Определение допустимости доказательств в теории уголовнопроцессуального права и практике правоохранительных органов зарубежных стран континентальной системы права
Континентальная система права, названная так в противовес «островным» (то есть английским) правовым установлениям, базируется на нормах римского права и получила теоретическое обоснование в трудах немецких ученых-правоведов, поэтому в других источниках страны континентальной системы права часто именуются романо-германской правовой семьей.
Впрочем, в англоязычных источниках используется термин, который можно перевести как «цивильное право» (civil law или civilian law), свидетельствующий об исторической близости континентального права к римским и византийским правовым кодификациям (в том числе, Кодексу Юстиниана, в оригинале - Corpus Iuris Civilis Iustiniani). Наименование «цивильного» означает, что указанное право первоначально распространялось лишь на римских граждан.
Значение континентальной системы права велико: ученые, изучающие право с англосаксонских позиций, вынуждены признать, что «традиция континентального права является более древней, более распространенной и влиятельной, чем общее право»[73] [74]. Действительно, ареал действия континентального права можно обозначить перечислением не отдельных стран, а целых географических регионов: «романо-германская правовая семья охватывает большую часть стран Африки, всю Латинскую Америку, страны Ближнего Востока, Индонезию, Японию, а также страны континентальной Европы» . Среди такого множества стран, имеющих значительные культурные, политические, географические отличия, неминуемо должны были возникнуть разные трактовки допустимости доказательств, основные из которых будут обозначены ниже. Требования о допустимости доказательств в романо-германской правовой семье традиционно связывают с формой доказательства, так, в праве Федеративной республики Германия «представленное доказательство должно содержать определенное суждение о факте и иметь специально установленную процессуальным законом форму»[75] [76]. При этом ряд государств закрепляет норму о недопустимости доказательств на высшем законодательном уровне, например, в параграфе LVI статьи 5 Конституции Бразилии закреплено: «доказательства, незаконно 4 полученные, являются недопустимыми» . В странах континентального права закон часто не предусматривает возможности исключения доказательства по мотивам нецелесообразности его исследования или сильного эмоционального воздействия доказательства на стороны и суд: в праве Франции «всякое законно собранное доказательство является допустимым»[77] [78] [79], то есть должно быть исследовано и оценено судом. Вместе с тем, указанное правило может дойти до крайности, к примеру, в уголовном процессе Италии «любые сведения, относящиеся к делу и не являющиеся избыточными, должны рассматриваться в качестве доказательств. Закон не имеет права запрещать исследование каких-либо доказательств... Вместе с тем, сведения, полученные незаконно... не имеют значения для доказывания, не могут быть признаны допустимыми и должны быть исключены из доказывания судьей» . Следовательно, любые сведения должны быть исследованы по существу, то есть, оглашены в суде, но судья не может обосновывать приговор на незаконно полученных доказательствах. В этом случае институт допустимости доказательств не является препятствием к исследованию доказательства по существу, и недопустимое доказательство может оказать воздействие на внутреннее убеждение судьи. Согласно ч. 1 ст. 94 УПК Республики Молдовы , недопустимые доказательства не могут быть представлены в судебную инстанцию и положены в основу приговора или другого судебного решения, следовательно, недопустимые доказательства следует исключить еще на досудебной стадии процесса. По-разному решается в уголовно-процессуальном праве стран континентального права и вопрос о том, должно ли доказательство признаваться недопустимым при любом нарушении уголовнопроцессуальных норм, или при существенном нарушении, или в случаях, оговоренных законом, или же если нарушение могло повлиять на достоверность доказательства. Наиболее мягкое правило содержится в ст. 166 УПК Аргентины[80] [81] [82] [83]: процессуальные действия признаются недействительными лишь в случаях, когда за несоблюдение требований закона специально оговорено такое последствие. В ст. 27бис УПК Мексики установлено иное правило о том, что процессуальные действия признаются недопустимыми при таком нарушении требований закона, которое затрагивает права и интересы одной из сторон, а также при прямом указании закона. Ч. 1 ст. 112 УПК Казахстана устанавливает, что «фактические данные должны быть признаны не допустимыми в качестве доказательств, если они получены с нарушением требований настоящего кодекса, которые... повлияли или могли повлиять на достоверность полученных фактических данных». Несмотря на общее правило исключения незаконно полученных доказательств, Конституционный Суд Испании установил, что указанное правило является абсолютным только в случае, если наличествует существенное нарушение прав человека при получении доказательства и наличествует причинная связь между содержанием доказательства и 4 нарушением закона» . Несмотря на кажущееся разнообразие, положения о допустимости доказательств в странах континентальной системы права имеют следующие общие черты. 1. Правила о допустимости доказательств содержатся в процессуальных законах, отделенных от норм уголовного права и иных процессуальных отраслей права. В странах, где основным источником права является закон, часто структурированный и имеющий вид процессуального кодекса, намечается тенденция к расхождению процессуальных отраслей права, это вполне предсказуемо, ведь каждая из процессуальных отраслей имеет свои задачи и свои требования к доказанности значимых обстоятельств дела. В странах континентальной системы права правила о доказательствах в процессуальных отраслях различны. Институт допустимости доказательств обычно бывает общим для всех процессуальных отраслей, однако, как правило, имеет разное содержание. Единого нормативного акта, касающегося правил о доказательствах для всех судов не существует, поэтому интеграция процессуального права таким способом невозможна. Если в государстве признается межпроцессуальная преюдиция судебных актов, то в законе должна быть решена проблема о юридической силе приговора или решения суда по гражданскому делу, поскольку указанные судебные акты могут приниматься исходя из различного распределения бремени доказывания, разных требований к доказательствам. 2. Доказательства могут быть собраны на досудебных стадиях. В странах континентальной системы права с момента возбуждения уголовного дела органы следствия собирают полноценные доказательства, которые не требуют последующей легализации в судебном порядке. Исключение составляют, возможно, свидетельские показания, поскольку суд лично заслушивает свидетелей, даже если их показания внесены в протокол допроса на предварительном следствии. Вместе с тем, доказательства в этом смысле могут быть получены только государственно-властным органом. Информация, предоставленная стороной защиты, иными частными лицами, может быть включена в число доказательств только по волеизъявлению соответствующего должностного лица. Ввиду этого, как правило, основные доказательственные действия стороны защиты производятся на судебной стадии рассмотрения уголовного дела, поскольку суд представляется защите более независимым органом, нежели структуры, ведущие расследование. 3. Правила о допустимости доказательств конкурируют с положением о свободной оценке доказательств судом. Обычно в прогрессивное уголовно-процессуальное законодательство вводится правило о свободной оценке доказательств судом, что предполагает, что выводы суда о доказанности имеющих значение для дела фактов основываются на свободном анализе совокупности доказательств по делу. 4. Основное внимание уделяется требованиям к уголовнопроцессуальной форме. Традиционно в странах континентальной системы права существует двухуровневая система производства по уголовным делам (досудебная и судебная), ввиду чего возникает проблема признания сведений, полученных на досудебной стадии, доказательствами. Закон предписывает определенные процедуры «консервации» доказательств, в частности, опечатывание вещественных доказательств, письменное описание обстановки в протоколе осмотра места происшествия. Эти требования, вместе с тем, породили серьезную проблему использования в доказывании сведений, полученных в результате оперативно-розыскной деятельности или негласных полицейских мероприятий. Такая проблема отсутствует в странах англосаксонской системы права, поскольку уголовный процесс как таковой начинается с передачи дела в суд, а полиция и иные силовые структуры работают с информацией по единым стандартам. Требования к содержанию доказательств также присутствуют, однако их значительно меньше, чем в странах англосаксонской системы права, поскольку, как нам представляется, законодатель исходит из предоставления суду возможности решить, какие доказательства будут допущены к исследованию и оценке исходя из формальных требований. Поскольку большинство дел рассматривается профессиональными судьями, маловероятно, что на их убеждение смогут повлиять так называемые «преюдициальные» доказательства, по силе воздействия (в том числе, эмоционального) превосходящие все остальные, такие как красочные фотографии сцены убийства и т.д., ввиду чего материальных запретов к использованию таких доказательств не устанавливается. 5. Особые правила допустимости доказательств для суда присяжных. Перенимая суд присяжных, как порождение преимущественно англосаксонской традиции, страны континентальной системы права включили в процессуальные законы, прежде всего, порядок предварительного исследования вопроса о допустимости доказательства без участия присяжных заседателей, а также некоторые материальные правила допустимости доказательств, которые направлены на то, чтобы избежать предвзятости со стороны присяжных к подсудимому. В число обстоятельств, которые не могут быть сообщены присяжным, часто относятся сведения о прежней судимости, алкоголизме, наркомании, сексуальной ориентации подсудимого и иные данные, которые к делу отношения не имеют, но могут повлечь предубеждение к подсудимому. 1.2.3.