§2. Квалификация и отграничение лжесвидетельства от смежных преступлений

Разграничение деяния, предусмотренного ст. 307 УК РФ, со смежными преступлениями также вызывает достаточно много вопросов как в доктрине уголовного права, так и в сфере правоприменения.

Как и в случае с заведомо ложным доносом, определенные трудности может вызывать отграничение лжесвидетельства от клеветы. Это связано с тем, что оба преступления способны привести к нарушению прав и законных интересов личности. Вместе с тем у них различны объекты посягательства: у лжесвидетельства - интересы правосудия, у клеветы - честь и достоинство другого лица.

Применительно к рассматриваемому вопросу М.Х. Хабибуллин считает, что интересы личности при даче заведомо ложного показания «могут нарушаться лишь в том случае, когда оно дается не в пользу, а против обвиняемого»^[251]. Отчасти соглашаясь с этим, отметим, что интересы личности могут также страдать и от заведомо ложных показаний, содержащих клевету в отношении потерпевшего или свидетеля и имеющих своей целью дискредитацию указанных лиц перед органами предварительного расследования или судом, которые подобными действиями вводятся в заблуждение. В этом случае клевета будет входить в объективную сторону лжесвидетельства и дополнительной квалификации по ст. 12 8¹ УК РФ не потребует.

Следует учитывать и особенности, присущие объективной стороне анализируемых составов преступлений. Так, заведомо ложные показания даются в установленном порядке органам предварительного расследования или суду и могут не иметь никакого отношения к чести и достоинству другого лица. Клеветнические же измышления позорят честь и достоинство другого лица и могут распространяться среди любых лиц, в том числе с помощью средств массовой информации.

Неодинаковы и субъекты преступлений, предусмотренных ст. 307 и 128¹ УК РФ. Если субъект клеветы - общий, то есть вменяемое физическое лицо, достигшее возраста 16 лет, то субъект лжесвидетельства является специальным, применительно к сравниваемым составам преступлений - свидетель или потерпевший, то есть лицо, наделенное определенным процессуальным статусом.

Интересным представляется соотношение рассматриваемого деяния и несообщения о преступлении, ответственность за которое установлена ст. 205⁶ УК РФ. И в том, и в другом случае (с условием, что при даче заведомо ложных показаний допрашиваемое лицо умалчивает о каких-либо значимых фактах или обстоятельствах) правоохранительные органы или суд не получают необходимую информацию. Кроме того, с субъективной стороны оба преступления совершаются умышленно, у них могут быть аналогичными мотивы и цели.

Тем не менее, лжесвидетельство и несообщение о преступлении имеют достаточно отличий, позволяющих произвести их разграничение. Прежде всего, различны объекты исследуемых деяний: лжесвидетельство посягает на нормальную деятельность правоохранительных органов и суда, интересы правосудия, а несообщение о преступлении - на общественную безопасность.

Отличие объективной стороны рассматриваемых преступлений состоит в том, что лжесвидетельство в форме умолчания совершается на стадии предварительного расследования или в суде и касается обстоятельств и фактов, имеющих значение для разрешения дела. Несообщение же о преступлении, как следует из названия и содержания ст. 205⁶ УК РФ, представляет собой невыполнение законной обязанности сообщить органам власти, уполномоченным рассматривать сообщения о преступлении, о лице (лицах), которое по достоверно известным сведениям готовит, совершает или совершило преступление. Достоверность предполагает убежденность лица в соответствии действительности имеющихся у него сведений.

Особенности диспозиции ст. 205⁶ УК РФ обусловливают еще одно отличие этого преступления от лжесвидетельства: уголовно наказуемым является несообщение о подготовке или совершении хотя бы одного из преступлений, предусмотренных ст. 205, 205¹, 205², 205³, 205⁴, 205⁵, 206, 208, 211, 220, 221, 277, 278, 279, 360 и 361 УК РФ. Заведомо ложные показания какими-либо составами преступлений не ограничиваются и могут быть даны не только в рамках уголовного дела (за исключением показаний потерпевшего, которые могут быть получены лишь при осуществлении уголовного судопроизводства). Помимо этого, лжесвидетельство совершается на стадии предварительного расследования или в суде, а несообщение о преступлении предшествует и тому, и другому.

Различны также субъекты анализируемых составов преступлений. Субъектом деяния, предусмотренного ст. 205⁶ УК РФ, может являться любое вменяемое физическое лицо, достигшее возраста уголовной ответственности (14 лет). Субъектом лжесвидетельства выступают лица, обладающие процессуальным статусом свидетеля или потерпевшего (другие процессуальные статусы при сравнении упомянутых посягательств приводить представляется нецелесообразным), которым они наделены в установленном порядке.

В случае несообщения о преступлении и совершения впоследствии лжесвидетельства действия виновного лица, как думается, следует квалифицировать как единичное преступление, а не по совокупности, поскольку несообщение о преступлении является длящимся преступлением, во время которого лицо может давать заведомо ложные показания.

Такие показания будут продолжением состава несообщения о преступлении и самостоятельной квалификации не подлежат. Кроме того, виновное лицо прибегает к ложным показаниям с целью избежать разоблачения, из чего следует вывод, что лжесвидетельство в данном случае - это самозащита, которая не может быть уголовно наказуемой. Иная трактовка будет приводить к нарушению ст. 51 Конституции Российской Федерации.

К числу смежных с лжесвидетельством преступлений можно также отнести фальсификацию доказательств, уголовная ответственность за совершение которой закреплена в ст. 303 УК РФ. Располагаясь в одной главе уголовного закона, названные деяния посягают на один и тот же объект - интересы правосудия, имеют похожее содержание и приводят, по сути, к одному результату - предоставлению в распоряжение органов предварительного расследования или суда заведомо ложных доказательств. При определенных обстоятельствах лжесвидетельство можно отнести к одному из видов фальсификации доказательств.

Вместе с тем между рассматриваемыми посягательствами имеются и различия. Так, несмотря на то, что субъект обоих преступлений является специальным - это лица, наделенные определенным статусом, их субъектный состав различен. Если при совершении лжесвидетельства к числу субъектов относятся свидетель, потерпевший, эксперт, специалист или переводчик, то при фальсификации доказательств - лицо, участвующее в деле, или его представитель; лицо, производящее дознание, следователь, прокурор или защитник; лицо, уполномоченное на проведение оперативноразыскных мероприятий.

В параграфе, посвященном уголовно-правовой характеристике лжесвидетельства, указывалось, что названное посягательство может совершаться как в форме действия, как и путем бездействия. Прежде всего, в последнем случае это деяние имеет общие черты с отказом свидетеля или потерпевшего от дачи показаний, ответственность за который установлена ст. 308 УК РФ. Так, совпадает непосредственный объект обоих преступлений - нормальная деятельность органов предварительного расследования и суда; отчасти совпадает круг лиц, которые могут быть отнесены к числу субъектов (свидетель и потерпевший); с субъективной стороны деяния совершаются с прямым умыслом.

Посягательства, предусмотренные ст. 307 и 308 УК РФ, в основном отграничиваются по признакам объективной стороны. При лжесвидетельстве она характеризуется сообщением ложной информации об обстоятельствах, которые подлежат доказыванию (установлению) и представляют существенное значение для дела, или умолчанием о таких обстоятельствах.

Зачастую свидетели и потерпевшие при рассмотрении уголовного дела в суде отказываются от показаний, данных ими на стадии предварительного расследования. Однако, как представляется, такие действия неверно рассматривать как отказ от дачи показаний, поскольку упомянутые лица, как правило, дают в суде другие показания, а значит, речь должна идти о лжесвидетельстве, совершенном либо во время расследования, либо в ходе судебного рассмотрения дела. В том случае, если свидетель или потерпевший откажутся от ранее данных показаний и не станут давать их и в суде, деяния виновных лиц будут образовывать состав преступления, предусмотренного ст. 308 УК РФ. При этом свидетель или потерпевший могут либо полностью, либо частично не отвечать на задаваемые им вопросы, отказываться говорить

0 тех или иных обстоятельствах произошедшего.

Исследуя проблемы разграничения лжесвидетельства и отказа от дачи показаний, М.Х. Хабибуллин, как думается, справедливо критиковал И.С. Власова и И.М. Тяжкову, полагавших, что «отказ будет и тогда, когда свидетель, будучи вызван в судебно-следственные органы и не желая давать показания, заявляет, что он ничего не знает»^[252]. Однако в таком случае свидетель или потерпевший обладают значимой информацией, но не отказываются давать показания, а вводят соответствующее должностное лицо в заблуждение, сообщая заведомо ложные сведения о том, что ничего не знают. Подобные действия виновных лиц свидетельствуют о даче заведомо ложных показаний, а не об отказе от них. Если же допрашиваемый действительно не обладает интересующей правоохранительные органы и суд информацией, речи об уголовной ответственности вообще быть не может^[253].

Немаловажным представляется отграничение подстрекательства к лжесвидетельству от подкупа или принуждения к даче показаний или уклонению от дачи показаний либо к неправильному переводу (ст.

Субъект подстрекательства к лжесвидетельству является общим - это вменяемое физическое лицо, достигшее возраста 16 лет. Несмотря на то, что подозреваемый или обвиняемый не являются субъектами заведомо ложных показаний по своему делу, поскольку такие показания служат средством защиты от обвинения, они, по нашему мнению, должны подлежать ответственности в случае совершения подстрекательства другого лица к даче заведомо ложных показаний.

Субъект преступления, предусмотренного ст. 309 УК РФ, тоже является общим. Объект и субъективная сторона у рассматриваемых деяний могут совпадать. В такой ситуации критерием разграничения подстрекательства к лжесвидетельству и подкупа или принуждения к даче показаний или уклонению от дачи показаний либо к неправильному переводу становится объективная сторона. В первом случае, при лжесвидетельстве, используемые средства, какими бы они ни были (убеждение, просьба и т.д.), не сопровождаются насилием над свидетелем, потерпевшим, экспертом, специалистом или переводчиком. Во втором случае в ход идут подкуп, принуждение свидетеля, потерпевшего к даче ложных показаний, эксперта, специалиста к даче ложного заключения или переводчика к осуществлению неправильного перевода, а равно принуждение указанных лиц к уклонению от дачи показаний, соединенное с шантажом, угрозой убийством, причинением вреда здоровью, уничтожением или повреждением имущества этих лиц или их близких. Кроме того, преступление, предусмотренное ст. 309 УК РФ, может быть совершено с применением насилия, не опасного либо опасного для жизни или здоровья указанных лиц.

В случае, когда заведомо ложные показания даются с целью выгораживания лиц, действительно совершивших преступление, состав лжесвидетельства по своим признакам может совпадать с укрывательством преступлений, ответственность за которое предусмотрена ст. 316 УК РФ. Вместе с тем суть лжесвидетельства как преступления не меняется от содержания и характера ложных показаний, которые могут быть как обвинительными, так и оправдательными. В обоих случаях осуществляется посягательство на интересы правосудия, а при определенных обстоятельствах - на интересы личности потерпевшего от посягательства. При этом лицо, давая выгораживающие преступника показания, не обещает скрыть преступника, средства или орудия совершения преступления, следы преступления либо предметы, добытые преступным путем.

В этой связи интересным представляется позиция А.Н. Трайнина, считавшего, что «в тех случаях, когда ложное показание ставит своей задачей добиться оправдания виновного, оно является одним из средств укрыть преступника от правосудия»^[254]. В итоге он приходит, как думается, к верному, сохранившему актуальность и в наши дни выводу о том, что действия виновного лица в такой ситуации должны квалифицироваться как заведомо ложные показания.

По-другому квалифицируется лжесвидетельство, если лицо заранее пообещало дать показания, оправдывающие виновного. В данном случае наличествуют объединенные усилия нескольких лиц, нацеленные на достижение определенного преступного результата, и лжесвидетельство имеет непосредственную причинную связь с иным преступлением. Это позволяет исполнителю «надеяться на безнаказанность в расчете на алиби или искусственное создание иных «доказательств», которые заранее гарантирует представить будущий свидетель-пособник»¹. Такие действия свидетельствуют о соучастии в виде пособничества и должны квалифицироваться по соответствующей статье Особенной части УК РФ (согласно совершенному соучастниками преступлению) со ссылкой на ст. 33 Общей части УК РФ.

Таким образом, наиболее типичными ситуациями является отграничение лжесвидетельства от клеветы (ст. 128¹ УК РФ),

несообщения о преступлении (ст. 205⁶ УК РФ), фальсификации доказательств по уголовному делу (ч. 2 и 3 ст. 303 УК РФ), заведомо ложного доноса (ст. 306 УК РФ)^{[255] [256] [257], отказа свидетеля или потерпевшего от дачи показаний (ст. 308 УК РФ), подкупа или принуждения к даче показаний или уклонению от дачи показаний либо к неправильному переводу (ст. 309 УК РФ) и укрывательства преступлений (ст. 316 УК РФ).}

Основными критериями отграничения лжесвидетельства от смежных составов преступлений являются признаки объекта преступления, объективной стороны (в первую очередь, деяния), субъекта преступления и, в меньшей степени, субъективной стороны.

Рассмотренными вопросами проблемы квалификации преступления, предусмотренного ст. 307 УК РФ, не исчерпываются. Зачастую лицо дает показания несколько раз, особенно в ходе уголовного судопроизводства (как минимум два - на стадии предварительного расследования и в суде). Кроме того, свидетель и потерпевший могут неоднократно допрашиваться как одним, так и разными следователями (дознавателями). Во всех этих случаях действия виновного лица не образуют совокупности, поскольку каждые последующие показания, пусть и дополненные или измененные (исключая, разумеется, достоверные показания, данные взамен ложных), являются подтверждением предыдущих, в том числе первоначальных, а лжесвидетель преследует одну и ту же цель, которой он руководствуется при совершении преступления^[258].

Аналогичным образом квалифицируются неоднократные заведомо ложные показания эксперта или специалиста, а также неправильный перевод. При этом, как уже было сказано ранее, показания эксперта нельзя признать заведомо ложными, если они, являясь таковыми по содержанию, были получены до дачи экспертом заключения по делу.

Изложенное относится к случаям, когда названные субъекты лжесвидетельства дают показания, заключения и т.д. по одним и тем же обстоятельствам. Если же лжесвидетельство касается разных, не связанных между собой фактов, речи о единичном преступлении быть не может, поскольку в таком случае будет иметь место множественность преступных деяний в форме совокупности преступлений.

Квалификации по совокупности следует придерживаться и в случае, когда в заведомо ложных показаниях допрашиваемого лица содержится заведомо ложный донос о совершении преступления вне зависимости от наличия в нем указания на конкретное лицо. В такой ситуации виновный преследует самостоятельную от лжесвидетельства цель, которая связана с возможным возбуждением уголовного дела на основании ложного доноса и всеми вытекающими из этого негативными последствиями. При этом, учитывая, что лжесвидетельство совершается перечисленными в ч. 1 ст. 307 УК РФ специальными субъектами, к числу которых не относится обвиняемый, действия последнего могут быть квалифицированы только по ст. 306 УК РФ и только в том случае, если в его заведомо ложных показаниях будут приведены заведомо ложные сведения о совершении преступления заведомо невиновным лицом.

Рассматриваемое преступление может быть совершено в соучастии^[259]. Однако при этом следует учитывать положения ч. 4 ст. 34 УК РФ, согласно которой лицо, которое не является субъектом преступления, специально указанным в соответствующей статье Особенной части УК РФ, но участвовало в совершении преступления, предусмотренного данной статьей, подлежит уголовной ответственности за это преступление как организатор, подстрекатель или пособник.

Соучастие в лжесвидетельстве, как правило, реализуется в форме подстрекательства, учитывая специфику субъекта названного преступления, и квалифицируется по ст. 307 УК РФ со ссылкой на ст. 33 УК РФ, если подстрекатель - частное лицо. Если же подстрекатель является должностным лицом, то его действия квалифицируются по совокупности преступлений, предусмотренных ст. 307 (со ссылкой на ст. 33) и 285 УК РФ. При направленности умысла должностного лица на фальсификацию доказательств его действия будут образовывать состав преступления, предусмотренного соответствующей частью ст. 303 УК РФ.

Как и в случае с заведомо ложным доносом, для правильной квалификации деяний виновных лиц необходимо тщательно исследовать и выявлять особенности состава лжесвидетельства, учитывая, в первую очередь, все его отличия от смежных составов преступлений. Исследование вопросов отграничения последних от преступления, предусмотренного ст. 307 УК РФ, и других аспектов квалификации преступных деяний позволяет выработать меры, направленные на совершенствование анализируемого уголовно-правового запрета. Данным вопросам посвящен заключительный параграф настоящей главы.