§ 2. Имплементация международно-правовых норм, предусматривающих ответственность за незаконный оборот прекурсоров наркотических средств и психотропных веществ, в уголовное законодательство России и Таджикистана

Международная стратегия контроля оборота прекурсоров, несомненно, влияет на внутреннее законодательство тех или иных государств в этой сфере. Это выражается в криминализации деяний, осуществляемой на уровне национального уголовного закона под влиянием международно­правовых норм.

Рост интеграции преступных элементов, разрушение идеологии, открытость границ, вызывает необходимость взаимодействия и международного сотрудничества стран, в процессе контроля запрещённых веществ. В этом отношении справедливо отмечается, что в настоящее время важным фактором, оказывающим существенное влияние на содержание уголовно-правовых норм национального законодательства, является взаимодействие внутригосударственного и международного уголовного права.^[20]

В соответствии с указанной Конвенцией стороны имеют право, осуществлять рекомендуемые меры по пресечению распространения запрещенных веществ, используемых при изготовлении синтезированных

наркотиков, и в случае целесообразности и необходимости принимать более строгие меры, чем предусмотрено данным Пактом. Перечень рекомендуемых мер, указан в статьях 3 и 12 Конвенции, поэтому нет необходимости акцентировать на нем своё внимание. ^[21]

Ратифицирование анализируемого международно-правового договора Россией и Таджикистаном, породило следующие позитивные процессы:

- интеграцию в национальные правовые системы положений рассматриваемой конвенции. Согласно Конституции обеих стран, нормы международного права, являются составляющим звеном правовой системы.

- принятие обязательств на выполнение предписаний Конвенции 1988 года, так как она, в соответствии с конституционными положениями приобрела юридическую силу: «если международным договором установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора».^[22]

Приоритет норм международного права заключается лишь, в обязательном обеспечении соответствия местного законодательства с действующим международным договором со стороны того или иного государства. При невыполнении обязательств международного договора страна - участник не вправе в качестве оправдания ссылаться на положение своего внутреннего законодательства.^[23][24]

Непосредственное использование международной нормы исключает установление уголовной ответственности, так как международные договоры, нормы которых предусматривают признаки составов преступлений, обязывают государства обеспечить выполнение установленных требований путем установления наказуемости определенных преступлений национальным законом.²³ Отсюда следует, что любая международная норма, определяющая уголовную ответственность, призывает к имплементации определенных положений в уголовное законодательство той или иной страны.

Россия и Таджикистан, признавая Конвенцию - 1988 года, внесли изменения и дополнения в свои национальные уголовные законодательства. В Уголовные кодексы России и Таджикистана были включены нормы, предусматривающие ответственность за незаконный оборот прекурсоров. Унифицируя методы контроля распространения, когда необходимость использования прекурсоров регламентируется строгими мерами контроля, объединили совместные усилия по пресечению выхода прекурсоров из законного оборота.

Принятие уголовно-правовых норм, устанавливающих ответственность за противоправные действия с исследуемыми предметами, позволило как реализовать российские и таджикские международные обязательства, так и осуществить дифференциацию уголовной ответственности в зависимости от общественной опасности деяний.

Данная позиция законодателя представляется нам обоснованной, в виду того, что правовое воздействие не связанное с уголовной репрессией, применительно к глобальной угрозе наркоманизации населения, является неэффективным. Это еще раз доказывает социальную обусловленность и ^[25]

необходимость уголовной ответственности за противоправные действия с рассматриваемыми веществами.

При имплементации международно-правовой нормы необходимо учитывать специфику и особенности законодательной местности, что позволяет включать в национальные уголовные кодексы нормы, не посредством их рецепции, а в адаптированном виде.

Этот вопрос приобретает особую актуальность при рассмотрении некоторых отличий международных норм от национального уголовного законодательства.

Как мы отметили в предыдущем параграфе, в анализируемом Соглашении (Конвенции - 1988 года), нет четкого содержания определения прекурсоров, они лишь рассматриваются как вещества, закрепленные в Перечне, разделенные по списку в Таблице I и Таблице II. Говоря об определении содержания понятия прекурсоров, различные спорные точки зрения и подходы к рассматриваемым веществам мы раскроем в следующей главе.

Прежде всего, хотелось бы обратить внимание на то, что положения указанные в Конвенции предлагают криминализировать даже факт владения веществами, «если они предназначены, либо использовались для незаконного изготовления наркотиков».^[26]

Однако российский законодатель не в полной мере учел рекомендации цитируемого международного соглашения, в части установления целей использования, установив уголовную ответственность лишь за оборот определенного количества прекурсоров, составляющего крупный размер. (ст.ст. 228³, 228⁴ УК РФ).

В свою очередь, таджикский законодатель полностью учел рекомендации международного Пакта (Конвенция - 1988 года) и установил уголовную ответственность в имплементированных уголовно-правовых

нормах, только в тех случаях, когда незаконные действия с контролируемыми веществами совершаются с целью изготовления и производства наркотиков, а также когда количество прекурсоров составляет крупный размер (ст.ст.

Отчасти установление цели незаконного оборота прекурсоров в уголовном законодательстве Таджикистана выполняет положительную функцию. В частности, это позволяет отграничивать противоправные деяния с исследуемыми предметами от смежных составов преступлений, где один и тот же химический элемент в нормативных актах Таджикистана признается одновременно и прекурсорам, и сильнодействующим ядовитым веществом.

Однако, как это ни парадоксально, установление цели использования прекурсоров для изготовления синтезированных наркотиков, фактически предопределило невозможность применения этих норм в силу сложности ее доказывания процессуальными средствами. Данное обстоятельство было подтверждено при опросе сотрудников оперативных подразделений ОВД Таджикистана, на него указали 89% респондентов. Кроме того, весьма наглядно это подтверждается и статистическими данными, согласно которым с момента криминализации незаконного оборота прекурсоров в Республики Таджикистан в 2012 году по настоящее время не зарегистрировано ни одного такового преступления.

Одновременно, считаем важным отметить, что официальные статистические показатели не отражают фактической распространенности противоправных деяний, предусмотренных исследуемыми уголовно­правовыми нормами, поскольку имеют высокую степень латентности.

Не рассматривая основные криминологические аспекты латентности исследуемых неправомерных действий с контролируемыми веществами, которые являются предметом самостоятельного научного исследования, хотелось лишь отметить, что это, в основном, связано с избирательностью применения рассматриваемых уголовно-правовых норм. Поскольку, как правило, неправомерные действия с подконтрольными предметами

выявляются лишь в ходе спецопераций по выявлению нелегальных лабораторий по производству синтезированных наркотиков и переработки контролируемых и запрещенных веществ. В большинстве же случаев, правоохранительные органы пренебрегают имеющимися фактами.

Так, за последние пять лет, по всей России зарегистрировано лишь 155 преступлений рассматриваемой категории, наибольшая часть которых приходится на Республику Крым. Из общего числа, 56 уголовных дел прекращены по причине не установления лиц, совершивших данные деяния.^[27]

Незаконный оборот прекурсоров, предусмотренных статьями 228³ и 228⁴ УК РФ совершенных за последние 5 лет (2012 - 2016 г.г. )

По регионам Российской Федерации, на территории которых совершенно более 2-х рассматриваемых преступлений

Нельзя не отметить факт роста совершенных, исследуемых нами, деяний, после присоединения Крымского полуострова к России.

Противоправные действия, предусмотренные ст. 228³

УК РФ

Неправомерные действия, предусмотренные ст. 228⁴

УК РФ

Принимая во внимание сказанное, следует признать, что официальные статистические данные применения исследуемых норм, прежде всего, отражают не степень распространенности рассматриваемых деяний, а неудовлетворительное состояние регистрационной дисциплины и низкий уровень знаний среди сотрудников правоохранительных органов, особенно в Республике Таджикистан.

Конвенция 1988 года, впрочем, как и другие антинаркотические конвенции, не устанавливает возраст уголовной ответственности за противоправные деяния с рассматриваемыми веществами. Можно логично предположить, что анализируемый международный Пакт оставляет вопрос о возрасте на рассмотрение стран - участниц в соответствии с их внутренними законодательными принципами.

Конвенция 1988 года закрепила находящийся под международным контролем Перечень (список) из 12 химических элементов, условно разделенных на две таблицы, которые дифференцированы по их роли в

процессе изготовления синтезированных наркотиков.^[28] К рассматриваемым веществам (прекурсорам), указанным в данной международной Конвенции необходимо применять и меры национального контроля.

Российский и таджикский законодатель, утверждая национальный список, добавили в него в качестве прекурсоров и другие химические элементы, находящиеся лишь под национальным контролем, и не подпадающий под международный контроль.^[29] Так как все чаще появляются новые вещества - аналоги, выступающие сырьем для изготовления синтетических и полусинтетических наркотиков, угрожающие здоровью населения.

Имплементация международно-правовых норм, также, подразумевает обязательства по международному сотрудничеству в той или иной сфере.

Страны - участницы, ратифицировавшие Конвенцию ООН 1988г. взяли на себя обязательства в международном сотрудничестве в борьбе с незаконным оборотом наркотиков и их прекурсоров.

Примечательно, что 69% из всех опрошенных диссертантом респондентов указали, что совершенствование уголовно-правового воздействия на незаконный оборот исследуемых веществ, возможно лишь во взаимодействии с механизмом международного сотрудничества.

Однако в международном сотрудничестве в данной области имеется ряд проблем, которые влияют на оптимизацию уголовно-правового

воздействия на незаконный оборот запрещенных веществ и меру превенции незаконного оборота наркотиков:

- отсутствие слаженных действий и установление унифицированной процедуры обмена информации о подозрительных сделках и поставках прекурсоров;

- отсутствие международных соглашений, по мониторингу прекурсоров, в ходе международной торговли ими;

- отсутствие систематизированной информации о преступных организациях, средствах и путях осуществления утечки и незаконного оборота прекурсоров;

- не оказание технической помощи и отсутствие содействий государствам, обладающим наименьшими ресурсами контроля и предотвращения утечки запрещённых веществ, для использования в незаконных целях;

- отсутствие содействия межведомственного обмена опытом в ходе расследования преступлений связанных с незаконным оборотом прекурсоров, в целях повышения профессиональных навыков и опыта.

Так, в 2014 году правоохранительными органами Таджикистана, из незаконного оборота было изъято 2590 (две тысячи пятьсот девяносто) таблеток, содержащих МДМА «Экстази». В результате проведенных оперативно-следственных мероприятий установлено, что для доставки данных таблеток использовались тайники в автомашинах, которые транспортировались по железной дороге из Литвы в Республику Таджикистан. Это притом, что протяженность железной дороги с северо­западной границы Таджикистана до столицы, составляет менее 100 километров. Остальной путь железной дороги из Литвы до северной границы Таджикистана проходит через Россию, Казахстан, Туркменистан и Узбекистан. Данный факт свидетельствует о неслаженном международном сотрудничестве между уполномоченными органами всех указанных стран.

Оптимизация данной деятельности требует практического выполнения обязательств, вытекающих из международных соглашений, на внутригосударственном уровне, а также обязательное включение норм международного права в национальную законодательную систему, регулирующую оборот рассматриваемых веществ.

В ходе противодействия незаконному обороту прекурсоров наркотических средств, огромное значение имеет организация и проведение совместных операций с другими странами, направленных на выявление и ликвидацию нарколабораторий, а так же перекрытие каналов контрабанды наркотиков и их прекурсоров.

Так, например в 2015 году правоохранительные органы Исламской Республики Афганистан, провели одиннадцать совместных операций с таджикскими коллегами в провинции Тахор, в результате которых было изъято более 800 (восемьсот) литров прекурсоров наркотических средств и задержано четырнадцать лиц причастных к их незаконному обороту.^[30]

Завершая рассмотрение вопросов практической имплементации международных норм в уголовные законодательства России и Таджикистана, представляется необходимым отметить следующее:

1. Имплементация конвенционного источника и его рекомендации по криминализации незаконного оборота прекурсоров, были предначертаны в виду отсутствия уголовно-правового воздействия на подобные деяния.

2. Заключенные ранее международные конвенции и соглашения выступали в качестве правовой основы международного сотрудничества в борьбе с оборотом наркотиков в целом, не предусматривая ответственность за вещества, посредством которых эти наркотики производились. Иными словами, имплементированные ранее, предметные международно-правовые акты устанавливали ответственность за противоправные деяния уже готового наркотика, что не позволяло осуществлять уголовно-правовое предупреждение изготовления и производства наркотических веществ.