§ 3. Стандарт доказывания на стадии вынесения приговора по делу
Как сказано выше, показания обвиняемого считаются достоверными, если отсутствуют доказательства обратного, обвинение несёт бремя доказывания виновности обвиняемого, причём доказанность виновности для вынесения решения должна соответствовать стандарту «beyond reasonable doubt» - вне разумных сомнений306.
В то время, как данный термин давно является частью международного правового лексикона, его содержание до сих пор не вполне ясно307.Возложение на прокурора обязанности доказать виновность обвиняемого с соблюдением стандарта ВРС308 соответствует праву обвиняемого на справедливое судебное разбирательство и обуславливается необходимостью гарантировать, что вердикты, вынесенные обвиняемым самого высокого статуса309, в том числе, на основе так называемой командной ответственности (бывшим главам государств и [302] [303] [304] [305] правительств, а также командующим вооружёнными силами государств) обоснованы настолько, насколько это возможно, с учётом недостатков, присущих природе человека и любой системе права. Причём обвиняемый освобождён от обязанности в представлении доказательств в опровержение доводов прокурора[306]. Применение стандарта ВРС позволяет надеяться, что доказательства, представленные сторонами, будут тщательно проверены, выводы суда относительно того, кто будет привлечён к индивидуальной уголовной ответственности, не будут основываться на слухах, манипуляциях фактами, предположениях, подозрениях, политических или этических предубеждениях, а также ошибочных сведениях. Данный стандарт доказывания, являясь наивысшим стандартом доказывания, используемым международной уголовной юстицией, требует от судей большей уверенности в достоверности факта, чем при применении стандартов на первый взгляд, БВ или же стандарта ясных и убедительных доказательств[307]. Стандарт ВРС означает достаточность имеющихся в распоряжении суда сведений о фактах для того, чтобы любой разумный человек (руководствующийся законами логики) согласился бы с предложенным заключением. Если обвинение не смогло предоставить доказательства виновности подсудимого так, чтобы у суда не было разумных сомнений в доказанности обстоятельств[308], на которых основывается обвинение, то факт не может считаться установленным и лечь в основу обвинительного судебного приговора. Вывод об исключении всех логических объяснений, представленных обвинением доказательств, отличных от виновности обвиняемого, означает, что стандарт ВРС соблюдён. Виновность обвиняемого доказана с соблюдением данного стандарта[309]. Впервые в международной уголовной юстиции стандарт ВРС был применён в рамках рассмотрения «Дела судей»[310], которое относится к группе «малых (или последующих) Нюрнбергских процессов». Данные процессы проводились в отношении нацистских деятелей второго плана. Процесс проводился в оккупационной зоне США американцами самостоятельно, без участия союзников (СССР, Великобритании и Франции), в соответствии с правилами и процедурам США[311]. При вынесении решения судьи неоднократно указывали на необходимость соответствия доказательств, предоставленных по делу, данному стандарту доказывания. В результате ВРС было доказано то, что судьям и министерству юстиции нацистской Германии были известны «зловещие цели» судопроизводства. Вмести с тем, обвиняемый Х. Кухорст был оправдан в связи с недостаточностью доказательств (в том числе по причине невозможности предоставить записи Специального суда в Штутгарте, которые были уничтожены при пожаре во Дворце правосудия, позволяющих суду прийти к выводу, соответствующему стандарту ВРС)[312]. Однако в рамках данного процесса не было дано определение стандарта ВРС. Он применялся в качестве составной части правил и процедур доказывания США, как элемент права страны, осуществляющей правосудие. На следующем этапе развития международного уголовно-процессуального права стандарт ВРС был указан в качестве обязательного для использования в п. А ст. 87 Правил процедуры и доказывания МТБЮ. Однако и в этом случае данный стандарт не получил ни определения, ни раскрытия его содержания. Подобная неопределённость в содержании понятия позволяет органам международной юстиции выносить решения весьма произвольно[313]. Впервые стандарт ВРС сформулирован в действующем варианте в решении по делу «Прокурор против Делалича и других»ш. Судебная палата[314] [315], основываясь на ППД, пришла к выводу, что обвинение в силу закона обязано доказать виновность обвиняемого в деле ВРС. Разъясняя данный стандарт, судьи сослались на прецедентное право Британии[316] и Австралии[317]. Данные прецеденты рассматриваются как классические с точки зрения определения содержания стандарта ВРС в национальных системах соответствующих государств. Согласно определению лорда Деннинга, данному им в решении по делу «Миллер против Министра социального обеспечения» (1947), указано, что следует отличать данный стандарт от стандарта с более высоким порогом доказывания - «beyond a shadow of doubt» (без тени сомнения) при котором факт должен быть достоверен наверняка. При применении стандарта ВРС возможно и иное толкование, хотя оно и крайне маловероятно (it is possible but not in the least probable). В данном разъяснении указывалось: если доказательство настолько сильное, что остаётся только отдалённая альтернативная версия, которая «конечно возможна, но менее вероятна», то стандарт ВРС соблюдён и вина доказана. Также указывалось, что разумные сомнения - это сомнения, которые испытывает суд, учитывая все обстоятельства дела[318]. Совершенно очевидно, что термин «вне разумных сомнений», несмотря на то, что сформировался во второй половине XVIII века[319], является в высшей степени неопределённым. Ещё более неопределённым он становится при попытке толковать его с использованием, возможно, ещё более неопределённых понятий, таких как «уверенность», «истина», а также сама «определённость». Для понимания сущности стандарта ВРС следует обратить внимание на то, что как англо-саксонский стандарт ВРС, так и романо-германское правило «внутреннего убеждения» исторически имели теологические корни. Их основной целью было обеспечение возможности спасения души судьи или присяжного от проклятья, ошибочно присудившего обвиняемого к смерти[322]. В христианской традиции осуждение невиновного рассматривалось как потенциальный смертный грех. Цель теории «разумных сомнений» состояла в решении этой проблемы путём уверения присяжных в том, что они могли бы осудить подсудимого, не рискуя своим собственным спасением, до тех пор, пока их сомнения по поводу вины не были «разумными»[323]. В данном контексте следует вспомнить, что инквизиция в средние века под тем же предлогом (спасение души обвиняемого) могла заключить в темницу, пытать и даже казнить обвиняемого, лишь на основании показаний одного единственного свидетеля, при этом благонадёжность свидетеля не играла принципиальной роли[324]. В данном контексте следует отметить, что стандарт ВРС используется в том числе ЕСПЧ для оценки доказательств по делу. Однако вместе с тем, в материалах судебной практики можно встретить, что само доказательство может строиться на совокупности достаточно надёжных, чётких и последовательных предположений или аналогичных не опровергнутых фактических презумпциях. В решении по делу «Прокурор против Стакича» указывается, что слухи (hearsay), являясь единственным доказательством факта, оставляют у судей разумные сомнения в его доказанности[326]. Однако в рамках указанного дела судьи всё же заслушали свидетельские показания об изнасиловании[327] нескольких женщин в лагере «Триполи» от другой жертвы изнасилования, и на основании этих данных суд пришёл к выводу о доказанности изнасилований. Решение судебной палаты по данный доводам устояло в апелляционной палате[328]. Разумный стандарт сомнения в уголовном праве не может состоять в мнимых или фривольных сомнениях, основанных на эмпатии, предрассудках и т. д. Он должен основываться на логике и здравом смысле и иметь рациональную связь с доказательствами, отсутствием доказательств или несоответствием в доказательствах[329]. Дискуссионным является вопрос о том, как следует понимать стандарт ВРС при отсутствии единогласия судей. В решениях апелляционной палаты МТБЮ по делам «Прокурор против Д. Тадича», «Прокурор против Алексовского», «Прокурор против Делалича и других» суд пришёл к выводу о допустимости того, что «два судьи, действуя разумно, могут прийти к различным заключениям на основании одного и того же свидетельства»[330]. Однако если достаточно большинства мнения судей для вынесения окончательного решения о виновности обвиняемого, то в случае расхождения мнений судей при голосовании и вынесении обвинительного приговора, возникает вопрос, насколько (не)разумным является несогласный судья. Ответ на этот вопрос ни теория, ни практика международного уголовного правосудия пока не дали[331]. Римский статут содержит пожелание того, чтобы решения трибунала выносились судьями единодушно (п. В решении по делу «Прокурор против А. Готовина, И. Чермак, М. Маркач» судебная палата признала обвиняемых А. Готовина и М. Маркач виновными приговорила их к 24 и 18 годам лишения свободы соответственно. И. Чермак был оправдан по всем пунктам обвинения. Судебная палата, руководствуясь стандартом ВРС[332], на основании представленных по делу доказательств пришла к выводу, что нападения на сербское гражданское население южной части Краины носили широкомасштабный и систематический характер, обвиняемые знали о нападениях и «их действия были частью этого» плана[333]. Таким образом, виновность подсудимых была доказана ВРС с использованием теории СПД (joint criminal enterprise). Однако апелляционная палата оправдала обвиняемых, причём при вынесении решения судьи разошлись во мнении. Судьи Мерон, Робинсон и Гюней считали обвиняемых невиновными[334]. К иным выводам пришли судьи Агиус и Покар. Если оценивать позицию обеих палат по данному делу, то можно прийти к выводу, что у большинства судей не было разумных сомнений в виновности А. Готовина и М. Маркач (пять судей против троих). А если учитывать, что в рамках МТБЮ судебный состав для каждого дела определяется индивидуально, квалификация и опыт судей не влияют на то, в составе какой палаты по конкретному делу они заседают, то подобный метод определения большинства судей является вполне обоснованным. Таким образом, проблему противоречия мнений судей в апелляционной инстанции можно было бы разрешить установлением необходимости учёта мнения как судей апелляционной инстанции, так и мнения судей первой инстанции по поводу доказанности фактов. Это может быть достигнуто путём установления, с особенностями, присущими МУСТ полной апелляции, характерной для Франции, Италии, Англии, дореволюционному российскому процессу[335]. Однако при данном изменении не должна пострадать сама цель апелляционного производства. Установление необходимости соблюдения единогласия судей апелляционной палаты при вынесении решения также может решить данную проблему. Несогласное мнение судьи апелляционной инстанции в порядке п. 4 ст. 83 Статута МУС подрывает доверие к самой судебной системе МУСТ. Апелляционная палата, являясь последней инстанцией для обжалования, не может выносить решения, ошибочность или неточность которых поддерживается самими судьями этой инстанции. Особое мнение на данном этапе может быть допустимо только для иной аргументации выводов, к которым пришло большинство, однако не должно противоречить самим выводам. Однако на данном этапе судьи могут вынести несогласное мнение по вопросу права, противоречащее мнению большинства. Учитывая презумпцию добросовестности судьи при осуществлении правосудия, в случае если данное противоречие заключается в виновности/невиновности обвиняемого, а также в свете презумпции невиновности, виновность обвиняемого не может быть доказана с соблюдением стандарта ВРС (поскольку разумно действующий судья, хотя и в противовес с мнением большинства, не пришёл к выводу о виновности обвиняемого). Иной способ разрешения проблемы противоречия мнений судей при вынесении решения может заключаться в необходимости установления единогласия при голосовании о виновности обвиняемого, что являлось бы большей гарантией отсутствия сомнения в виновности обвиняемого. С другой стороны, установление единогласия в принятии решения снизит значимость принципов независимости (в том числе и от мнения коллег по составу суда[336]), самостоятельности и ответственности судьи при принятии решения, поскольку совещание судей будет сводиться не к поиску истины, а к убеждению меньшинства принять позицию большинства. Несомненно, опытные судьи, ставящие перед собой цель достижение истины, только выиграют от данной процедуры. Однако следует отметить, что нередко именно особые мнения несогласных судей по ряду вопросов в конечном итоге являются наиболее обоснованными, и нередко поддерживаются апелляционной палатой. Вопрос о единогласии субъектов, отвечающих вопросам факта, поднимался не только в МУСТ, но и в национальных судах, в которых данный вопрос (вопрос об установлении факта) зачастую предоставлен присяжным заседателям. От принципа единогласия при принятии решения присяжными заседателями отошла национальная система уголовного процессуального права Англии[337]. В австралийском штате Виктория существует механизм, при котором в определённых условиях, если не удалось достичь единодушия, может быть признан вердикт, принятый присяжными не единогласно. В 1972 г. Верховный суд США постановил, что единогласие присяжных при вынесении вердикта не является конституционным требованием, и в настоящее время ряд штатов США (Орегон и Луизиана) допускают, что решения присяжных принимаются не единогласно[338]. Как мы определили, источником появления стандарта ВРС в международных судах является англо-саксонская модель уголовного процесса. Международное уголовно-процессуальное право восприняло данный стандарт доказывания для доказательства вины подсудимого, понимая то, что он не может гарантировать абсолютную убеждённость судьи в правильности выносимого решения[339]. Однако применение стандарта ВРС в международном уголовном процессе требует чёткого определения его содержания, в том числе закрепления в ППД международных судов и трибуналов, минимального перечня элементов, которые должны быть установлены судом, а также порядка принятия судом решения (например, единогласно). На основании всего вышеизложенного можно сделать вывод о том, что для удовлетворения доказательств стандарту ВРС, они должны: 1) быть достаточными, чтобы вывод о виновности обвиняемого был единственным разумным выводом; 2) быть достаточными для того, чтобы иные выводы (не о виновности обвиняемого) были возможны, но крайне маловероятны; 3) состоять из свидетельских показаний лиц, которые были непосредственными участниками событий; 4) состоять их прямых доказательств (только косвенные доказательства не приводят к выводу ВРС); 5) быть более убедительны, достоверны, полны, нежели доказательства противоположной стороны; 6) быть представлены суду, обсуждаться в рамках судебного процесса, а также быть признанными допустимыми.