эксперт не исключает, что это был волос собаки;

сама обстановка подвала и особенно то, что одежда жертвы (она была вся обнажена, лишь на ногах были носки и сапоги, была аккуратно подложена под нее), говорит о том, что убийца действовал спокойно, как бы соблюдая некий ритуал. Вначале он нанес три крупных раны (согласно заключению патологоанатома), затем вдоль них ряд мелких. Скорее всего, жертва была без сознания и он все это делал неторопливо;

вокруг ног жертвы обмотан ее кишечник, вырванный из самой крупной раны у влагалища. По некоторым оперативным данным, именно так поступают сатанисты, даже когда они убивают собак. Символическое значение такого действия здесь не стоит анализировать.

В. Методика использования «криминалистических следов» побуждений для построения психологического портрета преступника в интерпретации А.И. Ложкина^[23].

Автор предлагает данную методику, с том числе и для психологов МВД. Методика основана ни использовании этиологического подхода, суть которого состоит в выявлении глубинных факторов и причинно-следственных связей обнаруженных следов и характера преступления.

Данный подход основан на теории Леопольда Зонди, послужившей в дальнейшем основой для создания оригинального портретного теста, соответствия или тождества побудительных структур здоровой и психически больной личностей.

По мнению Л. Зонди, больная и здоровая психика в своей основе отличаются не качественным составом в ее строении и функционировании, а только количественным соотношением направленности побудительных тенденций. В этом случае даже психически здоровая личность может нести в своей структуре латентные побудительные тенденции к тем или иным психическим отклонениям, которые актуализируются в результате воздействия неблагоприятных факторов.

Следовательно, в зоне той или иной побудительной тенденции создается определенное психологическое поле свойственных только ей способа и формы реагирования, а также присущего ей типа проявления поведенческой реакции индивида. Соответственно это психологическое поле образует особый круг психических заболеваний и расстройств, свойственных данной побудительной тенденции.

Наибольшая криминальная опасность проявляется, когда один из факторов побуждения, составляющий единый вектор его целостной пары, оказывается «манифестирующим» и имеет реальную возможность удовлетворения потребности, в то время как другой фактор этой же пары остается постоянно неудовлетворенным. Такое положение факторов создает внутреннее психическое напряжение или потенциальную готовность к непроизвольному или импульсивному совершению тех или иных противоправных действий. В этом случае причину данного криминального поведения следует искать в области подавленной или неудовлетворенной потребности.

Агрессивное поведение личности наиболее легко проявляется, если в процессе тестирования испытуемого происходит его отождествление или нейтральное отношение к фотопортретам садистов, что находит выражение в его позитивной или нулевой реакции на побудительный фактор «s»^[24].

Это говорит о выраженном стремлении данного индивида к самым различным формам физического воздействия, а также его страстном желании воздействовать посредством физической силы на окружающих людей. В этом случае фактор «s» становится для индивида динамически самым сильным, а, следовательно, неконтролируемым.

Особенно болезненно это проявляется у индивида и, вместе с этим становится чрезвычайно опасным для окружающих, когда вместе с разрядкой садистических тенденций, остаются неудовлетворенными потребности в любви и нежности, т.е. подавляется фактор «h». В этом случае можно сделать вывод о проявлении у данного субъекта агрессии сексуального типа, обусловленной его «либидоносными влечениями» к наслаждению. В криминальном выражении это поведение находит свое проявление в совершении преступлений, связанных с сексуальным насилием.

В то же время в зависимости от того, какой фактор вместе с фактором «s» также пробивается на передний план актуальных потребностей субъекта, можно сделать вывод об основных видах и характере его агрессивного поведения.

Действительно, тот фактор, который пробивается на передний план актуального поведения совместно с фактором «s», в первую очередь будет говорить об индивидуальных особенностях и привычном способе реализации агрессивных неконтролируемых побуждений. Поэтому он является наиболее информативным в русле описания следов преступления.

Например, если следы сексуального насилия открыто демонстрируются жертве и в последующем носят вызывающе откровенный характер, то можно предположить о присутствии в характере личности истероидных тенденций фактора «hy».

Следовательно, при проведении розыскных мероприятий на основе построения психологического портрета преступника необходимо обратить повышенное внимание на индивидов с акцентуациями демонстративного или гипертимного типа поведения. Данный тип преступников характеризуется высокой активностью в сочетании с неразборчивостью в выборе знакомых, а также хорошей адаптацией в любой, даже незнакомой ему обстановке. Для них характерна броская внешность, манерность поведения, богатство фантазии. У такого типа преступника доминирует стремление произвести впечатление, в том числе и на жертву, привлечь к себе внимание, интерес, используя откровенную ложь или лесть. Другой психологической особенностью данного типа преступников является постоянная переоценка своих возможностей, которая в случае неподтверждения ведет к бурным вспышкам раздражения. Преступников данного вида акцентуаций характера по принципу дополнения также будут привлекать жертвы соответствующей им типологии.

Например, серийный маньяк Асратян, выделявшийся необыкновенной общительностью, живым умом, чувством юмора, любивший броско и со вкусом одеваться, прославился тем, что своих жертв находил среди девушек, которые страстно желали сниматься в кино, испытывали потребность быть в центре внимания, были чрезвычайно внушаемы, имели импульсивный, экзальтированный характер. Таким лицам свойственны повышенная эмоциональная реакция, недостаток настойчивости, падкость на новизну, восторженность, любопытство, болтливость, хвастовство, подверженность влияниям. Асратян представлялся своим будущим жертвам режиссером Мосфильма, предлагал пройти кинопробы, заманивая к себе, затем насиловал их и убивал.

Совершенно другие психологические особенности отличают сексуальных насильников, имеющих в качестве манифестирующего фактор «k».

Они, как правило, чрезвычайно сдержанны в общении. Привыкли одеваться неброско, в стандартную традиционную одежду. Для них характерна отчужденность, замкнутость, аутичность. В качестве жертв выбирают «однотипный» объект, зачастую связанный с травматическими детскими переживаниями. Этот травматический опыт определяет их ведущий комплекс переживаний в виде так называемых «сверхценных» идей, связанных с сексуальной тематикой.

Например, для серийного маньяка, охотившегося за женщинами в красных колготках, ярким детским переживанием, повлекшим травматическую фиксацию психики, оказался эпизод смерти в результате дорожного происшествия, свидетелем которого он стал. Он увидел: на обочине дороги лежала красивая молодая женщина, истекающая кровью. Ее обнаженные ноги были полностью забрызганы кровью, создавая впечатление, что она одета в красные колготки.

Сильный детский травматический опыт, как правило, формирует шизоидные черты характера – замкнутость в общении, эмоциональную холодность, слабую привязанность, любовь к уединенности. Во внешнем облике у этих лиц доминирует сдержанность в позах и движениях, напряженность. Зачастую проявляется отвращение к манере говорить громким голосом и к шуму; характерно отвращение к алкоголю, курению, наркотикам.

В то же время у индивидов данного типа проявляются богатые эротические фантазии, сочетающиеся с внешней, часто подчеркиваемой, асексуальностью. Одновременно у таких лиц происходит бессознательная выработка системы приемов и поведенческих реакций в форме стереотипа действий, направленных на удовлетворение патологического сексуального влечения. Каждый этап этих действий – от вступления в контакт до развития последующих отношений, ведущих к собственно эротической и сексуальной активности – подчиняется привычному шаблону. В этом случае каждое совершенное ими преступление в чем-то копирует предыдущее. Следовательно, по мнению автора методики, оперативно-розыскным органам здесь необходимо «играть на опережение» преступника.

Другой «криминальной» особенностью проявления побуждения у индивидов данного типа, по А.И. Ложкину, является, как правило, их низкое половое влечение, обусловленное их повышенной впечатлительностью в результате фиксации психики на травматическом переживании по механизму импринтинга. Поэтому совершаемое сексуальное насилие является для данных преступников своеобразной компенсацией за свою несостоятельность в этом плане.

Пробивающееся на передний план побуждение фактора «e» также, в свою очередь, имеет определенный набор поведенческих реакций и свойств личности, которые образуют свой «криминальный след».

Главной чертой преступников этого типа является склонность к состояниям злобно-тоскливого настроения с постоянно нарастающим раздражением и поиском объекта, на котором можно было бы сорвать злость. Им свойственна мелочная аккуратность, скрупулезность, приверженность к порядку и педантизм. Зачастую они ведут своеобразный дневник злодеяний, где они дотошно перечисляют свои жертвы и связанные с ними переживания. Внешние признаки этих преступников также соответствуют эпилептоидному типу: грузное туловище, большая «бычья» голова и толстая шея, массивный подбородок и крупные черты лица. Имеют строгий и серьезный вид. Позы и движения отражают лежащую в основе характера скованность, строгий контроль над чувствами. Данные лица нередко отягощены богатым «криминальным анамнезом», многие из них ранее привлекались к уголовной ответственности за совершение преступлений против личности. Причем, агрессивность у этих субъектов – не просто наиболее выраженная черта, а одно из центральных смысловых образований личности, определяющее особенности мотивации, специфику и направленность поведения. Поэтому агрессия, осуществляемая этими лицами, во многом носит характер самоценности.

Общение с окружающими они строят с позиции силы, их отношение к людям отличается недоверчивостью, подозрительностью и враждебностью. Этим лицам в наибольшей степени свойственна деформация морально-этической сферы, девальвация ценности человеческой жизни, эмоциональная холодность. Присущие им черты аффективной ригидности, злопамятность, мстительность сочетаются с легкостью возникновения вспышек раздражения, злобы. Деструктивные побуждения беспрепятственно реализуются в поведении, поскольку эти субъекты не стремятся сдерживать и контролировать их, хотя способность к самоконтролю у них имеется.

Другой их «криминальной» характерной особенностью является неуемная страсть к поджогам или взрывам, а также «любимый» способ совершения убийства – удушение.

Ярким примером серийного убийцы данного типа является балашихинский маньяк Сергей Ряховский. Он имел высокий – под два метра – рост, вес более ста килограммов. Сергей в раннем детстве мог часами наблюдать за поведением рыбок в аквариуме, а в юности сочинял книгу про Великого Командора, который посвятил свою жизнь Межпланетной Федерации, наведению в ней порядка, соблюдению дисциплины и воспитанию нового поколения людей. Это говорит о том, что, наряду с сентиментальностью, у данных индивидов уже в раннем детстве начинают выделяться такие черты, как раздражительность и вспыльчивость, которые в дальнейшем приводят к проявлению грубости, упрямства, угрюмой жестокости. Индивиды данного типа могут в дальнейшем стать жесточайшими и опаснейшими тиранами, которые безжалостно, бесчувственно относятся к окружающим и распоряжаются ими согласно своим педантичным прихотям.

Отличительным их свойством является то, что искра нервной внутренней раздражительности при легком прикосновении к какому-то комплексу может разрядиться в жесточайшую вспышку гнева.

Например, Ряховский убил, а затем и изнасиловал одну из своих жертв только за то, что его случайно задели лыжной палкой. У другой его жертвы смерть наступила от разрыва половых органов, куда был вставлен взрывпакет. Но это еще не все. На теле жертвы имелись следы безжалостного избиения, волосы на голове сожжены, а у рта зияла колотая рана, появившаяся в результате вкручивания остро заточенного штопора.

Психологические закономерности можно обнаружить при манифестации побудительного фактора «m».

Характерной особенностью данных индивидов является их чрезмерная зависимость от окружающих их женщин с одновременным желанием разорвать эти «трагические» связи. Соответственно агрессивное поведение индивидов данного типа является результатом их накопленной фрустрации и проявляется, в основном, ситуативно. При этом совершение убийств происходит как бы лавинообразно: начиная совершать убийства, эти люди уже не могут остановиться, выждать какой-то промежуток времени, а входят в своеобразный ажиотаж.

Следовательно, их характерной чертой при совершении убийств является отсутствие серьезных попыток по сокрытию трупа, зачастую они оставляют на местах преступления свои следы, вещи и даже документы.

Во внешнем облике этого типа можно выделить их уверенность в позах и движениях, наглую прямоту в манере вести себя, общую шумливость. Им свойственны: любовь к физическим упражнениям, способность получать от них наслаждение, любовь к риску и игре случая.

В качестве психологических особенностей у индивидов данного типа можно выделить достаточно частую смену активности и подавленности настроения, а в периоды депрессии – чрезмерное употребление алкоголя или стимулирующих веществ. Доминирующим чувством является страх утраты объекта, страх быть покинутым, поэтому они панически могут реагировать на разлуку с объектом, направляя на него всю ярость и гнев, свою агрессию.

При этом криминальная агрессия во многом определяется дефектами их эмоционально-волевой сферы, слабой способностью к самоконтролю. Поведение строится под влиянием «момента» – ситуативно возникающих импульсов и побуждений. Оно является, скорее, аффективно обусловленным, нежели рационально спланированным.

Такие лица, как правило, отличаются личностной примитивностью, низкой способностью к рефлексии, плохим пониманием окружающих. Они малоспособны к конструктивному анализу сложных ситуаций, имеют слабые навыки их разрешения. Поведение отличается прямолинейностью, негибкостью, крайней ограниченностью арсенала способов межличностного взаимодействия.

Примером «криминального» побуждения этого типа можно считать серийного убийцу Кузнецова, который считается самым «продуктивным потрошителем» последних десятилетий. За неполных три месяца он совершил девять убийств, отягченных садизмом и издевательствами над изнасилованными девушками. «Всплеск» серии убийств произошел, по его словам, в результате потери веры в женщин, после того, как его обманула девушка. Какое-то время он пытался сдерживать себя, но потом стал «сходить с ума», что выражалось в агрессивности, возбуждении, «порывах бешенства и ощущении безвыходности положения».

Психологическим содержанием побудительного фактора «p» является стремление к расширению своих возможностей, переоценка себя, «размывание» границ физического тела и духа, ненасытная и неуемная страсть властвовать.

В области межличностных отношений эти лица предпочитают силовые, конфронтационные стратегии разрешения возникающих конфликтов. Они стремятся к доминированию, склонны игнорировать позиции окружающих. При этом отношение к окружающим отличается враждебностью, подозрительностью, недоверчивостью.

В то же время людей данного типа можно считать любителями наслаждений, потакающими собственным слабостям. Такая «избалованность», под которой обычно понимается уверенность в своем особом праве на получение удовольствий от жизни, свидетельствует о деформации ценностных ориентиров. Также характерным является интерес к магическому и эзотерическому, например, к гипнозу. Поэтому, совершая свои преступления, они, как правило, «обставляют» их всевозможными мистическими «вещами».

Болезненная психическая прогрессия людей данного типа может приводить к серьезным психическим расстройствам, лишающим их возможности отдавать себе отчет в своих действиях и руководить своим поведением. Психопатологические расстройства могут находить свое отражение в виде появления слуховых или зрительных псевдогаллюцинаций, психических автоматизмов, бредовых идей отношения, что служит основой для совершения серийных агрессивно-насильственных действий. Зачастую стремление к инфляции проявляется в своеобразном «каннибализме», когда у жертвы отрезаются различные части тела и «пробуются на вкус». В ряде случаев у лиц данного типа может проявляться повышенная сексуальность.

Примером такого вида маньяка-преступника является казахстанский убийца Николай Джумангалиев. Символично, что задержали его именно с куском человеческого мяса в руке. Обстоятельства были таковы: Джумангалиев выпивал с приятелями и «распущенными женщинами», на которых он некоторое время назад объявил «охоту». С одной из таких женщин он зашел в соседнюю комнату, совершил половой акт и решил проверить: а можно ли увидеть у человека, которому отрезают горло, как его покидает душа? Когда женщина уснула, он ударил ее ножом и сделал несколько глотков крови. Потом отрезал от шеи кусочек мяса. Начал ее разделывать. За этим занятием - голого, разделывающего человеческое мясо, - его и застали соседи.

Таким образом, данная теория также может быть рассмотрена и учтена в числе отечественных методик психолого-кримина-листического портретирования.

Следует отметить, что несмотря на достаточно обширное количество отечественных методик составления психолого-кримина-листического портрета многие из них являются недостаточно эффективными. В первую очередь это связано с тем, что составлением таких «портретов» занимается один специалист (как правило, криминолог, психолог или психиатр), который получает сведения из различных оперативных и иных источников и строит на их основании свои версии и рекомендации.

Этот подход является односторонним, и во многом приводит к замещению одних научных знаний другими. Эффективность полностью зависит от мастерства специалиста, составляющего портрет. В этом случае составление портрета – не методика, а искусство, зависящее от гениальности исполнителя. Для массового внедрения в деятельность органов внутренних дел это неприемлемо, поэтому при разработке авторской методики составления психолого-кримина-листического портрета сотрудниками НИЦ-5 была предложена иная схема, схожая с опытом французской национальной полиции^[25]. Рассмотрим ее подробнее.

Г. Методика, предложенная Л.М. Исаевой, В.В. Нестеровой, О.И. Прокофьевым (НИЦ № 5 ВНИИ МВД России).

Вся деятельность по составлению психолого-кримина-листического портрета осуществляется специалистами различных отраслей научных знаний (криминологии, криминалистики, психологии, психиатрии, медицины) и основывается на строгом распределении задач и координации их действий специалистом-криминалистом. Методика имеет явно выраженный криминалистический характер и направлена исключительно на поиск криминалистически значимых характеристик психологического профиля преступника. Особенностью является возможность ее применения как для серийных преступлений, так и для «одиночных».

Методика составления психологического портрета включает в себя несколько последовательных стадий:

1) работу специалиста-криминалиста с материалами уголовного дела и составление на их основе систематизированной таблицы (справки), включающей в себя значимую информацию о личности жертвы преступления, событии преступления, механизмах и способах совершения преступления, личности предполагаемого преступника с последующим установлением криминалистических характеристик личности преступника - возможного рода деятельности, профессии и др. На этом этапе возможно привлечение специалиста в области судебной медицины;

2) работу специалиста-психолога по установлению на основании проведенной криминалистом систематизации материалов уголовного дела индивидуальных психологических особенностей личности преступника, его мотивационной и поведенческой сферы, возраста, семейного положения и т.п.;

3) работу специалиста-психиатра, определяющего на основе данных криминалиста и психолога психотип предполагаемого преступника, патологические особенности его личности, мотивацию при выборе жертв и иные значимые поисковые признаки;

4) формирование специалистами под руководством специалиста-криминалиста целостного психолого-криминалистического облика преступника и следственных (оперативно-розыскных) рекомендаций.

Целью составления психолого-криминалистического портрета является:

возможность на основании выявленного психотипа (особенности поведения в быту, при допросе и др.) «сузить» круг лиц, подозреваемых в совершении данного преступления, и определить приоритетную тактику их проверки^[26] (по делам, где имеется один или несколько подозреваемых);

охарактеризовать личность предполагаемого преступника, выделив признаки, имеющие поисковое значение (возможные места нападений, социальный статус и др.), обеспечив тем самым помощь оперативно-розыскным подразделениям (по делам, в которых подозреваемый отсутствует).

Остановимся подробнее на деятельности всех специалистов.

Работа специалиста-криминалиста при составлении психолого-криминалистического портрета

Если классифицировать уголовные дела по признаку серийности, работа криминалиста ведется по одноэпизодным, многоэпизодным и серийным уголовным делам. Таким образом, в зависимости от конкретного дела, криминалистом составляется либо сравнительная таблица (по серийным делам) для выявления общих (сходных) данных о личности потерпевшей (жертве), событии преступления и способе совершения преступления; либо сводная справка (по одноэпизодным и многоэпизодным делам) также включающая в себя указанные данные.

Отличие сравнительной таблицы от сводной справки состоит в том, что таблица, помимо систематизации данных о преступлении, включает в себя анализ схожести всех дел между собой и предполагает выявление общих признаков, иначе говоря, выявления серийности преступлений. Одновременно выделяются наиболее устойчивые признаки способа совершения преступления. Например, это может быть схожесть типа внешности жертв, возраста, места и способа совершения преступления, способа сокрытия трупа, орудия преступления и т.п. для того, чтобы на данной основе перейти к другим этапам составления психологического портрета. В справке же систематизируются наиболее существенные признаки преступления, без выявления их устойчивости, что делает возможным использование в анализе аспекты почерка совершения преступления, вызванные частными факторами. Последнее может негативно сказаться на достоверности психолого-криминалистического портрета.

Анализ начинается с истребования необходимых материалов уголовных дел. В каждом конкретном случае этот список может быть разным, однако анализ ряда документов носит практически обязательный характер. К обязательному списку следует отнести:

протокол осмотра места происшествия^[27];

фототаблицу к осмотру места происшествия;

схему к ОМП;

заключение судебно-медицинской экспертизы^[28];

протоколы допросов свидетелей по уголовному делу;

протоколы допросов потерпевших (близких родственников жертвы).

Помимо указанных материалов, в зависимости от обстоятельств можно истребовать:

карту (схему) местности (в зависимости от места совершения преступления это может быть: схема ж/д поездов, карта города, области и т.п.);

характеристику жертвы (с места работы, учебы и т.д.);

прижизненные фотографии жертв^[29];

данные о личности предполагаемого преступника (преступников);

данные о похищенном имуществе;

объяснения и т.д.

Всю полученную криминалистом информацию можно условно разделить на несколько основных категорий: информация о личности жертвы преступления, информация об особенностях совершения преступления, включая выбор места совершения преступления, способ и др. Рассмотрим это несколько подробнее.

Информация о личности жертвы преступления

Данные о личности жертвы преступления – это вся значимая информация, касающаяся жертвы, ее места жительства, рода деятельности, социальных связей, характерологических особенностей и т.д. Источником данной информации служат заключение СМЭ, протокол ОМП, фототаблицы, протоколы допросов свидетелей, характеристики, иные документы.

Информация вносится в соответствующие графы таблицы^[30]. Например, можно использовать следующий вариант граф.

Объект. Фамилия, имя и отчество жертвы. Источником может выступать любой из указанных документов: ксерокопия паспорта или иного документа, удостоверяющего личность; заключение СМЭ; справки с места жительства, учебы, работы и т.д. Естественно, что предпочтение следует отдавать документам, удостоверяющим личность (паспорт, удостоверение и др.), поскольку на практике иные материалы могут содержать опечатки или описки.

Возраст. Дата рождения жертвы и возраст (количество полных лет). Основной источник: паспорт или иной документ, удостоверяющий личность.

Место рождения. Страна, область. Основной источник: паспорт или иной документ, удостоверяющий личность.

Место проживания. Фактический и юридический адрес. Основной источник: паспорт или иной документ, удостоверяющий личность.

Семейное положение. Помимо семейного положения в данной графе может указываться состав семьи. Основной источник: паспорт. Однако более развернутая информация может содержаться в протоколах допросов родственников, друзей и др.

Социальный статус. В частности, учащаяся школы, ПТУ, техникума, студентка, служащая, домохозяйка и т.п., а также место работы (учебы): организация, ее адрес, должность. Источник: протоколы допросов родственников, сослуживцев, друзей; справки с места работы, учебы.

Тип внешности^[31]. Например, славянский, европейский, кавказский и т.д. Источник: прижизненные фотографии; фототаблица к осмотру места происшествия; заключение СМЭ; протоколы допросов родственников. Сюда же следует отнести особенности телосложения (например, худощавое, среднее, полное и т.д.), вес, рост, длина волос, их цвет и др.

Описание одежды. Детальное описание верхней одежды, обуви. Источник: фототаблица к осмотру места происшествия; заключение СМЭ; протоколы допросов родственников и др.

Характеристика жертвы ее родственниками, близкими друзьями, коллегами по работе и иными лицами. Источник: протоколы допросов родственников, сослуживцев, друзей, знакомых, характеристика с места работы (учебы), места жительства и др.

Характеристика жертвы крайне важна, поскольку она отражает ее личностные особенности (особенности характера; поведения на работе, в быту, при общении с друзьями; круг общения; личную жизнь; интересы; условия проживания, обстановку в семье) и при дальнейшем восстановлении картины совершения преступления психологом и психиатром может быть выстроена возможная модель поведения жертвы с преступником. Это дает возможность объяснить выбор способа совершения преступления, некоторых его особенностей, а в итоге сформировать картину происшедшего, где преступник имеет определенный, обусловленный его личностью профиль поведения.

В целом данные о личности жертвы позволяют: позволяют смоделировать ее поведение при разных уровнях и формах ситуационной экстремальности; смоделировать социальный уровень ее общения. В случаях серийных преступлений возможно определить принцип выбора жертвы преступником, исходя из совпадения типажа жертвы.

Информация об особенностях совершения преступления, включая выбор места совершения преступления и способ

Информация о месте преступления, материальных следах преступления, особенностях нанесения повреждений жертве крайне важна, так как позволяет выстроить картину поведения преступника. Важно установить, перемещалась ли кем-либо жертва после смерти, менялась ли ее поза, имеет ли поза трупа после перемещения смысловую нагрузку. Документальным источником служит протокол осмотра места происшествия, а также беседа с оперативным сотрудником, следователем, специалистом-криминалистом и др., выезжавшим на место происшествия.

Место обнаружения трупа^[32]. Указываются тип местности, была ли это открытая местность, помещение и т.д., особенности места обнаружения трупа. Источник: протокол осмотра места происшествия; фототаблица к осмотру места происшествия.

Наличие (отсутствие) факта хищения имущества. Позволяет проанализировать, являлось ли хищение целью преступника или же дополнительным фактором. В ряде случаев возможно забирание вещи жертвы в качестве «фетиша». Источник: протокол осмотра места происшествия; допросы близких родственников.

Способ сокрытия трупа и его положение. Скрывался (маскировался) ли труп; способ сокрытия; системность; схожесть при маскировке трупа. Изучение положения трупа необходимо для выявления ритуальности. Например, предания трупу «позы эмбриона», «распятья» и т.п. Источник: протокол осмотра места происшествия; фототаблица к осмотру места происшествия.

Информация об обнаруженных повреждениях. Указываются раны, кровоподтеки, переломы и т.п., обнаруженные у жертвы. Основным источником данной информации является заключение СМЭ. Указывается механизм нанесения повреждений, их количество, наличие или отсутствие каких-либо инородных предметов или частиц на теле жертвы, в ранах; наличие либо отсутствие в крови жертвы этилового спирта, наркотических веществ и др. Основным источником данной информации является заключение СМЭ.

Для анализа данных материалов целесообразно привлекать специалиста в области судебной медицины.

Характеристика события преступления. Описание передвижений и контактов жертвы в день совершения преступления, вплоть до обнаружения трупа. Источником могут являться протоколы допросов родственников, коллег по работе, учебе, друзей.

После того, как вся необходимая информация о преступлении систематизирована, наступает следующий этап работы специалиста-криминалиста при составлении психолого-криминалистического портрета – выявление общих признаков преступлений (по серийным делам) и индивидуальных признаков (по одноэпизодным и многоэпизодным делам).

Для выявлении общих признаков преступления систематизированный материал исследуется на предмет значимых совпадений, например, относительно персональных данных жертв, способа сокрытия трупа, положения трупа (придания ему определенной позы), обнаруженных повреждений, орудии преступления и т.п. Для систематизации полученных данных составляется отдельная таблица.

Под индивидуальными признаками следует понимать отдельные значимые части, присущие данному преступлению. Ими могут являться особенности выбора места происшествия – удаленность от города, железной дороги и т.д.; особенности поведения преступника на месте происшествия – насильственных действий, хищения и др., маскировка трупа особым образом, придание определенной позы и др.; особенности личности жертвы – ее поведение, контакты, характер.

В итоге должна быть составлена наиболее вероятная версия реконструкции события преступления^[33].

Работа специалиста-психолога при составлении психолого-криминалистического портрета

Работа психолога при составлении психолого-криминалис-тического портрета может осуществляться по двум направлениям:

подозреваемый(ые) по делу не установлен(ы);

подозреваемый(ые) по делу установлен(ы).

Работа по любому из направлений начинается с изучения систематизированных данных, подготовленных специалистом-кримина-листом. На основании установленных индивидуальных признаков выявляется мотивация данного преступления и психологические особенности личности преступника. В дальнейшем, при анализе материалов психиатром рассматривается вопрос возможной патологии личности преступника, характерных для данной патологии черт личности, состояний и т.д.

При исследовании вопроса о возможности совершения преступления конкретным лицом, установленные особенности психологического профиля гипотетического преступника сравниваются с психологическими характеристиками конкретного лица. Если речь идет о совершении преступлений лицом, имеющим расстройство психики, данный анализ проводится специалистом-психиатром.

Работа специалиста-психолога по делам, где подозреваемые(ый) не установлен(ы)

Работа с материалами начинается с изучения систематизированных данных, предоставленных криминалистом для анализа. Эти данные в первую очередь включают в себя систематизированную таблицу (справку), содержащую основные данные о преступлении, а также фото- и видеоматериалы. Чем больше индивидуальных признаков преступления выявлено, тем более точным будет являться психолого-криминалистический портрет. Так, например, уголовные дела о серийных преступлениях позволяют выделить большее количество черт преступника, чем дела без признака серийности. Однако составление психолого-криминалистического портрета по данным делам в большинстве случаев осуществляться с привлечением психиатра как специалиста, изучающего патологические психические расстройства, во многом свойственные лицам, совершающим такие преступления.

В зависимости от конкретных обстоятельств в психолого-криминалистический портрет могут быть включены: общая характеристика личности и преобладающая мотивация преступления; возраст; район места жительства; род занятий; криминальная направленность личности (наличие прошлой судимости) и др.

Анализируя представленные материалы, первостепенным вопросом, поставленным на разрешение психолога, является вопрос мотивации преступника. Вопрос мотивации связан, в первую очередь, с выбором объекта посягательства и способом совершения преступления. Зачатую преступник, совершая серию преступлений, выбирает «свой определенный типаж», имеющий для него высокую личностную значимость. В данном ключе лишь совокупность данных о преступлении может подтвердить или опровергнуть ту или иную версию.

В зависимости от выделенных признаков преступления психолог делает предположительные выводы о личности предполагаемого преступника и, соответственно, о свойственном ему поведении. Основные особенности, среди которых, как правило, характеристика жертвы; особенности места преступления; особенности совершения преступления (способ, число и локализация повреждений, способ сокрытия трупа и т.д.), и позволяют сделать основные выводы. Например, установив на основании индивидуальных признаков преступления, что преступник относится к определенному типу личности, могут быть сделаны выводы о чертах характера, поведении в конфликтных ситуациях, поведении «на публике», в быту и т.д. То есть, психолог идет от обратного – зная особенности поведения преступника при совершении преступления, специалист «примеряет» их на теоретические научные схемы поведения отдельных типов личностей, приходя к выводу о типе личности преступника. Учитывая, что разные типы личностей имеют свои стереотипы поведения (привычек, склонностей и др.), можно, исходя из типа личности, предположить конкретные особенности его поведения, вычленив из них те, которые нужны для поиска преступника и выделения его из числа подозреваемых.

Работа специалиста-психолога по делам, где подозреваемые(ый) установлены

По делам, где имеются подозреваемые, методы анализа материалов, предоставляемых для анализа, идентичны делам, по которым подозреваемый не установлен. При изучении личности подозреваемого преимущественно используется биографический метод^[34], который предполагает доскональное изучение психологических особенностей личности подозреваемого. В некоторых случаях возможно непосредственное изучение личности подозреваемого психологическими методами беседы и наблюдения (обычно при изучении оперативных и иных видеозаписей). Это необходимо для получения значимой вербальной и невербальной информации.

При этом учитывается психологическая характеристика личности, которая складывается:

из общей характеристики личности;

индивидуальных признаков личности (привычки, склонности, навыки и т.п.);

данных о месте жительства;

возрастных данных;

семейного положения и происхождения;

семейных взаимоотношений;

данных о роде деятельности (месте работы, учебы и т.д.);

данных об уровне образования;

данных о роде занятий;

частных характеристик места обитания (социальные связи, время препровождения, компания и др.);

данных о наличии прошлой судимости и др.

Сведения, полученные в результате изучения личности, можно разделить на следующие.

Социально-демографические. Время и место рождения, национальность, семейное положение, место жительства семьи, жилищные условия, отношения в семье, отрицательные наклонности членов семьи и др.

Уголовно-правовые. Отношение к криминальной среде, когда и по какой статье уголовного кодекса РФ привлекался, мера наказания, где отбывал, рецидив преступлений и др.

Медицинские данные. Состояние физического и психического здоровья подозреваемого и членов его семьи и др.

Внешние физические данные. Лицо, рост, вес и телосложение. Голос, манеры, жесты, мимика, одежда, украшения и др.

Жизненный путь^[35]. Данные о родителях (национальность, место жительства, социальное положение, профессия); детство (жизнь в семье, братья и сестры, взаимоотношения, яркие события детства, какой по счету ребенок в семье, посещение детского сада, отношение со сверстниками); школа (специализация, любимые предметы, отношение со сверстниками и учителями, был ли любимый учитель, нарушения школьной дисциплины, успехи, школьные друзья, статус, имел ли «клички», ставился ли на учет в инспекцию по делам несовершеннолетних); учебные заведения; трудовой путь, служба в армии; семейная жизнь и др.

Образ жизни. Семья, профессия и специальность, продвижение по службе, досуг, материальное обеспечение, круг общения.

Поведение. Нравственно-правовое, отношение к женщине, отношение к детям, животным^[36], отношение к «слабым»; поведение: в спорах, в стрессовой ситуации, в состоянии фрустрации, в состоянии опьянения; волевое поведение и др.

Направленность личности. Доминирующие потребности (физиологические; потребности в спокойствии и безопасности; потребность в высоком статусе; потребность в общении и др.). Система ценностей (ориентация на удовлетворение своих потребностей; вынесение на передний план материальных ценностей; жизненные цели; мировоззрение; интересы) и др.

Способности личности. Интеллект, уровень образования; качество ума (способность к анализу, синтезу, гибкость); память; свойства воображения; специальные способности; коммуникативные способности и др.

Темперамент. Основные черты; общительность; склонность к лидерству; работоспособность; эмоциональность и др.

Характер. Отношение к людям; отношение к себе; отношение к труду и др.

Изучив совокупность данных о преступлении по делам, где имеются подозреваемые, можно с достаточной степенью точности установить, характерно ли для данного лица совершение преступления в определенной криминогенной ситуации заданным способом. В ряде случаев очевидно, что совершение преступления данным типом человека маловероятно.

Работа специалиста-психиатра при составлении психолого-криминалистического портрета преступника

Работа специалиста-психиатра при составлении психолого-криминалистического портрета, так же как и специалиста-психолога, может осуществляться по двум направлениям:

подозреваемый(ые) по делу не установлен(ы);

подозреваемый(ые) по делу установлен(ы).

В любом случае основная часть работы специалиста-психиатра над составлением психологического портрета преступника состоит:

1) из ознакомления с данными работы психолога, если таковые имеются;

2) самостоятельной работы психиатра по выявлению на основании вышеизложенных материалов признаков психического заболевания у преступника;

3) выделения нозологических форм психических расстройств, для которых характерны действия преступника. Последующая детализация особенностей этих действий по характеру жертвы, выбору места преступления, способа совершения насильственных действий и (или) убийства, хищения имущества, сокрытия трупа и т.д.;

4) выводов по личности преступника. Например, преморбидный психотип, его особенности в настоящее время, предполагаемое семейное положение, род деятельности, наличие судимостей, особенности поведения в социуме и при производстве следственных действий (например, при допросе).

При необходимости работы с данными, касающимися личности конкретного лица, на предмет возможности совершения им определенного преступления необходим анализ соответствия его личности составленному теоретическому психотипу преступника.

На основании сводной таблицы (справки) психиатр делает заключение о возможном наличии или отсутствии психических расстройств у лиц, совершающих данное преступление. Ознакомление с заключением психолога может помочь определить преобладающие черты мотивационной и поведенческой сферы преступников.

При этом необходимо учитывать, что некоторые особенности характера, выходящие за пределы так называемой нормы, исследуются в рамках психиатрии и психологии. Большой вклад в изучение данной проблемы внесли: К. Леонгард, А.Е. Личко, В.М. Бехтерев, П.Б. Ганнушкин и другие.

Так, К. Леонгард вводит термин «акцентуации личности». А.Е. Личко считает, что правильнее было бы говорить об «акцентуациях характера»^[37], поскольку личность является более сложным понятием, чем характер и включает в себя интеллект, способности, наклонности, мировоззрение и т.п.

А.Е. Личко, основываясь на диагностических критериях П.Б. Ганнушкина – О.В. Кербикова, отмечает, что при акцентуациях характера может не быть ни относительной стабильности характера на протяжении жизни, ни тотальности его проявления во всех ситуациях, ни социальной дезадаптации как следствия тяжести аномалии характера. Акцентуации развиваются в период становления характера и могут сглаживаться с повзрослением, могут проявляться лишь в некоторых ситуациях, а не постоянно. Социальная дезадаптация при акцентуациях либо отсутствует, либо бывает проходящей. А.Е. Личко также отмечает еще одно важное отличие акцентуации от психопатий – при психопатиях декомпенсации, острые аффективные и психопатические реакции, социальная дезадаптация возникает от любых психических травм, в самых разнообразных ситуациях, от всевозможных поводов и даже без видимой причины. При акцентуациях – только при определенного рода психических травмах, лишь в некоторых трудных ситуациях, а именно тогда, когда они адресуются к «месту наименьшего сопротивления», к «слабому звену» данного типа характера.

Таким образом, акцентуации характера – это крайние варианты нормы, при которых отдельные черты характера чрезмерно усилены, вследствие чего обнаруживается избирательная уязвимость в отношении определенного рода психогенных воздействий при хорошей и даже повышенной устойчивости к другим^[38].

В зависимости от степени выраженности Е.А. Личко и А.А. Александров выделяет две степени акцентуаций характера – явная и скрытая.

Явная акцентуация относится к крайнему варианту нормы. При данной акцентуации явно проявляются довольно постоянные черты определенного типа характера, однако выраженность данных черт обычно не препятствует удовлетворительной социальной адаптации. Занимаемое положение, как правило, соответствует способностям и возможностям. В подростковом возрасте особенности характера часто заостряются, а при действии психогенных факторов могут наступать временные нарушения социальной адаптации, отклонения в поведении. При повзрослении особенности характера либо остаются достаточно выраженными, но компенсируются и не мешают адаптации, либо несколько сглаживаются, и явная акцентуация переходит в скрытую.

Скрытая акцентуация относится не к крайним, а к обычным вариантам нормы. В обыденных, привычных условиях черты какого-либо типа характера выражены слабо или не проявляются совсем. Однако черты могут ярко и неожиданно проявиться под влиянием тех ситуаций и психических травм, которые опять же предъявляют повышенные требования к «месту наименьшего сопротивления». Психогенные факторы иного рода, даже тяжелые, не только не вызывают психических расстройств, но могут даже не выявить типа характера. Если же особенности характера и обнаруживаются, то это, как правило, не приводит к заметной социальной дезадаптации.

Классификация типов акцентуаций по А.Е. Личко выделяет следующие типы: гипертимный; циклоидный; лабильный; эмотивный; астеноневротический; сенситивный; психоастенический; шизоидный; эпилептоидный; истероидный; неустойчивый; конформный; конформно-гипертимный вариант конформного.

Приведем характеристики некоторых типов акцентуаций характеров.

Истероидный тип

Основные черты: эгоцентризм, ненасытная жажда внимания окружающих к своей персоне, потребность вызывать удивление, восхищение, почитание, сочувствие. Может предпочитать даже негодование или ненависть, направленные в свой адрес, но только не безразличие и равнодушие – только не перспектива остаться незамеченным («жаждущие повышенной оценки», по Schneider, 1923). Все остальные качества истероида питаются этой чертой. Кажущаяся эмоциональность в действительности оборачивается отсутствием глубоких искренних чувств при большой экспрессии эмоций, театральности, склонности к рисовке и позерству. Лживость и фантазирование целиком направлены на приукрашивание своей личности с тем, чтобы опять же обратить на себя внимание.

Поведенческие проявления истероида. Сущность истероидного (демонстративного) типа акцентуации, который при высокой степени выраженности переходит в истерию, определяется патологической особенностью к вытеснению^[39]. Этот термин употреблялся еще до З. Фрейда, но психологическое признание в научной литературе он получил именно благодаря ему. Довольно часто истероиды провоцируют конфликты, при этом активно защищаются.

Другой особенностью поведения денного типа является стремление быть в центре внимания и добиться своих целей любой ценой (слезами, обмороком, скандалами, ложью). Используя такой механизм психологической защиты как вытеснение, такие люди легко забывают о своих неблаговидных поступках, склонны ко лжи, к интригам, конфликтным формам поведения, завышенной самооценке и уровню притязаний. Глубокие искренние чувства, как правило, отсутствуют, несмотря на то, что истероиды постоянно имитируют исключительные страдания и сверхсильные чувства. Ложь истероида и обычного человека значительно различаются. Истероид может вытеснить даже физическую боль (например, может воткнуть себе иголку в тело, не ощущая при этом особых неприятных ощущений), а также сымитировать заболевание. У обычного человека сознательная ложь вызывает угрызения совести, повышенную тревогу перед обычным разоблачением, ложь делает человека неуверенным и заставляет его совершать массу неосознанных действий. Истероиды, напротив, лгут с самым невинным выражением лица, внешне абсолютно искренни, характеризуются уверенным поведением. Сложность в распознавании такого поведения заключается в том, что в данный момент истероид полностью верит в то, что говорит, и внутренне не осознает свою ложь. Поэтому в общении с истероидом важно знать, что его основными поведенческими реакциями является эгоизм, склонность к вызывающему поведению, самоуверенность, необузданность поступков.

Фрагменты биографии. Их биография может проявляться в побегах из дома с детских лет, стремлении в юности преувеличивать свою алкоголизацию. Истероиды готовы изображать из себя наркоманов, могут имитировать различные заболевания. Истероидные черты нередко отмечаются с ранних лет (Юсевич, 1934; Певзнер, 1941; Michaux, 1952; Сухарева, 1959). Такие дети не выносят, когда при них хвалят других ребят, когда другим уделяют внимание. Игрушки им быстро надоедают. Желание привлекать к себе взоры, слушать восторги и похвалы становится насущной жизненной потребностью. Они охотно читают перед зрителями стихи, танцуют, поют и многие из них действительно обнаруживают неплохие артистические способности. Успехи в учебе в первых классах во многом определяются тем, ставят ли их в пример другим, прилюдно хвалят, поощряют.

Среди поведенческих проявлений истероидности в подростковом возрасте на первое место следует поставить суицидальность. Речь идет о несерьезных попытках, демонстрациях, «псевдосуицидах», «суицидальном шантаже». Способы при этом избираются либо безопасные (порезы вен на предплечье, лекарства из домашней аптечки), либо рассчитанные на то, что серьезная попытка будет предупреждена окружающими (приготовление к повешению, изображение попытки выпрыгнуть из окна или броситься под транспорт на глазах у присутствующих и т.п.). Обильная суицидальная «сигнализация» нередко предшествует демонстрации или сопровождает ее: пишутся различные прощальные записки, делаются «тайные» признания приятелям, записываются «последние слова» на магнитофон или видеокамеру и т.п.

Нередко причиной, толкнувшей истероидного подростка на «суицид», называется неудачная любовь. Однако часто удается выяснить, что это лишь романтическая завеса или просто выдумка. Действительной причиной обычно служат уязвленное самолюбие, утрата ценного для данного подростка внимания, страх упасть в глазах окружающих, особенно сверстников, лишиться ореола «избранника». Конечно, отвергнутая любовь, разрыв, предпочтение соперника или соперницы наносят чувствительный удар по эгоцентризму истероидного подростка, особенно если все события развертываются на глазах приятелей и подруг. Сама же суицидальная демонстрация с переживаниями окружающих, суетой, скорой помощью, любопытством случайных свидетелей дает немалое удовлетворение истероидному эгоцентризму.

Истероидам свойственно «бегство в болезнь», изображение необычных таинственных заболеваний, которые принимают иногда в среде некоторых подростковых компаний новую форму, выражаясь в стремлении попасть в психиатрическую больницу и тем заполучить в подобной среде репутацию необычности. Для достижения этой цели используется разыгрывание роли наркомана, суицидальные угрозы и, наконец, жалобы, почерпнутые из учебников психиатрии, причем разного рода деперсонализационно-дереализационные симптомы и циклические колебания настроения пользуются особой популярностью.

Алкоголизация или употребление наркотиков у истероидных подростков также иногда носит демонстративный характер.

У истероидных подростков сохраняются черты детских реакций оппозиции, имитации и др. Чаще всего приходится видеть реакцию оппозиции на утрату или уменьшение привычного внимания со стороны родных, на потерю роли семейного кумира. Проявления реакции оппозиции могут быть теми же, что и в детстве, – уход в болезнь, попытки избавиться от того, на кого внимание переключилось (например, заставить мать разойтись с появившимся отчимом), но чаще эта детская реакция оппозиции выявляется подростковыми нарушениями поведения.

Реакция эмансипации может иметь бурные внешние проявления: побеги из дома, конфликты с родными и старшими, громогласные требования свободы и самостоятельности и т.п. Однако по сути дела настоящая потребность свободы и самостоятельности вовсе не свойственна подросткам этого типа – они совсем не жаждут избавиться от внимания и забот близких.

Реакция группирования со сверстниками всегда сопряжена с претензиями на лидерство или на исключительное положение в группе. Не обладая ни достаточной стеничностью, ни бестрепетной готовностью в любой момент силой утвердить свою командную роль, подчинить себе других, истероид рвется к лидерству доступными для него путями. Обладая хорошим интуитивным чутьем настроения группы, еще назревающих в ней порой неосознанных желаний и стремлений, истероиды могут быть их первыми выразителями, выступать в роли зачинщиков и зажигателей. В порыве, в экстазе, воодушевленные обращенными на них взглядами, они могут повести за собой других, даже проявить безрассудную смелость. Но они всегда оказываются вожаками на час – перед неожиданными трудностями пасуют, друзей легко предают, лишенные восхищенных взоров, сразу теряют весь задор. Главное, группа вскоре распознает за внешними эффектами их внутреннюю пустоту. Это осуществляется особенно быстро, когда истероидные подростки добиваются лидерской позиции, «пуская пыль в глаза» историями о своих былых удачах и приключениях. Все это ведет к тому, что истероидные подростки не склонны слишком долго задерживаться в одной и той же подростковой группе и охотно устремляются в новую, чтобы начать все сначала. Если от истероидного подростка слышишь, что он разочаровался в своих приятелях, можно смело полагать, что те «раскусили» его.

Увлечения почти целиком сосредоточиваются в области эгоцентрического типа хобби.

Предпочитаются те виды искусства, которые наиболее модны среди подростков своего круга или поражают своей необычностью.

Самооценка истероидных подростков далека от объективности. Подчеркиваются те черты характера, которые в данный момент могут произвести впечатление.

Особенности криминального поведения. Имеют склонность к вызывающему поведению в общественных местах. Истероиды могут пробовать наркотики и расписывать свои наркотические эксцессы. Склонны к совершению преступлений в составе группы. Обычно истероидами совершаются авантюрные и демонстративные преступления, склонны к мошенничествам. Могут совершать изнасилования, как правило, по причине отказа выбранной персоны вступить с ними в близость.

Рекомендации по общению с истероидом. Истероидная акцентуация является одной из наиболее сложных для общения. Личности данного типа легко входят в контакт и пытаются убедить собеседника в своей правдивости. Не стоит показывать, что ложь выявлена, поскольку истероид, оказавшись «загнанным в угол», может совершать непредсказуемые поступки – наносить себе повреждения и впоследствии обвинять в их нанесении присутствующих при этом лиц. Истероидам нужно делать комплименты, подыгрывать, хвалить, но без наигранности, поскольку они могут почувствовать фальшь. Дать возможность вести себя в своей обычной манере – демонстративно. Апеллировать к их здравому рассудку и интеллекту.

Эпилептоидный тип

Основные черты: вязкость, тугоподвижность, тяжеловесность, инертность, что откладывает отпечаток на всем – от моторики и эмоциональности до мышления и личностных ценностей. Обращает на себя внимание мелочная скрупулезность, дотошное соблюдение всех правил, даже в ущерб делу, педантизм. Таким людям свойственны такие черты, как любовь к порядку, аккуратность, обстоятельность, осмотрительность, трезвость расчетов, любовь к ручному мастерству. Из отрицательных качеств: взрывчатость, гневливость, несдержанность в аффекте, склонность к мрачно раздражительному настроению, расстройство влечений.

Поведенческие проявления. Особенностью поведения такого человека является повышенная раздражительность, несдержанность, агрессивность. Довольно часто наблюдается склонность к занудству. Поведение данного типа может выражаться в непрямом взгляде, опущенной голове, общем напряжении. Для людей этого типа может быть характерно двойственное поведение, с одной стороны, повышенная льстивость, услужливость, с другой – склонность к хамству, враждебности, грубости.

Следует обратить внимание на следующие фрагменты биографии. Агрессивность и жестокость в общении со сверстниками, раннее половое созревание и повышенный сексуальный интерес, жестокое отношение к животным. В детстве проявляется повышенная плаксивость, возможно проявление садистских наклонностей. Им свойственны повышенная бережливость, мелочная аккуратность. В подростковом возрасте проявляется склонность к периодам злобно-тоскливого настроения с накипающим раздражением и поиском объекта, на котором можно сорвать зло. Характеризуются аффективной взрывчатостью. Аффекты не только сильны, но и продолжительны. В состоянии аффекта возможны безудержная ярость, циничная брань, жесткие побои, садистские действия по отношению к более слабому противнику.

Инстинктивная жизнь отличается большим напряжением. Сильное половое влечение, склонность к сексуальным эксцессам могут сочетаться с садистскими и мазохистскими наклонностями. Алкогольное опьянение протекает тяжело, с яростью, драками.

Продолжая характеристику эпилептоида можно сказать, что в быту эти люди достаточно замкнуты, любят брутальные наслаждения (еда, секс и т.п.). Супруги таких людей чаще всего похожи на них самих, в особенности в сфере примитивных интересов.

Особенности криминального поведения. Поскольку у этих людей ослаблен контроль над влечениями, они имеют тенденцию к аморальным формам поведения, злоупотреблению алкоголем, наркотическими средствами и сексуальным девиациям.

Рекомендации по общению с эпилептоидом. Найти контакт с таким человеком очень сложно. Но следует учитывать, что общаться эпилептоид может начать только с тем собеседником, авторитет которого неоспорим. Необходимо, изучив сферу его интересов, затрагивать в беседе только значимые для него темы, будучи самому достаточно компетентным в данных вопросах. Иначе контакт не состоится. Такие люди бывают отзывчивы на грубую похвалу. Надо учитывать также повышенное внимание к своему здоровью и личному благополучию, например, указав возможность смягчения наказания.

Шизоидный тип

Основные черты: сдержанность, замкнутость, отгороженность от окружающих, неумение переживать, откликаться на радость или печаль другого.

Термин «шизоид» обычно приписывается Kretschmer (1921), хотя впервые было употреблено в 1917 г. Эльмигером (цит. по Т.И. Юдину, 1926), но именно благодаря первому оно стало наиболее распространенным для обозначения этого типа характера.

Наиболее существенной чертой данного типа считается замкнутость (Kahn; 1926), отгороженность от окружающего, неспособность или нежелание устанавливать контакты, снижение потребности в общении.

Сексуальная активность часто остается незамеченной для окружающих. Однако внешняя «асексуальность», презрение к половой жизни могут сочетаться с упорным онанизмом и яркими эротическими фантазиями. Шизоиды неспособны на флирт и ухаживания, не умеют добиться сексуальной близости в ситуации, где она возможна, но при этом могут внезапно для других проявить сексуальную активность в самых грубых и даже извращенных формах. Собственная сексуальная активность и фантазии глубоко таятся.

Самооценка отличается избирательностью. Хорошо отдавая себе отчет в своей замкнутости, трудностях в установлении контактов с окружающими, шизоиды могут не замечать противоречий в своем поведении, нелогичных поступков и т.д.

В критических ситуациях поведение шизоида, как правило, непредсказуемо. Реакции этого типа могут быть разнообразными и не определяются видимыми окружающим формами поведения.

Поведенческие проявления. В общении замкнуты, немногословны, обычно редко смотрят в глаза, проявляют мало невербальных реакций. Если семья такого человека попадает в «полюс тепла», то он старается максимально обеспечить ее материальными благами в соответствии со своими предпочтениями.

Следует обратить внимание на следующие фрагменты биографии. Взаимоотношения со сверстниками в школе, как правило, не складываются, шизоиды любят играть в одиночестве, увлекаются философской литературой, компьютерами, с этим могут быть связаны их профессиональные навыки. В детстве возможны садистские наклонности, издевательство над животными, отсутствие сочувствия к слабым. В старших классах может проявляться склонность к точным наукам, написанию стихотворений философского содержания. Шизоидные черты выявляются раньше, чем особенности характера всех других типов. С первых детских лет поражает ребенок, который любит играть один, не тянется к сверстникам, избегает шумных забав, предпочитает держаться среди взрослых, иногда подолгу молча слушает их беседы. К этому иногда добавляется холодность и недетская сдержанность.

С наступлением полового созревания все черты характера выступают с особой яркостью. Замкнутость, отгороженность от сверстников бросаются в глаза. Иногда духовное одиночество даже не тяготит шизоидного подростка, который живет в своем мире, своими необычными для других интересами и увлечениями, относясь со снисходительным пренебрежением или явной неприязнью ко всему, что наполняет жизнь других подростков. Но чаще шизоиды страдают сами от своей замкнутости, одиночества, неспособности к общению, невозможности найти себе друга по душе. Неудачные попытки завязать приятельские отношения, мимозоподобная чувствительность в моменты их поиска, быстрая истощаемость в контакте («не знаю, о чем еще говорить») нередко побуждают к еще большему уходу в себя.

Недостаток интуиции проявляется отсутствием «непосредственного чутья действительности» (Ганнушкин, 1933), неумением проникнуть в чужие переживания, угадать желания других, догадаться о неприязненном отношении к себе или, наоборот, о симпатии и расположении, уловить тот момент, когда не следует навязывать свое присутствие и когда, наоборот, надо выслушать, посочувствовать, не оставлять собеседника с самим собой.

К дефициту интуиции следует добавить тесно с ним связанный недостаток сопереживания – неумение разделять радость и печаль другого, понять обиду, прочувствовать чужое волнение и беспокойство. Иногда это обозначают как слабость эмоционального резонанса. Недостаток интуиции и сопереживания обусловливает, вероятно, то, что называют холодностью шизоидов. Их поступки могут быть жестокими, что скорее связано с неспособностью вчувствоваться в страдания других, чем желанием получить садистическое наслаждение. К гамме шизоидных особенностей можно добавить неумение убеждать своими словами других (Каменева, 1974).

Внутренний мир почти всегда закрыт от посторонних взоров. Лишь перед немногими избранными занавес может внезапно приподняться, но никогда не до конца, и столь же нежданно вновь упасть. Шизоид нередко раскрывается перед людьми малознакомыми, даже случайными, но чем-то импонирующими его прихотливому выбору. Но он может навсегда остаться скрытой, непонятной «вещью в себе» для близких или тех, кто знает его много лет. Богатство внутреннего мира свойственно далеко не всем шизоидным подросткам и, конечно, связано с определенным интеллектом или талантом.

Недоступность внутреннего мира и сдержанность в проявлении чувств делают непонятными и неожиданными для окружения многие поступки шизоидов, ибо все, что им предшествовало, – весь ход переживаний и мотивов – осталось скрытым. Некоторые выходки носят характер чудачества, но, в отличие от истероидов, они не служат цели привлечь к себе всеобщее внимание.

Реакция эмансипации нередко проявляется весьма своеобразно. Шизоидный подросток может долго терпеть мелочную опеку в быту, подчиняться установленному для него распорядку жизни и режиму, но реагировать бурным протестом на малейшую попытку вторгнуться без позволения в мир его интересов, увлечений и фантазий. Вместе с тем эмансипационные устремления легко могут оборачиваться социальной нонконформностью – негодованием по поводу существующих правил и порядков, насмешками над распространенными вокруг идеалами, духовными ценностями, интересами, злопыхательством по поводу «отсутствия свободы». Подобного рода суждения могут долго и скрытно вынашиваться и неожиданно для окружающих реализоваться в публичных выступлениях или решительных действиях. Зачастую поражает прямолинейная критика других лиц без учета ее последствий для себя.

Как правило, шизоидные подростки стоят особняком от компаний сверстников. Их замкнутость затрудняет вступление в группу, а их неподатливость общему влиянию, общей атмосфере, их неконформность не позволяют ни слиться с группой, ни подчиниться ей. Попав же в подростковую группу, нередко случайно, они остаются в ней белыми воронами. Иногда они подвергаются насмешкам и даже жестоким преследованиям со стороны сверстников, иногда же, благодаря своей независимости, холодной сдержанности, неожиданному умению постоять за себя, они внушают уважение и заставляют соблюдать дистанцию. Успех в группе сверстников может оказаться в сфере сокровенных мечтаний шизоидного подростка. В своих фантазиях он творит подобные группы, где занимает положение вождя и любимца, где чувствует себя свободно и легко и получает те эмоциональные контакты, которых не достает ему в реальной жизни.

Реакция увлечения у шизоидных подростков выступает обычно ярче, чем все другие специфические поведенческие реакции этого возраста. Увлечения нередко отличаются необычностью, силой и устойчивостью. Чаще всего приходится встречать интеллектуально-эстетические хобби. Большинство шизоидных подростков любит книги, они поглощают их целиком, чтение предпочитают всем другим развлечениям. Выбор для чтения может быть строго избирательным – только определенная эпоха из истории, только определенный жанр литературы, определенное течение в философии и т. п. Вообще в интеллектуально-эстетических хобби поражает прихотливость выбора предмета. Увлечениями делятся, если встречают искренний интерес. Часто таят их, боясь непонимания и насмешек. При менее высоком уровне интеллекта и эстетических притязаний дело может ограничиться менее изысканными, но не менее странными предметами увлечений.

На втором месте стоят хобби мануально-телесного типа. Неуклюжесть, неловкость, негармоничность моторики, нередко приписываемая шизоидам, встречается далеко не всегда, а упорное стремление к телесному совершенствованию может сгладить эти недостатки. Систематические занятия гимнастикой, плавание, велосипед, упражнения йогов сочетаются обычно с отсутствием интереса к коллективным спортивным играм. Место увлечений могут занимать одинокие многочасовые пешие или велосипедные прогулки. Некоторым шизоидам хорошо даются тонкие ручные навыки – игра на музыкальных инструментах, прикладное искусство – все это также может составить предмет увлечений.

Самооценка шизоидов отличается констатацией того, что связано с замкнутостью, одиночеством, трудностью контактов, непониманием со стороны окружающих. Отношение к другим проблемам оценивается гораздо хуже. Противоречивости своего поведения они обычно не замечают или не придают ей значения. Любят подчеркивать свою независимость и самостоятельность.

Особенности криминального поведения. Склонны к совершению преступлений в сфере компьютерной информации, а также, в связи с низким уровнем эмпатии^[40], могут совершать преступления с особой жесткостью, в том числе и на сексуальной почве. Алкоголизация встречается довольно редко. Групповые правонарушения для них нехарактерны.

Рекомендации по общению с шизоидом. Данный тип может дать о себе достаточно мало информации. Шизоид, как правило, безучастен к разговору, однако, если специалист выходит на интересующую данный тип тематику, можно заметить некоторую эмоциональную заинтересованность. При общении необходимо выявить «полюс тепла», показывать искреннюю заинтересованность. Апеллировать к вещам, которые ему дороги и обрисовать перспективы их потери, сотрудничество.

Очевидно, что многие характеристики имеют ярко выраженный поисковый характер.

Учитывая явную склонность акцентуированных личностей к девиантным (отклоняющимся от нормы) проявлениям все работы по составлению этой части психолого-криминалистического портрета целесообразно проводить психиатру или совместно – психиатру и психологу.

Кроме того, если специалистом-психиатром выявлены признаки психического расстройства преступника, позволяющие предположить наличие у него расстройств восприятия, мышления, эмоционально-волевой сферы, памяти, интеллекта и сознания, характерных для определенных нозологических форм, возможно предположение о наличии у преступника: шизофрении, маниакально-депрессивного психоза, эпилепсии, травм и других повреждений головного мозга, алкоголизма, психопатии, исключительных состояний.

Формирование целостного психолого-криминалистического облика преступника и следственных (оперативно-розыскных) рекомендаций

Целостный психолого-криминалистический портрет преступника должен содержать выводы, заключения, предположения о составных компонентах облика преступника, позволяющие осуществить поисковые мероприятия по его обнаружению и задержанию, а также принять превентивные меры по недопущению следующих преступлений. Именно поэтому за рубежом такие портреты называют «поведенческий профайлинг», так как все характеристики личности в нем направлены на решение задачи раскрытия и расследования преступления(ий). Рассуждения о психологии преступника, его прошлом излишни, если они не дают информации по его установлению и задержанию. Именно поэтому психолого-криминалистический портрет формируется только при совместной работе всех специалистов – криминалиста, психолога, психиатра и др. При этом главенствующую роль играет специалист-криминалист, который анализирует материалы и выявляет среди выводов психолога и психиатра те, которые могут иметь значение для раскрытия и расследования преступления.

Обычно основу таких портретов составляют следующие разделы, заведомо имеющие «следственное» значение:

Физические характеристики преступника. Важны, если жертва не видела преступника или погибла. Информацию можно получить путем: сравнения роста жертвы и повреждений, нанесенных ей преступником; исследования особенностей нанесения повреждений (сила, направления захвата, особенности перемещения трупа и др.); изучения биологических следов (волосы и др.) и т.п.

Интеллект. Определяется как способность к обучению, рассуждению и пониманию. Определяется при анализе особенностей совершения преступления. Имеет поисковое значение и может быть проверен путем проведения простых психологических тестов при задержании лица.

Образование, социальный слой. Может быть определен исходя из особенностей способа совершения преступления, оставленных вещей и др. Возможно определение социального слоя относительно социального слоя потерпевшего – исходя из характеристики, данной потерпевшим.

Проживание. Выводы о проживании могут резко сузить круг поиска и сыграть решающую роль в раскрытии преступления. Например, если преступник выбрал для нападения место, особенности которого (скрытость, пути подхода и др.) могли знать только местные жители, то есть основание полагать, что он также является местным жителем.

Специальность. Определяется, исходя из особенностей выбора места, способа, времени, орудия преступления.

Хобби и интересы. Имеет поисковое значение, так как дает информацию о местах, где проводит время преступник. В литературе приводится пример нападений с целью изнасилования на одиноких женщин в возрасте 20 – 35 лет, проживающих в квартирных комплексах в разных частях города. Все нападения происходили, когда женщины ложились спать между 1.00 и 3.00 часами утра. Преступник был в черной маске и черной облегающей одежде, использовал меч и был похож на ниндзя. В его описании все жертвы сходились на том, что преступник был силен, худощав и мускулист. Следов взлома дверей не было обнаружено ни в одном случае.

При составлении психолого-криминалистического портрета было обращено внимание на внешний вид преступника, способ входа в помещение, владение мечом. Было предположено, что он увлекается восточными единоборствами.

Особенности выбора жертвы. Имеет тесную зависимость от фантазийно ориентированных форм поведения. Помимо установления особенностей поведения может помочь сформировать превентивные меры, направленные на вычисление мест и времени следующих нападений.

Особенности поведения в бытовых и экстремальных ситуациях, помимо поискового значения, могут сыграть важную роль в выборе тактики задержания преступника и производства следственных действий и оперативно-розыскных мероприятий.

Однако специфика работы по конкретному уголовному делу (серии) не всегда строится одинаково.

Приведем несколько примеров составления психолого-кримина-листического портрета.

Пример 1. Составление психолого-криминалистического портрета проводил специалист-криминалист с привлечением специалистов в области судебной медицины, психиатрии, психологии. В результате анализ материалов уголовного дела, возбужденного по факту убийства гр. М., позволил провести систематизацию особенностей преступления, выделив: личность жертвы; место совершения преступления; способ хищения имущества М.; характер насильственных действий и способа убийства.

Личность жертвы. М.,. 1945 г.р. (64 года), тип внешности - славянский; телосложение – полное (вес около 70 кг, рост 150 см); волосы короткие, темные. Не судима. По характеру спокойная, уравновешенная, спиртные напитки не употребляла, не курила. Каких-либо конфликтов с жителями поселка не было. Из протокола допроса дочери М. следует, что «М. прожила 40 лет с мужем, который скончался два года тому назад. После его смерти отношений с другими мужчинами у нее не было, в квартире проживала одна…». Из справки по результатам оперативно-розыскной деятельности следует, что М. «…имеет двух дочерей, а также трех внучек. По месту жительства М. характеризуется положительно, как спокойный, уравновешенный человек, легко входящий в контакт, в связи с чем у нее было много друзей и знакомых, однако не желала оплачивать услуги консьержа, работавшего в подъезде ее дома. Работала горничной в гостинице Н. в течение 8 лет после выхода на пенсию. По месту работы характеризуется положительно, как ответственный и добросовестный работник, спокойный и неконфликтный человек, но наряду с этим могла за себя постоять…». Из справки с места работы следует, что М. «…имела хорошие отношения среди работников коллектива, неконфликтная, хорошая заботливая мать и бабушка. За хорошую работу М. была награждена к 55-летию ценным подарком и ей была вынесена благодарность от администрации предприятия…».

Место совершения преступления. Из материалов уголовного дела следует, что здание гостиницы предприятия Н. расположено по адресу: Московская область, примерно в 1,5 км от поселка Б., однако местному населению хорошо известна дорога, проходящая мимо здания, поскольку является местом прогулок. В непосредственной близости расположены дачи, проживание на которых происходит преимущественно в летнее время года. Здание – деревянное, одноэтажное, огорожено металлическим забором, запирающимся с внутренней стороны на щеколду. Ворота можно открыть и с внешней стороны, через отверстие в заборе с помощью специального приспособления в виде металлического прута, привязанного к щеколде. На момент осмотра места происшествия задвижка на воротах закрыта, следы взлома отсутствуют, что может свидетельствовать либо о том, что, уходя, преступник закрыл дверь известным ему способом (с помощью металлического прута), либо проник и впоследствии покинул территорию гостиницы другим способом. Дверь в здание гостиницы на момент осмотра места происшествия открыта, следы взлома отсутствуют. Вечерами М. обычно закрывала входную дверь. В момент дежурства М. в гостинице постояльцев не было.

Способ совершения хищения имущества М. Преступник совершает хищение имущества М. В частности: золотой цепочки (длина 52 см, плоская, якорного плетения), золотого крестика (высота 2 см, ширина 1,2 см), золотых серег (золотые серьги, высотой 2 см, шарообразной формы, диаметром около 1 см, с застежкой овальной формы, изготовленной из золотой проволоки с замком в нижней части треугольной формы), мобильного телефона марки «Самсунг».

По данным судебно-медицинской экспертизы «…на мочке левой ушной раковины след от прокола. Правая ушная раковина представлена обугленным сморщенным фрагментом…». Отсутствие на мочке левого уха разрывов может свидетельствовать о том, что преступник аккуратно снимал с Г.И. Маркиной указанные предметы, стараясь не повредить их.

Способ совершения насильственных действий и способ убийства. Преступник нанес М. следующие повреждения:

1) «…при внутреннем исследовании выявлен перелом 5-го ребра справа по передней подмышечной линии…»;

2) «…руки трупа связаны в области лучезапястных суставов, при помощи электрического и телефонного проводов, которые охватывают область лучезапястных суставов в виде нескольких витков, напоминая цифру «8»...»;

3) «…на передней поверхности шеи в верхней трети белесоватый участок полосовидного вдавливания, ориентированный слева направо и несколько снизу вверх. Данный участок хорошо выражен на передней поверхности на уровне верхнего края щитовидного хряща, частично на правой и левой боковой поверхностях. На задней поверхности шеи борозда не прослеживается. Ширина ее на всем протяжении 0,5 см. Дно ее гладкое, блестящее, не окопчено…».

Преступник совершил с М. насильственные действия сексуального характера, в частности вводил во влагалище и прямую кишку М. расческу для волос, принадлежащую М. Из заключения судебно-медицинской экспертизы следует, что «…в просвете прямой кишки обнаружена расческа-щетка для волос, длиной 18 см, рукоятка и корпус которой изготовлены из пластмассы красного цвета…»; «на слизистой шейки матки в 0,2 см вправо от наружного зева на участке 0,5 на 0,6 см группа сочных пылевидных и мелкоточечных красных кровоизлияний…».

Помимо прочего, преступник совершил поджог еще живой М. (из заключения СМЭ следует, что «частичное обугливание трупа не позволяет точно установить причину смерти М., однако наличие копоти в просвете дыхательных путей, жидкое состояние крови, отек легких, венозное полнокровие органов, а также наличие карбоксигемоглобина в крови в концентрации 54% дает основание сделать вывод, что смерть наступила от отравления угарным газом…»), обложив ее деревянными вещами, из помещения гостиницы. Из заключения специалиста отдела Государственного пожарного надзора следует, что «…наиболее длительное и интенсивное горение происходило в центральной части административного здания. Здесь располагалась зона первоначального горения. Местом первоначального горения – очагом пожара могли явиться предметы мебели и вещи, бывшие в употреблении, находившиеся в здании. Причиной пожара следует считать загорание предметов мебели и вещей, бывших в употреблении, находившихся в здании, с последующим распространением огня на деревянные строительные конструкции здания от открытого источника пламени (факел, спичка, зажигалка)…». Из протокола осмотра места происшествия следует, что «…труп расположен в очаге пожара, на полу…». Из заключения судебно-медицинской экспертизы следует, что «…обнаружение тела в очаге пожара с признаками прижизненного воздействия пламени на тело и признаками отравления угарным газом позволяет полагать, что смерть наступила на месте ее обнаружения. Обнаружение трупа в положении лежа лицом вниз, при наибольшем обгорании мягких тканей на задней поверхности туловища и конечностей с максимальным прогоранием костей свода черепа свидетельствуют о том, что с момента пожара и до осмотра трупа на месте его обнаружения поза не менялась…».

Таким образом, место происшествия показывает, что войти в указанную гостиницу мог любой человек, так как она находится в достаточно людном месте.

Далее при совместном обсуждении специалистами были сделаны следующие выводы.

1. Дверь в гостиницу могла быть открыта самой потерпевшей, что соответствует ее характеристике. Причем она могла открыть дверь гостиницы даже незнакомому человеку, так как в силу своего жизненного опыта приобрела излишнюю уверенность в своих силах, давая отпор обидчикам, умея за себя постоять. Видя мир своими глазами, она недооценивала потенциально опасную ситуацию, так как в основном общалась с адекватными людьми, умела гасить конфликты.

2. Мотивы прихода преступников (преступника) в гостиницу могли быть самые разные – от «выяснения отношений» до желания занять или похитить деньги. М. в силу жизненного опыта была уверенным в себе человеком, в некоторых ситуациях даже могла переоценивать свои силы, поскольку была общительной, имела много друзей и знакомых, относящихся к ней доброжелательно. Учитывая, что М. в случае возникновения конфликтной ситуации, могла ответить обидчику, поддержать или спровоцировать конфликт, преступление, начавшееся по одной схеме, могло перейти на более «жесткую» схему совершения.

3. Способ совершения преступления (ввод во влагалище и прямую кишку М. расчески для волос) косвенно может свидетельствовать о знакомстве преступника с подобного вида действиями (присутствие при совершении подобных действий, отбывание наказания в местах лишения свободы и др.).

4. Сокрытие преступления путем поджога может свидетельствовать либо об импульсивном и наиболее быстром способе уничтожения «самого преступления», по принципу «нет трупа – нет убийства», либо о радикальном и осмысленном уничтожении следов, оставленных им на месте совершения преступления. Учитывая, что очаг возгорания привязан непосредственно к телу М., где и было максимальное количество следов, наиболее вероятна комбинация указанных подходов. Это же подтверждает тот факт, что преступник не впал в панику, а действовал хладнокровно, аккуратно вынимая сережки из мочки уха жертвы, что свидетельствует об осмысленном, а не импульсивном выборе поджога, как способа уничтожения следов преступления, включая труп.

5. То, что преступник разводил огонь вокруг еще живой потерпевшей, хотя и находящейся без сознания, свидетельствует о пренебрежении им социальными нормами; крайне низкой возможности испытывать разочарование в своих поступках и низком пороге появления агрессивного поведения; отсутствии осознания своей вины или неспособности извлекать уроки из негативного жизненного опыта. Это часто бывает связано с выраженной склонностью обвинять окружающих в своих проблемах или выдвигать иные благовидные объяснения своему поведению, приводящему к конфликту с обществом. Такие люди часто находятся в состоянии постоянной раздражительности.

Выводы о личности преступника. В целом, учитывая особенности совершенного преступления, представляется возможным предположить, что характер преступника соответствует диагнозу антисоциальной психопатии, который характеризуется обращающим на себя внимание грубым несоответствием между поведением и господствующими социальными нормами. Основная черта таких людей - стремление непрерывно получать удовольствие, максимально избегая труда. Их жизнь, начиная с детского возраста, представляет собой богатую историю асоциальных поступков: лживость, прогулы, побеги из дома, вовлеченность в криминальные группы, драки и воровство, алко- и наркотизация, манипулирование окружающими в собственных интересах.

Все это образует своеобразный психологический комплекс, обозначаемый в быту как бессовестность. Личные качества позволяют им широко влиять на поведение окружающих, обычно с печальными последствиями для последних. Лживость помогает обмануть даже врача или следователя (оперативного сотрудника), который может не заметить за внешней «маской благополучия» внутреннее напряжение, раздражительность и враждебность. Хотя у таких людей при опросе (в разговоре) можно спровоцировать негативную реакцию, занимая пренебрежительную позицию, давая почувствовать ему превосходство над ним, фамильярно «поддевая» его в беседе, демонстрируя открытое недоверие к его словам. Ни в коем случае нельзя пытаться взывать к его человеческим чувствам и совести или давать ему подстроиться под себя, резко меняя форму беседы и т.д.

Можно предположить, что преступник не женат, так как люди такого психотипа не могут сохранять длительные серьезные отношения с представителями противоположного пола; не работает (часто меняет работу) или подрабатывает случайными заработками, чаще криминального свойства, так как социальная дезадаптация является одним из важных симптомов данного расстройства; возможно, имеет судимость или, по крайней мере, ранее привлекался в качестве подозреваемого или обвиняемого по статьям разного рода хищений имущества или насильственных действий, повлекших телесные повреждения, в том числе в результате методичного избиения уже не сопротивлявшихся жертв.

Пример 2. Составление психолого-криминалистического портрета проводил специалист-криминалист с привлечением специалистов в области судебной медицины, психиатрии, психологии. В результате анализ материалов серии уголовных дел, возбужденных в период с 1998 по 2006 гг. позволил выделить следующие особенности.

Дислокация преступника (база^[41]).

Выбор мест совершения преступлений и сокрытия их следов, маршрутов передвижения никогда не бывает случайным. Наиболее типичной является связь знания преступником местности с местами совершения преступлений и местами сокрытия их следов (частей трупов, орудия совершения преступлений и др.)^[42]. В знакомом месте преступник не тратит время на изучение района, чувствует себя уверенно и «защищенно», что заставляет его интуитивно выбирать именно такие места. Считается, что даже «гастролер», приезжающий специально в определенную местность для совершения преступлений и сокрытия их следов, имеет определенные, часто бессознательные причины для ее выбора.

Наиболее информативно изучение корреляций мест совершения нападений на жертвы (места первых контактов с жертвой, в данном случае – места знакомств с жертвами), мест их убийств и мест обнаружений трупов и их фрагментов (мест «сбросов» тел). Из представленных материалов уголовных дел невозможно точно установить данные места, в том числе и по причине отсутствия ряда фрагментов тел, возможности идентификации отдельных жертв. С определенной степенью вероятности можно предполагать лишь следующее.

Места совершения убийств и обнаружения трупов.

Эпизод 1. 19 ноября 1998 г. неустановленная^[43] женщина, 20 – 25 лет, тело обнаружено в 50 м от дороги, ведущей от Советского шоссе к заводу Кока-Кола, в лесополосе на свалке.

Эпизод 2. Скосырская Евгения Владимировна, 20 лет. 26 февраля 1999 г. – ступни; 13 апреля 1999 г. – голова и кисть, часть туловища.

26.02 – участок местности по ул. Толмачёвская, 33 (ступни); 13.04 – участок местности в полосе зеленых насаждений, с правой стороны дорога по ул. Петухова (в сторону пл. Кирова) – голова и кисть руки. 14.04 – участок местности напротив административного здания завода «СибЭлектротерм», в 75 м от ул. Петухова с правой стороны по ходу движения к пл. Кирова – часть туловища.

Эпизод 3. Н.У. женщина, 25 – 35 лет. 27 мая 1999 г. – обнаружена голова на ул. Бугринские выселки у асфальтированной дороги, ведущей от ул. Ватутина к Бугринским выселкам.

Эпизод 4. Н.У. женщина, 35 – 45 м, 18 октября 1999 г. на участке местности в 150 м от Советского ш. и в 1 км от п. Мичуринский (АЗС «Дина») под кузовом ржавого а/м обнаружен расчлененный труп.

Эпизод 5. Антонюк Светлана Владимировна, 25 – 28 лет. 3 ноября 1999 г. на участке местности в 2 км от п. Тулинский, в 200 м от опоры ЛЭП обнаружена голова. В 11 м от головы, в канаве – труп.

Эпизод 6. Н.У. женщина, 13 – 18 лет. Часть тела обнаружена на участке дороги, ведущей от начала ул. Бронная в сторону п. Малое Кривощёково, в 500 м от п. М. Кривощёково.

Эпизод 7. Смирнова Светлана Александровна, 21 год, 21 апреля 2000 г. на свалке бытовых отходов вблизи моста ул. Сибиряков-Гвардейцев через железную дорогу, к востоку от АО «Хладокомбинат», южнее железной дороги обнаружена голова.

Эпизод 8. Борисенкова Ирина Николаевна, 32 года, части тела обнаружены 25 и 28 марта 2001 г. вблизи 1100 км трассы «Байкал» между КП ГИБДД «Стелла» и р. Обь, в сторону от д. Алексеевка.

Эпизод 9. Н.У. женщина, 19 – 29 лет, 7 апреля 2001 г. обнаружена голова, 25.04 – голени со стопами на обочине дороги, ведущей от п. Малокривощёково к р. Обь («Зеленый Мыс»).

Эпизод 10. Н.У. женщина, 24+/- 9 лет, голова обнаружена 28 марта 2002 г. вблизи металлических гаражей по Широкому пер. напротив д.112 по ул. Пархоменко.

Эпизод 11. Алюшенко Оксана Владимировна, 25 лет, 20 апреля 2003 г. обнаружена голова в районе остановки общественного транспорта «Тарная база» по Толмачёвскому шоссе (д.45), в 30 м от второстепенной дороги, на свалке бытового мусора.

Эпизод 12. Апалькова Светлана Александровна, 19 лет, 30 апреля 2003 г. обнаружена голова в воде оврага, справа от ул. Большой, в направлении к выезду из г. Новосибирска, напротив с-за «Кировец», в сторону мусорной свалки к р. Обь.

Эпизод 13. Печенцева Ирина Анатольевна, 29 лет, 10 мая 2004 г. обнаружена скелетированная грудная клетка на стихийной свалке вблизи автодороги «Новосибирск-Омск» в направлении с. Алексеевка, в 500 м от п. Красноглинное и в 100 м от опоры ЛЭП № 23.

Эпизод 14. Н.У. женщина, 30 – 40 лет, 4 июля 2004 г. обнаружен череп на 30-м км автотрассы Новосибирск-Колывань, напротив поворота на п. Катковский, в 900 м от трассы в сторону п. Чик, около небольшой стихийной свалки.

Эпизод 15. Н.У. женщина, 19 – 29 лет. 29 сентября 2004 г. на поле № 5 учхоза «Тулинский» близ п. Элитное, в 50 м от ЛЭП № 24, в 8 км от ПЭЦ СОРАН, и в 6,5 км от ул. Громова обнаружена голова.

Эпизод 16. Н.У. женщина, 24 +/- 5 лет, 2 октября 2004 г. в полях в лесном околке, в 1,5 км от с. Ленинское (с-з «Морской»), в 220 м от опоры № 73 ЛЭП 3-27 обнаружен череп.

Эпизод 17. Н.У. женщина, 11 июня 2006 г. у трассы «ул. Станционная – р. Обь» обнаружена голова с тремя позвонками и фрагмент грудной клетки.

Исходя из этих данных, мы предполагаем, что у П. было две «базы».

Первая – в южной стороне Советского шоссе (частный сектор за п. Левые Чемы – наиболее вероятно), возможно, связанная с его местом работы.

Расположение второй «базы», вероятно, в пределах сегмента, пролегающего вдоль реки Обь от Бугринской рощи до ул. Чемской, включая Бронные переулки. Вероятно, это место его постоянного проживания или прописки.

Помимо географического разброса мест обнаружения частей тел, в пользу расположения второй «базы» П. в указанной местности говорят и многие совпадающие обстоятельства дел, прослеживающиеся тенденции и закономерности в способе совершения преступлений. В этом районе есть и частный сектор, «предоставляющий» все условия для произведения манипуляций с трупами, включая их расчленение и хранение.

Например, эпизод 9: согласно выводам СМЭ, в течение двух-трех суток голова находилась в относительно теплом помещении, затем была заморожена. Таким помещением мог быть ангар или гараж – без отопления, но который даже в зимний период сохраняет слабую плюсовую температуру, либо подземное помещение типа погреба (аналогичное звукоизолированное помещение было обнаружено на садовом участке светлоградского маньяка-педофила Ивана Панченко, в котором он мучил и убивал своих жертв, а также прятался сам).

Эпизод 13. Тело было сброшено на свалку за несколько часов до обнаружения. До этого хранилось, скорее всего, в ангаре или сарае, где имеется домашняя птица, около полугода. Рядом с телом была найдена куртка, аккуратно свернутая внешней поверхностью наружу и положенная под крыло брошенного автомобильного прицепа на месте одного из отсутствующих колес. На свитере в районе верхней трети живота – сквозное отверстие (от ножа). На подкладке куртки – следы птичьего помета. На одежде – два птичьих пера, что, опять же, указывает на частное хозяйственное владение.

Места, где жертв видели живыми последний раз.

Эпизод 2. Скосырская Евгения Владимировна – пропала 20 – 21 февраля 1999 г., занималась проституцией на ул. Ватутина.

Эпизод 5. Антонюк Светлана Владимировна – пропала 31 октября – 1 ноября 1999 г., около 04 – 05-00 час. ушла с ул. Мира, д. 3 от подруги и не вернулась.

Эпизод 7. Смирнова Светлана Александровна – пропала 19 января 2000 г. в 21.00 с ул. Ватутина от ост. «Оловокомбинат».

Эпизод 8. Борисенкова Ирина Николаевна – пропала около 21.00 9 февраля 2001 г. около 21 часа, ушла из снимаемой комнаты по адресу г. Новосибирск, ул. Б. Богаткова 194/2-131, пояснив, что направляется на ул. Немировича-Данченко к брату.

Эпизод 11. Алюшенко Оксана Владимировна – занималась проституцией предположительно в районе «Пьяной дороги».

Эпизод 12. Апалькова Светлана Александровна – занималась проституцией на ул. Ватутина и Н.-Данченко в притонах. Пропала 15 апреля 2003 г. (ушла из притона по ул. Серафимовича).

Эпизод 13. Печенцева Ирина Анатольевна – пропала 28 ноября 2003 г. около 16 часов с ул. Мира, 55, ушла из дома.

Таким образом, учитывая характеристику жертв как девушек, отличающихся легким нравом, легко знакомящихся на улице (некоторые занимались проституцией) и садящихся в машины с незнакомыми (например, с просьбой подвезти), а также характеристики близлежащих районов г. Н-ка, вероятнее всего, все они садились в машину к преступнику в районе «Пьяной дороги»/«красного треугольника».

Личность жертвы. Особенностью жертв является легкость вступления в контакт с незнакомыми мужчинами, возможность сесть в машину с малознакомым человеком. Однотипность внешности не выявлена.

Способ совершения преступления и их динамика.

Анализ способа совершения преступления свидетельствует о возможности условно разделить его на следующие этапы: жертва добровольно садится в автомобиль; следует этап подавления сопротивления (вероятно удар по лицу, голове); действия, направленные на получение физиологического удовольствия (нанесение ударов, сексуальный контакт, расчленение); действия, направленные на получение и хранение «фетишей»; сброс останков и (или) фетишей в момент принятия решения об их «ненадобности».

Динамика изменения способа совершения преступления свидетельствует о нарастающей необходимости увеличения степени садистских воздействий на жертву для получения преступником физиологического удовольствия^[44]. Изначально повреждения на трупе (ножевые и др.) нанесены посмертно, трупы практически не расчленены. В первом эпизоде – расчлененный труп н/у женщины у завода «Кока-Кола Молино». ОПД № 8599с, у/дело № 96059, голова, возможно, отчленена, так как не поместилась в холодильник. Это начинает «нравиться», так как приводит к новым физиологическим ощущениям и дальше голова отчленяется всегда. До 5 эпизода (Уголовное дело № 84635 возбуждено 3 ноября 1999 г. прокуратурой Новосибирского района по факту обнаружения расчлененного трупа Антонюк С.В., 1971 г.р.) нарастает, но достаточно медленно, тенденция увеличения нанесения повреждений телам, появляются, пока слабо выраженные, элементы «украшательства» трупа.

Эпизод 2 (уголовное дело № 40089 возбуждено 13 апреля 1999 г. прокуратурой Кировского района г. Новосибирска по факту обнаружения частей трупа Скосырской Евгении Владимировны, 1979 г.р.) – от верхних краев обеих ноздрей снизу вверх линейные повреждения длиной 1 – 2 см;

Эпизод 4 (уголовное дело № 84506, от 18 октября 1999 г., ОПД № 8743с (н/у у АЗС «Дина») – на внутренних поверхностях бедер, на наружной поверхности одной и внутренней поверхности другой голени – вертикальные разрезы.

Переломным моментом можно считать факт оказания активного сопротивления преступнику гр. Антонюк С.В. (Эпизод 5: уголовное дело № 84635 возбуждено 3 ноября 1999 г. прокуратурой Новосибирского района по факту обнаружения расчлененного трупа Антонюк С.В., 1971 г.р.), о чем свидетельствует факт наличия в подногтевом содержимом потерпевшей «клеток группы А (вторая) с Н или без Н, мужская кровь группы А (вторая)»,что привело к увеличению степени воздействия на ее тело, как при жизни, так и после смерти (тело «растерзано») – мягкие ткани на челюстях практически отсутствуют, отсутствует мочка правого уха и полностью – левое (вырезаны) (ранее, у предыдущих жертв, наблюдались только порезы в этой области).

Имеется небольшой фрагмент языка (остальная часть отрезана посмертно).

Отсутствуют: 3-й шейный позвонок, органы шеи, правое легкое и верхняя доля левого, сердце и другие внутренние органы. Вырезан кожный лоскут с мягкими тканями на лобке, резаные раны промежности (прижизненно, незадолго до наступления смерти). На трупе имеются множественные разнообразные прижизненные и посмертные повреждения (растерзан). Переломаны ребра (прижизненно, незадолго до наступления смерти), 5 – 6 воздействий твердыми тупыми предметами. Ссадины в лобной области.

Оказание сопротивления привело к увеличению степени воздействия на труп и дало возможность (необходимый психологический стимул) для удовлетворения сексуальных потребностей путем совершения полового акта. Об этом свидетельствует в области заднего прохода кровоизлияние (прижизненно, незадолго до наступления смерти). По заключению экспертизы: кровоизлияние в слизистой оболочке прямой кишки (от тупого предмета, возможно от полового члена) при жизни, во влагалище потерпевшей – сперма.

Почувствовав сексуальное, а не только психологическое удовлетворение, преступник усиливает садистское воздействие на труп, имитируя случай с Антонюк С.В., пытаясь вызвать сексуальное удовлетворение и произвести половой акт.

Одновременно, учитывая, что жертвы (а именно – их тела) дают преступнику чувство власти над ними, физиологического удовлетворения, включая сексуальное, чего он лишен в обычной жизни, фетишизм начинает усиливаться и переходит с изъятия отдельных фрагментов тел (грудь и др.) на все фрагменты тела целиком. Преступник «любит» объекты (тела), доставившие ему удовольствие, включая сексуальное удовлетворение, а, следовательно, начинает хранить их; украшать, нанося на них рисунки; завертывать фрагменты тел. Таким образом, он «благодарит» и заботится о любимых объектах.

Например, эпизод 8 (уголовное дело № 33102 возбуждено 25 марта 2001 г. прокуратурой Новосибирского района по факту обнаружения частей трупа Борисенковой И.Н., 1969 г.р.), туловище потерпевшей завернуто в одежду потерпевшей: пиджак и комбидресс; на животе царапинами вырезана фигура, напоминающая двойную стрелу, над левой грудью – стрела, вырезанная с проникновением в мягкие ткани.

Относительно способа расчленения тел следует отметить отсутствие системности и профессионализма. Наблюдается лишь тяга к повреждению внешних половых признаков, языка, сердца и ряда внутренних органов.

Изучив материалы дела, можно предположить сексуальную подоплеку совершаемых преступлений. На это указывает то, что в большинстве случаев с половыми органами жертв и их молочными железами производились разнообразные действия – вырезание влагалища, молочных желез, введение в полости организма различных инородных предметов (см. эпизоды 5 и 6), введение рукоятки (фаллоимитатора) с надетым на нее презервативом (эпизод 7 – под вопросом). Также подтверждением этого предположения служит обнаружение в некоторых случаях на телах жертв, их одежде семенной жидкости, возможно, оставленной преступником. Все действия преступника – как после причинения смерти жертвам, так и до этого, позволяют говорить, что он страдает такими сексуальными перверсиями, как садизм, некрофилия, некросадизм, возможно, некроканнибализм с сексуальной детерминированностью (поскольку во многих случаях не все части тел, по большей части грудные железы и половые органы, были обнаружены) и, кроме того, некроцидоманией – влечением к убийству себе подобных. Прослеживается особая бессмысленная жестокость совершаемых преступлений, свидетельствующая об эмоциональной холодности, а также удовлетворении своих сексуальных перверсий – преступник удовлетворяет свое влечение, причиняя повреждения не только половым органам жертв, но и одновременно другим органам и частям тел, часто фиксируясь именно на них – отсепарирование кишечника, нанесение порезов на различных частях тела, т.е. по-видимому, преступник получал физиологическую (сексуальную, эмоциональную) разрядку как при манипуляциях с половыми органами жертв, так и при манипуляциях с другими частями тел. Очевидным является получение физиологического удовольствия при нанесении повреждений и расчленении тел. Все это позволяет сделать вывод о наличии у преступника психического заболевания. В этом случае возможно предположить следующие варианты психических расстройств.

1. Эндогенное расстройство с циклическим течением.

На это указывает сезонный характер совершения преступлений – тела жертв обнаруживают в основном или поздней осенью, или весной. В последнем случае часто состояние останков при обнаружении указывает на то, что смерть наступала раньше (от 2 недель до полугода), т.е. также приходилась на позднюю осень-зиму. Учитывая это, можно предполагать, что преступник страдает приступообразно-прогредиентной шизофренией, либо шизоаффективным психозом, либо биполярно-аффективным расстройством.

Учитывая характер клинического течения этих психических расстройств, поведение преступника во время совершения им преступных деяний отличается от обычного для него поведения (вне обострений) повышенной активностью, выраженными нарушениями сна, возможно, сопровождалось дурашливостью, легко переходящей в гневливость, или дисфорией и, весьма вероятно, бредовыми переживаниями. Возможно, эти периоды сопровождались дипсоманией – безудержным влечением к употреблению алкоголя, что на некоторое время повышало его способности к построению межличностных коммуникаций.

Из особенностей клинического течения предполагаемых в данном случае у преступника психических расстройств, можно сделать предположение, что вне обострений психического процесса поведение преступника носило внешне относительно спокойный, упорядоченный характер. В обычной жизни это вполне социализированный, хотя, скорее всего, и не вполне успешный член общества. При этом вряд ли имел широкий круг общения.

Также (менее вероятно), что вне обострений психического процесса поведение преступника отличалось значительной расторможенностью, вспыльчивостью, склонностью к насилию и асоциальным поступкам. В этом случае не исключено, что серия преступлений прервалась вследствие совершения преступником очередного, но не связанного с данной «серией», противоправного деяния – скорее всего, связанного с преступлением против личности и последовавшим за этим назначением уголовного наказания или принудительного лечения.

В случае же отсутствия у преступника тенденции к асоциальному поведению вне обострений болезни, можно предположить, исходя из особенностей клинического течения предполагаемых заболеваний, что:

а) в случае приступообразно-прогредиентной шизофрении – развитие у него на настоящий момент «негативных» симптомов этого заболевания – снижение энергетического потенциала, формирование личностного дефекта, что также может объяснить прекращение серии преступных эпизодов;

б) в случае биполярного аффективного расстройства или шизоаффективного психоза (впрочем, подобный вариант возможен и при шизофрении) можно говорить о длительной ремиссии заболевания и соответственно большей критичности к своим действиям, большей возможности контролировать свое поведение или иной сексуальной агрессивности (нахождения адекватного его перверсиям сексуального партнера). В этом случае, как уже упоминалось выше, поведение, образ жизни, весь облик преступника – облик «серой мышки». Он, скорее всего, не очень успешен в жизни, хотя в целом мало отличается от окружающих, страдает выраженным комплексом неполноценности, испытывает затруднения в построении межличностных коммуникаций, имеет узкий круг общения, возможно, не имеет друзей, возможно, в повседневном общении замкнут или наоборот, угодлив, особенно с лицами, от которых он в какой-либо мере в чем-то зависим; возможно, имеет семью, но в этом случае отношения с членами семьи не носят доверительного характера, возможно, но не непременно, преступник является «домашним тираном».

Также необходимо отметить, что, по результатам СМЭ, тела жертв преступник расчленял и, возможно, некоторое время после этого хранил в каком-либо изолированном помещении. Скорее всего, семья преступника (если она имеется) о существовании этой «базы» не знает.

Относительно возраста преступника можно утверждать, также исходя из особенностей клинического течения предполагаемого в этом случае заболевания, что на время совершения первых эпизодов «серии» ему было 23 – 29 лет.

2. Также нельзя исключать возможность такого психического заболевания, как органическое расстройство личности и поведения, обусловленные болезнью, повреждением или дисфункцией головного мозга. За это говорит вероятное наличие у преступника урогенитальных расстройств – очень часто расстройство эрекции сопровождает раннее органическое поражение головного мозга. А о том, что у преступника могут иметься нарушения половой сферы, говорит то, что во многих случаях на трупах не было обнаружено семенной жидкости, но имеются повреждения половых органов. Также в пользу этого психического расстройства косвенно говорит и нарушение речевой сферы, вероятно, имеющее место у преступника.

Особая жестокость совершений преступлений также характерна и для преступника с эпилептоидными чертами личности, часто возникающими при органических поражениях головного мозга. Сезонность преступлений, в этом случае, можно объяснить депрессивным состоянием на фоне авитаминоза и общей астенизацией организма в зимний период и возможной дипсоманией у преступника – безудержного влечения к алкоголю – при этом на фоне алкогольного опьянения его поведение становилось менее критичным, повышалась общительность, в результате чего легче устанавливался контакт с жертвами.

В случае наличия у преступника именно этого заболевания, можно предположить, что его поведение в обычной обстановке отличается склонностью к дисфории – мрачному, тоскливому аффекту, раздражительности, гневливости; можно предположить хронический алкоголизм, но в целом преступник также остается социализированным членом общества, также, возможно, имеет семью, но, скорее всего, авторитетом и уважением у близких не пользуется. Возможно, является «домашним тираном», применяет рукоприкладство по отношению к близким. Так же как и предыдущем возможном варианте можно предполагать, что в случае наличия семьи у преступника, его близкие не знают о существовании «базы», на которой тот совершал убийства и расчленение тел.

Имея в виду, что последний эпизод относится к 2006 г., трудно говорить о значительном изменении психического состояния преступника, так как в такой относительно короткий период времени (с 2006 г. по настоящее время) маловероятно сильное усугубление психического расстройства.

При этом у преступника предполагается склонность к насилию, к асоциальным поступкам, и можно допустить один из следующих вариантов:

а) отбывание преступником уголовного наказания или назначение ему принудительного лечения за другое общественно опасное деяние, не связанное с эпизодами данной «серии»;

б) гибель преступника в результате несчастного случая или в качестве жертвы преступления и т.п. – вследствие «нарушения критичности» к своим действиям, склонности к асоциальным поступкам, асоциальным знакомствам.

Учитывая клиническое течение этого заболевания и возможные сопутствующие расстройства (урогенитальные нарушения, нарушения речевой сферы), можно предполагать, что на момент совершения первого преступления данной «серии» возраст преступника составлял 20 – 30 лет^[45].

Таким образом, исходя из вышеизложенного и известных закономерностей, можно составить вероятный психолого-кримина-листический портрет предполагаемого преступника.

Возраст 23 – 29 лет (в случае эндогенного расстройства) или 20 – 30 лет (в случае органического поражения мозга) на момент совершения первого преступления.

Вероятнее всего проживает один, возможно женат, но с женой не проживает, либо их отношения сводятся к формальному проживанию на одной жилплощади. Близких, доверительных, теплых отношений не имеет ни с одним родственником. Авторитетом в своем ближайшем окружении также не пользуется. По характеру – замкнутый, испытывает затруднения в общении (возможно наличие логоневроза – нарушений в речевой сфере), необщительный; имеет поверхностные знакомства, в основном на почве совместного распития спиртного, с бомжами, попрошайками, «гастарбайтерами» и местными наемными рабочими.

Дислокация.

Первая «база» преступника, вероятно, место его работы, находится в районе п. Левые Чемы в южной части города. Предположительно это птицеферма или посевное угодье.

Вторая «база», вероятно, место проживания, находится в правой части Кировского района г. Новосибирска, в районе ж/д ст. Чемской в частном секторе, имеет в указанном районе какое-либо владение, создающее условия для убийства, расчленения и хранения трупов (частный дом, сарай, амбар с домашней птицей, ангар и т.п.).

По профессии преступник, вероятнее всего, работник фермерского хозяйства, связан с периодическими поездками по пригороду. Имеет в распоряжении автотранспорт (грузовая машина, фургон, внедорожник и т.п.). Также имеет личный (нерабочий) автомобиль, на котором он может, не привлекая внимания, передвигаться по людному центру города в вечернее и ночное время (возможно, «бомбит») (останки были найдены в непосредственной близости от автомобильных проселочных и городских дорог и трасс).

Предположительные профессии:

механик (в пользу этого говорит найденная ветошь и тряпки на месте преступлений. Эпизоды 2, 4);

шофер, работающий на птицеферме/в животноводческом хозяйстве, возможно, перевозит корма и др. груз; вывозит мусор (большинство останков сброшено на стихийных свалках) и иные.

По роду профессиональной деятельности может быть территориально связан с пп. «Огурцово», «Мичуринский» либо «ОбьГЭС», учхозом «Тулинский».

Образование неполное среднее или среднее специальное.

Вероятно, состоит или состоял на учете в психдиспансере (диагноз параноидная форма шизофрении), возможно наличие суицидальных попыток, аутоагрессии;

Возможно, имеет судимость за ранее совершенные мелкие кражи, хулиганство. Также мог быть осужден за преступление против личности на бытовой почве.

Может быть склонен к вуайеризму (подглядыванию за обнаженным телом, половым актом и т.п.), сексуальным домогательствам к малолетним.

Может быть замечен в местах сосредоточения проституток, бомжей, попрошаек и наемных рабочих.

Стиль жизни и убеждения. Наиболее вероятно, является некрофильской личностью. Некрофильские личности имеют убежденность, что только насилие и, прежде всего, смертельное насилие есть единственный способ решения его проблем. Интерес к болезни и смерти во всех ее формах. В цветовых тонах предпочтение отдают темным, поглощающим свет, таким как черный и коричневый – данное предпочтение может проявляться в одежде, в обстановке и т.п. Малоэмоциональный внешне, реально воспринимает только прошлое. Своеобразное отношение к запахам – пристрастие к дурным запахам (в том числе свалки, морги и т.п.).

Поверхностно контактен при общении с жертвой, вероятно использование ее как неодушевленного предмета. Вообще же ведущей является тенденция к соблюдению психической дистанции между собой и окружающим миром, уход в себя. Тревожен, очень чувствителен. Внешне должен выглядеть замкнутым, спокойным, дружелюбным, не агрессивным и не циничным.

Учитывая, что останки всех жертв были обнаружены обнаженными полностью, возможно их одежду (или ее часть, как правило, нижнее белье) преступник забирает с собой, хранит в своем месте обитания и использует как фетиш для достижения сексуального удовольствия.

Таким образом, крайне важной представляется не только схема включения в психолого-криминалистический портрет данных различного характера, но и организация работы специалистов, четкая постановка задач и распределение функций. Как уже указывалось, в предложенной методике основное место мы отводим именно специалисту-криминалисту, поскольку от его работы зависит точность данных, предоставляемых для анализа специалистам других отраслей знаний, а также спланированность работы и формирование окончательного документа, имеющего для заинтересованных подразделений органов внутренних дел ориентирующее значение.

Пример 3. Систематизацию с последующим составлением таблицы проводили специалист-криминалист с привлечением специалистов в области судебной медицины, психиатрии, психологии. В результате анализ материалов уголовных дел, возбужденных по фактам убийства гр. В., К, О. показал, что наиболее вероятна следующая версия совершения преступлений.

1 этап. Преступник выбирает жертву (1 случай – В. – не установлено, возможно с обочины дороги, 2 случай – К. – из импровизированного укрытия (ветки воткнутые в землю) с обочины дороги, 3 случай – П. – возможно, заглядывая в окна), наиболее вероятно исходя из типа внешности (молодая, невысокого роста (160 – 165 см), худощавая, «подросткового типа» без выраженной женственности.

Нападает всегда неожиданно, пытаясь сразу подавить сопротивление жертвы.

Так, если требуется увести жертву в более безопасное для совершения преступления место, то в целях подавления сопротивления, вероятно, ударяет правой рукой в левую часть головы жертвы (1 случай – ссадины и гематомы в области левого виска и скулы (могли быть образованы при скользящем ударе кулаком правой руки в левую часть головы), 2 случай – гематома вокруг левого глаза и небольшое рассечение с гематомой над правым глазом (могли образоваться при ударе кулаком правой руки в область левого глаза и переносицы), добиваясь эффекта «оглушения» и «смятения». Затем, угрожая ножом, заставляет жертву идти с ним (вероятно, под угрозой ножа, жертва идет перед ним).

В 3 случае – вероятно, удара не было, так как нападение было в помещении, что не требовало передвижения жертвы, а эффект «оглушения» был достигнут за счет удушающего захвата спереди правой рукой шеи жертвы (имеются соответствующие пальцам при захвате гематомы на шее жертвы).

2 этап. В безопасном, с его точки зрения, месте нападает на жертву, используя в зависимости от ситуации (формы сопротивления жертвы) комбинирование удушения и нанесения ударов ножом.

3 этап. После убийства испражняется вблизи, но не на трупе, и какое-то время ходит «кругами», успокаиваясь (1 случай – следы кала в центре протоптанного овала 3 на 4 м, 2 случай – не установлено из-за сильного загрязнения местности продуктами выделений человека и животных, 3 случай – следы мочи в ванной комнате).

4 этап. Приступает к сокрытию трупа. Вероятно, берет труп за ноги и перетаскивает к месту сокрытия. Обнаружив подходящее место, придает трупу позу, напоминающую позу эмбриона (с обязательным перекрещиванием рук и ног), и «прикрывает» его (1 случай – в ямке у корней дерева, прикрыв ветками, 2 случай – в траве, 3 случай – прикрыв простынями, положив около стола, закрыв помещение).

Оставляет около трупа чужеродный объект и забирает два предмета, принадлежащих убитой (одна носильная вещь и часы).

Системным является: однотипность выбора жертвы; использование комбинирования удушения и нанесения ударов ножом; испражнение после убийства около, но не на трупе; дальнейшее перемещение трупа и его сокрытие с приданием характерной позы; забирание двух вещей – одной носильной вещи и часов; оставление около места сокрытия трупа чужеродных объектов.

От преступления к преступлению несколько усиливается стилизованность сокрытия и позы трупа – если в первом случае это выраженная «поза эмбриона», а сам труп расположен в яме (типа «гнезда») и тщательно покрыт ветками, то в третьем – корпус согнут в поясе, руки согнуты, правая конечность расположена на левой конечности (как и в предыдущих случаях), сверху покрыта простынями, находится на полу около стола, само помещение заперто.

Однако при совершении самого убийства наблюдается полная адекватность оценки изменения ситуации, связанной с сопротивлением жертвы. Преступник выбирает способ, ведущий кратчайшим путем к достижению цели – убийству жертвы, в обязательном порядке комбинируя удушение и удары ножом.

Так, в первом случае, вероятно, В., когда преступник вел ее, угрожая ножом, попыталась оказать сопротивление, о чем свидетельствуют порезы на ее ладони (вероятность оказания сопротивления соответствует, согласно показаниям свидетелей, особенности личности В.). В результате преступник нанес удары ножом в спину (основные), грудь. После падения, когда она лежала на спине, «додушил» ее спереди (возможно предметом типа проволоки), о чем свидетельствует наклонное положение странгуляционной борозды и факт воздействия петли в агональный период.

Во втором случае, возможно, преступник воспользовался ножом и нанес правой рукой серию ударов в спину К., а затем после ее падения на живот «додушил» ее предметом типа веревки (возможна и иная последовательность – накинул сзади веревку, удушил, затем на земле (или, придерживая рукой в вертикальном положении) нанес удары в спину).

В третьем случае, в качестве, «оглушающего» эффекта использовался удушающий захват правой рукой шеи жертвы, после чего О., возможно, упала на колени (повреждение кожи колена). Затем были нанесены удары ножом в спину. Таким образом, основным орудием поражения преступник считает нож (вероятно, один и тот же во всех трех случаях), а вспомогательным – иные удушающие объекты (рука, шнур, проволока).

Далее при совместном обсуждении специалистами в области криминалистики и психиатрии были сделаны следующие выводы.

Скорость комбинирования использования орудий совершения преступления свидетельствует о том, что нож легко и быстро выхватывается преступником, что возможно, если он находится в ножнах на поясе или ином месте, допускающем быстрое выхватывание. Характер нанесения ударов и их местоположение говорит о, вероятно, невысоком росте преступника (175 – 180 см) и его незначительной физической силе (неудачные «удушения» на фоне физически слабой малорослой жертвы).

Психическое состояние преступника на момент совершения преступлений определяется, прежде всего, интерпретативным бредом (бредом особого значения) на фоне психопатоподобных расстройств с дефицитарными нарушениями, присущими, предположительно, шизофрении с приступообразно-прогредиентным течением.

В основе бредовой фабулы, возможно, лежит идея очищения мира от матерей, приносящих неполноценное потомство. На это указывают принципы выбора жертвы (все они имеют «стертые» черты женственности, одеты в брюки, неопрятны, их поведение характеризуется как маргинальное).

Целью преступления всегда является убийство, однако ввиду специфических расстройств мышления действиям преступника свойствен особый символизм. Так, после убийства жертва оттаскивается на определенное расстояние, телу придается характерная поза эмбриона и оно прикрывается особым в каждом случае образом, что может интерпретироваться как возвращение убитых в лоно матери.

На прогрессирующий характер душевной болезни преступника указывает усиление символизма (схематичности) его действий. Таким образом, если в первом случае жертва частично прячется в корнях дерева и прикрывается ветками, то во втором просто оттаскивается в траву, в третьем же помещается головой под стол и укрывается простыней, при этом двери запираются. Во всех случаях рядом с жертвой оставляется какой-либо предмет (авторучка, окурок сигареты потерпевшей, часы второй жертвы и ветка дерева). Не исключено, что преступник ассоциирует себя с охотником, выслеживающим добычу из засады, оставляя на месте охоты «стреляные гильзы» (ручка, окурок, ветка). Усложнение бредовой системы доказывается и тем фактом, что, забирая в первом и втором случае часы (либо мобильный телефон с часами), в третьем – подбрасывает убитой часы предыдущей жертвы, забирая ее собственные, тем самым как бы подчеркивая, что время для убитых остановилось, и собственные часы им уже не нужны, особо связывая в третьем случае двух последних потерпевших воедино, как бы говоря третьей: «Вот теперь и ты такая же, как вторая, пусть ее остановившееся время станет и твоим». Последний факт косвенно указывает на вероятное отсутствие промежуточных эпизодов за период времени, прошедший с момента второго убийства.

Все случаи объединяет изъятие у жертв вместе с предметами, символизирующими время, части туалета (в качестве охотничьего трофея и фетиша одновременно). Так, в первом случае забирается обувь, во втором – сумка (может интерпретироваться как часть туалета, прикрывающая нижнюю часть тела), в третьем – толстовка, которые преступник хранит как некие части единого целого.

Во всех случаях после убийства преступник опорожняется недалеко от жертвы (сам труп не «оскверняется», как предмет, частично утративший свою идентичность с убитой). Это действие может иметь смешанную смысловую нагрузку: во-первых, опорожнение производится в знак пренебрежения к образу жертвы; во-вторых, является частью сложного сексуального акта с элементами анально-уретрального наслаждения с разрядкой через дефекацию или мочеиспускание; в-третьих, на фекалии переносится часть индивидуальности жертвы, ее «грязь», утраченные по окончании ее жизни.

После этого преступник некоторое время ходит вокруг или около испражнений, возможно достигая окончательной сексуальной разрядки.

Способ совершения убийств указывает на неуверенность преступника в своих силах, его физическую слабость, так как он заранее (в первом и втором случаях) помимо ножа заготавливает еще и удавку. Жертвы хотя и выбираются непосредственно в день преступления, но всегда на вид заведомо слабо физически развиты и не могут оказать серьезного сопротивления. Данный факт свидетельствует о наличии у преступника, наряду с миссионерским, еще и мотива утверждения своего превосходства над беспомощной жертвой, стремление компенсировать ощущение своей неполноценности. Вместе с тем преступлениям свойствен и гедонический мотив получения наслаждения в ходе как самого процесса умерщвления, возможно, приводящего убийцу в состояние полового возбуждения, так и последующих сложных действий с сексуальным наполнением.

Выраженная неоднородность мотива лишний раз подчеркивает психическую дезорганизованность преступника. На это указывает и комбинированный характер способа совершения преступления, носящий оттенки как организованного (наличие плана, возможность частично держать желания под контролем), так и дезорганизованного (выбор жертвы в день преступления, несокрытие трупа, совершение преступления вблизи мест присутствия людей).

Учитывая вышеизложенное, можно предположить, что преступник ввиду особенностей психического расстройства имеет так называемый мозаичный, поливалентный характер со звучанием в нем независимо и без внутренней борьбы оттенков, порой как бы исключающих друг друга. Скорее всего, в структуре характера преобладает (особенно в прошлом) наличие инертно-импульсивных черт, присущих так называемому дефензивно-эпилептоидному психотипу с сочетанием черт инертности (вязкость, тугоподвижность) и импульсивности (вспышки агрессии, гнева) и элементами функциональной незрелости психических процессов с застреванием на так называемой анальной стадии развития личности (по Фрейду), на что указывает в том числе особое символическое значение акта дефекации в преступном континууме. Данному типу, наряду с болезненными переживаниями собственной неполноценности, свойственна скупость, трудность расставания с вещами (нож, скорее всего, один и тот же и убийцей не выбрасывается, вещи убитых, скорее всего, находятся у убийцы), упрямство, чистоплотность (своеобразная уборка непосредственных мест совершения убийств), мелочность, обстоятельность, кропотливость, склонность к соблюдению ритуалов (следование определенному плану преступных действий). Агрессивность выражается в подозрительности, враждебности и конфликтности на фоне внешне «ровного», спокойного поведения. Недовольство окружением имеет свойство накапливаться и периодически неадекватно выплескиваться на окружающих агрессивными выпадами, особенно при возможности проявить власть и алкогольном опьянении. Брутальный характер нанесения повреждений также свойствен этому типу наряду со склонностью к получению разного рода удовольствий с расширением их круга вплоть до половых извращений самого причудливого характера.

Следует полагать, что преступник родом из неблагополучной семьи, возможно, неполной, рожден от молодой «беспутной» матери, с которой, возможно, частично ассоциирует жертвы. Скорее всего, отягощен резидуальной органической симптоматикой (раздражительность, комбинации настроений, метеочувствительность, головные боли), рос с задержкой психомоторного развития. Физически некрепок (в плане силы), но крепкого телосложения (характерно для данного психотипа), из-за чего в сочетании с эмоциональной взрывчатостью часто подвергался обидам со стороны сверстников (возможно воспитывался в интернате, детском доме и др.). Возраст, вероятно, 20 – 30 лет, рост 175 – 180 см. Всегда имел сложности в общении с противоположным полом. Привык удовлетворять половое влечение в отсутствии партнера. Для смягчения болезненных переживаний своей неполноценности такие субъекты часто используют алкоголь или иные психоактивные вещества. В состоянии опьянения ведут себя неадекватно, бывают агрессивны, в том числе по отношению к себе, нанося себе ожоги (обычно сигаретами) и самопорезы, как бы наказывая себя и одновременно доказывая перенесением боли свою состоятельность (эту черту подчеркивает выбор места совершения нападения, где в любой момент могут появиться люди). Со временем на лице становятся заметны следы давних побоев (сломанная переносица, рассечения).

Заболевание, вероятнее всего, началось с заострения преморбидных черт характера со злобностью, замкнутостью, вспышками гнева и агрессии; аффективных расстройств в виде тревожности и сниженного настроения, подозрительностью, охваченностью нелепыми витиеватыми идеями типа реформаторства, восстановления справедливости в мире. Через некоторое время состояние могло видимо улучшиться ввиду «кристаллизации» идей с образованием стойкой бредовой системы (см. выше). Данному заболеванию присуще ухудшение со временем психического состояния с усилением психопатоподобных расстройств и последующим наступлением острого состояния в виде приступа, похожего на ибефреничный с асоциальным поведением либо с картиной котстонии, хотя допустимы и другие варианты острого состояния. Возможно, отсутствие новых преступлений связано с госпитализацией преступника в период приступа или иной формой изоляции (больница, задержание правоохранительными органами).

Довольно значительные интервалы между деяниями объясняются возможностью удовлетворения извращенных потребностей, в том числе при воспоминании о преступлении с частым контактом с вещами убитых. Можно предположить, что преступник имеет образование не выше среднего специального с коэффициентом IQ от 70 до 90. Так как преступник нуждается в частом контакте с предметами туалета жертв, он, вероятнее всего, холост. Живет обособленно, недалеко от мест преступлений (но сами места преступлений не находятся около места его проживания, так как для совершения преступления он должен отойти от дома).

Следует обратить внимание на возможные особенности мышления, манеру говорить, внешность. В мышлении могут быть обнаружены признаки соскальзывания, паралогии (отсутствие стандартной логики), разноплановость, актуализация латентных признаков предметов, что может быть выявлено нехитрыми тестами. Должна быть заметна эмоциональная сглаженность, выхолощенность преступника, вялая мимика, наличие парамимики (например, участие в улыбке только рта, при этом сохраняется неподвижность верхней части лица с безразличным выражением глаз). Речь может носить монотонный, маломодулированный характер с употреблением в ней слов с уменьшительно-ласкательными суффиксами).

Расстройство психики, на данный момент не исключающее вменяемости, возможно установить не при проведении амбулаторной психиатрической экспертизы, а при проведении клинической психиатрической экспертизы или даже при проведении тестирования лица клиническими психологами.

В дальнейшем для анализа были дополнительно предоставлены материалы уголовного дела по факту убийства неустановленной женщины в том же районе для выяснения вопроса о включении этого преступления в данную серию. На первый взгляд, по способу это было преступление, совершенное иным лицом – выбор места совершения преступления (под платформой), выбор жертвы (женщина маргинального типа в состоянии опьянения). Однако анализ данных показал отсутствие существенных противоречий в психолого-криминалистической характеристике лица, совершившего убийство неизвестной гражданки, и лица, совершившего убийство В., К., О.

Способ убийства неизвестной женщины укладывался в «почерк» преступника, совершившего убийства В., К., О. А некоторые различия в элементах способа могли быть объяснены тем, что Н. не шел на «охоту» за жертвой, а всего лишь удовлетворял свои сексуальные потребности по обоюдному согласию с жертвой. Однако оказание жертвой сопротивления (возможно из-за сексуальных отклонений), спровоцировало взрыв агрессии с его стороны и заставило перейти к знакомому стандарту поведения: резкое подавление сопротивления жертвы (начинает ее душить), затем использует удар по голове, подручный шнур и нож, находящийся на поясе. Наблюдается характерная для преступника полная адекватность оценки изменения ситуации, вызванной как сопротивлением жертвы, так и присутствием возможных свидетелей (Н., «придушив» женщину и услышав шум, встает, одевается, поднимается на платформу «чтобы посмотреть, кто там шумит, женщина на тот момент подавала признаки жизни, а именно хрипела». Таким образом, преступник выбирает способ, ведущий кратчайшим путем к достижению цели – убийству жертвы, в обязательном порядке комбинируя удушение и удары ножом.

Пример 4. В ряде случаев составление психолого-кримина-листического портрета позволило полностью изменить представление о возможном преступнике. При направлении материалов на анализ оперативные сотрудники были уверены, что преступление совершено мужчиной, имеющим специальную подготовку (владение боевыми искусствами). Однако оказалось, что это не так.

Систематизацию с последующим составлением таблицы проводили специалист-криминалист с привлечением специалистов в области судебной медицины, психиатрии, психологии. В результате анализ материалов уголовных дела показал, что наиболее вероятна следующая версия совершения преступления:

21 декабря 2008 г. примерно в 21 час 00 мин по окончании рабочего дня Д. совместно с коллегами по работе ЗАО «Банк Русский Стандарт» вышла с территории банка и направилась к станции метро Семеновская. В метро они были примерно в 21 час 15 мин, доехали до ст. Курская (радиальная) и дальше Д. пошла на кольцевую, а оттуда поехала до ст. Комсомольская и потом села на электропоезд маршрутом «Москва-Александров» ярославского направления, чтобы доехать до станции Хотьково, где она проживала в съемной квартире. Д. села в пятый головной вагон, где, вероятнее всего, обычно ездит. В данном вагоне Д. скорее всего ехала одна, поскольку он не отапливался, и других пассажиров там не было. То, что Д. ехала, а не проходила этот вагон, можно определить, во-первых, по тому, что электропоезд задержался и пошел вместо 21 час 44 минут в 22 часа 03 минуты и за это время она вполне могла сесть в тот вагон, из которого ей удобнее выходить на платформе Хотьково и, во-вторых, Д. была обнаружена в перчатках, что тоже может свидетельствовать о том, что она ехала в неотапливаемом вагоне. Поезд отправился в 22.03. Остановки: Лосиноостровская, Мытищи, Строитель, Челюскинская, Тарасовская, Клязьма, Пушкино, Софрино, Хотьково, Сергиев-Посад. На перегоне Ашукинская-Калистово примерно в 23.10 была обнаружена контролерами-ревизорами. Д. лежала на левом боку, головой к хвостовой части состава со следами крови и множественными повреждениями лицевой области. На момент обнаружения Д. была жива. Контролеры связались с машинистом электропоезда, для того, чтобы он вызвал скорую помощь и милицию. В р-не Хотьково (23 час 26 мин) Д. скончалась.

Следует отметить некоторые особенности совершения данного преступления.

1. Локализация нанесения увечий.

2. Возможная цель нанесения повреждений.

3. Число и сила воздействий.

По локализации ударов в область лица можно предположить, что направление воздействия выбрано намеренно, так как повреждения сконцентрированы в основном на лицевой части черепа.

Предположив, что преступник действовал в абсолютно ясном сознании, можно сделать вывод, что преступление совершалось с полным контролем над ситуацией, в том числе над окружающей обстановкой, имея возможность прекратить свои действия в любой момент при изменении таковой. Если же у преступника на момент преступления сознание было аффективно сужено, то он потерял бы возможность объективно оценивать ситуацию. Окружающее в таком состоянии меркнет, теряется контроль за обстановкой, а события порой частично амнезируются.

Не исключено, что картина преступления была примерно такой: преступник, увидев одиноко сидящую молодую девушку, при попытке завязать знакомство либо просто направив какой-либо комментарий в ее адрес, получил нелестный ответ в довольно резкой форме, свойственный характеру Д., касающийся, скорее всего, его собственной внешности.

С некоторой долей вероятности можно предположить, что Д. не отвергла бы (по крайней мере, резко) попытки познакомиться с ней деликатного, симпатичного молодого человека, так как в то время не имела постоянного друга, хотя и любила проводить время в ночных барах и клубах. Преступник, обладая неприглядной или просто «серой» внешностью, болезненно относился к своему внешнему виду, поэтому решил отомстить обидчице, нанеся повреждения в лицевую область. Возможно, на момент преступления он находился в состоянии опьянения, что подняло его самооценку и в то же время снизило его порог возбудимости. Число ударов (не менее 32) говорит о том, что в процессе их нанесения преступник испытывал определенное удовольствие от издевательства над слабой жертвой. О том, что целью преступника, скорее всего, было не убийство, свидетельствует тот факт, что он покинул место преступления, когда Д. еще подавала признаки жизни.

Нанесенные повреждения и тип ситуации позволяют характеризовать преступника как человека, страдающего психопатией возбудимого круга, причем с большей вероятностью эксплозивного типа. Возможны варианты подобного состояния и в рамках процессуальных психических расстройств, так называемого психопатоподобного синдрома. Но целенаправленность и предположительный контроль над силой воздействия заставляет с большей долей вероятности отдать предпочтение первому варианту.

Ведущими характерологическими чертами этих людей являются повышенная раздражительность, возбудимость в сочетании со взрывчатостью, злобностью, злопамятностью, склонностью к колебаниям настроения с преобладанием угрюмо-злобного его фона, мстительностью, вязкостью аффективных реакций; этим людям свойственна склонность к бурным проявлениям аффектов часто по незначительным поводам, что проходит красной нитью через всю жизнь. Это чаще всего «недовольные всем и вся» люди, постоянно ищущие повода для придирок. Колебания настроения у них обычно обусловлены внешними причинами, может наблюдаться и повышенное настроение, но оно не достигает радостного отношения к жизни. Обычно возбудимые психопатические личности злобны, им недостает разумности и холодной оценки ситуации. Мелкие каждодневные неприятности вызывают у них выраженные эмоциональные взрывы, иной раз по ничтожному поводу развиваются вспышки неудержимого гнева. Особенно четко это проявляется в частых семейных конфликтах.

Психопатические личности этой группы чрезвычайно нетерпимы к чужому мнению, нетерпеливы, не выносят противоречий. Эти свойства в сочетании с эгоизмом, нежеланием считаться с интересами других дают множество поводов для плохих взаимоотношений с окружающими. Повседневные столкновения в коллективе приводят у них к представлению о каком-то особом своем значении. Появляются мысли и высказывания о том, что их «не понимают», «недостаточно ценят» на работе и дома. Многие психопатические личности возбудимого типа склонны к переоценке своих умственных способностей, часто считают себя людьми «выше среднего». На фоне неприязненных отношений с окружающими эти свойства выливаются в мелочную придирчивость, подозрительность. Такие люди обидчивы, злопамятны, мнительны, настороженно относятся к близким, которые часто не принимают их требований, противятся их притязаниям. Обычно это усугубляет конфликты.

Многие психопатические личности этой группы становятся сварливыми спорщиками, вступают в спор по любому поводу, проявляют излишнюю горячность, стараются доказать свою правоту не столько логическими доводами, сколько попытками «перекричать» оппонентов. Свойственная им прямолинейность, отсутствие гибкости выливаются в непреодолимое упрямство. У некоторых вырабатывается своеобразная поза «борца за справедливость», за «попранные права». Они стараются представить себя более честными, прямыми, справедливыми, чем окружающие. Иногда они вступают в конфликты, когда «несправедливость» касается третьих лиц, но быстро переключаются на собственные эгоистические интересы.

Большинству из них свойственны мелочность, скаредность, интересы ограничены вопросами личного благополучия, собственного здоровья, материальной обеспеченности. Обычно наклонность к раздражительности, взрывчатости приводит к тому, что психопатические личности этой группы не уживаются в трудовом коллективе, часто меняют место работы.

Кроме этих основных свойств личности, характерных для возбудимой психопатии, возможны некоторые дополнительные черты, позволяющие выделить различные варианты. В одних случаях это — эпилептоидные черты: льстивость, педантичность, аккуратность, ханжество, злопамятность, жестокость, в других – несдержанность, отсутствие попыток скрывать свои чувства, некоторая театральность эксплозивных проявлений, склонность к слезам в состоянии возбуждения, т.е. особенности, внешне напоминающие истерические. Эти дополнительные свойства служат как бы надстройкой над основной структурой психопатической личности, придавая соответствующие оттенки аффективным проявлениям.

Анализ предоставленных данных о предполагаемом преступнике (характеристика, протоколы допросов свидетелей) показал, что 21 декабря 2008 г. примерно в 22 час 48 мин в районе станции Пушкино во второй головной вагон состава Москва-Александров вошел неизвестный мужчина 25 – 30 лет, рост 170 – 175 см, лицо круглое, европейского типа, волосы светло-русые, был одет в темно-синюю куртку с шевроном на рукаве. В руках у него была ручка и блокнот с квитанциями. Он начал проверять у пассажиров билеты при этом вел себя как-то странно, нервничал. Со слов свидетелей было похоже, что данный мужчина находился в состоянии наркотического опьянения. На вопрос, почему он один, мужчина ответил, что его напарник вышел на ст. Пушкино, так как кто-то бросился под поезд, и он помогал грузить его в скорую помощь. Потом мужчина ушел в сторону первого вагона и тут же вернулся, пошел в третий вагон. Так же со слов свидетеля раньше она видела этого мужчину примерно 2 – 3 раза, он тоже проверял билеты и был с какой-то женщиной, которая тоже проверяла билеты. Мужчина был в состоянии алкогольного опьянения. У мужчины была обувь на толстой подошве с большим протектором. Далее из показаний свидетелей следует, что после станции Пушкино в третий вагон с головы состава вошел мужчина. На вид 25 – 30 лет, рост 170 – 175 см нормального телосложения, волосы светло-русые, был одет в темно-синюю куртку. Он спросил проездные документы, свидетель показал ему карту, которую мужчина проверять не стал, так как у него не было с собой прибора для проверки карт. Рядом сидела девушка, она дала ему 500 рублей, он дал сдачу – 380 рублей, но квитанцию не выписал. Свидетель спросил у мужчины, почему он берет так много денег, тот ответил, что так положено. После этого он ушел во второй вагон, вернулся ли он обратно, свидетель не заметил.

Предоставленная характеристика не исключает соответствия характера подозреваемого лицу, совершившему данное преступление. Ситуационно обусловленное «спокойное, скрытное» поведение и нервозность на допросе могут быть свойственны людям с самыми разными психотипами, в том числе и возбудимым психопатом. Попадая в обстановку, довлеющую над ними, они способны скрывать свои психопатические черты, однако оказавшись вне ее, могут выместить накопившееся напряжение на любом первом попавшемся объекте по самому незначительному поводу, а иногда и без такового. Выбор профессии подозреваемым, «дающей хотя бы минимальную власть над людьми», склонность его к алкоголизации, алчность, «незаконный способ заработка путем мелкого мошенничества» также не дает оснований для исключения его причастности к преступлению.

Таким образом, несмотря на единую методику составления психолого-криминалистического портрета, в каждом конкретном случае итоговый документ может содержать в себе различные составляющие, в зависимости от выявленных особенностей преступления. Однако четкое распределение ролей специалистов позволяет максимально использовать знания тех наук, где они имеют специальную подготовку – психологии, психиатрии, судебной медицины и других. При этом координирующая роль специалиста в области криминалистики позволяет направить их знания именно на криминалистические характеристики, необходимые для поиска преступника и раскрытия преступления. Данным образом повышается эффективность составления психолого-криминалистического портрета и его применения для раскрытия преступлений. Одновременно структуризация действий и распределение функций позволяет планомерно внедрять методику в практику, а не искать в случае надобности «гениальных» специалистов в области психолого-криминалистического портретирования.

___________