3.1. Заведомо ложный донос
Заведомо ложный донос относится к числу преступлений, ответственность за совершение которых установлена еще в первоначальной редакции УК РФ 1996 г. Как следует из §2 главы 1 настоящей работы, это деяние являлось уголовно наказуемым и по предшествующему законодательству.
На момент вступления упомянутого уголовного закона в силу ст. 306 УК РФ состояла из двух частей и предусматривала наказание за заведомо ложный донос о совершении преступления (ч. 1) в виде штрафа в размере от ста до двухсот минимальных размеров оплаты труда или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период от одного до двух месяцев, либо обязательных работ на срок от ста восьмидесяти до двухсот сорока часов, либо исправительных работ на срок от одного года до двух лет, либо ареста на срок от трех до шести месяцев, либо лишения свободы на срок до двух лет.
Более строгая ответственность была установлена за совершение заведомо ложного доноса, соединенного с обвинением лица в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления либо с искусственным созданием доказательств обвинения (ч. 2). За квалифицированный донос предусматривался только один вид наказания - лишение свободы на срок до шести лет.
Федеральным законом от 08.12.2003 № 162-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации» (далее - Закон от 08.12.2003 № 162-ФЗ) изменена санкция ч. 1 ст. 306 УК РФ: наказание в виде штрафа, исчисляемого в минимальных размерах оплаты труда, заменено на штраф в размере до ста двадцати тысяч рублей, а виде штрафа, подлежащего исчислению в зависимости от размера заработной платы или иного дохода осужденного, - на штраф за период до одного года.
Изменения коснулись и ч. 2 ст. 306 УК РФ, из диспозиции которой был исключен квалифицирующий признак «с искусственным созданием доказательств обвинения». Расширилось и число видов наказания, назначаемых по рассматриваемой части ст.
306 УК РФ. Так, санкция стала предусматривать штраф в размере от ста тысяч до трехсот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период от одного года до двух лет либо лишение свободы на срок до трех лет.Исключенный из ч. 2 ст. 306 УК РФ квалифицирующий признак нашел воплощение в новой норме - ч. 3 ст. 306 УК РФ, установившей ответственность за деяния, предусмотренные ч. 1 или 2 ст. 306 УК РФ, соединенные с искусственным созданием доказательств обвинения. Таким образом, этот признак стал особо квалифицирующим, то есть более общественно опасным с точки зрения законодателя, что отразилось и на санкции, закрепившей наказание в виде лишения свободы на срок до шести лет.
Федеральным законом от 07.03.2011 № 26-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации» в ст. 306 УК РФ были вновь внесены изменения, однако не такие существенные, как в 2003 г. Так, из санкции ч. 1 были исключены нижние пределы наказания в виде исправительных работ и ареста.
Федеральный закон от 07.12.2011 № 420-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации» (далее - Закон от 07.12.2011 № 420-ФЗ) исключил из санкции ч. 1 ст. 306 УК РФ нижний предел наказания в виде обязательных работ, одновременно увеличив верхний предел до четырехсот восьмидесяти часов. Также число возможных для назначения по ч. 1 рассматриваемой нормы наказаний возросло за счет принудительных работ на срок до двух лет. Этот же вид наказания расширил санкцию ч. 2 ст. 306 УК РФ, но верхний предел составил три года. Часть 3 пополнилась наказанием в виде принудительных работ на срок до пяти лет.
Таким образом, законодатель пошел по пути более детальной регламентации ответственности за заведомо ложный донос, что можно только поприветствовать. Однако принятые меры представляются нам недостаточными, поскольку названная уголовно-правовая норма нуждается в дальнейшем совершенствовании. Представляется, что такая деятельность должна основываться на соответствующем историко-правовом опыте (см.
подробнее §2 главы 1), прежде всего, в части дальнейшей дифференциации уголовной ответственности.Объективная сторона заведомо ложного доноса может проявляться как в предоставлении компетентным органам и должностным лицам ложной информации, не содержащей указания на конкретное лицо, так и сведений о якобы совершенном определенным лицом преступлении. По действующему законодательству изложенное (за исключением названного деяния, которое соединено с обвинением лица в тяжком либо особо тяжком преступлении) для квалификации действий виновного лица не имеет значения, помимо учета при назначении наказания. Это представляется недостаточным, в связи с чем необходимо, на наш взгляд, дифференцировать ответственность за заведомо ложный донос в зависимости от наличия в нем указания на конкретное невиновное лицо. Последнее обстоятельство свидетельствует о повышенной общественной опасности, поскольку такое деяние посягает сразу на два объекта - интересы правосудия, с одной стороны, и интересы и права личности, - с другой. Высказанные соображения разделяются рядом авторов1.
Изложенное предложение целесообразно реализовать путем установления в ч. 2 ст. 306 УК РФ повышенной ответственности за заведомо ложный донос, совершенный в отношении заведомо невиновного лица. Ответственность за деяния, предусмотренные ч. 2 и 3 действующей редакции названной статьи, следуя логике законодателя и принципам конструирования составов преступлений, необходимо закрепить в ч. 3 и 4 предлагаемой редакции ст. 306 УК РФ, а действие ч. 1 ст. 306 УК РФ - распространить на случаи совершения заведомо ложного доноса о преступлении, не связанного с обвинением конкретного лица.
Решая дискуссионный вопрос об ответственности обвиняемого за заведомо ложный донос в случае оговора невиновного лица, Л.В. Лобанова предлагала квалифицировать действия обвиняемого по ранее действовавшей ст. 129 (ныне - ст. 1281) УК РФ. Понимая недостаточность потенциала данной уголовно-правовой нормы, она нашла выход в конструировании отдельного состава преступления, предусматривавшего ответственность как за оговор заведомо невиновного лица, так и случаи искусственного создания обвиняемым доказательств совершения деяния иным лицом.
Поскольку зачастую оговор является средством защиты от обвинения, наказание за него должно быть менее строгим, чем за заведомо ложный донос[260] [261]. Аналогичной точки зрения в части установления уголовной ответственности за оговор заведомо невиновного лица придерживается С.В. Смолин[262].А.С. Горелик, рассуждая о целесообразности предложения Л.В. Лобановой, справедливо считает, что должны быть защищены не только законные интересы обвиняемого на самозащиту, но и интересы лиц, пострадавших от оговора. Ссылаясь на положения ст. 51 Конституции Российской Федерации, он отмечает, что из этой нормы «прямо не вытекает освобождение от ответственности за ложь в виде оговора заведомо невиновного лица. Однако заметно, что в данных нормах государство жертвует интересами правосудия, полагая, что есть более (по крайней мере, не менее) важные ценности...»1. Далее на одну чашу весов А.С. Горелик ставит интересы самозащиты подозреваемого, обвиняемого (подсудимого), на другую - интересы жертв оговора, делая выбор в пользу обвиняемого, презумпции невиновности и вытекающей из нее возможности защищаться от обвинения с помощью любых законных способов. В качестве примера приводится ст. 309 УК РФ, в соответствии с которой обвиняемый может быть привлечен к уголовной ответственности за некоторые способы оказания незаконного воздействия на таких участников уголовного судопроизводства, как свидетели, потерпевшие, эксперты, специалисты или переводчики (подкуп или принуждение). Принципиальное отличие действий, которые входят в объективную сторону ст. 309 УК РФ, и оговора заведомо невиновного лица А.С. Горелик видит в том, что в первом случае могут быть искажены существующие в реальности доказательства, а в случае оговора представляются доказательства, которых в действительности вообще не существовало[263] [264]. Позволим себе не согласиться с А.С. Гореликом в части расстановки приоритетов прав и законных интересов обвиняемого и потерпевшего. В ст. 306 УК РФ не содержится указания на орган, в который должен быть сделан заведомо ложный донос. Это обстоятельство не только вызывает ожесточенные научные споры, но и создает трудности правоприменителям, порождает противоречивую следственную и судебную практику. Обозначенная проблема может быть решена различными способами. Так, И.В. Дворянсков предлагает дополнить диспозицию ч. 1 ст. 306 УК РФ указанием на адресата заведомо ложного доноса - органы, которые правомочны возбудить уголовное дело[265] [266]. С ним в целом соглашается С.В. Смолин, предлагая раскрыть признаки адресата рассматриваемого деяния при помощи нормы-определения, которая подлежит включению в примечание к ст. 306 УК РФ[267]. На наш взгляд, подобное дополнение необоснованно заузит круг лиц, которые подлежат ответственности за рассматриваемое преступление. Исследование вопросов уголовно-правовой характеристики заведомо ложного доноса показало, что названное деяние может быть совершено как посредством направления ложного доноса непосредственно в орган уголовного преследования, так и в иные органы государственной власти, обязанные передать сообщение о преступлении по подведомственности. Кроме того, заведомо ложный донос может быть распространен через средства массовой информации и т.д. Вместе с тем распространение заведомо ложного доноса в отношении конкретного лица через средства массовой информации характеризуется большей общественной опасностью, поскольку преступление не только посягает на два объекта - на интересы правосудия, а также на честь и достоинство потерпевшего, но и приводит к публичному распространению сведений, заведомая ложность которых сознательно скрыта и в силу этого неочевидна для аудитории того или иного средства массовой информации. Учитывая изложенные факторы, представляется возможным дополнить ч. 3 предлагаемой редакции ст. 306 УК РФ квалифицирующим признаком «с использованием средств массовой информации». Частью 2 действующей редакции ст. 306 УК РФ установлена повышенная ответственность за заведомо ложный донос, соединенный с обвинением лица в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления. Следует отметить, что ложный донос, в особенности такой, о котором идет речь в диспозиции анализируемой уголовно-правовой нормы, зачастую приводит к тяжким последствиям, например, в виде смерти лица в результате самоубийства, причиной которого стал заведомо ложный донос о совершении лицом тяжкого или особо тяжкого преступления (убийства, изнасилования и т.д.); к такому последствию, как длительное содержание невиновного лица под стражей, в ходе которого жертва ложного доноса может приобрести тяжелые заболевания; другим тяжким последствиям. Думается, что такие действия лжедоносчика свидетельствуют о повышенной общественной опасности и нуждаются в соответствующем квалифицирующем признаке - «повлекшие тяжкие последствия», который целесообразно включить в ч. 3 предлагаемой редакции ст. 306 УК РФ. Действующая же редакция позволяет учитывать этот признак только при назначении наказания. В случае, если виновное лицо сообщит о заведомой ложности доноса после его получения адресатом, обоснованно говорить о деятельном раскаянии, которое является одним из оснований освобождения от уголовной ответственности. Согласно ст. 75 УК РФ для применения этого основания требуется, чтобы лицо впервые совершило преступление небольшой или средней тяжести, после совершения преступления добровольно явилось с повинной, способствовало раскрытию и расследованию этого преступления, возместило ущерб или иным образом загладило вред, причиненный этим преступлением, и вследствие деятельного раскаяния перестало быть общественно опасным. При этом лицо, которое совершило преступление другой категории, может быть освобождено от уголовной ответственности только в случаях, специально предусмотренных соответствующими статьями Особенной части УК РФ. Применительно к ст. 306 УК РФ получается, что на основании ст. 75 УК РФ могут быть освобождены лица, совершившие исключительно преступления небольшой или средней тяжести, то есть деяния, предусмотренные ч. 1 и 2 рассматриваемой статьи. Этот подход законодателя является правильным и вполне логичным. По-другому складывается ситуация с ч. 3 ст. 306 УК РФ, в которой установлена ответственность за тяжкое преступление. В настоящий момент оснований для освобождения от уголовной ответственности при деятельном раскаянии лица, совершившего названное посягательство, уголовным законом не предусмотрено. Вместе с тем такие основания предусмотрены в ряде статей УК РФ. Так, в соответствии с примечаниями к ст. 126, 1271, 205, 206, 208, 222, 275, 291 и др. могут быть освобождены лица, совершившие соответствующие преступления, относящиеся к категории тяжких. Следуя логике законодателя, аналогичное примечание целесообразно предусмотреть и в ст. 306 УК РФ. Как видится, общественная польза от недопущения осуждения невиновного лица на основании искусственно созданных доказательств обвинения явно больше, нежели от наказания лица, решившегося сделать подобный заведомо ложный донос, особенно в случае, когда невиновное лицо осуждено и отбывает наказание в местах лишения свободы, а лжедоносчик только привлекается к уголовной ответственности. Кроме того, представляется необходимым ст. 306 УК РФ «привести в соответствие» с тесно взаимосвязанной с ней ст. 307 УК РФ, в которой имеется примечание, содержащее рассматриваемое специальное основание освобождения от уголовной ответственности. При этом, на наш взгляд, такое примечание должно быть применимо только на стадии проверки сообщения о преступлении в порядке ст. 144-145 УПК РФ, то есть до принятия процессуального решения о возбуждении уголовного дела. Еще одним условием видится обязательный, не зависящий от усмотрения правоприменителя характер освобождения от ответственности. Иной же подход, на наш взгляд, неминуемо негативно скажется на эффективности применения примечания, поскольку оно не будет обладать достаточным стимулирующим потенциалом. Обобщение изложенных соображений относительно законодательного регулирования ст. 306 УК РФ и связанных с ним вопросов позволяет предложить de lege ferenda новую редакцию рассматриваемой статьи, текст которой приведен в приложении № 1.